Глава вторая Среди черных носорогов

Хитростью можно и льва заманить, силой же и мухи не поймаешь.

Африканская поговорка


Если в Африке повстречаешься с черным носорогом, причем путешествуя пешком, а не так, как теперь принято, в машине, то сразу же почувствуешь себя весьма скромным и незначительным. Тут же вспомнишь о бешеных атаках этих чудищ, кончавшихся смертельным исходом, если верить многим книгам об Африке. Ведь такой остромордый (как их еще называют) носорог весит как-никак до двух тонн, длина его от кончика носа до основания хвоста 3,7 метра, высота в холке от 150 до 160 сантиметров, словом, это одно из самых мощных наземных животных. Правда, если его сравнить с некоторыми вымершими его родичами, например с гигантским носорогом индрикотерием, наиболее крупным из известных науке наземных млекопитающих, то он может показаться даже маленьким. Тот достигал пяти метров в высоту (рост жирафа) и семи метров в длину. Кости этого гиганта, пролежавшие в земле примерно 35 миллионов лет, были найдены в Казахстане на берегу реки Челкар-Тениза.

Еще сравнительно недавно носороги, очень мало отличавшиеся от современных, были широко распространены по всей Европе и Азии. В Краковском музее я видел чучело шерстистого носорога, возраст которого определен в десять тысяч лет. Он был найден в 1929 году отлично «законсервированным» в нефтеносных слоях почвы близ Старуни[4].

Черный, или остромордый, носорог, как известно, столь же черен, как белый, или широкомордый, бел. Тут все дело в почве, на которой обитает животное, в иле и пыли, где оно валяется. От этого его первоначально свинцово-серая кожа становится в одних случаях белой, в других — красноватой, а в местностях, покрытых лавой, — совершенно черной. Кожный покров носорога абсолютно лишен растительности, если не считать кончика хвоста и края ушей. Нет у него и потовых желез; отсюда пристрастие этих животных к охлаждающим грязевым ваннам. Реброподобные складки по бокам туловища не имеют никакого отношения к находящимся под ними ребрам. У носорогов нет ни резцов, ни клыков, с каждой стороны челюсти у них расположено по семь коренных зубов. Во Франкфуртском зоопарке в помете восьми-, девятилетнего самца носорога были найдены выпавшие зубы; к этому возрасту животные, по-видимому, и становятся взрослыми.

В начале нашего века работающие в музеях зоологи по поступавшим к ним рогам и костям черных носорогов и на основании изучения тех немногих африканских носорогов, которые попадали в зоопарки, пытались выделить целый ряд видов и подвидов этих животных. Однако современная наука объединяет всех черных носорогов в один вид — Diceros bicornis, из которого иногда еще выделяется один подвид — Diceros bicornis somaliensis; обитает он в Северной Кении и в Сомали и примерно на десять процентов легче, чем другие черные носороги.

Разумеется, у черных носорогов наибольшее впечатление производят два рога на носу. Неискушенный посетитель, впервые увидевший носорога в нашем зоопарке, невольно ощущает эти рога уже у себя под ребрами. При этом еще следует учесть, что у зоопарковских носорогов почти никогда не бывает таких мощных рогов, какие таскают на себе их сородичи в природной обстановке. Самый длинный рог был обнаружен у носорога из Кении, он был длиной 133,7 сантиметра. Несколько позже мировой рекорд побила Герти, одна из двух самок из кенийского национального парка Амбосели. Передний рог у нее был почти горизонтально направлен вперед и достигал в длину 138 сантиметров. Эта Герти на протяжении многих лет была наиболее часто фотографируемым диким животным на земле. Аналогичное чудовищное образование на носу имела обитавшая там же самка Глэдис. В 1955 году она, к сожалению, отломила 45 сантиметров своего рога. Сравнивая фотографии разных лет, удалось установить, что рога у этих животных за 6–7 лет вырастают на 45 сантиметров.

Носовой рог носорога не имеет костной основы подобно головным украшениям горных козлов или коров. Состоит он из особого вещества, напоминающего спрессованные волосы. При определенной обработке его можно распустить на отдельные волокна. Когда такое носовое украшение обламывается (что случается не так редко), под ним остается лишь слегка кровоточащая ранка. А рог затем снова отрастает. Передний рог всегда длиннее заднего, однако говорят, что в некоторых местах Африки, где носороги теперь уже истреблены, встречались группы животных, у которых оба рога были одинаковой длины.

Рога эти, высушенные и растолченные в порошок, продаются в восточноазиатских аптеках в качестве лечебного средства от импотенции. Именно поэтому-то браконьеры и не прекращают упорного преследования этих довольно беззащитных из-за своей неуклюжести животных. На черном рынке уже в течение многих лет платят по 60 марок за килограмм рога, причем все это из-за какого-то пустого суеверия: никакими целебными свойствами рог не обладает. Точно так же во многих китайских аптеках в качестве лекарственных средств торгуют зубами дракона и другими не менее удивительными вещами. Печальной известности Джон А. Хантер, на счету которого наибольшее число убитых носорогов, заваривал из наструганного носорожьего рога темно-коричневый чай.

«Несмотря на то, — пишет он, — что я выпивал по нескольку порций этого варева, я не ощущал ни малейшего признака возбуждения; может быть, это происходило оттого, что я не верил в успех этого дела, а может, и оттого, что вокруг не было никаких объектов, вызывавших вожделение…»

Совсем недавно было проведено весьма тщательное научное исследование целебных свойств рога, показавшее, что их в нем абсолютно нет.

Тем не менее спрос на носорожьи рога не прекращается. Увы, на земле истреблено уж немало видов животных, ставших жертвами вредных поверий.

Иногда попадаются и трехрогие носороги. Довольно часто их встречали в Замбии, вблизи озера Ионг. Видели черных носорогов даже с пятью рогами и таких, у которых рога росли прямо на туловище. Изображенный на знаменитой картине Альбрехта Дюрера панцирный носорог с маленьким боковым рогом на лопатке, многократно перерисованный другими художниками, впоследствии вызывал немало недоверчивых улыбок. А между тем он действительно мог быть срисован с натуры.

Что касается безухих носорогов, как правило с обрубочком-хвостом, то я сам неоднократно фотографировал их как в Амбосели, так и в кратере Нгоронгоро. Масаи любят рассказывать, что у них мужество молодых воинов проверяется тем, насколько ловко они отрезают уши у спящего носорога. Но это выдумки. На самом деле эти животные прямо так и рождаются без ушей. Безухого Пикси мне неоднократно приходилось наблюдать совсем близко. При этом у меня создалось впечатление, что он способен в определенные моменты сужать и даже закрывать ушные отверстия. Выяснить это окончательно удастся только тогда, когда кто-нибудь возьмет на себя труд изучить ушные мускулы мертвого носорога. Между прочим, у Герти — матери Пикси — были совершенно нормально развитые уши.

