СССР. История великой державы (1922–1991 гг.)

Глава 7. «Развитой социализм». 1964–1985

Контрреформы-1964. 16 октября 1964 г. газеты сообщили о состоявшемся двумя днями ранее пленуме, который «удовлетворил просьбу т. Хрущева Н.С. об освобождении его от обязанностей первого секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР в связи с преклонным возрастом и ухудшением состояния здоровья». Население встретило известие с чувствами удовлетворения и настороженности. Первое вызывалось надеждой на исправление негативных последствий бесконечных реформаций, второе — очевидной неправдой насчет «ухудшения здоровья» и опасениями возврата к сталинским порядкам.

И действительно, пришедшие к власти лидеры были едины лишь в решимости положить конец хрущевским новациям и измене принципу коллективности руководства. В остальном они существенно разнились. А.Н. Косыгин был известен как сторонник реформ, внедрения некоторых экономических стимулов в административно-командную систему; Ю.В. Андропов — сторонник последовательного продолжения курса XX съезда партии и решительных мер в защиту социалистических ценностей; А.Н. Шелепин — сталинист. Л.И. Брежнев занимал центристскую позицию. Он осуждал культ личности Сталина, который «имел тяжелые последствия для всей экономической, политической и идейной жизни страны», призывал смотреть на прошлое «трезво, не сгущая красок, но и не идеализируя того, что было. Мы хорошо помним, к чему приводил страх, который внушался методами администрирования. Он приводил к нечестности, выражающейся в сокрытии подлинного положения вещей, попыткам загнать вглубь проблемы вместо того, чтобы ставить и решать их, к очковтирательству и припискам. Он приводил также к перестраховке, к утрате всякой инициативы». Позиция нового первого секретаря ЦК КПСС в сочетании с его личными качествами (кажущееся отсутствие амбициозности, осторожное пользование властью) оказалась наиболее приемлемой для большинства членов нового коллективного руководства.

Первые шаги нового руководства продиктованы стремлением покончить с «волюнтаризмом» Н.С. Хрущева в области партийно-государственного управления. На Ноябрьском (1964) пленуме ЦК КПСС с докладом «Об объединении промышленных и сельских областных, краевых партийных организаций и советских органов» выступил Н.В. Подгорный. Контрреформы были распространены на советские, комсомольские и профсоюзные учреждения. На Сентябрьском (1965) пленуме объявлено о ликвидации совнархозов и восстановлении отраслевых министерств с начала новой пятилетки. Однако в адрес Косыгина, выступавшего на пленуме, Брежнев в неофициальной обстановке говорил: «Ну что он придумал? Реформа, реформа… Кому это надо, да и кто это поймет? Работать нужно лучше, вот и вся проблема». В дальнейшем неприятие реформ стало одной из существенных характеристик нового политического курса, демонстрирующих полное непонимание экспериментального характера строящегося государства.

Консервативный курс. Важный шаг к переходу на консервативный курс сделан в мае 1965 г., на праздновании 20-летия Победы в Отечественной войне. В докладе Брежнев впервые после многих лет хрущевских обвинений в связи с Победой упомянул имя Сталина. Упоминание буквально утонуло в аплодисментах, внося успокоение в номенклатурную среду, осуждавшую немотивированные всплески хрущевского антисталинизма. Линия на отказ от дальнейших разоблачений ужасов сталинизма продемонстрирована и на XXIII съезде партии (март — апрель 1966 г.). Наиболее отчетливое выражение она получила в выступлении руководителя МГК КПСС Н.Г. Егорычева. «В последнее время, — говорил он, — стало модным… выискивать в политической жизни страны какие-то элементы так называемого “сталинизма”, как жупелом, пугать им общественность, особенно интеллигенцию. Мы говорим им: не выйдет, господа!»

Просталинским настроениям отвечало избрание Брежнева не первым (как Хрущева), а генеральным (как Сталина) секретарем ЦК КПСС. Президиуму ЦК было возвращено название Политбюро. Кроме того, сталинисты получили возможность гневно осудить с трибуны съезда писателей-диссидентов. Съезд стал сигналом для поворота к идеологическим ориентирам прошлого, главным из которых было усиление контроля над общественной жизнью.

Реабилитационные настроения относительно Сталина достигли своего пика в 1969 г., когда ряд членов высшего руководства КПСС (Г.И. Воронов, К.Т. Мазуров, П.М. Машеров, Д.С. Полянский, А.Н. Шелепин) пытались существенно подправить официальные оценки исторической деятельности Сталина. В журнале «Коммунист» была опубликована статья просталинского толка. К 90-летию со дня рождения Сталина готовились к изданию его сочинения. Эти планы расстроились главным образом из-за публикаций на Западе хрущевских воспоминаний. Новые разоблачения сталинского репрессивного режима, антигуманизма и антисемитизма резко усилили протесты руководителей компартий и всех «прогрессивных деятелей» Запада по поводу наметившейся реабилитации Сталина. Против нее настраивало также и чувство самосохранения, идущее от ощущения большинства партийных и государственных аппаратчиков. Возврат к сталинизму мог создать угрозу их собственному положению.

На упрочение позиций партийной номенклатуры были направлены и поправки к Уставу КПСС, принятые XXIII съездом партии. Из него были устранены введенные в 1961 г. указания о нормах сменяемости состава партийных органов и секретарей партийных организаций. Согласно уставу, на каждых очередных выборах состав ЦК КПСС и его Президиума должен был обновляться не менее чем на одну четверть. Составы ЦК компартий союзных республик, крайкомов, обкомов обновлялись не менее чем на одну треть на каждых очередных выборах; состав окружкомов, горкомов и райкомов партии, парткомов или бюро первичных партийных организаций — наполовину. При этом члены этих руководящих партийных органов могли быть избраны не более чем на три срока.

Ротация по такому закону вносила беспокоящие партийных руководителей элементы неопределенности и нестабильности. Партийная номенклатура не хотела с этим мириться и быстро переместилась в ряды противников Хрущева. (Сложилась ситуация, в какой-то мере напоминающая октябрь 1937 г., когда местные партийные руководители выступили против внесения в Конституцию страны положения об альтернативности на выборах в Верховный Совет СССР.) Уставные положения о ротации в составе высших руководителей партии были торпедированы партийным переворотом в октябре 1964 г. На XXIII съезде КПСС параграф о нормах обновления состава партийных органов из устава был исключен и заменен туманным положением о том, что «при выборах всех партийных органов — от первичных организаций до ЦК КПСС — соблюдается принцип систематического обновления их состава и преемственности руководства».

Этим фактически обеспечивавалось бессменное пребывание у власти значительной части номенклатурных кадров. Уже за первые пять лет после 1966 г. сменяемость (по сравнению с прошедшим пятилетием) сократилась: председателей Советов Министров союзных и автономных республик — в полтора раза, первых секретарей ЦК компартий союзных и автономных республик, обкомов и крайкомов партии — в три раза. Стабильность кадров оборачивалась их старением, губительной «геронтократией».

После получения поста генерального секретаря ЦК КПСС Брежнев активно продвигал на высшие руководящие посты своих земляков и сослуживцев из Днепропетровской области и Молдавии. В их числе были: Н.А. Тихонов (председатель Совмина СССР, выпускник Днепропетровского металлургического института, главный инженер на заводе в Днепропетровске, председатель Днепропетровского совнархоза), А.П. Кириленко (секретарь ЦК КПСС, 1-й секретарь Днепропетровского обкома партии), В.В. Щербицкий (1-й секретарь ЦК КПУ, 1-й секретарь Днепропетровского обкома партии), Г.Э. Цуканов (зав. секретариатом генерального секретаря, выпускник металлургического института в Днепродзержинске, работал несколько лет инженером в Днепропетровске), К.У. Черненко (член Политбюро и секретарь ЦК КПСС, зав. отделом пропаганды и агитации ЦК КП Молдавии), С.П. Трапезников (зав. отделом науки ЦК КПСС, директор высшей партийной школы при молдавском ЦК), С.К. Цвигун (1-й зам. председателя КГБ СССР, генерал армии, зампред КГБ Молдавской ССР), выпускники Днепропетровского металлургического института: И.Т. Новиков (зам. председателя СМ СССР), Н.А. Щелоков (министр внутренних дел СССР), Г.К. Цинев (1-й зам. председателя КГБ СССР), А.И. Блатов (помощник генерального секретаря ЦК КПСС). Подбор руководящих кадров по принципу личного знакомства и землячества был направлен на укрепление личного влияния Брежнева в рядах номенклатуры.

Концепция «развитого социализма». Важнейшей составляющей нового политического курса стала концепция «развитого социализма», заменившая концепцию развернутого строительства коммунизма с ее посулами «догнать и перегнать» США. 21 декабря 1966 г. в «Правде» опубликована статья Ф.М. Бурлацкого «О строительстве развитого социалистического общества». В следующем году в речи по случаю 50-летия Октябрьской революции Брежнев объявил, что в СССР уже построено развитое социалистическое общество.

Вывод был закреплен решениями XXIV съезда партии (март — апрель 1971 г.). На нем провозглашен курс на повышение эффективности общественного производства и соединение достижений научно-технической революции с преимуществами социалистической системы хозяйства; на расцвет и сближение социалистических наций; достижение большей социальной однородности общества в условиях развитого социализма. Хотя действенных механизмов для реализации этих целей создано не было, расхождение теории с реальными социальными процессами, падением эффективности общественного производства становилось менее заметным, чем при Хрущеве.

Концепция «развитого социализма» стала, по существу, крупной ревизией представлений о возможности в исторически обозримом будущем построить коммунизм в отдельно взятой стране. Но она оказалась весьма удобной в том отношении, что переводила «строительство» из практической задачи в теоретическую. Согласно концепции путь к коммунизму предполагал неопределенно длительный этап развития, во время которого социализм обретал бы целостность, гармоническое сочетание всех сторон и отношений производственных, социально-политических, нравственно-правовых, идеологических.

«Культ» Брежнева. В 1973 г. коллективное партийно-государственное руководство принялось за осуществление мер по «повышению авторитета» своего лидера, сворачивая на известную дорогу «культа». Л.И. Брежнев, Герой Социалистического Труда с 1961 г., стал вскоре носителем многих новых наград и отличий — звания генерала армии (1975), Маршала (1976), золотых звезд Героя Советского Союза (1966, 1976, 1978, 1981), ордена «Победа» (1978), высшей награды в области общественных наук — Золотой медали имени Карла Маркса (1977), лауреата Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (1973).

Публичные славословия в адрес Брежнева и поток наград ширились по мере того, как он становился все менее дееспособным вследствие перенесенного в 1976 г. инсульта. 16 июня 1977 г. окружение возвело его на пост Председателя Президиума ВС СССР. К этому времени консервативный курс советского партийно-государственного руководства сложился в полной мере, его следствием стал «застой» в развитии общества. Автором термина «застой» является М.С. Горбачев, отметивший в начале политического доклада XXVII съезду КПСС (25 февраля 1986 г.), что в течение ряда последних лет «в жизни общества начали проступать застойные явления». Журналисты превратили «ряд лет» в «эпоху застоя».

Изменения в политическом руководстве. С формированием нового политического курса менялся и состав высшего партийно-государственного руководства страны. На Ноябрьском (1964) пленуме ЦК новыми членами его Президиума избраны П.Е. Шелест (первый секретарь ЦК Компартии Украины) и А.Н. Шелепин (один из главных организаторов переворота). В августе 1966 г. на пост Председателя Президиума ВС вместо А.И. Микояна избран активный участник антихрущевского заговора Н.В. Подгорный (1-й секретарь ЦК КП Украины в 1957–1963 гг., а затем — секретарь ЦК КПСС).

С 1965 г. обнаружилась и другая тенденция. На периферию власти начали оттесняться соратники, представлявшие угрозу новому курсу. Декабрьский (1965) пленум ЦК реформировал Комитет партийно-государственного контроля. Его переименовали в Комитет народного контроля. Это сделано с явной целью сузить властные претензии создателя комитета А.Н. Шелепина. В сентябре 1967 г. он был освобожден от обязанностей секретаря ЦК в связи с избранием его председателем ВЦСПС, позже, в 1975 г., выведен и из состава Политбюро. Такая же участь постигла преемника Шелепина на посту главы КГБ B.C. Семичастного. Поводом для отставки стал «прокол» спецслужб, не сумевших воспрепятствовать в марте 1967 г. дочери Сталина С. Аллилуевой остаться жить на Западе. В апреле 1973 г. посты в Политбюро утратили председатель Совмина РСФСР Г.И. Воронов и первый секретарь ЦК КП Украины П.Е. Шелест, в июне 1977 г. — Н.В. Подгорный. Последний вызвал подозрение отсутствием должного почтения к новому генсеку. После отстранения от власти появилось анекдотичное объяснение: «он малограмотный — вместо «дубленка» говорил «дуб Ленька».

(По столь же анекдотичному случаю, и в подтверждение значительной роли случайности в истории, ранее прервалась карьера А.И. Кириченко, выдвинутого в 1953 г. на пост первого секретаря ЦК КПУ для украинизации партийной власти в республике. В 1957 г. этот протеже Хрущева поднялся на пост второго секретаря ЦК КПСС. Зимой 1959 г. на охоте в правительственном заповеднике Завидово Хрущев и Кириченко почти одновременно выстрелили по вышедшему из леса кабану. Кириченко с жаром доказывал, что именно его пулей было сражено несчастное животное. Вскрывший кабана егерь отдал пальму первенства Хрущеву. Кириченко не соглашался, обвиняя егеря в подхалимстве. Хрущев кровно обиделся, заявив, что он бы с Кириченко в разведку не пошел, и ни с кем не попрощавшись уехал в Москву. С этого дня карьера меткого стрелка пошла резко вниз. В 1962 г. 54-летний государственный деятель был отправлен на пенсию.)

Выбывших заменяли люди, лично близкие генсеку со времен работы на Украине, в Молдавии и Казахстане: А.П. Кириленко (секретарь ЦК с 1966 г.), К.У. Черненко (секретарь ЦК с 1976 г.), Д.А. Кунаев (первый секретарь ЦК КП Казахстана с 1964 г.). Верными соратниками Брежнева оставались М.А. Суслов (партийный идеолог), А.А. Громыко (министр иностранных дел), Ю.В. Андропов (председатель КГБ), А.А. Гречко и сменивший его в 1976 г. Д.Ф. Устинов (министры обороны), Н.А. Щелоков (министр охраны общественного порядка в 1966–1968 гг., затем министр внутренних дел), Н.А. Тихонов, ставший в 1965 г. заместителем, а в 1976 г. первым зампредом Совмина СССР.

Реформа Косыгина. Председатель Совета Министров СССР, утвержденный на этом посту после отставки Хрущева в октябре 1964 г., хорошо сознавал, что одной административной контрреформой (переходом от территориального принципа управления к отраслевому) преодолеть негативные тенденции экономического развития не удастся. В основе его подхода к руководству народным хозяйством лежала идея о необходимости дополнения партийно-административных рычагов элементами рыночной экономики.

Ранее, с конца 1950-х гг., поиски модели оптимального планирования вели советские экономисты Л.В. Канторович, B.C. Немчинов, В.В. Новожилов и др. Из множества предложений, нацеленных на решение задачи, А.Н. Косыгин выбрал рекомендации харьковского ученого-экономиста Е.Г. Либермана. В его статье «План, прибыль, премия» (Правда. 1962. 9 сентября) предлагалось отказаться от показателя валовой продукции как главного критерия оценки работы предприятия и установить в качестве важнейших показателей прибыль и рентабельность (отношение прибыли к основным и нормируемым оборотным фондам), но при обязательном выполнении предприятием плановых договорных поставок в натуральном выражении, а значит, и по качеству продукции и по срокам. В дискуссии по статье высказывались различные соображения о необходимости перехода к экономическим методам управления и оживлению товарно-денежных отношений. Дискуссия позволила внести уточнения в концепцию Либермана. В его новой статье «Еще раз о плане, прибыли, премии» (Правда. 1964. 20 сентября) для стимулирования увеличения объема выпускаемой продукции рекомендовалось вместо «вала» оценивать работу предприятия по объему реализованной продукции, что должно было обеспечивать и интересы потребителя, и прибыль, и рентабельность. Предложения Либермана были апробированы на двух швейных фабриках (в Москве и Горьком), в Западном угольном бассейне на Украине, а также в ряде транспортных предприятий еще до отставки Хрущева. Отставка ускорила реализацию выработанных в ходе дискуссии и эксперимента предложений.

Новый экономический курс был обозначен решениями двух пленумов ЦК КПСС 1965 г. — Мартовским (по сельскому хозяйству) и Сентябрьским (по промышленности). Они положили начало перестройке, вошедшей в историю как экономическая реформа (ее называют также реформой Косыгина, реформой Косыгина — Либермана). Образцом реформы, по сути, была система, существовавшая при нэпе, но при отсутствии легальных частных предприятий.

Мартовский пленум 1965 г. Мартовский (1965) пленум рассмотрел вопрос «О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства» (докладчик Л.И. Брежнев) и наметил ряд мер, призванных реформировать сельское хозяйство на основе сочетания общественных и личных интересов, усиления материальной заинтересованности работников в росте производства. План обязательных закупок зерна был снижен и объявлен неизменным на предстоящие 10 лет. Закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию повышались в 1,5–2 раза. Сверхплановые закупки должны были осуществляться по повышенным на 50 % ценам. Снижались цены на технику и запчасти. Уменьшались ставки подоходного налога на крестьян. Количество отчетных показателей, устанавливаемых для хозяйств сверху, резко ограничивалось. Отменялись повсеместные и обязательные посевы кукурузы. В пределах государственных заданий хозяйствам предоставлялась полная самостоятельность планирования производства. В то же время в решениях пленума особый акцент делался на повышение роли Министерства сельского хозяйства в планировании и руководстве производством, а также и на увеличение капиталовложений. Мероприятия принесли выгоду колхозам и совхозам. За сданную в 1965 г. продукцию они выручили почти на 15 % больше, чем в 1964 г. Выгода увеличивалась за счет снижения цен на машины, электроэнергию и списания долгов.

