Среди животных Африки

Глава девятая Жирафы научились прыгать через заборы

Как бы вы стали транспортировать высокий обелиск весом в несколько тонн — положенным на катки в горизонтальном положении или поставив его вертикально, тщательно соблюдая равновесие, чтобы здоровенная колонна не опрокинулась? Природа в основном выбрала первый путь: плоским, вытянутым в длину животным вроде змей или крокодилов легче двигаться по земле в горизонтальном положении. А вот жирафам наоборот.

Удивляет несоответствие его короткого туловища и огромной высоты. Это самое высокое из ныне живущих животных. Рост жирафа превышает шесть метров, а вес его — 500–700 килограммов. Сердцу жирафа приходится гнать кверху кровяной столб высотой в два метра, чтобы он мог достигнуть головы; поэтому стенки сонной артерии у этого животного имеют толщину 1,2 сантиметра, а кровяное давление у него вдвое выше, чем у людей.

В Институте физиологии в Ленинграде были сделаны замеры, в результате которых выяснилось, что легкое жирафа набирает за один вдох только 12 литров воздуха, в то время как легкое лошади — 30. Наверное, именно поэтому убегающего жирафа так легко догнать на лошади, и, если за ним долго гнаться, он либо остановится, либо даже рухнет на землю.

Американские исследователи провели такой опыт: они вставили в сонную артерию двух крупных жирафов специальные датчики, присоединенные к автоматическому транзисторному передатчику. Приемник, установленный на вездеходе, регистрировал передаваемые сигналы. Судя по этим данным, биение сердца и кровяное давление у жирафа подвержены очень сильным колебаниям. В состоянии покоя сердце билось от 90 до 100 раз в минуту, а во время быстрого бега — 170 раз. Давление крови колебалось во время галопа в такт опусканию передних копыт. Давление поднимается и опускается в связи с давлением кровяного столба в сонной артерии, меняющимся во время опускания и поднимания головы.

Козы и антилопы, стараясь добраться до какой-нибудь ветки, встают на задние ноги и пританцовывают на месте. Жираф этого никогда не делает. Он всегда остается твердо стоять на всех четырех ногах. Каким же образом животное, столь прочно «прикрепленное» к земле, преодолевает проволочные заграждения?

Когда в Трансваале фермеры начали огораживать свои плантации проволочными изгородями, жирафы поначалу просто прорывали их грудью и шли дальше, волоча за собой обрывки проволоки. Но после трех-, четырехлетнего опыта жирафы, к большому удивлению фермеров, научились просто перескакивать через эти заграждения. Заборы из колючей проволоки даже высотой в 1 метр 85 сантиметров перестали представлять для жирафов непреодолимое препятствие. При прыжке они резко отбрасывают назад голову и шею и заносят передние ноги через ограду. Только молодняку такие прыжки иногда не под силу. Так, однажды детеныш жирафа остался по ту сторону ограды, в то время как все стадо, включая его мамашу, через нее перемахнуло. Мать вернулась к своему малышу и целых шестнадцать часов металась вдоль заграждения, однако она так и не додумалась до того, чтобы перескочить назад. В конце концов детеныш исчез где-то в кустарнике и, по-видимому, потерялся.

Жирафы даже не боятся пить из цементных корыт с водой, установленных для водопоя домашнего скота. Не всякий вид диких животных решится на такое.

В январе 1963 года охотничье управление Кении с немалыми трудностями перевезло четырех жирафов из района Эльдорет в бывший кратер Мененгаи, расположенный в 160 километрах от столицы Найроби.

Прибыв на новое место, самец жирафа решил «попастись» в кроне одного из деревьев, но там оказался леопард, прилегший поспать после обеда. Леопард ужасно рассвирепел и немедленно прыгнул на незваного гостя, причем так сильно порвал ему шею, что тот вскоре умер. Обычно же жирафы живут в мире с окружающими их животными.