Черные носороги удивительно близоруки. На расстоянии 40 и даже 20 метров они не могут отличить человека от древесного ствола, чем и объясняется многое в их поведении. Значительно лучше обстоит дело у них со слухом: раструбы их ушей мгновенно поворачиваются в сторону любого непривычного звука. Но острее всего у них нюх, не хуже, чем у собаки. Особей своего вида они разыскивают по запаху. Иногда мать с детенышем теряют друг друга, находясь, по нашим понятиям, почти рядом. Тем не менее они не направляются навстречу друг другу, а старательно вынюхивают землю, пока один не наткнется на следы другого и уже по ним разыскивает пропавшего.

Носороги иногда нападают на машины. На меня лично они нападали несколько раз, когда я сидел в машине, и только один раз, когда я шел пешком. Было это в кратере Нгоронгоро. Но я проявил необыкновенную оперативность: мгновенно обежал вокруг «лендровера» и вскочил в него с другой стороны. В такие моменты развиваешь столь бешеную скорость, что сам себе удивляешься. Носорог тоже может набирать порядочную скорость. Так, зоолог Майнерцхаген проследил по спидометру, что носороги преследовали его машину со скоростью 50–56 километров в час. В другой раз носорог пробежал за машиной 400 метров со скоростью 45 километров в час. Обычно же животные эти расхаживают весьма степенно, во всяком случае значительно медленнее, чем бежим мы, воображая, что гуляем.

Я не знаю никого, кто бы когда-либо видел носорога, переплывающего реку или глубокое озеро, несмотря на то что эти животные с превеликим удовольствием валяются в лужах и охотно заходят на мелководье, пасясь среди тростника. И тем не менее плавать они все же умеют. Рассказывают, что во время запруживания и создания искусственного озера Кариба в Замбии были сделаны попытки спасти тех животных, которые еще оставались на медленно исчезающих под водой островках. Как-то, когда моторный бот приблизился к берегу, какой-то разъяренный носорог решил напасть на него и неожиданно бросился в глубокую воду. Не почувствовав под ногами дна, он поплыл, однако почти целиком ушел под воду, на поверхности виднелись только нос, уши и глаза. Достаточно было бы самой маленькой волны, чтобы его захлестнуло.

Несмотря на внешнюю неуклюжесть, черные носороги могут довольно высоко забираться в горы; в горах Восточной Африки их встречали даже на высоте 2700–2900 метров.

Черные носороги могут обитать как среди густого кустарника, так и в редколесье, на открытых травянистых равнинах и даже в полупустынных районах. Избегают они лишь жарких и одновременно влажных местностей. Именно поэтому они никогда не проникали в дождевые леса бассейна Конго, а также в леса Западной Африки. Следовательно, черные носороги водились далеко не по всей Африке. Они обитали в ее южных областях — в районе Порт-Элизабета, Трансвааля, южной части Анголы и оттуда до западного побережья. Водились носороги и в Восточной Африке — в Мозамбике, Танзании, Кении, от Сомали до Эфиопии. А оттуда ареал их полосой протянулся между Сахарой, рекой Конго и нигерийскими девственными лесами вплоть до окрестностей озера Чад и Камеруна. Однако на огромной территории Восточной Африки черные носороги водились отнюдь не повсеместно. Так, например, их не было вдоль побережья Танзании и Кении, а также между реками Замбези и Чобе. После вторжения в Африку европейцев носороги во многих районах были полностью истреблены, например южнее реки Замбези. Во французских колониях к 1930 году они уже почти совсем исчезли. Только тогда наконец спохватились и ввели строгий запрет на их отстрел. Таким образом, удалось сохранить нескольких носорогов. Сейчас во всей Африке обитает только 11 000–13 500 черных носорогов, причем большая их часть в Танзании (3000–4000).

Сегодня трудно себе даже представить, как могли охотники, и в первую очередь белые, так бесчинствовать среди носорогов. Из одного только султаната форта Арчамбаулт, что находился вблизи озера Чад, в 1927 году было вывезено не менее 800 рогов носорогов. Профессиональный охотник Кеннон за четыре года застрелил 350 носорогов. Он и еще один «мясник», по имени Тиран, особенно свирепствовали в Камеруне, Обанги и Чаде. Время от времени они переключались с охоты за слоновой костью на охоту за носорогами, которых и убить было легче, и рога их становились все более дорогими. Местное население, снабженное белыми охотниками современным огнестрельным оружием, помогало устраивать такие бойни, а затем промышляло и самостоятельно. Знаменитый британский охотник за крупной дичью Джон А. Хантер похвалялся, что кроме более 1000 слонов он уложил еще и 1600 носорогов. Стрельбище это он устраивал отчасти по поручению правительства. Так, например, в Кении было решено освободить от диких животных для заселения людьми район Вакамба. В 1947 году Хантер уничтожил там 300 носорогов, а год спустя еще 500. А потом выяснилось, что эти земли для человеческого жилья вообще непригодны…

Особенно трудно понять так называемых спортивных охотников, которые из одной только любви к искусству, не преследуя никакой хозяйственной выгоды, разъезжали по Африке и стреляли в непуганых, не подозревавших об опасности животных. Некто доктор Колб как-то сообщил, что, будучи в Восточной Африке, он застрелил 150 носорогов.

Было бы любопытно, если бы психиатры задним числом взяли на себя труд по письмам и отчетам этих людей определить картину их психического состояния. Во всяком случае они резко отличаются от наших современных европейских охотников, которые берегут дичь, чтобы сохранить и умножить запасы промысловых животных. Можно предполагать, что подобными людьми двигало чувство собственной неполноценности, подсознательное стремление к разрушению и уж, конечно, жажда славы, потому что в те времена охота на крупную дичь на родине этих охотников описывалась как нечто весьма героическое и опасное. А между тем знаменитый британский исследователь Фредерик Селу (1851–1917) писал, что за все долгие годы, проведенные им в Африке, он ни разу не слышал ни об одном случае, чтобы какой-нибудь европейский охотник был бы убит носорогом.

На сегодняшний день черных носорогов в Южной Африке можно считать практически истребленными, если не принимать во внимание нескольких экземпляров, сохранившихся в резерватах. Единичные особи остались еще в Южной Родезии и Малави, немногим больше в Замбии, прежде всего в окрестностях реки Луангвы. Что касается Южного Судана, то там носороги за последние годы исчезли окончательно. В Мозамбике насчитывают сейчас 500 голов, в Анголе — 150, в Намибии — 280. Если бы за последние десятилетия не были созданы национальные парки и различные резерваты, черных носорогов можно было бы считать уже истребленными.

