СССР имени Берия

ЗАГОВОР

Президиум Хрущеву удалось собрать только после обеда.

Короткое сообщение Строкача все выслушали молча, единственно, Молотов строго переспросил, уверен ли Строкач, что Берия был пьян, поскольку пьяным Берию никто и никогда не видел. Затем Строкача выпроводили в приемную.

– Какой-то собачий бред, – тут же высказал свое мнение Каганович. – Этот Стукач в своем уме?

– Строкач, – поправил его Хрущев.

– Все равно – в заговор Берии я не верю!

– А я верю! – зло сказал Микоян. – Вы помните, какую программу Берия объявил на похоронах Сталина? Я его спросил, ты это серьезно? А он мне так нагло посмотрел в глаза и говорит: «Я это обещание выполню!».

– А мне еще вот что непонятно, – как бы размышляя сам с собой, начал Молотов, – Получается, что Берия снял этого Строкача с должности за то, что Строкач не послал ему результаты наблюдения за партработниками Львовской области. Но зачем они Берии? Ведь он их и так регулярно из Львова получает, изучает и передает для дальнейшего принятия мер Председателю Совета Министров – раньше Сталину, теперь товарищу Маленкову. Зачем он их запрашивал, если они у него и так есть? Что-то в этом рассказе Строкача не так!

– Тут, как в деле Абакумова, когда он посылал в ЦК не подлинные результаты допросов, а сокращенные выдержки из них, да еще так подготовленные, чтобы мы не узнали, о чем на самом деле показал на допросе, скажем, Этингер, – пояснил Маленков. – А в областях начальники МГБ хотят жить в дружбе с партийной властью, соответственно, они посылают в Москву препарированные результаты наблюдений за этой местной властью. А Берия запросил подлинные донесения агентуры, значит, ему нужны откровенно компрометирующие партийную власть факты.

– Все равно, арестовать членов ЦК, арестовать Президиум ЦК – это преступление. Берия на преступление не пойдет, вы же его знаете! – присоединился Молотов к сомнениям Кагановича.

– Мы второй раз назначаем Берию в НКВД, чтобы искоренил преступность, и вдруг он сам совершает преступление??

Я в это тоже не верю! – заявил Ворошилов, который на тот момент был Председателем Президиума Верховного Совета, то есть, главой Советской власти.

– Знаете, товарищи, Никита Сергеевич сообщил мне об этом еще вчера, я, знаете ли, долго не мог заснуть, тоже думал, как Берия может пойти на это преступление, – Маленков начал издалека. – Ну, и освежил в памяти Уголовный кодекс,

– Маленков достал тонкую книжицу и раскрыл ее на закладке. – Так вот, если он арестует партийных руководителей во имя Советской власти, то это не преступление…

– Как не преступление?! – перебили его сразу несколько голосов.

– Вот статья 13, – продолжил Маленков, – в ней написано, – стал читать медленно и раздельно. – «Меры социальной защиты не применяются вовсе к лицам, совершившим действия, предусмотренные уголовными законами, если судом будет признано, что эти действия совершены ими в состоянии необходимой обороны против посягательства на Советскую власть, либо на личность и права обороняющегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны». Тех, кто посягает на Советскую власть, можно и убить, если другого выхода нет, и это убийство не будет преступлением.

– А против посягательств на партию, что написано? – спросил Каганович.

– Ничего не написано, только против тех, кто посягает на Советскую власть. Мы же – партия, – по Конституции не власть, а только политическая организация.

– Сталин нагородил в свою Конституцию черт знает чего, а главного не написал! – вскипел Микоян.

– Да чепуха это! – снова возмутился Ворошилов. – Ну, арестует он нас, а дальше что? Царем себя провозгласит?

– А дальше,- размеренно начал говорить Молотов, уже оценивший ситуацию, – он предложит тебе, или кто там вместо тебя останется, созвать сессию Верховного Совета.

А на ней объявит депутатам и народу, что арестовал нас за то, что мы нарушили свой собственный Устав и посягнули на власть Советской власти в центре и на местах, – обвинит нас в том, что мы прекратили действие Конституции.

Он действительно не совершит преступления, даже если перестреляет нас.

Хрущев только теперь понял ситуацию и удивился. Он выдумал Берии заговор, а оказалось, что Лаврентию действительно нужно было этот заговор организовать! Но его мысли перебил Микоян.

– Так нам что – сидеть и ждать, сложив руки?!

– Допустить этого ни в коем случае нельзя! – жестко резюмировал Молотов. – Это будет страшнейшим ударом по авторитету партии как внутри страны, так и за рубежом.

Это то, почему и Сталин хотел передать власть Советам тихо.

– Так все же, – что делать с Берией? – поддержал вопрос Микояна и Булганин, на тот момент министр обороны СССР .

