Срединные пути

Глава 11

Сергей ежедневно получал донесения Марзана о положении дел в стане, в который отправили человека. Часто собирались у Василия Иваныча и обсуждали их на результативность. Пока все, вроде, шло по задумке. Карябаны, как засветились Федоровы иероглифы, полностью уверили в волшебность пергамента. Теперь их мучили сомнения в возможности одолеть крепость. В свое время их самые сильные кланы поголовно были истреблены Виктором и Марзаном. Теперь оставшиеся лоскутки былых славных конных орд в основном грызлись меж собой. А, не объединив их воедино, нет смысла и мечтать о «клыке непобедимости». И даже не это была главная преграда на пути к великому возрождению грозы всех народов. Главное было решить: кто же станет вождем из теперешних выживших? Стрела засланца принесла весть, что уже две сходки вождей закончились банальным мордобоем участников. Если так пойдет, операция провалится.

Собравшись по этому поводу, Василий Иваныч и Сергей ломали головы, как катализировать объединение этих драчунов.

— Нужно что-то еще им подкинуть с нашей стороны, — был уверен Василий Иваныч. — Иначе просто перебьют друг друга из-за клыка. Останемся ни с чем.

— Предлагаете, еще одного человека к ним послать?

— Другого выхода не вижу.

— Но это займет много времени подготовки. Не будем же еще месяц на это тратить. Атаку должны организовать они до зимы. Таковы условия активации клыка на пергаменте.

— Вот незадача! Не могли на следующий год ее написать?

— Кто знал? — развел руки Сергей.

Василий Иваныч нервно выпускал колечки дыма. Вдруг его озарило:

— А что если его жену за ним отослать?

— Женщину? К ним? Вы что, профессор! А если убьют? Их детей сиротами оставите. Да и сама никогда не согласится оставлять детей тут и идти в клан.

Василий Иваныч пристально поглядел в глаза Сергея.

— Сережа. Хочешь, поспорим, что согласится оставить детей и пойти туда.

— Откуда такая уверенность? — буркнул Сергей. Я бы на ее месте этого точно не сделал бы.

— Сделал бы, — засмеялся Василий Иваныч. — Каждый у нас сделает. Строй у нас такой. Ради его блага каждый сделает общее необходимое действие. Поговори с ней, и убедишься, что я прав. Если не согласится сразу, считай, что я ошибся, планируя наше общество.

— Ладно, — растерянно согласился Сергей. — Сегодня же пойду с ней говорить. Только что ей сказать?

— Скажи, что, ее приход воспримут естественным желанием быть с мужем. Пусть не говорит, что у них есть дети.

— А что им донесет она?

— Пусть скажет, что узнала: новая Русь собирается до конца зимы по одному вылавливать их кланы и поголовно истреблять. Мол, мы решили степь полностью завоевать. Сами будем по ней кочевать, — засмеялся Василий Иваныч.

— Думаете, поверят в такую чушь? — захохотал Сергей. — Это же нелепость получается.

— Ты неверно оцениваешь примитивность, — снова посерьезнел профессор. — Отними у ребенка игрушку, он заплачет от обиды, что сам хочешь играться.

Сергей поднялся:

— Тогда я пойду, проверю: ошиблись вы планировкой или нет.

— Иди, иди, — ухмыльнулся профессор. — Жду тебя после проверки.

Сергей, покинув Василия Иваныча, прямиком отправился в соседний дом, где проживала семья засланного карябана. Был вечер. Жена уже должна была быть дома. На его звонок открыла она сама.

— С мужем что-то случилось? — встревожилась она.

— С ним все в порядке. Можно с тобой поговорить?

Она пригласила гостя в гостиную.

— Есть у нас одна проблема. Сведения, что донес в кланы твой муж, вызывают у вождей разногласия. Не могут никак договориться, чтобы повести орду. Мы хотим вызвать стимул объединить кланы. А таким стимулом может быть только угроза с нашей стороны их истребления поодиночке. Понимаешь идею? Сообщить бы им, что мы собираемся до конца зимы начать на них охоту по всей степи. Решили, как бы, всю степь завоевать для себя.

— Ты хочешь, чтобы это сделала я?

Сергей напрягся. Только кивнул. Молодая женщина грустно окинула взглядом комнату.

— Дети наши… Они, конечно уже почти взрослые… Но нужно за ними смотреть. Я сделаю это, только понаблюдайте за ними, пока я вернусь.

Сергей ошарашено глядел на храбрую женщину.

— А ты не боишься туда?..

— Боюсь, — призналась она. — Если бы кто-то другой мог этого сделать, ты мне не предложил бы, наверное. Когда нужно идти?

— Я тебя завтра с утра буду готовить. На работу не выходи, — поднялся с места потрясенный правотой профессора Сергей. — Обещаю, как орда отправится на войну, отряд Марзана сразу же тебя вытащит оттуда.

