Среди животных Африки

Глава седьмая Саранчовые набеги продолжаются

«И тогда Господь Бог сказал Моисею: простирай свои руки над Египтом, призови саранчу, чтобы она спустилась на землю и пожрала все растения, которые не успел добить град. И Моисей сделал это, и Господь заставил раскаленный ветер дуть целый день и последующую ночь; и когда наступило утро, этот ветер принес с собой саранчу, которая и спустилась на Египет и размножилась там в таком количестве, что наводнила собой все провинции Египта. И все растения в стране были полностью уничтожены, и все плоды на деревьях, — все, что не успел добить град, так что во всем Египте на полях не осталось никакой зелени».

Сегодня мы воспринимаем сообщение об этом народном бедствии, записанное в Ветхом Завете, как легенду. Но совершенно напрасно: саранча^[10] сейчас, как и прежде, опустошает огромные территории нашей планеты. Еще в 1873, 1874 и 1875 годах полчища саранчи долетали до самой Германии. Отправным пунктом их большей частью были области, расположенные возле Черного и Каспийского морей. Четырехкрылые полчища пересекали Польшу, Галицию и добирались не только до Силезии и Бранденбурга, но даже до Франции и Англии. Однажды в герцогстве Бранденбургском на площади в 2 тысячи гектаров было собрано 4425 четвериков^[11] саранчи, что составляет ровно 250 тысяч литров. На Кипре же во время нашествия саранчи ее было собрано в десять раз больше. Во Вроцлаве и Готе в память о саранче были отчеканены специальные монеты. В 1879/80 году на юге России приходилось наглухо запирать дома, чтобы массы саранчи не проникли внутрь. Улицы были буквально завалены этими насекомыми, и пройти было совершенно невозможно. В некоторых городах приходилось фильтровать воду, потому что все каналы и водопроводы были запружены мертвой саранчой. Люди не могли печь хлеб, потому что и все печи в пекарнях были забиты массами насекомых. В донских степях прекратилось движение поездов, так как рельсы покрывал толстый слой раздавленной саранчи и в этой жиже колеса буксовали, словно в масле.

В 1955 году армия саранчи, растянувшись на 250 километров в длину и на 20 километров в ширину, напала на Южное Марокко. Такое же нашествие повторилось и в 1961/62 году, причем борьба с саранчой была сильно затруднена из-за дождей, которые размыли глинистые дороги, сделав их непроходимыми для машин. Поэтому вредителям за пять дней удалось поразить площадь в 500 тысяч гектаров и нанести убыток более чем на миллиард франков. В Соусской долине была уничтожена пятая часть всех сельскохозяйственных угодий, а на остальных четырех пятых — половина всего урожая. За пять дней саранча сожрала 7 тысяч тонн апельсинов, годовое потребление этих фруктов во всей Франции. Чтобы оправиться после нанесенного ущерба, стране понадобилось около пяти лет. Но за это время успели прилететь еще новые полчища. Некоторые из них опустошали по 150 квадратных километров площади. Правда, с этими полчищами удалось справиться более или менее легко: против них было брошено 25 самолетов с инсектицидами. А если бы не эти новейшие средства зашиты растений да благоприятная погода, все плантации цитрусовых между Атласом и Антиатласом были бы уничтожены.

А в 1966 году все южноафриканские поезда приходили с опозданием из-за того, что рельсы были покрыты слоем мертвой саранчи. Сотни автомобилей денно и нощно подвозили инсектициды для спасения ферм Оранжевой провинции. На этот раз борьба с насекомыми обошлась в 5,6 миллиона марок.

Из существующих на земном шаре свыше 10 тысяч видов саранчи только пять предпринимают столь дальние и массовые кочевки, а именно: Schistocerca gregaria, Locusta migratoria, Schistocerea paranensis, Locustana pardalina, Nomadacris septemfasciata.

Все же остальные скачущие и стрекочущие виды этого насекомого живут поодиночке и избегают более тесного общения (кроме разве брачного периода). Но и кочующие виды саранчи живут обычно тихо и мирно на одном месте. Страсть к путешествиям нападает на них лишь время от времени и только на тех, которые живут в определенных районах. Только оттуда являются обычно эти прожорливые полчища.

После того как это выяснили, уже удалось кое-что сделать в борьбе с саранчой.