Правда, иногда в эти головы, маячащие где-то на головокружительной высоте, начинают приходить непонятные и странные мысли и желания. Так, однажды в ЮАР, близ Рузерми, одному врачу, ехавшему вместе со своей семьей в машине, повстречались на дороге два жирафа. Они шли прямо ему навстречу. Происходило это на рассвете, когда еще было довольно темно, поэтому врач притормозил и выключил фары, чтобы не ослепить животных. Заметив машину, один из жирафов тут же сошел с дороги, но другой, нисколько не испугавшись, двинулся ей навстречу спокойным и решительным шагом. Подойдя вплотную к автомобилю, он повернулся задом и принялся «обрабатывать» капот своими копытами. Прежде чем растерявшийся врач успел опомниться и, включив полную скорость, удрать, животное умудрилось нанести машине по меньшей мере три столь полновесных удара, что они оставили на ней довольно внушительные вмятины.

Врач потом необыкновенно гордился тем, что именно жираф так отделал его машину, и поэтому еще долго разъезжал на ней в таком виде, не уставая рассказывать о своем приключении. Починил он ее только тогда, когда рассказывать стало уже некому.

В том же году вездеход геологоразведочной партии ехал как-то после наступления темноты в Морото, главный город района Карамоджа (Северо-Восточная Уганда) и по дороге тоже подвергся нападению жирафа. Когда водитель выехал из-за поворота, он увидел примерно в 25 метрах впереди себя стоящего на дороге жирафа. Шофер притормозил перед самым его носом, а жираф повернулся и изо всей силы брыкнул задними ногами. При этом разлетелись вдребезги обе фары, ветровое стекло и погнулся руль. В довершение всего животное перескочило через машину, полную людей. К счастью, никто при этом не пострадал.

Сам я уже бесчисленное множество раз встречался с жирафами и в степи, и на дороге, и ни разу у них не возникало ни малейшего желания «драться» с моей машиной. Следовательно, в обоих этих случаях речь идет о поведении, совершенно нетипичном для этих мирных животных. Поэтому-то описанные происшествия и получили столь широкую огласку.

Определенные сложности возникают для этих «четырехногих башен», когда они попадают в холмистые районы. Правда, в такие места они стараются не забираться, однако недавно в новом национальном парке Аруша, созданном правительством независимой Танзании, наблюдали такую сцену. Самец жирафа пытался вылезти из сплошь заросшего зеленью кратера Нгурдото, карабкаясь по крутой буйволовой тропе. Но так как дело было после сильного ливня, а тропинка становилась все круче, ноги животного скользили все сильнее и сильнее, пока оно наконец не упало на грудь. Побарахтавшись, как большой жук, на одном месте, жираф с превеликим трудом снова встал на все четыре ноги. Но тут он увидел перед собой целое стадо павианов. Обезьяны сидели полукругом и с любопытством рассматривали странную башню, преградившую им дорогу к водопою. Спустя какое-то время, которое ушло на взаимное изучение, один нахальный павианий подросток проскочил под брюхом жирафа и покатился кубарем вниз. Жираф брыкнул ногой, однако промахнулся, потому что хитрец бросился на живот и полз по-пластунски. Когда другие павианы это увидели, они все, будто по команде, словно водопад, ринулись вниз, проскакивая мимо жирафа и под ним, а тот так испугался, что стоял как вкопанный. Когда все павианы проскочили, он медленно повернулся и «грустно» заскользил назад по тропе.

Жирафов редко можно встретить в одиночку. Обычно же если увидишь одного из них, то, хорошенько осмотревшись кругом, обязательно обнаружишь поблизости в кустах или между деревьями еще нескольких пасущихся животных. Однажды в 1962 году близ Серонеры нам удалось увидеть гигантское стадо из 51 жирафа. Но такое случается редко.

Если жираф бродит в одиночку, на него может рискнуть напасть лев. Но вообще-то львы неохотно связываются с такими большими и «обороноспособными» животными.

Правда, лесничий Делабат наблюдал во впадине Этоша, расположенной в Намибии, как лев напал на пасущегося в одиночестве жирафа. Когда тот увидел подкравшегося льва, он кинулся бежать. Но лев в несколько прыжков догнал его и вскочил ему на загривок. Вцепившись в него когтями, он, по-видимому, тут же перегрыз ему шейные позвонки, потому что огромное животное зашаталось и упало на землю.