Не прошло и недели, прилетела стрела с еще одним в трубку свернутым посланием.

Сергей прочел, что кланы уже объединились. Планируют через десять дней отправить к той самой крепости десятитысячную конницу.

Радостный Сергей побежал в школу к Василию Иванычу. Вызвал его с урока и показал полученный текст.

— Замечательно. Собирайся в путь. И пошли гонца к Виктору. Ему пора там пророчить беду.

— Пошел исполнять! — кинулся Сергей прочь, а Василий Иваныч, весьма довольный ходом событий, вернулся в класс.

Сергей в тот же день приказал укомплектовать пять конных рот, пять гаубиц. Поручил командирам в семь часов утра быть готовым к отправке. А одному из воинов Марзана дал депешу:

— Лети в Сонару! Лично в руки Виктору!

Воин стремглав бросился к канатам, свисающим и Балкона, а Сергей пошел предупреждать Катю, что завтра выходит в поход.

Виктор дождался. Ему сообщили, что воин из новой Руси хочет его видеть.

Быстро скинул жреческие шмотки и выскочил вон из храма. Сразу увидел коня, из пасти которого текла густая пена. А на нем всадника, покрытого пылью дорог. Тот без слов протянул Виктору пакет, козырнул и шагом повел коня к казарме.

Виктор нетерпеливо развернул письмо, пробежал глазами, ухмыльнулся. Пора!

Вернулся в храм, заново облачился в одеяния жреца и степенно прошел к ожидающим его, троим.

— Итак, на чем я остановился?

— И услышал ты рев с небес, — подсказал один из жрецов.

— Ах, да. Раздался рев, который сложился в моей голове в слова: «помоги жрецам Горданы пророчить по веткам».

— Как по веткам можно пророчить? — не поняли они.

— Он меня научил и велел вас научить. Вот, ты, — показал он на одного жреца. — Выйди, и сорви ветку с дерева.

Тот вышел и вернулся с веткой. Виктор разломал ее на кусочки и протянул ему обратно.

— Только чистый перед Буд может правильно пророчить. Ты чист перед Буд?

Жрец фанатично поднял глаза:

— Чист, как горная вода!

— Хорошо. Тогда кидай своими руками ветки под ноги.

Жрец кинул палочки кучкой перед собой на мраморный пол.

— Ага! — многозначительно покивал Виктор, разглядывая кучку. — Скажите мне, кто из вас что видит в этих возникших по повелению Буд узорах?

Все трое низко склонились над раскиданными палочками. Прошли томительные минуты созерцания, прежде чем один жрец заявил, что видит развалины замка, другой увидел в куче сломанную чашу, а третий горный хребет. Виктору оставалось попытаться из этих слов сложить нужное ему направление мысли.

— Чистые душой получили подсказку от Буд. Теперь думайте, что хотел до вас донести наш крылатый бог?

Но, кажется, на этом воображение жрецов полностью иссякло. Они просто тупо смотрели на него. Виктору необходимо было их подтолкнуть.

— Когда разваливаются замки?

— От древности? — решил блеснуть мыслью один из них.

— А еще? — раздраженный тупостью учеников вопросил Виктор.

— От войн? — развил в нужном направлении другой брат.

— Буд доносит до своих любимых служителей, что будет… Что?

— Война? — ужаснулся пророк.

— Выходит так.

— Нужно сообщить вершителю новость, — встрепенулся третий.

— Погоди сообщать. Дальше думай. А что может означать сломанная чаша?

— Побьется посуда, — уже смелее стал пророчить поднаторевший жрец.

— Верно. А символ чего чаша?

Незнакомые с подобными высокими материями все трое потели, как мерины, но ничего не соображали. Виктор решил заканчивать с их пророчеством.

— Чаша символ жизни города Сонара. Выходит война разгромит Сонару. Никто не выживет.

Ужас был написан на лицах всех троих.

— Тогда, горный хребет будет означать великое спасение народа, если они убегут в горы. Только так могут они спастись.

— Нужно сообщить вершителю! — снова предложил тот же храмовник.

— Ты уверен, что вершитель даст возможность всем покинуть город? Он сам убежит, а остальных заставит отвлекать врага своими смертями. Чистые душой служители Буд позволят такому быть?

— Нет! Никогда! — закричали наивные жрецы.

— А что же тогда нужно сделать, чтобы спасти народ?

— Самому народу сказать о наступающей беде. Пусть все прячутся в горах. Так велит великий Буд!

Лихорадочная белизна покрыла их впалые щеки. Фанатичный огонь заиграл в глазах.

Виктор решил немного подстраховаться:

— А ты, правда, чист душой?

Жрец весь затрясся.