Дело в том, что носороги в отличие от слонов, охотно кочующих с места на место, никогда сами по себе не заселяют снова тех мест, где раньше были истреблены. Правда, их можно переселять искусственно, и это не представляет особого труда: их просто где-либо отлавливают и в огромных ящиках, установленных на грузовиках, перевозят к месту выпуска. В 50-х годах такую перевозку осуществили в Руанде в национальном парке Гарамба, а совсем недавно мы это проделали, как уже упоминалось выше, в Танзании, где в охотничьих угодьях отловили 16 носорогов, большей частью подростков, и перевезли их на пароме на остров Рубондо, что на озере Виктория. Ho, как правило, носороги имеют привычку упорно придерживаться своих родных мест, даже если они становятся густозаселенными и все более для них беспокойными.

Только в самые последние годы, когда мы стали черпать свои сведения не из досужих россказней охотников за крупной дичью, а из наблюдений терпеливых исследователей и лесничих национальных парков, нам удалось узнать гораздо больше о жизни и повадках этих великанов. Так, например, мы узнали, что в отличие от многих других животных у черных носорогов нет строго определенных охотничьих участков, из которых обычно изгоняются другие особи того же вида. Зато одно и то же животное в определенное время года можно встретить, как правило, всегда на том же месте, в то же время суток и за тем же занятием.

Раз в день носорог отправляется по твердо утрамбованной тропе на водопой. Путь от пастбища до водопоя может составлять от 8 до 10 километров, но это носорога не смущает. Пастись он начинает обычно только после полудня, а остальное время проводит либо в тени какого-нибудь дерева, либо в «грязевой ванне». Ночью эти животные нередко затевают резвые игры вокруг какого-нибудь бочажка, во время которых они гоняются друг за другом, сопят и с шумом брызгают слюной. Там, где носорогов не преследуют, например в кратере Нгоронгоро или в районе Амбосели, их можно увидеть и средь бела дня. Пристрастие к «грязевым ваннам» иногда приводит к печальным последствиям: вязкий ил может засосать животное так, что оно уже не в состоянии выбраться и застревает в нем навсегда. Случается, что за носорога, попавшего в столь безвыходное положение, принимаются гиены…

Итак, считается, что черные носороги тесно связаны с определенным районом. Однако тщательно проводимые наблюдения в кратере Нгоронгоро, занимающем площадь 260 квадратных километров, начинают опровергать это мнение. Так, мы с моим сыном Михаэлем в январе 1958 года при авиаучете животных насчитали там 19 носорогов; Моллой в марте 1959 года обнаружил уже 42 животных. Ганс Клингель, наблюдавший за носорогами с июня 1963 по май 1965 года, насчитал в Нгоронгоро 61 особь, из которых 34 можно было видеть там все время или, во всяком случае, в течение нескольких месяцев подряд. Этих, по-видимому, можно считать постоянными жителями кратера. 18 февраля 1964 года Тернеру и Ватсону удалось насчитать с самолета 27 носорогов — рекордное число для одного дня! А 8 октября 1963 года численность носорогов в кратере упала до 10. Биолог Ж. Годдард, проживший здесь три года (по 1966 год включительно) и непрерывно наблюдавший и фотографировавший носорогов, насчитал за это время 109 экземпляров. По его мнению, превалирующее большинство этих животных держится в течение всего года наверху, вне кратера. Он, между прочим, насчитал также 70 носорогов в районе Олдувайского ущелья (Серенгети), в месте знаменитой находки доисторического ископаемого человека.

К. Клингель всегда находил «старожилов» кратера, особенно самцов, на одних и тех же местах. Некоторых из них никогда не встречали вне пределов этих участков. Однако случается, что отдельные животные покидают свои «штаб-квартиры» и потом уже постоянно держатся в каком-либо другом месте.

Черные носороги особенно охотно поедают ветки, которые хватают своей гибкой верхней губой, словно рукой, и тянут на себя. Да и тогда, когда кажется, что они щиплют траву, на самом деле они выдергивают из земли маленькие свежие ростки кустарника. Известный английский зоолог Фрезер-Дарлинг проследил, что один носорог ежедневно поедает 250 ростков акаций! Можно себе представить, как сильно могут изменять эти животные картину африканского ландшафта! И с другой стороны, к каким печальным последствиям может привести их истребление в отдельных районах!

В Натале (ЮАР) наблюдали, как два черных носорога валили довольно большое дерево мтомботи (Spirostachys africanus). Один из носорогов защемил ствол дерева между своими рогами, надавил на него всем своим телом и стал медленно передвигаться по кругу. Дерево не выдержало и повалилось. Когда крона оказалась на земле, оба животных как ни в чем не бывало принялись обгладывать ростки молодых зеленых веточек.

Другого носорога наблюдали стоящим на самом краю скалистого обрыва и поедающим ветки. Когда он потянулся за довольно далеко растущей веткой, нависшая над обрывом скала не выдержала его веса и рухнула вниз. Пролетев десять метров, носорог разбился насмерть.

Черные носороги способны поедать и весьма колючие ветки, не отпугивает их и белый клейкий сок молочаев. Кроме того, они время от времени подбирают собственный помет. К. Клингель несколько дней подряд наблюдал за группой из четырех носорогов, которые занимались тем, что собирали помет гну. В это время сотни гну как раз паслись в этой местности; здесь посте недавнего пожара выросла короткая, но очень свежая травка. Носороги поглощали свежий или чуть подсохший помет. По всей вероятности, они таким способом восполняют недостаток минеральных солей или еще каких-либо веществ, необходимых для организма.

Есть места, где черные носороги своим рогом вспахивают соленую землю. Иногда они рогом же разбрасывают собственные навозные кучи. Правда, обычно они делают это задними ногами.

Древняя легенда Замбии гласит, что носорог расковыривает рогом собственный навоз, затем чтобы отыскать в нем нечаянно проглоченную иглу. Когда Господь Бог создал это животное, он снабдил его иглой, чтобы ему легче было пришпилить кожу к телу. А носорог ее потерял и с тех пор все разыскивает. Согласно другой легенде, носороги ковыряют рогом свой навоз по распоряжению слонов, которые не могут допустить, чтобы где-либо возвышались такие же большие кучи помета, как их собственные.

Зоолог Рудольф Шенкель, проводивший в 1964–1965 годах длительные наблюдения за носорогами в национальном парке Цаво (Кения), заметил, что они никогда не выделяют одновременно мочи и помета, как это делают, к примеру, слоны. Они кладут свой помет в общие кучи и лишь в очень редких случаях испражняются на ходу, прямо посреди дороги. Самцы, как известно, выпускают сильную струю мочи назад, что в зоопарках иногда приводит к неприятным сюрпризам для посетителей, оказывающихся в насквозь промокшей одежде… Иногда самцы начинают рогом ломать кустарник, а затем топчут его ногами и под конец опрыскивают мочой. Навозными кучами животные отнюдь не отмечают границ своих индивидуальных участков. По мнению Р. Шенкеля, эти кучи позволяют носорогам с их острым обонянием держать связь между собой, чувствовать присутствие сородичей, даже если они их не видят. Кроме того, это помогает им ориентироваться на местности. Из аналогичных же побуждений самки носорога во время ходьбы то и дело «метят» мочой дорогу.