А вот другое сражение с жирафом закончилось для льва весьма плачевно. На этот раз лев, собравшись напасть на жирафа, не сумел подкрасться к нему незаметно, и тот его увидел еще издали. Поэтому хищнику слишком долго пришлось за ним гоняться, прежде чем он его догнал, и к моменту прыжка лев был уже основательно измотан. Вместо загривка он приземлился на круп животного, сполз вниз, да еще получил от жирафа удар в бок обеими ногами. Удар был настолько сильным, что лев в течение нескольких последующих часов так и не смог подняться, и лесничему пришлось пристрелить хищника, чтобы прекратить его мучения. При осмотре убитого льва выяснилось, что вся грудная клетка его вдавлена и почти все ребра поломаны.

Когда же жирафы дерутся между собой, они никогда не пускают в ход копыта. Совсем недавно мне пришлось наблюдать в Серенгети поединки между самцами-жирафами.

Я думаю, что и между жирафами существует определенная субординация, однако живут они обычно столь мирно, что трудно определить, кто высший, а кто низший по рангу. Это можно заметить разве что по тому, как один жираф переходит другому дорогу: если он прямо срезает ему «нос» (как это принято говорить у водителей машин), значит, это «вышестоящий начальник». Кроме того, более «важные» особи держат голову высоко, подбородок их несколько сильнее приподнят кверху. «Подчиненный» же непременно немного опускает голову, когда мимо него проходит «начальник». Когда жираф хочет произвести на кого-нибудь впечатление или напугать, будь это его сородичи или служитель зоопарка, он всегда рывком поднимает голову.

Ни одному молодому жирафу не позволено «улыбаться» в присутствии высшего по рангу. Эта гримаса очень распространена среди лошадей, верблюдов, медведей и многих других животных. Голова при этом слегка приподнимается кверху, рот приоткрыт, верхняя губа вздернута и обнажены десны. Такая гримаса имеет, по-видимому, какое-то отношение к брачным играм.

Ho если жираф задумал кого-то всерьез прогнать, он направляется прямо к нему, слегка нагнув вперед шею и угрожая короткими рожками. Эти рожки, а главное, тяжелая голова, которой животное размахивает, словно кувалдой, — основное оружие в драке между двумя жирафами. Короткие, покрытые шерстью рожки со временем становятся у самцов обшарпанными, с голыми концами. Уже по одному этому можно отличить самца от самки.

Многие люди, хотя и прожили десятки лет в Африке, причем в ее диких районах, тем не менее никогда не видели серьезного боя между двумя самцами-жирафами, потому что случается это крайне редко. Зрелище это производит незабываемое впечатление, несмотря на то что разворачивается оно постепенно и не спеша, как при замедленной съемке.

Происходит это следующим образом. Два противника становятся не друг против друга, как это бывает при аналогичных обстоятельствах у других животных (оленей, антилоп или хищников), а рядом, бок о бок, как пара лошадей в упряжке, причем головами либо в одну и ту же сторону, либо в противоположные. Они никогда не пробуют укусить друг друга. Вместо этого они размахивают по очереди шеей и наносят друг другу чудовищно сильные удары головой. Удар обычно приходится противнику по голове, шее, иногда груди или загривку, а если борющиеся стоят головами в разные стороны, то по задней части и задним ногам.

Силу подобных ударов даже трудно себе представить. К нашему жирафу Отто, живущему во Франкфуртском зоопарке в свободном выгоне, без конца приставал самец антилопы канны. Разозлившийся всерьез жираф нанес ему такой удар головой, что тот с переломанной ключицей пролетел по воздуху и упал на землю. А весил он ни много ни мало 600 килограммов! Антилопа так и не оправилась, и ее пришлось пристрелить.

Злобный жираф, содержавшийся в Лондонском зоопарке, целясь в своего служителя, промахнулся и пробил в стене большую дыру.