— Ладно, верю. Я спрашиваю потому, что иначе окажется неверно истолкованным. Но раз ты чист, поступайте, как велит великий Буд. Предупредите народ и спасите его.

Все трое пулей вылетели из храма.

Виктор устало скинул с себя одеяние и поплелся домой. Очень хотелось отдохнуть с семьей. Однако, дойти до желанной двери так и не дали. К нему бежал стражник с алебардой наперевес. Добежав, сообщил, что Бердион требует его срочного прихода во дворец. Скрипнув зубами, повернул назад. Еще не доходя до площади перед дворцом, догадался, зачем его ищет Бердион.

На площади накапливался народ, а вплотную к скульптуре стояли все три жреца и во всю глотку пророчили скорое уничтожение граждан, если они не уйдут срочно в горы. Народ волновался не на шутку. Видно было, что тут зарождается большая паника и вскоре превратится в бурю страха.

Ухмыляясь, вошел во дворец, куда уже забились множество офицеров и стражников, протиснулся в тронный зал. Тут сейчас была вся знать Сонары, и все взволнованно шушукались.

Появление Виктора разом обратило на него взоры толпы. Бердион, помня его наказ, скатился с постамента и подошел к нему.

— Что происходит в храме? — застонал он, хватая Виктора за руку. — Почему они такое пророчат?

— Какое? — сделал удивленное лицо Виктор.

— Ты не знаешь? — поразился Бердион. — Вся Сонара уже знает, а ты, Избранный, еще не знаешь?

— Так что я должен был знать? — прикинулся валенком Виктор. — Пожар случился?

— Пожар? Хуже! Пророчат жрецы полное истребление Сонары!

— Когда? — удивленно посмотрел в глаза Бердиона Избранный.

— Скоро!!!

Виктор задумчиво покивал молодому вершителю, потом подруку повел его подальше от толпы. Там он ему тихо «признался»:

— Я тоже предчувствовал наступление беды. Только на два дня раньше. И знаешь, что я сделал?

Бердион с распахнутыми до предела глазами быстро отрицательно покачал головой.

— Я вызвал подмогу. Пять смертоносных рот приближаются к тебе на подмогу.

Бердион облегченно выдохнул.

— Значит, мы спасены?

— Мы же заключили союз. Никто не посмеет напасть на наших союзников. А нападет — горько пожалеет.

Бердиона щеки снова порозовели и сразу еще приосанился.

— Выходят, пророчат они неверно, — с презрением сказал он, направляясь к ближайшему креслу.

— Выходит, так, — пошел с ним туда же Виктор. — Но не мешай им. Пусть себя опозорят. Тогда твоя власть после победы над врагом укрепится еще больше.

— Да, ты прав, — задумчиво подтвердил несравненный. — Даже неплохо получается. Прикажу стражникам немного помочь толпе с беготней.

— Разумная идея, блекло улыбнулся Виктор. — Так и сделай. А я пока пойду по своим делам.

Он кивнул Бердиону и решительно пошел назад. Когда же, черт побери, удастся домой попасть!

На площади стоял великий ор. Виктор зажал уши, когда мимо пробегал. На улицах было чуть тише, потому что тут просто пер людской поток в сторону ворот. С этим потоком и понесло его по-быстрому до сиреневого дома, прямо к фигурным дверям.

Он вошел, заперся изнутри и поднялся на второй этаж.

Мила стояла прилипшая к окну, а Кольке было начхать на происходящее за окном. Он на ковре весело дудел в дудку.

Мила в тревоге обернулась к мужу:

— Что происходит?

— Реализация нашего плана, дорогая.

Сергей привел свою рать, буквально, следом за огромной ордой, уже нетерпеливо подступившей к стенам крепости. Карябаны, ожидавшие пробиваться сквозь ядра, были безмерно обрадованы, что нет ни одной пушки на крепости. Возликовали, что теперь быстро покончат с ней. Теперь они кольцом окружили жалкую крепость-жертву и неспешно рубили стволы под таран. Увлеклись скорой победой так, что не сразу заметили, как к ним извне подступает лютая смерть. Первый же залп гаубиц потрясла орду своей смертоносностью. Тут же забыли о существовании крепости и заветного клыка. Справиться бы с новым врагом.

Сергей знал, что в одной из тех пяти шатров, что стояли на дальнем холме его человека держат. Нужно было его достать, прежде чем окончательно истреблять орду. И это была сложная задача. Поэтому, он пытался отдалять их конницу подальше от шатров, только потом атаковать.

Второй залп по этой причине пушки не дали по собиравшейся в кучу вражеской коннице. Ждали их движения к ним.