Зоолог Герберт Геббинг во Франкфуртском зоопарке в 1957 году изучал сон носорога. Обычно эти животные спят на животе или на боку, подвернув под себя передние ноги и вытянув вперед задние. Голову они кладут на землю. Только в очень редких случаях носороги полностью заваливаются на бок, вытянув все четыре ноги. Может быть, в таком положении они спят наиболее крепким сном.

Оба наших франкфуртских носорога заваливались спать, как только закрывался павильон, чаще всего сразу же после ужина. В отличие от слонов они спали подолгу, восемь-девять часов каждую ночь. При этом они определенное время лежат сначала на левом боку, потом столько же на правом. Как правило, они спят, не меняя позы, по два-три часа, а то и пять часов подряд, не просыпаясь от привычных для их слуха шумов. Дыхание их хорошо прослушивается, иногда оно схоже с храпом. За минуту они делают от восьми до десяти вдохов. Два-три раза за ночь они поднимаются, чтобы опорожнить кишечник или мочевой пузырь.

Герта Шют, проводившая наблюдение за носорогами в Ганноверском зоопарке, установила, что они по ночам девять с половиной часов спали, а три часа стояли на ногах; при этом, как правило, они ели. Если один носорог вставал, то вскоре просыпался и другой. Если же этого не случалось, то бодрствующий до тех пор толкал головой спящего, пока тот не вставал.

Носороги на воле большей частью встречаются по одному или маленькими группами, не более пяти голов, если не считать мест их купания. Когда носорогов двое, то это обычно мать со своим более или менее подросшим детенышем или самец и самка, реже — два самца. У взрослых носорогов не наблюдается ни постоянства, ни привязанности друг к другу, как это водится, например, среди старых самцов кафрских буйволов. Однако это не значит, что они неприветливы в обращении. Когда два носорога стоят рядом, то они нередко поглаживают друг друга губами или трутся подбородками. Самки никогда не держатся рядом с самцами, пока их детеныш еще мал. Но как только он достигает подросткового возраста, они перестают избегать мужского общества.

В национальном парке Найроби лесничий Эллис в 1958 году наблюдал такую картину. Однажды вечером из леса вышла группа носорогов, состоящая из четырех особей, которые вели себя довольно странным образом. Трое шли, тесно прижавшись друг к другу, что называется, плечом к плечу, а четвертое животное следовало за ними. Эллис заметил, что у самки, шедшей посредине, были родовые схватки. Когда носороги увидели, что за ними наблюдают, они в нерешительности остановились, но одна из самок продолжала своей головой потирать бок роженицы. В конце концов они вернулись назад в лес. А спустя три дня там обнаружили новорожденного детеныша.

Враждебные на первый взгляд стычки носорогов почти всегда кончаются мирно. Стоит, например, самка с детенышем, и вдруг из-за куста совершенно неожиданно появляется огромный самец. Все головы мгновенно вскидываются кверху, самка сопит, сопит и самец. Словно сигналы тревоги, у обоих колоссов свечками поднимаются хвостики. Самец несколько раз нетерпеливо шаркает задними ногами и при этом делает несколько шагов вперед. Животных разделяет расстояние примерно в восемьдесят метров. Самец снова фыркает, самка делает то же самое. Затем оба почти одновременно наклоняют головы к земле и бросаются друг другу навстречу. Я нацеливаю свою камеру и уже предвкушаю потрясающую сцену боя носорогов. Шестьдесят метров, пятьдесят… Представляю себе, какой будет грандиозный треск, когда эти многотонные колоссы столкнутся! Тридцать метров, двадцать, шесть… Но что это? Оба противника, как по команде, вдруг останавливаются и, подняв головы, удивленно смотрят друг на друга. Воронки их ушей повернуты в направлении противника. Самка медленно водит головой из стороны в сторону. Самец отворачивается и с безразличным видом идет к воде. А затем и самка поворачивает назад и возвращается к детенышу. Спустя некоторое время всех троих уже можно видеть мирно пасущимися совсем рядом. А со съемкой поединка носорогов опять ничего не вышло!

Черные носороги определенно признают превосходство слонов над собой. Однако проверить это довольно трудно, так как между этими животными редко возникают драки. Но вот однажды в Уганде произошел такой случай. По утоптанной дороге не спеша навстречу друг другу шли слон и носорог. Один не видел другого, а когда увидели, между ними оставалось расстояние не более пятнадцати метров. Слон насторожил уши и двинулся прямиком на носорога, а тот остановился и поднял голову. В ответ на атаку слона носорог попятился, мотая при этом головой из стороны в сторону и громко фыркая. Вторая короткая атака слона заставила носорога броситься наутек; он исчез, бодро галопируя, в том направлении, откуда появился. А несколько позже этих же двух животных видели мирно пасущимися невдалеке друг от друга. Значит, все дело в «престиже»: кто кому должен уступить дорогу.

Однажды в том месте, где сейчас находится национальный парк Аруша, нашли носорога, пропоротого бивнями слона. Кругом виднелись следы слоновьих ног. Случай этот не единичный. Смотритель национального парка Крюгера (ЮАР) Куз Смит в 1960 году был свидетелем отчаянной схватки между самцом носорога и слоном. Слон явно решил не дать носорогу напиться, в то время как тот настаивал на своем. В ходе борьбы оба животных свалились с трехметрового обрыва в реку, однако и в воде продолжали драку. А через некоторое время Куз Смит нашел мертвого носорога. К тому месту, где он лежал, вели огромные лужи крови. На его теле зияли пропоротые бивнями четыре дыры, не считая других, более мелких, ранений.

Убитых носорогов слоны, как правило, тщательно засыпают сучьями и ветками.

Отношения носорогов с другими крупными животными бывают самыми разными. Лесничий национального парка Мерчисон-Фолс (Уганда) наблюдал, как носорог гнал впереди себя стадо из 12 водяных козлов. Пробежав примерно 100 метров, антилопы, видимо, опомнились и, описав крутой вираж, решили в свою очередь напасть на серого гиганта. Но тот быстро ретировался в кустарник и больше не появлялся. В другой раз носорог явно из чистого озорства напал на стадо из 350 кафрских буйволов, которые мирно паслись, растянувшись в 400-метровую цепочку. Носорог бешеным галопом промчался вдоль всей этой цепочки, заставив оторопевших от неожиданности буйволов кинуться врассыпную. После этого он спокойно пошел своей дорогой.

Ho чаще у носорогов можно наблюдать известную терпимость, даже дружелюбие по отношению к другим животным. Так, например, двух носорогов в течение долгого времени видели вместе с большим стадом буйволов. Они даже спали, окруженные со всех сторон буйволами, буквально бок о бок с ними. В национальном парке Найроби биолог Гуггисберг наблюдал такую сценку: группа зебр шутки ради задирала одиноко стоящего носорога, и тот в конце концов счел благоразумным удалиться.

