Срединные пути

Глава 15

Была глубокая ночь, когда всадник несся на мощном скакуне вдоль железнодорожного полотна, смутно поблескивающий в молочном свете далекого прожектора с вершины скал. Его конь, чернее самой ночи, низко опустив рога, галопом мчался по жухлой траве мимо силуэтов вечнозеленых драконьих деревьев и теряющих листву нормальных деревцев. Спешил Виктор домой, к своей семье, к своим друзьям. Еще с полчаса стремительной скачки, и будет он среди них. Правда, застанет их спящими. Но, зато, что начнется с утра, когда узнают, что вернулся!

Нетерпеливо саданул шпорами толстокожие бока животного, отчего оно сердито всхрапнуло, но послушно повысила скорость бега.

«Палочки», что в глазах отвечают за ночное видение, направили в мозг быстрый импульс. Виктор на ходу вскинул голову к небу и увидел!

Бледный свет прожектора отразился от чешуи и перепончатых крыльев невообразимо мощного существа, что пущенной стрелой и совершенно беззвучно пронесся в вышине первозданного мрака, казалось, навсегда запечатлевшись в памяти, и исчезла за горизонтом. А Виктор так и несся вперед с задранной головой, предоставив самому коню разбираться с направлением, но больше так и не увидел ничего, никого во мраке беззвездных небес. Зато в памяти четко отпечаталось на миг увиденное.

— Великий Буд! — невольно прошептали губы. А перед глазами все стояло, словно стальное, чешуйчатое торпедовидное туловище, гибкий хвост с раздвоенной оконечностью, широкая шея, чудовищная голова. И все это невообразимых размеров.

Освещенность округи на глазах усиливалась. Теперь казалось, что наступает ранний рассвет, хотя была глубокая ночь, что подтвердило погодя трижды прозвеневший далекий колокол.

Вот и озеро сверкает впереди. Осталось доскакать до темных силуэтов бараков, окажется он «у себя».

Наконец, остановил Виктор притомившегося коня у подъемника. Не стал пристраивать в конюшнях. Пусть до утра тут гуляет, травку щиплет. Только тугое седло скинуть надобно. Сам прошел к платформе, взобрался на плато.

Подскочили к нему милиционеры ночной охраны. Первыми обрадовались его возвращению они. Виктор нетерпеливо расспрашивал о новостях тут произошедших, пока его не было. Как выяснялось, все тут идет путем; на днях начнется большое переселение в город. А горожан стало еще на пару тысяч больше. Пожелав милиционерам спокойного дежурства, Виктор поспешил к себе.

Дверь, конечно, была заперта изнутри. Пришлось трезвонить в колокольчик и будить всех спящих, включая малыша.

Мила на пороге с радостным криком бросилась в объятия, из дальней двери высунулась взлохмаченная голова Виталика. И под недовольное хныканье преждевременно пробудившегося Кольки они прошли в гостиную, где продолжали вдвоем наперебой расспрашивать его о жизни в чужих краях.

— А как на счет эритреек? — шутливо, но с нотками тревоги поинтересовалась Мила.

— Спасибо. Все хорошо, — засмеялся Виктор, но несколько фальшиво прозвучавшая уверенность в голосе моментально засеклось ее женским чутьем.

— Рада за тебя, — обиженно надула губки Мила.

Виктор приобнял ее, тут же обида улетучилась. Все мужчины одинаковые, подумала про себя со вздохом. За ними глаз да глаз нужен.

— Пойду, Колю снова уложу, — встала Мила, побежала в спальню.

— Дядя Витя, а как там отец с матерью устроились? — подался вперед Виталий.

— Хорошо, сынок. Не только устроились, но и успешно работают над очень важными заданиями. Считай, ты сын настоящих героев новой Руси.

Глаза парнишки засияли гордостью. Той самой, что Валентина Петровна клеймила пороком.

Вернулся удачно: на выходной день. Сначала, с утрянки в кабинете профессора Виктор полностью отчитался о проделанной им работе. Потом, под нескончаемые: «с приездом!», «с возвращением!» — он с Сергеем и Василием Иванычем поторопились в парную. Ведь Дорсис так и не сдержал слово, что поставит в Кулане такие же бани. Виктор сейчас аж физически ощущал потребность соприкосновения с крепким паром. Естественно, друзья его поддержали.