Конная орда покатила к ним, осыпая тучей стрел. Пришла пора гаубиц. Залп оставил в их рядах пять больших проплешин. Пока остальные смыкались и неслись в их сторону пушки дали еще один залп. Несколько тысяч противников достигали рубежа прицельной стрельбы из винтовок.

Выстрелы слились в один непрерывный треск, не дав ни одному коннику спастись.

Поле усеялось ковром из трупов и раненых.

Сергей скомандовал: «По коням!», сам вскочил в седло и погнал в сторону остатков врага. В сторону шатров. Теперь, главное, спасти своего человека.

За пару минут перестреляли последних защитников вождей, одновременно влетели во все пять шатров. Туда, куда влетел сам Сергей, был только один карябан, люто сверкающий глазищами. Его ударом приклада обездвижили, повязали. Из других шатров уже выводили других пленных. Сергей с радостью увидел своего человека, идущего в его сторону.

— Жив! — воскликнул Сергей, прижимая его в объятиях. Тот только охнул.

Пять плененных вождей, десять тысяч истребленных врагов — вот исход короткой войны у стен горданской крепости. А тем временем открывались ворота этой крепости и высыпали оттуда жители, спасенные от лютой смерти.

К Сергею подбежал высокий воин в сверкающих доспехах. Он церемонно что-то лопотал на своем языке. Видимо, слова благодарности. Сергей только покивал ему, мол, нет проблем, приказал передать в крепость плененных вождей орды и готовиться возвращаться домой.

Вскоре рать повернула на север.

Весть о чудесном спасении крепости Говела войском новой Руси, мигом разнеслась по Гордане, перенеслась в Эритрею. Только Бердиона огорчила весть, что спасенная крепость решила поднять вместо штандарта с его гербом, красный стяг с белым треугольником. Все же остальные, от мала до велика рассказывали друг другу всячески приукрашивая, как там все случилось. В рассказы вплетались и боги, и мифические герои, и легендарные монстры. Словом, зародился еще один миф о непобедимости недалекой страны, их союзника. Теперь каждый мог спать спокойно, уверенным, что ничто им и их детям не грозит.

Виктор тоже пожинал кусочки от плодов этой славы. Все прохожие с восторгом оглядывали его, когда он проходил мимо. Но зато плачевным стало положение жрецов Сонары. После того, как город под их пророчество полностью опустел и жители несколько дней страдали в пещерах, рискуя быть растерзанными хищниками, а никакого нашествия на Сонару не произошло, возвратившись, граждане обнаружили, что многие их дома разграблены. Разъяренная толпа пошла приступом брать запертые округлые двери, бросать в открытые проемы камни. Один из таких камней долетел до чаши со ртутью и вдребезги разбил ее. Ртуть потекла по мрамору пола.

Стражникам еле удалось разогнать разбушевавшуюся толпу.

Напуганные до смерти жрецы забились в уголок, и какой день боялись высунуться на улицу.

Виктор набрал в корзину еду и пошел в храм. Наконец, ему открыли дверь и поспешили за ним запереть.

Виктор сидел рядом и смотрел, как они жадно едят, что он принес. Не приди он совсем, умерли бы с голоду.

— Почему так вышло с пророчеством? — жалобно захныкал жрец с полным ртом.

— Видимо, не чист ты был, как говорил, — резонно обвинил Виктор. — Тебе казалось, что ты чист. А на самом деле грешен перед Буд.

«Грешник» понуро опустил голову.

— Буду с утра до ночи молиться, чтобы простил меня великий Буд.

— Я думаю, не этого теперь нужно Буду.

— А что? — оживились жрецы. — Что нам нужно делать, чтобы грехи свои удалить?

— Буд желает дани. Их мало дают прихожане. А грех на вас ложится. Мало требуете от прихожан жертвенности.

— Но… в сундуке много золота! Разве мало собрали?

— Конечно! Идите в народ и требуйте больше золота. Буд требует от вас работы.

— Нет, мы не выйдем в народ. Они нас убьют.

— Никто вас больше не тронет, если с вами будут ходить стражники. Я скажу им, чтобы вас охраняли.

Жрецы оставили корзину и с благодарностью пали к ногам Виктора.

— Перестаньте! — рассердился Виктор. — Больше так не делайте. А я сейчас приставлю к вам стражу. Берите сумы. Пока не заполнятся золотом, грех не будет вам прощен великим Буд.

Виктор на улице поймал первых попавшихся под руку двух стражей с нелепыми алебардами и приказал сопровождать служителей храма, чтобы никто их не обидел.

— А накричит или, еще хуже, руку подымет, арестовывайте.

Стражники понимающе покивали.

Справившись и с этим провокационным делом, Виктор прямиком направился к огромному двухэтажному дому, где обустроилась местная партия.

В дверях стояла охрана. При его приближении все трое вытянулись, а один из своих козырнул.

— Екатерина здесь?