Саранча становится половозрелой только спустя несколько недель или месяцев после последней линьки, когда у нее вырастают крылья. Большинство видов в это время изменяет свою окраску: самки становятся соломенно-желтыми, самцы — лимонно-желтыми. Самки и самцы многих видов находят друг друга лишь по стрекотанию: пока самец пиликает свою песенку, самка идет на его зов в нужном направлении, но, как только он замолкает, она тотчас же теряет ориентацию и блуждает вслепую. Различная тональность и манера «пения» позволяют представителям разных видов отличать своих от чужих и не спариваться с особями другого вида. Что касается кочующих видов, то там бывает так много особей и держатся они столь скученно, что самкам и самцам нет надобности искать друг друга по пению.

После того как самцы оплодотворят самок, те начинают откладывать яйца в почву. Для этой цели у них на конце туловища имеется упругий яйцевод, состоящий из четырех хитиновых колец; благодаря растягивающимся кожным прокладкам между отдельными кольцами он может заметно увеличиваться. Своим яйцеводом самка раскапывает в земле ямку, откладывает туда от 30 до 100 яиц и закрывает их сверху пенной пробкой, пропускающей воздух. Одна самка после одного оплодотворения способна отложить десять таких кладок.

Места, где зреет в земле это чудовищное множество вредителей, легко можно отличить по белым точкам из пенных пробок. Так, в Алжире в 1890 году во время нашествия саранчи удалось уничтожить 560 миллиардов яиц и 1450 миллиардов только что вылупившихся личинок. А если к этому еще прибавить яйца, оставшиеся в убитых самках, то можно считать, что в общей сложности на довольно ограниченном участке было уничтожено 2720 миллиардов штук саранчи.

Спустя 50 или 60 дней после откладки яиц (в зависимости от влажности и тепла) вся земля покрывается мириадами маленьких (длиной примерно в 8 миллиметров) насекомых, ползающих наподобие червяков. Для того чтобы свободно передвигаться, они вынуждены вначале освободиться от пленки, окутывающей их тело. Как только им это удается, они сразу же отправляются огромными массами в совершенно определенном направлении, причем во время своего похода преодолевают самые различные преграды: переползают через холмы, спускаются в овраги, форсируют даже реки. Потери бывают, разумеется, огромны, но их так много, что это не играет никакой роли. Во время своего пешего похода личинки пожирают все, что попадается на их пути. После пяти линек они достигают трехсантиметровой длины, и у них прорезаются зачатки крыльев. Летать, однако, они еще пока не способны.

Перед своей последней линькой саранча, бесконечно ползая по деревьям и объедая листья и плоды, разыскивает себе наконец на какой-нибудь ветке твердый упор и застывает. Ее новая кожа, будущий хитиновый панцирь, еще сморщенная и сложенная, скрыта под старой оболочкой. А оболочка эта постепенно становится слишком тесной. В один прекрасный день под кожей на спине появляется вздутие из крови и воздуха, и оболочка трескается «по шву» — вдоль всей спины. Медленно, очень медленно оттуда выползает саранча в окончательном своем обличье. Но крылья ее еще свернуты в трубочку на спине, словно сложенный парашют. Но постепенно они расправляются и разглаживаются. Наконец саранча готова. Она взмахивает крыльями. Но до того момента, когда она будет способна к размножению, должно пройти еще три недели, а иногда многие месяцы.

Еще первый греческий летописец Геродот, живший 2400 лет назад, сообщал о том, что жители пустыни собирают саранчу, сушат ее и размалывают, а полученную муку смешивают с молоком и едят.

Брем же утверждал, что саранча малопитательна и на вкус просто отвратительна. Тем не менее и сегодня, если вы приедете в какой-либо оазис Сахары, вам непременно предложат наряду с сушеными финиками и хрустящую, обжаренную в растительном масле саранчу. Прежде чем ее есть, необходимо отломить ей голову, крылья и нижнюю часть ножек. На вкус она отнюдь не противна, а, наоборот, довольно приятна; кроме того, она богата жиром и питательна, а благодаря набитому растительной массой кишечнику в ней, безусловно, много витаминов. Ее неприятный запах пропадает, как только смешаешь ее с молоком. Иоан Креститель, который, как известно из Библии, 40 дней путешествовал по пустыне, питаясь одной саранчой и медом, вел, как теперь выясняется, отнюдь не столь уж аскетический образ жизни. Мука из саранчи и на сегодняшний день остается единственным продуктом питания кочующего по пустыне племени таурегов.