Сентябрьский пленум 1965 г. Нововведения в промышленности провозглашены на Сентябрьском (1965) пленуме ЦК в докладе А.Н. Косыгина «Об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленных предприятий». Призывая к отказу от совнархозов и восстановлению отраслевого принципа управления, Председатель Правительства подчеркивал, что речь идет не о простом восстановлении досовнархозовской системы министерств, а о сочетании централизации руководства с расширением оперативно-хозяйственной самостоятельности предприятий.

Добиться этого предполагалось прежде всего путем сокращения числа обязательных плановых показателей до 9 вместо 30 в прежние годы. Главным в работе предприятий и отраслей вместо объема валовой становился объем реализованной продукции. Таким образом, производитель ставился в непосредственную зависимость от спроса на свою продукцию. Натуральные плановые показатели заменялись стоимостными. Для повышения заинтересованности коллективов в лучшем использовании производственных фондов вводилась плата за эти фонды. Зарплата определялась уровнем рентабельности, прибылью, перевыполнением планов. Обобщающий результат хозяйствования измерялся размерами прибыли. Из отчислений от нее предприятия создавали фонды развития производства и материального поощрения. Из этих фондов тратились деньги на премии и 13-ю зарплату по итогам года; на улучшение условий труда и быта, в частности на строительство жилья.

В развитие решений пленума в октябре 1965 г. приняты законы об изменении органов управления, созданы 11 общесоюзных и 17 союзно-республиканских министерств. В республиках создавались не все союзно-республиканские министерства, а лишь те, которые имели в этой республике объекты управления. Всего в стране на начало 1966 г. действовало около 600 министерств, госкомитетов и других ведомств. Примерно такой же структура управления оставалась и в середине 1980-х гг.: 594 министерства и ведомства, в том числе 322 союзно-республиканских, 88 республиканских министерств, 172 союзно-республиканских и 12 республиканских госкомитетов. Работа промышленных предприятий строилась на основе Положения о промышленном предприятии, утвержденном в октябре 1965 г. В нем излагались новые права и обязанности предприятий, освобождавшие их от мелочной опеки, регламентирования всех деталей и частностей в работе.

Социально-экономическое развитие в 8-й и 9-й пятилетках. В соответствии с задачами реформы были определены основные направления хозяйственной деятельности 8-й пятилетки (1966–1970). Директивы по новому пятилетнему плану приняты XXIII съездом партии в конце марта 1966 г. Новых рубежей в «строительстве коммунизма» предполагалось достичь, увеличив за 5 лет выпуск промышленной продукции на 47–50 %, сельскохозяйственной — на 25 %, реальные доходы населения — в 1,5 раза.

Промышленность. Процесс перехода промышленности на новые условия хозяйствования происходил постепенно. В январе 1966 г. на систему хозрасчета перешли первые 43 завода и фабрики в 20 городах страны. Это были наиболее опытные коллективы. Их работа по-новому показала, что реформа благотворно влияет на деятельность предприятий. В 1967 г. по новой системе работало уже 7 тыс. предприятий с занятостью свыше 10 млн человек. На их долю приходилось около 40 % всей промышленной продукции. На новую систему перешли уже целые отрасли индустрии, она стала внедряться на транспорте. К концу пятилетки переход промышленности на систему хозрасчета был в основном завершен. В процессе осуществления реформы развернулось слияние мелких предприятий с крупными. Создавались производственные объединения. Входившие в их состав заводы и фабрики были связаны производственной кооперацией по выпуску готовой продукции или комплексной переработкой сырья. Крупнейшие объединения (АвтоЗИЛ и др.) размещали заводы-филиалы и подразделения в разных экономических районах.

Работа по-новому позволила успешно выполнить восьмой пятилетний план, увеличить выпуск продукции на 50,5 % и несколько приостановить падение среднегодовых темпов роста промышленного производства, сохранив их на уровне 8,5 %. За пятилетие возведено 1900 новых крупных промышленных предприятий и объектов, в том числе уникальные Западно-Сибирский и Карагандинский металлургические комбинаты, Волжский трубный завод, Братская (1967) и Саратовская (1970) ГЭС, тепловые электростанции в Криворожье и Конакове, Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат, первая очередь Волжского автомобильного завода в Тольятти, Читинский камвольно-суконный комбинат, трикотажные фабрики в Волгограде, Шахтерске и Лениногорске, обувные фабрики в Волгограде и Череповце, Останкинская телебашня в Москве (1967). Закончено было формирование единой энергетической системы европейской части страны, создана объединенная энергосистема Центральной Сибири.

Сельское хозяйство. Новая система хозяйствования в 8-й пятилетке внедрялась и в сельском хозяйстве. Совхозы переходили на полный хозрасчет, из своих средств покрывали все производственные затраты. К концу пятилетки на новых условиях работало более 40 % совхозов. Экономическая реформа позволила отказаться от системы оплаты труда колхозников по трудодням. 16 мая 1966 г. постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР колхозам рекомендовалось ввести гарантированную ежемесячную оплату труда деньгами по тарифным ставкам соответствующих категорий рабочих совхозов (впервые введена 1 июля того же года). Созданный для этого фонд формировался из доходов колхозов (раньше на оплату труда шли средства, остающиеся в колхозах после расчетов с государством). При недостатке средств государство предоставляло колхозу кредит. К концу 1966 г. новая форма оплаты труда введена в большинстве колхозов.

Новые условия хозяйствования в колхозах, расширение самостоятельности и демократии (выборность не только членов правления, председателей колхозов, но и бригадиров, руководителей других подразделений) получили отражение в новом Примерном уставе колхозов, принятом в ноябре 1969 г. на III съезде колхозников СССР. Он заменил Устав 1935 г., закреплял права колхозников на гарантируемую зарплату и пенсионное обеспечение. На съезде избран Союзный совет колхозов, в задачу которого входили обсуждение наиболее важных вопросов колхозной жизни и деятельности; обобщение опыта; выработка рекомендаций по совершенствованию производства. Советы колхозов избирались в республиках, краях, областях, районах.

Для обеспечения намеченных пятилетним планом устойчивых темпов развития сельского хозяйства, в соответствии с решениями Майского (1966) пленума ЦК, за счет государственного бюджета проводились работы по мелиорации, повышению плодородия земель. Октябрьский (1968) пленум ЦК принял меры по увеличению поставок колхозам и совхозам машин, минеральных удобрений. К концу пятилетки на полях страны работало около 2 млн тракторов, 623 тыс. зерноуборочных комбайнов; почти все колхозы и совхозы пользовались электроэнергией от государственных энергетических сетей. В основе этих сдвигов было понимание необходимости в российских природно-климатических условиях крупного производства, обладающего возможностями концентрации в критические моменты цикла сельхозработ максимума рабочей силы и техники. Это приводило к успеху даже при отсутствии настоящей заинтересованности в труде.

В годы 8-й пятилетки получил дальнейшее развитие процесс преобразования колхозов в совхозы. В 1970 г. в стране насчитывалось 15 тыс. совхозов, а число колхозов за 5 лет сократилось с 36,9 до 33,6 тыс. На долю совхозов приходилось 40 % всей товарной продукции сельского хозяйства. Широко практиковалось создание межколхозных, колхозно-совхозных производственных объединений, аграрно-промышленных комплексов с предприятиями по переработке сельскохозяйственной продукции, производству стройматериалов, откормочных пунктов. Улучшался состав кадров руководителей колхозно-совхозного производства. К концу пятилетки 95,5 % директоров совхозов и более 80 % председателей колхозов имели высшее или среднее специальное образование; численность специалистов сельского хозяйства выросла на 400 тыс. человек. Как и в предыдущие пятилетки, большое значение придавалось поддержке соревнования за высокую производительность труда.

Результатом труда колхозников и работников совхозов было увеличение производства продукции сельского хозяйства с 1966 по 1970 г. на 21 % вместо 12 % в предыдущем пятилетии. Однако и в эту относительно благополучную пятилетку плановые задания оказались недовыполненными. (Намечалось увеличение производства на 25 %.) Объемы сельскохозяйственной продукции удавалось увеличивать лишь на 3,8 % в год. Реформа не давала ожидаемого эффекта. К сожалению, начал оправдываться прогноз, сделанный весной 1969 г. в докладе министерства сельского хозяйства США о тенденциях развития сельского хозяйства СССР: «Беспрецедентно ошибочные мероприятия советского руководства в региональной политике и в сельском хозяйстве, включая, например, методы освоении целинно-залежных земель и распространения посевов кукурузы, ликвидацию травопольных севооборотов, приусадебных хозяйств колхозников и скота в личных подворьях, устранение так называемых “неперспективных” деревень в РСФСР, приведут к деградации советского сельского хозяйства и к растущей зависимости СССР от импорта сельхозпродукции. Что… скажется на экономике, обороне, внутренней стабильности и внешнеполитических возможностях СССР и его союзников».

Свертывание нововведений. Замедление социально-экономического развития страны, давшее о себе знать уже в конце 8-й пятилетки, во многом объясняется свертыванием управленческих нововведений. Директивная экономика сумела довольно быстро нейтрализовать реформы, предполагавшие расширение демократии и самостоятельности трудовых коллективов. Консерваторы в руководстве страны с самого начала усматривали в реформах угрозу политической стабильности. События Пражской весны 1968 г. стали реальным подтверждением подобной точки зрения.

Пленум ЦК компартии Чехословакии во главе с А. Дубчеком 5 апреля 1968 г. одобрил «Программу действий КПЧ», предусматривавшую экономические реформы в стране. Реформы были призваны децентрализовать экономику и превратить существовавший в ЧССР директивный социализм в «социализм с человеческим лицом», с открытостью работы партийных органов, свободой слова, отменой цензуры, свободными выборами. Подавляющее большинство чехов и словаков высказывались за такие реформы. Однако в СССР изменения в ЧССР расценили как процесс, опасный для всего социалистического лагеря, как результат действий ЦРУ и НАТО. В результате «Пражская весна» закончилась 21 августа вводом войск стран Варшавского договора (кроме Румынии) для подавления реформ. Г. Гусак, который заменил Дубчека, отменил почти все его реформы.

Используя чехословацкие события как повод, охранители догматической идеологии в СССР стали, по словам Н.И. Рыжкова, «откровенно и резко скручивать» начатую в 1965 г. в Советском Союзе реформу уже в конце 1960-х гг. Брежнев полагал, что любые заигрывания с рынком ведут к свержению власти КПСС. Таким образом, была упущена возможность осуществить перевод советской экономики на рыночные рельсы. Академик Л.И. Абалкин считает, что А.Н. Косыгин смог бы это сделать, если бы сумел занять место Л.И. Брежнева во главе партии. Но он не мог бороться за власть, потому что до конца жизни остался психологически травмированным «ленинградским делом», когда по непонятной для него причине избежал расстрела. С тех пор он сторонился политической борьбы, а без нее хозяйственные реформы были обречены.

На практике, косыгинская реформа сошла на нет уже в 1970-е гг. Этому способствовали и недостатки, присущие реформе, в частности, абсолютизация прибыли как обобщающего экономического показателя. Оказалось, что ее можно было получать как за счет оптимизации производства, так и путем искусственного повышения цен, выпуска менее качественной продукции. Такие стремления подчас объединяли и предприятия, и министерства. В итоге в хозяйственный механизм само собой внедрялся механизм инфляции. Стимулирование выпуска сверхплановой продукции вызывало стремление предприятий к занижению планов. Их перевыполнение сулило больше выгод, чем работа по напряженным планам. Непредсказуемость последствий косыгинских реформ ярко высветили эксперименты, произведенные в 8-й пятилетке.

Шаров. На Щекинском химическом комбинате в Тульской области в 1967 г. было разрешено сокращать излишний персонал, а часть зарплаты уволенных передавать оставшимся. К началу 1969 г. численность работников на комбинате уменьшилась на 800 человек, выпуск продукции увеличен на 73,3 %, производительность труда на 87 %. За счет прибыли комбината в городе строились жилье, предприятия культурно-бытового назначения. К сожалению, «не каждого высвобожденного работника, — признавал директор комбината П.М. Шаров, — можно было перевести на другое, новое предприятие». Широкомасштабное внедрение опыта было чревато возникновением массовой безработицы.

Худенко. Не вписывались в «социалистические» представления и эксперименты в казахстанских совхозах «Илийский» (1963–1964) и «Акчи» (1969–1970). Экономисту-практику И.Н. Худенко в марте 1963 г. было разрешено организовать всю работу в совхозе «Илийский» по выращиванию зерна небольшими звеньями, получавшими полную хозяйственную самостоятельность, и оплачивать их работу по конечному результату (количество и качество зерна) без ограничения заработной платы. За первый же сезон работы по этой системе численность занятых в совхозе была сокращена более чем в 10 раз, с 863 до 85 человек, производительность труда увеличилась почти в 20 раз, производство зерна на одного работника выросло со 156 центнеров в 1962 г. до 3173 центнеров в 1963-м, прибыль на одного работающего увеличена в 7 раз, себестоимость центнера зерна снижена с 5–7 рублей до 63 копеек, резко поднялись заработки. В 1964 г. успехи оказались еще более значительными. Повсеместное введение такой системы позволяло существенно расширить производство сельскохозяйственной продукции в стране. Однако в таком случае пришлось бы трудоустраивать заново 33 млн из 40 млн занятых тогда в производстве крестьян. Столкнувшись с такой перспективой, Л.И. Брежнев, просмотрев в конце 1964 г. снятый документалистами фильм о новаторе, заключил: «Это дело преждевременное».

В 1969 г. И.Н. Худенко добился проведения нового эксперимента. Буквально на голом месте он создал небольшой совхоз «Акчи», официально именовавшийся «опытным хозяйством по производству витаминной травяной муки». Добавка такой муки, содержащей много белка и витаминов, в рацион коров поднимает удои на 30–40 %. Хозяйство вновь было выстроено из звеньев, работавших на полном хозрасчете. Производительность труда в нем оказалась в 6 раз выше средней по республике, зарплата выше в 2–3 раза. Необычно высоким было и качество продукции. «Для высшего сорта содержание каротина в травяной муке устанавливалось в 180 единиц, а у нас было 280, — вспоминал один из партнеров Худенко. — Мы высчитали, что его содержание зависит от времени суток. И косили ночью, когда каротина максимум».

В 1970 г. эксперимент был закрыт, опять же, по причине неоднозначных социальных последствий при его расширении. Высокопоставленному чиновнику казахского Минсельхоза показались несправедливыми высокие заработки акчинцев: «У вас тракторист получает 360 рэ, это больше, чем у завотделом в нашем министерстве! Где же здесь справедливость?» Председатель Президиума ВС Казахской ССР С.Б. Ниязбеков отметил главное: «Худенко экспериментировал у нас в двух хозяйствах, когда я был секретарем Целиноградского обкома. Устроил такую безработицу! Еле от него избавились!» Избавление было необычным. Совхоз закрыли в разгар сезона, не заплатив рабочим денег и не вернув сделанных ими капиталовложений. Худенко, пытаясь вернуть хотя бы заработанные в совхозе деньги, составил иск в суд, скрепив документ печатью не существовавшего уже «Акчи». Это стало поводом обвинить Худенко и его партнеров в попытке хищения госсобствености. Худенко был осужден на 6 лет содержания в лагере и умер в 1974 г. по отбытии двух лет заключения, реабилитирован в 1989 г.

Молодый. В 1965 г. в духе реформы неожиданно высказался советский разведчик К.Т. Молодый. В Англии он с 1955 г. выступал под именем канадского предпринимателя Гордона Лондсдейла, занимался автоматами для продажи продуктов питания, стал преуспевающим бизнесменом, владельцем четырех фирм и роскошной виллы в пригороде Лондона. Его имя и бизнес были настолько авторитетны и популярны, что королева Великобритании пожаловала ему титул сэра Англии «в знак глубокого уважения и признания заслуг перед страной». Однажды, после своего возвращения в СССР, он был приглашен на московский автозавод имени Лихачева. Гостя провели по цехам, организовали беседу с заводским активом. На этой встрече не то в шутку, не то всерьез, он сказал, что давно не видел такого бардака на крупном производстве. Вот если бы ему, вчерашнему английскому бизнесмену, разрешили хотя бы год поработать директором, то из автогиганта он «сделал бы просто конфетку» — обновил бы производство, выгнал пьяниц и прогульщиков, а высокопрофессиональным и добросовестным рабочим значительно увеличил заработки. Предложения не понравились. Один из партийных деятелей позднее заявил, что «товарищ разведчик, долго проживший в мире капитализма, пропагандирует мелкобуржуазные взгляды».

Точно такие же оценки формировались и в отношении реформы Косыгина. Вскоре после начала стали выявляться ее не только светлые, но и теневые стороны. Создавая благоприятную среду для роста не только легальной, но и нелегальной (теневой) экономики, реформа высвечивала также перспективу безработицы, обострения социальной напряженности в стране, трудности с обустройством новых рабочих мест. Главный же «недостаток» заключался в том, что реформа не довольствовалась полумерами, требовала коренных изменений в организации производства, подводя к необходимости полного отказа от командно-распределительной системы. К этому брежневское руководство оказалось не готовым.