Завалились в предбанник, заперлись, а Сергей поторопился разогнать каменку. Пока разогреется вовсю можно винцом побаловаться, решили они. Заодно немного поговорить можно.

Укрытые белоснежными простынками они расселись за лавку. Сергей из своего запертого ящика достал три глиняных кувшинчика, бокалы.

— Ну, — поднял свой бокал Василий Иваныч. — За успешное начало прохождения Виктором срединного пути!

Виктор тоже выпил, блаженно откинулся к бревенчатой стене. Как же здорово они пахнут до сих пор лесом!

— Мне сказали, переселение на носу, — лениво прикрыв глаза, задал вопрос Виктор.

— Ага! — подтвердил Сергей. — Ты же не в курсе еще. Остались недостроенными только дворцы. А все остальное — готово. Так что, планируем начать переселять людей из бараков и отсюда в город.

— А в этих кто будет жить?

— Естественно те, кто на плато работать будет. Наша промышленность тут остается, забыл?

А! — дошло до Виктора. — Понятно теперь. Тогда мы с тобой тут куковать будем вдали от города.

— Это почему? — не понял Сергей.

— Мы же, как-никак, контролируем производственные процессы.

— Да ладно тебе, Витек. Ничего не контролируем. Сами прекрасно работают. А чтобы делать те мелкие наблюдения, замечания, можем прошагать до платформы.

— В общем-то, да…

— Продумаем заселение так, чтобы люди поближе к работе жили. Вот, наш профессор поселится рядом с домом правосудия, Семен — возле больницы. Ну и так далее.

— Бараки сносятся? — ленивым голосом спросил Виктор.

— Пока оставим. К нам непрерывно пребывают люди. Пусть там остаются как карантинные зоны.

— А что за постройка возле озера? Вчера, проезжая видел.

— Ты, наверное, видел рыночную площадь нашу. Там ежемесячно будут собираться иногородние купцы.

— А! — вновь прикрыл глаза Виктор.

— Ты хоть уже знаешь, что железную дорогу проложили до Горданы?

— А как же, — улыбнулся Виктор. — Мимо всего полотна проскакал. Паровоз еще не курсировал?

— Пробная пробежка состоялась. Знаешь, Витек, этот быстрее предыдущего гонит.

— Василий Иваныч, — засмеялся Виктор. — Слышите? Это он мне говорит! Человеку, который с Федором совершенствовал тот движок.

До Сергея дошло, что ляпнул не подумав. Все втроем захохотали. Заново разлили вино по бокалам. Оставалось еще времени до густого пара.

— Витек, — стал снова серьезным Сергей. — Пришла пора мощного генератора. В городские цеха станки поставим, сам понимаешь.

— Завтра начнем проектировать, не беспокойся. Соберем мощный ротор, статор. Будет тебе постоянный ток и для станков.

— Не сомневаюсь, — заулыбался Сергей. — С тобой мы горы свернем.

— А вот этого делать не стоит, — ухмыльнулся Василий Иваныч. — Нарушит экосистему. Давайте, ребята, лучше подумаем о наших дальнейших близких планах.

— Вы наш локомотив, профессор, — сказал Виктор. — Излагайте, а мы исполним.

— Так уж и локомотив, — засмутился от похвалы Василий Иваныч. — Ну ладно. Шутки в сторону. Если серьезно, то есть впереди важные нерешенные проблемы. Одним из них теперь стало существование государства на востоке. Они знают о нас многое, а мы о них — ничего. Это недопустимое неравенство. Вторым эшелоном пойдут северные соседи. С ними тоже нужно поступить, как с югом. Ну и безотлагательные дела сегодняшних дней: поднять поселок нефтяников и основать еще один град. Предлагаю на месте зеудовой крепости поставить. Как на это вы смотрите?

— Второй город! — ужаснулся Сергей. — Конечно, же мне поручите. Вам то что, умру я от натуги или нет.

— Не умрешь, — засмеялся Виктор. — Ты у нас могучий воин.

— Нет, если серьезно, это важная политическая задача. Там такой же город, как здешний навсегда усилит наши северные рубежи. Обеспечится полная безопасность поселков, сельских угодий на сотню километров. Страна должна расти. Вот таким манером обеспечим рост в северную сторону. Кроме того, твои нынешние бригадиры способны и без твоей указки работать. Да Борис есть у тебя. Думаешь, не сможет руководить строительством?