В Натале видели, как две водяные черепахи теребили растрескавшиеся кожные складки на спине самки черного носорога, валявшейся в прибрежном иле. По всей вероятности, носорожихе это причиняло боль, потому что она каждый раз вскакивала, когда какая-либо из черепах начинала теребить ее кожу слишком сильно. Однако самка не делала ни малейшей попытки прогнать черепах.

В другой раз наблюдали, как в мелком небольшом пруду к только что улегшемуся на бок носорогу с разных сторон бросилось по меньшей мере шесть водяных черепах, которые принялись отдирать с его кожи клещей. Чтобы оторвать вцепившегося в кожу клеща, черепаха упиралась передними лапами о туловище носорога, а пастью хватала паразита и тянула его до тех пор, пока тот не поддавался. Когда черепахи «обрабатывали» на теле носорога более чувствительные места, ему это явно причиняло беспокойство, и он вздрагивал. Однако черепахи не обращали на это ровным счетом никакого внимания.

Известно, что за носорогами целыми днями следуют египетские цапли, которые то и дело присаживаются на их спины. Делают они это явно только для того, чтобы подбирать насекомых, вспугнутых гигантами с земли. Как показали исследования желудков птиц, клещей с кожи носорогов они не обирают.

От незнакомых им животных носороги пускаются в бегство. Так, фокстерьер Симба, принадлежавший известному фотографу дикой фауны Черри Киртену, своим громким лаем обратил как-то в бегство двух носорогов. Храбрец гнался за ними так долго, что его пришлось разыскивать верхом. Найти его удалось лишь в семи с половиной километрах от места происшествия. Собачка была вымотана до предела, но горда своей победой.

Когда в Африке еще не было ни вездеходов, ни автомобилей, дичь преследовали верхом. Киртену не раз приходилось видеть, как разозленные носороги гнались за всадниками. А так как скорость атакующего носорога примерно равна скорости галопирующей лошади, то такая охота иногда затягивалась надолго. Всадникам редко удавалось вырваться вперед на большое расстояние, и спасало их только то, что выносливость носорога не идет ни в какое сравнение с лошадиной, и спустя некоторое время носороги отказываются от преследования.

Детеныши носорогов иногда становятся добычей львов. Так, в 1966 году в национальном парке Маньяра львы напали на самку носорога с детенышем и погнали ее к въездным воротам. Примерно в 50 метрах от ворот преследователи схватили детеныша. Мать душераздирающе закричала, взывая о помощи. В этот момент какая-то машина выезжала из парка, а другая, наоборот, туда въезжала. Разъяренная носорожиха отогнала обе машины назад. Но тем временем львы успели разделаться с ее детенышем и, оставив одни объедки, ушли своей дорогой.

В кратере Нгоронгоро возле леса Лераи был найден убитый львами молодой носорог. На шее его виднелись страшные раны, нанесенные львиными когтями. Поскольку на земле нельзя было обнаружить каких-либо следов борьбы, решили, что львы напали на свою жертву неожиданно и переломили ей шейные позвонки. Хотя все семейство львов в течение целого дня держалось возле убитого носорога, тем не менее они не делали никаких попыток его съесть. На другое утро они оставили его там, где он лежал, и ушли.

Совсем иначе окончилась в этих же местах попытка другого льва задрать 11-месячного детеныша носорожихи, по кличке Фелиция. Почуяв, что ее отпрыск в опасности, она словно взбесилась. Лев гнался за детенышем, а за львом с громким, похожим на лай криком неслась Фелиция. Маленький носорожек описал круг и спрятался за спиной своей матери, а та немедленно набросилась на льва. И хотя лев успел вцепиться зубами в ее заднюю ногу и нанести серьезную рану, тем не менее она дважды всадила ему свой рог между ребер. Хищник описал в воздухе сальто, шлепнулся на землю и остался лежать неподвижно. Разъяренная мать вонзила ему свой рог еще в шею, затем в голову и принялась топтать его ногами. Два других льва все это время сидели недалеко от места происшествия, но предпочли сохранять дистанцию и не ввязываться. Уже спустя 40 минут от убитого льва не осталось и следа: его по кускам растащили гиены. Как правило же, носороги не интересуются львами, даже тогда, когда те проходят мимо них совсем близко.

А вот в Мзима-Спрингс, прозрачном, как стекло, родниковом озере, находящемся на территории Цаво-парка, носорога убил бегемот. Он схватил подошедшего к воде носорога за переднюю ногу, повалил и принялся молотить своими мощными клыками.

Селу удалось заснять на пленку, как крокодил схватил взрослую самку носорога, утащил ее в воду и утопил.

Ho если между двумя черными носорогами случается драка, то она представляет собой интереснейший спектакль. Правда, происходит это крайне редко. Поначалу думаешь, что это бьются два ревнивых самца за обладание самкой или за свою «земельную собственность». Но потом оказывается, что это ссорятся между собой две самки, а еще чаще — самка с самцом, и тогда это нередко происходит из чистого кокетства.

Наша парочка черных носорогов, которых мы содержим у себя во Франкфуртском зоопарке, часто часами может так играть — рог к рогу, а их детеныш с еще большим азартом «сражается» то с отцом, то с матерью.

Ho даже в серьезных боях носороги редко наносят друг другу сколько-нибудь значительные ранения. Раны, так часто встречающиеся у них на плечах и боках, как мы еще увидим, имеют совершенно иное происхождение.

Во время брачных игр самец становится напротив самки нос к носу, и каждый обнюхивает морду другого, испуская при этом гортанные звуки. Потом, как правило, самка нападает на самца, сильно ударяя его своим рогом в бок. Самец безропотно это сносит и не отвечает ударом на удар, несмотря на то что подобные «ласки» чуть не сшибают его с ног. Если в это время подбегает другой самец, который тоже начинает семенить и притоптывать вокруг самки, соперники не затевают между собой драки: самка сама решает, которому из претендентов она отдаст предпочтение. Во время таких любовных игр можно услышать громкое сопение, храп и своеобразное хрюканье, а иногда даже визг. Громкого же, пронзительного свиста самцов, который часто раздается у нас в зоопарке, на воле я не слышал ни разу. Мне кажется, он выражает удивление, даже испуг и повторяется не так уж часто. Подражая храпу и сопению носорогов, их можно даже подманивать к определенному месту.

Спариваются эти животные в любое время года, и поэтому детеныши могут появляться у них тоже в течение круглого года.

Мартин Джонсон, который в 20-х и 30-х годах снимал в Восточной Африке и в бассейне Конго первые замечательные фильмы о животных, однажды очень близко (сидя, разумеется, в машине) наблюдал за любовными играми парочки носорогов. Они топтались на месте характерными короткими шажками на негнущихся ногах. Через полчаса самец потянул ноздрями воздух; учуяв «автомобильный дух», он был немало озадачен и опрометью бросился в кусты, подняв свечкой свой хвостик.

