СССР. История великой державы (1922–1991 гг.)

Глава 6. «Оттепель». 1953–1964

Начало преодоления «культа личности». Первые 11 лет после смерти И.В. Сталина вошли в историю как время «оттепели» — относительной либерализации во внутренней и внешней политике СССР. Однако реформы в политической и экономической сферах, проводимые сверху, оказались непоследовательными. Традиции авторитаризма, присущие российской политической истории и сугубо усиленные «сталинской эпохой», крепко держали в своем плену наследников власти Сталина и были особенно сильны в партийно-государственном аппарате.

Новые властители заявили о решимости осуществлять коллективное руководство страной. Еженедельно собирались заседания Президиума ЦК КПСС и правительства СССР, регулярно созывались пленумы ЦК, съезды партии. Однако с первых же дней совместной работы началась борьба за лидерство. Основными соперниками в ней выступали Л.П. Берия, Г.М. Маленков и Н.С. Хрущев, которые находились в ближайшем окружении Сталина и были причастны к необоснованным репрессиям. В то же время они в большей мере, чем представители старшего поколения политических деятелей — А.А. Андреев, К.Е. Ворошилов, В.М. Молотов, Л.М. Каганович, тоже причастные к репрессиям и поставленные на грань исключения из большой политики в конце сталинского правления, — понимали необходимость смены политического курса, восстановления законности, проведения реформ.

В развернувшейся борьбе Берия опирался на силовые ведомства, базой Маленкова было правительство страны, Хрущева — партийный аппарат. Политический вес партаппарата в то время был меньше не только веса Совета Министров, но и МВД. О соотношении сил можно судить хотя бы по таким фактам: заработная плата уполномоченных госбезопасности на районном уровне была в 4 раза больше, чем у секретарей райкомов партии. У госчиновников квартиры были лучше, чем у партчиновников. О личном отношении лидера партноменклатуры к шефу МВД свидетельствует выразительная фраза, сказанная Хрущевым Н.А. Булганину сразу после смерти Сталина: «Если Берия получит госбезопасность, это будет началом нашего конца».

Борьба за лидерство стоила Берии жизни (декабрь 1953 г.). Она же привела к утрате позиций, завоеванных Маленковым (в феврале 1955 г. он потерял пост главы правительства), Молотовым (снят с поста министра иностранных дел в июне 1956 г.), разгрому так называемой «антипартийной» группы Маленкова, Кагановича, Молотова (июнь 1957 г.), отстранению Г.К. Жукова от руководства Вооруженными силами страны (октябрь 1957 г.). В марте 1958 г. Булганин смещен с поста председателя Совмина СССР. Хрущев, возглавив с этого времени два высших поста в партийно-государственном руководстве (первого секретаря ЦК партии и Председателя Совмина), стал единоличным лидером.

Сторонники Хрущева, пришедшие на освобожденные места в Президиум ЦК и Совмин СССР, известными по сталинским временам методами пытались укреплять авторитет нового лидера. Удалось, однако, создать «культ без личности». Безудержное реформаторство Хрущева по большей части не давало плодов и заставляло сомневаться в его мудрости. Большой поддержки Хрущеву не могли оказать А.Н. Косыгин (с июля 1957 г. заместитель, с мая 1960 г. первый заместитель предсовмина) и Л.И. Брежнев (с февраля 1956 г. секретарь ЦК по оборонной промышленности, с мая 1960 г. Председатель Президиума ВС СССР). Более того, Брежнев оказался одним из организаторов заговора, положившего конец политической карьере Хрущева в октябре 1964 г. Все отставки представлялись народу как следствие ошибок в определении и проведении нового курса внутренней и внешней политики государства.

С первых шагов новое руководство попыталось дистанцироваться от сталинской политики. Это проявилось уже 10 марта 1953 г., когда отчет о похоронах Сталина «Правда» в привычном для нее стиле оформила в духе «культа». Речь нового главы правительства на траурном митинге набрана более крупным шрифтом, в газете опубликована сфальсифицированная фотография Маленкова, помещенного между Сталиным и Мао Цзэдуном. В этой связи премьер заявил: «В прошлом у нас были крупные ненормальности, многое шло по линии культа личности. И сейчас надо сразу поправить тенденцию, идущую в этом направлении… Считаем обязательным прекратить политику культа личности!»

Однако вплоть до февраля 1956 г. официальное понятие «культа личности» и имя Сталина как бы не имели между собой ничего общего. В газетах, как и раньше, неизменно подчеркивалась его «неоценимая» роль в решении всех вопросов деятельности партии и государства. Например, в редакционной статье «Правды» от 14 января 1954 г. указывалось: «Ленинские программные указания по национальному вопросу нашли свое дальнейшее творческое развитие в произведениях великого продолжателя бессмертного дела Ленина — И.В. Сталина». Его «классические» статьи по национальному вопросу переиздавались до 1959 г.

Поражение Берии. Несмотря на то что сразу после смерти Сталина фигурой номер один в руководстве страны считался Маленков, фактически ведущую роль начал играть Берия. Он исходил из того, что главным звеном в послесталинском обществе по-прежнему должны оставаться силовые ведомства, к руководству которыми выдвигались его ставленники. Уже 19 марта 1953 г. были заменены руководители МВД во всех союзных республиках, 12 автономных областях, 6 краях и 49 областях России. Новые руководители в свою очередь проводили замену кадров в среднем руководящем звене. Органы госбезопасности имели решающее слово при любых выдвижениях или перемещениях партийных, государственных и хозяйственных кадров. Такая активность не могла не вызывать настороженности коллег по Президиуму ЦК. Однако на первых порах они поддерживали Берию и его инициативы.

Первыми приказами новый министр создал следственные группы и комиссии по пересмотру дел, находящихся в производстве отделов и управлений МВД. Такие группы занимались делами «арестованных врачей», «бывших сотрудников МГБ», «работников Главного артиллерийского управления Военного министерства», по делам «о выселении граждан из Грузии», «по обвинению бывшего руководства ВВС и Министерства авиационной промышленности».

По предложению Берии от 21 марта 1953 г. было прекращено строительство с привлечением заключенных 20 крупных объектов, как не отвечающих «неотложным нуждам народного хозяйства» — каналы: Аму-Дарья — Красноводск, Волга — Урал; тоннельный переход под Татарским проливом (12,9 км); железные дороги: Чум — Салехард — Игарка («Заполярный Транссиб»), Комсомольск — Победино, Красноярск — Енисейск; автомобильные дороги на Кольском полуострове, в Архангельской и Мурманской областях; заводы: Кировский химический; Черногорский и Араличевский искусственного жидкого топлива и др. По его же инициативе прекратилось строительство линкоров и тяжелых крейсеров, тяжелых корабельных орудий (с целью перенаправить средства на ядерные и ракетные проекты), ликвидированы «шараги» (НИИ, где работали заключенные), хотя целесообразнее было перевести их в разряд гражданских институтов. Строительство ряда объектов пришлось позднее возобновлять, например, канала Волго-Балт, вошедшего в строй в 1964 г.

26 марта Берия направил в Президиум ЦК записку об амнистии. В ней отмечалось, что в исправительно-трудовых лагерях, тюрьмах и колониях содержится 2 526 402 заключенных, из них 221 435 (8,8 %) особо опасных государственных преступников (шпионы, диверсанты, террористы, троцкисты, эсеры, националисты и др.). В то же время, по данным на начало 1953 г., в стране насчитывалось 2 819 776 состоящих на учете в органах МВД спецпереселенцев, высланных, ссыльных и ссыльнопоселенцев, увеличивая общее число репрессированных до 5,3 млн человек.

Намечая курс на преодоление последствий «людоедской» сталинской политики, министр МВД для начала предложил освободить из мест заключения осужденных на срок до 5 лет, осужденных за должностные, хозяйственные, некоторые воинские преступления независимо от срока заключения, женщин, имеющих детей до 10 лет, а также беременных, несовершеннолетних, пожилых женщин и мужчин, неизлечимых больных. Предлагалось также сократить наполовину наказание осужденным к лишению свободы на срок свыше 5 лет. 27 марта 1953 г. Президиум ВС издал указ «Об амнистии», по которому на свободу выходило более трети советских заключенных. По подписи, стоявшей под указом, амнистию называли «ворошиловской». Реально было освобождено свыше миллиона человек и остановлено производство около 400 тыс. дел. 28 марта по бериевской инициативе ГУЛАГ был передан в ведение Министерства юстиции, однако по новому правительственному постановлению от 21 января 1954 г. возвращен в МВД СССР.

4 апреля 1953 г. Берией был подписан приказ по МВД СССР «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия». В нем признавалось, что в прошлом «в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток — жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер и др.». «Изуверские “методы допроса” приводили к тому, что многие из невинно арестованных доводились следователями до состояния упадка физических сил, моральной депрессии, а отдельные из них до потери человеческого облика. Пользуясь таким состоянием арестованных, следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные “признания” об антисоветской и шпионско-террористической работе. Подобные порочные методы ведения следствие направляли усилия оперативного состава на ложный путь, а внимание органов государственной безопасности отвлекалось от борьбы с действительными врагами Советского государства». Приказывалось «категорически запретить в органах МВД применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия; в производстве следствия строго соблюдать нормы уголовно-процессуального кодекса». Весь оперативный состав органов МВД предупреждался, что «впредь за нарушение советской законности будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду не только непосредственные виновники, но и их руководители».

Начатые по инициативе Берии расследования привели не только к освобождению в апреле 1953 г. многих осужденных и подследственных по пересматриваемым делам. Они свидетельствовали о его намерениях найти виновников фальсификаций пересматриваемых дел. Главным ответственным за возникновение «дела врачей» был назван М.Д. Рюмин; за убийство С.М. Михоэлса — Сталин и Абакумов; за фальсификацию не только «дела врачей», но и «ленинградского», а также дела о Еврейском антифашистском комитете — бывший министр МГБ С.Д. Игнатьев. Расследование предыстории всех этих дел создало бы большую опасность для Маленкова. Идее «коллективного руководства» грозило разрушение новыми чистками по образцу 1930-х гг.

Однако предложения Берии пересмотреть всю систему арестов, суда и следствия не получили поддержки. С большим сомнением коллеги отнеслись и к его предложениям ослабить контроль государства над колхозами (как способ разрешить аграрный кризис), ограничить функции ЦК партии работой с кадрами и пропагандой, отказаться от курса на строительство социализма в ГДР. В апреле 1953 г. Берия сократил аппарат МВД в ГДР в 6 раз, выступал против начатого руководством ГДР «ускоренного» строительства социализма. Более того, он предлагал объединить ГДР с ФРГ на капиталистической основе в расчете на то, что воссоединенная Германия будет признательна СССР и в будущем поможет ему в экономическом плане.

Принятые 12 июня 1953 г. по инициативе Берии коррективы национальной политики — замещение руководящих кадров национальных республик местными уроженцами, ведение делопроизводства на местном языке, отзыв в распоряжение ЦК не знающих языка номенклатурных работников — были чреваты, как показала начавшаяся практика их реализации, оживлением антирусских настроений и межнациональной напряженности, усилением центробежных тенденций.

17 июня 1953 г. начались волнения рабочих в Восточном Берлине, а затем и в других городах ГДР, вызванные повышением с апреля цен на мясо, мясо- и сахаросодержащие продукты на 10–15 % и обнародованием в мае решения о повышении с июля 1953 г. норм выработки на 10 %. Восстание дало повод для развенчания либеральной политики Берии в германском вопросе.

Деятельное участие в наведении порядка приняли уполномоченный МВД СССР в ГДР полковник И.А. Фадейкин и командированные в Берлин ближайшие сотрудники Берии, генералы А.З. Кобулов и С.А. Гоглидзе, а с полудня 17 июня — Группа советских войск в Германии (главнокомандующий — генерал армии А.А. Гречко). К 23 июня в ГДР воцарилось спокойствие. Меры, вызвавшие недовольство германского рабочего класса, пришлось отменить. Были расширены поставки в ГДР продовольствия из СССР и других социалистических стран. Сосредоточенность Берии на германских событиях сыграла свою роль в формировании заговора против него. В Президиуме ЦК образовался единый фронт всех (за исключением Микояна) членов.

25 июня Берия представил Маленкову материалы следствия по делу Рюмина, которые высвечивали роль Игнатьева в подготовке обвинений по делам «ЕАК», «ленинградскому», «врачей». Перспективу ареста и расследования деятельности Игнатьева Маленков воспринял как угрозу самому себе как куратору бывшего министра. Это стало последней каплей, определившей судьбу Берии. На следующий день он был арестован. Предложения о перемещении Берии из МВД в Министерство нефтяной промышленности было отвергнуто. Согласились с Молотовым, что в данном случае «без решительных мер» не обойтись. Это означало необходимость ликвидации Берии как «врага народа». Большая роль в этой операции, по официальной версии, принадлежала Хрущеву, заместителю министра обороны Г.К. Жукову, командующему Московским военным округом К.С. Москаленко и его заместителю П.Ф. Батицкому (Маршалы Советского Союза с 1955 и 1968 гг.). 26 июня указом Президиума ВС Берия снят с поста первого заместителя председателя правительства и министра внутренних дел, лишен всех званий и наград. Дело о его «преступных действиях» было передано на рассмотрение Верховного суда СССР.

Были преданы суду и выдвиженцы Берии — В.Н. Меркулов (министр государственной безопасности СССР, на момент ареста министр госконтроля); В.Г. Деканозов (начальник одного из управлений НКВД СССР, перед арестом — министр внутренних дел Грузии); Б.З. Кобулов (заместитель наркома внутренних дел Грузии, затем замминистра госбезопасности СССР, замминистра внутренних дел СССР); С.А. Гоглидзе (нарком внутренних дел Грузии, перед арестом — начальник одного из управлений МВД СССР); П.Я. Мешик (начальник одного из управлений НКВД СССР, перед арестом — министр внутренних дел Украины); а также Л.Е. Влодзимирский (начальник следственной части по особо важным делам МВД).

По официальной версии, находясь под арестом в помещении штаба Московского округа ПВО, Берия направил в адрес ЦК несколько писем (опубликованы три — от 28 июня, 1 и 2 июля). В них он признал некоторые свои ошибки и просил не допустить расправы над ним без суда и следствия, назначить комиссию, чтобы его дело тщательно разобрали. «Я абсолютно чист, честен, верный вам друг и товарищ, верный член нашей партии», — писал он. Ответа не было.

2–7 июля «преступные антипартийные и антигосударственные действия» Берии рассматривали, в его отсутствие, на пленуме ЦК. Выступивший на нем Маленков сообщил, что Президиум ЦК выявил вопиющие нарушения Берией социалистической законности, уставных требований партии. Хрущев рассказал, что Берия не только осуществлял массовые репрессии советских людей, но и в огромных размерах злоупотреблял служебным положением, нанес огромный вред ключевым отраслям народного хозяйства, внутренней и внешней политике СССР. Н.Н. Шаталин говорил о найденных в сейфах Берии документах, свидетельствовавших о его слежке за другими членами руководства страны и сборе компромата для того, чтобы при удобном случае их уничтожить. Особо отмечалось нравственное разложение Берии. 23 декабря 1953 г. он был расстрелян по приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР. Вместе с Берией в измене Родине и совершении террористических актов обвинены и приговорены к смертной казни его «приспешники». На эту группу были взвалены все преступления сталинского режима.

Разоблачение Берии и его выдвиженцев проходило в полном соответствии с традициями 1930-х гг. В информационном заявлении об аресте Берии он был представлен как «враг Коммунистической партии и советского народа». В российской историографии широко представлена версия о том, что никакого следствия и суда над Берией не было. В книге Серго Берия «Мой отец — Лаврентий Берия» (М., 1994) утверждается, что отец был убит 26 июня 1953 г. в своем особняке на улице Качалова, 28 (ныне Малая Никитская, посольство Туниса). В документальном фильме «Лаврентий Берия. Ликвидация», выпущенном в июне 2014 г., факт убийства излагается со следующими подробностями: в особняк прибыли три фельдъегеря с якобы с важным правительственным документом. При его вручении в комнате на втором этаже Берия был схвачен, выведен по лестнице с балкона во двор дома. Здесь фельдъегерь Михаил Гайдаренко выпустил в него очередь из автомата. Позднее Г.К. Жукову, К.С. Москаленко и П.Ф. Батицкому порекомендовали оставить воспоминания для истории, поскольку уничтожить такого матерого врага должны были прославленные герои, а не безвестные солдаты. По официальной версии, после ареста Берия содержался в бункере штаба Московского военного округа на ул. Садовническая, 29, где и был расстрелян 23 декабря 1953 г. по приговору Специального судебного присутствия Верховного суда СССР под председательством маршала И.С. Конева. Приговор привел в исполнение генерал-полковник П.Ф. Батицкий. Тело было увезено в крематорий на Донском кладбище, сожжено, а прах при помощи вентиляторов развеян по ветру.

Игнатьев, назначавшийся ранее Берией на роль одного из организаторов убийства Сталина, на Июльском (1953) пленуме ЦК был восстановлен в рядах его членов, избирался первым секретарем Башкирского (1953–1957) и Татарского (1957–1960) обкомов партии.

МВД после устранения Берии было реорганизовано. 13 марта 1954 г. на базе выделенных из министерства подразделений и учреждений образован Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР. Председателем назначен генерал-полковник И.А. Серов (руководил комитетом до декабря 1958 г.). Это был человек, формировавшийся в окружении Берии и Жукова, один из непосредственных исполнителей противозаконных акций по отношению к целым народам. Но он обладал также несомненным «достоинством» — был давним другом Хрущева. 8 августа 1955 г. он стал генералом армии. При проведении кампании по разоблачению Берии и чистке чекистских рядов от его единомышленников Серов за 2 года уволил из комитета 16 тыс. сотрудников «как не внушающих политического доверия, злостных нарушителей социалистической законности, карьеристов, морально неустойчивых».

Падение Маленкова. Упрочение позиций Хрущева. 8 августа 1953 г. Г.М. Маленков выступил на сессии ВС СССР с изложением соображений «о неотложных задачах в области промышленности и сельского хозяйства и мерах по дальнейшему улучшению материального благосостояния народа». Он предложил резко увеличить производство продовольствия и предметов потребления путем увеличения капиталовложений в легкую и пищевую промышленность, а также за счет повышения заготовительных цен на мясо, молоко, шерсть, картофель и овощи, снижения налогов (в 2 раза) и обязательных поставок с подсобного хозяйства колхозников.

Выступление имело оглушительный резонанс, имя председателя Совмина стало пользоваться огромной популярностью. Казалось, что «никто не сможет в ближайшее время угрожать доминирующим позициям Маленкова». Таким был и прогноз спецслужб США. Однако они ошибались. Некоторые из нововведений для консерваторов из ЦК оказались неприемлемыми. Вскоре их симпатии оказались на стороне Хрущева.

В начале сентября 1953 г. на пленуме ЦК был учрежден пост первого секретаря ЦК, 7 сентября на него возвели Хрущева. Избрание было во многом обеспечено поддержкой партийной номенклатуры, недовольной решениями от 25 мая и 13 июня 1953 г., которые отменяли так называемые «конверты» — временное денежное довольствие, выплачивавшееся руководящим работникам партийного аппарата ежемесячно с 1948 г. в дополнение к зарплате. В августе стараниями Хрущева эти решения были аннулированы, размеры «довольствия» увеличены, выплачена разница за три месяца.

В ноябре 1953 г. на совещании по кадровым вопросам Хрущев сумел добиться еще большего расположения влиятельных работников партийного аппарата. Маленков, выступая на совещании, стал сетовать на перерождение аппарата и невозможность обновления страны без его обновления. Хрущев заступился, напомнив, что «аппарат — это наша опора». Слова были одобрены долгими аплодисментами. Избрание Хрущева первым секретарем и его первые шаги в новой должности знаменовали победу аппарата ЦК в столкновении с аппаратом государственных институтов власти. ЦК КПСС и его лидеры вновь становились полновластными хозяевами в стране.

Суд над Берией и его выдвиженцами значительно ослабил позиции Маленкова. Хрущев же, сделав Украине подарок в виде Крыма, переданного в январе 1954 г. из РСФСР по случаю 300-летия воссоединения Украины с Россией, ослабил горечь потерь украинцев от недавних репрессий и приобрел новых влиятельных сторонников в лице руководства украинской парторганизации и секретарей обкомов партии, располагавших значительным числом голосов в ЦК КПСС.

(В мае 2015 г. Генпрокуратура РФ рассмотрела запрос лидера фракции «Справедливая Россия» С.М. Миронова по поводу законности передачи Крыма Украинской ССР в 1954 г. и пришла к выводу, что это решение не соответствует конституции СССР и не имеет юридической силы с момента принятия. В соответствии с действовавшими тогда законами Президиум Верховного совета РСФСР не имел права изменять территорию республики. Такой вопрос не мог быть решен без участия Верховного Совета РСФСР как высшего органа государственной власти союзной республики. Не имел полномочий изменять границы между союзными республиками и Президиум ВС СССР. Соответственно, принятые в 1954 г. решения Президиумов ВС РСФСР и СССР о передаче Крымской области из состава РСФСР в состав УССР, не соответствовали ни Конституции РСФСР, ни Конституции СССР. Ранее то же самое констатировалось в постановлении ВС РСФСР от 21.05.1992 г. Согласно Конституции РСФСР вопросы изменения границ между союзными республиками относятся к ведению СССР в лице высших органов власти и органов государственного управления и не предусматривают полномочия Президиума ВС СССР по вопросу об изменении территории союзных республик.)

12 марта 1954 г. Маленков допустил очередную «оплошность». Он заявил на собрании московских избирателей в Верховный Совет СССР, что новая война при современных средствах ее ведения означает «гибель мировой цивилизации». Заявление было осуждено как не способствующее мобилизации общественного мнения на активную борьбу против преступных замыслов империалистов. (Возможность успешного ведения боевых действий с применением ядерного оружия изучалась на войсковых учениях на Тоцком полигоне в Оренбургской области в сентябре 1954 г. Ранее в США были проведены 5 аналогичных учений.) «Добили» Маленкова выявившиеся в декабре 1954 г. в ходе следствия по делу бывших руководителей МГБ факты о его участии в организации «Ленинградского дела».

24 января 1955 г. «Правда» опубликовала большую статью секретаря ЦК Д.Т. Шепилова «Генеральная линия партии и вульгаризаторы марксизма». В ней без упоминания имени Маленкова критиковались его «глубоко ошибочные и политически вредные взгляды» на социалистическую экономику, предусматривающие необходимость на определенных этапах преимущественного развития отраслей группы «Б», т. е. производства товаров потребления. В постановлении Президиума ЦК от 31 января 1955 г. осуждалось его «теоретически неправильное и политически вредное противопоставление темпов развития тяжелой промышленности темпам развития легкой и пищевой промышленности» и выдвижение на сессии ВС СССР в августе 1953 г. лозунга «форсированного развития легкой индустрии».

31 января пленум ЦК принял решение об освобождении Маленкова от обязанностей Председателя Совмина. Наряду с экономическими прегрешениями ему были поставлены в вину политическая незрелость, совместное с Берией намерение подавить роль ЦК и его Политбюро, а также «моральная ответственность за позорное “Ленинградское дело”». Покаявшийся и обещавший исправить «ошибки», он был оставлен членом Президиума ЦК и рекомендован на пост министра электростанций. 8 февраля 1955 г. ВС СССР назначил давнишнего сторонника Хрущева Н.А. Булганина новым руководителем правительства. На освобожденный им пост министра обороны был назначен Г.К. Жуков.

В мае 1955 г. по инициативе Хрущева был подписан мирный договор с Австрией, в соответствии с которым советские войска должны были покинуть эту страну в обмен на объявление ею постоянного нейтралитета. Сразу же после этого нормализованы отношения между СССР и Югославией. Хрущеву пришлось при этом признать вину и принести извинения за разрыв отношений в 1948 г., назвав ответственным за разрыв Берию. Докладывая об итогах переговоров на пленуме ЦК в июле 1955 г., Хрущев отметил противодействие Молотова майским договоренностям. Тот продолжал считать уступки руководителям Югославии ошибкой, их самих — «предателями, антимарксистами, перерожденцами», а посылку делегации к ним — «умалением престижа нашей великой страны». Выступившие в прениях члены Президиума ЦК позицию Молотова не поддержали.

Сразу же после Июльского (1955) пленума ЦК началась подготовка к очередному партийному съезду. Она велась в условиях ускорявшегося освобождения политических заключенных. На 1 января 1954 г. их численность составляла 475 тыс. человек, к началу 1956 г. сократилась до 114 тыс. Росло и число реабилитированных. В 1954 г. реабилитированы жертвы «ленинградского дела», в ноябре 1955 г. — члены Еврейского антифашистского комитета. Реабилитированы были арестованные после войны военачальники, положено начало пересмотру политических обвинений 1930-х гг. До начала 1956 г. реабилитированных насчитывалось около 16 тыс.

При подготовке к съезду была создана комиссия под руководством секретаря ЦК П.Н. Поспелова для изучения того, каким образом оказались возможными массовые репрессии против большинства членов ЦК, избранных на XVII съезде партии. По мере расследования и докладов о нем Президиуму ЦК Хрущев все настойчивее требовал осудить былые «ошибки и извращения», заявлял: «Сталин был предан делу социализма, но все делал варварскими способами. Он партию уничтожил».

Молотов, Каганович, Ворошилов и Маленков противились такой настойчивости, считая, что осуждение Сталина вызовет недоумение в партийных рядах, создаст трудности для КПСС, плохо скажется не только на престиже страны, но и на авторитете каждого, кто был соратником Сталина. Хрущев заявил, что свою долю ответственности он нести готов, надеясь, видимо, не только не пострадать при этом больше остальных, но и выиграть. Его стремление возложить вину за все плохое в прошлом на Сталина и Берию и тем самым реабилитировать партию и идею коммунизма было внешне логичным и выгодным всем наследникам Сталина. Напоминания о возможности каждому члену Президиума высказать на съезде свою точку зрения по вопросам, связанным с репрессиями и реабилитацией, не прибавляли решительности оппонентам.

В конце концов в Президиуме ЦК был достигнут компромисс: решено сделать доклад на закрытом заседании съезда, не публиковать его в печати. В нем не должна была идти речь о реабилитации подсудимых открытых процессов 1936–1938 гг. Хрущев обещал также «не смаковать» прошлое. 23 февраля вариант доклада был роздан членам Президиума. В нем были объединены материалы комиссии Поспелова, предварительные «диктовки» самого Хрущева, текст, подготовленный Д.Т. Шепиловым. Последний вариант доклада помощники Хрущева П.Н. Демичев и Г.Т. Шуйский представили утром 25 февраля.

XX съезд партии. На съезде, открывшемся 14 февраля 1956 г., были подведены итоги выполнения плана 5-й пятилетки, приняты директивы по 6-й пятилетке (1956–1960), поставлена задача догнать и перегнать развитые капиталистические страны «в краткие исторические сроки». Однако съезд вошел в историю в первую очередь благодаря докладу «О культе личности и его последствиях» на последнем, закрытом, заседании 25 февраля, когда повестка дня, известная делегатам, была исчерпана и прошли выборы нового состава ЦК КПСС.

Доклад был неожиданным для делегатов. Впервые было официально заявлено, что большинство репрессированных «врагов народа» — честные граждане. Приводились шокирующие сведения о массовых расстрелах невинных людей, о депортации народов в 1930–1940-е гг. Основная позиция доклада заключалась в том, что репрессии и «культ личности» Сталина являлись в первую очередь следствием отрицательных черт его характера, отступлений от марксистско-ленинского понимания роли личности в истории. Доклад не ставил под сомнение сложившийся при Сталине политический режим, он был призван создать впечатление, что достаточно лишь осудить и искоренить «извращения» социализма — и путь к коммунизму будет открыт. Прения по докладу не открывались. На заседании съезда было решено ознакомить с содержанием доклада партийные организации.

Рядовые советские граждане об изменении отношения власти к Сталину поначалу судили по исчезновению, почти разом, его портретов из витрин магазинов и других людных мест, узнавали из новостных выпусков «Голоса Америки» и Би-би-си. 5 марта 1956 г. Президиум ЦК решил ознакомить со съездовским докладом Н.С. Хрущева «всех коммунистов и комсомольцев, а также беспартийный актив рабочих, служащих и колхозников». 28 марта «Правда» опубликовала статью под названием «Почему культ личности чужд духу марксизма-ленинизма». В ней «культ личности» для широких масс был впервые соединен с именем Сталина.