9-я пятилетка. Социально-экономическое развитие в годы 9-й и последующих пятилеток проходило под знаком усиления централизованного управления, свертывания реформ и падения темпов роста основных социально-экономических показателей. Директивами 9-го пятилетнего плана (одобрены на XXIV съезде КПСС в апреле 1971 г.) намечалось увеличение производства промышленной продукции на 42–46 %, сельскохозяйственной — на 20–22 %, национального дохода страны — на 37–40 %, однако ускорения темпов роста уже не предполагалось. Объяснялось это возрастающими масштабами производства. Если в 8-й пятилетке 1 % прироста национального дохода равнялся 1,9 млрд, то в 9-й — 2,7 млрд рублей.

Объем промышленной продукции за 1971–1975 гг. удалось увеличить на 43 %, сельскохозяйственной — на 13,2 %. План по увеличению валового объема промышленной продукции выполнен на 91 %, сельскохозяйственной — на 68 %. Производство промышленной продукции ежегодно увеличивалось на 7,4 %, сельскохозяйственной — на 2,3 %.

В строй действующих за годы пятилетки вступили Красноярская (1972) и Зейская ГЭС, Заинская и Рязанская ГРЭС, Ленинградская и Билибинская АЭС. Упор в промышленном развитии был сделан на создание гигантских территориально-производственных комплексов. Главное внимание уделялось Западно-Сибирскому ТПК. В Тюменской области еще в 1960-е гг. были обнаружены огромные залежи нефти и газа. В 1963 г. началась подготовка пробной эксплуатации разведанных запасов, а они к 1964 г. насчитывали около 300 млн т нефти и 176 млрд кубометров газа на 8 нефтяных и 2 газовых месторождениях. В этом же году началось строительство первых магистральных трубопроводов: газового Игрим — Серов и нефтяных Шаим — Тюмень и Усть-Балык — Омск. В 1965 г. открыты Самотлорское нефтяное месторождение, по разведанным запасам в то время самое крупное в СССР, Березовская группа газовых месторождений, а также колоссальное по своим запасам Заполярное газоконденсатное месторождение, в 1966 г. — крупнейшее в мире Уренгойское нефтегазоконденсатное месторождение, в 1967 г. — Надымское и Медвежье газовые месторождения, а в 1969 г. — новый мировой гигант — Ямбургское газоконденсатное месторождение.

В 1969 г. ЦК партии и правительство приняли решение об ускоренном развитии нефте- и газодобычи в Западной Сибири. На освоение новых районов были брошены человеческие ресурсы из всех республик страны, с затратами на освоение не считались. В результате добыча нефти в Западной Сибири выросла с 31,4 млн т в 1970 г. до 218,3 млн т в 1977 г. (почти в 7 раз). Деятельным организатором нефте- и газодобычи был Г.П. Богомяков, выпускник Томского политехнического института, работавший с 1952 г. в геологоразведочных организациях. В 1967 г. он перешел на партийную работу, в 1969-м стал вторым секретарем Тюменского обкома КПСС. За 17 лет (1973–1990), в течение которых он был первым секретарем, в области открыто более 200 месторождений нефти и газа. В июне 1978 г. на промыслах области была добыта миллиардная тонна нефти. В октябре 1981-го — второй миллиард, еще через три года — третий, а в июле 1987-го — четвертый. 30 декабря 1973 г. был введен в действие нефтепровод Самотлор — Усть-Балык — Курган — Уфа — Альметьевск, длина которого составила около 1850 км. Из Альметьевска западносибирская нефть начала поступать в другие страны через систему нефтепроводов «Дружба».

Ускорение получила угледобыча. Развернуты были два комплекса по добыче угля открытым способом: в Казахстане — Павлодарско-Экибастузский топливно-энергетический, в Красноярском крае — Канско-Ачинский. Здесь добывался самый дешевый уголь страны.

В целях активизации развития экономики Сибири и Дальнего Востока в 1974 г. было возобновлено строительство Байкало-Амурской магистрали: первая попытка ее создания предпринималась накануне Великой Отечественной войны. Строительство магистрали длиной более 3 тыс. км в основном завершено в 1984 г.

Руководство страны максимально использовало естественное преимущество СССР перед другими странами — колоссальные природные богатства. Однако экстенсивное развитие экономики сдерживало развитие наукоемких отраслей, которые определяли научно-технический прогресс, — электроники, кибернетики, робототехники, биотехнологии. Расширение продажи нефти и газа в страны Запада давало валюту, на которую закупалось недостающее зерно, высокотехнологичное оборудование.

В области сельского хозяйства в 1970-е гг. упор делался на агропромышленную интеграцию, объединение сельского хозяйства с отраслями, которые его обслуживают (промышленность, транспорт, торговля, строительство). Такая интеграция рассматривалась как главное направление сращивания двух форм собственности — государственной и кооперативно-колхозной. Развернуты были большие работы по мелиорации сельскохозяйственных земель. Строились грандиозные каналы (Большой Ставропольский, Северо-Крымский, Каракумский) и системы для обводнения и орошения. В 1974 г. ЦК партии и союзное правительство приняли совместное постановление «О мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР».

Программа подъема Нечерноземья была рассчитана на 15 лет и предполагала резкое увеличение капиталовложений в социально-экономическое развитие 29 областей и республик России. Средства выделялись, но существенного улучшения ситуации в деревне не наступало. Деньги шли на «широкую мелиорацию земель», «комплексную механизацию и химизацию»; социальная сфера недопустимо недооценивалась. Более того, она усугублялась массовой ликвидацией «неперспективных» деревень, якобы препятствующих развитию агропромышленной интеграции и концентрации сельскохозяйственного производства. Численность сельских поселений, по данным переписей населения 1959 и 1979 гг., сократилась с 294 тыс. до 177 тыс. Это означает, что количество деревень уменьшалось на 16 каждый день. Для исконного центра Московской Руси это было настоящим бедствием.

Бичом народного хозяйства оставались отвлечение на «шефскую помощь» селу во время уборочной страды до 20 % всего активного населения страны, огромные, до 30–40 %, потери урожая, неразвитость сферы переработки сельскохозяйственной продукции. Сельское хозяйство все меньше справлялось с задачами продовольственного снабжения страны. С 1970-х гг. в разряд дефицита все чаще попадали мясо, колбасы, а в ряде районов сыры и молочные продукты.

Вместе с тем, несмотря на все противоречия экономического развития на этапе раннего «развитого социализма», экономический потенциал, созданный за 8-ю и 9-ю пятилетки (1966–1975), оказался равен потенциалу, на создание которого в стране ушли предыдущие полвека. Если в 1922 г. доля СССР в мировом промышленном производстве составляла 1 %, то в 1975 г. она выросла до 12,6 %.

Победа директивной экономики. Победе директивной экономики над ростками реформ способствовала холодная война. Соревнование с США и странами НАТО, а также с Китаем в области наращивания военного потенциала вело к милитаризации народного хозяйства СССР. Военные расходы поглощали десятую часть валового национального продукта. По заказам ВПК работала значительная часть машиностроительных заводов страны. «Оборонка» снижала возможности интенсификации «гражданского» производства, примиряла с нерациональным расходованием сырья, электроэнергии, экстенсивным капитальным строительством, растущей диспропорцией в развитии отраслей народного хозяйства. Значительных средств требовала Советская Армия, увеличившаяся за 1965–1977 гг. с 3,68 до 4,19 млн военнослужащих (для сравнения: состав армии США уменьшен за эти годы с 3,5 до 2,06 млн).

Замедление темпов роста экономики отражалось на социальных программах и уровне благосостояния советских людей. При росте в 1960–1970-е гг. национального дохода в 3,2 раза реальные доходы населения выросли лишь в 2,3 раза. С середины 1960-х гг. замедлились темпы жилищного строительства. С 1956 г. не изменялось законодательство о пенсиях, а число пенсионеров в СССР выросло с 32 млн (1966) до 46 млн (1977). Усиливавшаяся уравниловка в оплате квалифицированного и неквалифицированного труда вела к падению престижа интеллектуальных профессий (инженер, учитель, врач и др.). Постоянно увеличивавшийся с начала 1970-х гг. разрыв между объемом и товарным покрытием денежной массы привел к товарному голоду, который поначалу распространялся на особо престижные товары и предметы длительного пользования, а с годами затронул практически всю сферу товаров и услуг.

Проблемы «новой общности». «Монолитность» советского народа как новой исторической общности людей, в отличие от пропагандистских клише, отнюдь не была таковой из-за экономического неравенства республик. (См. таблицу 10). Уровни их развития были сближены (соотношение между максимальным и минимальным уровнями промышленного развития районов в 1932 г. выражалось как 32:1, в 1962 г. — 4:1, в 1968 г. — 1,8:1), но не одинаковы. Различался и вклад республик в развитие страны. По официальной статистике, республики СССР в 1975 г. могли оставить собранный на их территории налог с оборота в следующих долях (в%):

Темпы капитальных вложений в экономику союзных республик в 2–4 раза превышали аналогичные показатели для России. Вместе с тем за ее пределами были сильны настроения, что именно Россия и русские виноваты в экономических проблемах республик. Тревожным проявлением таких настроений стали взрывы в Москве в январе 1977 г., организованные армянскими националистами.

Период позднего «развитого социализма» приходится на годы 11 и 12-й пятилеток, отличающихся наименьшими за всю историю СССР темпами экономического развития. (См. таблицу 5). Одним из главных событий этого периода было принятие третьей Конституции СССР, часто называвшейся «Конституцией развитого социализма». По жестокой иронии истории завершение разработки и введение в действие нового основного закона страны пришлись на время, когда социализм утратил способности к динамичному развитию.

Конституция СССР 1977 г. Работа над проектом закона заняла долгие годы. Первый проект, призванный заменить Конституцию 1936 г., готовился и обсуждался вскоре после Великой Отечественной войны в 1947 г. Новые комиссии создавались на XIX и XX съездах партии. Однако до принятия новой Конституции дело тогда не дошло. На XXII съезде КПСС в 1961 г. руководство партии в очередной раз решило разработать новую Конституцию, которая, как подчеркивал Н.С. Хрущев, «должна быть приведена в соответствие с третьей Программой партии и законодательно закрепить новые формы общественного и государственного устройства страны».

В апреле 1962 г. Верховный Совет СССР утвердил состав Конституционной комиссии во главе с Хрущевым. В своей работе она исходила из того, что новая Конституция должна обозначить основные черты «периода развернутого коммунистического строительства», показать преимущества нового общественного строя. Одним из ключевых положений нового Основного Закона должен был стать вывод о «перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство» и преобразование в этой связи Советов депутатов трудящихся в Советы народных депутатов.

Главным направлением развития политической системы было названо «развертывание общенародной демократии, выражающееся в невиданном росте активности и самодеятельности масс в управлении государством и народным хозяйством, в передаче некоторых функций государственных органов общественным организациям, в усилении общественных начал в деятельности государственных органов». Одновременно предлагалось конституционно закрепить положение о руководящей и направляющей роли КПСС в советском обществе. Выдвигались даже предложения записать в Основном Законе, что высшая власть в стране принадлежит Коммунистической партии, а фактическое руководство политической и хозяйственной деятельностью в республиках — Центральным комитетам компартий и первым их секретарям.

С отставкой Хрущева и ревизией курса на непосредственное строительство коммунизма направление дальнейшей работы над проектом Конституции, естественно, изменилось. Она была ускорена в соответствии с указаниями XXV съезда партии (февраль — март 1976 г.). К этому времени либеральные и технократические тенденции в руководстве страной были прерваны, окончательно возобладала доктрина партийности, формировался жесткий внешнеполитический курс, опиравшийся на развитие военно-промышленного комплекса, были ярко выражены персонализация власти и укрепление позиций партийно-государственной бюрократии. Одновременно пропагандировались тезисы об упрочении ведущей роли рабочего класса, о возрастании социальной однородности общества, о расширении прав и свобод граждан (следствие подписания Хельсинкского заключительного акта 1975 г.), растущем демократизме, об участии почти каждого взрослого человека в управлении делами своего государства. Все эти противоречия находили отражение в новом проекте Конституции, авторы которого были вынуждены подчас соединять несоединимое.

Завершенный проект Конституции в мае 1977 г. был одобрен пленумом ЦК и вынесен на обсуждение общественности. 7 октября, на внеочередной седьмой сессии Верховного Совета девятого созыва, Конституция была принята. В ней подчеркивалась преемственность идей и принципов с предшествующими ей конституциями 1918, 1924 и 1936 гг.

Конституция состояла из преамбулы и девяти разделов: Основы общественного строя и политики; Государство и личность; Национально-государственное устройство; Советы народных депутатов и порядок их избрания; Высшие органы власти и управления; Основы построения органов государственной власти и управления союзных республик; Правосудие, арбитраж и прокурорский надзор; Герб, флаг, гимн и столица; Действие Конституции и порядок ее применения.

Конституционные новации. Главной новацией была преамбула, в которой констатировалось построение «развитого социализма» и создание «общенародного государства». Таким образом, «отмирание государства» отодвигалось на неопределенный срок, а приоритетной становилась задача всестороннего укрепления законности и правопорядка. В качестве высшей цели государства называлось построение «бесклассового коммунистического общества». Основой экономической системы Союза ССР признавалась социалистическая собственность на средства производства, основой политической системы — Советы, социальной основой — союз рабочих, крестьян и интеллигенции. В тексте Конституции появились новые разделы: о политической системе общества, социальном развитии и культуре, статусе народного депутата.

Новая глава (не имевшая аналогов в предыдущих конституциях) трактовала вопросы внешней политики. Подчеркивалась ее направленность на обеспечение благоприятных международных условий «для построения коммунизма в СССР»; на «укрепление позиций мирового социализма; поддержку борьбы народов за национальное освобождение и социальный прогресс». Закреплялся принцип социалистического интернационализма в отношениях СССР с социалистическими странами и государствами, освободившимися от колониальной зависимости. На практике эти положения порой вступали в противоречие с обязательствами соблюдения принципа суверенного равенства и прав народов распоряжаться своей судьбой, оправдывали внешнеполитическую экспансию социалистического государства.

В Конституции отражен действительный механизм власти в СССР. КПСС называлась «руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций» (6-я статья). Это узаконение реальной роли партии привело к монопольному контролю партийных организаций за деятельностью предприятий и учреждений. Оно резко повышало значение партийного аппарата во всей властной вертикали, превращало членство в партии в практически обязательное условие для любой служебной карьеры.

На развитие «подлинной демократии» были ориентированы новые формы «непосредственной демократии»: всенародное обсуждение и референдум; новые гражданские права на обжалование действий должностных лиц; судебную защиту от посягательства на честь и достоинство; критику действий государственных и общественных организаций. В Конституции закреплялись права на охрану здоровья, жилище; пользование достижениями культуры; на свободу творчества. Однако реализация этих прав, так же как и свободы слова, печати, собраний, упиралась во множество действовавших законов и нормативных актов, как и прежде оставаясь зачастую неосуществимой.

Согласно Конституции, все Советы депутатов: Верховный Совет СССР, Верховные Советы союзных и автономных республик, краевые, областные и другие — составляли единую систему органов государственной власти. Высшим из них являлся двухпалатный Верховный Совет СССР, состоящий из Совета Союза и Совета Национальностей. Он правомочен был решать важнейшие государственные вопросы: принятие, изменение общесоюзной Конституции, включение в состав Союза новых республик, утверждение государственных бюджетов, планов социального и экономического развития. В перерывах между сессиями ВС СССР его функции выполнял Президиум. Повседневная управленческая деятельность осуществлялась при помощи системы государственного управления, которую возглавлял Совет Министров СССР. Конституция также закрепила усилившуюся экономическую и политическую роль союзного Центра за счет соответствующих прав республик.

Новый Основной Закон сохранял положения Конституции 1936 г. о национально-государственном устройстве. Многочисленные предложения, направленные на устранение иерархии национальных образований (и народов) внутри Союза ССР путем возвращения к традиционному, дореволюционному, территориальному принципу административного деления страны, выравнивания статуса республик, перевода отдельных республик из автономных в союзные, в расчет не были приняты. В то же время само определение Союза ССР как «единого союзного многонационального государства» (ст. 69) свидетельствовало о стремлении усилить федеральные централистские начала. В противоречии с этим находились закрепленное Конституцией за каждой союзной республикой «право свободного выхода из СССР» (ст. 71), подчеркивание ее суверенности (ст. 75, 80).

Конституция различала среди советских народов «нации и народности», но не давала никаких критериев для различения. Это было причиной глухого недовольства среди народов, относимых ко «второму сорту». Конституционные положения, относящиеся к сфере и регулированию национальных отношений, оставались во многом противоречивыми и мало способствовали реальному упрочению государственного единства «новой исторической общности» и сплочению народов стран «в целях совместного строительства коммунизма» (ст. 69).

Таким образом, Конституция СССР 1977 г. окончательно оформила консервативный курс брежневской внутренней и внешней политики, узаконила жесткий идеологический контроль партии над обществом, законсервировала взрывоопасные противоречия в национальном вопросе.