— На втором этаже.

Виктор прошел по ступенькам на второй этаж. В соседнем большом зале на скамьях сидели человек сто. Виктор из двери видел как Катя, распаляясь, говорила им о законах новой Руси. Говорила по-русски. Значит, все они уже понимают ее! Ай да Катя!

Виктор помахал ей; заметила, и тут же забыв о целом зале слушателей, с восторгом побежала к дверям.

— Здравствуй, Виктор! — вскричала она на весь дом. — Слышала, ты тут с Милой. Почему не заходите?

— Я тут слегка занятым стал, Катя. А Мила же с ребенком. Не может его одного оставить. Так что, ты сама к ней заходи. Для того и пришел, чтобы пригласить.

— Где вы живете?

— На площади гильдии. Сиреневый дом. Там охрана стоит. Не ошибешься.

— Обязательно зайду!

— Ну, тогда иди, работай дальше, — улыбнулся Виктор, — а мне вершителя нужно еще посетить.

Попрощался с Екатериной и повернул назад.

Покинув здание партии, направился по центральной мощеной улице к дворцу.

Действительно, его ждал Бердион, и с большим нетерпением. Как вошел он в тронный зал, кинулся навстречу с восклицанием:

— Наконец-то пришел! Я уже послал слуг искать тебя.

— Вот как? — удивился Виктор. — Что-то случилось?

— Конечно! Твоя священная тревога оправдалась. Ты правильно поступил, что позвал заранее помощь сюда.

— А что случилось?

Бердион, нетерпеливо дергаясь, подхватил его под руку и с жаром стал рассказывать:

— Огромная армия наших степных врагов напала недавно на крепость моего вассала, Говела. Хотя… уже бывшего вассала. Теперь этот предатель к вам переметнулся.

— Ничего. Мы же союзники. Ты расскажи что произошло.

— Их было тьма! Окружили его крепость, чтобы протаранить ворота. Но тут ваше немногочисленное войско сзади на них накинулось и уничтожило всех до последнего. А сами — без единой потери! И так быстро, что Говел даже не успел вывести свое войско за ворота, как все кончилось.

— А может, врут, что так было? — подзадоривал Бердиона Виктор.

— Как же врут, если сам Говел это рассказывал мне! — возмутился Бердион.

— Чтож, тогда можно считать, что мы свою часть договора исполняем по чести. Остается и вам исполнять свою часть договора. Тогда всегда будете под надежной нашей защитой.

— Конечно! Исполним каждый пункт договора.

Виктор с улыбкой похлопал молодого вершителя по плечу:

— Рад слышать, что ты готов. А брат твой готов?

Бердион криво усмехнулся:

— Если нарушит условия, я первым поведу на Эритрею свою армию.

— А вот этого не нужно делать, если не хочешь нарушать союз. Нападение на другую страну относится к основным решениям. Забыл? Только три голоса триумвирата могут дать тебе так поступить.

— А! — недовольно протянул Бердион. — Вспомнил.

— Кроме того, мы сами способны призвать твоего брата к ответу, если до того дойдет.

— Теперь в этом никто не сомневается, — подтвердил его слова вершитель.

— Тогда, подумай: к чему Гордане содержать армию, если в ней нет нужды? К чему тебе тратить из казны столько золота на ее содержание? Не лучше ли их потратить на роскошь дворца? Наша армия и так в твоем распоряжении.

Бердион задумчиво тер переносицу и благостно улыбался. Видать, по нраву были ему мысли Виктора. В конце концов, и с этим согласился:

— Ты прав. Но ведь теперь этот вопрос решаться может только триумвиратом. Хотя, я думаю, ваш представитель будет согласен, я тоже… А вот эритейский представитель — не знаю.

— Ты думаешь, твой брат хотел бы, чтобы ты имел свою армию? — хитро прищурился Виктор.

Бердион понял намек. Покивал:

— Да. Ты и в этом прав. Ну, чтож. Я распущу свою армию, чтобы опираться на вашу непобедимую.

— Мудрое решение для молодого вершителя. Только скажи мне еще: когда же пребудет представитель Эритреи?

— На этой неделе. Своего я выбрал и послал к ним.

— Это хорошая новость. Теперь реши: как и где будет восседать ваш триумвират?

Бердион растерянно поднял глаза:

— Что ты имеешь в виду? Я не должен на троне сидеть?!

— Уже нет, — улыбнулся Виктор. — Раз все трое будете равны. Не будут же тут стоять рядышком три трона!

— И что нужно? — не понимал, о чем говорит Виктор.

— Ты разве не видел, как проходит заседание триумвирата в новой Руси? Также и вы должны делать.

— Но здесь мой дворец!

— Теперь, ваш совместный дворец. Поставьте вот тут, — Виктор указал на центр тронного зала круглый стол, и заседайте за ним на-равных.