Чтение брошюры с отредактированным текстом доклада на собраниях, ее содержание вызывали у слушателей возмущение и стремление понять причины попустительства беззакониям со стороны партийных органов, а публичное разоблачение преступлений сталинского режима порождало глубокие перемены в общественном сознании, разрушало систему страха. Поэтому партийное руководство стремилось всячески ограничить нарастающую критику «культа». Желая не допустить использования понятия «сталинист» в негативном свете, А.Н. Шелепин заявил на пленуме ЦК ВЛКСМ в апреле 1956 г., что слово это изобретено буржуазной пропагандой, которая пытается сделать его ругательным в своих черных целях. В нашем же понимании «сталинист», утверждал он, «как и сам товарищ Сталин, неотделимы от великого звания коммуниста».

Рамки критики «культа» очерчивало опубликованное в июне 1956 г. постановление ЦК «О преодолении культа личности и его последствий». В нем предлагалось объяснение объективных и субъективных причин возникновения этого феномена. Постановление объявляло «культ» следствием борьбы «отживших классов» с политикой советской власти, наличием острой фракционной борьбы внутри самой партии, сложностью международной обстановки. Все это приводило к ограничению демократии, к чрезмерной бдительности и централизации. При этом утверждалось: несмотря на все принесенное зло, «культ» не изменил природу социализма, все негативные явления преодолены благодаря решительности «ленинского ядра» партийных руководителей. Перекладывание вины исключительно на Сталина, Берию и Ежова было предпринято с целью снять политическую ответственность со сталинского окружения, местных исполнителей и организаторов репрессий.

Большое недовольство вызывалось тем, что власти не решились опубликовать доклад Хрущева, а лишь знакомили народ с его содержанием. Это воспринималось как нежелание говорить правду. Положение усугублялось еще и тем, что содержание доклада, начиная с 16 марта 1956 г., пересказывалось ведущими средствами массовой информации стран Запада. Вскоре стали распространяться и копии официального текста доклада, а 4 июня он был опубликован в газете «Нью-Йорк таймс» (утечка информации допущена из аппарата 1-го секретаря ЦК ПОРП Э. Охаба), тогда как в СССР он впервые появился в открытой печати только в конце перестройки (Известия ЦК КПСС. 1989. № 3). Скрывая доклад, советские власти сужали возможности сопоставления достоинств социализма со строем других цивилизованных стран. Теоретические и пропагандистские представления о социализме как самой высокой по тем временам ступени в мировом развитии разительно противоречили опыту социалистического строительства, уровню жизни, реальной социалистической повседневности в СССР.

В то же время критика «культа личности» не могла не разрушить одномерности в восприятии советскими людьми истории своей страны, канонов «Краткого курса истории ВКП(б)» и не порождать новых критических оценок. С доклада Н.С. Хрущева на XX съезде началось очищение партии и общества от идеологии и практики государственного террора. Вместе с тем многие партийцы воспринимали доклад с осуждением, считая, что под видом развернувшейся борьбы с «культом личности» снижалась значимость достижений советского народа, началось очернение модернизации сельского хозяйства и промышленности, Великой Отечественной войны. В этом случае была упущена явная возможность, осудив и отрешившись от сталинских методов руководства, спокойно исправить ошибки и идти по пути правового государства.

Доклад положил начало расколу в международном коммунистическом движении, стал детонатором для антикоммунистических выступлений в Польше, где демонстрации с лозунгами «Долой коммунизм!» переросли в столкновения с силами правопорядка. При этом 70 человек были убиты, 500 — ранены. Кризис разразился также и в Венгрии, где началась активная критика старого руководства Венгерской партии трудящихся и просоветской ориентации страны. Советское руководство видело причину кризиса в происках спецслужб и контрреволюционеров в самой Венгрии. Кризис удалось разрешить вводом войск, подавлением всех очагов сопротивления новому Временному революционному правительству во главе с Я. Кадаром (образовано 3 ноября 1956 г.). 4 ноября войска, силами 12 дивизий, приступили к наведению порядка и восстановлению советского влияния в Венгрии. Столкновения длились целую неделю. При этом погибли 2852 венгра, 19 226 были ранены. Советская армия потеряла 640 человек убитыми и 1251 человека ранеными.) Критику сталинизма болезненно встретило китайское руководство, проявившее в этой связи претензии на лидерство в мировом коммунистическом движении, а также Албания, КНДР, Румыния, где в тот период утверждались собственные «культы личности».

Политические итоги 1956 г. были неоднозначными. Их негативные аспекты отмечались в письме Президиума ЦК парторганизациям от 19 декабря с характерным заголовком «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов». В письме говорилось о многочисленных фактах распространения «расширительной» критики «культа личности», об антисоветских выступлениях молодежи в Москве, Свердловске, Каунасе, Таллине, Ереване; о воздействии на общественное сознание мнений злобно настроенных против советской власти амнистированных и реабилитированных. ЦК призывал «своевременно пресекать преступные действия». Однако призывы зачастую стимулировали оппозиционные настроения в среде рядовых коммунистов.

Учреждение совнархозов. В начале 1957 г. Хрущев дал новые поводы для разногласий в Президиуме ЦК. Он предложил реорганизовать управление промышленностью и строительством, создав советы народного хозяйства на местах вместо отраслевых министерств в центре. Членам Президиума результаты замысла не представлялись однозначными. Однако Хрущев, не дожидаясь одобрения своих предложений, 13 февраля вынес вопрос на пленум ЦК, а затем, игнорируя отрицательное заключение Молотова о проекте (что он «явно недоработан», «может внести серьезные затруднения в аппарат управления») и нарушая установленный порядок дальнейших согласований, добился утверждения предложений на сессии ВС СССР. 10 мая 1957 г. реформа стала законом. Предприятия были переданы в ведение совнархозов. Схожим образом Хрущев добился принятия решения об отмене внутренних государственных займов и выплат по ним.

Управление народным хозяйством перестраивалось с марта 1953 г., когда вместо 24 министерств их стало 11. Однако уже в конце 1953 — начале 1954 г. громоздкие министерства были снова разукрупнены. В 1954 г. их стало 25, в 1956 г. — 29. В соответствии с законом 1957 г. упразднялись 10 общесоюзных и 15 союзно-республиканских министерств, а в целом по стране — 141 общесоюзное, союзно-республиканское и республиканское министерство. Вместо них создано 105 совнархозов (по числу экономических административных районов): 70 — в РСФСР, 11 — на Украине, 9 — в Казахстане, 4 — в Узбекистане и по одному в остальных республиках.

«Догнать и перегнать Америку». 22 мая 1957 г. без совета с Президиумом ЦК Хрущев от имени ЦК и правительства публично выдвинул в Ленинграде в речи на совещании работников сельского хозяйства областей и автономных республик Северо-Запада РСФСР задачу догнать и перегнать Америку по производству мяса на душу населения в 1960–1961 гг., по молоку — к 1958 г., пообещав колхозникам вскоре отменить обязательные поставки с подсобных хозяйств. Специалистам была ясна нереальность выдвинутой задачи, поскольку в 1956 г. США производили 16 млн т мяса, а СССР — 7,5 млн т, и для сокращения такого разрыва условий явно не было.

Попытка смещения Хрущева. Уже в мае 1957 г. оппоненты Хрущева в Президиуме ЦК пришли к единому мнению: Хрущева надо отстранять от высшей власти. Предлагалось ликвидировать должность первого секретаря ЦК, произвести необходимую перестановку кадров — Хрущеву вручить Министерство сельского хозяйства, его сторонника Суслова назначить министром культуры, Серова заменить на посту председателя КГБ Булганиным или Патоличевым, а Жукова повысить и перевести из кандидатов в члены Президиума ЦК.

18 июня, используя созыв Президиума ЦК для согласования выступлений его членов на предстоящем праздновании 250-летия Ленинграда, Маленков подверг резкой критике деятельность Хрущева и предложил отрешить его от должности. Большинство принадлежало противникам Хрущева (Молотов, Маленков, Каганович, Булганин, Ворошилов, Первухин, Сабуров, Шепилов). На стороне Хрущева оказалось всего трое (Микоян, Суслов, Кириченко). Этого вполне хватило для принятия решения. Однако председательствовавший на собрании Булганин вел заседание нерешительно и согласился продолжить его на следующий день.

Возобновившееся 19 июня обсуждение затянулось. Этим воспользовался Хрущев и его сторонники в Москве — Жуков, Серов, Дудоров, Фурцева и др. По распоряжению министра внутренних дел Н.П. Дудорова была задержана рассылка по стране секретных пакетов с сообщением о том, что президиум ЦК освободил Хрущева от поста первого секретаря. В Москву были срочно вызваны секретари республиканских, краевых и областных комитетов партии. Расчет делался на то, что большинство членов ЦК, значительно укрепивших свое положение на местах с переходом к совнархозам, не пожелают поддержать партийный переворот. За считанные часы, используя военную авиацию, в Москве было собрано большинство из 130 членов ЦК. По их настоянию 21 июня решение вопроса о Хрущеве было перенесено на пленум ЦК. Открывшийся 22 июня пленум решительно поддержал Хрущева. Тогда начали каяться Булганин, Ворошилов, Первухин и Сабуров, утверждая, что они были в неведении относительно подлинных замыслов «тройки» (Маленков, Каганович, Молотов).

29 июня пленум вынес окончательный приговор. Деятельность «тройки» и «примкнувшего» к ней Шепилова была признана фракционной. Шепилов оказался принципиальным противником Хрущева не как сталинист, а как противник «культа личности», в том числе в его новом виде, поэтому и был назван «примкнувшим». В постановлении пленума об антипартийерй группе она обвинялась в том, что «добивалась смены состава руководящих органов партии», «упорно сопротивлялась и пыталась сорвать такое важнейшее мероприятие, как реорганизация управления промышленностью, создание совнархозов», вела «ничем не оправданную борьбу против призыва партии — догнать в ближайшие годы США по производству молока, масла и мяса на душу населения». Молотову дополнительно ставилось в вину сопротивление освоению целинных земель, «ликвидации последствий культа личности», курсу на улучшение отношений с Югославией. Пленум расширил состав Президиума ЦК до 15 членов. В него введены сторонники Хрущева — Л.И. Брежнев, Г.К. Жуков, Ф.Р. Козлов, Е.А. Фурцева, Н.М. Шверник, переведенные из кандидатов, и вновь избранные А.Б. Аристов, Н.И. Беляев, Н.Г. Игнатов и О.В. Куусинен. Противников Хрущева лишили руководящих постов, вывели из ЦК и назначили на второстепенные должности. Молотов стал послом в Монголии, Маленков — директором ГЭС в Усть-Каменогорске, Каганович — директором горно-обогатительного комбината в г. Асбест, Шепилов — директором Института экономики в Киргизии.

Отставка Жукова. Воодушевленный победой Хрущев решил окончательно закрепить ее отставкой министра обороны. Жуков представлялся опасным (как в свое время Сталину) своим авторитетом, независимостью суждений и решений, способностью стать реальной альтернативой первому лицу в государстве. Многим из ближайшего окружения Хрущева казалось, что маршалу не дает покоя «корона Эйзенхауэра», бывшего главкома экспедиционными войсками союзников в Западной Европе, ставшего в январе 1953 г. президентом США. Маршал Р.Я. Малиновский предупреждал Хрущева: «Берегитесь Жукова, это растущий Бонапарт, он опасный человек, ни перед чем не остановится». Столь же категоричен был маршал И.Х. Баграмян, полагавший, что Жуков «всегда стремился к личной власти и славе. Он просто больной человек. Властолюбие сидит у него в крови».

Хрущев знал о колебаниях Жукова, считавшего одно время целесообразным ликвидировать пост первого секретаря ЦК и обещавшего в случае чего «в два счета» снести КГБ и саму Лубянку. Известно было и его пренебрежение к армейским политработникам, в отношении которых он заявил на большом собрании: «Привыкли за сорок лет болтать, потеряли всякий нюх, как старые коты… им только наклеить рыжие бороды и дать кинжалы — они перерезали бы командиров».

19 октября 1957 г. на заседании Президиума ЦК в отсутствие Жукова (он был отправлен с государственным визитом в Албанию и Югославию) было решено вывести его из Президиума и из членов ЦК за недостатки партийно-политической работы в армии, преувеличение своей роли в истории Отечественной войны и бонапартизм. Армия с новым министром обороны маршалом Р.Я. Малиновским (назначен 26 октября) стала вновь полностью подконтрольной партийному аппарату. Опальному Жукову, в отличие от практики прежних лет, были сохранены комфортная жизнь и почет. С 1958 г. он работал над книгой «Воспоминания и размышления» (издана в марте 1969 г.).

Смещение Булганина и Ворошилова. В конце 1950-х гг. от власти были отстранены и другие активные участники демарша против Хрущева. В марте 1958 г. Булганин был смещен с поста Председателя Правительства, назначен главой Госбанка, через несколько месяцев отправлен председателем совнархоза в Ставрополь, а в сентябре освобожден от обязанностей члена Президиума ЦК. 7 мая 1960 г. Ворошилов покинул пост Председателя Президиума Верховного Совета. Новым Председателем почти до конца хрущевского правления был Л.И. Брежнев.

XXII съезд КПСС. Победив лидеров сопротивления курсу XX съезда, Хрущев форсировал разоблачение «культа личности». На XXII съезде партии, в октябре 1961 г., преступления Сталина и его защитников были в очередной раз резко осуждены. По решению съезда тело Сталина было вынесено из Мавзолея и захоронено у Кремлевской стены. Отправленные на обычную (не персональную) пенсию Каганович, Маленков и Молотов исключены из партии, Шепилов лишен звания члена-корреспондента АН СССР, позднее его перевели на работу в Главное архивное управление при Совмине СССР. В феврале 1962 г. он был тоже исключен из партии, однако еще до выхода на пенсию (1982) восстановлен в рядах КПСС (1976) и в Академии наук (1991).

Реабилитация репрессированных. В промежутке между XX и XXII съездами партии и позднее продолжалась работа по пересмотру дел ранее необоснованно осужденных граждан. Как отмечалось в записке КГБ СССР от 3 июня 1988 г. в Комиссию Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-х — начала 50-х гг., в 1953–1962 гг. были реабилитированы 1 197 847 человек. Наиболее активно реабилитация развернулась с 1987 г., когда была образована Комиссия Политбюро ЦК по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями сталинского периода. С сентября 1987 г. по октябрь 1988 г. комиссия работала под руководством М.С. Соломенцева, позднее ее возглавлял А.Н. Яковлев. По предложению комиссии в январе 1989 г. был принят указ об отмене как противозаконных всех внесудебных решений, принятых «тройками», коллегиями и особыми совещаниями.

К августу 1990 г. общее число тех, кому с начала реабилитации было возвращено доброе имя, составляло более 2 млн человек. Вместе с тем в реабилитации было отказано 21 333 лицам как изменникам Родины, нацистским преступникам, участникам националистических бандформирований и их пособникам, бывшим работникам административных органов, уличенным в фальсификации уголовных дел. Комиссии предстояло изучить материалы еще более 40 политических процессов. Однако летом 1990 г. она прекратила работу. Причиной было разделение функций между партийными и государственными органами и раскол в Комиссии по вопросу об убийстве С.М. Кирова

13 августа 1990 г. был выпущен Указ Президента СССР «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 1920–1950-х годов», которым признавались незаконными, противоречащими основным гражданским и социально-экономическим правам человека репрессии, проводившиеся в отношении крестьян в период коллективизации, а также в отношении всех других граждан по политическим, социальным, национальным, религиозным и иным мотивам, и полностью восстанавливались права этих граждан. Указ не распространялся на лиц, обоснованно осужденных за совершение преступлений против Родины и советских людей. Однако число «обоснованно репрессированных» осталось невыясненным. Об общем числе жертв политических репрессий за годы советской власти можно судить по данным о наличии уголовных дел в Центральном архиве Министерства безопасности России, фигурировавшим в «деле КПСС» в Конституционном суде (май — ноябрь 1992 г.). Согласно этим данным, за контрреволюционные преступления с 1918 по 1990 г. в СССР было осуждено 3 853 900 человек, из них расстреляно 827 995 человек. Эти цифры впервые обнародовал 2 августа 1992 г. на брифинге в пресс-центре МБРФ начальник отдела регистрации и архивных фондов министерства генерал-майор А.А. Краюшкин. На следующий день они были опубликованы в газете «Известия». По оценкам историка В.Н. Земскова, общее число репрессированных по политическим мотивам в СССР (включая депортированных, раскулаченных, подвергнувшихся „чисткам“ по социальным мотивам и т. п.) за 1918–1958 гг. составляет около 10 млн, 2,5 % в общей численности населения (свыше 400 млн человек), жившего в стране в эти годы (Политическое просвещение. 2013. № 6). Из установленного к нашим дням числа осужденных по политическим мотивам за все 73 года Советской власти реабилитировано в 1953–1961 гг. 737 182 (19,1 %), в 1962–1986 гг. — 157 055 человек (4,1 %,) в 1987–1990 гг. — 1 043 750 человек (27,1 %), в 1991–1999 гг. — 500 013 человек (13 %).

На начальном этапе «развернутого строительства». Внеочередной XXI съезд партии (январь 1959 г.) объявил о полной и окончательной победе социализма в СССР и начале развернутого строительства коммунизма. Он обсудил перспективы развития народного хозяйства на 1959–1965 гг. Заложенное в плане ежегодное ускорение темпов роста во всех отраслях экономики создавало иллюзию достижимости победы в экономическом соревновании с капиталистическими странами и выхода СССР к 1965 г. на первое место в мире по абсолютному объему производства.

Одновременно было решено ускорить подготовку новой, третьей Программы партии, для работы над которой создавались специальные комиссии на трех предыдущих съездах партии. Ее проект был опубликован летом 1961 г., для обсуждения и принятия созывался XXII съезд КПСС. На состоявшемся в октябре форуме, нареченном Съездом строителей коммунизма, Программа КПСС была утверждена. Она определяла перспективы дальнейшего движения советского народа, а заодно и всего человечества к коммунизму.

В связи с разработкой новой Программы плановые органы подготовили расчеты возможных уровней и темпов развития народного хозяйства СССР на 1961–1980 гг. По расчетам «выходило», что в ближайшее десятилетие Советский Союз превзойдет США по производству продукции на душу населения, а в итоге второго — «вплотную подойдет к осуществлению принципа распределения по потребностям». В выступлении по случаю полета первого космонавта Ю.А. Гагарина в апреле 1961 г. Хрущев говорил, что выполнение семилетки «приблизит нас к тому, что мы переступим высший рубеж достижений капиталистического мира и вырвемся, как мы вырвались сейчас в космос, вперед в развитии нашей экономики, в удовлетворении запросов народа».

Не стоит относить эту высокопарность только на волюнтаризм советского лидера. Определенные основания для радужных прогнозов имелись. Экономический рост, демонстрировавшийся Советским Союзом на протяжении 1950-х гг., был настолько значителен, что у многих не только советских, но и западных экономистов складывалось представление, что в будущем СССР неизбежно опередит в своем развитии ведущие капиталистические страны. В атмосфере эйфории, во власти которой оказались ведущие советские экономисты Е.С. Варга и С.Г. Струмилин, в конце 1950-х гг. и рождались планы перехода СССР к коммунизму. Замедлению темпов экономического роста, ставшему результатом начавшегося ранее постепенного демонтажа плановой экономики и малоквалифицированных действий политического и хозяйственного руководства страны, не было придано должного значения.

В результате уже на первых этапах «взлета» к коммунистическому изобилию стали возникать непредвиденные осложнения. 1 июня 1962 г. в обращении к народу пришлось откровенно сказать о трудностях, возникающих в обеспечении населения городов важнейшими продуктами питания. Отмечалось, что при существующем уровне механизации животноводства и производительности труда затраты на производство мяса и молока значительно превышают цены, по которым государство закупает эти продукты. Во многих колхозах животноводство приносит не прибыль, а убытки. Учитывая это, руководство страны решило повысить закупочные цены на мясо крупного рогатого скота, свиней, овец, коз и птицы в среднем на 35 %. Одновременно решено было повысить цены на мясо и мясные продукты в среднем на 30 % (в том числе на говядину в среднем на 31 %, баранину — на 34 %, свинину — на 19 % и на колбасные изделия — на 31 %), а также на масло животное в среднем на 25 %.

С начала 1960-х гг. для ликвидации перебоев со снабжением населения продуктами питания стали прибегать к импорту зерна и нормированному распределению дефицитных продуктов в виде «заказов» по предприятиям и организациям. Ситуация усугубилась в 1963 г., оказавшемся самым засушливым после 1946 г. Урожайность и валовые сборы зерна снизились почти на 30 % по сравнению с 1962 г. Для предотвращения голода пришлось провести масштабные закупки за границей. На эти цели израсходовано 1244 т золота — наибольший за один год объем вывоза драгоценного металла за всю историю СССР. К закупкам приходилось обращаться и позже, несмотря на рост валовых сборов и государственных заготовок зерна в стране:

Волнения в Новочеркасске. Продовольственные трудности и значительное повышение закупочных и розничных цен на мясо, мясные продукты и масло летом 1962 г. вызвали волнения в ряде городов. Наиболее масштабное из них — в Новочеркасске — имело большое значение в послевоенной истории страны.

Обстановка в городе стала накаляться сразу после объявления по телевидению вечером 31 мая о повышении цен со следующего дня. Инициаторами волнений стали рабочие сталелитейного цеха Новочеркасского электровозостроительного завода, которым накануне объявили также об очередном снижении расценок на производимую продукцию. Возмущенные одновременным снижением зарплаты (в среднем на 30 %) и повышением цен, десятеро рабочих утренней смены, не приступая к работе, вышли из цеха в заводской сквер, продолжая обсуждать и возмущаться услышанной накануне неприятной новостью. К рабочим вышли директор и секретарь парткома завода. Не сумев выбрать нужный тон, разговор с рабочими они повели высокомерно, по-барски. Увидев подходившую женщину с пирожками в руках, директор Б.Н. Курочкин решил поостроумничать и произнес: «Не хватает денег на мясо и колбасу, ешьте пирожки с ливером». Оскорбившая рабочих фраза стала искрой, повлекшей трагедию в Новочеркасске. Одни из них отправились к компрессорной завода и включили заводской гудок. Другие пошли по цехам с призывами прекращать работу и объявить забастовку. Протестные выступления (митинги, демонстрации) ширились, несмотря на призывы к их прекращению со стороны местного начальства (1-й секретарь Ростовского обкома А.В. Басов) и прибывших из Москвы Ф.Р. Козлова, А.П. Кириленко, А.И. Микояна, Д.С. Полянского, А.Н. Шелепина. Беспорядки пришлось подавлять вооруженной силой (генерал И.Ф. Олешко с группой автоматчиков). В результате погибли 23 демонстранта, 70 ранены. Жизнь города начала входить в нормальную колею 4 июня. 105 участников протестных акций позднее были осуждены, семеро из них (Б.Н. Мокроусов и др.) — к высшей мере наказания.

Повышение розничных цен на продовольственные товары сопровождалось волнениями и в других городах — Муроме, Александрове, Бийске, Кривом Роге, Сумгаите. Однако уровень жизни горожан, падение которого являлось действительной причиной необузданных проявлений протеста, от этого не поднимался.

Возникшие экономические и социальные проблемы заставили Хрущева начать поиски новых возможностей совершенствования хозяйственного руководства, в частности, повести борьбу с «теневиками», занимавшимися подпольной экономической деятельностью. О масштабах перехода представителей партийной и государственной элиты в «тень», начавшего набирать силу в условиях хрущевской «оттепели» и ставшего в конце концов одной из главных причин краха советской системы, позволяют судить цифры, обнародованные на Ноябрьском (1962) пленуме ЦК: в начале 1960-х гг. к суду по обвинению в коррупции и злоупотреблениях властью было привлечено около 12 тыс. руководящих работников, в том числе 4 тыс. партийных функционеров.

Перестройка управления в 1962–1963 гг. Ноябрьский (1962) пленум по настоянию Хрущева взял курс на перестройку по производственному принципу всех руководящих органов в стране сверху донизу. Партийные организации — от областных и ниже — делились на промышленные и сельские. По такому же принципу были созданы вместо единых Советов и их исполкомов сельские и промышленные Советы и исполкомы. Соответствующим образом разделялись организации профсоюзов, комсомола. Отказ от территориальной организации управления привел к росту управленческого аппарата, значительному увеличению расходов на его содержание (например, в Самаркандской области они выросли в 1,7 раза), но были неэффективны. Областные организации и управления связи, торговли, народного образования, здравоохранения, административные органы, подчинявшиеся и промышленным и сельским партийным и советским органам, стали ежедневно получать дублирующие постановления и распоряжения по одним и тем же вопросам. Вместо своей непосредственной работы их руководители и специалисты были вынуждены многие часы проводить на совещаниях и собраниях. Кандидат в члены Президиума ЦК КПСС В.В. Щербицкий, открыто выступивший против хрущевской реорганизации, был перемещен с высокой должности Председателя Совета Министров УССР на пост 1-го секретаря Днепрпетровского обкома КП Украины.

Не оправдались расчеты на ускорение экономического развития за счет создания новых звеньев в управлении — отраслевых комитетов, укрупненных совнархозов (в ноябре 1962 г. их стало 43), советов по координации и планированию работы совнархозов. В декабре 1962 г. в РСФСР вместо 67 имевшихся совнархозов образовано 24, на Украине вместо 11 образовано 7. В марте 1963 г. образован Высший совет народного хозяйства СССР, которому были подчинены Госплан, Госстрой, другие хозяйственные госкомитеты. Фактически восстанавливалась централизованная структура управления экономикой. Первые два года ВСНХ возглавлял Д.Ф. Устинов, в 1965 г. — В.Н. Новиков.

Новое наступление на Церковь. В конце 1950-х гг. власти приняли еще одно ошибочное решение, приведшее к углублению отчуждения значительной части народа от государственного руководства. Инициатором новой антицерковной политики был Н.С. Хрущев, а идеологом М.А. Суслов. В связи с курсом на «строительство коммунизма» они вновь принялись ужесточать государственно-церковные отношения. Секретарь ЦК Л.Ф. Ильичев в своем выступлении на совещании по идеологии (декабрь 1961 г.) заявил, что религия, которая всегда была анахронизмом, «сейчас становится нетерпимой помехой на нашем пути к коммунизму». Атеистическая работа признавалась главным рычагом формирования научно-материалистического мировоззрения. Достижение «общества без религии», причем в самое ближайшее время, объявлялось программной целью. Наиболее явно она была обозначена в докладе «Очередные задачи идеологической работы партии» на Июньском (1963) пленуме ЦК.

Новое наступление на церковь выражалось в усилении атеистической пропаганды (с 1959 г. издавался атеистический журнал «Наука и религия», в 1990-е гг., уже как научно-популярное издание, перешел в частную собственность), в сносе церковных сооружений. К 1966 г. количество храмов сократилось до 7523 (по сравнению с 14,5 тыс. в 1958-м), численность духовенства уменьшилась до 7400 человек. Был сокращен прием в духовные семинарии, пять из них были закрыты. Уменьшалось число действующих религиозных объединений:

Период новой атаки на Церковь закончился с отставкой Хрущева.

Отставка Хрущева. Недовольство Хрущевым в стране по большей части вызывалось его необдуманными действиями в октябре 1962 г., которые привели к острейшему «ракетному кризису» в отношениях с США и поставили мир на грань ядерной войны. Популярность Хрущева резко упала с повышением цен на продукты питания в государственной торговле. На колхозных рынках цены к 1963 г. возросли на 18,5 % по сравнению с довоенными, хотя еще в 1960 г. были ниже довоенных на 3 %. Импорт зерна в 1963–1964 гг. означал крах той самой политики, в которой Хрущев считал себя самым большим специалистом. Недовольство членов Президиума ЦК начало оформляться в новый заговор против Хрущева.

События были ускорены хрущевскими затеями новых реорганизаций. В июле 1964 г. он предложил создать около дюжины специализированных главков (отдельно по зерну, сахарной свекле, хлопку и т. д.), перевести сельскохозяйственные научные учреждения из Москвы и Ленинграда в провинцию. Подъем сельского хозяйства и ускорение роста производства средств потребления Хрущев предполагал осуществить также за счет сокращения «прорвы вооружения». Не находили понимания его предложения о введении восьми- или десятилетних народно-хозяйственных планов и о новой реорганизации управления, которая практически ликвидировала бы районные комитеты партии. По свидетельству члена Президиума ЦК К.Т. Мазурова, критической точкой стала записка, которую Хрущев «разослал без нашего ведома, с предложением о ликвидации райкомов партии. Дескать райкомы партии не нужны, нужны управления по сельскому хозяйству в селах, а в управлениях заместителем начальника может быть кто-то, кто станет заниматься партийной работой. Ну, это был бред… Тут мы пришли к выводу, что его надо освобождать».