Властная номенклатура. Советская номенклатура — это властная прослойка людей, образовавшаяся с приходом большевиков к власти и постоянно увеличивавшаяся на последующих этапах большевистского правления. Практически это был перечень должностей, назначение и смещение с которых происходило под контролем партийных органов. В 70–80-е гг. ХХ века отказ от экономических методов управления народным хозяйством СССР привел к жесткой централизации, бюрократизации и разбуханию подконтрольного партии управленческого аппарата. К 1985 г. общая численность управленцев в стране приблизилась к 18 млн человек, На каждых 6–7 работающих приходился один руководитель. Наиболее значительный бюрократический слой (11,5 млн) составлял низовой аппарат предприятий и организаций (низшие слои номенклатуры). На содержание бюрократических структур ежегодно расходовалось до 10 % госбюджета.

Подчеркивание неуклонного возрастания роли КПСС сопровождалось численным ростом самой партии. К середине 1980-х гг. в ней насчитывалось 19 млн человек. Соответственно расширялся партийный аппарат. К началу перестройки партийная номенклатура составляла примерно 500 тыс. должностных лиц, однако политику партии формировали лишь 0,3 % ее состава — члены бюро от сельского райкома до ЦК КПСС. Государственно-административный аппарат, включая хозяйственный (министерства, главки, директора предприятий) насчитывал примерно 1 млн функционеров.

По данным на начало 1980-х гг. структура КПСС включала 14 ЦК компартий союзных республик, 6 крайкомов, 150 обкомов, 2 горкома, приравненные к обкомам (Московский, Киевский), 10 окружкомов, 872 горкома, 631 городской райком, 2885 сельских райкомов, 419,7 тыс. первичных партийных организаций. Одних только первых лиц в партийной иерархии набиралось (если не считать первичные парторганизации, состоявшие на 80 % из 3–45 членов партии) 4570 человек.

ЦК КПСС. Главной опорой верховной власти в годы брежневского генсекства, как и ранее, оставался ЦК КПСС. С 1917-го по 1991 г. членами и кандидатами в члены ЦК работали 1931 человек. С 1921 г., когда в него входили 40 человек (25 членов, обладающих правом решающего голоса, и 15 кандидатов в члены с совещательным голосом), к 1953 г. ЦК расширился до 236 человек (125 членов и 111 кандидатов). На XXVI съезде партии (1981) в состав ЦК было избрано 470 человек (319 членов и 151 кандидат), при этом 35 % его состава приходилось на секретарей парткомов республиканского и областного уровня, 9 % — на работников отделов ЦК, 31 % — на министерских чиновников, 7 % — на военных, 4 % — на дипломатов, 3 % — на деятелей культуры, 2 % — на работников КГБ, 2 % — на профсоюзных работников.

В руководящие органы самого ЦК КПСС — Политбюро, Президиум, Оргбюро, Секретариат ЦК — за всю его историю избиралось 229 человек. В 1921 г. в Политбюро входили 5 членов и 3 кандидата в члены, в 1939 г. — 9 членов и 2 кандидата, в 1956 г. — 11 членов и 6 кандидатов, в 1976 г. — 16 членов и 6 кандидатов, в 1981 г. — 14 членов и 8 кандидатов. Характеризуя высшие ступени властной пирамиды СССР, Н.И. Рыжков писал: «На верхней обитали члены Политбюро. На средней — кандидаты в члены. И на третьей — секретари. Все было для них расписано однажды и навсегда: кто с кем рядом сидит в разных президиумах, кто за кем выходит на трибуну Мавзолея, кто какое совещание проводит и кто на какой фотографии имеет право оттиснуться. Не говоря уже о том, кто какую дачу имеет, сколько телохранителей и какой марки машину» (Рыжков Н.И. Перестройка: история предательств. М., 1992. С. 39).

До второй половины 1960-х гг. основные решения по развитию страны принимались на пленумах ЦК, позднее центр властных полномочий все больше смещался в отделы ЦК. Общая численность ответственных сотрудников аппарата ЦК достигала 1500 человек. Пленумы ЦК и съезды партии, хотя и собирались регулярно, стали все больше носить формальный характер, лишь «одобряя» подготовленные аппаратом решения. Механизм пополнения аппарата ЦК и самого Центрального комитета к концу 1970-х гг. отлажен до «совершенства». В определенных пропорциях соблюдалось представительство в аппарате республиканских партийных организаций, краев и областей, ВПК, науки и искусства, правоохранительных органов. Однако с 1970-х гг. продвижение на вершину власти уже не было, как раньше, связано с обязательным восхождением по партийной лестнице. Высшая элита страны все больше воспроизводила себя не за счет выдвиженцев снизу, а путем отбора и подготовки кадров в элитных школах. Таковыми были Академия общественных наук при ЦК КПСС, Высшая партийная школа, Высшая школа профдвижения, Высшая комсомольская школа, Дипломатическая академия, Институт международных отношений.

Министерства и ведомства. Настоящие бастионы бюрократии являли собой министерства и ведомства. К 1985 г. союзный аппарат органов управления министерств и ведомств насчитывал 107 тыс. человек, республиканский 140 тыс., число работников министерств АССР, краевых, областных управлений и отделов составляло 280 тыс. человек. С 1965 г. министерства были абсолютными монополистами в своей отрасли. Они распоряжались всеми ресурсами, непосредственно руководили предприятиями и организациями по всей стране (по данным на 1987 г., — 1,3 млн производственных подразделений: 43 тыс. государственных предприятий, 26 тыс. строительных организаций, 47 тыс. сельскохозяйственных организаций, 260 тыс. обслуживающих учреждений и более миллиона магазинов). Переход к строительству предприятий-гигантов практически во всех отраслях привел к расширению влияния их руководителей. С директорами крупнейших предприятий и производственных объединений считались подчас больше, чем с местными партийными и советскими руководителями.

Геронтократия. Высшее руководство страны к началу 1980-х гг. выродилось в настоящую геронтократию. С 1971 г. средний возраст входящих в Политбюро (21–22 члена и кандидата в члены), секретарей ЦК (10–11) возрос с 60 до 68 лет. «Коллективное руководство» проявляло исключительное внимание к здоровью друг друга. В 1966 г. политическое руководство страны решением Политбюро установило для себя щадящие условия работы — 7-ми часовой рабочий день и два отпуска в год общей продолжительностью в 2,5 месяца. Такими льготами пользовались члены и кандидаты в члены Политбюро, секретари ЦК КПСС, заместители председателя Совета Министров СССР. 24 марта 1983 г. было принято специальное решение об ограничении времени работы членов и кандидатов в члены Политбюро старше 65 лет. Увеличивалась продолжительность отпуска, один день в неделю они могли работать в домашних условиях. Л.И. Брежневу, по состоянию здоровья, едва хватило сил для завершения доклада XXV съезду КПСС (24 февраля 1976 г.). «Именно с этого времени, — писал позднее главный врач Кремля Е.И. Чазов, — я веду отсчет недееспособности Брежнева как руководителя и политического лидера страны, и в связи с этим — нарождающегося кризиса партии и страны». Около 6 последних лет жизни Брежнев имел 3 выходных дня в неделю; врачи требовали для него еще один выходной. По этой причине заседания Политбюро, принимавшие важнейшие политические решения, зачастую длились не более 15–20 мин.

Установленные при позднем Брежневе порядки сохранились до 1985 г. «Можно по-всякому смотреть на возрастной состав Политбюро, — говорил Ю.В. Андропов (1983). — Здесь концентрация политического опыта нашей партии, и поэтому спешная, непродуманная замена людей далеко не всегда может быть на пользу дела». С заменой действительно не спешили. В 1978 г. вместо скончавшегося Ф.Д. Кулакова секретарем ЦК по сельскому хозяйству избрали М.С. Горбачева, первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС. Новым кандидатом в члены Политбюро в марте 1976 г. стал Г.А. Алиев, первый секретарь ЦК КП Азербайджана, затем (с ноября 1978 г.) Э.А. Шеварднадзе, первый секретарь ЦК КП Грузии. Погибшего в октябре 1980 г. в автомобильной катастрофе П.М. Машерова на посту кандидата в члены Политбюро заменил новый первый секретарь ЦК КП Белоруссии Т.Я. Киселев, скончавшийся в 1983 г. К руководству КГБ был выдвинут В.В. Федорчук (май 1982 г.).

Подчеркивая свою значимость, представители «старой гвардии» в Политбюро охотно награждали себя всевозможными премиями, орденами и медалями. Л.И. Брежнев с 1981 г. стал рекордсменом по обладанию «золотыми звездами» Героя. Три брошюры воспомнаний генсека («Целина», «Малая Земля», «Возрождение»), подготовленные с помощью журналистов, отмечены Ленинской премией (1979). После перенесенного инсульта речь Брежнева оставалась до конца не восстановленной, однако он регулярно появлялся на телеэкранах до последних дней жизни.

Вопрос о своем преемнике Брежнев склонялся решить в пользу К.У. Черненко. В качестве резервной фигуры рассматривался первый секретарь ЦК КП Украины В.В. Щербицкий. По свидетельству В.В. Гришина, незадолго до смерти Брежнев «хотел на ближайшем пленуме ЦК рекомендовать Щербицкого Генеральным секретарем ЦК КПСС, а самому перейти на должность Председателя ЦК партии». В этом случае история пошла бы иным путем.

Номенклатурные привилегии. «Застой» развитого социализма стал временем расцвета номенклатурных привилегий, которые по-прежнему включали госдачи, спецпайки, спецлечение, спецтранспорт и т. п. Однако все эти атрибуты «власти-собственности» нельзя было перевести в личную собственность и передать детям. Стремление к обеспечению безбедного существования родных и наследников в условиях безопасности от преследований для номенклатуры, установленной при Брежневе, привело к тому, что в значительной части она не считала обязанной жить по «моральному кодексу строителей коммунизма».

Ординарным явлением становится злоупотребление служебным положением, стремление пристроить родственников к «хлебной» должности, в элитарный вуз и пр. Было, например, образовано надуманное Министерство машиностроения для животноводства и кормопроизводства, которое возглавил свояк Брежнева. Его сын без должных на то оснований стал первым заместителем министра внешней торговли (в 1983 г. освобожден от должности). Зять Брежнева стал заместителем министра МВД. Сын Андропова с 1979 г. успешно делал карьеру в МИДе, в 1984 г. стал послом в Греции.

Номенклатура и теневая экономика. Наиболее коррумпированными в годы позднего «развитого социализма» были среднеазиатские республики, где дача взяток чиновникам составляла целую систему. Началось сращивание партийного и государственного аппарата с теневой экономикой. Масштабы последней приобретали все более угрожающий характер. По позднейшим оценкам, в середине 1970-х гг. дельцы теневой экономики отчуждали себе примерно седьмую часть доходов трудящихся, к началу 1980-х гг. — 18 %, к 1985 г. — 21 %, а в 1989 г. — 25 %. В стране множились бригады «шабашников», строивших дачи и целые поселки. Легальными школами капитализма были молодежно-жилищные кооперативы (МЖК), создававшиеся с 1971 г. для обеспечения молодых семей квартирами на основе хозрасчета. К середине 1980-х гг. только в Москве действовали 52 МЖК. Комсомольские лидеры, «выбивая» фонды, стройматериалы, кредиты, становились предпринимателями. Впоследствии на базе МЖК вырастали строительные фирмы, банки.

Все это происходило на фоне навязчивой псевдокоммунистической пропаганды, непрерывных праздников и награждений по случаю разных годовщин, юбилеев и успехов в «совершенствовании» развитого социализма. В то же время созданный десятилетиями производственный механизм страны продолжал действовать, улучшая условия жизни десяткам миллионов людей.

Андропов. 12 ноября 1982 г., через два дня после смерти Л.И. Брежнева, пленум ЦК партии избрал генеральным секретарем ЦК Ю.В. Андропова. Ему было 68 лет. С июня 1967 г. он был председателем КГБ, а после смерти М.А. Суслова в феврале 1982 г. — главным идеологом партии. Нетерпимость к инакомыслию, приверженность авторитарному стилю, репутация просвещенного партократа, личная скромность — все эти качества перевесили шансы других претендентов на высший пост. Как нельзя лучше они отвечали и ожиданиям «простого народа»: навести порядок в стране, укоротить привилегии, пресечь мздоимство, повести борьбу с «теневиками». Первые шаги Андропова-генсека не обманули ожиданий.

«Следует решительнее повести борьбу против любых нарушений партийной, государственной и трудовой дисциплины», — заявил Ю.В. Андропов на ноябрьском (1982 г.) Пленуме ЦК КПСС. Пленум, а также постановление ЦК КПСС, Совмина СССР, ВЦСПС от 28 июля 1983 г. «Об усилении работы по укреплению социалистической дисциплины труда» определили конкретные направления решения этой задачи. Практические шаги последовали сразу после заявления Андропова в декабре 1982 г.: «Хотя нельзя все сводить к дисциплине, но начинать надо именно с нее».

С начала 1983 г. сотрудники КГБ занялись выявлением нарушителей трудовой дисциплины. Рейдами по магазинам, кинотеатрам, баням и т. п. выявлялись и наказывались те, кому в это время полагалось находиться на работе. Одновременно был дан ход громким делам о коррупции, объявлена борьба с нетрудовыми доходами, спекуляцией. Большой масштаб приобрела борьба со злоупотреблениями в торговле. Был отдан под суд и расстрелян директор знаменитого московского Гастронома № 1 («Елисеевский») Ю.К. Соколов. К 15 годам заключения приговорен бывший начальник Главного управления торговли Мосгорисполкома Н.П. Трегубов. Следом за ними заключены под стражу более 170 работников московского Главторга, директора крупнейших московских гастрономов, автомобильного магазина «Южный порт». В Узбекистане были потеснены позиции «хлопковой мафии» и всеохватной коррупции во главе с первым секретарем ЦК республиканской компартии Ш.Р. Рашидовым; добрались до крупно замешанных в коррупции министра МВД Н.А. Щелокова и его заместителя Ю.М. Чурбанова, зятя Брежнева. Одна из самых крупных кампаний по борьбе с коррупцией (а заодно и вытеснением брежневских кадров с руководящих постов) была развернута на Кубани, в вотчине первого секретаря Краснодарского обкома КПСС С.Ф. Медунова, фронтового друга Брежнева. В результатае более 5000 чиновников были уволены со своих постов и исключены из рядов КПСС, примерно 1500 человек осуждены и получили немалые сроки. Медунов был смещен с поста первого секретаря обкома и бесславно доживал свой век пенсионером, Чурбанов оказался в тюрьме, Щелоков и Рашидов окончили жизнь самоубийством.

Вскоре после прихода к власти Андропов дал указание готовить серьезные меры в сфере экономики. 22 ноября 1982 г. после краткого выступления по оргвопросу на Пленуме ЦК он проинформировал членов ЦК о том, что поскольку экономике надо сейчас уделять особое внимание, Политбюро считает необходимым ввести должность секретаря ЦК по экономике. Заведующим экономическим отделом ЦК был назначен Н.И. Рыжков. Реформы нацеливались на улучшение управления, повышение эффективности экономики, подъем производительность труда. Андропов полагал, что в реформах, которые предстоит проводить, не уйти от СП (совместных предприятий), т. е. от предприятий с участием иностранного капитала. Таким образом вбрасывалась идея, приведшая позднее, при Б.Н. Ельцине и А.Б. Чубайсе, к распродаже российских предприятий иностранцам. В 1983 г. начался широкомасштабный экономический эксперимент в трех республиканских и двух союзных министерствах (Минтяжмаше и Минэлектропроме). Э.А. Шеварднадзе, ставший с подачи Андропова членом Политбюро в 1981 г., после прихода своего патрона к власти получил карт-бланш на проведение широкомасштабных экспериментов для «оживления» грузинской экономики.

Одним из первых шагов Андропова на новом посту становится перестановка кадров. Опираясь прежде всего на Д.Ф. Устинова и А.А. Громыко, Андропов «омолодил» Политбюро и Секретариат ЦК. В Политбюро введены Г.А. Алиев, ставший первым заместителем Председателя Правительства СССР Н.А. Тихонова; В.И. Воротников (Председатель Совмина РСФСР с июня 1983 г.); М.С. Соломенцев (Председатель Совмина РСФСР до июня 1983 г., позже председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС с июля 1983 г.). Новым кандидатом в члены Политбюро стал В.М. Чебриков (председатель КГБ с декабря 1982 г.). Новыми секретарями ЦК избраны Н.И. Рыжков (заведующий экономическим отделом ЦК); член Политбюро Г.В. Романов (первый секретарь Ленинградского обкома партии, отвечающий в Политбюро за координацию работы предприятий ВПК); Е.К. Лигачев (заведующий отделом оргпартработы ЦК). За короткое время правления Андропова в Москве сменено более 30 % партийных руководителей, на Украине — 34 %, в Казахстане — 32 %. Сразу после вступления Андропова на пост генсека, в Москву из канадской ссылки возвращается будущий соратник М.С. Горбачева А.Н. Яковлев и получает пост директора Института мировой экономики и международных отношений. В декабре 1983 г. Андропов предлагал «поручить на период моего вынужденного отсутствия ведение заседаний Политбюро М.С. Горбачеву», что фактически означало выдвижение его своим преемником. Важнейшие решения, принимавшиеся в Политбюро ЦК КПСС становились известными стране благодаря смелому андроповскому информационному нововведению: с декабря 1982 г. газеты еженедельно публиковали сообщения «В Политбюро ЦК КПСС», предвосхитившие будущую гласность.

Большое оживление в обществоведении вызвала статья Андропова «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического строительства в СССР» (Коммунист. 1983. № 3). Генсек предостерегал «от возможных преувеличений в понимании степени приближения страны к высшей фазе коммунизма». Признание противоречий и трудностей «развитого социализма» и фраза Андропова «Мы не знаем общества, в котором живем» воспринимались как необходимая предпосылка для дальнейшего самопознания и возможного реформирования советского общества. С другой стороны, заявление, равнозначное тому, что партия, наш рулевой, ведет корабль в тумане, вслепую, означало мощный идеологический удар по самой партии.

