Спрятанный дневник

Глава четырнадцатая
ПЕТЕР ПОЛУЧАЕТ ВАЖНОЕ ЗАДАНИЕ

Следопыты на площадке замерли в напряжённом ожидании. Мирт и Алеш временами озабоченно поглядывали на Петера, обеими руками державшего Белко. Правая рука его лежала на выгнутой спине собаки, левая прикрывала пасть.

Ребята с тревогой следили за каждым движением воров, в особенности за их фонарями,- они вовсе не хотели, чтоб их здесь обнаружили. Сюда, на площадку, доносилось каждое слово, даже произнесённое шёпотом.

- А железа порядочно накопилось,- заметил Янжек.

- Да, попотели мы с ним,- вздохнул Чок и провёл рукой по лбу, словно на нём до сих пор ещё были капли пота.

- Тоже мне залежи! В темноте иголка гвоздём кажется, а осёл - лошадью,- заявил шофёр Вух и взмахнул рукой. Огромная тень всколыхнулась над кучей железа.

- Никогда не забуду, как тащил сюда эти рельсы,- пустился в воспоминания Чок, наступив на них кованым башмаком. Сталь тоненько запела.- Чуть не надорвался…

- Старая басня,- оборвал его Вух.- Скорее за дело. Машина может выдать нас с головой.

- Говорили же тебе, что лучше подождать до вечера,- проворчал Янжек и отрывисто закашлял.

- К ночи я уже буду у Целя,- процедил шофёр и поставил фонарь на маленький выступ в стене. Сноп света осветил всю кучу.

- Но так нас могут увидеть…- ворчал Янжек.- Лучше подождать, пока стемнеет. Спешка к добру не приведёт.

- Янжек прав,- заявил Чок, тряхнув своим мясистым подбородком, и ещё больше втянул голову в плечи.

- Заячьи у вас душонки! - злобно прошипел Вух и сплюнул.- Это вся ваша благодарность за то, что я раздобыл машину.

Но Чок и Янжек продолжали ворчать.

- Да и мальчишки могут заявиться сюда в любую минуту. Глупые ещё, горячие. Им бы только геройство своё показать. И глазом моргнуть не успеешь, как по-ковбойски накинут на тебя петлю или пустят в зад индейскую стрелу. И начнут с диким воем плясать вокруг нас. Не сойти мне с этого места, если они уже не раззвонили про железо на весь околоток… Брр, мурашки бегут по телу, как подумаю об этом!

- У меня тоже,- вздохнул Чок.

- Янжек, хватит об индейцах! Послушайте лучше меня. Могу вас заверить, что с такими трусами индейцы и дела не захотят иметь,- давился от смеха Вух.- Кроме того, Марко предупредил бы нас, если б сопляки задумали такое…

- Кстати, где он сейчас? - спросил Чок, подходя к нему вплотную.- Как пить дать, собак гоняет…

- У теперешней молодёжи ни страха перед мастером, ни почтения,- скривился Янжек.

- Гм, это тебя-то почитать? - не без ехидства проскрежетал Вух и тут же добавил: - В случае опасности он обязательно придёт за нами. Я ему так велел!

- Не знаю, не знаю…

Травник потянул за рукав сидевшего рядом с ним Мирта и зашептал ему на ухо:

- Надо уходить через вентиляционный ствол… Скажи Алешу…

На четвереньках они приползли к Петеру. Разговор снизу едва доносился.

Ребята сбились в кучу и с нетерпением воззрились на Травника.

- Вижу, здесь и впрямь дело идёт о хищении железного лома. Нужно позаботиться о том, чтоб они не вывезли его отсюда.

- Правильно! - радостно воскликнул Алеш, бесконечно благодарный отцу за эти слова.

- Устроим кошачий концерт,- предложил Мирт.- Вот увидите, их как ветром сдует из шахты!

- Это было бы неразумно. Тем самым мы дадим ворам уйти от возмездия.

- Тогда подкрадёмся к ним, окружим и свяжем,- прошептал Алеш.- У нас есть толстая верёвка.

- Это большой риск. Они сильнее нас. Один Вух чего стоит - настоящий Геркулес.

- Что же ты предлагаешь, отец?

Травник с минуту помолчал, глянул на кучу посреди зала, вокруг которой всё ещё в нерешительности стояли воры, и сказал:

- Надо идти в долину за подмогой.