Однако неотвратимым смещение Н.С. Хрущева с руководящих постов делали его открыто высказанное в середине 1964 г. мнение о том, что в Президиуме ЦК КПСС собрались старики, необходимо уже в ближайшее время расширить его персональный состав с тем, чтобы подготовить для дальнейшей самостоятельной и ответственной работы молодые кадры, стариков же постепенно удалить из его состава. В сентябре 1964 г. перед отправкой в отпуск Хрущев дал указание о подготовке очередного пленума ЦК в ноябре, не скрывая, что на нем будут производиться кадровые перестановки: «Вот соберем пленум, там поставим каждого на свое место, укажем, как кому и где надо работать». К этому времени многие члены пленума ЦК поддерживали идею об отставке Хрущева и занимались подготовкой обличающих его материалов (Сушков А.В. Президиум ЦК КПСС в 1957–1964 гг.: личности и власть. Екатеринбург, 2009. С. 236, 238).

Во время отпуска Хрущева, в октябре 1964 г., коллеги по Президиуму ЦК завершили приготовления к его отставке с руководящих постов. Активными участниками антихрущевского заговора были Н.В. Подгорный (в 1957–1963 гг. — первый секретарь ЦК КП Украины, в 1963–1965 гг. — секретарь ЦК КПСС), Н.Г. Игнатов (в 1962–1966 гг. — председатель Президиума Верховного Совета РСФСР); Д.С. Полянский (в 1958–1962 гг. — председатель Совмина РСФСР, в 1962–1965 гг. — заместитель председателя СМ СССР), А.Н. Шелепин (в 1958–1961 гг. — председатель КГБ при СМ СССР, в 1962–1965 гг. — председатель Комитета партийно-государственного контроля при ЦК КПСС и СМ СССР), В.Е. Семичастный (в 1961–1967 гг. — председатель КГБ). В центре заговора оказался Л.И. Брежнев (с июня 1963 г. — секретарь ЦК, отвечавший за работу с кадрами).

В одном из проектов доклада, подготовленного Полянским от имени Президиума ЦК КПСС на предстоящем пленуме ЦК, Хрущеву предъявлялись обвинения в провале всех планов экономического развития страны, падении более чем в два раза темпов прироста общественного продукта за последние 8 лет. Утверждалось, что по его вине авантюристичной оказалась и сама Программа КПСС, осуждались его зазнайство, грубость, некомпетентность. Предлагалось устранить разделение партии по производственному принципу и запретить совмещение должностей первого секретаря ЦК и Предсовмина.

12 октября 1964 г. остававшиеся в Москве члены Президиума ЦК решили созвать членов ЦК и членов Центральной ревизионной комиссии КПСС для обсуждения вопроса о разработке нового народно-хозяйственного плана. 13 октября Н.С. Хрущев вместе с А.И. Микояном (с июля 1964 г. по декабрь 1965 г. — председатель Президиума Верховного Совета СССР) прибыли из Пицунды и сразу проехали в Кремль, где уже находились все члены и кандидаты в члены Президиума ЦК и секретари ЦК, за исключением больного Ф.Р. Козлова. На начавшемся совместном заседании вопрос о плане превратился в вопрос о Хрущеве. В выступлениях в его адрес сразу же зазвучали нелицеприятные высказывания и прямые обвинения в нарушении «ленинских принципов руководства», в принятии ошибочных экономических, внутри- и внешнеполитических решений. Резко критиковались стиль и методы руководства, взаимоотношения Хрущева с членами Президиума. Первым на заседании выступал Л.И. Брежнев. Он заявил, что Хрущев стал общаться с Президиумом ЦК путем записок, а его «обращение с товарищами непартийное». Г.И. Воронов отметил, что Хрущев «не терпит никаких замечаний», допускает окрики и оскорбления, что «возник новый культ личности Хрущева». Об оскорблениях, унижениях и грубости Хрущева по отношению к членам руководства говорили А.П. Кириленко, Л.Н. Ефремов, М.А. Суслов, Ш.Р. Рашидов. На игнорирование, нетерпимость Хрущева к мнению других членов руководства указывали А.П. Кириленко, В.В. Гришин. А.Н. Шелепин поставил в вину Хрущеву, что он натравливал руководителей друг на друга. Об интриганстве Хрущева заявил и А.Н. Косыгин. В.П. Мжаванадзе в свою очередь отметил, что благодаря Хрущеву «опорочены все»: и Микоян, и Брежнев, и Косыгин, и другие. Вспыльчивость и раздражительность Хрущева признал и Микоян, пытавшийся поначалу смягчить критику.

Заседание Президиума ЦК завершилось 14 октября подписанием Хрущевым заявления об отставке. В тот же день открылся пленум ЦК КПСС, на котором с сообщением «о результатах обсуждения на заседании Президиума вопроса о товарище Хрущеве» выступил М.А. Суслов. Он представил на утверждение пленума ЦК постановление, в котором ошибки Хрущева были сведены к нарушениям «ленинского принципа коллективного руководства». В постановлении предлагалось признать, что в результате ошибок и неправильных действий Хрущева «в Президиуме ЦК КПСС создалась совершенно ненормальная обстановка, затрудняющая выполнение членами Президиума ответственных обязанностей по руководству партией и страной. Тов. Хрущев, занимая пост первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР, сосредоточил в своих руках большую власть и, по существу, вышел из-под контроля ЦК КПСС, перестал считаться с мнением членов Президиума ЦК КПСС, решая важные вопросы внутренней и внешней политики без должного коллективного обсуждения, проявлял нетерпимость и грубость к товарищам по Президиуму, пренебрежительно относясь к их мнению». Констатировалось также, что Хрущев «допустил ряд крупных ошибок в осуществлении линии, намеченной решениями XX, XXI, и XXII съездов КПСС». Поэтому предлагалось: 1. Удовлетворить просьбу т. Хрущева об освобождении его от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР в связи с преклонным возрастом и состоянием здоровья. 2. Признать нецелесообразным в дальнейшем объединять в одном лице обязанности первого секретаря ЦК КПСС и председателя Совета Министров СССР». Не открывая прений, пленум единогласно принял предложенное Президиумом ЦК постановление и утвердил первым секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежнева. На пост Председателя Совмина рекомендовали А.Н. Косыгина. Через год с небольшим был отправлен на пенсию А.И. Микоян. 9 декабря 1965 г. Председателем Президиума Верховного Совета СССР стал Н.В. Подгорный.

Промышленность В 1953–1964 гг. экономическое развитие страны осуществлялось по планам 5 и 6-й пятилеток, а также семилетки, оказавшейся единственной в советской истории. Точнее, на этот период пришлись три последние года 5-й, три года 6-й пятилеток и 6 лет семилетки. Идея последней возникла при уточнении заданий 6-й пятилетки, два последних года которой и следующее (седьмое) пятилетие были сведены в один план. Главной причиной появления семилетнего плана был переход к территориальной структуре управления народным хозяйством, который потребовал соответствующих изменений в планировании. Для периода в целом характерны довольно высокие (если сравнивать с последующими годами) темпы экономического развития. Опережающими темпами развивалась промышленность.

5-я пятилетка. За годы 5-й пятилетки (1951–1955) промышленное производство в СССР удалось увеличить на 85 %, за три года 6-й пятилетки (1955–1958) — на 64 %, за семилетку (1959–1965) — на 84 %. В пересчете на пятилетия промышленное производство за 1956–1960 гг. (6-я пятилетка) возросло на 64,3 %; за 1961–1965 гг. (7-я пятилетка) — на 51 %.

Пятый пятилетний план был выполнен досрочно. К началу 1956 г. выпуск промышленной продукции на 15 процентных пунктов превысил плановые задания. Всего за годы пятилетки построены и введены в действие 3,2 тыс. новых промышленных предприятий, в том числе доменные печи в Череповце, на Орско-Халиловском комбинате; трубопрокатный и металлургический заводы в Закавказье; шахты в Донбассе, Кузбассе, Караганде, в Печорском угольном бассейне; Березниковский калийный и Новокуйбышевский нефтеперерабатывающие комбинаты. Вступили в строй крупные ГРЭС (Приднепровская в Днепропетровской обл., Черепетская — в Тульской, Южно-Кузбасская — в Кемеровской, Южно-Уральская — в Челябинской обл.); мощные гидроэлектростанции (Мингечаурская в Азербайджане, Усть-Каменногорская — в Казахстане; первая очередь Куйбышевской ГЭС). Объем капиталовложений в промышленности был почти в 2 раза больше, чем в 4-й пятилетке.

Расширение прав союзных республик. В 1950-е гг. был осуществлен ряд крупных мер по расширению прав союзных республик в управлении народным хозяйством. В 1954–1955 гг., вопреки оправданному для громадной страны «имперскому» принципу управления, из союзного подчинения в ведение союзных республик было передано свыше 11 тыс. промышленных предприятий. В 1956 г., на основе решений XX съезда партии, в ведение республик было передано еще 3,5 тыс. предприятий различных отраслей народного хозяйства. Постановлением Совета Министров СССР от 4 мая 1955 г. совминам союзных республик предоставлялось право самостоятельно утверждать планы производства и распределения всех видов промышленной продукции, вырабатываемой в республиках. Республиканские власти стали самостоятельно распределять средства между республиканским и местным бюджетом, полнее учитывать местные условия и нужды при распределении бюджетных средств.

Успехи научно-технической революции. Несмотря на все ошибки хрущевского руководства, 1950-е гг. стали временем перехода СССР к научно-технической революции, выразившегося в автоматизации некоторых производств и развитии таких принципиально новых научно-технических направлений, как электроника, атомная энергетика, космонавтика.

В процессе работы над ядерной бомбой рождались вычислительная математика и вычислительная техника. Объявление кибернетики лженаукой не стало помехой для развития этих научных отраслей. Кибернетика в СССР отвергалась как принцип управления социальными системами, а не вычислительными процессами. 29 июня 1948 г. постановлением Совета Министров СССР в Москве был создан Институт точной механики и вычислительной техники (ИТМиВТ) во главе с академиком Н.Г. Бруевичем. В начале 1950 г. директором института стал академик М.А. Лаврентьев. Тогда же в институт бы приглашен С.А. Лебедев (академик АН УССР с 1945 г., академик АН СССР с 1953 г.). С 1947 г. он возглавлял Институт электротехники АН УССР, где под его руководством в 1950 г. заработала первая в СССР и континентальной Европе Малая электронно-счетная машина (МЭСМ). В Москве под его руководством летом 1952 г. было завершено изготовление Большой электронно-счетной машины (БЭСМ-1). После запуска этой машины С.А. Лебедев назначается директором ИТМиВТ, получившего впоследствии его имя. Под руководством Лебедева были созданы 15 типов ЭВМ, начиная с ламповых (БЭСМ-1, БЭСМ-2, М-20) и заканчивая суперкомпьютерами на интегральных схемах. Уже в 1953 г. отечественная ЭВМ «Стрела» использовалась для расчетов по термоядерной бомбе РДС-6с. Большой вклад в развитие вычислительной математики внесли академики А.Н. Тихонов, А.А. Самарский, М.В. Келдыш.

В ноябре 1953 г. вышло постановление Совмина о начале строительства атомного ледокола, в мае 1954 г. — о создании межконтинентальной баллистической ракеты и выводе в космос искусственного спутника Земли. Развертывалось строительство ракетно-космического комплекса «Байконур» (февраль 1955 г.), испытательного полигона в Архангельской области (январь 1957 г.; ныне космодром «Плесецк»).

27 июня 1954 г. в СССР дала ток первая в мире атомная электростанция мощностью в 5 мегаватт (МВт) в г. Обнинске. Июльский (1955) пленум ЦК партии рассмотрел вопрос о дальнейшем подъеме промышленности, техническом прогрессе и улучшении организации производства. Именно на этом пленуме впервые отмечено, что страна стоит на пороге новой научно-технической и промышленной революции. Работники промышленности и ученые призывались всесторонне изучать достижения отечественной и зарубежной науки и техники, внедрять их в производство. В июле 1955 г. в СССР основан второй ядерный центр в Челябинске-70 (ныне Российский федеральный ядерный центр — Всероссийский НИИ технической физики имени академика Е.И. Забабахина, г. Снежинск). В ноябре 1956 г. с учетом опыта эксплуатации Обнинской АЭС принята программа по строительству промышленных атомных электростанций. Первой промышленной АЭС в стране стала Сибирская атомная электростанция, расположенная в г. Северске (Томск-7). Ее главным назначением являлась наработка плутония для Сибирского химического комбината. Станция запущена в эксплуатацию в декабре 1958 г., вначале она имела мощность 100 МВт, затем — 600 МВт.

6-я пятилетка. Во второй половине 1950-х гг. упор по-прежнему делался на развитие промышленности, особенно на производство средств производства (группа «А»), которое составило к началу 1960-х гг. почти три четверти общего объема промышленного производства. Опережающими темпами развивались машиностроение, металлообработка, химия, нефтехимия, электроэнергетика. В 1950-х — первой половине 1960-х гг. объем их производства вырос в 4–5 раз. Предприятия группы «Б» (легкая, пищевая, деревообрабатывающая и другие отрасли промышленности) развивались гораздо медленнее, однако и их рост был двукратным.

За 1956–1958 гг. вступили в строй 2690 крупных промышленных предприятий. В 1956 г. завешилось строительство Горьковской, начато сооружение Саратовской ГЭС (завершено в 1970 г.). Летом 1958 г. закончено строительство Куйбышевской (Жигулевской) ГЭС. Сданы в эксплуатацию Иркутская и Новосибирская ГЭС, Томь-Усинская и Верхнетагильская ГРЭС, Серовский завод ферросплавов, Саратовский химический комбинат, Новогорьковский и Волгоградский нефтеперерабатывающие заводы. В декабре 1956 г. в Москву поступил газ по крупнейшему в Европе газопроводу Ставрополь — Москва (1-я нитка). 2-я нитка введена в строй в марте 1961 г. Развитие газовой промышленности на территории Северного Кавказа, в Поволжье и других районах позволило газифицировать более 160 городов. В 1958 г. в СССР было газифицировано 2 млн квартир, в 1965 г. — 10 млн, в 1986 г. — 65,1 млн.

Семилетка. Объем промышленного производства за годы семилетки (1959–1965) увеличился на 84 % вместо намечавшихся 80 % (при этом предприятия группы «Б» план не выполнили); введено в действие около 5,47 тыс. новых крупных промышленных предприятий. Наибольшие успехи были связаны с ускоренным развитием нефтяной и газовой индустрии, внедрением автоматики, сооружением гигантов металлургии и электроэнергетики. Построены мощные ГРЭС в Сибири (Беловская и Назаровская), на Урале (Троицкая и Яйвинская), Конаковская в Калининской (Тверской) области. В 1960 г. пущена самая мощная в мире (2541 МВт) Сталинградская (Волжская) ГЭС. Завершение этого строительства положило начало созданию единой энергетической системы. В июне 1959 г. была перекрыта Ангара, где возводилась Братская ГЭС, ставшая после монтажа последнего агрегата в 1964 г. мощнейшей в мире. В марте 1963 г. строители Красноярской ГЭС перекрыли Енисей, где велось сооружение еще более мощного гиганта электроэнергетики — на 6 тыс. МВт. В апреле 1964 г. дала промышленный ток первая очередь Белоярской АЭС (г. Заречный, в Свердловской обл.), в сентябре пущен первый блок Нововоронежской АЭС.

Один за другим вводились в строй новые объекты на металлургических предприятиях Урала и Череповца, на Новотульском и Новолипецком заводах. Построены Качканарский горно-обогатительный, Барнаульский шинный и Щекинский химический, Солигорский калийный комбинаты. В 1961 г. завершена электрификация железнодорожной магистрали Москва — Байкал; создан самый большой в мире пассажирский теплоход на подводных крыльях; «Аэрофлот» обогнал все страны мира по темпам роста авиаперевозок.

Нефть Сибири. На первую половину 1960-х гг. приходятся открытия масштабных месторождений нефти в Западной Сибири. 21 июня 1960 г. скважина № 6, пробуренная бригадой С.Н. Урусова, обозначила появление Шаимского месторождения в Тюменской области. 21 марта 1961 г. огромный фонтан нефти забил из скважины, пробуренной в 380 км к востоку от Ханты-Мансийска, в районе селения Мегион (поисковыми работами руководил Фарман Салманов). В том же году открыто Усть-Балыкское месторождение, в 1963 г. — Федоровское, в 1965 г. — Мамонтовское и Самотлор. Уже в 1955 г. добыча нефти в СССР составляла 70,7 млн т (в 3,6 раза больше, чем в 1945 г.), в 1960 г. — 147,9, в 1964 г. — более 223 млн т.

В 1964 г. построена первая очередь (нить) международного магистрального нефтепровода «Дружба». Решение о строительстве принято в декабре 1959 г., через год оно началось и завершилось официальной церемонией ввода магистрали в строй 15 октября 1964 г. Нефтепровод длиной свыше 5,2 тыс. км начинается в г. Альметьевске, проходит через Самару, Брянск до Мозыря, затем разветвляется на два участка — северный (по территории Белоруссии, Польши и Германии) и южный (по территории Украины, Чехии, Словакии и Венгрии). В 1974 г. по тем же трассам была проложена трубопроводная система «Дружба-2» (строилась с весны 1969 г.). Она увеличила экспортные возможности страны более чем в два раза. По нефтепроводу переправлялась почти половина идущей на экспорт российской нефти. Расширение экспорта в результате освоения с 1964 г. месторождений Западной Сибири становилось спасительным источником нефтедолларов, заменявшим оскудевающие ресурсы деревни и сельского хозяйства.

Выполнению плановых заданий способствовали рост численности рабочих, занятых механизированным трудом, повышение их общеобразовательного уровня и квалификации, поддержка рационализаторства и изобретательства, различных форм соревнования, распространение передового опыта, шефства комсомола над строительством предприятий. Молодежь откликалась на призывы участвовать в возведении «строек коммунизма» в необжитых краях Сибири и Дальнего Востока. В апреле 1958 г. коллектив железнодорожной станции Москва-Сортировочная выступил с почином о проведении ежегодных коммунистических субботников с переводом заработанных денег в различные фонды. В том же году прядильщица из Вышнего Волочка В.И. Гаганова стала инициатором движения за переход передовиков производства на отстающие участки, чтобы поднять их до уровня передовых. Эти и другие примеры различных общественных инициатив находили многих последователей.

ВПК. Опережающими темпами в 1950–1960-е гг., как и ранее, развивался в стране военно-промышленный комплекс, предприятия которого отличались высокой производительностью труда, высоким качеством продукции. По данным на 1962 г., предприятия ВПК производили 6 основных видов военной продукции: общевойсковые системы вооружения и боеприпасы (в научно-исследовательских, конструкторских и производственных организациях этого профиля было занято около 270 тыс. человек); общую и специальную авиационную технику (250 тыс.); боевые надводные и подводные корабли (428 тыс.); радиоэлектронное военно-техническое снаряжение (1 млн); системы ракетно-космической техники (свыше 100 тыс.); ядерные и термоядерные боеприпасы.

Значительная часть предприятий атомной промышленности (предприятия по добыче сырья, производству расщепляющихся материалов для атомных энергетических установок и снаряжения ядерных боезарядов, переработке, локализации и захоронению отходов отработанного топлива) размещалась в «закрытых» городах. В общей сложности на этих предприятиях в начале 1960-х гг. было занято не менее 1 млн человек. Если не брать в расчет атомную промышленность, то в 1962 г. на предприятиях ВПК работали 3,6 млн — около 5 % от общего числа рабочих и служащих, занятых в промышленности, образовании, науке, культуре и здравоохранении.

Для производства военной продукции привлекалось также более 800 предприятий «гражданских» министерств и ведомств. В то же время предприятия ВПК производили значительное количество мирной продукции (металлорежущие станки, тракторы, мотоциклы и мотороллеры, велосипеды, холодильники, стиральные и швейные машины, часы, телевизоры, радиоприемники). В общем объеме производства предприятий ВПК мирная продукция в 1962 г. составляла 42 %, в авиапромышленности — 25 %, в судостроении — 40 %.

Среднегодовые темпы роста промышленного производства в СССР в 1951–1955 гг. составляли, по официальным данным, 13,1 %; в 1956–1960 гг. — 10,3 %; в 1961–1965 гг. — 8,6 %. Альтернативные подсчеты каждый из этих показателей представляют меньшим на несколько процентных пунктов, но общую динамику развития промышленности под сомнение не ставят.

Сельское хозяйство. Новый курс во внутренней политике, провозглашенный в августе 1953 г. на сессии Верховного Совета СССР, предполагал повернуть экономику «лицом к человеку», повысив благосостояние народа через ускорение производства предметов потребления и подъем сельского хозяйства. Между тем его уровень едва превышал довоенный. В 1952 г. сельскохозяйственное производство составляло 101 % к 1940 г. В начале 1950-х гг. в село вкладывали лишь около 20 % от общей суммы капиталовложений в промышленность. В 1953 г. только 22 % колхозов были электрифицированы, огромное большинство крестьянских изб продолжали освещаться керосиновыми лампами и свечами.

Основы новой аграрной политики были утверждены на Сентябрьском (1953) пленуме ЦК КПСС. Причинами отставания деревни названы материальная незаинтересованность колхозников в результатах труда, низкий уровень его механизации, отсутствие толкового руководства колхозами, совхозами и МТС. (Все это было следствием принципиальной недооценки особого места сельского хозяйства в экономике холодной страны.)

Закупки и налоги. Для оздоровления сельской экономики власти ограничились повышением (в 2–5 раз) закупочных цен на молоко, масло, картофель, скот, птицу. Одновременно снижались нормы поставок с личных подворий, уменьшалось налогообложение колхозников. Налог взимался теперь с размера приусадебного участка, а не в отдельности за скот, сады, кусты, ульи и т. п. Уже в 1954 г. налоги на крестьянство были уменьшены вдвое по сравнению с 1952 г., закупочные цены в следующее пятилетие выросли в 3 раза, денежные доходы колхозов в расчете на каждый колхозный двор — в 2,3 раза, выдача денег на трудодень — в 3 раза.

Техника и кадры. Увеличивалось государственное финансирование отраслей агросферы. В 1954–1955 гг. МТС, совхозы и колхозы получили более 400 тыс. тракторов, 227 тыс. грузовых машин, свыше 80 тыс. комбайнов. Для укрепления руководящих кадров колхозов на работу в них в качестве председателей было направлено более 30 тыс. партработников («тридцатитысячники»). Свыше 120 тыс. специалистов сельского хозяйства из управленческого аппарата переведены на работу в село.

Ситуация в деревне стала поправляться. Производительность труда в сельском хозяйстве в 1955 г. выросла на 38 % по сравнению с 1940 г. В течение 5 лет после Сентябрьского (1953) пленума среднегодовой прирост продукции аграрного сектора превышал 7 %. Однако для устойчивого снабжения населения огромной страны хлебом этого было недостаточно. Слишком ограниченной оказалась и инициатива казахских коммунистов, которые еще в феврале 1945 г. предложили начать освоение целинных земель республики.

Целина. 23 февраля 1954 г. был созван Пленум ЦК, на котором было предложено решить проблему нехватки хлеба кардинально путем масштабного увеличения посевных площадей в разных регионах СССР, включая Урал, Сибирь, Поволжье, но главным образом Казахстан. Решение Пленума от 2 марта 1954 г. о начале освоения целинных земель стало историческим. Для быстрого увеличения производства зерна в течение ближайших трех лет требовалось освоить 13 млн га целинных и залежных земель. Начало целиной эпопеи сопровождалось массированной пропагандистской кампанией, прославлявшей «новоселов», дерзнувших бросить вызов самой природе. Энтузиазм всячески подогревался материально. Целинникам предоставлялись льготы, подъемные, пособия, бесплатный проезд. Выдавался кредит — 10 тысяч на 10 лет, при этом отдать нужно было лишь 6 500 руб… Результат первого целинного года превзошел ожидания. 1955-й год был исключительно урожайным. Вывозить зерно было нечем и некуда, элеваторы и другую инфраструктуру еще предстояло создавать. Энтузиасты, решившиеся на переселение, оказались в суровых климатических условиях, жить приходилось в палатках и землянках. Тем не менее, обращение к молодежи получило широкий отклик. Более 500 тыс. юношей и девушек из разных городов и сел страны отправились на освоение целины. Общее число участников освоения в дальнейшем выросло до 1,3 млн человек. Их трудовой энтузиазм уже за три первых целинных года позволил освоить 32 млн га новых земель. Всего с 1954 по 1960 г. освоено 41,8 млн га целинных и залежных земель, в том числе 25,5 млн га в Казахстане. В 1960 г. на долю этих районов приходилось 46,8 % всего собранного в стране хлеба. Однако плодородный слой в целинных районах оказался непривычно тонким, его глубинная вспашка приводида к эрозии почв и пылевым бурям. В 1960-е гг. из-за эрозии урожаи в целинных районах снизились, часть освоенных земель пришлось перевести в пастбища. Тем не менее целина продолжала обеспечивать стране заготовку каждой четвертой тонны хлеба. «Решение об освоении целинных земель не было ошибкой, — писал много лет спустя после целинной эпопеи крупнейший отечественный экономист А.А. Никонов. — Но осваивать их нужно было последовательно, закрепляя сделанное, переходя на научно обоснованную систему хозяйства, не допуская спешки и безжалостности к природе».

Кукурузомания. Гораздо меньший эффект по сравнению с освоением целины дала попытка ускорить разрешение продовольственной проблемы в стране путем повсеместного посева кукурузы. В 1954 г., обращаясь к комсомольцам, уезжающим на целину, Хрущев говорил: «Нам необходимо иметь больше кукурузы… главным образом на откорм птицы, свиней и других видов скота». В январе 1956 г. ЦК КПСС постановил считать распространение этой культуры важнейшей задачей. Под расширение посевов кукурузы планировалось и развитие животноводства. После визита Хрущева в Америку (1959) в стране началась просто кукурузная лихорадка. К 1963 г. площади под кукурузу были увеличены до 37 млн га (с 18 млн га в 1955 г.). Однако «царице полей» не удалось вывести страну на «орбиту коммунистического изобилия». Сокращение посевов пшеницы и ржи ради кукурузы привело к общему снижению сбора зерновых.

Конфуз в соревновании. «Соревнование» с США в производстве мяса, молока и масла на душу населения, старт которому был дан в мае 1957 г., окончилось конфузом. Желание поскорее догнать Америку, где условия хозяйствования несравненно более благоприятны, вело не только к росту производства (в первый год «соревнования» в СССР удалось увеличить производство мяса на 301 тыс. т, а в 1960 г. — на 1007 тыс.), но и к припискам, созданию видимости успеха. Наиболее показательна была попытка руководства Рязанской области увеличить в 1959 г. производство мяса в 4–5 раз. Мясо скупалось у населения и в соседних областях, школьники выращивали кроликов. В декабре было доложено, что область продала государству 100 тыс. т мяса вместо плановых 50 тыс., а в следующем году продаст 180–200 тыс. Секретарь обкома А.Н. Ларионов получил звание Героя Социалистического Труда, опыт рязанцев был рекомендован для повсеместного распространения. Но в конце 1960 г. обман раскрылся и секретарь застрелился. В 1964 г., когда Хрущев сошел с дистанции, производство мяса в СССР достигло 8,3 млн т. Лишь в 1983 г. СССР произвел 16 млн т мяса (столько же, сколько США в 1956 г.).

Химизация сельского хозяйства. Летом 1963 г. Хрущев открыл для себя новую панацею: минеральные удобрения. Он обнаружил, что американцы производят 35 млн т удобрения на 118 млн га пахотной земли, а СССР на свои 218 млн га — только 20 млн т. В октябре ЦК КПСС и правительство СССР опубликовали письмо ученым и работникам химической промышленности об увеличении производства минеральных удобрений и химических средств защиты растений. Декабрьский (1963) пленум ЦК принял специальное постановление о необходимости «в полной мере использовать могучую силу химии для повышения урожайности полей и продуктивности животноводства». Было решено нарастить мощности существовавших и построить 60 новых заводов, довести в 1970 г. производство минеральных удобрений до 70–80 млн т, гербицидов и других средств защиты растений — до 800–900 тыс. т. Отдача от химизации пришлась на 1970-е гг.