Мы, конечно, подумали, что самка последует его примеру, но ничуть не бывало. Похоже было, что она не сразу заметила поспешного бегства своего кавалера. Ее, видимо, просто удивило, что он так внезапно прекратил свои настойчивые ухаживания. Но тут она увидела нас и — о чудо! — снова возобновила свой «соблазняющий» танец, явно приняв наш грузовик за другого носорога. Чтобы наша машина стала предметом вожделений носорожихи — этого мы никак не могли ожидать. Притом новый «флирт», затеянный с нами, отнюдь не был минутным заблуждением. Не менее четверти часа это «кокетливое» существо стремилось расшевелить наш стоящий неподвижно автомобиль и вывести его из состояния молчаливой сдержанности… Она притворно убегала, затем возвращалась и неуклюже пританцовывала на месте, косясь в нашу сторону; вырывала пучок травы из земли и неподражаемо «обольстительным» движением подкидывала его в воздух. Маленькими «грациозными» шажками она приближалась к нам и, становясь все навязчивее, подошла уже ближе того места, откуда начала свое притворное бегство, но тут она нас внезапно учуяла. Как же она разозлилась! Мгновенно вся ее любовь улетучилась. Раздалось громкое возмущенное сопение, голова стремительно опустилась к земле, а хвост рывком поднялся кверху, и не успели мы опомниться, как взбешенное животное бросилось на нас в атаку. А в следующий миг мы уже ощутили глухой удар об железную обшивку (к счастью, пришедшийся вкось, а не прямо в лоб). Однако оторопевшими оказались не мы одни. Носорожиха не меньше нас испугалась металлического лязга, а наши крики оказались чем-то совершенно непривычным для ее ушей. Она еще раз злобно фыркнула, повернулась и галопом кинулась наутек.

Во Франкфуртском зоопарке нам не раз удавалось прослеживать за спариванием носорогов. На воле же такие моменты удается уловить чрезвычайно редко.

Моему сотруднику доктору Шерпнеру в Цаво-парке как-то удалось проследить за спариванием носорогов, длившимся 22 минуты. А Джон Годдард, работая в 1964 и 1965 годах в кратере Нгоронгоро, шесть раз наблюдал спаривание у носорогов. В одном случае самец и самка после спаривания оставались в течение четырех месяцев вместе, в другом же — пара рассталась сразу же после свидания, а через месяц их увидели вновь спаривающимися. Затем они снова разошлись в разные стороны.

С тех пор как черные носороги стали размножаться в зоопарках, удалось выяснить длительность беременности у этих животных. Оказалось, что она продолжается 15 месяцев — 450 дней. Двойни пока еще ни разу встречать не приходилось…

Первый зоопарковский черный носорог появился на свет в Чикаго в 1941 году, второй — в Рио-де-Жанейро. Первый европейский носорог родился во Франкфуртском зоопарке.

Наша самка носорога, по кличке Екатерина Великая, была настолько ручной, что даже разрешала себя доить. Носорожиха не возражала против акушерской помощи, которую ей оказывал ветеринарный врач Клеппель, которому удалось извлечь на свет 25-килограммового «младенца». Уже буквально через несколько секунд у новорожденного зашевелились ушные раковины, а спустя две минуты роженица пыталась наброситься на стоящих вокруг помощников. Самка обнюхала детеныша, однако облизывать его не стала. Примерно через десять минут новорожденный поднялся и простоял около двух минут на ножках. Уже через час после родов он бойко расхаживал по конюшне и оставался на ногах до получаса. А вскорости он путешествовал уже целый час. Спустя четыре часа он нашел вымя и начал сосать. Только через девять с половиной часов детеныш наконец угомонился и прилег отдохнуть на сравнительно длительное время — на целый час.

К моменту рождения на месте переднего рога у детеныша была лишь небольшая припухлость величиной не более одного сантиметра, а на месте второго рога — и вовсе белое пятно.

Рожденные в других зоопарках детеныши весили иногда 20, а случалось и 39 килограммов (в Ганновере). Насколько мне известно, всех рожденных в неволе носорогов удалось вырастить. Так, у нас во Франкфурте-на-Майне вырастили двоих.

Наблюдения за поведением носорогов в неволе, как в Рио-де-Жанейро, так и у нас, показали, что там, где самок и самцов содержат вместе, они регулярно спариваются.

Что касается нашей самки Екатерины Великой, то она уже через восемь дней после родов стала снова абсолютно ручной по отношению к своему служителю и ко всем знакомым ей людям. Она опять позволяла заходить к ней в загон, кататься на ней верхом и даже играть с ее детенышем.

В 1911 году венгерский исследователь Африки Кальман Киттенбергер нечаянно застрелил самку носорога в момент родов. Он вскрыл мертвому животному брюхо и вынул оттуда живого детеныша. Однако сохранить ему жизнь не удалось: через восемь дней детеныш умер. И только в 1963 году впервые удалось пронаблюдать за тем, как протекают роды у носорога на воле. Сообщение поступило от смотрителей национального парка Маньяра — Малинды и Эди. Как-то утром они нашли самку носорога, неподвижно лежащую на земле. Они решили, что животное мертво, но на всякий случай бросили в него несколько камешков. Самка не шевельнулась. Приблизившись, они заметили, что земля вокруг животного совершенно мокрая. Внезапно носорожиха поднялась на ноги, и на свет появился детеныш, не причинив роженице каких-либо заметных трудностей. Мать обернулась к нему и губами быстро принялась освобождать его от родовой пленки. А еще через десять минут новорожденный уже встал на собственные ножки и встряхнул ушами.

Известный охотник Джон Хантер, массами отстреливавший носорогов, хотел однажды изловить маленького носорога, с тем чтобы продать его. Во время этого сафари он уложил на месте 75 носорогов. Изловить детеныша ему удалось только одним способом — подманить его выменем убитой матери.

Такие детеныши, отловленные в самом раннем возрасте, как правило, становятся совсем ручными, словно домашние животные. Да и взрослые особи быстро привыкают к человеку. Так, свою носорожиху мы неоднократно доили. Молоко спустя десять месяцев после рождения у нее детеныша содержало 3,2 процента белка, 36 процентов молочного сахара и 0,3 процента жира. Чтобы покормить своего детеныша, самки носорога часто укладываются на бок, наподобие свиноматок. Однако на вымени у них в отличие от свиней только два соска. Маленькие носорожки сосут материнское молоко примерно до двухлетнего возраста и остаются при матери не менее трех с половиной лет.

После родов проходит по меньшей мере от восьми до десяти месяцев, прежде чем самка снова спаривается с самцом. В парке Амбосели первый детеныш самки Герти — безухий Пикси — оставался при своей матери два года и девять месяцев, следующий ее детеныш — три года, а третий родился спустя более чем пять лет — в 1959 году. Половозрелыми эти животные становятся примерно в семилетием возрасте. Пока детеныш мал, самку никогда не встретишь в обществе самца, зато позже — сколько угодно.