- Я знаю, через вентиляционный ствол!

- Да.

- Но так мы можем опоздать.

- Если не случится ничего непредвиденного, то не опоздаем… Не очень то скоро перетаскают они такую гору железа. Меньше чем за два часа не управятся.

- Кто пойдёт в долину?

- Пожалуй, я сам,- сказал Травник.- Я хорошо знаю этот ход. Выбраться через него наверх не так просто.

- Нет, ты лучше останься здесь,- возразил Алеш.

- Пошлите меня! - взмолился Мирт.- Я вас сюда привёл, и мой долг взять на себя самое трудное.

И тут подал голос Петер Растяпа, до сих пор молча сидевший в глубине ствола.

- Позвольте мне выполнить это задание,- громко попросил он и снова привёл друзей в замешательство.

- Я против,- возразил Мирт.- Не справишься.

- Наша победа зависит от успеха этой операции,- добавил Алеш.- Не дури, возьми свои слова обратно.

- Не возьму ни за что,- отказался Петер.

- Петер! - вскрикнул Мирт так громко, что Травник невольно прикрыл ему рот рукой.

Но Петер и бровью не повёл.

- Слышали? Марко - предатель,- сказал он с горечью.- Я сдержу своё слово… Но сначала сниму с него скальп… Товарищ Травник, куда надо идти?

Травник молчал. На площадке было темно, но он знал, что ребята не сводят с него глаз. Сердце его сжималось от боли. Воры и железный лом на мгновение отступили на второй план. Речь шла о вере в человека. И всё же трудно было посылать мальчишку на заведомо опасное дело. Особенно если принять во внимание его нерасторопность и просто фантастическую нескладность. Наконец, после долгих колебаний, он сказал:

- Иди, Петер… Я напишу записку начальнику милиции в Поляне…

И всё то время, пока Травник царапал записку при скудном свете карманного фонарика, пока он напутствовал Петера, Мирт и Алеш продолжали недоумевать. Спору нет, Петер их друг, и в трудную минуту он поддерживал Мирта своими письмами, и всё же в глазах друзей он оставался увальнем и растяпой. Хмуро смотрели они вслед Петеру, быстро исчезнувшему в вентиляционном стволе вместе со своим неизменным четвероногим спутником.

- Надеюсь, он будет осторожен,- бормотал Травник, тщетно стараясь унять свою тревогу.

Прицепив фонарик к пуговице куртки, Петер на четвереньках двигался по узкому стволу. Он уже изрядно устал и запыхался, но и не думал давать себе передышку.

Вдруг позади жалобно заскулила собака. Петер сел и оглянулся. Луч света выхватил из мрака Белко, о котором он успел уже забыть. Свесив язык и искательно виляя хвостом, Белко смотрел то на хозяина, то в ту сторону, откуда они пришли.

И в ту самую минуту, когда взгляд Петера встретился с полными страха глазами собаки, сердце его сдавила тоска. Ход имел в ширину не более полуметра. Нависшая над ним скалистая громада внушала ужас. Тишина тоже действовала угнетающе. Словно боясь потерять единственного спутника, он судорожно вцепился Белко в загривок.

Петер вытер рукавом потный лоб и порывисто обернулся, как бы стряхивая с себя неприятные мысли. Потом, взяв собаку за ошейник, снова пустился в путь.

Ему казалось, что он давно уже ползёт по стволу, а прошёл совсем немного. Руки были в ссадинах и сильно ныли.

- Держаться, держаться! - шептал он не переставая.- Товарищи ждут помощи… Дорога каждая минута… Если я раскисну, если упущу драгоценное время, то навек останусь в их глазах растяпой, никчёмным болтуном и зубоскалом…

Неужели обо мне всегда так будут думать?

Назад нельзя. Я могу идти только вперёд.

Только вперёд!

Он почувствовал, что к нему снова вернулось мужество. Тяжёлые скалы в мгновение ока превратились в лёгкие ширмы, которые можно раздвинуть двумя пальцами. И воздух стал как будто свежее. Петер решил, что он уже близок к цели, и лицо его вновь озарилось благодушной улыбкой.