— А знатным придворным куда деваться? Они тоже станут вокруг на-равных? Это недопустимо!

— Заседание триумвирата проходить должно без единого свидетеля. Даже лакеев не должно быть рядом. Ты же понимаешь, что многие ваши слова не должны выходить за пределы этих стен. Поэтому, прием знати отменяется навсегда. Нечего им тут время проводить.

Бердион обернулся на стоящих у трона придворных, словно видел их в первый раз. Виктор прекрасно понимал, о чем сейчас думает вершитель, но ослабить роль знати было важным делом. Поэтому добавил:

— Твою безопасность мы берем на себя.

Бердион рассеянно поглядел на него и кивнул:

— Тогда согласен.

За следующую неделю к несравненному Бердиону приходили жаловаться на жрецов сотни горожан Сонары и из других крепостей. А в последнюю крепость их просто не допустили. Говел приказал изгнать прямо от ворот.

Разъяренный Бердион, и так уже с недоверием относящийся к жрецам после провала пророчества, был в бешенстве. Ведь они собирали дополнительную дань, которую он сам мог бы приказать собрать. А народ бесновался не по этой причине, а по той, что мало что жрецы их обманули, заставили столько дней страдать в горах, рискуя попасть в лапы страшных грондов, так еще пришли со стражей требовать дополнительную дань.

Начальник тюрьмы тоже жалобу подал на жрецов. По их вине, теперь тюрьма забита до отказа. Некуда настоящих преступников заключать. Одним словом, бедлам вокруг храма хорошо помогла Екатерине вести свою партийную агитацию. Люди заметно охладели к храмовникам.

Виктор счел, что пришла пора переселяться в Эритрею. Но тут еще нужно поставить окончательную точку. Для этой цели он вновь пошел к Екатерине.

В это посещение он нашел ее в кабинете, за столом со стопками бумаг.

— Не помешаю? — вошел он в ее кабинет.

— Никогда! — встала, как всегда, с излишним порывом Екатерина. — Добро пожаловать. Садись вот тут.

Виктор сел напротив нее и после нескольких дежурных комплиментов, так необходимых любой женщине, перешел к сути причин посещения.

— Катя, есть к тебе важное дело. Даже не знаю как начать…

— Начни с самого начала, — засмеялась Екатерина.

— Ладно, — согласился сразу Виктор. — Начало в том, что нам с Милой пора переходить в Эритрею. Можно считать, что свою задачу тут я почти выполнил. Но покинув храм, рискуем. Тут может все восстановиться.

— Ну, это вряд ли, — усмехнулась Екатерина. — Я в курсе дела.

— Нет. Рисковать не следует. Нужно мне вместо себя оставить такого, который сумеет держать руку на пульсе. Ты меня понимаешь.

— Да, поняла задачу.

— Прекрасно. Кого из местных порекомендуешь?

Екатерина надолго задумалась. Виктор терпеливо дожидался, сидя напротив. Потом она сказала:

— Есть такой. Только он родом из Эритреи. Убежал оттуда как раз из-за конфликта с ихними храмовниками.

— Интересно! Что же там был за конфликт?

— Как он рассказывал, это случилось еще при отце Дорсиса. Однажды не смог собрать положенную храмовую дань. Тогда старший жрец отобрал у него его обувную мастерскую, продал. Оставил голодать всю его семью. Бедолага начал везде кричать о подлости храмовников, пока его не посадили в тюрьму. А когда выпустили, семьи уже не стало. В рабство продали за остатки долгов. Сам же переехал сюда. Тут нищенствовал, пока ко мне не попал.

— Интересная кандидатура. Свяжи меня с ним.

— Завтра с утра приходи. Познакомлю.

— Обязательно приду. А пока пойду к Миле.

— И привет от меня передай ей.

— Непременно, — пообещал Виктор, поднимаясь.

Он выбрался на улицу и побрел домой.

Воздух заметно холодел. Осень, тем более в этих возвышенных краях, заполняла легкие прохладной сыростью. Неприятно заныли старые раны в кистях рук.

Виктор зябко повел плечами и скорым шагом направился к себе домой. Прошел длинную центральную улицу и вышел на площадь гильдии, когда заметил толпу у дверей своего дома. Виктор бегом кинулся туда. Растолкал плотное кольцо зевак, проскочил к фигурным дверям и замер. Там стоял капитан стражи с десятком своих воинов с винтовками наизготовку, а на пороге — три окровавленные трупа охранников его дома.

— Мила!!! — безумно закричал Виктор, бросаясь к дверям.

— Виктор, их похитили! — закричал кто-то почти в ухо.

Он по инерции залетел на второй этаж. Тут творился бедлам. Словно слоны продирались сквозь комнаты. За ним неотступно следовал капитан.