Носороги, подобно северным оленям, изюбрам и многим другим диким животным, любопытны. Завидев человека или другой подозрительный объект, запах которого они еще не успели уловить, они начинают нерешительно к нему приближаться, с любопытством разглядывая со всех сторон. Но стоит пошевелиться, как они убегают прочь. К своему несчастью, черные носороги имеют еще и другое свойство: завидев нечто для себя непонятное и не выяснив еще, представляет ли данная фигура для них какую-либо опасность или нет, они могут очертя голову кинуться в сторону нарушителя их спокойствия, сердито сопя и явно угрожая смять все на своем пути. Однако, не добежав нескольких метров, они, как правило, резко сворачивают в сторону или просто пробегают мимо.

Так, кинооператор Мартин Джонсон, завидя бегущего на него носорога, схватил свою жену за руку и вместе с нею спрыгнул с довольно высокого обрыва. Однако, к своему удивлению, он обнаружил, что, не добежав пяти метров до того места, где они стояли, этот колосс вдруг остановился и ушел. Эти же супруги попадали в аналогичную ситуацию еще два раза, и в обоих случаях носороги точно так же сворачивали в сторону, не добежав до них нескольких шагов. Но вряд ли найдется кто-нибудь, у кого нервы настолько крепкие, что он согласится проверить, разведывательная ли это вылазка близоруких животных или действительно разъяренные гиганты всерьез собираются напасть. Любой охотник, безусловно, застрелит их, не дав им пробежать и половины пути. Точно таким же манером эти серые великаны нападают иногда на деревья или термитники, но, убедившись в их безопасности, просто проходят мимо.

Однажды директор танзанийских национальных парков Джон Овэн сопровождал свою знакомую наездницу по кратеру Нгоронгоро. Когда они карабкались вверх по ведущей по склону тропинке, навстречу им неожиданно вынырнул носорог. Овэн успел отскочить в сторону и скрыться в кустах, а его спутница подпрыгнула кверху и, ухватившись за наклонную ветку дерева, повисла на ней. Однако ветка, не выдержав тяжести ее тела, обломилась, и дама очутилась верхом на носороге. Кто из них при этом больше испугался — неизвестно. Во всяком случае, наездница кубарем скатилась на землю, а носорог бросился наутек.

И тем не менее на такую «безобидность» носорогов не очень-то можно полагаться. Швейцарскому зоологу Рудольфу Шенкелю пришлось это испытать, как говорится, на собственной шкуре. Он занимался наблюдениями за носорогами и львами в Цаво-парке в Кении. Он там путешествовал пешком и неделями ночевал в спальном мешке прямо под открытым небом. Его встречи с черными носорогами происходили, как правило, мирно. Но как-то одному самцу его силуэт, вырисовавшийся на фоне неба, показался подозрительным, и он кинулся в атаку. Их разделяло всего пятьдесят метров. Тогда Шенкель в свою очередь издал громкий рев и бросился навстречу противнику, чтобы его запугать. Но поскольку тот, ничуть не сбавляя темпа, несся на него, человеку пришлось увильнуть в сторону и искать спасения за небольшим чахлым деревцем, рассохшийся ствол которого треснул пополам и половина кроны поникла до самой земли. Чтобы залезть на дерево и спрягаться в еще уцелевшей части листвы, у Шенкеля не хватало времени. Поэтому он обежал вокруг ствола и юркнул в развилку между ним и упавшей частью кроны. Теперь от взбешенного животного он был отделен только свисающей к земле засохшей частью ветвей, а это была ненадежная защита. Носорог решил, как видно, от него не отступаться. Он постоял, а затем стал медленно обходить вокруг дерева и, улучив момент, внезапно кинулся на своего врага. Шенкель попробовал было, ухватившись за нижние ветви, подтянуться к верхней части кроны, однако носорог оказался проворнее и, поддав зоологу мордой под одно место, подбросил его высоко в воздух. Шенкель сперва «приземлился» на спину животного, а затем шмякнулся на землю. Он тотчас же вскочил и поспешно заполз под сломанную крону дерева. Но носорог одним движением отбросил ее в сторону вместе с оторвавшимся куском ствола. Теперь человек и животное очутились лицом к лицу. Шенкелю ничего не оставалось, как прикинуться мертвым. И он остался неподвижно лежать на спине, подняв лишь одну ногу на уровень морды животного, для того чтобы иметь возможность на самый худой конец хоть оттолкнуться от нее. И тут трагедия неожиданно превратилась в комедию. Носорог сначала опешил, потом приблизился, понюхал поднятую босую ногу (ботинок свалился во время баталии) и… отступил: запах потных ног ему явно пришелся не по вкусу. Кроме того, он не видел больше перед собой мечущейся фигуры, и это его успокоило. Он тут же отстал и, подняв хвост морковкой, потопал восвояси.

Поведение черных носорогов бывает весьма различным и в некоторых случаях зависит от поведения людей, живущих с ними в одной местности. Так, в Кении люди племени вакамба преследуют носорогов, стреляя в них отравленными стрелами или расставляя капканы с железными петлями. Яд добывают из дерева Acokanthera schimperi, из веток которого вываривается клейкое вещество. Пока яд свежий, он действует очень сильно, но со временем, находясь на воздухе, ослабевает. Поэтому браконьер всегда обертывает острие стрелы куском кожи и снимает его только перед самым выстрелом. Носорог, раненный свежеотравленной стрелой, очень быстро погибает независимо от того, куда она ему попала. А ножные петли из толстой проволоки, к которой прикрепляется тяжеленный кусок бревна, несчастные животные таскают за собой иногда по целым дням, а то и неделям. Проволока глубоко врезается в мясо и перетирает даже кость.

Именно поэтому на землях, принадлежащих вакамба, носороги издавна славились как агрессивные и злобные животные; на землях же масаев их считают вполне миролюбивыми. А ларчик открывается просто: масаи не охотники, а скотоводы и носорогов никогда не трогают. Зато в Натале в 1964 году смотрителя резервата Хлухлуве носорог дважды подбросил в воздух, сильно поранив ему бедро и ягодицу. Когда же агрессор приготовился к третьему удару, человек в отчаянии уцепился мертвой хваткой за передний рог зверя и повис на нем. Этим только ему и удалось спастись. Носорог замотал головой из стороны в сторону, стараясь сбросить назойливую пиявку. Когда ему это наконец удалось и он резким рывком отшвырнул от себя человека, тот отлетел далеко в кусты. А носорог убежал.

Носороги, ни с того ни с сего нападающие на людей, как правило, оказываются подранками, уже имевшими опыт общения с коварными двуногими существами. Оскар Кениг, например, рассказывал, как однажды, проезжая в Танзании по дороге из Моши в Заме, он выстрелил в зад носорогу, не желавшему уступить дорогу машине. В последующие ночи этот носорог опрокинул одну за другой три легковые машины и сшиб два грузовика. Животное пришлось пристрелить.