Бои между самцами за место на иерархической лестнице могут длиться довольно долго — полчаса, а то и дольше. Часто при этом вокруг стоят «зрители»: самки и другие самцы. Но бывают драки, при которых самки не присутствуют. В Серенгети, близ Серонеры, мне удалось заснять на кинопленку три пары дерущихся самцов. Сражающиеся пары находились в 80–100 метрах одна от другой и не проявляли друг к другу ни малейшего интереса. Остальная часть стада мирно паслась поодаль.

Во время драки один из самцов может прижать другого к дереву или они оба могут кружиться вокруг ствола. Когда один из противников признает себя побежденным, он отходит на несколько шагов в сторону, а победитель с гордо поднятой головой следует за ним, но не для того, чтобы прогнать, а просто так, для порядка. В то время как олени, антилопы и многие хищные кошки стараются изгнать побежденного соперника из своих владений и не пускать его туда больше, самцы-жирафы сразу же после поединка уже мирятся и зла друг на друга не таят. Для них важно было лишь выяснить, «кто главнее», а дальше им уже все равно. Иногда недавних соперников вскоре после драки можно увидеть мирно пасущимися рядом и, более того, потирающими друг о друга шею.

Серьезных ранений или смертельных исходов при этих драках почти не бывает. Если же такое все-таки происходит, то это можно рассматривать как несчастные случаи, как непреднамеренные убийства, которые бывают и у нас во время состязаний по боксу.

Возможно, что опухоли и ссадины, которые нередко можно увидеть на шее у жирафов, имеют именно такое происхождение. Мне самому несколько раз в северной части парка Серенгети встречались такие раненые животные, но я тогда еще не знал, кто бы это мог их так отделать.

Из национального парка Крюгера как-то сообщили, что там появился жираф со сломанной шеей. Перелом находился несколько ниже головы, и кость, по-видимому, уже срослась. Во всем остальном животное было отменного здоровья.

Там же в другой раз нашли мертвого жирафа, «погибшего от укуса мамбы». Такое часто утверждают, когда находят умерших животных хорошей упитанности и без каких-либо видимых повреждений.

Я не очень этому верю. Конечно, если большое животное, весящее около тонны, укусит ядовитая змея, то оно может в конце концов умереть, но будет это выглядеть совсем иначе. Яд мамбы способен мгновенно убивать только мелких животных: ведь именно они — обычная добыча змеи. Укушенный же человек мучается часами, иногда даже днями, прежде чем умрет. Труп в таких случаях выглядит отнюдь не неповрежденным, наоборот, на месте укуса образуется страшная отечность, видны следы кровотечений из всех отверстий тела, часто отмирание ткани приводит к отслоению мяса от костей, а кожа из-за кровоизлияний синеет. А у крупного животного, у которого яда в расчете на каждый килограмм веса тела приходится еще меньше, прежде чем наступит смерть, отравление произведет еще большие разрушения организма. Перелом же основания черепа или шейных позвонков от метко направленных ударов противника — это более правдоподобное объяснение смерти внешне неповрежденных жирафов, которых находят, кстати, весьма и весьма редко. Но и основание шеи с его большими кровеносными сосудами у жирафа очень уязвимо. Во время охоты на жирафов (которой теперь не бывает, потому что она считается предосудительной для уважающего себя охотника) всегда старались стрелять в основание шеи.

В 1958 году видели самца-жирафа, который во время поединка упал в обморок и в течение 20 минут не мог прийти в себя. В том же году близ Хайльброна, в ЮАР, группа туристов нашла в 30 метрах от дороги неподвижно лежащего на земле жирафа. Люди решили, что он убит, и вылезли из автобуса, чтобы его поближе рассмотреть, но, к своему большому удивлению, обнаружили, что он дышит и смотрит на них широко открытыми глазами. Поскольку животное не шевелилось, мужчины набрались храбрости и решили помочь несчастному подняться на ноги. Они перекатили жирафа на живот и подогнули ему ноги, чтобы тому легче было подняться. Они и не подозревали, какой смертельной опасности себя подвергают. Работники зоопарка в аналогичных обстоятельствах повели бы себя значительно осмотрительнее. Но в данном случае жираф не оказывал ни малейшего сопротивления своим неожиданным помощникам. В конце концов он самостоятельно встал на ноги и «высокомерно» посмотрел сверху вниз на людей, копошившихся где-то у его ног, щелкающих фотоаппаратами и жужжащих фотокамерами. Затем он взмахнул хвостом и спокойно побрел в лес. Время от времени он оборачивался и «удивленно» смотрел на своих «спасителей».