— Что это? — хрипло повернулся Виктор к нему. — Где моя семья?

Бледный, как полотно капитан пояснил ему ситуацию:

— Очевидцы говорят, что на охрану неожиданно напали пятеро в черных плащах и в масках. Ворвались в дом. Уволокли твою жену и ребенка в сторону трущоб. Мы кинулись по следам, но они, как сквозь землю провалились. Все дома проверили по маршруту. Всех опрашивали. Никто ничего толком сказать не может.

Виктор бессильно опустился на стул, схватился за голову.

— Ну, зачем я их взял с собой! — застонал он. — Зачем?

Капитан, молча, стоял возле. Виктор поднял на него сверкающие яростью глаза.

— Веди меня по маршруту похитителей, — поднялся Виктор.

Капитан с готовностью поспешил к дверям. Виктор припустил за ним.

Толпа расступилась, когда они выскочили на улицу и побежали в сопровождении нескольких воинов по первой узкой перпендикулярной улице. На них с ужасом поглядывали со всех окон на пути. Но Виктор, не озираясь, несся за капитаном.

— Вот здесь прерываются их следы, — остановился капитан метрах в двухстах от площади.

Виктор внимательно оглядел близко стоящие дома. Одноэтажные строения, рассчитанные на карманы бедного люда. Затем, не говоря ничего, требовательно постучал в ближайшую дверь. Открыла еле волочащая ноги старушка.

Виктор, молча, прошел мимо нее в убогую комнатушку, стал внимательно разглядывать стены, пол. Также ничего не говоря, вышел и прошел к следующей двери. Снова требовательно постучал. Никто не открывал, и он громче забарабанил по двери.

Полная тишина за дверью должна была означать, что никого в доме нет. Но Виктору и не нужен был кто-то. Ему нужно было попасть во внутрь.

Сильно поддав плечом, он выбил замок и влетел в помещение, где стоял, прижатый в угол и в тряске, немолодой замызганный хозяин дома.

— Ты почему не открывал? — грозно надвинулся на него Виктор.

— Я, я, боялся… — заикался жилец. Но Виктор уже забыл о нем; он уже внимательно осматривал стены и пол.

— Это куда ведет? — откинув драный коврик, Виктор обнаружил деревянный люк.

— Не, не знаю… В подвал…

Виктор дернул за кольцо, открыл темный проем с лесенкой вглубь.

— Факел! — закричал Виктор. — Дайте факел!

Вместо факела воины нашли на столике закопченный фонарь, засветили и протянули ему. Он тут же нырнул в проем. Лесенки опускали метров на пять. После чего начинался лаз, ведущий горизонтально вдаль.

Виктор шел впереди, а за ним все остальные воины с капитаном. Шли долго, пока не наткнулись на массивную запертую дверцу. Виктор с яростью налег плечом, с треском разлетелись доски. Выходил лаз за городские стены меж высоких кустов ракитника.

Виктор припал к влажной почве и быстро обнаружил следы колес, также множества копыт. Они вели к дороге, идущей от городских ворот в сторону шахтерского поселка.

— Коня! Быстро! — закричал он, а воины уже неслись к вратам со всех лопаток.

Виктор нетерпеливо ерзал в компании капитана, пока не увидел скачущих к ним воинов с двумя запасными конями.

Виктор и капитан взлетели на седла. Стихийно организовавшийся отряд, галопом поскакал по дороге на север.

Несколько часов дикой скачки привела их к шахтерам, к которым без предисловий тут же Виктор кинулся с вопросом:

— Не видали наездников в черных одеждах?

Выяснил, что видали. Недавно мимо проехали четыре таких всадника, и с ними катила небольшая карета.

— Куда они направились? — с жаром кинулся к ним Виктор. — По дороге пошли?

— Нет, — ответил ему один совсем еще маленький мальчик. — Я с крыши видел. Они потом повернули туда. — Он показывал на восток.

— Точно, малыш? — залихорадило Виктора. — Если ошибся, я пропал.

— Нее. Не обшибся.

— Спасибо, дорогой! — Виктор снова взлетел в седло, махнул всем рукой и понесся в указанном мальчиком направлении.

Уже постепенно темнело. А следов похитителей нигде еще не было. Неужели мальчику померещилось? Если так, все пропало.

Впереди поднималась стена леса. В сумерках казалось, что это действительно реальная стена; одна сплошная, непроходимая преграда между ним и его семьей. Сердце бешено до боли заколотилось. И так изо всех сил несущееся под ним животное, получило очередной укол шпорами сапог, стимулирующий большее ускорение. Чтобы разбрызгивая пену, отчаянно понести вперед.