– Это как раз понятно, – ответил Каганович, – нужно хватать Берию за шкирку и тащить сюда на Политбюро.

Тут садить его напротив этого Стукача и делать очную ставку. Надо узнать – действительно Лаврентий организовал заговор, или этот Стукач брешет? Когда Берия возвращается из Берлина?

– Сегодня вечером, – сообщил Маленков.

– А послезавтра, 27-го он хочет сделать переворот, – подсчитывал в уме время Каганович, – значит, вызывать на Президиум его нужно завтра.

– А он придет? – язвительно спросил Микоян. – Он же при любом удобном случае на заседание Президиума уже не ходит! Как Сталин стал, – зло добавил он.

– Силой нужно привести! – сказал Каганович.

– Какой силой, Лазарь? – язвительно поинтересовался Молотов. – Все МВД – у него, охрана Кремля – у него.

Сам поедешь силой приводить его на Президиум?

– Надо снять его с должности министра внутренних дел.

На должность главы советского правительства – Председателя Совета Министров СССР, его заместителей и министров, назначал Президиум Верховного Совета СССР с последующим утверждением на сессии Верховного Совета.

Все посмотрели на Ворошилова.

– А что я объясню Президиуму Верховного Совета? – в свою очередь зло спросил Ворошилов. – Что Берия, по непроверенным слухам, собрался организовать мятеж, чтобы передать всю власть Советам, и за это его нужно снять с должности? Показания этого выброшенного со службы Строкача я им должен предъявить? – Ворошилов подумал.

– А армия у нас есть или ее тоже уже нет?! Есть у нас генералы, способные задержать Берию, если он откажется ехать на Президиум?

Все повернулись к Булганину, и тот съежился. Авторитета в армии он не имел ни на грош, и трудно было ожидать, что найдутся генералы, согласные по просьбе Булгани¬ на практически арестовать первого заместителя главы СССР, министра внутренних дел и маршала Советского Союза.

Члены Президиума почувствовали себя в этот момент абсолютно беспомощными. Хрущев в душе ликовал – заседание Президиума шло точно так, как он и предполагал, планируя эту авантюру. Он специально не проронил ни слова, чтобы его роль в ней совершенно не была видна.

– Никита, а ты, почему молчишь? – Молотов, наконец, вспомнил о Хрущеве.

Все повернулись к Хрущеву. Он задумчиво почесал лысину.

– Если нужны генералы, надежные и верные партии, то я могу предложить кандидатуры. На фронте, знаете ли, со многими храбрецами был знаком, встречал их и тут – в Москве.

– Кого? – тут же спросил Булганин.

Никита еще выдержал паузу, как бы вспоминая.

– Генерал-полковника Москаленко, он служит тут в Москве командующим ПВО округа, и встречал я в Москве и генерал-майора Батицкого, этот, по-моему, служит гдето в ВВС округа. Серьезные, и, безусловно, преданные партии генералы. Этим дай, они и черта арестуют, – Хрущев опять немного подумал. – Но, товарищи, даже этим генералам нужна какая-то бумажка от нас, а то их охрана Берии перестреляет.

При слове «бумажка» встрепенулся Маленков, который сидел до этого, как в воду опущенный. Он считался лучшим специалистом в Политбюро по написанию различных документов, его и Сталин за это отмечал. Маленков быстро пододвинул к себе черновик и начал писать, читая написанное для остальных.

– Так… «Товарищу Берия. Вам предписывается прибыть на заседание Президиума ЦК КПСС…». На который час мы назначим заседание? – спросил он присутствующих и сам ответил, – Думаю, на час дня будет нормально.

Итак, «прибыть к часу дня 26 июня сего года для рассмотрения вашего персонального дела». Так, теперь документ генералам…

– Постой, – остановил Маленкова Микоян, – да он этой бумажкой подотрется! Надо написать, что если он откажется, то этим генералам Президиум приказал доставить его силой.

– Правильно, – одобрил Ворошилов, причем дописать,

– «включая силу оружия».

Остальные члены Президиума эту формулировку одобрили, и Маленков ее вписал в черновик.

– Теперь генералам, – сказал он, и начал писать. – «Товарищам Москаленко и…» Кто второй, Никита Сергеевич?

– Батицкий.

– «… и Батицкому. Правительство Советского Союза и Президиум ЦК КПСС поручает вам привезти в Кремль на заседание Президиума ЦК КПСС товарища Берию Лаврентия Павловича к 13:00 26-го июня сего года. В случае сопротивления товарища Берии, вам предлагается применить к нему силу, включая силу оружия». Предлагаю подписать всем членам Президиума.

– Правильно! – одобрил Микоян. – Пусть Берия знает, что мы на силу всегда ответим силой, а сил у нас побольше, чем у него.