— Сможет. Поднимется там средневековый городок.

— Вот тут ты не прав. Подробный генплан и контроль над исполнением — это все, что нужно, чтобы строил то, что тебе надо.

— Может быть, — сдался Сергей. — Можно попробовать.

— Прекрасно. Тогда спланируй с начала следующего года там тоже ставить немалый город. А до зимы успеешь фундамент заложить. Пора отходить от плато в разные стороны. Засиделись на возвышенности.

— Все. Кончайте разговоры и вперед, в парилку.

После полудня этого же дня Виктор оказался в ангаре. Здесь, несмотря на воскресный день, шла кипучая работа. Федор сразу заметил его, бросил станок, подбежал к другу.

— Рад тебя снова видеть! Как прошел поход?

— Все нормально, Федор. Ты как?

— Есть у меня кое-какие новые задумки, — хитро улыбнулся Федор. — Задумал сделать винтовку с непрерывной стрельбой.

— Это пулеметом называется. Неужели сообразил, как сделать?

— Ну, не совсем, — замялся парень. — Хотя с тобой вместе может и совсем будет.

— А до чего же сам дошел? — заинтриговался Виктор, сам понятия не имеющий, как устроен настоящий пулемет.

Федор задумчиво пожевал губу. Потом сказал:

— Идея такая возникла, использовать пороховые газы от выстрела. Это же силище, которую бросаем на ветер. Можно, чтобы эти самые газы работу совершали.

Виктор кивнул:

— Нормальная мысль. Только как?

— Прикинул тут чертежик. Хочешь глянуть?

— Ну давай, — прошел Виктор за письменный стол, а Федор положил перед ним четко прорисованные рисунки нового механизма зарядки винтовки. Виктор пригляделся внимательно к предлагаемому устройству, усмехнулся:

— Не-а. Не будет работать.

— Почему? — быстро подсел к нему Федор.

— А ты сам подумай. Вот тут газы толкают пулю вперед, а старую гильзу назад, на затвор. Так? Теперь новая пуля стала на нарезку, а газу выходить некуда. Затвор не освобождается. Вручную выпускать станешь?

— Ну да, — почесал макушку Федор. — Действительно.

— Вот, если бы пуля пошла немного дальше…

— Точно! — подскочил на стуле Федор. — И освободит отверстие в камеру. Выход газов взведет ударник.

— Возможно, — улыбнулся энтузиазму Федора Виктор, откладывая рисунки в сторону. — Подумай еще, потом снова поговорим. Но с завтрашнего дня у тебя будет важный заказ. Будем собирать большой генератор тока. Так что, морально готовься.

— Это пожалуйста. Тащи чертежи, по ним начнем собирать.

Виктор не сомневался в этом. Практически не представлял себе такое механическое изделие, которое Федор не одолел бы. Только точные чертежи подавай и ни о чем больше не думай. Поэтому он все чаще и чаще задумывался над тем, что мог бы Федор и башенные часы изготовить. Неплохо было бы их продумать. А то, как нибудь станут его командирские, наступит кирдык определению времени.

— Завтра с Сергеем сделаем чертежи, принесем тебе, — встал Виктор. — Пойду теперь, еще с Марзаном повидаюсь.

Виктор вышел из ангара, пошел в сторону кузнечного цеха, надеясь там найти Марзана, но там его не оказалось.

— Поищи на поле, — посоветовал Григорий. — Собирался учения проводить.

Виктор направился к площадке подъемника. Здесь он на минутку задержался, любуясь Сергеевградом.

Красивый город вышел у Сергея. Постарался человек на славу. Опрятный. А, самое главное, продуманный во всех деталях. Если еще представить себе, что достроены красавцы-близнецы по его центру, так слов нет!

Спустился к подножью, пошел к парому, чтобы перебраться на тот берег озера. Так быстрее будет.

На том берегу он сразу засек воинов в черных плетенках. Они парами отрабатывали приемы рукопашного боя. Поодаль стоял Марзан, внимательно наблюдавший за ними. Только ему присущим чутьем засек приближение сзади Виктора, резко обернулся и, высоко раскинув руки, поспешил ему навстречу:

— Как я рад видеть тебя! — крепко пожал руку. — Мне сказали, что ты еще вчера приехал.

— Да, Марзан. Только, пока то да се.