Внезапно опустившийся мрак заставил Виктора возле первых редких деревьев остановить дикую скачку. Он в отчаянии сполз с седла и прижался к вздрагивающим мокрым бокам своего верного коня. А в голове одна мерзкая мысль: «живы ли они еще?». Рядом молча, стояли остальные. Только тяжелое хриплое дыхание коней нарушали девственную тишину ночи.

— Смотрите! — услышал голос воина.

Виктор вскинулся, не понимая, кто это во тьме сказал и куда смотреть. Но тут же сам засек вдали отсвет костерка на верхушках деревьев.

Первым же позывом было кинуться туда. Еле сдержал себя. Полез в карман, достал спички, пригнулся к траве и зажег первую. При ее кратком свете все сгруппировались вместе.

— Держимся друг за друга, парни, — с жаром зашептал он. — Идете за мной.

— А коней оставим? — спросил капитан.

— Да! — раздраженно кинул Виктор. — Пошли тихо.

Он снова спрятал спички в карман, поднялся во весь рост и почувствовал на плече чью-то руку. В темноту спросил:

— Все готовы? — и пошел по направлению того отсвета.

Прошли они на ощупь несколько сотен шагов, пока не увидели саму стоянку.

Пятеро в черных одеяниях, но без масок сидели у костерка рядом с маленькой распряженной каретой. Поодаль паслись их стреноженные кони. Милы и ребенка не видно было. Значит, они остаются в карете, если только еще целы.

Виктор себя успокоил, что раз выкрали, а не сразу порешили, значит, они для чего-то им нужны. Значит, они живы, здоровы. Сейчас, главное, не дать им шанс успеть их убить, что они могут решить сделать, если откровенно напасть.

Теперь отсвет костра давал возможность и им видеть друг друга. Виктор повернулся к своим и шепотом дал команду:

— Пятеро распределяют меж собой цели. Стрелять по ногам. И не раз. Не должны даже доползти до кареты. Остальные по первому залпу со мной кидаемся на них и обездвиживаем. Запомните: нужны живыми… пока.

Произошло распределение неподвижных целей меж пятью лучшими стрелками из пришедших, остальные с Виктором приняли низкую позу для старта на короткую дистанцию.

— Давай! — рявкнул Виктор, и под грохот пяти винтовок, разорвавших тишину леса, кинулся к черным силуэтам профессиональных убийц.

Вой от простреленных ног, удары рукоятками пистолетов по головам — и за несколько секунд решился исход схватки.

Из окошка кареты выглянула заплаканная Мила, захныкал Колька. Виктор кинулся к ним. Обнаружил, что она привязана к крюку. Быстро освободил ее от пут и прижал к груди вместе с ребенком.

— Все позади, милая, — успокаивал он плачущую навзрыд жену. — Больше такое не повторится. Никогда! Завтра же с воинами отправлю тебя обратно на плато. Заберешь к себе снова Виталика, и будете там ждать моего возвращения. Хорошо?

— Я без тебя не хочу возвращаться, — плакала Мила. — Я с тобой останусь.

— Нет. Как видишь, это опасно. Дальше я один тут поработаю. А пока, постарайся успокоиться и поспать до утра. Договорились? Я позже к тебе подойду. Только побеседую немного с похитителями и приду к тебе.

— Ты их убьешь? — встревожилась Мила.

— Нет, что ты? Побеседуем только. Потом отпущу и вернусь сюда.

Виктор закрыл дверцу карету, приставил к ней четверых бойцов и направился к корчащимся от боли похитителям.

— Парни, аккуратно перенесите их подальше в лес.

— А чего это аккуратно нести, — засверкал глазами капитан.

— Будут орать. От того. Несите аккуратно.

Перенесли их метров на двести в сторону, там тоже разожгли костер, и штабелями положили рядышком друг с другом. Кровь, текущая из простреленных во многих местах ног, заливала траву у костра.

Виктор обратился сразу ко всем пятерым:

— Я знаю, вы профессионалы. Прекрасно понимаете, что все вы будете мертвы. Но у вас остается один маленький выбор: умереть в мучениях или сразу, без мучений.

— Что взамен? — прохрипел один из них.

— Только скажите: кто конкретно заказал похищение, и все.

Настало молчание.

— Вы выбираете страдания? — начинал злиться Виктор.

— Нет, — прохрипел тот же убийца. — Скажу.

— Слушаю.

— Заказали Кренсойр и Эрхилл.

— Кто такие?

— Знатные дворяне Гордана.

— Зачем похищали?

— Этого не сказали. Только нужно было на несколько дней их спрятать в лесу и сообщить им об этом. Обещали за это пять сотен золотых.

Виктор кивнул:

— Хорошо. Вы теперь заработали быструю смерть. — Достал пистолет и, приставляя каждому из них к правой стороне груди, перестрелял всех пятерых.