Сами же мы в Серенгети как-то нашли мертвую самку жирафа без видимых повреждений. Было это в апреле 1963 года, и умерла она от неудачных родов.

А в национальном парке Крюгера наблюдали за самкой, которая рожала в полном одиночестве. С дороги ее было хорошо видно. Она стояла в небольшой ложбинке под группой деревьев. Самка не обращала ни малейшего внимания на зрителей, стоявших в открытой машине, и спокойно продолжала заниматься своим делом. Время от времени у нее начинались схватки, и она тужилась. Наконец появились плечи жирафчика, а затем, после особенно сильных потуг, он вывалился целиком и упал на землю. Спустя несколько минут мать обернулась и, широко расставив передние ноги, нагнулась, чтобы получше рассмотреть новорожденного. Уже через пятнадцать минут детеныш пытался встать на ножки. Однако это ему долго не удавалось. Мать же и не думала ему помогать, спокойно и беззаботно пасясь среди стоящих поблизости деревьев. Лишь время от времени она оглядывалась на своего отпрыска.

Во время других родов в том же Крюгеровском парке роженицу окружало девять жирафов. Через десять минут после появления на свет новорожденному удалось подняться на ноги, но он тут же упал. В течение последующих 25 минут он снова и снова пытался встать. Наконец он окреп настолько, что смог обежать вокруг матери. Все присутствующие при этом жирафы потрогали детеныша своими носами.

Молодые самцы-жирафы часто устраивают и просто шуточные бои. Во Франкфуртском зоопарке это любил делать наш жираф Отто со своим сыном Туло. За неимением настоящего противника Отто часто сражался с высоко подвешенной корзинкой для корма, осыпая ее мощными ударами своей «каменной» головы.

О схватке двух жирафов сообщили как-то туристы, путешествовавшие по Крюгеровскому парку. Животные дрались прямо посреди шоссе Малелане. Одно из них было при этом убито. Смотритель парка Деклерк, выехавший на место происшествия, действительно обнаружил мертвого самца-жирафа с громадной раной за ухом, из которой уже натекла огромная лужа крови. Верхний позвонок был раздроблен, и осколки от него проникли в спинной мозг.

Трудно узнать, что происходит в такой высоко посаженной, твердой как камень голове, каким отражается мир в этих больших глазах, расположенных словно на башне.

Недавно доктор Бакхауз провел во Франкфуртском зоопарке тщательное исследование органов чувств у жирафа, и кое-что ему уже удалось выяснить. Теперь, например, точно известно, что жирафы обладают цветовым зрением, во всяком случае они способны различать основные цвета: желтый, синий, зеленый и красный. Собственный внешний вид едва ли их волнует. В одном и том же стаде могут мирно пастись животные самых различных оттенков и пятнистости. В Серенгети я часто встречал одного очень темного, почти черного самца; в парках Гарамба и Мерчисонском неоднократно видели и белых жирафов. Видели их в 1963 году и в резервате Руква, в Замбии. Они мирно паслись среди обычно окрашенных животных. Однажды такого «беляка» удалось сфотографировать с самолета. В 1965 году на севере Танзании, в резервате Мкомази, граничащем с кенийским парком Цаво, появился белый жираф. Это был старый одинокий самец, державшийся отдельно от своих сородичей. Но поскольку глаза и отдельные пятна на теле у него были черными, его нельзя было считать чистым альбиносом.

Этого белого жирафа видят здесь уже десять лет подряд. Он уцелел даже после того, как опрометчиво перешел границу национального парка Цаво и углубился на тридцать километров в местность, где еще ведется браконьерская охота. Однако белому жирафу, по-видимому, ничто не угрожает со стороны местных браконьеров, так как они связывают его белую окраску с белизной вершины близлежащего Килиманджаро и с якобы населяющими эту гору духами. Суеверный страх перед возмездием духов надежно сохраняет жизнь этому животному.