— Понимаю, — улыбался Марзан. — Пока не попаришься как следует…

— Это тоже, — засмеялся Виктор. — Ладно. Ты, лучше говори, что у вас тут новенького? Вижу, готовишь парней. Что-то планируется?

— Вроде, да. Триумвират решил дочистить ближнюю степь. Сам я не совсем понимаю, зачем. Какая от остатков кочевий может исходить угроза? Но Василий Иваныч, почему-то, считает, что в будущем они могут нанести громадный урон. Не нам, конечно, а другим странам.

— Возможно, что он прав, — удивил Виктор Марзана поддержкой странных мыслей профессора. — Наша история в тамошней жизни предостерегает.

— Вот оно что! — стало доходить до Марзана. — Так уже бывало? Теперь мне понятно стало. Ну, чтож. Сделаем, что сможем, чтобы у нас не повторилось.

Виктор тоже встал возле командира группы захвата, наблюдая за схваткой двадцати пяти пар бойцов. С удовлетворением замечал, что парни хорошо освоили приемы, что показывал им раньше. Теперь ими пользовались свободно. В коротких стычках с врагом многим из них спасет жизнь.

— Кстати, Виктор, — повернулся к нему Марзан. — Тут одна штука обнаружилась, пока тебя не было. Не знаю, что и подумать. Ждал тебя, чтобы сначала тебе сказать…

Марзан растерянно замолчал.

— Давай, говори, — не вытерпел Виктор.

— Видишь ли. Когда я еще жил в Сонаре встречались в городе мужчины, которые меж собой… ну ты понимаешь? Как муж с женой живут. Говорили, среди знати тоже были такие.

Виктор удивленно посмотрел на Марзана:

— Гомосексуалы, что ли?

— По-русски так называется это?

— Вообще-то, по-русски мужеложство называется. И что из того?

— Ну, тайком били мы их по возможности, презирали.

— Правильно делали. А что мне ты об этом рассказываешь?

— Дело в том, что и тут обнаружились такие. Только тут не буду их бить. Наши законы подобное не позволят.

— Кто такие?

— Пришлые тургины. Сейчас в карантине живут. Жильцы из того барака требовали у меня их переселения. Тогда и узнал об их пристрастиях. Обещал помочь, а как — не знаю.

— Понял проблему, Марзан. Сегодня посовещаемся про это дело. Как триумвират решит, так и поступим с ними.

Вечером того же дня Виктор прихватил по пути Сергея, они вдвоем пошли к Василию Иванычу, как пояснил по дороге, решать «неотложный вопрос».

Василий Иваныч, хоть удивился второй за выходной день летучке, радушно принял их в своем кабинете.

— С чем пожаловали, друзья, на этот раз?

— Профессор, — как сел заговорил Виктор. — У нас в карантине завелись гомики. Как будем реагировать на такое дело?

— Хех! — покачал головой Сергей. А Василий Иваныч тут же полез в ящик за табаком.

— Непростой вопрос, — констатировал он, после того, как тщательно раскурил трубку. — В той нашей жизни немало споров шло вокруг этой темы. Как помню, психиатры тоже свой вердикт выносили. Мол, такой случай не отклонение психики. Правда, так и не понял, на основании каких фактов и выводов пришли к такому решению. Почему совокупление с животными или со статуей психическое отклонение, а мужчины с мужчиной — нет?

— Вы же знаете, профессор, «там» на самом деле такие выводы диктуются верхами, — махнул рукой Виктор. — Сказали психиатрам получить такой результат, получили.

— Верно, — подтвердил Сергей. — В самих верхах гомиков навалом было, не говоря уже о популярных певцах. Что же, они позволят себя к психам причислить? Наоборот. Через средства массовой информации всячески будут рекламировать. Ласково называть «нетрадиционной ориентацией». Вроде, нормальное, это только обычная традиция такая. Необязательная. Кстати, был еще у меня знакомец из Закавказья. Рассказывал, как в их Думе пытались «важный» закон пропихнуть, разрешающий им многоженство, пока по шапке не получили от эмансипированных жен. Это все из той же серии — ублажать себя любимых.

— Ладно. Нас уже они не волнуют. Что мы решим тут? — перешел к сути летучки Виктор.