- Не соблаговолите ли вы, господин Белко, пройти вперёд? - с изысканной вежливостью произнёс Петер, направляя на него лучик света.- Говорят, мы удивительно похожи друг на друга. Всё делаем наоборот. Два сапога пара! Прошу вас, пройдите вперёд…

Но Белко не оценил столь тонкого обращения своего хозяина, и тому волей-неволей пришлось дать ему хорошего пинка.

- А ну-ка вперёд, дружище! Ну, смелей! У поворотов тявкай, чтоб не случилось аварии.

Белко, на поверку самый обыкновенный пёс, каких много на белом свете, всеми четырьмя лапами отбивался от преимуществ, которые силой навязывал ему благожелательный хозяин. Неожиданно ствол начал круто подниматься вверх. Идти стало труднее. Петер остановился, чтоб перевести дух. Белко, не теряя даром времени, ловко прошмыгнул у него под локтем и снова оказался позади.

Ствол всё поднимался и поднимался. К счастью, грунт был каменистый и не осыпался под ногами. Вскоре Петер обнаружил, что его четвероногий друг не следует за ним. Он быстро обернулся и посветил фонариком.

Белко не было.

Петер громко позвал его. Белко не откликался. Не слышно было даже эхо.

- Сбежал, трусишка! - прошептал Петер, до слёз обозлённый изменой Белко.-Опять всё шиворот-навыворот. А я-то хвалился, что ему даже медведь нипочём… К тому же он может наломать дров. Залает с перепугу, и воры дадут Стрекача. Да ещё все решат, что со мной стряслась беда… Ёлки-палки!

И, сжав кулаки, Петер закружился на одном месте от досады.

«Чего же я здесь стою? - вдруг спохватился он.- Такого случая у меня больше не будет…»

И он быстро двинулся вперёд, мигом забыв про свои кровоточащие ладони, про ноющие коленки и про тесно обступившие его скалы. Ствол поднимался всё круче. Через не-сколько шагов Петер сильно запыхался и вынужден был сделать передышку. Но тут у него так закружилась голова, что он едва устоял на ногах. Ему почудилось, что стены вдруг тронулись с места и пошли прямо на него…

Неимоверным усилием воли он сдержал уже готовый вырваться из груди крик и поборол головокружение.

- Я должен, должен выполнить задание!-упрямо твердил он, превозмогая губительную слабость.

Воля к победе сделала своё. Путь вперёд уже не казался ему страшным и непреодолимым, усталость как рукой сняло.

Ещё минуту назад у него было такое ощущение, будто он свалился с карусели и уж никогда больше не увидит дневного света. Теперь всё было иначе.

Он погасил фонарик. Но как ни напрягал зрение, не увидел ничего, кроме густой, вязкой и непроницаемой тьмы.

Петер снова зажёг фонарик и чуть было не упал в обморок от ошеломляющего открытия… Он стоял на перепутье. Вентиляционный ствол в этом месте делился на два хода.

«Ёлки-палки! Что делать? По какому идти?* - в растерянности думал Петер, но тут же в голову пришла успокоительная мысль: ствол разделили для того, чтоб в шахту шло побольше воздуха, и, стало быть, оба хода ведут наверх.

Петер смело пошёл вперёд, но вскоре остановился в нерешительности. Самые противоречивые мысли вихрились в его разгорячённом мозгу. «А если этот ход уже засыпан? Лучше вернуться на развилку. Но ведь время на вес золота, и я теряю его, как последний дурак. А если оба хода засыпаны? - И Петер грустно улыбнулся.- Тогда всё пропало. Упустим и воров, и железо. Ёлки-палки!»

И, словно по мановению волшебной палочки, Петер опять стал самим собой. В мгновение ока лицо его прояснилось, душу охватила всегдашняя бодрость; он был полон упорства, настойчивости, готовности к самопожертвованию. Теперь ничто не мешало ему идти к заветной цели.

Внезапно руки нащупали вбитый в стену железный крюк. Он хорошенько посветил фонариком. Ствол почти отвесно поднимался вверх. Торчавшие в скале крючья как бы образовывали собой лестницу.

«Значит, я уже почти у выхода»,- подумал Петер. Сердце его прыгало от радости.

Не обращая внимания на усталость, взбирался он по железным крючьям.

И вдруг над головой у него посветлело. Не веря своим глазам, он погасил фонарик.

Да. Над ним был свет. Дневной свет.

Он победил.

Ёлки-палки!