В апреле 1983 г. был опубликован проект закона «О трудовых коллективах и их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями». После обсуждения он был принят на VIII сессии Верховного Совета СССР 17 июня того же года. Как отмечалось на сессии, закон направлен на совершенствование социалистической демократии и существенно расширяет права трудящихся в решении производственных, социальных, воспитательных и других вопросов. В законе реанимировались элементы производственного самоуправления 1930-х гг., в частности система «четырехугольников», когда в принятии управленческих решений на равноправной основе с администрацией участвовали партийные, профсоюзные и комсомольские органы. В законе появляется понятие «гласность», записано, что трудовые коллективы участвуют в управлении «на основе… гласности, систематической информации о деятельности предприятий, учреждений, организаций, учета общественного мнения». Однако на практике закон приводил к расширению прав не столько коллективов, сколько администраций, получавших возможность прятаться за коллективное мнение. Статья закона «Полномочия трудовых коллективов в обеспечении трудовой дисциплины» предусматривала привлечение трудовых коллективов к шедшей в стране кампании по налаживанию дисциплины.

Огромную значимость имело задание подготовить радикальную реформу национально-государственного устройства СССР, данное Андроповым помощнику генсека А.И. Вольскому. «Давайте кончать с национальным делением страны, — приказал Андропов. — Представьте соображения об организации в Советском Союзе штатов на основе численности населения, производственной целесообразности, и чтобы образующая нация была погашена. Нарисуйте новую карту СССР».

«Пятнадцать вариантов сделал! И ни один Андропову не понравился», — вспоминал Вольский. Новые варианты были подготовлены с помощью академика Е.П. Велихова. «Сорок один штат у нас получился. Закончили, красиво оформили, и тут Юрий Владимирович слег. Не случись этого, успей он одобрить “проект”, с полной уверенностью скажу: секретари ЦК, ставшие впоследствии главами независимых государств, бурно аплодировали бы мудрому решению партии».

К сожалению, судьба отвела для правления Андропова мало времени — 15 месяцев. Уже с сентября 1983 г. ему приходилось принимать важные решения, будучи прикованным к больничной койке. 9 февраля 1984 г. он скончался.

Некоторое наведение порядка, дисциплины и другие мероприятия, связанные с его именем, дали заметный экономический эффект. По официальным данным, темпы роста экономики в 1983 г. составили 4,2 % (против 3,1 % — в 1982 г.); национальный доход вырос на 3,1 %; промышленное производство — на 4 %; производство сельскохозяйственной продукции — на 6 %. В целом же, непродолжительное правление Андропова дало, по мнению видного историка И.Я. Фроянова, как минимум три результата: 1) Андропов своими теоретическими размышлениями, посеявшими сомнения насчет успехов строительства социализма в СССР, подготовил почву для аналогичных «изысканий» Горбачева, выбросившего лозунги «больше социализма», «больше демократии» и затеявшего поиск «социализма с человеческим лицом» или «лучшего социализма»; 2) Андропов сформулировал если не все, то многие из тех задач, к разрешению которых приступил в ходе «перестройки» Горбачев; 3) Андропов усилил Горбачева, сделав его фактически вторым человеком в партийном руководстве». Из сказанного следует, что Андропов начал политику, которая была продолжена Горбачевым в годы перестройки и закончилась крахом социализма и Советского Союза как государства.

Черненко. Андропова на посту генерального секретаря ЦК и Председателя Президиума Верховного Совета СССР сменил давний соратник Брежнева К.У. Черненко. Ему в тот момент было 73 года, и у него была тяжелая форма астмы. С 1948 по 1956 г. он работал в Молдавии, там попал в «команду» Брежнева и следовал за ним в ЦК, Верховный Совет; в 1965 г. был назначен заведующим Общим отделом ЦК, в 1978 г. стал членом Политбюро. Черненко считался преемником своего друга Брежнева, и после смерти Андропова старшее поколение в Политбюро захотело именно его видеть на посту генерального секретаря.

Приход Черненко к власти сразу же обернулся отказом от андроповских новаций. Свежих назначений в Политбюро и Секретариат ЦК не произошло, но на второе место в руководстве вместо Н.А. Тихонова был выдвинут М.С. Горбачев. Борьба за дисциплину была свернута, нити дел о коррупции оборваны на уровне среднего управленческого звена. Представители партийной и государственной элиты вновь оказались вне всяких подозрений. На время самыми важными стали разговоры о новой Программе КПСС и дискуссия о «стадии развития общества», которую предлагалось теперь именовать не развитым, а развивающимся социализмом. Черненко полагал, что таким образом начиналась работа, придающая «мощное ускорение развитию народного хозяйства».

Во внутренней политике деятельность Черненко на посту генсека отмечена двумя решениями. Первое коснулось общеобразовательной и профессиональной школы. Согласно постановлению ВС СССР от 12 апреля 1984 г. «Об основных направлениях реформы общеобразовательной и профессиональной школы» средняя общеобразовательная школа становилось одиннадцатилетней. Обучение детей в школе предлагалось начинать на год раньше, с 6-летнего возраста, переход к такому обучению осуществить в течение ряда лет, начиная с 1986 г., по мере создания дополнительных ученических мест, подготовки учительских кадров, с учетом желания родителей. Обучение шестилеток следовало проводить по единой программе, как в школах, так и в старших группах детских садов. В начальной школе (1–4 классы) продолжительность учебы увеличивалась на один год. Неполная средняя школа (5–9 классы) предусматривала, как и раньше, изучение основ наук в течение пяти лет. Она была призвана решать задачу общетрудовой подготовки подростков. Предполагалось, что средняя общеобразовательная и профессиональная школа будет включать 10–11 классы общеобразовательной школы, профессионально-технические училища, средние специальные учебные заведения и обеспечивать всеобщее среднее образование молодежи, ее трудовую и профессиональную подготовку. Первое сентября объявлялось всенародным праздником — Днем знаний.

Проекты «поворота рек». Второе решение было призвано покончить с хроническими проблемами в сельском хозяйстве, связанными с расположением страны в неудачном климатическом поясе. Проблемы предлагалось решить в ходе реализации долговременной программы мелиорации, принятой на октябрьском (1984 г.) Пленуме ЦК КПСС. Предполагалось к 2000 г. расширить площади орошаемых земель до 30–32 млн га и осушаемых до 19–21 млн га. Программа основывалась на концепции крупномасштабного перераспределения водных ресурсов и направления части стоков северных и сибирских рек, а также реки Дунай на орошение земель. Программа предусматривала завершение строительства объектов первого этапа переброски части стока северных рек и озер в бассейн реки Волги в объеме 5,8 куб. километра в год, переброски части стока реки Волги в бассейн рек Дона, Кубани и Терека, строительство канала Волго-Дон, Ростов — Краснодар и Волго-Чограй, и начало создания водохозяйственного комплекса канала Дунай — Днепр, завершение разработки проекта на строительство канала Сибирь — Средняя Азия, где усугублялась серьезная проблема.

Здесь, из-за растущего изъятия вод Сырдарьи и Амударьи для увеличения орошаемых площадей нарушилось экологическое равновесие в бассейне Аральского моря. Начиная с 1961 г. уровень моря (53 м над уровнем океана) понижался с возрастающей скоростью от 20 до 90 см в год. К 1989 г. море обмелело, отошло от берегов местами на 100–150 км и разделилось на два изолированных водоема — Северный (Малый) и Южный (Большой) Арал, его былое рыбнохозяйственное и транспортное значение утратилось.

Для спасения Арала и наращивания сельскохозяйственного производства в среднеазиатском регионе с 1976 г. разрабатывался проект переброски в него воды из Оби по каналу Сибирь — Средняя Азия. Для реализации проекта необходимо было создать канал длиной 2555 км, шириной 200–300 м, глубиной 15–16 м. Канал должен был взять свое начало близ Ханты-Мансийска, пойти вверх по руслу Оби до устья Иртыша и далее вверх по реке Тобол. До водораздела рек Тобола и Тургая воду предполагалось поднимать мощными насосами ступенчатой перекачкой на высоту до ста метров (по расчетам, для их работы требовалось столько же электроэнергии, сколько городу Москве). С водораздела вода самотеком могла двигаться на юг. Часть воды предполагалось направить в Южное Приуралье. Основной поток направлялся по долине реки Тургай в Казахстан, к Амударье (г. Джусалы), а далее в Узбекистан к Сырдарье (г. Ургенч).

Умопомрачительные по дороговизне и непредсказуемые по экологическим последствиям проекты находили поддержку в южных регионах страны. Тем не менее, благодаря резкой критике общественности, прежде всего русских ученых (академики А.Л. Яншин, Д.С. Лихачев, Б.А. Рыбаков) и писателей (С. Залыгин, В. Белов, Ю. Бондарев, В. Распутин), правительство СССР своим решением от 14 августа 1986 г. прекратило осуществление этих проектов. В 2002 г. проект спасения Арала предложил реанимировать мэр г. Москвы Ю.М. Лужков.

«Пятилетка пышных похорон». Знаковым для периода нахождения у власти Черненко стало восстановление в партии Молотова (июнь 1984 г.). Просталинское настроение старой генерации Политбюро при этом было отчетливо выражено Устиновым, предлагавшим восстановить в партии и Маленкова с Кагановичем. По его словам, «ни один враг не принес столько бед, сколько принес нам Хрущев своей политикой в отношении прошлого нашей партии и государства, а также и в отношении Сталина». Однако В.М. Чебриков напомнил о резолюциях на списках репрессированных и о потоке писем с возмущениями, которые следует ожидать в случае восстановления. Близящееся 40-летие Победы в Великой Отечественной войне предлагалось отметить возвращением Волгограду названия — Сталинград. Велась подготовка постановления «Об исправлении субъективного подхода и перегибов, имевших место во второй половине 1950-х — начале 1960-х гг. при оценке деятельности И.В. Сталина и его ближайших соратников». Неизвестно, как разрешились бы все эти вновь поставленные вопросы, поскольку «ренессанс» позднего «брежневизма» длился не долго. В 1985 г. «Пятилетка пышных похорон» ушла в прошлое. Вскоре в стране началась перестройка, метко названная впоследствии «благородной по замыслу, смутной по концепции и бездарной по исполнению» (Г.И. Мирский).

При использовании выражения «Пятилетка пышных похорон» традиционно подразумевается кончина в первой половине 1980-х гг. целого ряда высших советских государственных и партийных деятелей. 4 октября 1980 г. в автомобильной катастрофе погиб 62-летний Первый секретарь ЦК Компартии Белорусской ССР и кандидат в члены политбюро ЦК КПСС П.М. Машеров. Смерть настигла его за две недели до пленума ЦК, на котором планировалось рассмотреть уход Косыгина на пенсию. Машеров был основным кандидатом на пост председателя правиительства СССР. Вскоре ушли из жизни члены Политбюро А.Н. Косыгин (умер 18.12.1980 г. в возрасте 76 лет), М.А. Суслов (25.01.1982 г. в 79 лет), Л.И. Брежнев (10.11.1982 г. в 75 лет), А.Я. Пельше (29.05.1983 г. в 84 года), 31.10.1983 г. в 65 лет умер Первый секретарь ЦК Компартии Узбекской ССР кандидат в члены Политбюро Ш.Р. Рашидов. К концу пятилетия умерли генсек Ю.В. Андропов (09.02.1984 г. в 69 лет), член Политбюро Д.Ф. Устинов (20.12.1984 г. в 76 лет), генсек К.У. Черненко (10.03.1985 г. в 73 года). После его смерти на пост генсека рекомендовался 70-летний В.В. Гришин. Против выступил Громыко, сказавший: «Хватит уже гробы носить». По его предложению генсеком избрали Горбачева. Позднее Громыко, убедившись, что шапка оказалась «не по Сеньке», сожалел о своей рекомендации.

Экономика в 1976–1985 гг. Решениями XXV съезда КПСС намечалось увеличить в 10-й пятилетке (1976–1980) производство промышленной продукции на 35–39 %, продукции сельского хозяйства — на 14–17 %. Согласно директивам XXVI съезда партии (февраль — март 1981 г.) в 11-й пятилетке (1981–1985) производство промышленной продукции должно было увеличиться на 26–28 %, сельскохозяйственной — на 12–14 %. Однако неспособность руководства переломить негативные тенденции в народном хозяйстве обусловили снижение темпов экономического развития. В годы 10-й пятилетки удалось увеличить (по сравнению с предыдущим пятилетием) промышленную продукцию на 24 %, в 11-й — на 20 %. Производство сельскохозяйственной продукции за 10-ю пятилетку увеличилось на 8,8 %, за 11-ю — на 5,8 %. Среднегодовые темпы прироста промышленной продукции в 10-й пятилетке снизились до 4,4, в 11-й — до 3,6 %. Соответствующие показатели среднегодовых приростов сельскохозяйственной продукции составляли 1,7 и 1 %. Снижались и показатели роста производительности общественного труда. Плановые задания по увеличению валовой продукции промышленности в 10-й пятилетке удалось выполнить на 67 %, в 11-й — на 77 %; по увеличению продукции сельского хозяйства и того меньше — соответственно на 56 и 42 %. Рост производства по пятилеткам:

Задания 11-й и 12-й пятилеток не были выполнены ни по одному показателю. Тем не менее развитие страны имело поступательный характер. Темпы роста национального дохода (вновь созданная стоимость во всех отраслях сферы материального производства) на протяжении всех 1970-х гг. сохранялись на уровне 4,9 % ежегодного прироста, и даже в самую «застойную» 11-ю пятилетку (1981–1985) обеспечивался ежегодный прирост в среднем на 3,2 % в год (в 1986–1990 гг. он снизился до 1,3 %). Эти показатели были не намного ниже, чем в большинстве развитых стран. Что же касается общего промышленного производства, то с 1970 по 1988 г. оно возросло в СССР в 2,38 раза против 1,32 раза в Англии, 1,33 раза в ФРГ, 1,48 раза во Франции, 1,68 раза в США, в 2 раза в Японии.

В годы 10-й пятилетки в СССР было построено 1,3 тыс. промышленных предприятий, в РСФСР — 0,8 тыс., в 11-й соответственно 1,2 тыс. и 0,7 тыс. Продолжалось ускоренное развитие Западно-Сибирского ТПК. Добыча нефти Западной Сибири в 1984 г. выросла до 377,9 млн т (в 12 раз больше, чем в 1970 г.). В 1979 г. был построен магистральный газопровод «Союз» (2750 км), в 1980-м — газопровод Нижневартовск — Юрга — Новосибирск. В 1983 г. завершено строительство самого протяженного в мире (более 3100 км) нефтепровода Сургут — Омск — Павлодар — Чимкент, в 1984 г. — магистрального газопровода Уренгой — Помары — Ужгород (4451 км). На базе Усть-Илимской ГЭС (введена в эксплуатацию в 1980 г.) был создан Братско-Усть-Илимский лесопромышленный комплекс, а на базе Саяно-Шушенской ГЭС (1985) — Саянский ТПК по обработке цветных металлов.

В 1976 г. был введен в эксплуатацию Камский автомобильный завод и Оскольский электрометаллургический комбинат, в декабре 1978 г. вошла в строй первая очередь огромного Волгодонского завода тяжелого машиностроения (Атоммаш). Именно здесь начиналось поточное производство различных типов ядерных реакторов для АЭС. В строй действующих вступили Смоленская (1982) и Балаковская (1985) атомные электростанции, первая очередь Калининской АЭС (1986). В декабре 1980 г. осуществлен пуск первого агрегата Чебоксарской ГЭС — завершающей ступени Волжского гидроэнергетического каскада. В том же году введен в строй последний, 9-й, агрегат Нурекской ГЭС (строилась с 1961 г., 1-й агрегат пущен в 1972 г.). Эта ГЭС с высотой плотины 300 м (до сих пор самая высокая в мире) обеспечивает около трех четвертей всей выработки электроэнергии в Таджикистане. В 1981 г. построен Томский химический комбинат, в 1982 г. — Ачинский нефтеперерабатывающий завод и первая очередь Костомукшского горно-обогатительного комбината. В 1987 г. был уложен первый бетон в здание Бурейской ГЭС (подготовительные работы по строительству велись с 1978 г., 1-й агрегат запущен в июле 2003 г., в 2009 г. станция доведена до проектной мощности 2010 МВт). Однако наряду с работами на этих стройках сооружались дорогостоящие, бесперспективные и экологически небезупречные Астраханский газоконденсатный комбинат, газохимический комплекс Тенгизполимер, канал Волга — Чограй в Калмыкии.

Национальное богатство России в 1970–1980 гг. прирастало в среднем на 7,5 % в год против 10,5 % ежегодного прироста в 1960-е гг. В целом период 1964–1985 гг. характеризуются ежегодным приумножением национального богатства на 6,5 %, и лишь в горбачевский период этот показатель снизился до 4,2 % в год. Рост валового внутреннего продукта России в эти годы характеризуется следующими данными. В 1985 г. его объем составлял 3494 млрд рублей и был в 2,9 раза больше, чем в 1964 г., и в 1,4 раза больше, чем в 1977 г.