Как-то одна охотница выстрелила в носорога, известного всей округе своей полной безобидностью. Но ружье было слишком малого калибра, и животное было лишь ранено; оно бросилось на обидчицу и убило ее. На следующий день один человек, живущий неподалеку от места происшествия, проезжал там вместе со своей женой. Едва заметив автомобиль, носорог насторожился и явно приготовился к атаке. Мужчина, мгновенно сообразив, в чем дело, быстро вытащил свою жену из машины и посадил на дерево. Сам же он взобраться туда не успел: носорог настиг его и убил.

Мне лично не раз уже приходилось быть свидетелем нападений носорога на машину. Правда, должен оговориться, что все эти случаи я сам провоцировал. Чаще всего животные останавливались, не добежав до машины нескольких метров, и, не дотронувшись до нее, уходили. Один раз машина получила легкую вмятину. В другой раз сын лесничего Амбосели-парка подвез меня слишком близко к безмятежно спящему Пикси, ушные отверстия которого мне хотелось повнимательнее рассмотреть. Животное мигом вскочило на все четыре ноги и бросилось на машину (между прочим, она была с открытым верхом). Носорог сделал вмятину в кузове как раз возле того места, где я сидел.

В том же Амбосели-парке в 1965 году произошел случай, когда носорог сквозь открытое окно легковой машины пробил своим рогом крышу и полностью искорежил кузов. Сидящим внутри пассажирам тоже были нанесены ранения, но отнюдь не рогом, а… древком копья, торчащего в шее животного. Сопровождавший посетителей парка смотритель пристрелил носорога. А в 1958 году другая машина, битком набитая пассажирами, неожиданно наскочила в кустах на самку носорога с шестимесячным детенышем. Носорожиха сейчас же кинулась в атаку, но, к счастью, передний рог у нее уже был обломан, что значительно смягчило удар. Тем не менее две сидящие сзади дамы перелетели через голову водителя и ударились о ветровое стекло. Водитель же не растерялся, громко заорал и застучал кулаком по жести обшивки, создавая невообразимый шум. Детеныш, испугавшись непривычных звуков, бросился бежать, и мать последовала за ним.

В Серенгети тоже зарегистрированы отдельные «конфликты» носорогов с машинами. Так, в 1966 году одна машина хотела медленно объехать носорога, стоящего поперек шоссе. Но толстокожему это не понравилось, он бросился на нее, помял ее переднее крыло и даже слегка приподнял. Во время этого циркового номера один из сидящих внутри туристов, пробив головой ветровое стекло, вылетел на дорогу. Однако отделался он при этом легким испугом и незначительными ушибами.

А в Натале в резервате Хлухлуве произошел такой случай. Старая самка носорога подошла к одной машине, подсунула голову под переднее крыло и начала ее трясти. Причем все это делалось явно без каких-либо злых намерений. Сопровождавший туристов африканский смотритель парка храбро вылез из машины и ударил по голове не в меру разрезвившееся животное своим поясом, на котором висела пара наручников. Ошарашенный носорог отступил и решил уйти. Машина была не повреждена, и можно было спокойно ехать дальше.

На 555-м километре строящейся железнодорожной линии Моши — Заме один носорог повадился прогонять рабочих и сталкивать с рельсов служебные дрезины, нещадно их корежа. Злоумышленника пришлось пристрелить.

Прежде в зоопарках редко можно было увидеть носорогов разве что индийских панцирных. Теперь индийские носороги почти полностью истреблены и редко попадают в зоопарки. Первый африканский черный носорог попал в Берлинский зоопарк в 1903 году, а в Швейцарии, в Базеле, черный носорог появился в 1935 году. Теперь же это наиболее часто встречающиеся представители племени носорогов в зоопарках мира. Так, в 1966 году в зоопарках Соединенных Штатов их было 33. Черный носорог в торговле животными оценивается вдвое дороже слона.

В неволе носороги часто становятся совершенно ручными. На некоторых взрослых самках можно смело кататься верхом. Они очень любят, чтобы их ласкали, в частности им нравится, когда ладонью поглаживают по закрытым векам глаз. От нечего делать они часто трутся рогами о цементную стену или железную решетку, стирая их в конце концов почти до основания. Поэтому в загон для носорогов необходимо класть бревно какого-нибудь мягкого, например елового, дерева, о которое они охотно точат свои рога. В бассейн эти животные в отличие от слонов редко погружаются целиком. Зато они любят принимать «грязевые ванны». Они никогда не пытаются перебраться через ров шириной в 1,75 метра и глубиной в 1,2 метра.

Только наблюдения в зоопарках позволили выяснить, до какого возраста доживают эти гиганты. Так, пара носорогов, жившая в Чикагском зоопарке, не проявляла никаких признаков старения даже спустя 20 лет после прибытия туда. По всей вероятности, носороги живут не меньше, чем слоны, следовательно, до 50 лет.

С тех пор как мы научились усыплять этих животных наркотическими пулями, стало значительно проще их лечить, а также отлавливать и перевозить в другие места. Знаменитой самке Герти из Амбосели-парка в 1962 году таким образом удалось прооперировать тяжело раненный глаз.

Много предположений строили по поводу непонятных серповидных шрамов, которые часто можно увидеть у черных носорогов позади лопаток. Считалось, что это следы драк, а также деятельности птиц, выклевывающих из ранок личинок и тем самым их расширяющих. Но недавно Ж. Г. Шиллингс, работавший в Цаво-парке, в Кении, нашел у местных четырех носорогов в этих ранках мельчайших гельминтов — филярий, которых переносит мушка жигалка. Кроме того, в желудках черных носорогов найдены личинки желудочных оводов. Они присасываются своими присосками к стенкам желудка и питаются тканевыми соками и кровью. Как только личинки достигают определенного возраста, они отрываются от стенок и вместе с испражнениями выбрасываются наружу. Здесь, в почве, они немедленно превращаются в куколок. Появляющиеся из этих куколок большеголовые мухи достигают от 2 до 3,5 сантиметра; они ничем не питаются, но постоянно вьются вокруг носорогов и приклеивают им к голове свои яички, чаще всего вокруг рогов. Каким образом они оттуда попадают в желудок, пока еще неизвестно. Речь идет о двух видах оводов: Gygrostigma conjugens, встречающемся исключительно на черных носорогах, и G. pavesii, встречающемся как на черных, так и на белых носорогах.

Из других паразитов на носорогах найдено 26 различных видов клещей, которые, впрочем, паразитируют и на других африканских животных; найден также вид гельминта, обнаруживаемый прежде у слонов. Встречаются у них и ленточные черви, достигающие, правда, не более 7–12 сантиметров длины; один из этих червей совсем крошечный — размером в один сантиметр.

Все эти паразиты носорогов для человека и домашних животных не опасны. Кроме того, носороги, живущие в зоопарках, вскоре избавляются от паразитов, потому что там отсутствуют промежуточные хозяева, переносящие этих мучителей.

Загрузка...