Реорганизация МТС. Не дала ожидаемого результата и осуществленная в соответствии с постановлением Февральского (1958) пленума ЦК реорганизация машинно-тракторных в ремонтно-тракторные станции. Технику продавали колхозам. Предполагалось, что эта мера укрепит их материальную базу, ликвидирует «двоевластие» на земле (колхозов и МТС), разбудит инициативу. Однако для многих слабых колхозов расходы на приобретение техники были непосильными. Ремонтная база в сельском хозяйстве оказалась подорванной, значительная часть механизаторов и специалистов МТС не захотели превращаться в колхозников и отправились в города.

Губительным для деревни было начавшееся в 1950-х гг. сселение «неперспективных» деревень, ставшее реализацией высказанной Хрущевым еще при Сталине идеи об агрогородах в сельской местности. Идея была реанимирована 1 апреля 1958 г. Этим днем Президиум ЦК КПСС принял решение об отмене закрытого письма ЦК ВКП(б) от 2 апреля 1951 г. «О задачах колхозного строительства в связи с укрупнением мелких колхозов». Таким образом, предостережения о нецелесообразности поспешного укрупнения сельхозпредприятий были сняты. Декабрьский (1959) пленум ЦК предложил разработать новые «схемы районных и внутрихозяйственных планировок». В последовавших в 1960 г. рекомендациях Академии строительства и архитектуры СССР значилось: «Существующие населенные пункты колхозов и совхозов рекомендуется разделять на две группы — перспективные и неперспективные». Рекомендации исходили из принципа, согласно которому высокомеханизированному сельскому хозяйству должны соответствовать высококонцентрированные формы расселения. Предполагалось, что в будущем каждый колхоз (совхоз) будет включать 1 или 2 поселка с числом жителей от 1–2 тыс. до 5–10 тыс. человек. Исходя из этого, в поселенческой сети выделялись опорные пункты — перспективные села. В них планировалось переселить жителей из малых, неперспективных деревень, в разряд которых попадало до 80 % их общего числа. Ожидалось, что подобное изменение поселенческой структуры не только создаст возможности для более быстрого развития социально-культурной и бытовой сферы села, приблизив ее к городским стандартам, но и снизит поток мигрантов из деревни в город.

К концу государственной деятельности Хрущева в России исчезло 139 тыс. деревень (13 за день). Провозглашенный же ранее тезис о «сближении города и деревни» предполагал лишь выравнивание уровня жизни, а не уменьшение населения сел.

Свертывание личного подсобного хозяйства. Не менее пагубным оказалось укрупнение и преобразование колхозов в совхозы с одновременным свертыванием личного подсобного хозяйства. В 1939 г. в стране было 234,1 тыс. колхозов, не считая рыболовецких, и 4 тыс. совхозов. К концу 1965 г. число колхозов сократилось до 36,3 тыс. (в 6,4 раза), количество совхозов выросло до 11,7 тыс. (в 2,9 раза); в них было занято соответственно 18,6 и 8,2 млн человек.

В 1958–1964 гг. размеры приусадебных участков в колхозах сократились на 12 % (до 0,29 га), в совхозах — на 28 % (до 0,18 га). Производство мяса и молока в личном подсобном хозяйстве упало на 20 %. В августе 1958 г. было принято постановление «О запрещении содержания скота в личной собственности граждан, проживающих в городах и рабочих поселках». Мотивировалось это тем, что в отсутствие кормов скоту скармливался хлеб. Постановление касалось около 12 млн городских семей, имевших свои огороды, и воспринималось как «малое раскулачивание». Сведение к минимуму мелкого крестьянского хозяйства опустошало важнейший источник поступления продовольствия, недостаток которого страна остро ощутила уже в начале 1960-х гг. Все это существенно отразилось на уровне производства продукции сельского хозяйства в целом и на общем настрое жителей деревни, особенно молодежи. В 1960–1964 гг. 7 млн сельчан, включая 6 млн молодых людей (до 29 лет), перебрались на жительство в города. С отставкой Хрущева необоснованные ограничения, касающиеся подсобных хозяйств, были отменены, но это не вернуло людей в села.

Баланс успехов и неудач в экономике. Общий баланс успехов и неудач в развитии сельского хозяйства виден из следующих цифр. Сельскохозяйственное производство в СССР за 1951–1955 гг. выросло на 20,5 %, в 1956–1960 гг. — на 30 %, в 1961–1965 гг. — на 18 % (за 3 года 6-й пятилетки — на 32 %, в годы семилетки — на 15 % вместо запланированных 70 %). Среднегодовые темпы прироста валовой продукции сельского хозяйства были значительно ниже, чем в промышленности. В первое из названных пятилетий они составляли 4,1 % в год, во второе — 5,7 %, в третье — 2,4 %. Планы подъема сельского хозяйства выполнить не удалось. Низкие темпы развития сельского хозяйства замедляли рост национального дохода страны (вновь созданная стоимость во всех отраслях сферы материального производства). Тем не менее 1951–1960 гг. в отечественной истории XX в. оказались рекордными по среднегодовому приросту национального дохода — 10,3 %, по официальным данным. На протяжении следующего десятилетия они составляли 7 % в год.

Национальное богатство РСФСР в 1950-е гг. прирастало в среднем на 10 % в год, в 1960-е — на 7,55 %. Объем ВВП в 1964 г. составлял 1205 млрд рублей (в сопоставимых для всего XX в. ценах) и был почти в 3 раза больше, чем в 1952 г., и в 1,5 раза больше, чем в 1959 г.

Результаты могли быть более впечатляющими, если бы не издержки безудержного реформаторства. Несмотря на это, экономическое развитие страны в период правления Н.С. Хрущева по объективным показателям оказалось наиболее успешным в сравнении с другими периодами развития плановой экономики. Рост ВВП в СССР, основой которого стал мощный экономический потенциал, созданный в 1930–1940-е гг., в 1950-е гг. многократно превосходил рост в таких странах, как США и Великобритания, значительно опережал экономический рост во Франции, был выше, чем в ФРГ, и лишь незначительно уступал экономическому росту Японии. В эти годы в СССР были построены 8070 новых государственных предприятий, введено в действие 714,6 млн кв. м жилья, уровень жизни населения вырос втрое. Достижения СССР позволяют назвать 1950-е гг. эпохой «советского экономического чуда».

Социальная сфера. См. таблицу 1. Первая послевоенная перепись населения СССР, проведенная 15 января 1959 г., отразила рост численности жителей страны на 22,4 %. Их насчитывалось 208,8 млн человек против 170,5 млн в январе 1939 г. В 1962 г. впервые в истории страны численность городского населения (111,2 млн) превысила численность сельских жителей (108,6 млн). Если за четвертое десятилетие XX в. число рабочих и служащих в промышленности выросло в 1,17 раза, то за пятое десятилетие — почти в 1,5 раза (с 15,3 до 22,3 млн). Рост происходил за счет колхозников и членов городских промысловых артелей (на их долю в 1955 г. приходилось 8 % всей промышленной продукции, они оказывали также различные услуги населению). В 1956 г. переведены в государственную собственность наиболее крупные промартели, а в 1960 г. промкооперация в городах полностью слилась с государственным сектором. Таким образом 1,4 млн бывших членов артелей приобрели статус рабочих и служащих.

Упразднение ГУЛАГа. Отрадным явлением 1950-х гг. стало завершение истории «архипелага ГУЛАГ» с его своеобразной структурой населения. В 1959 г., прошедшим под знаком эйфории по поводу возможностей общественности в охране правопорядка (к этому времени в стране было 84 тыс. добровольных народных дружин, насчитывающих более 2 млн человек), было предложено упразднить общесоюзное Министерство внутренних дел, в структуре которого находился ГУЛАГ. В январе 1960 г. министерство было упразднено, ряд его служб и функций передали в МВД союзных республик.

Приток новых осужденных «контрреволюционеров» в места заключения с середины 1950-х гг. сократился, поток освобожденных и реабилитированных увеличился. Если на 1 января 1955 г. в лагерях и колониях содержалось 309 тыс. политических заключенных, то к началу 1956 г. — 114 тыс., а к апрелю 1959 г. — 11 тыс., или 1,5 % от всего населения ГУЛАГа. Сокращение числа заключенных в лагерях было связано также со смягчением наказаний по уголовным преступлениям. В результате «хозяйство» ГУЛАГа к 1959 г. сократилось по сравнению с 1953 г. более чем в 2 раза: в нем насчитывалось 948 тыс. заключенных.

Еще более масштабные изменения в социальную структуру общества вносило сокращение численности таких сограждан, как спецпоселенцы (трудпоселенцы, спецпереселенцы). В 1954 г. сняты ограничения с бывших кулаков, выселенных из своих мест в годы коллективизации, а в 1955 г. спецпоселенцам начали выдавать паспорта, их стали призывать в Советскую Армию. Объявлена была амнистия гражданам, сотрудничавшим с оккупантами в годы Великой Отечественной войны. В 1956 г. последовал целый ряд указов, снимавших правовые ограничения с выселенных в годы войны народов.

Восстановление государственности депортированных народов. В 1956–1957 гг. восстановлена государственность чеченцев, ингушей, балкарцев, карачаевцев, калмыков. Поволжских немцев и крымских татар это не коснулось. В 1964 г. был отменен августовский (1941) указ в отношении советских немцев, но лишь в части, содержащей огульные обвинения в пособничестве оккупантам. В 1967 г. подобное обвинение сняли с крымских татар. В конце 1960-х гг. процесс реабилитации был свернут.

Улучшение условий жизни. Развитие народного хозяйства в 1953–1964 гг. позволяло государству направлять все увеличивающуюся часть национального дохода на социальные нужды, улучшать условия труда, повышать заработную плату, продовольственную и товарную обеспеченность населения. В 1955 г. ежемесячная заработная плата рабочих и служащих составляла 71,8 рубля в месяц. В то же время цены на основные продукты питания и товары составляли:

(Здесь и далее сведения приводятся в укрупненной с 1 января 1961 г. денежной единице, когда 1 новый рубль был приравнен к 10 старым.)

Уже к 1956 г. люди стали покупать по сравнению с началом десятилетия почти в два раза больше мяса и масла, а также одежды и обуви. После XX съезда эта линия была продолжена. С января 1957 г. повышалась минимальная зарплата на производстве, в строительстве и на транспорте, был установлен необлагаемый минимум заработной платы. В марте 1957 г. снижены налоги на рабочих и служащих. Прекратились внутренние займы, раньше составлявшие минимум месячную зарплату и носившие принудительный характер. В 1956 г. рабочий день рабочих и служащих по субботам и в предпраздничные дни был сокращен на два часа, в 1957 г. начался переход на семичасовой рабочий день. Реальные доходы рабочих и служащих с 1950 по 1958 г. выросли в 1,6 раза и увеличивались впоследствии. Минимальная зарплата выросла с 40–45 рублей в 1957 г. до 60 рублей в середине 1960-х гг.; среднемесячная — с 78 рублей в 1958 г. до 96,5 рубля в 1965 г. При этом месячная зарплата промышленных рабочих в 1965 г. равнялась 101,7 рубля, инженеров и техников — 148,4 рубля, служащих — 85,8 рубля; средний заработок рабочего совхоза (72,4 рубля в месяц) составлял 71,2 % от заработка промышленного рабочего. Основную часть семейных расходов горожан составляли затраты на питание — более 50 % заработной платы.

Реформы пенсионного законодательства. Доходы семей несколько возросли с отменой с сентября 1956 г. всех видов оплаты за обучение в школах (150–200 руб. в год) и вузах (300–500 руб.), введенной накануне войны, и особенно — в результате радикальной реформы пенсионного законодательства. С июля 1956 г. пенсию могли получать мужчины после 60 лет и женщины — с 55 лет. Размер государственной пенсии составлял от 55 до 100 % средней заработной платы, что привело к увеличению пенсий по отдельным группам в два раза и более.

Общее улучшение условий жизни в стране выразилось в увеличении продолжительности жизни: по сравнению с дореволюционным временем к концу 1950-х гг. она увеличилась более чем вдвое:

Настоящей революцией в социальной сфере стало введение пенсий для колхозников. 15 июля 1964 г. Верховный Совет страны принял закон о пенсиях и пособиях членам колхозов, для которых впервые в истории советской деревни устанавливалась государственная система социального обеспечения. Пенсии по старости стали получать мужчины в возрасте 65 лет, женщины — 60 лет. Выплаты проводились из центрального фонда, созданного за счет отчислений колхозов и ежегодных ассигнований из государственного бюджета. До 1964 г. престарелые колхозники и инвалиды получали пенсии от колхозов. Однако пенсионерами была лишь четвертая часть этой категории людей, три четверти из них находились на содержании работающих детей и родственников.

Суммы ежемесячной пенсии рабочих и служащих колебались от 30 до 120 рублей, колхозников — от 12 до 15 рублей. К 1980 г. пенсионные выплаты колхозникам были увеличены до 28 рублей. Считалось, что остальные средства для жизни вышедшие на пенсию колхозники могут получить от подсобного хозяйства. С февраля 1958 г. началась постепенная паспортизация крестьян-колхозников. Желающим уехать из деревни стали выдавать временные паспорта. Окончательно паспортный режим в городе и деревне был унифицирован 28 августа 1974 г., когда появилось постановление ЦК и Совмина «О мерах по дальнейшему совершенствованию паспортной системы в СССР».

Жилищное строительство. Быстрое развитие промышленности строительных материалов позволило перевести жилищное строительство на индустриальную основу и многократно расширить его масштабы. В ноябре 1955 г. специальным решением были осуждены «парадность и украшательство» в архитектуре. В 1954–1957 гг. принимается целая серия решений, направленных на внедрение типового домостроения, символом которого стали московские Черемушки. Автором проекта первых «хрущевок» был советский инженер-строитель В.П. Лагутенко. Стоимость строительства жилья по новому методу уменьшилась на 25 %, трудоемкость в 3–4 раза, сроки сдачи — до одного-полутора месяцев. Это позволило в 1958 г. впервые отказаться от планирования коммуналок и начать решение вопроса о посемейном расселении в отдельные квартиры.

В этой связи следует отметить огромную сложность решения жилищной проблемы в нашей «холодной» и бедной стране. По своей реальной стоимости городские жилища и после их относительного удешевления были не по карману для большинства населения. Феноменальный рост городов и городского населения, происходивший в СССР с конца 1920-х гг., шел в основном за счет строительства государством бесплатного для горожан жилья. Без такой политики не было бы индустриализации и последующих успехов промышленного развития страны.

В 1955 г., перед началом массового строительства жилья, в коммуналках и общежитиях жило 82 % горожан. За 1956–1960 гг. было построено жилье общей площадью 474,1 млн квадратных метров, в новые квартиры переселились почти 54 млн человек, что составляло четвертую часть жителей СССР. И хотя со временем дешевое жилье перестало отвечать возросшим потребностям людей, его огромную значимость для своего времени трудно переоценить. Остроту проблемы жилья сглаживали получившие большое распространение недорогие жилищные кооперативы на достаточно льготных условиях, с рассрочкой выплаты всей стоимости квартиры на 15 лет. За семилетку в СССР было построено жилья на 16,5 млн кв. метров больше, чем за 6-ю пятилетку. Появление миллионов отдельных квартир обусловило большой спрос на мебель, домашний текстиль и бытовую технику. По сравнению с 1940 г. продажа мебели в 1965 г. увеличилась в 12 раз.

Наука и техника. После смерти Сталина начались процессы освобождения сферы культуры от жесткого партийного контроля, мелочной регламентации спецслужбами, преодоления догматизма. Относительная терпимость к плюрализму мнений, литературно-художественных и научных школ в 1950–1960-е гг. по-разному проявлялась в различных областях культуры и психологии масс. «Шоковый» характер разоблачения «культа личности» имел и свое пагубное следствие — разочарование (и прежде всего в элите) в идее построения коммунизма и реальности социализма, приведшее в итоге к распаду СССР. С наибольшим драматизмом менялись после XX съезда партии насквозь идеологизированные гуманитарные сферы культуры и генерируемые ими общественные движения. С наименьшими потрясениями «десталинизация» сказывалась на развитии естественных и технических наук. Жизненная необходимость разрешения атомной и ракетной проблем породила особое отношение руководства страны к ученым. Колоссальные успехи советской науки, которые в ряде приоритетных направлений превосходили мировой уровень, еще больше подняли престиж ученых в обществе.

Нобелевские лауреаты. Идеология вступления страны в эпоху научно-технической революции, подкрепленная решениями Июльского (1955) пленума ЦК, широкая пропаганда научных и технических достижений СССР наряду с завесой секретности вокруг определенных научных учреждений делали научную стезю привлекательной и романтичной для молодежи. Материальная основа науки непрерывно расширялась. С начала 1950-х до конца 1960-х гг. расходы на науку выросли почти в 12 раз. К этим годам относится мировое признание большей части всех советских работ, удостоенных Нобелевских премий в области точных и естественных наук: изыскания академиков Н.Н. Семенова (1956), П.А. Черенкова, И.М. Франка и И.Е. Тамма (1958), Л.Д. Ландау (1961), Н.Г. Басова и A.M. Прохорова (1964). Позднее нобелевскими лауреатами стали П.Л. Капица (1978), Ж.И. Алферов (2001), А.А. Абрикосов и В.Л. Гинзбург (2003).

Список с полным основанием мог пополниться именем С.П. Королева. В 1957 г. в СССР пришел запрос от Нобелевского комитета, в котором предлагалось выдвинуть на присуждение премии конструктора, запустившего первый искусственный спутник Земли. Н.С. Хрущев, принимавший решение по вопросу, не стал рассекречивать конструктора. В ответе Стокгольму написали, что над спутником трудился «весь советский народ».

Академия наук СССР. Академию наук СССР в эти годы возглавляли замечательные ученые и организаторы — основатель научной школы по химии элементоорганических соединений А.Н. Несмеянов (1951–1961), математик и механик, руководитель ряда советских космических программ М.В. Келдыш (1961–1975). Позднее президентами избирались один из основателей отечественной ядерной энергетики А.П. Александров (1975–1986), математик и физик Г.И. Марчук (1986–1991), математик и механик Ю.С. Осипов (1991–2013), физик В.Е. Фортов (2013–2017). С сентября 2017 г. во главе РАН стоит физик А.М. Сергеев.

В 1950-е — первой половине 1960-х гг. произошло существенное количественное и территориальное расширение сети научно-исследовательских институтов. Только в системе Академии наук СССР за 1956–1958 гг. было организовано 48 НИИ. В 1957 г. был основан Новосибирский академгородок, занявший ведущие позиции в области прикладной математики и физики. Одновременно было создано Сибирское отделение Академии наук с Дальневосточным, Западно-Сибирским и Восточно-Сибирским филиалами, возникли научно-исследовательские институты в Красноярске и на Сахалине.

Герои Труда. Приоритет в научных разработках в 1950-е гг., как и в 1940-е, отдавался интересам военно-промышленного комплекса. 4 января 1954 г. в СССР появились первые пять трижды Героев Социалистического Труда (Б.Л. Ванников, Н.Л. Духов, И.В. Курчатов, Ю.Б. Харитон, К.И. Щелкин), удостоенные высочайших наград и почестей за создание ядерного оружия. Позднее плеяду трижды героев пополнили Я.Б. Зельдович (1957), А.Д. Сахаров (1962), Е.П. Славский (1962), М.В. Келдыш (1971), А.Н. Туполев (1972), А.П. Александров (1973), С.В. Ильюшин (1974). К концу советского периода отечественной истории в стране было 16 трижды Героев Социалистического Труда. В когорту избранных были включены Х. Турсункулов (председатель хлопководческого колхоза в Узбекистане, 1957), Н.С. Хрущев (1961), Д.А. Кунаев (1982), К.У. Черненко (1984).

Самолеты, ракеты, спутники. Крупнейшими достижениями науки и техники того времени стало создание первого дальнего тяжелого турбореактивного бомбардировщика и ракетоносца Ту-16 (принят на вооружение в 1954 г.), затем более совершенного Ту-95 (принят в 1955 г.), двигатели которого (НК-12 конструкции Н.Д. Кузнецова) обеспечивали межконтинентальную дальность полета. Еще через год самолетный парк дальней авиации пополнился стратегическим бомбардировщиком конструкции В.М. Мясищева 3М. Событием 1956 г. стал рейс самолета Ту-104 Москва — Иркутск (15 сентября). Рейс положил начало регулярному сообщению на турбореактивном пассажирском самолете, созданном на базе Ту-95. В следующем году в полет отправился первый в мире двухпалубный аэробус Ту-114, был запущен самый мощный в мире синхрофазотрон; на космодроме Байконур испытана ракета межконтинентальной дальности Р-7 (21 августа), позволившая осуществить запуск в космос искусственного спутника Земли (4 октября), спущен на воду атомный ледокол «Ленин» (5 декабря). Ядерным сердцем ледокола была энергетическая установка, созданная под руководством Н.С. Хлопкина (академик АН СССР с 1992 г.).

17 декабря 1958 г. в Северодвинске спущена на воду первая в СССР атомная подводная лодка (К-3, с 9 октября 1962 г. — «Ленинский комсомол»). В 1959 г. в строй вступили еще 3 лодки, в 1960-м еще три. В 1961 г. в Комсомольске-на-Амуре построены 6 атомных подлодок. Всего за годы СССР было построено 248 таких лодок.

В августе 1958 г. состоялся пуск крупнейшей в мире на тот момент Куйбышевской ГЭС (мощность 2351,5 МВт). Н.С. Хрущев, участвовавший в торжествах по этому случаю, посетил также совершенно секретный объект г. Куйбышева (с 1991 г. — Самара) — завод № 1 имени Сталина (с 1961 г. — «Прогресс»). На предприятии заканчивались работы по перепрофилированию с авиационного на ракетное производство. Под впечатлением от увиденного Хрущев вскоре заявил на весь мир, что «теперь мы делаем ракеты на конвейере, как сосиски», а потом пообещал с помощью этих ракет показать Америке «кузькину мать». 20 января 1960 г. изготовленная на заводе ракета Р-7 была принята на вооружение Советской Армии. И уже к весне на боевом дежурстве стояли четыре такие ракеты. США в конце 1960 г. приняли на вооружение свои баллистические ракеты «Атлас». Тем самым был дан старт ракетно-ядерному противостоянию двух мировых держав.

Полет Гагарина. Свидетельством новых успехов науки и техники в СССР стало создание в 1959 г. первой отечественной крылатой ракеты, стартующей с подводной лодки, создание в 1960 г. Н.Г. Басовым и А.М. Прохоровым первого квантового генератора — мазера (позднее ими же создана первая лазерная установка), полет Ю.А. Гагарина в космос (12 апреля 1961 г.), осуществление 30 октября 1961 г. беспрецедентного по мощности (58,6 мегатонны) взрыва водородной «Царь-бомбы» над Новой Землей, создание системы залпового огня «Град» (1962), запуск в 1963 г. маневрирующего автоматического искусственного спутника Земли серии «Полет» — прототипа перехватчиков искусственных спутников; вступление в строй действующих первых мощных промышленных АЭС (1964), вывод на орбиту первого многоместного космического корабля «Восход-1» с космонавтами В.М. Комаровым, К.П. Феоктистовым и Б.Б. Егоровым (1964).

Чрезвычайные ситуации. Прокладывание новых путей в будущее было связано с огромным риском. 29 сентября 1957 г. на химкомбинате, расположенном неподалеку от станции Муслюмово Южно-Уральской железной дороги (ныне производственное объединение «Маяк»), произошел взрыв емкости с радиоактивными отходами. После него возник так называемый «восточноуральский радиоактивный след», загрязнивший около 23 тыс. кв. км Челябинской, Свердловской и Тюменской областей, облучены около 300 тыс. человек. Радиоактивное заражение реки Течи до сих пор вызывает у окрестных жителей разных поколений болезни и генетические мутации. 24 октября 1960 г., во время подготовки к запуску на одной из площадок Байконура новой ракеты Р-16 конструкции М.К. Янгеля, произошел взрыв, унесший жизни 74 специалистов-ракетчиков. Среди погибших был главнокомандующий ракетными войсками маршал М.И. Неделин. 24 апреля 1967 г. погиб летчик-космонавт СССР В.М. Комаров. Катастрофа произошла при возвращении корабля «Союз-1» из космоса в результате скручивания строп парашюта. Засушливым летом 1967 г. озеро Карачай, куда многие годы сливались отходы производства химкомбината «Маяк», обмелело. Радиоактивная пыль с высушенных солнцем берегов озера была разнесена ветром почти на 2 тыс. км. В этот раз пострадало 400 тыс. человек, а жители 42 населенных пунктов были эвакуированы. В дождливые годы Карачай переполняется, создавая опасность попадания отравленных вод в общую гидросистему края. 30 июня 1971 г. в результате разгерметизации спускаемого аппарата «Союз-11» при возвращении на Землю погибли космонавты Г.Т. Добровольский, В.Н. Волков, В.И. Пацаев.

Генетика и агротехника. В 1950-е гг. в СССР были возобновлены работы в области генетики, несмотря на то что Н.С. Хрущев продолжал поддерживать ее влиятельного противника Т.Д. Лысенко, который в качестве президента ВАСХНИЛ (1938–1956 и 1961–1962 гг.) осуществлял руководство сельскохозяйственной наукой. Во второй половине 1950-х гг. большой проблемой для этой науки стала ветровая эрозия и резкое снижение плодородия освоенных целинных земель, ставшая результатом шаблонного переноса на эти земли агротехнических приемов, применявшихся в центральных влагообеспеченных районах страны. На этом фоне развернулась острая критика травопольной системы земледелия и повсеместное насаждение в административном порядке пропашной системы. В засушливых районах по рекомендации ученых стали с успехом применять безотвальную вспашку, поверхностную обработку почвы и зернопаровые севообороты (Т.С. Мальцев и его ученики), почвозащитную систему земледелия (А.И Бараев и его ученики).

Гуманитарная сфера. Определенные достижения наблюдались и в гуманитарных науках. Постепенному преодолению сталинского догматизма, восстановлению, пусть и частично, правды в отношении исторических процессов, событий и отдельных личностей способствовало расширение со второй половины 1950-х гг. публикаций воспоминаний, статистических и документальных материалов, доступа к архивам. Большое значение имело обнародование утаиваемых ранее статей В.И. Ленина, связанных с образованием СССР, характеристиками политических деятелей из ленинского окружения. Развитие общественных наук шло по линии «возврата к ленинизму», выискивания ошибок Сталина даже там, где их не было, романтизации «чистой» коммунистической идеи периода революции и 1920-х гг. Развитию гуманитарных исследований способствовали новые журналы: «История СССР», «Вопросы истории КПСС», «Новая и новейшая история», «Мировая экономика и международные отношения», «Вопросы языкознания».

В гуманитарной среде создавались новаторские для своего времени труды, подводились итоги исследований в конкретных областях знания, возникали и развивались новые научные школы. За период с начала 1950-х до середины 1960-х гг. заметный след в науке оставили философы Э.В. Ильенков, П.В. Копнин, B.C. Степин; специалисты в области отечественной истории М.Н. Тихомиров, Н.М. Дружинин, Б.А. Рыбаков; в области всеобщей истории — B.C. Сергеев, С.Д. Сказкин, А.И. Неусыхин; этнологи С.П. Толстов, С.А. Токарев; археолог А.В. Арциховский; юристы Н.Г. Александров, М.Н. Гернет; экономисты Л.В. Канторович, В.В. Новожилов, B.C. Немчинов; литературоведы М.М. Бахтин, Д.С. Лихачев; языковеды В.В. Виноградов, Ф.П. Филин; психологи А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия; социолог Г.В. Осипов; педагог М.Н. Скаткин и др.

Вместе с тем попытки научной интеллигенции выйти за пределы сложившихся догм, расширение критики «культа личности» вне рамок известного партийного постановления не допускались, упоминания о Троцком, Бухарине, Рыкове и других оппозиционерах тщательно ограничивались цензурой. Дискуссии на темы репрессий пресекались, нередко с подключением органов КГБ.

Образование. В 1950-е гг. произошли существенные изменения в системе образования. В соответствии с переписью населения 1959 г. высшее, среднее и неполное среднее образование имело 43 % населения. Этот показатель вырос на 76,1 % по сравнению с показателем 1939 г. Однако выпускники средней школы, как и в 1930-е гг., ориентировались на учебу в вузах и с неохотой шли на производство. Между тем число выпускников школы, составлявшее накануне войны 468 тыс. человек, в 1951–1955 гг. превышало 1 млн, а в 1956–1960 гг. — 1,7 млн человек. Возникла необходимость реформирования школы таким образом, чтобы превратить ее в резерв пополнения кадров рабочего класса и технической интеллигенции.