За 1960–1980-е гг. произошли существенные сдвиги в решении извечной для страны транспортной проблемы. Была произведена полная замена паровозов тепловозами, самолетов с поршневыми моторами на реактивные, речные и морские суда оснащены дизельными двигателями. В народном хозяйстве появились мощные специализированные грузовые автомобили, комфортабельные скоростные автобусы, налажено массовое производство легковых автомобилей («Волга» с 1956 г., «Запорожец» с 1960 г., «Жигули» с 1970 г.), заметно расширилась и улучшилась автодорожная сеть, был создан магистральный трубопроводный транспорт.

К началу перестройки СССР располагал мощной многоотраслевой экономикой, обеспеченной практически всеми видами сырья, кадрами ученых, инженеров, рабочих. Сам М.С. Горбачев на XXVII съезде КПСС (февраль 1986 г.) отмечал: с 1961 по 1985 г. национальный доход СССР вырос почти в 4 раза, промышленное производство — в 5 раз, сельскохозяйственное — в 1,7 раза, реальные доходы на душу населения увеличились в 2,6 раза, общественные фонды потребления — в 5 с лишним раз, построено 54 млн квартир, что позволило улучшить жилищные условия большинству семей (по статистике, с 1961 по 1988 г. число лиц, получивших жилплощадь или построивших себе квартиры составило 300 млн человек). В 1985 г. страна занимала первое место в мире по производству нефти, природного газа, стали, железной руды, минеральных удобрений, тракторов и комбайнов, второе — по выпуску промышленной продукции, производству электроэнергии, продукции машиностроения, химической продукции, цемента. Однако по уровню технического развития, механизации и автоматизации Советский Союз все еще отставал от развитых индустриальных держав. В области нововведений, по оценкам российских ученых (Д.С. Львов, С.Ю. Глазьев), СССР отставал от Запада на 10–25 лет и этот разрыв увеличивался. Особенно сильно отставание ощущалось в развитии микроэлектроники, информационных технологий, переходе на использование газа в качестве доминирующего энергоносителя и росте авиационных перевозок. По размерам ВВП на душу населения СССР в конце 1980-х гг. находился приблизительно на уровне США 1942 г. (Дамье В.В. Стальной век. Социальная история советского общества. М., 2013).

Отставание было серьезным. Вместе с тем производственный потенциал СССР был вполне высоким и позволял вести эксперименты по переустройству экономики в нужном направлении без коренной перетряски жизни советских народов. Однако руководству СССР периода позднего «развитого социализма» эта задача оказалась не по силам.

В электронике, самой передовой и наукоемкой отрасли экономики, отставание становилось особенно заметным с 1978 г., когда советское руководство отказалось от стратегии опережающего роста высокотехнологичных отраслей в пользу экспортоориентированного сырьевого сектора экономики. Сиюминутное решение об ограничении объемов капитальных вложений в электронику было связано с необходимостью сконцентрировать финансовые ресурсы и строительные мощности на подготовке объектов Олимпиады-80. Переключить их на электронику после 1980 г. уже не удавалось. В 1970–1980-е гг. вложения в электронику были меньше американских примерно в 4 раза, японских — в 6 раз, а по микроэлектронике — почти в 8 раз. Финансирование отраслевой науки Министерства электронной промышленности было в 7–8 раз меньше, чем в США. Объемы производства средств вычислительной техники в общих объемах капитальных вложений в 1980 г. составляли для СССР 1,7 %, для США 17,5 %, в 1985 г. соответственно 2,3 и 19,1 %, в 1988 г. — 3,2 и 24,8 %. Самым слабым звеном компьютерной инфраструктуры СССР были микропроцессоры, которые не только запаздывали (на 10 лет) по сравнению с американо-японскими, но и не дотягивали до них по техническим параметрам. С 1985 г. предприятия Минэлектропрома уже просто не могли воспроизводить аналоги американо-японских образцов.

Обоснование необходимости новых реформ «Наверху», конечно, многие осознавали неблагополучие в экономическом развитии СССР. Предпринимались и попытки найти выход из положения. В 1979 г. группа аналитиков под руководством академика В.А. Кириллина (он был заместителем Председателя Совмина СССР и председателем Государственного комитета СМ СССР по науке и технике) подготовила доклад о состоянии и перспективах развития советского народного хозяйства. Доклад содержал реалистическую и удручающую картину этой сферы, а также вывод о том, что нарастающие финансово-экономические проблемы нельзя решить без новых радикальных и структурных реформ, так или иначе связанных с расширением роли элементов рыночных отношений в экономике.

Однако предложения аналитиков вызвали лишь раздражение и недовольство большинства членов Политбюро. В январе 1980 г. Кириллин был снят с занимаемых постов, доклад засекречен. Это, по всей видимости, стало причиной обострения болезни А.Н. Косыгина. В конце 1970-х гг. он перенес инфаркт. Среди членов тогдашнего политбюро Косыгин был единственным настоящим спортсменом, мастером спорта, выигрывал первенство Ленинграда по академической гребле в 1935 и 1936 гг. 1 августа 1976 г., во время гребли на байдарке у Косыгина случилось нарушение кровообращения в мозгу с потерей сознания, он перевернулся вместе с лодкой. Его спасли, но здоровье поправить не удалось. В октябре 1980 г. он был освобожден от работы. После отставки прожил около двух месяцв. В основном — в больнице. В декабре скончался от сердечного приступа. Назначенный 23 октября 1980 г. Председателем Совмина Н.А. Тихонов к реформам относился столь же подозрительно, как и Брежнев.

«Совершенствование» управления народным хозяйством пошло в ставшем к концу 1970-х гг. уже привычным русле замещения экономических рычагов административными. Постановление ЦК от 12 июля 1979 г. «О дальнейшем совершенствовании хозяйственного механизма и задачах партийных и государственных органов» делало упор на дальнейшее повышение роли государственного плана как важнейшего инструмента государственной политики. Число обязательных плановых показателей вновь было увеличено, их содержание уточнялось в одновременно принятом постановлении «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы». Параллельно с этим усложнялась и дифференцировалась отраслевая структура управления экономикой.

Попытки интенсифицировать экономику посредством составления многочисленных программ автоматизации и комплексной механизации оказались малоэффективными, поскольку они не влияли на зарплату и уровень жизни. Не удавались и попытки реанимировать трудовой энтузиазм. Многочисленные почины, вахты, встречные обязательства, работа по бездефектному методу имели мало общего с ударничеством довоенных лет и трудовым энтузиазмом послевоенной пятилетки. Они чаще всего были «инициативой» партийных органов, а не масс и быстро угасали. Это, конечно, не исключает того, что в трудовых коллективах было немало замечательных, уважаемых мастеров своего дела и честных тружеников, служащих примером для подражания. Особым уважением пользовались Герои Социалистического Труда (20 559 граждан, награжденных в 1938–1991 гг., из них 1945 — в отраслях материального производства).

Факторы торможения. С конца 1970-х гг. нарастало влияние ряда объективных факторов, препятствовавших развитию экономики экстенсивными методами. Осложнилась демографическая ситуация. Сокращался приток трудовых ресурсов. Перемещение центров добывающей промышленности в восточные районы повысило себестоимость топливно-энергетического сырья. Так, добыча топлива с 1971 по 1980 г. увеличилась в СССР более чем в 4 раза, газа — более чем в 8 раз, а нефти — почти в 7 раз. Нефть и газ были важнейшими предметами советского экспорта. Только от вывоза нефти страна получала ежегодно около 16 млрд долларов. Доля топлива и энергоносителей в общем объеме советского экспорта выросла с 15,6 % в 1970 г. до 54,4 % — в 1984 г. В 1960 г. почти вся нефть и газ добывались в европейской части СССР, в середине 1980-х гг. две трети общесоюзной добычи нефти и газа обеспечивала Западная Сибирь. Добывать топливо в северных районах страны становилось все труднее, и в 1984 г., впервые за годы советской власти, годовая добыча нефти снизилась.

За 1965–1982 гг. общая валютная выручка СССР от экспорта нефти и газа составила около 170 млрд долларов. Возникла явная зависимость страны от конъюнктуры мирового рынка. Она была довольно благоприятной для СССР в течение более десяти лет после арабо-израильской войны 1973 г. и решения арабских стран-экспортеров нефти сократить объемы ее добычи и экспорта в знак протеста против поддержки Израиля Соединенными Штатами. Цены на нефть на мировом рынке резко повысились по сравнению с 1958–1970 гг., когда за баррель (бочка объемом 158,988 литра) платили 13–16 долларов (в ценах 2004 г.). В марте 1983 г. баррель стоил 34 доллара. Падение мировых цен на нефть в середине 1980-х гг. (главным образом после увеличения добычи нефти в Саудовской Аравии более чем втрое за 1985–1986 гг.) до уровня менее 10 долларов за баррель в текущих ценах стало важнейшей причиной финансового и бюджетного кризиса в СССР. Годы позднего «развитого социализма» стали называть годами «застоя» прежде всего потому, что, поглощая потоки нефтедолларов, советское руководство мало что сделало для перестройки экономических механизмов.

Деревня. Деревне, традиционно выступавшей донором экстенсивного развития промышленности, с годами все труднее было играть прежнюю роль. Капиталовложения в сельское хозяйство хотя и возрастали, но явно недостаточно. Молодежь продолжала уезжать в город. С 1967 по 1985 г. деревню ежегодно покидало в среднем 700 тыс. человек.

Особенно тяжелое положение складывалось в Нечерноземье — на огромной территории исторического центра России, охватывающей 29 областей и автономных республик. Это была тяжелая расплата за непонимание того, что в «холодной стране» инвестиции в сельское хозяйство должны быть в несколько раз больше, чем в практике властей. Тем не менее реализация принятого в 1974 г. постановления «О мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР» позволила построить ряд крупных производственных комплексов. Несомненным достижением стало и завершение электрификации села. Однако на развитие социальной сферы и на инфраструктуру средств выделялось значительно меньше, сельский быт продолжал оставаться примитивным и тяжелым. Продукция, проданная государству колхозниками Нечерноземья в 1980 г., после всех реформ, оставалась убыточной. По молоку убыток составлял 9 %, по крупному рогатому скоту — 13 %, по свиньям — 20 %, по птице — 14 %, по шерсти — 11 %. Это оставалось одной из главных причин упадка сельского хозяйства.

Курс на укрупнение мелких населенных пунктов фактически обнаруживал незаинтересованность властей в развитии каждой деревни из-за высоких затрат на индивидуальное жилищное строительство, дороги, мосты, газопроводы. В результате число населенных пунктов постоянно сокращалось под предлогом бесперспективности. Жизнь в отдаленных от центральных усадеб деревнях замирала. Закрывались школы, больницы, магазины, предприятия службы быта. По материалам переписей населения 1959 и 1989 гг., численность сельского населения в стране сократилась на 10 %, в Нечерноземье — на 42 %. Число сельских поселений в РСФСР уменьшилось за это время на 139 тыс., в Нечерноземье — на 76 тыс. Возникла и обнаружила тенденцию к росту особая категория сельских поселений, не имеющих трудоспособного населения. Традиционный и важнейший источник роста численности населения страны фактически не действовал. Исторический центр России исчезал, словно в каком-то мощном катаклизме. Политику ликвидации мелких деревень писатель В. Белов с полным основанием охарактеризовал как «преступление против крестьянства».

В результате преобразований на селе к концу 1985 г. в стране насчитывалось:

Обстановка кризиса, складывавшегося в сельском хозяйстве в условиях позднего «развитого социализма», коренным образом отличалась от дореволюционного положения в российской деревне. Несмотря на все потрясения советского периода истории и разрушения военных лет, совокупные усилия советской власти и крестьянства позволили увеличить к началу 1980-х гг. производство сельскохозяйственной продукции по сравнению с дореволюционным уровнем в 3–4 раза, годовую производительность индивидуального труда в сельском хозяйстве более чем в 6 раз, а часовую в 10–11 раз (средняя продолжительность рабочего дня крестьянина составляла около 7 часов, а в начале века — 11 часов). Общественная производительность труда в агропромышленном комплексе СССР с учетом худших природных условий (по биоценозу в 2,9 раза, продолжительности стойлового содержания скота в 3,4 раза, затратами на строительство в 3,5 раза и т. д.), в сущности, не уступала американскому. Все это позволяло Советскому Союзу иметь общенародный продовольственный фонд, достаточный для того, чтобы гарантировать гражданам потребление продовольствия на треть большее, чем в среднем в мире.

«Продовольственная программа». Поиски вывода деревни из кризиса, предпринятые в конце 1970-х гг., во многом лежали в традиционном архаичном стереотипе мышления. М.С. Горбачев, ставший в 1978 г. секретарем ЦК по сельскому хозяйству, возглавил разработку очередного проекта его оздоровления под названием «Продовольственная программа СССР на период до 1990 г.» (одобрена в мае 1982 г.). Ее суть состояла в комплексном использовании всего арсенала административно-бюрократических мер для решения продовольственной проблемы в стране к 1990 г.

В основе программы лежала идея агропромышленной интеграции установления производственных связей между колхозами, совхозами, предприятиями пищевой промышленности, торговыми, строительными и транспортными организациями. Производство замыкалось в единый государственный агропромышленный комплекс. На региональном уровне в АПК объединялись все предприятия, связанные с производством и переработкой сельскохозяйственной продукции, с производством удобрений, сельхозтехники и пр. Создавались соответствующие структуры агропромышленных объединений. В ноябре 1985 г. высшей инстанцией стал Госагропром СССР, вобравший функции пяти союзных министерств. К середине 1980-х гг. в агросфере экономики действовало 4,8 тыс. межхозяйственных предприятий. Однако агропромышленная интеграция не принесла ожидаемого эффекта.

За счет дополнительных бюджетных ассигнований в 11-й пятилетке удалось преодолеть спад производства в сельском хозяйстве и даже обеспечить некоторый его рост по сравнению с 10-й. В целом же намеченных показателей достичь не удалось. Средняя урожайность зерновых оставалась низкой и росла незначительно. За 15 лет (с 1970 по 1985 г.) в СССР она выросла с 13,6 до 14,9 ц с га (в 1,1 раза). Для сравнения, в США за эти годы она увеличилась с 31,4 до 47,4 ц (в 1,5 раза), в ФРГ — с 33,4 до 52,9 (1,6 раза), в Венгрии — с 24,9 до 50,4 (2 раза). Советский Союз был вынужден ввозить из-за рубежа все большее количество продовольствия. В 1976–1980 гг. импорт составлял 9,9 % от уровня сельскохозяйственного производства страны, в 1980 г. — 18,1, в 1981 г. — 28,4 %.

Стратегическая, длящаяся десятилетиями недооценка необходимости особо крупных вложений в сельское хозяйство «холодной страны» и быт крестьян обернулась проеданием нефтедолларов и отсутствием масштабных инноваций в высокотехнологичных отраслях хозяйства. А это имело в будущем роковые последствия.

Социальная сфера. Противоречия индустриальной модернизации страны отражались и на социальной сфере. Социальная структура советского общества приобретала все более городской характер, что явно не соответствовало географической специфике страны.

В наибольшей мере она учитывалась в проекте перехода к организации сельского хозяйства, который предлагал в свое время выдающийся русский ученый А.В. Чаянов. Он видел будущее деревни в расселении большей части населения страны в растянутых на десятки и сотни километров пригородах вдоль скоростных путей сообщения, с инфраструктурой, не уступающей городской. В такой городо-деревне сохранялась бы жизнь большими семьями с опорой на семейно-кооперативное производство, где каждый заинтересован в результатах своего труда. Крестьянский семейный уклад не отрывается от источников высокой культуры, углубляется содержание человеческой жизни, реализуется интегральная человеческая личность.

Численность населения городов выросла с 164 млн человек в 1979 г. до 180 млн в 1985 г., сельское население уменьшилось с 99 до 96 млн. Страна из крестьянской все больше становилась урбанизированной, с городским образом жизни, а значит с иными стандартами потребления и образа жизни. В начале ХХ столетия в России было 775 городов и 238 крупных негородских поселений (местечек, слобод, рабочих поселков, сел, станиц). К началу 1980-х гг. в СССР насчитывалось 5 924 городских поселения, в том числе 2040 городов и 3784 поселка городского типа. Из каждых 10 городов 7 образованы за годы советской власти. В городах проживало 63 % всего населения страны. В составе населения все больше росла доля поколений, не прошедших опыта революционных лет, индустриализации и коллективизации, помнивших тяготы Великой Отечественной войны и первых послевоенных годов. Для них критерии материального достатка, высокого уровня благосостояния, равно как и бедности, были иными, чем у предыдущих поколений. Помимо всего прочего все это сказывалось и на отношении к власти. Расширялась почва для недовольства и критицизма.

Численность рабочих и служащих в народном хозяйстве с 1975 до 1985 г. выросла со 102 млн до 118,5 млн, число колхозников сократилась с 15 до 12,5 млн человек. Горожане составляли почти две трети, в отдельных республиках и регионах до трех четвертей населения. Однако его общий прирост происходил главным образом за счет высокой рождаемости в среднеазиатских республиках. Естественный прирост населения в 1986 г. составлял (в%):

Несмотря на официальный тезис об усилении социальной однородности общества, на деле усиливалась дифференциация в качестве и уровне жизни различных слоев населения. Доходы верхнего слоя, составлявшего около 2 % населения, в 20–25 раз превосходили заработки низших слоев. По официальным данным на март 1986 г., 4,8 % рабочих и служащих народного хозяйства СССР зарабатывали менее 80 рублей в месяц; 32,3 % — 80–140 рублей; 29,5 % — 140–200 рублей; 22,7 % — 200–300 рублей; 9,5 % — свыше 300 рублей. На рабочего в СССР в виде заработной платы приходилась все меньшая часть стоимости созданного им продукта. В 1971 г. доля зарплаты в чистой продукции промышленности составляла 58 %, а в 1985 г. — 36 %. В середине 1980-х гг. свыше 50 млн человек все еще были заняты на производстве неквалифицированным ручным трудом.