Исследователь саранчи Франц Кольманшпергер утверждает, что саранча в южных частях Сахары не нуждается в питьевой воде, но она не может голодать и должна непрестанно питаться. Объясняется это тем, что саранча способна добывать воду даже из сухой растительной массы. Поэтому она пожирает и полузасохшие растительные ткани.

Хитиновый покров у саранчи в противоположность многим насекомым водопроницаемый и поэтому не препятствует испарению. Такое постоянное довольно интенсивное испарение выполняет роль своеобразной холодильной установки, с помощью которой саранча может создавать в организме собственный микроклимат.

Вот почему эти насекомые так невосприимчивы к жаре и могут опускаться на раскаленную (до 58 градусов) почву.

Как выяснил во время своих опытов Р. Чепман, личинки кочующей саранчи шистоцерки (Schistocerca gregaria) выбирали для себя по «температурной шкале» температуры не ниже 32 градусов и не выше 43 (температурная шкала — это аппарат, в котором животные, перемещаясь, могут выбирать такое место, где температура для них наиболее благоприятна). Все до одного исследованные им виды кочующей саранчи предпочитали температуру около 40 градусов.

Некоторые местности, особенно теплые, влажные, с обильным растительным покровом, превратились в настоящие рассадники саранчи. Это относится, например, к долине Руква на юго-западе Танзании, составляющей часть Большого Африканского Грабена. Оттуда уже неоднократно поднимались целые армады этих вредителей и летели на юг Африки.

Именно из-за них в этом отдаленном районе еще в 1950 году поселили около дюжины европейских служащих, построили для них дома, проложили дороги, мосты и устроили посадочные площадки для самолетов. Ведь самое лучшее, что можно придумать, — это уничтожать саранчу сразу на том месте, где она выходит из яиц, не дожидаясь, пока она совершит налет на сады и поля.

По наблюдениям Р. Чепмана, красная кочующая саранча (Nomadacris septemfasciata Serville) никогда не поднимается в воздух при температуре ниже 18 градусов и очень редко — при температуре ниже 22 градусов; охотней всего она взлетает при температуре от 29 до 35 градусов. Когда скорость ветра приближается к трем метрам в секунду, саранча перестает летать. Насекомые эти редко поднимаются выше семи метров. Если ветер слабый, саранча способна лететь против него, если же ветер сильней, она предпочитает лететь туда, куда он дует. Так что бывают случаи, когда саранча из одной и той же стаи в разных слоях воздуха движется в противоположных направлениях.

После последней линьки саранча, почувствовав у себя за спиной крылья, первым делом совершает несколько пробных полетов по кругу, возвращаясь к своей стартовой площадке. Только когда примерно вся стая соберется вместе, саранча улетает в далекие края. Улетает саранча в тех случаях, когда на ее родине вполне достаточно зеленого корма.

Что гонит ее вдаль? Что заставляет кочевые виды саранчи, особи которой в обычных условиях избегают друг друга, объединяться в столь массовые полчища и улетать неизвестно куда?

По мнению исследователей Фауре, Хусаина и Матхура, все дело в плотности саранчового населения. Чем чаще встречают друг друга представители одного и того же вида саранчи, тем легче они превращаются из одиночно живущих насекомых в солдат массового войска.

Исследователи держали много личинок оседло живущих видов саранчи в одном общем помещении, и что же? Они тоже превратились в массовую кочующую форму.

Ho происходит это не сразу, тем более на воле. Во всяком случае не в первом же поколении. В первом поколении сначала уменьшается число линек — их становится шесть вместо обычных семи. Различия между самками и самцами делаются менее заметными, личинки становятся темнее. И только уж из яиц этого поколения выходят насекомые — любители дальних странствий. И точно так же для превращения кочующего поколения в оседлое между ними должно пройти еще одно промежуточное поколение.

Удивительно, что даже только что родившиеся личинки кочующей формы стараются держаться сообща, а личинки оседлых форм стремятся разбежаться в разные стороны.

Кочевки саранчи определенно не бесцельны. Она ищет наиболее благоприятные места для размножения. Так, перелетев через Сахару, насекомые откладывают свои яйца в Марокко начиная с марта и по июнь, затем летят на юг и на этот раз откладывают яйца уже в степных краях Южной Сахары и в районе реки Нигер, но теперь уже с июля по октябрь. А ее полчища, залетавшие в Центральную Европу, плачевно кончали свое существование.