Развернувшаяся в 1956 г. дискуссия о том, как приблизить школу к производству, завершилась принятием в декабре 1958 г. закона «Об укреплении связи школы с жизнью и дальнейшем развитии системы народного образования». Вместо семилетки была создана обязательная восьмилетняя политехническая школа. Среднее образование молодежь получала, оканчивая среднее профтехучилище, техникум, вечернюю (заочную) школу рабочей молодежи, аналогичную сельскую, или проучившись 3 года в средней образовательной школе «с производственным обучением». Для желающих продолжить образование в вузе вводился обязательный производственный стаж. К осени 1963 г. стало ясно, что реформа не удалась. Школьники по-прежнему с неохотой шли на производство, вечерние и заочные старшие классы хороших знаний не давали. Слабая материально-техническая база, узкий и случайный выбор профессий, предлагаемых в школе с производственным обучением, не обеспечивали должной профессиональной подготовки. Качество образования снижалось. С 1964 г. средняя школа вновь стала десятилетней, а школьная реформа 1958–1964 гг. — достоянием истории.

Предпринятые усилия по увеличению числа обучающейся в высшей школе молодежи с производства привели к развитию системы вечернего и заочного обучения. В 1946 г. по этим формам обучалось 28 % всех студентов, в 1961 г. — 61 %. С этой же целью в 1957 г. были изменены правила приема в высшие учебные заведения. Преимущественное право получали демобилизованные из армии и отработавшие не менее двух лет на производстве. К середине 1960-х гг. принятые на льготных основаниях составили среди студентов 70 %, что неизбежно вело к снижению требований к уровню подготовки, к девальвации высшего образования.

«Оттепель» в литературно-художественной сфере. Критика «культа личности», начало реабилитации репрессированных и другие признаки потепления общественно-политической атмосферы вызвали повсеместный горячий отклик. Одними из первых на перемены откликнулись литераторы. Осенью 1953 г. редактируемый А. Твардовским «Новый мир» опубликовал статью В. Померанцева «Об искренности в литературе». Под «искренностью» подразумевалась способность литератора «смело» говорить «правду», показывая в том числе и отрицательные явления жизни. В статье проводилась мысль о благотворности различных литературных школ и направлений. В обновленческом ключе написаны роман «Времена года» В. Пановой, напечатанный в этом журнале в октябре — декабре 1953 г., и опубликованные ранее статьи В. Овечкина, показывавшие действительность без прикрас и лакировки. В апреле 1954 г. на страницах журнала появляется статья Ф. Абрамова «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе» с резкой критикой схематического изображения реальности в «образцовых» романах о деревне, созданных в 1940-е гг. Той же весной в журнале «Знамя» появились 10 стихотворений из романа Б. Пастернака «Доктор Живаго», а в «Новом мире», в мае — повесть «Оттепель» И. Эренбурга. Эти произведения подводили читателей к осознанию губительности атмосферы, царившей ранее в стране. Повесть дала название для обозначения особенностей нового исторического периода в развитии страны, начавшегося в марте 1953 г. Большие ожидания породило известие о намерении председателя правления Союза советских писателей А. Фадеева объявить на XIV пленуме правления ССП (21–24 октября 1953 г.) «прощение» всем ошибавшимся писателям.

Однако первую «оттепель» уже в мае 1954 г. сменили «заморозки». Центральные газеты вдруг нашли большие недостатки в книгах Пановой и Эренбурга, статьях Померанцева и Абрамова, пьесах Л. Зорина, А. Мариенгофа, С. Городецкого, Ю. Яновского и подвергли их критике за «абстрактный гуманизм», «ложное разоблачительство», «клеветнический характер», «очернение советской действительности». А 23 июля Секретариат ЦК принял постановление в духе 1946 г.: осудил Твардовского за подготовленную к публикации поэму «Теркин на том свете». В августе 1954 г. его отстранили от руководства «Новым миром» (назначен К. Симонов). Поэма, ставшая причиной отставки, была впервые опубликована по благословению Н.С. Хрущева в августе 1963 г. в газете «Известия». На II съезде советских писателей (декабрь 1954 г.) первые «оттепельные» произведения осуждены как проявление «стихийного» развития литературы.

Консерваторы и либералы. Консервативная линия развития литературы, связанная с большими сомнениями по поводу взятого курса на «десталинизацию» и прекращение борьбы с космополитизмом, получила выражение в журналах «Октябрь» и «Нева». Литературным памятником консерватизма послесталинской эпохи является роман «Тля» И. Шевцова, герои которого, молодые московские художники, ведут борьбу «за реалистическое искусство» с критиками, которым покровительствует художник-модернист Барселонский (пародия на И. Эренбурга). Роман написан в 1952 г. После смерти Сталина он, естественно, в свет не вышел и впервые опубликован после грубой ругани Хрущевым 1 декабря 1962 г. художников-модернистов в Центральном выставочном зале «Манеж».

Таким образом, уже вскоре после марта 1953 г. дали о себе знать группировки реформаторов-антисталинистов и консерваторов-сталинистов, которые породили в дальнейшем все разнообразие направлений в литературно-художественной и общественной жизни страны. Часть интеллигенции, ставшая на сторону хрущевских реформаций и названная позднее, в конце 1960-х гг., либеральной интеллигенцией, поначалу не имела ничего общего с либерализмом как идеологическим течением, отстаивающим свободу предпринимательства, буржуазно-парламентский строй и буржуазную демократию. Понятие «либерализм» в отношении к этой части интеллигенции применимо лишь в смысле, означающем некое свободомыслие, вольнодумство, терпимость, снисходительность. Сталинисты начала 1950-х гг. также не имели ничего общего с консерватизмом как идеологическим течением. Их приверженность к «устаревшим традициям» не предполагала ни «буржуазного национализма», ни воскрешения традиций, порядков дореволюционной России. Просто они увидели в антисталинизме угрозу основам социалистического строя и только в силу партийной дисциплины не выступали открыто против начавшейся борьбы с «культом личности». Но все новые тенденции в художественной культуре, выходившие за рамки догматических установок, встречались ими непримиримо.

«Групповщина». Своеобразие ситуации в литературно-художественном мире после марта 1953 г. во многом определялось тем, что группа писателей и художников, проявившая активность в борьбе с космополитизмом, была сравнительно небольшой и явно проигрывала в численном отношении «жертвам» антикосмополитической борьбы. После реабилитации Михоэлса и «врачей-отравителей» оказалось, что «космополиты» и «низкопоклонники» в большинстве своем не слишком пострадали социально, но тоже требовали реабилитации и компенсаций за причиненный ущерб.

Возникшая в литературно-художественной среде «групповщина» стала проблемой всей последующей истории советской культуры. Складывающуюся ситуацию позднее хорошо обрисовала писательница Л.Н. Васильева в книге «Дети Кремля» (1997). «В нашем литературном мире, разделенном на правых — славянофилов и левых — западников, — пишет она, — лакмусовой бумажкой для определения принадлежности писателя к тому или иному лагерю был еврейский вопрос. Если ты еврей, значит, западник, прогрессивный человек. Если наполовину — тоже. Если ни того, ни другого, то муж или жена евреи дают тебе право на вход в левый фланг. Если ни того, ни другого, ни третьего, должен в творчестве проявить лояльность в еврейском вопросе. Точно так же по еврейскому признаку не слишком принимали в свои ряды группы правого, славянофильского фланга».

Видный представитель советской литературной политики, многолетний главный редактор «Литературной газеты» А.Б. Чаковский причину общего недовольства евреев ситуацией, сложившейся в годы войны и первые послевоенные годы, объяснял следующим образом: «Когда началась война, Сталин увидел, что все интернациональные идеи, все разговоры о солидарности с германским рабочим классом и международным пролетариатом — фикция. Он решил сделать ставку на единственно реальную карту — на национальное чувство русского народа. Постепенно из армии убрали всех евреев-политруков, пропаганда всячески стала использовать имена русских полководцев, верхи стали заигрывать с церковью, а после победы Сталин произнес знаменитый тост за русский народ. Но расплатиться с русским народом за его жертвы было нечем, оставалось одно — объявить его самым великим, самым талантливым. И в угоду этому началась кампания против космополитов, дело врачей, разгон еврейского комитета… А когда наступил 56-й год и пошли всяческие реабилитации, то среди этих реабилитаций не были реабилитированы евреи, пострадавшие в антисемитских кампаниях. А теперь объясните какому-нибудь рядовому Хаиму, почему этого не произошло. Он живет с обидой в душе. И на эту обиду очень легко ложится всяческая сионистская пропаганда, и Хаим подает заявление на выезд в Израиль». Таким образом, главная причина недовольства евреев своим положением в стране заключалась в том, что их представители не были реабилитированы как жертвы сталинизма в годы борьбы с космополитизмом.

Конфликт групповых интересов в интеллигентской среде перешел в открытую фазу в период с апреля 1955 по март 1956 г. Требования реабилитации бывших «космополитов» и расследования конкретной вины некоторых литературных чиновников вызвали упреки в «реваншистских настроениях» со стороны писателей, обличавших космополитизм. «Групповщина» в литературной среде осуждалась уже на II съезде писателей, в частности Л. Соболевым, крупнейшим писателем того времени, одним из лидеров русского национального течения в литературе.

Журналы, творческие объединения. «Либеральный лагерь» с середины 1950-х гг. контролировал обстановку в крупнейших московской и ленинградской писательских организациях, оказывал сильное влияние на столичные литературные журналы «Новый мир», «Юность» и «Литературную газету» (с 1959 г.). Из других журналов, подчиняющихся правлению Союза советских писателей, либералам сочувствовал журнал «Октябрь» (до 1961 г.).

После XX съезда КПСС идеологическое давление со стороны официальных политических и литературных начальников на деятелей литературы и искусства было ослаблено. Ответственность за «перегибы» прежних лет возложена на Сталина и Жданова. Восстановлены были имена репрессированных деятелей литературы и искусства (В. Мейерхольд, Б. Пильняк, И. Бабель, И. Катаев). Появились новые издания С. Есенина, А. Ахматовой и М. Зощенко. В мае 1958 г. постановлением ЦК об исправлении ошибок в оценке опер «Великая дружба», «Богдан Хмельницкий» и «От всего сердца» «реабилитированы» обвиненные в «формализме» великие творцы музыки Д. Шостакович, С. Прокофьев, А. Хачатурян, а также Н. Мясковский и В. Шебалин. Однако отчаянные попытки А. Фадеева добиться изменения стиля руководства Союзом писателей путем изъятия у Министерства культуры идеологических функций привели к опале и самоубийству писателя 13 мая 1956 г.

Интенсивность и противоречивость обновленческого процесса в культуре и идеологии получили свое выражение в работе I съезда художников и II съезда композиторов (1957), III съезда писателей (1959), совещания историков (1962), на встречах руководителей партии с творческой интеллигенцией (1957, 1962, 1963), в расширении экспозиционной деятельности музеев и выставочных залов. Открытием целой эпохи стала художественная выставка 1962 г., где впервые были экспонированы полотна 1920–1930-х гг., не укладывающиеся в рамки «социалистического реализма» и находившиеся в запасниках музеев.

Культурные связи с зарубежьем. Потепление общественной атмосферы отразилось и на культурных связях с внешним миром. Проведенный летом 1957 г. в Москве фестиваль молодежи и студентов положил начало послевоенным контактам советской и иностранной молодежи. В 1958 г. в столице прошел первый Международный музыкальный конкурс имени П.И. Чайковского, ставший триумфом советской исполнительской школы. Победа на конкурсе молодого американского пианиста В. Клиберна сделала его в ту пору любимцем советских меломанов. В Москве и Ленинграде проведены выставки картин из собрания Дрезденской галереи (выставлялись в мае — августе 1955 г. перед передачей их ГДР), полотен П. Пикассо (октябрь — декабрь 1956 г.). Все это стало вехами на пути к установлению нормальных отношений с зарубежным миром.

Писатели и общество. Развитию литературы способствовали новые литературно-художественные журналы — «Юность», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Иностранная литература», «Советский экран». Центром притяжения либеральной интеллигенции стал «Новый мир», вновь возглавляемый А. Твардовским с июня 1958 г. Большой резонанс в обществе вызвали опубликованные в журнале роман В. Дудинцева «Не хлебом единым» (1956), посвященный интеллигенции, рассказы В. Шукшина (1959) и особенно рассказ о жизни политического заключенного в лагерях, автором которого был А.И. Солженицын (выпускник физико-математического факультета Ростовского университета 1941 г., участник войны, капитан, с 1937 г., с начала литературной деятельности, интересовавшийся историей Первой мировой войны и революции и писавший роман «Август Четырнадцатого» с ортодоксальных коммунистических позиций. На фронте стал критически относиться к Сталину, называл порядки в СССР крепостным правом. В июне 1945 г. осужден к 8 годам лагерей и вечной ссылке по окончании срока заключения. В июне 1956 г. освобожден без реабилитации «за отсутствием состава преступления». Работал учителем математики и физики во Владимирской области и в г. Рязань. В феврале 1957 г. реабилитирован. В 1959 г. написал рассказ «Щ-854», опубликованный в ноябре 1962 г. в журнале «Новый мир» под названием «Один день Ивана Денисовича»).

В декабре 1960 г. в «Юности» опубликована статья критика Ст. Рассадина «Шестидесятники» — о писателях нового литературного поколения, их героях и читателях. В дальнейшем определение «шестидесятник» стало общеупотребительным — так называли писателей демократического направления, творивших во второй половине 1950-х и в 1960-е гг. Называя отличительную черту шестидесятников, Ю. Карякин говорил о себе и многих других «детях XX съезда»: «Мы ругали Сталина, но это был эзопов язык, потому что по-настоящему нам хотелось ругать Ленина». Деятельность шестидесятников находила «понимание» и поддержку высокопоставленных либералов в правящей Коммунистической партии.

Консервативные тенденции в развитии культуры 1950-х — начала 1960-х гг. проявлялись в ряде инициированных «сверху» акций, направленных на поддержание должного уровня ее идейности. В начале 1957 г. резкой критике за «нигилистическое перечеркивание советской действительности» был подвергнут роман В. Дудинцева. Оскорбительную критику испытали на себе писатели А. Вознесенский, Д. Гранин, С. Кирсанов, художник Р. Фальк, скульптор Э. Неизвестный, режиссер М. Хуциев. Самый громкий скандал разразился в декабре 1962 г., когда Хрущев во время посещения художественной выставки в Манеже подверг резкой критике работы молодых художников.

Кино. Гуманистические тенденции в развитии литературы и кинематографа тех лет наиболее ярко сказались на художественном осмыслении темы войны, совершенно по-новому прозвучавшей в рассказе М. Шолохова «Судьба человека», — о тяжелой дороге через войну и фашистский плен русского солдата, в первой части трилогии К. Симонова «Живые и мертвые», в фильмах Г. Чухрая «Баллада о солдате» и М. Калатозова «Летят журавли».

Бюро ЦК по РСФСР и русская культура. На развитии литературно-художественной и общественной жизни в стране во многом сказалось образование Бюро ЦК по РСФСР. Оно было создано 27 февраля 1956 г. в соответствии с решением XX съезда партии о расширении прав союзных республик. В Бюро входили три секретаря ЦК КПСС, первые секретари обкомов наиболее крупных областей — Московской, Ленинградской, Горьковской, а также руководитель правительства РСФСР. Правительство России в это и последующее время возглавляли: М.А. Яснов (1956–1957), Ф.Р. Козлов (1957–1958), Д.С. Полянский (1958–1962), Г.И. Воронов (1962–1971), М.С. Соломенцев (1971–1983), В.И. Воротников (1983–1988), А.В. Власов (1988–1990), И.С. Силаев (1990–1991), О.И. Лобов (и. о., 1991), Б.Н. Ельцин (1991–1992).

В годы работы Бюро (1956–1966) в РСФСР был создан ряд республиканских организаций, в том числе Союз писателей, Союз художников, Союз композиторов, Сибирское отделение Академии наук СССР. С июля 1956 г. стала издаваться газета «Советская Россия». Все это оказывало существенное влияние на развитие культурной жизни в РСФСР и стране в целом.

Союз писателей РСФСР. Самым существенным образом на развитие литературно-общественной жизни страны повлиял Союз писателей РСФСР (решение о создании принято 13 мая 1957 г., в декабре того же года прошел учредительный съезд). Руководителями Союза стал Л. Соболев и другие писатели, сочувствующие русской национальной идее. И уже вскоре после этого центральный печатный орган Союза газета «Литература и жизнь» стала выступать как оппонент либеральных начинаний в литературе, а принадлежащий Союзу альманах (с 1964 г. — ежемесячный журнал) «Наш современник» превратился в один из главных журналов «консервативного» направления в литературе.

Организация русских «консерваторов», сложившаяся в Союзе советских писателей СССР к середине 1950-х гг., в основном состояла из двух групп. В первую входили признанные писатели С. Сергеев-Ценский, Л. Соболев, Л. Леонов, М. Шолохов и др. Вторую группу образовали недавние фронтовики, большая часть которых училась во второй половине 1940-х гг. в Литературном институте имени А.М. Горького. Из них известность приобрели М. Алексеев, Ю. Бондарев, В. Бушин, В. Солоухин, И. Стаднюк и др. Фронтовики были главной силой русского общественного движения, которое возродилось как нормальный русский патриотизм в годы войны с нацистской Германией и являлось одной из форм борьбы за права человека.

«Огонек», «Новый мир», «Октябрь». Свои действия в борьбе с «либералами» «консерваторы-националисты» координировали с «консерваторами-интернационалистами» В. Кочетовым, Н. Грибачевым, С. Бабаевским — государственниками и антизападниками, полагавшими, что любые либеральные, особенно прозападные, веяния ведут к разрушению социалистического государства. Популярным журналом этого направления был «Огонек», возглавлявшийся с 1953 по 1986 г. А. Софроновым.

Основным печатным органом, оппонирующим «Новому миру», был журнал «Октябрь». В 1961–1973 гг. его редактировал В. Кочетов, известный еще со времен своей работы в Ленинграде и во главе «Литературной газеты» в 1956–1961 гг. как непримиримый борец против либеральных веяний в литературе и искусстве. Его романы «Братья Ершовы» (1958), «Секретарь обкома» (1961) вызывали неприятие взыскательных читателей. Одни находили их слишком политизированными, другие — слабыми в литературном отношении, натуралистическими, схематическими, провокационными. Из редакции «Октября» в свою очередь стрелы критики летели в адрес и молодых, и маститых авторов: В. Аксенова и Е. Евтушенко, В. Розова и И. Эренбурга. Опубликованная в «Новом мире» повесть Солженицына критиковалась как «идейно порочная, рассчитанная на сенсацию». В «Октябре» находили изъяны в фильмах «Летят журавли», «Чистое небо». Либералы обижались, считая, что журнал «обливает помоями» самое передовое в кинематографе.

Тем не менее и романы редактора, и сам журнал находили массового читателя. По тиражу он опережал «Новый мир». Кочетов, как и Твардовский, полагал, что возглавляемый им журнал проводит правильную линию партии, и тот и другой пользовались поддержкой влиятельных политических кругов. Выражалось это, в частности, в том, что Кочетов был членом Центральной ревизионной комиссии КПСС (1955–1966), Твардовский — кандидатом в члены ЦК КПСС (1961–1966). «Октябрь» много сделал для В. Шукшина: на его страницах опубликован ряд произведений молодого писателя. «Октябрь» стал первым журналом, который в 1964 г. напечатал первую в Москве подборку стихотворений талантливого поэта Н. Рубцова.

«Знамя». В начале 1960-х гг. в редакции журнала «Знамя» сформировалась группа русских «националистов», учеников Я. Смелякова. Ее вдохновителем стал поэт С. Куняев (с 1989 г. — главный редактор «Нашего современника»). В группу входили поэты А. Передреев, Н. Рубцов, В. Соколов, И. Шкляревский. К этой группе был близок известный литературовед и историк В. Кожинов.

XXII съезд партии и литература. Расклад сил, сложившийся в литературной среде, был нарушен XXII съездом КПСС, на котором прозвучала резкая критика в адрес Сталина, усилившая процесс десталинизации и либеральные настроения в обществе. В то же время стремительно возрос политический вес главного покровителя консерваторов А.Н. Шелепина (секретарь ЦК и одновременно председатель Комитета партийно-государственного контроля ЦК КПСС и Совмина СССР, зампред Совмина). Председателем КГБ СССР, традиционно уделявшим пристальное внимание настроениям в литературной среде, с ноября 1961 г. был его ближайший сподвижник В.Е. Семичастный. С усилением этого тандема большую возможность для самостоятельной деятельности получил первый секретарь ЦК комсомола С.П. Павлов, которому подчинялось издательство «Молодая гвардия».

Возвышение Шелепина и Павлова усиливало позиции «консерваторов» в литературе. Одним из результатов нового расклада сил стала публикация романа И. Шевцова «Тля» издательством «Советская Россия». Шелепин и секретарь ЦК по идеологии Л.Ф. Ильичев сумели спровоцировать Хрущева на борьбу с современным искусством, которое было символом либеральных надежд. Результатом стали скандальные выступления Хрущева на выставке в Манеже 1 декабря 1962 г., на встречах с интеллигенцией 17 декабря 1962 г. и 7–8 марта 1963 г., создание Идеологической комиссии ЦК.

В качестве разумной альтернативы прозападным настроениям «либералов» Шелепин и Ильичев предлагали не сталинизм, а возвращение к традиционным ценностям. Именно эту идею, с подачи Ильичева, высказал на заседании Идеологической комиссии художник И. Глазунов. В его выступлении призывы к сохранению памятников русской истории перемежались с осуждением современного искусства.

В разгар очередного наступления на Русскую православную церковь подобные призывы Хрущева впечатлить не могли, но и резкой критики новой идеи не последовало. Пользуясь этим, русские «консерваторы» стали гораздо откровеннее обсуждать интересующие их проблемы в печати, в частности журнале «Молодая гвардия». Это привело к активизации литературной группировки, формировавшейся вокруг журнала и одноименного издательства. Публикуя начинающих авторов, издательство могло вовлекать в литературную среду, «делать имя», взращивать новых русских «консерваторов». Из представителей старшего поколения, исповедовавших русскую национальную идею, наиболее близки ему были М.А. Шолохов, Л.М. Леонов.

Сторону «консерваторов» в полемике с либералами на страницах комсомольских изданий поддерживали С.П. Павлов и его окружение. Руководители комсомола были недовольны растущим влиянием наиболее радикального направления либеральной литературы — «исповедальной прозы» (А. Кузнецов, В. Аксенов, А. Гладилин, В. Розов, Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Б. Окуджава). В 1961 г. Павлов протестовал против публикаций «жалкой группки морально уродливых авторов» на страницах молодежного журнала «Юность».

Либерализму как таковому и либеральному пониманию «жизненной правды» противопоставлялся исторический оптимизм и советский патриотизм в трактовке журнала «Молодая гвардия». Этот патриотизм был связан с традициями военно-патриотического воспитания на материалах не только Гражданской войны, но и дореволюционной истории. Видный «молодогвардеец» В. Ганичев впоследствии отмечал: «Все мы, позже осознавшие себя русскими и возглавившие те или иные русские национальные организации, были воспитаны в русле военного патриотизма». Русская идея без каких-либо противоречий сочеталась в их понимании с идеей социализма. Оказавшись на комсомольской работе, Ганичев вошел в число тех, кто придумал дополнить идею популярных тогда походов по местам боевой славы походами к памятным местам русской культуры. Идея широко популяризировалась журналом «Молодая гвардия» и его редактором А. Никоновым — «предтечей всего русского движения». Видными участниками движения были И. Глазунов и В. Солоухин.

Еще одной сферой, где руководители комсомола помогали «консерваторам» в писательской среде популяризовать русские национальные идеи, была редакционно-издательская деятельность. Большую роль в этом играло издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» и его руководители Ю. Мелентьев, В. Осипов, В. Ганичев.

«Деревенская проза». Главным творческим приобретением русских «консерваторов» в 1960-е гг. стали авторы «деревенской прозы». Первоначально этот термин объединял сельскую публицистику 1950-х В. Овечкина («Районные будни», 1952–1956), Е. Дороша («Деревенский дневник», 1956–1973), произведения В. Тендрякова («Падение Ивана Чупрова», 1953), А. Калинина («На среднем уровне», 1954), С. Воронина («Ненужная слава», 1955), С. Антонова («Дело было в Пенькове», 1956), А. Яшина («Рычаги», 1956).

Духовным предтечей «деревенщиков» считается писатель Л. Леонов. Родоначальниками собственно деревенской прозы были В. Солоухин с его книгой «Владимирские проселки» (1957), «Черные доски» (1969), Ф. Абрамов (роман «Братья и сестры», 1958), В. Шукшин, опубликовавший в издательстве «Молодая гвардия» одну из своих наиболее ярких книг — «Сельские жители» (1962). Массовый приход «деревенщиков в литературу начался позднее, когда были опубликованы романы «На Иртыше» С. Залыгина (1964), «Любавины» В. Шукшина (1965, т. 1), «Привычное дело» В. Белова (1966), «Живой» Б. Можаева (1966), «Две зимы и три лета» Ф. Абрамова (1968), «Последний поклон» В. Астафьева (1968), повесть В. Тендрякова «Три мешка сорной пшеницы» (1973), романы В. Белова «Кануны» (1976), В. Распутина «Прощание с Матерой» (1976), В. Астафьева «Царь-рыба» (1976), А. Акулова «Касьян Остудный» (1978).

Во время перестройки и гласности были напечатаны ранее лежавшие в столах «непроходные» рукописи: вторая часть «Мужиков и баб» Можаева (1987), «Год великого перелома» Белова (1987), «Любавины» В. Шукшина (1987, т. 2), рассказы Тендрякова «Хлеб для собаки» и «Пара гнедых» (1988). «Последняя ступень: Исповедь вашего современника» В. Солоухина была написана в 1976 г., опубликована в 1995-м. «Деревенская проза» связана также с именами А. Знаменского, В. Лихоносова, Е. Носова, А. Романова, Г. Троепольского, В. Шугаева, В. Крупина.

Ключевыми темами полудиссидентской «деревенской прозы» стали «экология природы и духа», память и наследование, судьба культурно-географической периферии и положение русских и русской культуры в советском государстве. Нередко начинавшаяся с поэтизации детства и природы, проза разъясняла великую утрату, раскрестьянивание человека на земле, проистекавших из «Великого перелома» («перелома хребта русского народа», по определению А. Солженицына) во время насильственной коллективизации 1929–1933 гг. Писатели-деревенщики доносили правду об этом историческом периоде в подцензурной литературе. В названиях произведений и в предчувствиях героев отчетливо звучит мотив прощания России с деревней как с матерью.

Полуофициальным органом писателей-деревенщиков был журнал «Наш современник». В. Астафьев (член редколлегии журнала) гордился, что взявши «умерший» журнал от Б. Зубавина (гл. редактор журнала в 1958–1968 гг.), «мы не только воскресили его, но и не дали загаснуть костру, зажженному “Новым миром”». «Наш современник считается также преемником «Молодой гвардии», от которой, как писал В. Кожинов, была воспринята идея — «возрождение родной природы, тысячелетней истории естественного народного бытия, духовных ценностей».

Представители сложившихся в литературе к середине 1960-х и четко обозначившихся двух течений — либерального и консервативного — старались найти поддержку во властных структурах. Первые, делавшие ставку на разрядку и «интернациональные» («антинационалистические») силы внутри страны, чаще находили сочувствие у секретарей ЦК М.А. Суслова и Б.Н. Пономарева, а вторые, опиравшиеся на силы внутреннего национального развития, — у секретарей ЦК Шелепина и Ильичева, первого секретаря ЦК КП Белоруссии К.Т. Мазурова, председателей правительства РСФСР Д.С. Полянского, Г.И. Воронова, М.С. Соломенцева.