– Если Берия будет знать, что мы разрешили генералам стрелять, то он не будет сопротивляться, – поддержал Микояна и Молотов. – Думаю, что товарищам Булганину и Хрущеву нужно срочно вызвать этих генералов, вручить им эти документы и проинструктировать их…

– Нет, товарищи, – не согласился Хрущев, – этого мало. Они ведь не знают наших подписей. Думаю, что инструктаж, проведем мы, а вот вручать эти приказы, надо товарищам Маленкову и… – Хрущев сделал небольшую паузу, -…и Молотову, как наиболее известному вождю нашей партии. – подольстил он Молотову.

С этим все согласились, и Хрущев пошел к себе, вызывать Москаленко и Батицкого. Никита ликовал – Президиум сам шел в расставленную ловушку, причем, Никита оставался как бы в стороне ото всех принятых Президиумом решений. Никто не мог бы сказать, что этот арест Берии был его выдумкой.

Через час Москаленко и Батицкий прибыли, Хрущев и Булганин провели их к комнате заседаний Президиума и, вместе с вышедшими Маленковым и Молотовым вручили им документы на задержание Берии, затем Москаленко, Батицкий и Булганин пошли в кабинет Хрущева.

– Товарищи, объясняю вам ситуацию, чтобы вы действовали не втемную и понимали важность поручаемого вам дела. Нами получены надежные сведения, что Берия на 27-е число назначил мятеж – вечером того дня собрался аре323 стовать всех членов правительства и ЦК. Нам нужно этот мятеж предотвратить, для этого мы должны арестовать Берию, но предварительно обязаны допросить его на заседании Политбюро. Вот в чем смысл задания, которое мы вам даем: Берия сам может и не приехать на заседание, вот вы его и привезете.

Генералы задумались над услышанным.

– Я мог бы дать приказ и к завтрашнему утру сосредоточить у своего штаба человек с тысячу офицеров из зенитных полков с пулеметами, стрелковым оружием и на бронетранспортерах, – наконец прервал молчание Москаленко.

– Разумное предложение, – одобрил Булганин.

– Но мне нужно согласовать это с командующим Московским военным округом генерал-полковником Артемьевым.

– Это я согласую, – тут же пообещал Булганин.

– Постой, – остановил его Хрущев, – Артемьеву надо будет объяснять, в чем дело. А если он в заговоре? А если предупредит Берию?

Теперь задумался Булганин.

– Под Смоленском начались учения, я могу командировать туда Артемьева, как инспектора.

– Правильно, – одобрил Хрущев. – А потом снять его.

Я уверен, что генерал-полковник Москаленко отлично справиться с должностью командующего Московским военным округом.

У генералов алчно заблестели глаза в предвкушении больших наград.

Хрущев и Булганин это сразу поняли. После войны, когда армию сократили, генералов стало некуда девать – в сокращенной армии не было столько генеральских должностей.

И сделанное Хрущевым предложение маршальской должности открывало перед Москаленко такие перспективы, о которых он, в условиях генеральской конкуренции, уже и не мечтал.

– Николай Александрович, – обратился к Булганину Хрущев, – время позднее. Ты иди и организуй, чтобы Артемьева к утру в Москве не было, а я с товарищами еще переговорю.

Булганин ушел, и заговорил Батицкий, понимавший, что главная тяжесть ареста должна лечь на него, что для этого его и пригласили.

– Товарищ Хрущев, – начал он, – ну задержим мы Берию, но ведь нужно будет его в Кремль завезти, а там вся охрана подчинена ему. Что, нам с боем прорываться?

Хрущев окинул генералов тяжелым взглядом.

– А вам не надо везти его в Кремль, – и в ответ на немой генеральский вопрос, пояснил, – вам надо будет застрелить его на месте.

– Как?! – хором выдохнули генералы, – ведь в приказе Политбюро…

– Это заговор! – перебил их Никита. – Обезглавить заговорщиков просто необходимо для успешного подавления заговора. Объясните потом, что Берия оказал сопротивление, а в приказе вам разрешено применить оружие.

– Но в приказе не так… – начал было Москаленко.

Хрущев стукнул кулаком по столу.

– Речь идет о спасении партии! Вы поняли или нет?!

И партии на командных должностях в армии нужны преданные партии генералы, а не институтки! – Хрущев сдернул с верха стопки принесенных ему на подпись бумаг и положил перед собой листик с десятком фамилий женщин, представленных к званию «Мать-героиня», после чего ткнул в этот листик пальцем. – У партии достаточно генералов исполнить это поручение. Если вы не способны – так прямо и скажите!

От его рыка генералы отшатнулись.

– Будьте уверены, товарищ Хрущев, – Батицкий поднял правую руку со сжатым кулаком, – я пристрелю этого врага партии вот этой рукой!

– Будет сделано! – подтвердил и Москаленко.