Уравнительные тенденции привели к падению престижа квалифицированного труда. Это имело тяжелые последствия, сдвигало в «тень» доходы, получаемые сверх официальной зарплаты. Росла прослойка врачей, помогавших больным за дополнительную плату; расширялись репетиторские услуги в сфере образования; в товарный оборот включался используемый гражданами жилищный фонд. Теневая экономика была связана и с чисто уголовной деятельностью, хищениями товаров и сырья, махинациями с отчетностью, изготовлением на государственных предприятиях и последующей продажей неучтенной продукции через государственную торговую сеть, с валютными операциями. По различным оценкам, к середине 1980-х гг. в теневой сфере экономики было занято 15 млн человек. Ее объемы оценивались в 80 млрд рублей. В городах на долю этой экономики приходился ремонт 45 % квартир, 40 % автомобилей, 30 % бытовой техники. На селе эта доля доходила до 80 %.

Вместе с тем о позитивных сдвигах в развитии общества свидетельствовали многократный рост расходов на культуру; увеличение тиражей книг, периодических изданий; укрепление материальной базы СМИ. В 1970-е гг. страна вступила в эпоху «телевизионной культуры». Однако в целом доля государственных средств, выделяемых на социальные и образовательные нужды в условиях позднего «развитого социализма», сокращалась. При Брежневе доля на просвещение в государственном бюджете была меньше, чем даже перед войной, когда страна была гораздо беднее. Это происходило на фоне роста расходов на содержание бюрократических и управленческих структур.

Зарплаты и пенсии. В конечном итоге 1960–1980-е гг. были временем существенного повышения благосостояния народа. Среднемесячная денежная заработная плата рабочих и служащих, занятых в 1970 г. в промышленности, равнялась 133,3 рубля в месяц, в сельском хозяйстве 100,9 рубля, она в 2,2 и 1,6 раза превышала прожиточный минимум. В 1985 г. зарплата выросла соответственно до 210,6 и 183,2 рубля, а в 1987 г. — до 221,9 и 200,1 рубля. Пенсия при максимальном трудовом стаже составляла 132 руб. Благосостояние граждан значительно улучшали дополнительные доходы из фонда общественного потребления и личные подсобные хозяйства. Съезды партии постоянно требовали усилить внимание к производству товаров потребления и обеспечить коренные сдвиги в качестве и количестве товаров и услуг для населения. Повышались денежные доходы населения, увеличивалась гарантированная заработная плата колхозников, оклады низкооплачиваемых слоев населения подтягивались к оплате среднеоплачиваемых. Результатом было выравнивание уровня жизни различных слоев населения советского общества. Если в 1965 г. только 4 % граждан имели доход свыше 100 руб. в месяц на члена семьи, то в 1975 г. — уже 37 %, а в 1985 г. — более 60 %. Однако при такой политике выравнивания нередко ущемленными в оплате труда и доходах оказывались специалисты высокой квалификации. Создавалась нелепая ситуация, когда в машиностроении и строительстве инженеры получали меньше, чем рабочие-сдельщики. Если в конце 1950-х гг. инженерно-технические работники в целом получали на 70 % больше, чем рабочие, то к середине 1980-х гг. разрыв составил лишь 10 %, что снижало престиж инженерной профессии и не способствовало развитию научно-технического прогресса.

Реальные доходы в расчете на душу населения в годы брежневского правления выросли в 2,5 раза. За 1965–1975 гг. — на 46 %, в 1976–1980 гг. — еще на 18 %, в 1981–1985 гг. — на 10 %. На протяжении 1970-х гг. в стране ежегодно вводилось более 100 млн кв. м жилья, что позволило улучшить жилищные условия более чем 107 млн человек. В 11-й пятилетке новое жилье получили еще 50 млн человек. В 1976–1980 гг. построено жилых домов площадью 527,3 млн кв. м, в 1981–1985 гг. — 552,2 млн кв. м. Городской жилищный фонд увеличился с 1867 млн кв. м в 1975 г. до 2561 млн кв. м в 1985 г. Это было огромное достижение.

Мощным источником благосостояния советских людей являлись общественные фонды потребления. В среднем удельный вес выплат и льгот из этих фондов в совокупных доходах семей рабочих и служащих в середине 1980-х гг. составлял 24,5 %, а в совокупных доходах семей колхозников — 19,1 %. С 1965 г. по 1985 г. общественные фонды в СССР увеличились с 41, 9 млрд рублей до 147 млрд рублей. По данным на 1985 г., эти фонды были использованы на бесплатные и льготные услуги (45,2 %), из них затраты на просвещение (без стипендий) и культуру составляли 24,3 %, расходы на здравоохранение и физическую культуру — 13,7 %, расходы на содержание жилищного фонда (в части, не покрываемой квартирной платой) — 6,3 %. Большая часть общественных фондов (54,8 %) использовалась на денежные социальные выплаты, из них на пенсии — 30,6 %, пособия — 9,8 %, стипендии — 1,8 %.

Дороги и быт. Жизнеобеспечение людей в годы «развитого социализма» улучшалось в результате огромного по масштабам дорожного строительства. Эксплуатационная длина железных дорог Министерства путей сообщения СССР увеличилась с 125,8 тыс. км (конец 1960 г.) до 144,9 тыс. км в конце 1985 г. Длина автомобильных дорог общего пользования с твердым покрытием за это время возросла с 258 тыс. км до 812 тыс. км. К построенным в послевоенные годы метрополитенам в Ленинграде (1955) и Киеве (1960) во времена «застоя» прибавилось метро еще в 8 крупнейших городах — Тбилиси (1966), Баку (1967), Харькове (1972), Ташкенте (1977), Ереване (1981), Минске (1984), Горьком и Новосибирске (1985).

Быт людей в городе в основном вышел на современный уровень и существенно улучшился на селе (главным образом за счет завершения его электрификации). Были сделаны большие капиталовложения в гарантированное жизнеобеспечение на долгую перспективу: созданы единые энергетические и транспортные системы, построена сеть птицефабрик, в основном решившая проблему белка в рационе питания. Громадные вложения в Сибирь и Урал, сделанные в 1960–1980-е гг., в принципе обеспечивали жизнь страны на многие десятилетия вперед. Судя по динамике множества показателей, СССР в 1965–1985 гг. находился в состоянии благополучия, несмотря на многие неурядицы, которые в принципе могли быть устранены.

Советские люди пользовались бесплатным образованием, медицинским обслуживанием, государство несло большие расходы на содержание жилищного фонда. Выплаты и льготы, полученные населением из общественных фондов потребления, в 1979 г. составляли 4,9 млрд рублей, а в 1985 г. 9,3 млрд. К концу 1970-х гг. возрастало или было стабильным потребление непродовольственных товаров и обеспечение товарами длительного пользования.

Цены. Розничные цены на основные потребительские товары не претерпели существенных изменений по сравнению с 1950-ми гг., увеличивались медленнее, чем заработная плата основной массы трудящихся. В целом ситуация в этом отношении в 1950–1980-е гг. была куда как более выигрышной в сравнении с 1930–1940-ми гг.

С 1962 г. цены на продовольствие почти не менялись, за исключением рыбных и деликатесных товаров, шоколада, кофе, цитрусовых и винно-водочных изделий. Индекс государственных розничных цен на все товары повысился в 1984 г. по сравнению с 1965 г. на 11 %. Повышение цен на продовольственные товары произошло главным образом за счет алкогольных напитков. Если это влияние исключить, то повышение цен на продовольствие составляло к 1965 г. 6%, а к 1980 г. — 2 %. Достигалось это во многом за счет дотаций государства по продаже продовольствия, главным образом мяса и молока. Впервые дотации появились в 1965 г. в сумме 3,6 млрд рублей и увеличивались впоследствии почти на 4 млрд рублей в год, создавая известные «ножницы» цен и серьезные перекосы в экономике. В 1987 г. дотации составляли 57 млрд рублей. Рыночные цены на продукты питания в среднем в 2,5 раза превышали государственные розничные цены.

Поддержание заниженного уровня цен на продовольствие порождало дефицитность, спекуляцию, подрывало принцип социальной справедливости из-за разной доступности каждого покупать продукты по низким государственным розничным ценам. Например, население Москвы и ряда других крупных городов, лучше снабжавшихся мясомолочными продуктами, меньше тратило на покупку продовольствия, чем население других городов и районов, где эту продукцию можно было приобрести в основном в комиссионной торговле и на рынке по ценам в 2 и более раза выше государственных.

Структура питания. Несмотря на все эти перекосы и трудности, вплоть до середины 1980-х гг. происходили благоприятные сдвиги в структуре питания населения: увеличилось потребление мяса, овощей, фруктов, ягод; сокращалось потребление хлебопродуктов, картофеля. В 1985 г. в расчете на душу населения в СССР потреблялось:

В целом во второй половине 1960-х — первой половине 1980-х гг. в СССР поддерживалось благосостояние на уровне среднеразвитых стран, а по ряду показателей даже выше. К 1985 г. средняя калорийность питания составляла (в ккал):

Показательно также сопоставление размеров заработной платы населения и цен на основные продукты питания. В разные годы на месячное жалованье среднестатистический россиянин мог приобрести:

Индивидуализация повседневной жизни. С начала 1970-х гг. страна пошла по пути массовой автомобилизации населения (в 1970 г. на каждые сто семей приходилось два легковых автомобиля, в 1980 г. — 10, в 1985 г. — 15). Несмотря на то что она не шла в сравнение с зарубежными аналогами, ее последствия были значительными. Семейный автомобиль ломал многие стереотипы «советской цивилизации», способствовал индивидуализации повседневной жизни, досуга. Со времени хрущевских «Новых Черемушек» жизненным ориентиром советского человека становятся отдельная квартира для семьи в противовес коммуналкам и все расширяющееся приобретение бытовых товаров длительного пользования: холодильников, стиральных машин, радио- и видеоаппаратуры, мебели. В 1970 г. 32 из каждых 100 семей имели телевизоры, в 1980 г. их число удвоилось, а в 1985 г. достигло 90. С 1 октября 1967 г. в СССР велось регулярное цветное телевещание. Достаточно образованное советское общество получало все больше информации не только о своей стране, но и о реальной жизни за рубежом. И эта возможность сравнения была зачастую не в пользу «благоденствия» при «развитом социализме». При дефиците очень многих товаров и услуг в СССР радио, телевидение, видеопродукция, появившиеся в стране товары западного производства создавали впечатление, что общество «загнивающего капитализма» вовсе не знает, что такое дефицит. Практически не знала его и верхняя часть советской партийно-государственной номенклатуры, для которой еще со сталинских времен власть практически превратилась в синоним частной собственности.

Неблагоприятные тенденции общественного развития, скептическое отношение населения к официальной пропаганде стали причиной нараставшего отчуждения масс от творцов политики, усиления оппозиционных настроений в обществе. Постоянно давало о себе знать недовольство национальной политикой.

Противоречия общественной жизни и культуры. В условиях научно-технического прогресса в СССР особое значение придавалось народному образованию и всей системе подготовки квалифицированных кадров. В 1970-х гг. был осуществлен переход ко всеобщему среднему образованию (20 июня 1972 г. принято правительственное постановление «О завершении перехода ко всеобщему среднему образованию молодежи и дальнейшем развитии общеобразовательной школы». В 1975 г. 97 % выпускников 8-х классов поступили в учебные заведения, дающие среднее образование). Каждый год в стране открывалось до десятка новых вузов, численность обучающихся в них к 1977 г. достигла почти 5 млн человек. В 1979 г. высшее и среднее (полное и неполное) образование имело 80,5 % занятого населения, в 1989 г. — 92,1 %. К началу 1980-х гг. около 40 % городских жителей имели вузовские дипломы. Государственные ассигнования на науку увеличивались от десятилетия к десятилетию:

Это позволяло расширять сеть научных учреждений. В 1985 г. в СССР было 2607 НИИ и 1 млн 491 тыс. научных работников. На финансирование науки выделялось 5 % национального дохода. Однако в начале 1980-х гг. становилось заметным отставание СССР от США в освоении космоса, в прикладных областях науки и особенно в компьютеризации. Первый персональный компьютер был собран в США в апреле 1976 г., компания IBM выпустила на рынок первую его модель в августе 1981 г. В этом же году появляется интернет, с 1989 г. — электронная почта. В отличие от США и других стран, в СССР не был налажен массовый выпуск приспособлений для хранения, обработки и передачи информации, определяющих особенности современной цивилизации.

Достижения в науке и технике. Советские ученые занимали передовые позиции по многим направлениям математики, физики, естествознания. СССР произвел множество запусков пилотируемых космических кораблей. 18 марта 1965 г. космонавт А.А. Леонов осуществил первый выход человека в открытый космос во время полета на космическом корабле «Восход-2». Для изучения Луны и космического пространства в 1959–1976 гг. осуществлено 24 полета автоматических межпланетных станций, в 1970 г. на Луну была доставлена первая в мире автоматическая лунная станция «Луноход-1». Однако лунная экспедиция американцев во главе с Н. Армстронгом в июле 1969 г. покончила с лидерством СССР в освоении космоса.

История отечественной науки и техники пополнялась выдающимися достижениями почти каждый год.

1964–1965. Спроектирован и создан уникальный, самый большой в мире летательный аппарат, гибрид морского корабля и самолета — экраноплана КМ (корабль-макет, в обозначении зарубежных спецслужб — «Каспийский монстр»; главный конструктор — Р.Е. Алексеев).

1966. Построен первый отечественный самолет с изменяемой в полете стреловидностью крыла конструкции П.О. Сухого.

1967. Создана отечественная ЭВМ «БЭСМ-6» с быстродействием миллион операций в секунду. Под г. Серпухов был запущен синхрофазотрон, остававшийся в течение многих лет крупнейшим в мире. Введена в эксплуатацию сеть наземных станций «Орбита» для приема телевизионных передач через искусственные спутники Земли. Построена самая высокая в Европе Останкинская телебашня (проект Н.В. Никитина). В опытно-конструкторском бюро имени М.Л. Миля создан вертолет-гигант В-12.

1968. Создан сверхзвуковой пассажирский самолет Ту-144 (главный конструктор — А.А. Туполев). Под руководством конструктора С.П. Непобедимого завершена разработка первого советского переносного зенитно-ракетного комплекса (ПЗРК) «Стрела-2».

1969. Построена титановая атомная подводная лодка с крылатыми ракетами. Создан десантный корабль на воздушной подушке «Зубр».

1970. Построен самый крупный в стране турбогенератор мощностью 1000 МВт. С 17 ноября 1970 г. до 14 сентября 1971 г. впервые в мире на Луне работал управляемый с Земли самоходный аппарат «Луноход-1», предназначенный для изучения химического состава и свойств грунта, радиоактивного и рентгеновского космического излучения и передающий лунные фотографии на Землю.

1971. Начала работу первая в мире орбитальная космическая станция «Салют», вращающаяся на орбите вокруг Земли. Сменные экипажи работали на ней по несколько месяцев вплоть до 1986 г.

1973. Построена первая атомная станция с реактором на быстрых нейтронах (г. Шевченко).

1974. Спущен на воду атомный ледокол «Арктика».

1975. Осуществлен совместный советско-американский экспериментальный полет космических кораблей по программе «Союз — Аполлон». Построен первый отечественный авианосец «Киев», на котором базировались самолеты Як-38 вертикального взлета и посадки и вертолеты Ка-25. На Белорусском автозаводе начато производство крупнейшего в СССР грузовика — БелАЗ-7520 грузоподъемностью 110 тон.

1977. Создана противолодочная скоростная подводная ракета «Шквал».

1978. Построен самый крупный в мире вертолет Ми-26. Завершено формирование Единой энергетической системы Советского Союза — крупнейшего в мире энергообъединения.

1979. Пущена первая в мире термоядерная установка со сверхпроводящими электромагнитами «Токамак-7». Создан многопроцессорный вычислительный комплекс «Эльбрус-Х-1» с быстродействием до 15 млн операций в секунду.

1980. Построена самая бесшумная в мире дизель-электрическая подлодка проекта 636 «Варшавянка».

1981. Создан самый большой в мире атомный подводный крейсер проекта 971 «Акула». С введением в эксплуатацию 4-го блока Ленинградская АЭС стала самой крупной в мире (мощность 4000 МВт).

1982. Созданы один из самых больших в мире транспортных самолетов Ан-124 «Руслан» конструкции О.К. Антонова и боевой вертолет Ка-50 «Черная акула» (генеральный конструктор Н.И. Камов).

1983. Введена в эксплуатацию система радиолокационных станций, приводящая в действие ядерный арсенал страны. Портативным терминалом управления системой является «ядерная кнопка» или «ядерный чемоданчик», который всегда находится у высших политических и военных руководителей государства. Система создана под руководством министра радиопромышленности СССР П.С. Плешакова. Первым руководителем СССР, которого стали сопровождать офицеры с «ядерным чемоданчиком», стал в 1984 г. К.У. Черненко.

1984. Построена глубоководная титановая подводная лодка К-278, впервые в мире достигшая рабочей глубины погружения 1000 м;

1984–1988. В ОКБ имени О.К. Антонова сконструирован самый большой транспортный грузовой самолет в мире АН-225 «Мрия» (главный конструктор В.И. Толмачев).