Зарождение диссидентства. Термин «диссидент» (от лат. «несогласный») получил хождение с середины 1970-х гг. для обозначения лиц, оспаривавших официальные доктрины, внутреннюю и внешнюю политику СССР, что приводило их к столкновениям с властью. Диссидентство возникло в условиях относительной либерализации режима после XX съезда партии, когда оппозиционность отдельных граждан и группировок получила сравнительно большие, чем при Сталине, возможности для оформления и выражения. Некоторые исследователи считают, что диссидентство в силу неоднородности является не движением, а целым спектром общественных движений, литературных направлений, художественных школ, совокупностью отдельных диссидентских поступков. Единство усматривается лишь в присущем диссидентам активном неприятии сложившихся в стране порядков, в стремлении к свободе и правам человека. Отличительной чертой собственно диссидентства была подпольная (скрываемая от властей) деятельность, использование для мобилизации сторонников «самиздата» (изготовление на пишущих машинках в нескольких экземплярах, с последующей перепечаткой диссидентских материалов и документов) и «тамиздата» (тиражирование материалов за границей с последующим распространением их в СССР).

«Дело» Пастернака. Первым проявлением диссидентства, обратившим на себя внимание властей и общества, стало «дело» Б. Пастернака, удостоенного в сентябре 1958 г. Нобелевской премии за роман «Доктор Живаго» (опубликован итальянским издательством Д. Фельтринелли в ноябре 1957 г.). Публикация стала поводом для шумной кампании по дискредитации писателя. Угрожая высылкой из страны, его вынудили отказаться от премии, в октябре 1958 г. исключили из Союза писателей.

Менее заметными для общества были такие проявления либерального диссидентства, как деятельность в 1956–1957 гг. ленинградского кружка математика Р. Пименова (пять его участников осуждены в сентябре 1957 г. за то, что «создали из студентов библиотечного института нелегальную группу для организованной борьбы с существующим строем», а фактически — за распространение листовки против безальтернативных выборов). К событиям того же рода можно отнести деятельность кружка под руководством студента Ленинградского педагогического института В.И. Трофимова. Восемь его участников осуждены 19 сентября 1957 г. за объединение в организацию, стоящую на позициях революционно-марксистской теории, и распространение листовок с призывом к студентам требовать демократических свобод.

Кружок Краснопевцева. С 1956 г. действовал нелегальный кружок под руководством аспиранта исторического факультета МГУ Л.Н. Краснопевцева. Его участники пытались создать новую концепцию истории КПСС. Весной 1957 г. они установили связь с польскими оппозиционерами. Писали исторические заметки об СССР как помехе прогресса цивилизации, выступали против «сталинского социализма», за создание рабочего самоуправления. Были крайне недовольны решением июньского (1957 г.) пленума ЦК КПСС, расценивая осуждение антипартийной группы как меру по дальнейшему укреплению единоличной власти Н.С. Хрущева. Сразу же после выступления 3 июля заместителя председателя СМ СССР А.И. Микояна на партсобрании в МГУ по итогам пленума они составили, размножили и успели распространить 6 и 9 июля по Москве 300 экземпляров листовки, начинающейся словами: «Никита Хрущев с кучкой прихлебателей совершил государственный переворот. Молотов, Маленков, Каганович, Ворошилов, Булганин, Сабуров, Первухин и Шепилов (а не только четверо, перечисленные в сообщении) осмелились поднять руку на нового диктатора и пали жертвами ими же созданной сталинской системы произвола и насилия». Листовки призывали к борьбе за социалистическое обновление страны в духе XX съезда, к борьбе за отмену 58-й статьи Уголовного кодекса, к созданию рабочих советов, к открытому суду над виновниками преступлений 1937–1953 гг. Рабочие призывались к стачкам, члены партии — к открытым выступлениям на партсобраниях. Участники группы рассчитывали, что антисталинская волна 1956 г. будет продолжаться, что возможны выступления рабочих и интеллигенции. Расчет не оправдался. В августе и сентябре участники группы были арестованы. В феврале 1958 г. состоялся суд. Л.Н. Краснопевцев, Л.А. Рендель, В.Б. Меньшиков были приговорены к 10 годам заключения; В.М. Козовой, М.А. Чешков, М.И. Семененко — к 8; Н.Г. Обушенков, Н.Н. Покровский, М.С. Гольдман — к 6 годам.

Собрания у памятника Маяковскому. Как экстраординарные и таящие опасность были восприняты властями неформальные собрания нонконформистской молодежи у памятника Маяковскому в Москве. Собрания начались со дня открытия памятника (29 июля 1958 г.). На них в основном читали стихи, иногда выступали с речами по поводу свободы творчества в СССР. Чтение стихов со временем приобретало все более политизированный оттенок. Наряду с разрешенными стихами читались произведения репрессированных авторов. К осени 1961 г. собрания разогнали, а наиболее активных участников (В.Н. Осипов, Э.С. Кузнецов, И.В. Бокштейн) осудили по статье за антисоветскую агитацию и пропаганду.

Молоствов. В октябре 1958 г. пресечена деятельность группы выпускников Ленинградского университета во главе с М.М. Молоствовым. Они были арестованы за содержание переписки, которую вели между собой, за обсуждение возможности создания организации и рукописи о путях реформирования социализма.

«Самиздат». В конце 1950-х гг. ряд писателей и публицистов либеральной волны начали помещать свои произведения в машинописных журналах, возник «самиздат». Наибольшую известность приобрел журнал «Синтаксис» под редакцией А.И. Гинзбурга. В нем печатались «лагерная» проза В. Шаламова и Е. Гинзбург, не принятые к официальной публикации работы Б. Ахмадулиной, В. Некрасова, Б. Окуджавы и др. Арест в 1961 г. Гинзбурга, приговоренного к двум годам лагерей, прервал издание журнала.

«Тамиздат». С конца 1950-х гг. участилась практика передачи либеральными писателями своих произведений для публикации их на Западе — «Суд идет» (1959), «Любимов» (1963) А. Синявского; «Говорит Москва» (1961), «Искупление» (1963) Ю. Даниэля; «Веселенькая жизнь» (1962), «Сказание о синей мухе» (1963) В. Тарсиса. «Тамиздат» обнаруживал явную тенденцию к росту. Не нашел понимания у властей и законченный в 1960 г. роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба». Публикацию романа запретили, рукопись арестовали. Роман, как и повесть «Все течет…» (1963), изображающие «русское развитие» как странное развитие несвободы и не принятые «русофильскими» кругами, стали известны соотечественникам благодаря ввезенным из-за рубежа экземплярам.

Генерал Григоренко. Заметным явлением общественной жизни стало выступление в сентябре 1961 г. П.Г. Григоренко на Московской городской партконференции, посвященной обсуждению проекта Программы партии. Григоренко (участник Великой Отечественной войны, полковник, в 1945–1961 гг. работал в военной академии им. М.В. Фрунзе, с 1959 г. генерал-майор) считал, что в программе недостаточно отработан вопрос о возможности появления нового культа личности (намек на Хрущева), и предлагал «усилить демократизацию выборов и широкую сменяемость, ответственность перед избирателями. Изжить все условия, порождающие нарушение ленинских принципов и норм, в частности высокие оклады… прямо записать в программу о борьбе с карьеризмом, беспринципностью, взяточничеством, обворовыванием покупателей, обманом партии и государства в интересах получения личной выгоды». Выступления такого рода закончились увольнением Григоренко из академии и переводом на Дальний Восток начальником оперативного отдела штаба армии. Здесь он создал «Союз борьбы за возрождение ленинизма» (13 участников, включая трех своих сыновей). «Союз» выпускал и распространял листовки с призывами «за возврат к ленинским принципам», «за отстранение от власти бюрократов и держиморд, за свободные выборы, за контроль народа над властями и за сменяемость всех должностных лиц, до высших включительно». В феврале 1964 г. Григоренко был арестован за листовку антисоветского содержания. Попытка доказать, что листовка не антисоветская, а антиправительственная, закончилась судом, лишением воинского звания и помещением в психиатрическую больницу как душевнобольного. В 1965 г. Григоренко из больницы был выписан, но в звании не восстановлен, работал швейцаром и грузчиком.

Весной 1966 г. он познакомился с А.Е. Костериным (большевик с 1918 г., военный комиссар Чечни в 1920 г., с 1922 г. московский писатель и журналист, в 1938–1953 гг. узник колымских лагерей, после реабилитации — правозащитник, осенью 1957 г. написал письмо Н.С. Хрущеву с критикой политики партии по отношению к чеченскому и ингушскому народам) и присоединился к кружку инакомыслящей молодежи, сформировавшейся вокруг него. Григоренко называл Костерина своим другом и учителем, и вскоре превратился в бескомпромиссного борца за права крымскотатарского народа. В мае 1969 г. во время поездки в Ташкент на процесс крымских татар Григоренко снова арестовывается и помещается на принудительное лечение в психбольницу. Экспертиза, состоявшаяся в Москве в Институте им. Сербского, закончилась выводом, что он «страдает психическим заболеванием в форме патологического (паранойяльного) развития личности с наличием идей реформаторства». Григоренко был одним из тех диссидентов, к которым трудно было предъявить конкретное обвинение, но можно было заподозрить в отклоняющемся от нормы поведении. Таких по судебным решениям направляли в спецпсихбольницы МВД По данным на 1956 г. в них содержалось 3350 заключенных; многие из них признавались психически нездоровыми и при последующих экспертизах.

«Традиции и новаторство в искусстве». Большой резонанс имело выступление известного кинорежиссера М. Ромма на конференции «Традиции и новаторство в искусстве социалистического реализма» (ноябрь 1962 г.). Пятикратный лауреат Сталинской премии впервые публично и недвусмысленно высказался об известной кампании против «космополитов» конца 1940-х гг., утверждая, что она была создана искусственно, носила антисемитский характер и, по существу, сводилась к избиению писательских кадров. Виновниками «избиения» назывались здравствующие Н.М. Грибачев, В.А. Кочетов, А.В. Софронов и «им подобные». Выступление произвело сенсацию в интеллигентской среде, его текст широко разошелся в списках по Москве. Он был одним из первых документов «самиздата». ЦК КПСС, по существу, уклонился от рассмотрения жалоб названных писателей, избранных в высшие партийные органы, сохранив тем самым двусмысленность своего отношения к ситуации. А. Солженицын полагает, что выступление Ромма имело очень большое значение для дальнейшего развития диссидентского движения. С этого момента он «стал как бы духовным лидером советского еврейства. И с тех пор евреи дали значительное пополнение “демократическому движению”, “диссидентству” — и стали притом отважными членами его».

В декабре 1962 г. на сессии Верховного Совета СССР три видных писателя и депутата А.А. Сурков, Н.С. Тихонов и И.Г. Эренбург решили обратиться к коллегам по Союзу писателей с призывом положить конец внутренним конфликтам и взаимным обвинениям. Предлагалось подписать представителями всех литературных направлений и течений совместное письмо со словами: «Мы считаем, что пришла пора покончить с холодной войной в писательской среде и установить в ней мирное сосуществование». Инициатива была торпедирована Н.С. Хрущевым, расценившим слова о прекращении холодной войны и мирном сосуществовании, всуе примененные к ситуации в писательской среде ради ликвидации «групповщины», как грубую идеологическую ошибку.

«В круге первом». Пожалуй, наибольшее влияние на развитие диссидентства в СССР имела неудачная попытка публикации в «Новом мире» романа А. Солженицына «В круге первом». В июне 1964 г. А. Твардовский, заручившись согласием редакции журнала на опубликование романа, передал рукопись на одобрение помощнику Хрущева B.C. Лебедеву. 21 августа тот вернул рукопись, решительно отказавшись от участия в ее «пробивании» через цензуру. Солженицын стал искать возможность издания романа в бесцензурной печати. Из легального либерального общественного движения переходил в ряды диссидентов.

Диссидентские группы. Рост русского национального самосознания генетически связан с признанием идейного авторитета русской истории в годы войны, с победой над фашизмом и послевоенными кампаниями по воспитанию патриотизма, преодолению низкопоклонства перед Западом и космополитизма. Это определило и основные направления деятельности радикальных групп, выступающих за дальнейшее укрепление сознания и проведение политики, соответствующей, по их мнению, русским национальным интересам. Поэтому для ряда нелегальных и полулегальных русских общественных объединений, возникавших в 1950-е гг., были характерны так называемый «русский национализм» и усматриваемый либералами «антисемитизм».

Активность такого рода была характерна в основном для провинции, где возникали и быстро раскрывались КГБ многочисленные мелкие группы диссидентов. Большая часть их была социалистической ориентации различных толков — от неосталинистов до меньшевиков и анархо-синдикалистов. Среди таких организаций выделяются две московские группы. Считается, что они положили начало диссидентскому движению «русских националистов».

Одной из них была «Русская национальная партия» или «Народно-демократическая партия России», основанная осенью 1955 г. шофером В.С. Поленовым, уволенным из армии младшим лейтенантом В.Л. Солоневым и студентом Литературного института Ю.А. Пироговым. В «партию» было вовлечено около 10 человек. А деятельность (пресечена в январе 1959 г.) в основном заключалась в разговорах ее членов о тяжкой доле рабочих и крестьян, недовольстве правящей партией, не обращавшей должного внимания на нужды простых людей. Столь же малочисленной была «Российская национально-социалистическая партия» (фактически дворовая компания), организованная в декабре 1956 г. грузчиком типографии издательства «Правда» А.А. Добровольским. Члены «партии» арестованы в мае 1958 г. по обвинению в антисоветской пропаганде и контрреволюционной агитации.

ВСХСОН. В Ленинграде в начале 1960-х гг. возникло более серьезное антикоммунистическое объединение. Организационно оно оформилось 2 февраля 1964 г., когда выпускник восточного факультета ЛГУ И.В. Огурцов прочел трем своим друзьям программу «Всероссийского социал-христианского союза освобождения народа» для борьбы с существующим строем. Через два месяца учредители распределили между собой обязанности по организации: Огурцов — ее руководитель, филолог Е.А. Вагин — идеолог, бывший десантник и чемпион Ленинграда по классической борьбе М.Ю. Садо — ответственный за работу с личным составом и контрразведкой, студент-юрист Б.А. Аверичкин — хранитель архива и списков организации. Разработана была присяга, которую принимал каждый вступающий в союз. Новым членам говорилось, что они вступают в организацию, объединяющую тысячи людей по всей стране. Организацию раскрыли в феврале 1967 г. по доносу одного из ее участников. К тому времени она насчитывала 28 членов, 30 кандидатов и была самой крупной подпольной группой, раскрытой КГБ за послесталинский период. По делу организации осудили 21 человека.

«Русская партия». Наряду с писательскими группировками, пытающимися подвигать власти на усиление русской составляющей в советском патриотизме, в литературно-художественной среде 1950-х — начала 1960-х гг. заявили о себе интеллектуальные группировки, вдохновлявшиеся либеральными русскими идеями и ценностями. Одной из таких группировок можно назвать окружение художника И.С. Глазунова, который в конце 1950-х гг. начал читать лекции по русской культуре и собирать иконы по деревням. Около него к 1962 г. сложилась группа антикоммунистически настроенных монархистов. В нее вошли, в частности, известный и влиятельный литератор В.А. Солоухин и функционер Министерства культуры СССР В.А. Десятников, один из активнейших участников движения за охрану памятников.

Либеральным радикализмом и критическим отношением к советской власти отличались взгляды выпускников МГУ, группировавшихся вокруг литературоведов В.В. Кожинова и П.В. Палиевского (окончили филфак в 1954 и 1955 гг.). Они еще на университетской скамье увлекались эстетикой дореволюционной России, видели положительную альтернативу коммунизму в монархизме, пытались в качестве мировоззренческой установки использовать русскую философию Серебряного века. К этой группе примыкали поэт С.Ю. Куняев, литературоведы О.Н. Михайлов, В.В. Петелин, историк С.Н. Семанов. По идейным воззрениям этой группе были близки Ф.Ф. Кузнецов и В.А. Чалмаев, оставившие заметный след в качестве членов «русской партии». В 1950-е гг. Кожинов имел продолжительное общение с крупным российским философом М.М. Бахтиным и стал популяризатором его работ. Он был также близок к кругу не скрывавшего своих православных убеждений философа А.Ф. Лосева, в числе учеников и последователей которого оказалось немало известных ученых и общественных деятелей (Ю.М. Бородай, А.В. Гулыга, П.В. Палиевский, В.И. Скурлатов).

Одним из столпов «Русской партии» был скульптор Е.В. Вучетич. 23 ноября 1956 г. он передал в ЦК КПСС обращение, подписанное также двадцатью тремя его единомышленниками. В письме говорилось, что «в творческих организациях подняли головы остатки разгромленных в свое время партией группировок и течений, которые ведут открытую атаку на основы нашего мировоззрения, на социалистический реализм и на руководство литературой и искусством». Подписанты предлагали укрепить партийное руководство творческими организациями и очистить их от «реваншистских» элементов, возглавляемых И.Г. Эренбургом и К.М. Симоновым и ведущих «разнузданную травлю литераторов и художников, которые поставили свое творчество на службу партии». Последних эти «реваншисты» объявляют «прислужниками культа, обливают их творчество грязными помоями, науськивают на них молодежь». Среди деятелей культуры, подписавших обращение, были литераторы М.С. Бубеннов, Ф.В. Гладков, М.В. Исаковский, артисты М.И. Царев, В.Н. Пашенная, А.К. Тарасова, композитор В.И. Мурадели, художники А.И. Лактионов, А.М. Герасимов, К.Ф. Юон и др.

«Системники». Во второй половине 1950-х гг. приобрела известность «группа А.А. Фетисова», называвшая себя «Обществом изучения теории систем». Под вывеской общества устраивались лекции и семинары, пользовавшиеся большой популярностью среди студентов технических вузов. В 1963 г. общество раскололось. «Чистых системников» возглавил математик Г.П. Щедровицкий. «Политизированные системники» (10–15 человек) под руководством Фетисова перешли от научной деятельности к политической. Для пропаганды своих идей они использовали популярные в то время в технических вузах лекции и научные дискуссии. В 1965 г. диспуты с их участием были запрещены, в 1968 г. Фетисов и трое его последователей оказались в спецпсихбольницах.

Отец Дмитрий Дудко. Укреплению позиций русского национального либерализма способствовала деятельность священника Д.С. Дудко, который, по словам писателя Л.И. Бородина, был духовным вождем борцов в стане «неофициальных русистов». Широкую известность принесла ему проповедническая и миссионерская деятельность — незаконная с точки зрения советского права. В период с 1961 по 1974 г. количество обращений людей в зрелом возрасте в его приходе возросло до 400 человек в год, и если сначала большинство неофитов были малообразованными людьми, то со временем среди них стали преобладать люди с высшим образованием.

В попытке ответить на отнюдь не простой вопрос, почему среди творческой интеллигенции не стало единства, а проблемы будущего страны отошли на задний план, можно лишь предположить следующее: несмотря на огромные успехи в развитии экономики, колоссального роста тяжелой промышленности и «оборонки», быт людей был по-прежнему скромен, деревня в бытовом отношении была просто отсталой. Все это подспудно тревожило интеллигенцию и замыкало ее на круг частных, сиюминутных проблем. Это были предвестники грозного кризиса.

Инициативы Берии. Национальная сфера получила, пожалуй, наиболее заметные импульсы для изменений сразу же после смерти Сталина. Во-первых, это было связано с решениями, принятыми по докладным запискам Л.П. Берии в ЦК. В них предлагалось реабилитировать и немедленно освободить из-под стражи лиц, привлеченных по «делу о врачах-вредителях», осудить операцию по убийству Михоэлса и высылку П.С. Жемчужиной как результаты «провокационного измышления обвинения в антисоветской националистической деятельности».

Уже 3 апреля 1953 г. было принято «Постановление Президиума ЦК о фальсификации так называемого дела о врачах-вредителях», санкционировавшее предложение МВД о полной реабилитации и освобождении из-под стражи 37 врачей и членов их семей, а также о привлечении к уголовной ответственности работников бывшего Министерства госбезопасности, «особо изощрявшихся» в фабрикации этого дела; о проведении мер, «исключающих возможность повторения впредь подобных извращений». 4 апреля «Правда» опубликовала «Сообщение Министерства внутренних дел СССР», в котором говорилось об освобождении арестованных по «делу врачей» из-под стражи.

Содержащийся в записке Берии тезис об «измышлениях» обвинений в националистической деятельности практически являлся основой для осуждения и окончательного прекращения кампании по борьбе с космополитизмом, а также неоднозначной реакции на это общественности. Стремясь приглушить нежелательную антисемитскую реакцию в обществе, Хрущев в начале апреля 1953 г. направил закрытое письмо парторганизациям с требованием не комментировать опубликованное в газетах сообщение МВД и не обсуждать проблему антисемитизма на партийных собраниях. Видимо, этими же соображениями продиктовано первоначальное отклонение предложения о немедленной реабилитации осужденных по делу Еврейского антифашистского комитета: они были реабилитированы лишь в ноябре 1955 г., причем решение о реабилитации не было обнародовано.

Другой импульс для изменений в сфере национальных отношений дали принятые по инициативе Берии постановления от 26 мая и 12 июня 1953 г. Они направлялись на то, чтобы «решительно покончить с извращениями ленинско-сталинской национальной политики партии» на Украине, в Литве и Белоруссии. 12 июня на основании записки Хрущева аналогичное решение было принято по Латвии. Основу предложенной концепции десталинизации межнациональных отношений составляли коренизация (вторая после 1920-х гг.) партийно-государственного аппарата и введение делопроизводства в союзных республиках на родном языке.

Бериевская «коренизация» высшего и среднего звена партийно-хозяйственного аппарата грозила немалыми осложнениями, поскольку практика хозяйственной деятельности в многонациональной стране приводила к постоянной миграции кадров из России в другие республики и из республик в Россию. Началась она заменой на посту первого секретаря ЦК КП Украины русского Л.Г. Мельникова украинцем А.И. Кириченко. В Белоруссии пленум ЦК принял решения, предопределенные постановлением ЦК КПСС: освободить Н.С. Патоличева от обязанностей первого секретаря ЦК КП Белоруссии и рекомендовать первым секретарем М.В. Зимянина, бывшего второго секретаря ЦК КП Белоруссии, освободив его от работы в Министерстве иностранных дел СССР.

В докладе, подготовленном группой Зимянина для пленума в духе записки Берии, предлагалось ввести белорусскую письменность в государственном аппарате, ведя только на белорусском языке всю переписку, совещания, собрания и съезды. В докладе признавалось, что русским при этом труднее будет работать. Отношение к ним в выступлениях сторонников коренизации, по воспоминаниям Патоличева, было таково: «Русские товарищи во многом помогли белорусам. Земной поклон им за это. А сейчас, кому из них будет очень трудно, мы им поможем переехать в другое место».

Против доклада Зимянина выступил Герой Советского Союза П.М. Машеров, затем и другие участники пленума. Однако смещение Патоличева не состоялось в связи с арестом Берии и последовавшей отменой (2 июля 1953 г.) его предложений, направленных против сталинских «извращений» национальной политики. Позднее Патоличев говорил об инициативах Берии: «Более худшего вида проявления национализма трудно было найти. Осуществление этой бредовой идеи обернулось бы страшной трагедией для миллионов граждан, проживающих в Белоруссии». Берия «вовсе не заботился о развитии национальных языков и национальных кадров. Реализация бериевского “национального” плана привела бы к перемещению миллионов людей из одних республик в другие».

Коренизация партийно-хозяйственного аппарата, осуществленная в духе предложений Берии на Украине, в Белоруссии и Прибалтике, его попытки ввести в республиках собственные ордена в честь выдающихся национальных деятелей для награждения работников культурного фронта, другие меры по развитию национальных традиций в области культуры и языка, которые способствовали бы воспитанию чувства национальной гордости, — все это не проходило бесследно, имея двоякий результат. С одной стороны, это способствовало ликвидации вооруженного националистического подполья в этих республиках. С другой — активизировало национал-сепаратистские и антирусские настроения, способствовало возникновению многочисленных националистических кружков и групп, участниками которых была в основном молодежь.

В.А. Голиков, многолетний помощник Л.И. Брежнева, свидетельствует, что после известных записок Берии мгновенно изменилась обстановка в Молдавии: «произошла сильная вспышка национализма». К.У. Черненко, работавший с 1948 г. заведующим отделом пропаганды и агитации ЦК КП(б) Молдавии, с 1950 г. — под руководством Брежнева, через некоторое время буквально умолял Голикова: «Слушай, помоги мне. Приходят молдаване и говорят, что я восемь лет сижу, место занимаю. Наглостью их бог не обидел. Помоги куда-нибудь уехать, только в Россию. Куда угодно». Так будущий генсек стал в 1956 г. заведующим одним из секторов отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС.

Стремясь не допустить разрастания местного национализма, Н.С. Хрущев порой резко реагировал на факты явного нарушения «интернационалистских принципов» кадровой политики. Так, он публично выговаривал азербайджанскому руководителю И.Д. Мустафаеву за то, что в Азербайджане был принят ряд решений, ущемляющих представителей некоренной национальности, в частности русских: «Никто… не может заподозрить, что они проводят какую-то шовинистическую политику… Они нередко в ущерб своей республике оказывали и оказывают помощь братским народам. И сейчас эти народы не только выровнялись, а нередко по жизненному уровню стоят выше отдельных областей Российской Федерации».

Первые последствия реабилитаций. Одна из первых инициатив Н.С. Хрущева, оказавшая в целом негативное влияние на развитие национальных отношений в стране, связана с празднованием в начале 1954 г. 300-летия воссоединения Украины с Россией. По этому поводу 12 января от имени ЦК опубликованы «Тезисы о 300-летии воссоединения Украины с Россией», где в очередной раз подчеркивалась огромная прогрессивная значимость решений Переяславской рады: «Соединившись с Россией в рамках единого Российского государства, Украина была спасена от порабощения шляхетской Польшей и поглощения султанской Турцией». «Рост силы и могущества СССР дал возможность претворить в жизнь вековые чаяния украинского народа о его национальном воссоединении» (включении в Советскую Украину Западной Украины в 1939 г., Буковины и Измаильской области в 1940 г., Закарпатской Украины в 1945 г.). «Только благодаря братской помощи великого русского народа и других народов СССР Украина была освобождена от фашистского ига».

Успехи Украины (17-кратный рост промышленности в советское время, опережение всех стран Европы по числу студентов и др.), согласно «Тезисам», были еще одним доказательством того, что «только социализм обеспечивает свободную и счастливую жизнь, развитие и расцвет всех народов и наций, подлинную дружбу народов, их сотрудничество и взаимопомощь».

В пропагандистской литературе степень единства народов Советского Союза приобретала законченное выражение. Говорилось, что следствием преобразований жизни советских народов после 1917 г. «явилось полное и окончательное разрешение национального вопроса». В 1951 г. со страниц партийного журнала (Большевик Украины. № 9) было объявлено, что единство народов СССР приобрело принципиально новое качественное состояние. «В ходе социалистических преобразований в нашей стране сложилась невиданная в истории общность людей — советский народ, содружество двух классов, рабочих и крестьян, и подлинно народной интеллигенции, содружество всех народов СССР. Советские люди всех национальностей являются тружениками единой социалистической системы хозяйства, имеют единую систему государственной жизни — советское государство, единую идеологию — марксизм-ленинизм, единую цель — построение коммунизма, единую партию, выражающую их кровные интересы и ведущую их от победы к победе, — партию Ленина — Сталина. Все народы имеют единое Отечество — Советский Союз». Противоречия в национальных отношениях стали связываться только с предрассудками в сознании отдельных советских людей и кознями капиталистического окружения.

Крым как подарок. К долговременным негативным последствиям привела передача Крымской области из состава России Украине по решению Президиума ВС СССР от 19 февраля 1954 г. Мотивировка этой акции была весьма неубедительной («общность экономики, территориальная близость и тесные хозяйственные и культурные связи между Крымской областью и Украинской ССР»). Реальной причиной дара крымской территории с преобладающим русским населением (из 1,2 млн жителей, русские насчитывали 71,4 %) было стремление Хрущева загладить личную вину за санкционированные в 1938–1940 гг. репрессии. Их жертвами стали 167 465 жителей Украины, в том числе более 2 тыс. представителей руководства республики. С осуществлением этой операции («завоевания на свою сторону Украины», как говорил Д.Т. Шепилов) Хрущев рассчитывал на поддержку представителей республики в Президиуме ЦК КПСС и на пленумах ЦК.

Восстановление прав депортированных народов. Одним из основных направлений национальных движений в СССР в 1950-е гг. стало движение народов, высланных со своих земель, за предоставление конституционных прав. Письма и жалобы от спецпоселенцев на незаконность депортаций стали поступать в центральные партийные и государственные органы практически с момента выселения. В 1952 г. в различные инстанции ежемесячно направлялось около 6 тыс. жалоб, в 1954 г. — около 11 тыс. В 1953 г. делегация калмыков-иммигрантов добилась приема в ООН, в Госдепартаменте США и просила содействовать освобождению репрессированных народов СССР. Однако до 1953 г. в местах спецпоселений, где депортированным по ранее принятым решениям предстояло остаться навечно, жестокими мерами удавалось сохранять относительное спокойствие.