— А что тут решать? — ответил Василий Иваныч. — Вижу, вы тоже против присутствия в нашей стране подобного извращения. Потому, на том и решим: обнаруженные гомосексуалы будут навечно изгоняться из новой Руси. Пропишем в законе, и все. Сейчас неплохо было бы не этот конкретный вариант продумать, а в целом подойти к проблеме. Нужно определиться: что у нас будет пониматься под словом «свобода»? Как я понимаю, в спорах «там» о позволительности гомосексуализма основным аргументом шло как раз ущемление свободы выбора. Не гомосексуализм, так другое подобное завтра может вылезти. Нужно определиться, по каким критериям ставить границы позволительности. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Свобода должна определяться, как все, что не противоречит законам. Разве не так? — сказал Сергей.

— Формально — так, — кивнул Василий Иваныч. — Только законы можно так написать, что не продохнешь, а можно и так, что утонешь в аморальности. Как видите, и эта задача должна решаться через поиск срединного пути.

— Пока не представляю себе даже, как подступиться, — задумчиво произнес Виктор. — Мораль взять за основу тоже нельзя. Она разная бывает. Там тоже нет объективных критериев.

— Согласен. Нет. Кроме того, самое трудное в этих делах, это соответствие пути к конечной цели. Любое подобное движение социума по пути порождает множество ответвлений, вроде побочных результатов. Бывает и так, что некоторые такие ответвления столь усиливаются, что сами становятся результирующими. Общество уродуется в такой степени, что изначальная конечная цель элиминирует.

— Не совсем понял… — растерялся Сергей.

— Ну, например, результат культуры, чему сами стали свидетелями. Что предпочитало впитывать большинство населения? Примитивизм, деградирующий их на корню. Ущемление свободы, если запретить им смотреть и слушать постоянно всякую дрянь? Ущемление. Зато в результате образуется гигантская индустрия по производству популярных бездарностей. Они непропорционально богатеют и, тем самым, сами влияют на становление общества бездарей. К конечной цели направляют уже они.

Виктор и Сергей понимающе покивали.

— А это только одно такое ответвление. Сколько таких — не перечесть. Банковское ответвление, образовательное, чиновничье… Фуф! Как нам повезло, что тут оказались! — улыбнулся Василий Иваныч, выпуская к потолку струйку дыма.

— Как же нам избежать подобных уродств? — заинтересованно подался вперед Виктор. — Вроде, как это неизбежное зло эволюции любого свободного общества.

— Если, конечно, не собираемся строить тоталитарный режим, — усмехнулся Сергей. — А пока мы идем именно по этому пути.

— Вы оба неправы. Хотя бы потому, что в истории, нам известной еще не было прецедента подобного нашей задумке. Никогда власть не была в руках настоящих ученых страны. Называющихся по диплому не принимаю в расчет. Никогда в управлении не использовалось доказательство, как последняя инстанция принятия решения. Я встречался в РАН со светлыми головами, которые были в отчаянии, что никак не реагируют политики на их безупречные аргументы, как должно быть, в чем ошибаются эти вершители. Кивают и продолжают вести свой народ к краю. К точке невозврата. Что касается замечания Сергея… Так мы это уже обсуждали. Ты забыл, что в нашем случае нет естественного исторического подъема. Мы создаем скороспелку. И пока не зададим нормальный ход, не имеем права отходить от руля. Иначе могут пойти неуправляемые процессы.

— Сергей всегда спешит с выводами, профессор. Не обращайте внимания, — ухмыльнулся Виктор. — Лучше поясните нам: как в нашей ситуации искать срединный путь?

— В сочетании тоталитаризма и демократии. — Василий Иваныч сделал эффектную паузу после столь необычной фразы и продолжил: — Только лет через пять, шесть, когда появятся у нас молодые ученые и философы, мы будем в состоянии дать окончательное название такой форме управления. Пока оставим ее ноократией. А суть ее будет в том, что за это время мы породим формулу такого типа управления страной. Она должна каждый политический шаг соразмерять с научной выкладкой. Ничто не должно приниматься по убеждению. Полностью ликвидируем патетическую риторику. Она будет относиться к разряду убогости ума. В этом тоталитарность нашего строя. Демократичность в том будет заключаться, что любой наш гражданин будет иметь возможность прилюдно выдвигать свое доказательство того или иного решения. И за конкретно заданный срок должен быть обоснованно или опровергнут, или принят в расчет. Все, что останется за бортом этих возможностей, будет решаться большинством голосов триумвирата. Вот таким я вижу срединный путь новой Руси.