Новая ситуация стала складываться после 10 апреля 1953 г., когда были отменены «как неправильные» постановления 1951 г. о выселении из Грузии около 11 тыс. граждан, связанных с «мингрело-националистической группой». Реабилитирующее постановление предписывало «всех незаконно выселенных граждан вернуть к прежнему месту жительства». Правительство Грузии обязывалось вернуть им имущество, конфискованное при выселении.

В 1954 г. начался половинчатый и противоречивый процесс реабилитации и возвращения гражданских прав другим выселенным народам. Поначалу были сняты с учета по спецпоселению без права возвращения к прежним местам жительства все немцы, крымские татары, калмыки и балкарцы. В июле 1954 г. сняты административные ограничения с детей карачаевцев, чеченцев и ингушей в возрасте до 16 лет. В марте 1955 г. все спецпоселенцы получили право иметь паспорта, а в мае 1955 г. постановлением Президиума ЦК ликвидированы ограничения для членов КПСС. В декабре 1955 г. последовал указ о снятии ограничений в правовом положении с немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении. Однако права на выезд в места прежнего обитания народы не получили. Рассматривалась возможность создания национально-административных образований этих народов в местах высылки. Репрессированные народы категорически возражали против этого и требовали, по примеру мингрелов, возвращения на земли предков и восстановления ранее существовавших автономий.

XX съезд партии дал новый мощный толчок движению наказанных народов. 17 марта 1956 г. издан указ «О снятии ограничений в правовом положении с калмыков и членов их семей, находящихся на спецпоселении». Вскоре аналогичные указы приняты в отношении находившихся на спецпоселении греков, болгар и армян (27 марта), крымских татар, балкарцев, турок, курдов и хемшилов (апрель), чеченцев, ингушей и карачаевцев (июль 1956 г.). Осуждение сталинской политики депортации народов было воспринято как отмена несправедливых решений военных лет. Положения указов о том, «что снятие ограничений по спецпоселению с лиц… не влечет за собой возвращение имущества, конфискованного при выселении, и что они не имеют права возвращаться в места, откуда они выселены», воспринимались как имеющие временный характер. Не дожидаясь официального разрешения, тысячи бывших спецпоселенцев стали самовольно возвращаться на прежние места жительства.

Опасаясь выпустить ситуацию из-под контроля, ЦК партии принял в ноябре 1956 г. постановление о восстановлении национальной автономии калмыцкого, карачаевского, балкарского, чеченского и ингушского народов. Оно предусматривало организованное переселение этих народов в течение 3–4 лет, начиная с весны 1957 г., с тем чтобы подготовить необходимые условия для устройства населения на местах. Спецпоселенцы ждать не хотели. Начался их массовый выезд. Власти стали препятствовать этому, выставляя «оперативные заслоны» на железнодорожных станциях.

Стихийное возвращение обострило межнациональную обстановку на Северном Кавказе, где на место выселенных были поселены другие люди. Относительно спокойно проходило возвращение балкарцев. Однако стихийное возвращение карачаевцев вызвало конфликты. Еще большее обострение породило возвращение чеченцев и ингушей. Жители Грозненской области, Дагестанской и Северо-Осетинской АССР выступали против их стихийного возвращения.

Возвращавшихся встречали враждебно. Им отказывали в прописке, не брали на работу. Однако это их не останавливало. Прибывшие ходили вооруженными по селам и устраивали стрельбу, провоцируя местных жителей на ответные действия. Угрозами и силой они вселялись в свои дома, выгоняя из них проживавшие там семьи. Некоторые из возвратившихся пополнили действовавшие в горах повстанческие отряды, которые частенько занимались грабежом, угоном скота из колхозов. Их жертвами были и рядовые колхозники. Все это вызвало массовый выезд русского населения из республики.

Борьба народов за попранные права дала первые результаты. 9 января 1957 г. Президиум ВС СССР рекомендовал восстановить национальную автономию балкарского, ингушского, калмыцкого, карачаевского и чеченского народов. В соответствии с этим были приняты указы о преобразовании Кабардинской АССР в Кабардино-Балкарскую АССР, о восстановлении Чечено-Ингушской АССР, о преобразовании Черкесской автономной области в Карачаево-Черкесскую автономную область, о восстановлении Калмыцкой автономной области.

Чечено-Ингушская республика восстановлена с расширением ее территории. Переданная в свое время в Северную Осетию часть Пригородного района (977,5 кв. км) оставлена в составе этой республики. В то же время к исторической территории расселения чеченцев и ингушей были присоединены три равнинных района поймы реки Терек из состава Ставропольского края (Наурский, Надтеречный и Шелковской), территория которых равнялась 5,2 тыс. кв. км, или 27 % всей территории республики. Включение этих районов позволяло сделать экономику республики более устойчивой, за счет увеличения численности русского населения власти надеялись усилить влияние Центра на общественную жизнь автономии. В этих актах и расчетах в очередной раз дала о себе знать давнишняя традиция решать национальные проблемы в стране за счет русского народа.

Вскоре после воссоздания национальная государственность репрессированных народов удостоилась государственных наград. Ордена Ленина в ознаменование 400-летия добровольного присоединения к России были удостоены Кабардино-Балкария (июль 1957 г.) и Карачаево-Черкесия (сентябрь 1957 г.), а в связи с 350-летием добровольного вхождения в Россию — Калмыкия (август 1957 г.), получившая в июне 1958 г. статус АССР. Чечено-Ингушетия награждена орденом в 1965 г. Награды означали стремление власти подвести черту под прошлыми невзгодами репрессированных народов. Однако это мало способствовало налаживанию добрососедства и «расцвету дружбы» национальностей в этом регионе.

Продолжавшиеся мелкие националистические эксцессы при попустительстве властей привели к трехдневному столкновению в августе 1958 г. в Грозном. Поводом послужило убийство ингушом русского. Волнения подавили, однако противостояния коренного и «пришлого» населения в республике преодолеть не удалось. Тем не менее в последующие годы возвращение чеченцев и ингушей на Северный Кавказ происходило более организованно и сопровождалось меньшими эксцессами. К 1963 г. оно в основном завершилось. Из 418 тыс. чеченцев, проживавших в Казахской и Киргизской ССР, в Чечено-Ингушетию прибыли 384 тыс. (91,7 %), из 106 тыс. ингушей 84 тыс. (79,2 %). Еще 8 тыс. ингушей (7,5 %) направились в Дагестан и Северную Осетию.

Камнем преткновения в отношениях между ингушами и осетинами стала правобережная часть Пригородного района, до 1944 г. принадлежавшая ингушам и оставшаяся в составе Северо-Осетинской ССР после воссоздания Чечено-Ингушской АССР. Ингуши, не переставая, посылали заявления и делегации в ЦК КПСС и правительство с требованием о передаче района Чечено-Ингушетии.

Национальное движение советских немцев долгое время ограничивалось борьбой за восстановление их автономии в Поволжье. Оно включало только легальные методы борьбы: письма, обращения, петиции, делегации, демонстрации. Декабрьский (1955) указ Президиума Верховного Совета снял с немцев ограничения в правовом положении. Реабилитационное движение имело своим результатом и другой указ Президиума (август 1964 г.) — о внесении изменений в принятый в 1941 г. указ о переселении немцев, снимавший клеймо предателей и изменников со всего народа. До этого времени советские немцы испытывали скрытую дискриминацию. Ущемление касалось развития культуры, языка, поступления в высшие учебные заведения; проявлялось при приеме в партию и назначении на руководящие партийные и хозяйственные посты. При призывах на службу в Советскую Армию немецкую молодежь не брали в элитные подразделения (воздушно-десантные, пограничные и др.). Нежелание властей восстанавливать автономию немцев в Поволжье вызвало эмигрантские настроения. Этому в немалой степени содействовала пропагандистская деятельность радиостанции «Немецкая волна», религиозных, культурных и других организаций ФРГ, а также религиозных общин, значительно укрепивших свое влияние среди немецких спецпереселенцев за годы ссылки. Особой активностью в этом отличалась секта меннонитов.

В сложных условиях проходила борьба крымских татар за восстановление автономии и право жить на своей земле. Подозрительное отношение властей к лицам крымско-татарской национальности подогревалось воспоминаниями бывших командиров партизанских отрядов в Крыму. Клеймо предателей и изменников, лежавшее на всем народе со времен войны, было снято постановлением Президиума Верховного Совета (сентябрь 1967 г.). Беспрестанные обращения в высшие партийные и государственные инстанции с просьбами о восстановлении автономии крымских татар не имели положительных последствий. Нелегально переехавших в Крым татар, как правило, сразу же выдворяли.

Запрет властей Украины на переезд татар в Крым стал причиной национального движения, возглавлявшегося «инициативными группами» из представителей крымско-татарской интеллигенции, бывших руководящих партийных и советских работников Крыма. Помимо петиций, устраивались митинги и демонстрации, приуроченные к знаменательным датам — годовщине образования Крымской АССР, ко дню рождения В.И. Ленина, считавшегося основателем республики. Эти акции нередко заканчивались разгоном участников.

Чтобы как-то приглушить проблему, власти предпринимали попытки представить крымских татар частью татарской нации. Тем из них, кто хотел уехать из Средней Азии, разрешалось поселиться на территории Татарстана. Но это не устраивало крымских татар. В начале 60-х гг. их движение приняло более организованные формы. Это проявилось в попытке создания массовой организации Союза крымских татар.

За возвращение выступали и представители других выселенных из Крыма национальных групп — греки, болгары, армяне. Неудовлетворенность половинчатой реабилитацией усилила среди них эмиграционные настроения, но власти препятствовали выезду. За создание своих автономий в 1950–1960-х гг. выступали месхетинские турки (огрузиненные турки, или отуреченные грузины), курды и хемшины (исламизированные армяне), депортированные в свое время из республик Закавказья. Однако власти в Москве и закавказских союзных республиках игнорировали требования малых народов, считая национальный вопрос в стране успешно и окончательно решенным.

Изменения в национально-государственном устройстве. Национально-государственное устройство СССР за послевоенные годы принципиально не изменилось. (См. таблицы 3 и 4). В начале 1960-х гг. в стране было 15 союзных и 19 автономных республик (из них 15 в РСФСР, 2 в Грузии, по одной в Азербайджане и Узбекистане). Число последних, по сравнению с довоенными годами, менялось с преобразованием в июле 1956 г. Карело-Финской союзной республики в Карельскую автономную республику, включенную в РСФСР, а в октябре 1961 г. Тувинской автономной области РСФСР в автономную республику. В стране насчитывалось также 8 автономных областей, 5 из них входили в состав российских краев (Адыгейская — в Краснодарский, Карачаево-Черкесская — в Ставропольский, Горно-Алтайская — в Алтайский, Хакасская — в Красноярский; Еврейская — в Хабаровский), 3 были составными частями других союзных республик (Юго-Осетинская — Грузии, Нагорно-Карабахская — Азербайджана, Горно-Бадахшанская — Таджикистана). Неизменным с довоенных времен оставался перечень национальных округов. Все они входили в состав областей и краев РСФСР: Ненецкий (Архангельская обл.), Коми-Пермяцкий (Пермская обл.), Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий (Тюменская обл.), Эвенкийский и Таймырский (Долгано-Ненецкий) в Красноярском крае, Корякский (Камчатская обл.), Чукотский (Магаданская обл.), Агинский (Бурятский) в Читинской и Усть-Ордынский (Бурятский) в Иркутской областях.

Национальные движения в союзных республиках. Одной из проблем в национальных отношениях 1950–1960-х гг. оставался «прибалтийский вопрос». Недавнее буржуазное прошлое Литвы, Латвии и Эстонии, традиции либерально-демократического управления, большое влияние в обществе служителей церкви, наличие многочисленных диаспор за рубежом, поддерживающих тесные связи с родиной; позиция США и стран Западной Европы, не признававших легитимности вхождения республик в СССР, — все это действовало против ускоренной «социалистической модернизации» республик, вызывало рост сепаратистских общественных настроений, поддерживало националистическое подполье. Этому способствовали бериевская коренизация высшего и среднего звена партийно-хозяйственного аппарата, возвращавшиеся из ссылок бывшие участники вооруженного националистического подполья, которые выдвигались на ответственные посты в сфере образования и культуры. Осуждение Сталина XX съездом партии многими руководителями в республиках Прибалтики было воспринято как карт-бланш на дальнейшую коренизацию руководящих кадров.

Прибалтика. Прибалтика живо откликнулась на события осени 1956 г. в Польше и Венгрии. Особенно сильным всплеск национального движения был в Литве и Эстонии. В конце октября в Вильнюсском университете появились лозунги и листовки с заголовками: «Да здравствует революция в Венгрии, последуем ее примеру!», «Литва литовцам, русские оккупанты, убирайтесь вон!» В начале ноября 1956 г. в Каунасе и Вильнюсе состоялись многотысячные шествия католиков, требующих свободы отправления религиозных обрядов. Демонстранты пели гимн буржуазной Литвы, выкрикивали лозунги «Последуем примеру Венгрии!», «Русские, убирайтесь!» В Каунасе прошла молодежная демонстрация (до 4 тыс. участников) с лозунгами: «Долой Москву!», «Долой коммунистов!», листовки с аналогичными лозунгами появились и в Тарту.

Особую тревогу коренного населения вызывал значительный наплыв русскоязычной рабочей силы на промышленные стройки в Прибалтике. По данным переписи населения 1959 г., доля коренной национальности в Литве составляла 79,3 %, в Эстонии — 74,6 %, в Латвии — 62 %. Особенно много инонационального населения было в крупных городах. Лиц коренной национальности в Риге насчитывалось около 44,7 %, в Вильнюсе — 33,6 %. Возникшую острую жилищную проблему местным националистам представлялось «легко решить, если выгнать всех русских». Чтобы избежать потери Ригой своего национального облика, горком партии принял решение, предписывающее нелатышам изучить в течение двух лет латышский язык; не усвоивших его освобождать от работы с предложением покинуть республику. Решение вводило ограничение прописки нелатышей в городе. В апреле 1959 г. ЦК КП Латвии принял аналогичное решение, распространяющееся на республику в целом. Подобные решения созревали и в Таллинском райисполкоме.

В письмах, поступающих в ЦК КПСС из республик Прибалтики, сообщалось о проявлениях неприязненного отношения со стороны коренного населения к русским в автобусах, магазинах и других общественных местах. А решением ЦК КП Азербайджана в июне 1959 г. предписывалось, что все граждане республики — неазербайджанцы обязаны в течение полугода выучить и сдать письменный и устный экзамены по азербайджанскому языку. Не выдержавшие его подлежали освобождению от работы. Вскоре, однако, эти решения были отменены, а первые секретари компартий республик Я.Э. Калнберзиньш и И.Д. Мустафаев сняты со своих постов.

Негативное отношение к русскоязычному населению в Прибалтике формировалось еще из-за того, что большинство работников милиции состояло из лиц некоренной национальности. Это создавало зримый образ «оккупанта» в лице русскоязычного населения. Действенность советской пропаганды в Прибалтике была невелика. Благодаря незнанию языка русскими представителями власти радиовещание на национальных языках практически вело постоянную антисоветскую пропаганду. Еще эффективнее была работа западных радиостанций и обширная переписка с зарубежными соотечественниками.

Усилением идеологической работы и организационными мерами союзное и республиканское партийное руководство стремилось не допустить разрастания националистических настроений. Июньский пленум ЦК КП Латвии (1959) квалифицировал как проявление национализма предложения ряда руководящих работников Латвии увеличить капиталовложения в легкую промышленность вместо строительства в республике крупных промышленных объектов, намеченного семилетним планом. В октябре 1959 г. ряд министров был снят с работы за предложения не развивать в Латвии тяжелую индустрию, которая требовала импорта рабочей силы. Принятые под нажимом Москвы меры устранили наиболее яркие проявления национализма, однако не смогли полностью ликвидировать его. Учитывая настроения большинства коренного населения, руководители прибалтийских республик стремились и впоследствии проводить политику «мягкой» дерусификации, всячески демонстрируя при этом показной интернационализм и лояльность центральным властям.

Украина. Широкий спектр различных течений и форм имело украинское национальное движение. Выдвижение в 1953 г. украинца на пост первого секретаря ЦК КПУ способствовало возрождению политики украинизации, большему учету национальной специфики, в первую очередь на Западной Украине. Репрессивная политика советского руководства на Украине, связанная с послевоенной борьбой против националистического подполья в западной ее части и новой кампанией против «украинского буржуазного национализма» в восточной, смягчилась и сошла на нет.

Однако часть западных украинцев сохраняла неприязненное отношение не только к русским кадровым работникам, но и к восточным украинцам, зачисляемым в разряд «москалей». Националистическое мировоззрение объяснялось многовековой социокультурной изоляцией и недавностью присоединения Западной Украины к СССР, негативной реакцией на недальновидное форсирование после войны социалистической перестройки края, сохранением влияния на широкие слои населения запрещенной в 1946 г., но действующей в подполье Униатской церкви.

Главной целью национального движения на Украине была в основном легальная борьба за сохранение национальной культуры, языка. В начале 1960-х гг. творческая интеллигенция повела движение за чистоту родного языка, против его русификации. В феврале 1963 г. состоялась конференция по вопросам украинского языка в Киеве. На ней присутствовало более тысячи работников украинской культуры — писателей, учителей, языковедов. Конференция возбудила ходатайство перед ЦК КП Украины и правительством страны о том, чтобы «во всех учреждениях и предприятиях, на железной дороге и других видах транспорта, в торговле все дела вести на украинском языке». Ее участники предлагали также открыть средние школы с преподаванием на украинском языке во всех республиках СССР, где живут украинцы. Предложения, выдвинутые на этой конференции, со временем стали требованиями диссидентов.

Движение украинских «шестидесятников» вовлекало в свои ряды значительную часть национальной интеллигенции. Ратующие за сохранение национальной культуры собирались в мастерских художников, выставочных залах, музеях, на квартирах почитателей украинской старины. Большую известность приобрел киевский клуб творческой молодежи, который возглавлял молодой режиссер Лесь Танюк. Там проводились литературные и поэтические вечера, организовывались выставки украинских художников. При нем возникли студенческий межвузовский фольклорно-этнографический кружок и разъездной хор «Жаворонок». Клуб положил начало Шевченковским чтениям 22 мая у памятника поэту. На ставших традиционными чтениях со временем все более откровенно зазвучали диссидентские мотивы. Это стало причиной закрытия клуба властями в 1965 г.

Одним из направлений украинского национального движения была борьба за независимость путем выхода из состава СССР. Движение имело многочисленных сторонников на Западной Украине. Здесь и после разгрома националистического вооруженного движения ОУН были случаи убийства советских работников, поджога партийных и хозяйственных зданий, другие антисоветские акты. Участники нелегальных групп занимались вывешиванием национальных флагов, распространением листовок с антисоветским содержанием. Относительно спокойнее обстояло дело в восточных областях Украины, хотя и здесь (например, в Харькове в 1957 г.) были случаи распространения листовок с антисоветским и националистическим содержанием.

Молодежь, вовлекавшаяся в подпольные группы экстремистского толка, вдохновлялась именем Степана Бандеры, вокруг которого создавался ореол последовательного и несгибаемого борца за свободу и независимость Украины от «русско-коммунистического ига». В 1962 г. органы госбезопасности ликвидировали молодежную организацию, носившую имя Бандеры, во Львовской области.

Иногда поводом для образования сепаратистских групп служила действовавшая Конституция страны, содержащая статью о сохранении за каждой республикой права свободного выхода из СССР. Рубеж 1950–1960-х гг. для украинского национального движения в целом был временем перехода от подпольного этапа к мирному, открытому демократическому движению за национальные права.

Белоруссия, Молдавия. В 1960-е гг. отмечены случаи отдельных национал-сепаратистских выступлений в Белоруссии и Молдавии, которые не носили столь ощутимого характера, как в Прибалтике и на Украине. Характерной особенностью Молдавии была этнокультурная близость молдаван с румынами. «Национализм» в республике чаще всего проявлялся в разговорах о том, что ей необходимо воссоединиться с Румынией. Там такие разговоры подогревались некоторыми официальными лицами и печатью.

Грузия. Одним из «слабых мест» советской национальной политики в 1950-е гг. стала Грузия. Почитание Сталина в этой республике имело широкое распространение. Разоблачение его преступлений на съезде партии было воспринято как национальное оскорбление. Недовольство центральной властью вылилось в трагические события в Тбилиси 9–10 марта 1956 г., сопровождавшиеся человеческими жертвами (погибли 20 человек, 60 ранено, 381 арестовано, в основном школьники и студенты). Молодежные просталинские митинги и демонстрации прошли во многих других городах Грузии. Местами они носили откровенно антирусскую направленность. Вместе с лозунгами «Долой Хрущева!», «Молотова во главе КПСС!» демонстранты несли и лозунги «Русские, убирайтесь из Грузии!». Националистические настроения в массах не утихали в течение многих лет.

Борьба за сохранение чистоты грузинского языка привела к возникновению различного рода нелегальных культурных обществ. Одно из них, «Мекартвела сазогадоеба», существовало в Батуми в 1961–1962 гг. В него кроме представителей интеллигенции входили государственные служащие. За употребление русских слов на собраниях организации взимался штраф в пользу общества. Грузинское партийное руководство во главе с В.П. Мжаванадзе снисходительно наблюдало за попытками части грузинской интеллигенции выступать против «русификации» и в то же время решительно пресекало радикальные формы проявления национализма.

Армения. Армянское национальное движение инспирировалось главным образом идеей возвращения всех исконных армянских земель в единое армянское государство. Имелись в виду Карс, Ардаган, Саракамыш, оказавшиеся в составе Турции, а также Нахичевань и Нагорный Карабах, включенные в Азербайджан. Вокруг идеи о возвращении этих территорий с редким единодушием объединялись партийные и религиозные деятели, радикальные армянские националисты, представители творческой интеллигенции и заграничных диаспор. Подавляющее большинство армян за рубежом жили мыслями о возвращении на историческую родину. Только в первой половине 1950-х гг. в Армению возвратились 100 тыс. репатриантов. Они во многом способствовали популярности заграничной националистической партии «Дашнакцутюн».

Карабахский вопрос был поставлен в ноябре 1945 г. руководителем Компартии Армении. Г.А. Арутинов писал И.В. Сталину, что Нагорно-Карабахская автономная область, примыкающая к территории Армении, с 1923 г. входит в состав Азербайджана, население же области в основном армянское (137 тыс.; 89,5 %), и просил рассмотреть вопрос о включении области в Армению. Запрошенный в этой связи первый секретарь ЦК КП Азербайджана М. Багиров соглашался на передачу при условии включения в Азербайджан трех примыкающих к нему районов Армении с преимущественно азербайджанским населением. Начались переговоры, но вопрос остался нерешенным. Предложение возвратить армянам территории, занятые Турцией, было сделано Арутиновым в 1948 г. на его выступлении в ООН. Нерешенность этих вопросов значительная часть армян связывала с нежеланием советского руководства разрешить армянскую проблему. Это подогревало антисоветские и националистические настроения в массах.

Азербайджан. В национальном движении Азербайджана доминирующими были мусульманский фактор и социокультурная отчужденность местного населения от советского мировоззрения. Устойчивой национальной оппозиции там в рассматриваемый период не было. Политическая «неразвитость» национального движения в Азербайджане сближала его с национальными движениями республик Средней Азии и Казахстана. Противостояние союзной власти было слабым. Наиболее остро в республике стоял армяно-азербайджанский этнический конфликт. С молчаливого одобрения азербайджанского руководства в республике фактически проводилась политика этнической дискриминации национальных меньшинств — армян, лезгин, талышей. Политика азербайджанизации проявлялась в том, что руководящие партийные и хозяйственные посты в высшем и среднем звеньях были заняты преимущественно представителями коренного этноса, несмотря на то что свыше 40 % жителей республики не были азербайджанцами.

Республики Средней Азии и Казахстан. «Незрелость» национальных движений в Средней Азии и Казахстане объясняется их сравнительно поздним вступлением в процесс национального строительства. Советская политика коренизации привела к формированию национальной интеллектуальной и политической элиты. Впечатляющим был и подъем культуры, науки, образования. Местное население в основном положительно восприняло блага индустриальной и урбанизированной культуры. В то же время форсированная модернизация традиционных среднеазиатских культур привела к заметной утрате народами собственных этнических и культурно-экологических ценностей. Навязчивая пропаганда Центром идей о старшем брате в содружестве народов, о прогрессивном влиянии русской культуры, языка вызывала обратную реакцию.

Огромное влияние на поведение, характер и стереотипы народов Средней Азии оказывал ислам, являющийся не просто религией, но и образом жизни, мировоззрением, системой этических и эстетических норм. Государственная антирелигиозная политика привела к вытеснению ислама из идеологии и политики в сферу семейно-бытовых отношений. Но эта сфера оставалась практически неприступной для советско-коммунистического мировоззрения. Благодаря этому коренные этносы Средней Азии и Казахстана во многом сохранили фундаментальные традиционные жизненные ценности: многодетную семью, иерархичность и коллективизм социальной организации, культурные и профессиональные предпочтения. Этим же можно объяснить и отсутствие национального движения, выступающего за отделение от СССР. Оппозиция советской власти принимала форму социокультурного и мировоззренческого противостояния традиционного уклада русскоязычной этнической культуре и коммунистической идеологии.

С ослаблением диктата над республиками Средней Азии и Казахстана, расширением прав союзных республик в 1957 г. (в связи с образованием совнархозов) протест против политической опеки Центра со стороны партийных лидеров коренной национальности выражался в требованиях дальнейшего расширения прав регионов, увеличения инвестиций, сокращения притока русских, выступлениях против тенденции к языковой русификации. Центральные органы власти еще достаточно жестко реагировали на это. В 1958–1961 гг. высшие партийные руководители Туркмении, Узбекистана, Киргизии и Таджикистана (как и Азербайджана, Латвии и Молдавии) были обвинены в националистических проявлениях и сняты с занимаемых должностей. Кадровые перемещения вызвали болезненную реакцию со стороны коренной интеллигенции и номенклатуры, которые усматривали в них проявление имперской сущности Центра и русскоязычного населения.

Так, с перемещением Н.А. Мухитдинова с поста лидера коммунистов Узбекистана в Президиум ЦК КПСС (1957) и с выдвижением к руководству С.К. Камалова в республике началась вторая масштабная коренизация кадров. Местное население воспринимало ее как начало эпохи национального «предвозрождения», отличительным признаком которой стало массовое и демонстративное соблюдение мусульманских обрядов: посещение мечетей, обрезание мальчиков, совершение бракосочетаний и погребений умерших по обычаям предков. Коммунисты в этом отношении вели себя так же, как и «отсталые носители феодально-байских пережитков». С согласия партийного руководства начал возрождаться предусмотренный Кораном сбор пожертвований на благотворительные цели, который в основном предназначался для финансирования религиозных мероприятий. Многие «красные чайные» превратились в центры по пропаганде основ ислама и отправления религиозных обрядов. На рассмотрение высших партийных инстанций был внесен вопрос о замене кириллической основы узбекской письменности арабским алфавитом. Мотивировалось это необходимостью создания кадров арабистов для работы в арабских странах.

Такая коренизация не имела поддержки и была осуждена московским руководящим центром. В республике против нее выступил председатель Президиума ВС, народный писатель Узбекистана Ш.Р. Рашидов. 14 марта 1959 г. на республиканском пленуме ЦК Камалов был снят с руководящих постов «за допущенное засорение кадров политически неблагополучными элементами» и «примиренчески-покровительственное отношение к националистическим проявлениям». С поста секретаря ЦК по идеологии был также снят X. Турсунов как «не внушающий доверия и скрывший националистическое прошлое свое и отца — активного участника басмаческого движения». Первым секретарем ЦК избран Рашидов, который вплоть до 1983 г. стоял во главе республиканского руководства. В 1959–1961 гг. в республике заменены десятки руководителей министерств и ведомств, многие секретари обкомов, райкомов и горкомов партии.

4 февраля 1961 г. на закрытом партийном активе Рашидов выступил с докладом «Об итогах двухлетней борьбы с антисоветскими элементами», в котором благодарил руководителей КПСС и органов КГБ за «фактическое спасение узбекского народа от попыток империалистов вновь его поработить». В апреле на пленуме ЦК он призывал общественность республики «принять еще более решительные меры по искоренению остатков националистических элементов». Рашидову удалось создать прочную систему личной власти в республике. Она из года в год увеличивала сдачу хлопка — важнейшего сырья не только для легкой промышленности, но и для оборонного ведомства. Однако созданный в ней режим был очень далек от социализма. В октябре 1964 г., с переменой руководства в Москве, недруги Рашидова предприняли попытку отрешить его от власти. Он обвинялся, в частности, в том, что «расставил на ключевые позиции более 300 своих родственников и лично преданных ему людей». Только в аппарате ЦК КП Узбекистана было 14 его родственников. Однако Рашидов вполне устраивал Л.И. Брежнева, и не в последнюю очередь из-за щедрых подарков.

К началу 1960-х гг. миграция русскоязычного населения в Среднюю Азию и особенно в Казахстан достигла своего апогея:

Переселенцы в большинстве своем не тяготели к полному вживанию в среднеазиатское общество. Многие из них с чувством мнимого превосходства и пренебрежения относились к местным жителям. Те платили им тем же, видя в них персонифицированных носителей «имперства» советской власти. Бытовой национализм проходил по линии этнического размежевания и возникал между русскоязычным (русские, украинцы, евреи и др.) и коренным населением. Национальная дискриминация в пользу лиц местной национальности проявлялась в кадровой политике и при приеме в вузы, в антирусских настроениях местного населения. Все это приводило к сравнительно более быстрому росту национального самосознания русского населения национальных окраин в сравнении с центральными районами России. В русском национальном движении в этих регионах были заметны не столько этнические, сколько «державные» мотивы. Для многих здесь впервые становился значимым простой факт, о котором один из читателей «Известий» счел необходимым написать в редакцию газеты: «В Российской республике нет ЦК, как это в других союзных республиках, где первым секретарем является представитель своей нации».

Коррективы теоретических основ национальной политики. На волне критики «культа личности» в 1956 г. впервые были опубликованы ленинские письма («К вопросу о национальностях или об “автономизации”» и др.), свидетельствующие о разногласиях между Лениным и Сталиным по вопросам образования СССР. Смысл публикации сводился к тому, что Сталин имел особую, «неправильную» позицию по этим вопросам, в отличие от «правильных» установок истинного создателя Союза. Между тем с позиции наших дней становятся отчетливо видны изъяны ленинского плана создания союзного государства. Как считают многие современные историки, реализация сталинского плана создала бы гораздо лучшие предпосылки для последующей оптимизации государственного устройства и всей системы межнациональных отношений в стране. История образования и последующего развития СССР показывает, что русские национально-государственные интересы, по сути дела, были принесены в жертву интересам призрачного мирового СССР и национализму «угнетенных» народов бывшей царской России. Для осуществления принципа об участии в строительстве и функционировании союзного государства всех народов бывшей России «вместе и наравне» ленинский план был не пригоден. Ярким свидетельством этого является иерархия народов и национально-государственных образований, без труда различаемая в архитектонике СССР.

Вместо реалистического анализа процессов в национальной сфере и соответствующего реформирования национально-государственного устройства СССР власть при Хрущеве в очередной раз увлеклась утопическим проектом «окончательного решения национального вопроса», связывая его с форсированной ломкой «национальных перегородок», стиранием национальных различий. Оживление ленинских установок, ориентирующих политику на слияние наций, происходило в связи с разработкой плана построения коммунизма в СССР к 1980 г. Этот план объективно отражал отсутствие в структуре партии серьезных теоретических разработок прогностического характера, опирающихся на глубокий анализ действительности.

Тем не менее Хрущев говорил в 1959 г., что по мере реализации этого плана «успешнее будет идти процесс слияния народов в единую коммунистическую семью». В проект новой Программы КПСС было включено положение о том, что «в СССР происходит слияние наций и их языков, образование одной нации с одним языком, с единой общей культурой».

Коллеги Хрущева по Президиуму ЦК (прежде всех О.В. Куусинен, Н.А. Мухитдинов) убедили его не ставить в партийной программе невыполнимые задачи. Согласившись, Хрущев актуализировал высказанную ранее идею о появлении в СССР «новой исторической общности». В докладе о Программе КПСС он объявил, что результаты интеграционных процессов в национальной сфере уже привели к тому, что «в СССР сложилась новая историческая общность людей различных национальностей, имеющих общие черты, — советский народ». Однако в программный документ положение включено не было. Это значило, что ему, как и ранее высказанным аналогичным утверждениям, еще не придавалось концептуально-методологического значения.

Развитие национальных отношений в СССР в партийной программе характеризуется следующим образом: «В условиях социализма происходит расцвет наций, укрепляется их суверенитет. Развитие наций осуществляется не на путях усиления национальной розни, национальной ограниченности и эгоизма, как это происходит при капитализме, а на путях их сближения, братской взаимопомощи и дружбы. Возникновение новых промышленных центров, открытие и разработка природных богатств, освоение целинных земель и развитие всех видов транспорта усиливают подвижность населения, содействуют расширению взаимного общения народов Советского Союза… Границы между союзными республиками в пределах СССР все более теряют свое былое значение, поскольку все нации равноправны, их жизнь строится на единой социалистической основе и в равной мере удовлетворяются материальные и духовные запросы каждого народа, все они объединены общими жизненными интересами в одну семью и совместно идут к единой цели — коммунизму. У советских людей разных национальностей сложились общие черты духовного облика, порожденные новым типом общественных отношений и воплотившие в себе лучшие традиции народов СССР». Критики не без оснований усмотрели в этом тексте сочетание лакировочной полуправды с противоречивым смыслом.

На деле «равноправия наций» не существовало, оно не могло быть достигнуто в условиях привилегированного положения «титульных наций» соответствующих республик по сравнению с инонациональными группами и при иерархическом статусе самих национально-территориальных образований. Материальные и духовные интересы каждого народа удовлетворялись отнюдь не в равной мере, в неблагоприятном положении при этом оказался крупнейший в стране русский народ. Из того факта, что в Советском Союзе увеличилась подвижность населения, совсем не следовало, что границы между республиками теряли значение. Этому явно противоречит утверждение об укреплении суверенитета наций. В Программе констатировалось, что «расширение прав союзных республик в руководстве хозяйством дало большие положительные результаты», однако ставилась задача преодолеть «проявления местничества и национального эгоизма». Партийный документ содержал неопределенное (допускающее самые разные толкования) положение о том, что национальные отношения в стране характеризуются «дальнейшим сближением наций и достижением их полного единства».

При разработке комиссией под председательством Хрущева новой советской Конституции снова предлагалось учитывать, что в СССР «идет консолидация единых национальностей в единую коммунистическую нацию», поэтому настала пора снять графу о национальности из паспортов. Однако здравый смысл взял верх, от рекомендаций такого рода воздержались. Состоявшийся после отставки Хрущева XXIII съезд партии (март — апрель 1966 г.) внес успокоение в смятенные ряды интеллектуалов и творческой интеллигенции из союзных республик. В докладе ЦК съезду содержалась новая уточненная формулировка о советском народе. Применен был термин «многонациональный советский народ». Это исключало возможность отождествления «новой общности» с новой коммунистической нацией, якобы выковывающейся из традиционных этнических групп и заменяющей их.

Смерть И.В. Сталина и успешное испытание водородной бомбы стали, пожалуй, двумя наиболее значимыми событиями, определившими как либерализацию, так и конфронтационность внешнеполитического курса СССР последовавшего десятилетия. Выразителем одной из этих тенденций был В.М. Молотов, возглавлявший внешнеполитическое ведомство СССР до июня 1956 г., другой — министр иностранных дел Д.Т. Шепилов и сменивший его 15 февраля 1957 г. А.А. Громыко.

«Оттепель» в международных отношениях. 1953 г. открыл первый короткий период «оттепели» в международных отношениях. В мае Москва заявила об отказе от своих претензий к Турции, сняв выдвинутые в 1946 г. требования о пересмотре конвенции Монтре и совместной обороне Черноморских проливов. В июне с одобрения СССР было подписано соглашение о перемирии в Корее. В январе 1954 г. на встрече с министрами иностранных дел (СССР, США, Великобритания и Франция) Молотов заявил, что Советский Союз готов рассмотреть вопрос о вхождении в НАТО, а 31 марта направил западным странам официальные ноты с предложением принять страну в этот альянс. Тем самым подтверждалась серьезность намерений СССР добиться ослабления международной напряженности. Предложение не было принято. В апреле 1954 г. Советский Союз вступил в ЮНЕСКО.

В мае 1955 г. СССР отказался от военно-морских баз в Китае — Порт-Артур (Люйшунь) и Дальний (Далянь). В сентябре был подписан советско-финляндский договор о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи и эвакуации советской военно-морской базы в Поркалла-Удд.

В мае 1955 г. СССР подписал договор о восстановлении независимой демократической Австрии. В соответствии с договором австрийский парламент принял в октябре 1955 г. закон о постоянном нейтралитете. С территории Австрии были выведены советские войска, так же как и войска других держав-победительниц.

На первом в послевоенный период совещании глав правительств четырех держав — СССР, США, Великобритании и Франции, посвященном проблемам снижения международной напряженности (Женева, 18–23 июля 1955 г.), советская делегация, желая снять противостояние Запада и Советского Союза, вновь заявила о готовности СССР вступить в Североатлантический альянс. Н.А. Булганин говорил: «Если блок НАТО поставлен на службу делу мира, то он не может не согласиться с включением в него Советского Союза». Несмотря на то, что западные делегации отказались обсуждать предложение, совещание обозначило потепление мирового политического климата — «дух Женевы».

Обозначившееся в мае 1953 г. сближение СССР с Югославией привело к обмену послами и завершилось подписанием в ходе визита Н.С. Хрущева, Н.А. Булганина и А.И. Микояна в Югославию (26 мая — 3 июня 1955 г.) советско-югославской декларации, в которой выражались принципы неделимости мира, независимости мирного сосуществования от идеологии и различий в общественном устройстве; признание права народов самостоятельно выбирать конкретные формы социализма.

В сентябре 1955 г. при посещении Москвы канцлером ФРГ К. Аденауэром достигнута договоренность о прекращении состояния войны и установлении дипломатических отношений между СССР и ФРГ. Одновременно было подписано соглашение о репатриации в ФРГ находившихся в СССР со времен Второй мировой войны германских военнопленных.

Мирные инициативы XX съезда КПСС. Большое внимание вопросам международной обстановки и перспективам мирового развития было уделено на XX съезде КПСС. В его документах сделаны выводы о возможности предотвращения новой мировой войны и разнообразии форм перехода к социализму. Линия на примиренчество с Западом и терпимость к различиям в соцлагере отразилась в роспуске в апреле 1956 г. Коминформа — Информационного бюро коммунистических и рабочих партий, ассоциировавшегося с диктатом КПСС в отношении «братских» партий.

С 1955 г. руководство СССР выступало с призывом прекратить гонку вооружений и созвать всемирную конференцию по этому вопросу. В подтверждение миролюбивого внешнеполитического курса Советский Союз сократил численность своих Вооруженных сил с 5,8 млн человек на начало 1955 г. до 3,6 млн к декабрю 1959 г. В рамках сокращения были ликвидированы советские военные базы в Финляндии и Китае, выведены войска из Австрии, Румынии, уменьшены группы войск в Венгрии, ГДР, Польше. Новое «значительное сокращение» объявлено в 1960 г. (По западным оценкам, советские Вооруженные силы достигли минимальной численности в 3 млн человек к июлю 1961 г., затем они вновь увеличивались.) Смягчению международной напряженности способствовало развитие внешней торговли. К концу 1950-х гг. СССР был связан торговыми договорами более чем с 70 странами мира.

В октябре 1956 г. был сделан важный шаг к нормализации отношений СССР и Японии. В Москве была подписана советско-японская декларация, в соответствии с которой состояние войны, существовавшее между СССР и Японией с 9 августа 1945 г., прекращалось. Между двумя государствами восстанавливались мир и добрососедские отношения. СССР и Япония условились о восстановлении дипломатических и консульских отношений, согласились продолжить переговоры о заключении мирного договора. СССР при этом соглашался «на передачу Японии островов Хабомаи и острова Сикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения Мирного Договора». Однако позже японская сторона отказалась от подписания мирного договора под давлением США, которые объявили, что в случае снятия Японией претензий на острова Кунашир и Итуруп, в состав Японии не будет возвращен архипелаг Рюкю с островом Окинава, которые после Второй мировой войны находились под управлением США. В январе 1960 г. Япония подписала с США договор, согласно которому Соединенным Штатам продлевался срок пользования военными базами на японской территории. Правительство СССР посчитало, что данное соглашение направлено против СССР и КНР и отказалось рассматривать вопрос о передаче островов Японии, поскольку это привело бы к расширению территории, используемой американскими войсками вблизи Советского Союза. Позиция Японии и США до сих пор препятствует заключению мирного договора между Японией и Россией.

Политику СССР отличала твердость в отстаивании внешнеполитических интересов страны. В ответ на включение в октябре 1954 г. Западной Германии в военную организацию НАТО по инициативе СССР в мае 1955 г. создана Организация Варшавского договора — военно-политический союз стран «социалистического лагеря», противостоящий НАТО и другим военно-политическим блокам, возникшим под руководством США. (ОВД просуществовала до 1 июня 1991 г.) В августе 1957 г. СССР провел успешные испытания межконтинентальной баллистической ракеты, делавшие уязвимой территорию США в случае войны. Призрак советского ядерного возмездия стал новым фактором на переговорах советских лидеров с Западом. Осенью 1956 г. он помог прекратить агрессию Англии, Франции и Израиля против Египта в Суэцком кризисе.

Шепилов во главе МИДа. С кризисом связана отставка Д.Т. Шепилова с поста министра иностранных дел. (На этот пост он назначен 1 июня 1956 г., накануне визита И.Б. Тито в СССР. Молотов, как проводник политики, приведшей в свое время к разрыву с Югославией, отставлен.) 26 июля 1956 г. Египет национализировал компанию Суэцкого канала, заявив, что будет уважать свободу судоходства по каналу. Англия и Франция воспротивились национализации, квалифицировали ее как произвольный и односторонний акт. Хрущев выступил за решительную поддержку Египта, обещая при необходимости помочь Египту военной силой. Англия, Франция и США предприняли попытку добиться «интернационализации» канала. На Лондонской конференции по этому вопросу Шепилов поддерживал проект Индии, в основе которого лежал принцип строгого соблюдения прав Египта на канал в сочетании и с учетом интересов его международных пользователей. Американский проект, предполагавший передачу управления каналом в руки международной администрации, не был принят.

Шепилов считал, что конференция прошла хорошо. Однако накануне ее завершения он получил шифровку из Москвы от Хрущева и Булганина: «Перед самым отъездом дайте по мордам этим империалистам», то есть Англии, Франции, США. Шепилов не пошел на конфронтацию. Хрущев расценил это как стремление Шепилова самостоятельно руководить внешней политикой страны. По существу, это и стало причиной его отставки.

По окончании конференции события в зоне Суэцкого канала развивались вопреки ожиданиям Шепилова. Англия и Франция использовали для развязывания агрессии против Египта Израиль. В ночь на 30 октября израильские войска вторглись на его территорию, Англия и Франция начали бомбардировки Египта. 5 ноября они высадили десант в районе Порт-Саида. Советский Союз выступил с посланиями к правительствам Великобритании, Франции, Израиля с серьезными предупреждениями. Они оказали решающее влияние на прекращение агрессии: 7 ноября военные действия были остановлены. В декабре 1956 г. из зоны канала выведены войска Англии и Франции, в марте 1957 г. — войска Израиля. Во время этих событий 15 февраля 1957 г. состоялось назначение на пост министра иностранных дел А.А. Громыко.

В 1957–1959 гг. в Вооруженных силах формировались первые части и соединения межконтинентальных ракет, велось строительство их стартовых площадок. «Если подойти разумно, — говорил Н.С. Хрущев в сентябре 1958 г., — то можно в короткий срок перевести армию на ракеты и, закрывшись ими, как щитом, заняться мирными делами». В то же время сознание своей силы позволяло СССР прибегать к резким приемам в отношении западных партнеров. Войска ПВО методично сбивали американские самолеты, нарушавшие советское воздушное пространство. В 1950-х — первой половине 1960-х гг. сбито 39 самолетов. 1 мая 1960 г. в небе над Свердловском ракетным комплексом С-75 (конструктор А.А. Расплетин) уничтожен высотный разведывательный самолет U-2, американский летчик Ф. Пауэрс пленен. А спустя два месяца, 1 июля 1960 г., над Балтикой был сбит еще один воздушный шпион — самолет РВ-47. После этого нарушения свелись к минимуму.

Берлинская стена. В конце 1950-х гг. одним из очагов напряженности в Европе оставался Западный Берлин. В ноябре 1958 г. СССР предложил странам-победительницам заключить мирный договор с двумя германскими государствами и объявить Западный Берлин вольным городом. Предложение было отвергнуто. Не решен был германский вопрос и на встрече министров иностранных дел в Женеве. СССР настаивал на признании ГДР, Запад — на объединении Германии под эгидой ФРГ. Не достигнута договоренность по этому вопросу и во время визита Н.С. Хрущева в США в сентябре 1959 г. Намечавшаяся на май 1960 г. встреча советского лидера с американским президентом Д. Эйзенхауэром в Париже была сорвана из-за полета U-2. Не подвигло к миролюбию западных политиков и выступление Хрущева в ООН (12 октября 1960), сопровожденное яростным стуком ботинка по столу. Таким образом Хрущев протестовал против выступления представителя Филиппин, обвинявшего СССР с трибуны ООН в аннексии Прибалтики и подавлении восстания в Венгрии.

Тем не менее в июне 1961 г. советско-американские отношения получили развитие на встрече Хрущева с новым американским президентом Дж. Кеннеди в Вене, во время которой главным вопросом вновь стала ситуация вокруг Берлина. Из-за жесткой позиции Н.С. Хрущева встреча закончилась провалом. В результате Западный Берлин не стал вольным городом, однако по рекомендации совещания руководителей стран — участниц Варшавского договора в ночь с 12 на 13 августа 1961 г. граница между Восточным и Западным Берлином была закрыта проволочными заграждениями, а затем бетонной стеной. Существовавший до возведения стены порядок движения и контроля на путях между Западным Берлином и Западной Германией был сохранен, но массовый отток населения ГДР на Запад остановлен так же, как и ежедневный наплыв западноберлинцев в ГДР для приобретения там по более дешевым ценам продуктов и некоторых услуг, что, собственно, и было главной причиной кризиса.

Инцидент у КПП «Чарли». Напряжение вокруг Западного Берлина порой приобретало опасную форму. 26 октября 1961 г. была предпринята попытка снести пограничные заграждения силой. (США считали, что их возведение нарушало принятый ранее Потсдамский договор.) К контрольно-пропускному пункту «Чарли» на Фридрихштрассе прибыли три американских джипа с военными и гражданскими лицами, за ними шли мощные бульдозеры и 10 танков М-48. Советской стороне было известно о готовящейся провокации. К КПП было заранее выдвинуто 10 танков 68-го советского гвардейского танкового полка. Противостояние длилось 16 часов. Утром 28 октября советские Т-55 и американские танки, не сделавшие ни единого выстрела, были отведены от КПП. Кризис миновал. Спасенная стена, ставшая символом холодной войны на многие десятилетия, потеряла значение 9 ноября 1989 г., когда под напором народных выступлений правительство ГДР сняло ограничения на сообщения с Западным Берлином. Начавшийся тогда же демонтаж стены завершен после присоединения ГДР к ФРГ (3 октября 1990 г.).

Карибский кризис. В 1962 г. разразился Карибский кризис в советско-американских отношениях. Он открылся 14 октября, когда американский самолет-разведчик во время облета Кубы обнаружил близ деревни Сан-Кристобаль советские ракеты Р-12, способные донести ядерные боеголовки на территорию США через считанные минуты.

По воспоминаниям Хрущева, идея разместить ракеты на Острове Свободы впервые пришла к нему в мае 1962 г., во время посещения Болгарии, когда один из его соратников, показывая в сторону турецкого берега, напомнил, что там стоят ракеты, способные в течение 15 минут нанести удар по основным промышленным центрам СССР. 20 мая, сразу после возвращения из Болгарии, Хрущев изложил идею ближайшим соратникам, 21 мая она получила одобрение Совета обороны. Министерствам обороны и иностранных дел было поручено организовать скрытное перемещение войск и военной техники на Кубу. К реализации приступили сразу после получения согласия кубинского руководства, посещения в конце мая — начале июня Гаваны советской делегацией (посол СССР А.И. Алексеев, главнокомандующий РВСН маршал С.С. Бирюзов, генерал-полковник С.П. Иванов, Ш.Р. Рашидов) и посещения Москвы в июле Раулем Кастро для уточнения всех деталей плана. Разработанный в Генеральном штабе план предполагал размещение на Кубе двух видов баллистических ракет — Р-12 с радиусом действия около 2000 км и Р-14 с дальностью в два раза больше. Оба типа ракет были снабжены ядерными боеголовками мощностью 1 Мт.

План, помимо прочего, был призван обезопасить становление социалистического строя на Кубе после победы народной революции (1 января 1959 г.) и разгрома в апреле 1961 г. в районе Плая-Хирон и Плая-Ларга созданной в США бригады кубинских контрреволюционеров. Свержение проамериканского режима и разгром контрреволюционеров означали потери Соединенными Штатами почти всех своих владений на Кубе, а это половина всей сахарной промышленности и 85 % собственности в других ведущих отраслях кубинской экономики. Стремясь сохранить завоевания революции, правительство Кубы неоднократно обращалось за помощью к СССР.

В результате скрытно осуществленной операции «Анадырь» по перевозке военнослужащих с вооружением, военной техникой, продовольствием и стройматериалами на Кубе оказалась группа советских войск (43 тыс. человек). Первые корабли пришли на Кубу в начале августа. Ночью 8 сентября была разгружена первая партия баллистических ракет средней дальности, вторая прибыла 16 сентября. Всего было перебазировано 42 советские ракеты, 164 ядерные боеголовки. Разработку операции возглавляли маршал И.Х. Баграмян и генерал-полковник С.П. Иванов. Группировкой советских войск на Кубе командовал генерал армии И.А. Плиев.

Размещение советских ракет на Кубе соответствовало нормам международного права и было адекватно действиям США, разместившим в 1961 г. в Турции ядерные ракеты, радиус действия которых (2400 км) позволял поражать европейскую часть СССР, включая Москву. Возмущение советской стороны не принималось во внимание. Именно в качестве ответной меры и был разработан план по размещению ракет на Кубе. Однако советское руководство не отважилось сделать это открыто. США увидели в этом слабость советской позиции и воспользовались своим ядерным превосходством для выхода из кризиса.

С обнаружением ракет, могущих поразить Вашингтон вскоре после запуска, в США была начата антисоветская кампания, сопровождаемая угрозами американского вооруженного вторжения на Кубу. 22 октября 1962 г. США объявили «строгий карантин на все виды наступательного оружия, перевозимого на Кубу» (в отличие от блокады — не полное прекращение морского сообщения, а лишь препятствие поставкам вооружений). Открытое советско-американское военное противостояние пришлось на 23–28 октября, достигнув своего пика 27 октября. Этим днем в 18:20 по московскому времени, над Кубой был сбит американский высотный самолет-разведчик U-2, проводивший фотографирование ракетных позиций. Этим же днем, двумя часами ранее чудом удалось избежать воздушного боя в небе над Чукоткой, где из-за неисправности навигационного оборудования оказался другой американский самолет-разведчик. Навстречу ему были подняты два советских МиГа. На помощь заблудившемуся U-2 спешили два американских перехватчика F-102. U-2 был благополучно уведен на свой аэродром. Когда министру обороны США докладывали об этом случае, он произнес: «Это означает войну с Советским Союзом! Президент должен немедленно связаться с Москвой». Президент отреагировал спокойнее: «Всегда найдется сукин сын, способный испортить все дело». Опасность состояла в том, что в Москве появление трех американских самолетов в небе над Чукоткой могли расценить как прелюдию к ядерной атаке. Благоразумие Хрущева и Кеннеди позволило удержаться в этот момент от пуска в действие 3100 советских и 27 100 американских атомных зарядов и избежать ракетно-ядерной катастрофы вселенского масштаба.

Выход из кризиса ускорили контакты советского разведчика А.С. Феклисова с американским тележурналистом Д. Скали, близко общавшимся с братом президента США. 26 октября Феклисов в разговоре с журналистом, без согласования с руководством дал понять, что в случае вторжения американцев на Кубу СССР может нанести ответный удар и занять Западный Берлин. Как оказалось, такой план в действительности разрабатывался и мог быть осуществлен за 6–8 часов. Скали тут же известил Белый дом о подобном развитии событий. Спустя несколько часов во время новой встречи Феклисову было передано предложение американского руководства по урегулированию кризиса: удаление советских ракет с Кубы в обмен на снятие блокады с острова и публичный отказ от вторжения. 28 октября, в 9 часов утра, с получением ответа Н.С. Хрущева на это предложение, в отношениях СССР и США было достигнуто соглашение: СССР убирает с Кубы свои ядерные ракеты, США публично отказывается от вторжения на Кубу и позднее вывозит ракеты из Турции. Тем же днем И.А. Плиев получил приказ министра обороны СССР Р.Я. Малиновского начать демонтаж стартовых площадок Р-12. Демонтаж ракетных установок и вывод их с территории Кубы заняли 3 недели. 20 ноября правительство США отменило «карантин». Из советских войск на Кубе оставалась отдельная мотострелковая бригада. По миновании кризиса началась полоса новой относительной разрядки в советско-американских отношениях. 5 августа 1963 г. СССР, США и Великобритания подписали договор о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, космосе и под водой, в 1964 г. — соглашение о нераспространении ядерного оружия.

Отношения с государствами третьего мира. Советский Союз уделял большое внимание развитию взаимоотношений с государствами третьего мира — Индией, Индонезией, Бирмой, Афганистаном и др. Им оказывалась помощь в строительстве крупных народно-хозяйственных объектов. В 1953–1964 гг. при финансовой и технической помощи СССР в разных странах построено около 6 тыс. предприятий, в том числе металлургический комбинат в Индии, Асуанская плотина в Египте.

Советско-китайские отношения. В начале 1960-х гг. СССР потерпел ряд неудач в отношениях со своими союзниками по «социалистическому лагерю», прежде всего Китайской Народной Республикой. Советские лидеры с конца 1940-х гг. видели в союзе с ней залог победы социализма во всемирном масштабе. При поддержке СССР в КНР были созданы первоклассные предприятия по производству реактивных истребителей и бомбардировщиков, артиллерийских систем. Китайские специалисты были ознакомлены с советскими достижениями в области ядерных технологий. Однако курс КПСС на разоблачение «культа личности» Сталина вызвал протест руководства Компартии Китая. Маоисты считали, что вооруженные столкновения с империализмом неизбежны, мировой социализм может восторжествовать в результате ядерной войны. Победившие народы, как утверждали маоисты, «крайне быстрыми темпами создадут на развалинах империализма в тысячу раз более высокую цивилизацию, чем при капиталистическом строе».

Отношения осложнились в конце 1950-х гг., когда руководство КНР отвергло просьбу СССР о размещении на ее территории советских военных баз, а «советские друзья» отказались передать китайским «образец» атомной бомбы. В итоге Советский Союз отказался от выполнения подписанного ранее соглашения о сотрудничестве двух стран в области ядерной физики и отозвал в августе 1960 г. более тысячи своих специалистов, помогавших Китаю в создании ракетно-ядерного оружия (всего из Китая отозвано 7 тыс. советских специалистов). Тогда же, с ужесточением пограничного режима со стороны СССР, начал обостряться неурегулированный вопрос о границе между двумя странами.

В 1963 г. советско-китайские отношения перешли в фазу идеологической войны. Советская сторона обвинялась в обуржуазивании, ревизионизме, гегемонизме, капитулянтстве перед американским империализмом в период Карибского кризиса. Позиции Китая в определенной степени разделяли Албания, КНДР, Румыния, «левацкие» национально-освободительные движения стран Латинской Америки, Азии, Африки. Вскоре отношения между СССР и КНР ухудшились настолько, что Китай выдвинул территориальные претензии к СССР на 1,5 млн кв. км в пограничных районах.

Внешнеполитические конфликты начала 1960-х гг. отрицательно сказались на престиже СССР.