1985. Принят на вооружение сверхзвуковой стратегический бомбардировщик Ту-160 (самый крупный в истории военной авиации сверхзвуковой самолет с изменяемой геометрией крыла и крупнейшей среди бомбардировщиков максимальной взлетной массой). Создан многопроцессорный вычислительный комплекс «Эльбрус-2» (125 млн операций в секунду). Начаты летные испытания ракет РТ-23 УТТХ, которыми вооружались БЖРК (Боевой железнодорожный комплекс «Молодец», разработан коллективами под руководством В.Ф. и А.Ф. Уткиных). Первый полк БЖРК заступил на боевое дежурство в октябре 1987 г. и представлял собой железнодорожный состав из трех тепловозов и 17 вагонов, включая 9 платформ, на которых размещались три пусковые установки с ракетами. Внешне вагоны не отличались от рефрижераторов, составы могли менять дислокацию стартовой позиции до 1000 км в сутки, были трудно уязвимы для противника. К 1991 г. были развернуты 3 дивизии БЖРК (12 железнодорожных составов, по 3 в каждом из 4 полков дивизии). БЖРК сняты с вооружения по договору СНВ-1 (подписан 31 июля 1991 г., вступил в силу 5 декабря 1994 г.). После заявления в декабре 2001 г. о выходе Вашингтона из Договора по ПРО от 1972 г. в России было объявлено, что БЖРК остаются в боевом составе РВСН.

Декабрь 1985 г. Спущен на воду (строился с 1982 г.) тяжелый авианесущий крейсер — единственный в России (по состоянию на 2015 г.) полноценный авианосец «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов». Принят на вооружение в 1991 г. От своих четырех предшественников (авианосцы «Минск», «Киев», «Новороссийск», «Баку» с размещением на них самолетов вертикального взлета и посадки) «Адмирал Кузнецов» отличался впервые обеспеченной возможностью взлетов и посадки на него самолетов традиционной схемы — модифицированных вариантов сухопутных Су-25, Су-27, МиГ-29.

Наука и сельское хозяйство. В 1960–1980-е гг., с принятием курса на химизацию сельского хозяйства, в СССР активно разрабатывались приемы эффективного применения новых форм удобрений (М.В. Каталымов, Я.В. Пейве, Н.С. Авдонин), совершенствовались методы мелиорации, техника и способы полива (Б.А. Шумаков). Ученые-селекционеры создали около 100 высокоурожайных сортов озимой и яровой пшеницы (П.П. Лукьяненко, В.Н. Ремесло, Ф.Г. Кириченко), 42 сорта подсолнечника (B.C. Пустовойт), новые гибриды кукурузы (Г.С. Галеев, Б.П. Соколов); ученые-зоотехники вывели новые высокопродуктивные породы крупного рогатого скота (А.С. Всяких, С.Я. Дудин), тонкорунных и полутонкорунных овец (В.А. Бальмонт, А.В. Васильев), высокопродуктивные породы свиней (Л.К. Гребень, А.И. Овсянников), новые кроссы кур (В.И. Фисинин и др.), обеспечивающие ныне в России свыше 50 % яиц и мяса птицы. Во многом благодаря ученым в стране с 1940 по 1985 г. удалось поднять урожаи зерновых с 8,6 до 16,2 ц с га, производство мяса с 4,7 до 17,1 млн т, шерсти — с 161,1 до 446,6 тыс. т. Факты говорят о существенном вкладе ученых в повышение эффективности сельского хозяйства и выводе его на сравнительно высокий уровень.

Гуманитарная сфера. Явное неблагополучие наблюдалось в области гуманитарных наук. Их развитие сковывал жесткий идеологический прессинг, приведший к застою общественной мысли. Несмотря на это, имелись достижения и в этой сфере. Издавались результаты многолетних обобщающих исследований больших коллективов ученых:

Продолжалась работа по подготовке и изданию многотомных публикаций исторических источников:

Эти издания являются не только памятниками минувшей эпохи, но и основой для осмысления ее реальных достижений.

Консервативный политический курс, утверждавшийся в стране после октября 1964 г., сопровождался свертыванием демократических начинаний Хрущева. Первоначально это объяснялось необходимостью борьбы с волюнтаризмом и субъективизмом, затем тезисом об обострении идеологической борьбы между социалистической и капиталистической системами. Культурная политика брежневского руководства возводила в принцип борьбу с «очернительством» и «лакировкой» действительности в художественных произведениях, с «фальсификацией истории».

Цензура. Со второй половины 1960-х гг. значительно усиливается идеологический контроль за СМИ, учреждениями культуры. Основанием для этого стало постановление ЦК КПСС «О повышении ответственности руководителей органов печати, радио, телевидения, кинематографии, учреждений культуры и искусства за идейно-политический уровень публикуемых материалов и репертуара» (январь 1969 г.). Цензура нередко запрещала выпуск художественных и публицистических произведений, кинофильмов, организацию художественных выставок. Приоритет отдавался произведениям на историко-революционные, военно-патриотические и производственные темы.

Плюрализм в литературном процессе. Плюрализм литературного и общественно-политического процесса находил отражение в тенденциях, обозначаемых деятельностью разных журналов. У либералов был «Новый мир», у сталинистов «Октябрь» и «Огонек», у почвенников «Молодая гвардия» и «Наш современник». В отношении этих тенденций («теневых партий», по А.И. Байгушеву) Л.И. Брежнев и М.А. Суслов проводили политику «двуглавого орла», сохраняли балансировку и стремились не допустить радикализации «партий». В этих целях в 1970 г. был нанесен удар и по либералам, и по «русофилам».

В феврале 1970 г. на заседании секретариата Союза писателей подвергнута резкой критике редакция журнала «Новый мир». Поводом стала публикация за рубежом поэмы А. Твардовского «По праву памяти». Попытки литературной общественности защитить главного редактора журнала ни к чему не привели. Твардовский ушел с этого поста, и линия, проводившаяся журналом, была прервана. Однако идеологии неосталинизма и «застоя» объективно противостояли писатели-«деревенщики»: Ф. Абрамов, В. Белов, Б. Можаев, В. Распутин, В. Тендряков, показывавшие в своих произведениях негативные последствия коллективизации для судеб российской деревни. Этой линии придерживались также «Наш современник» (главный редактор в 1968–1989 гг. С.В. Викулов) и журнал русской культуры «Москва» (главный редактор в 1968–1990 гг. М.Н. Алексеев).

5 ноября 1970 г. состоялось заседание Секретариата ЦК партии. Редактор «Молодой гвардии», бывший летчик-истребитель А.В. Никонов, был снят со своего поста за публикацию статей В. Чалмаева и С. Семанова. Формальным поводом для отставки послужило обращение группы видных писателей (Ч. Айтматов, В. Амлинский, В. Цыбин и др.). Вместо Никонова редактором журнала был назначен инструктор ЦК Ф.Е. Овчаренко. После его смерти этот пост в 1972 г. занял идейный соратник прежнего редактора А.С. Иванов, автор известного романа «Тени исчезают в полдень» (1963) и трилогии «Вечный зов» (1970–1976).

Противодействие властей и либеральной критики испытывала также редакция журнала «Октябрь», возглавлявшаяся до 1973 г. известным писателем В. Кочетовым. Публика долго оставалась взбудораженной впервые печатавшимися на страницах журнала романами ее главного редактора «Угол падения» (1967), «Чего же ты хочешь» (1969) и опубликованным уже после смерти автора незавершенным романом «Молнии бьют по вершинам» (1979).

Столь же неоднозначно встречались романы И. Шевцова «Любовь и ненависть» (1969), «Во имя отца и сына» (1970) и вышедший позднее «Набат» (1979). Романы, изображавшие либеральных советских интеллигентов как империалистических агентов, считались властями неуместными как слишком откровенные. Роман «Чего же ты хочешь» был полон неприятия разоблачений прошлого, сделанных на партийных съездах, и глубокого убеждения во вредоносности западного влияния на страну. Он был направлен против не только либеральной интеллигенции, но и почвенников, «националистов-славянофилов».

Однако, несмотря на строгую цензуру, время от времени появлялись труды, отражавшие поиски и движение русской мысли. Патриотическим духом пронизана книга Ф. Нестерова «Связь времен» (1980) — своеобразный манифест, направленный на подчеркивание национально-исторических особенностей России и развенчание нигилистических концепций русской истории.

8 ноября 1971 г. секретариат Союза писателей РСФСР на своем заседании подверг критике редколлегию журнала «Октябрь» за «ложные и путаные» общественно-политические утверждения журнальных публикаций. Резолюция требовала кадровых изменений в руководстве журнала. С назначением в 1973 г. главным редактором журнала А. Ананьева «Октябрь» вернулся к относительно либеральной линии.

Кураторы советских писателей из ЦК партии и литературные критики, выражавшие их настроения, в 1960–1970-е гг. старались воспрепятствовать перемещению центра литературной жизни из «Нового мира» и «Октября» в журнал и издательство «Молодая гвардия», позднее в журналы «Наш современник» и «Москва», издательство «Современник». Однако сделать это не удалось. Откровением и потрясением для многих стали «Письма из Русского музея» и «Черные доски» В. Солоухина; «Прощание с Матерой» В. Распутина; «Привычное дело» В. Белова; «Матренин двор» А. Солженицына; «Драчуны» М. Алексеева; «Мужики и бабы» Б. Можаева; исторические романы о великом прошлом России Д. Балашова, В. Чивилихина, В. Пикуля; художественные биографии Суворова, Макарова, Достоевского, Гончарова, Аксакова, Державина, изданные в серии ЖЗЛ. Все это вызвало большой интерес в обществе и стало причиной специальных мер со стороны ЦК КПСС и КГБ.

ВООПИиК. Объективно оппозицию брежневскому руководству в культурной области представляли общерусские организации и движения. Одним из таких центров стало основанное в 1966 г. Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (ВООПИиК), предшественниками которого были «Общества охраны памятников культуры», закрытые на рубеже 1920–1930-х гг. Идеи о воссоздании такого общества появились в 1963 г. у О.В. Волкова, В.В. Кожинова, П.В. Палиевского, Д.А. Жукова и других известных литераторов. Обстоятельством, способствующим официальному утверждению ВООПИиК, стала потребность в укреплении патриотизма в условиях растущей напряженности в отношениях с КНР. «В 1965 году, — пишет Кожинов, — возникли конфликты на советско-китайской границе, и поначалу имели место отказы противостоять нарушителям: ведь они, мол, такие же коммунисты, как мы. В этих обстоятельствах Главное политическое управление Советской армии поддержало идею создания ВООПИиК».

Непосредственными инициаторами создания общества выступили заместитель председателя Совета министров РСФСР В.И. Кочемасов, в 1966–1984 председатель ВООПИиК, писатель Л.М. Леонов, художники И С. Глазунов, П.Д. Корин и Н.А. Пластов, композитор Г.В. Свиридов, директор Эрмитажа Б.Б. Пиотровский, академики АН СССР И.В. Петрянов-Соколов и Б.А. Рыбаков.

Активную роль в развертывании работы ВООПИиК играли писатели В.А. Солоухин, В.Д. Иванов, руководитель музеев Московского Кремля В.Н. Иванов, (первый фактический председатель центрального совета общества), архитектор-реставратор П.Д. Барановский и его соратники по клубу любителей памятников истории и культуры «Родина» (1962–1968) Л.И. Антропов, Г И. Гунькин и В.А. Десятников, которые провели большую подготовительную и организаторскую работу по созданию ВООПИиК.

К 1966 г. добровольные массовые организации, ставящие целью содействие государственным органам охраны памятников, использование их в деле патриотического, идейно-нравственного, интернационального и эстетического воспитания народа, были созданы в ряде союзных республик — в Грузии (1959), Азербайджане (1962), Армении (1964), Таджикистане и Туркмении (1965). В 1966 г. такие общества образовались в РСФСР, Белоруссии, Украине, Киргизии, Молдавии. Несколько позже — в Узбекистане (1967) и Казахстане (1972). В 1982 г. общества насчитывали около 45 миллионов индивидуальных и более 108 тысяч коллективных членов. В автономных республиках, краях, областях, районах и городах имелись местные отделения. В некоторых республиках общества охраны памятников истории и культуры объединялись с обществами краеведения и охраны природы.

«Русский клуб». В 1968–1969 гг. на базе секции по комплексному изучению русской истории и культуры ВООПИиК действовал «Русский клуб» — негласное объединение русской интеллигенции. В нем впервые за многие годы начинали обсуждаться животрепещущие вопросы формирования русской культуры и духовности. Среди национальных ценностей все большее место и значение приобретают имена и наследие выдающихся русских деятелей и мыслителей: Н.Я. Данилевского, М.Н. Каткова, Иоанна Кронштадтского, К.Н. Леонтьева, К.П. Победоносцева, В.В. Розанова, Сергия Радонежского, Серафима Саровского и др. Клуб возглавляли писатель, специалист по Югославии Д.А. Жуков; историк, заведующий серией ЖЗЛ в издательстве «Молодая гвардия» С.Н. Семанов; критик и литературовед П.В. Палиевский.

Членами «Русского клуба» были ставшие со временем широко известными О.Н. Михайлов, литературовед и автор исторических романов; В.В. Кожинов, литературовед, литературный критик и историк; А.П. Ланщиков, журналист и литературовед; A.M. Иванов (Скуратов), автор самиздатских статей; С.И. Шешуков, историк рапповского движения в литературе.

Активными членами клуба были писатели А.И. Байгушев, В.А. Чивилихин; поэты И.И. Кобзев, С.Ю. Куняев, Г.В. Серебряков, В.В. Сорокин (гл. редактор издательства «Современник»); критики и литературоведы В.А. Чалмаев, Ю.Л. Прокушев; журналисты В.Д. Захарченко (гл. редактор журнала «Техника — молодежи»), А.В. Никонов (гл. редактор журнала «Молодая гвардия»), художник И.С. Глазунов. Большим влиянием и уважением среди членов клуба пользовались В.Д. Иванов, автор исторических романов «Повести древних лет» (1955), «Русь изначальная» (1961) и «Русь великая» (1967), и О.В. Волков, несломленный многолетним пребыванием в ГУЛАГе публицист. Видную роль в расширении русского национального сознания сыграл П.Г. Паламарчук, автор классической работы «Сорок сороков» о московских православных храмах.

Заметной вехой в возрождении отечественного самосознания стала организованная ВООПИиК в Новгороде конференция «Тысячелетние корни русской культуры». На конференции (май 1968 г.) выступили десятки видных деятелей культуры. В 1969 г. члены «Русского клуба» приняли участие в дискуссии, развернувшейся на страницах журнала «Вопросы литературы», о месте и роли славянофилов в истории. Положение о том, что главной чертой, которую ценили славянофилы в русском народе, было вовсе не смирение, а общинный дух, чувство коллективизма, противополагаемое индивидуализму и эгоизму буржуазного Запада, существенно скорректировало бытовавшие ранее негативные оценки славянофильства.

Некоторые исследователи полагают возможным охарактеризовать движение, складывающееся вокруг ВООПИиК, как «Русскую партию». Ее организационное оформление относят к 1966 г. Костяк «партии» составляли О.В. Волков, П.В. Палиевский, В.В. Кожинов, А.П. Ланщиков, С.Н. Семанов, Д.А. Жуков, И.В. Петрянов-Соколов, М.Н. Любомудров. Возродив давнюю традицию патриотизма, «партия» была на грани того, чтобы перерасти в широкое национальное движение. Однако в результате чисток общества от национально мыслящих деятелей этого не произошло.

«Против антиисторизма». Попытками остановить «русификацию» общественного сознания была продиктована статья «Против антиисторизма» в «Литературной газете» от 13 ноября 1972 г., опубликованная за подписью А.Н. Яковлева, занимавшего долгие годы пост исполняющего обязанности заведующего отделом пропаганды ЦК. Обрушиваясь на писателей и критиков М. Лобанова, В. Петелина, В. Чалмаева, В. Кожинова, отстаивавших самобытную русскую культуру, Яковлев полагал: «Сегодняшние ревнители патриархальщины, восторгаясь созданным ими же иллюзорным миром, защищают то прошлое в жизни крестьянства, с которым без какого-либо сожаления расстался современный колхозник».

Статья, по своей сути, бросала вызов русской интеллигенции. С протестом против нее выступила большая и влиятельная группа писателей, поддержанная М. Шолоховым. Их письмо было направлено в адрес руководства ЦК. Статья не понравилась и осторожному Брежневу. В результате Яковлев был отправлен послом в Канаду.

Чистки в «русской партии». На рубеже 1970–1980-х гг. власти провели новую масштабную чистку в «русской партии». От работы были освобождены директора и главные редакторы издательств, журналов и газет «Московский рабочий» (Н.Х. Еселев), «Молодая гвардия» (А.В. Никонов), «Комсомольская правда» (В.Н. Ганичев), «Человек и закон» (С.Н. Семанов), «Современник» (Ю.Л. Прокушев, В.В. Сорокин), «Наш современник» (Ю.И. Селезнев), «Волга» (Н.Е. Палькин), «Техника — молодежи» (В.Д. Захарченко). Цензура, Агитпроп ЦК, КГБ видели тогда, как и в 1920–1930-е гг., главную опасность в проявлениях русского шовинизма и через либерально-демократические «Новый мир», «Знамя», «Октябрь» всячески клеймили эти «проявления».

Показательна в этом отношении реакция партийного руководства на письмо М.А. Шолохова, направленное в марте 1978 г. на имя Л.И. Брежнева. В нем обращалось внимание на недопустимость положения, когда через кино, телевидение и печать протаскиваются антирусские идеи, порочащие нашу историю и культуру, русское противопоставляется социалистическому. Писатель отмечал, что до сих пор многие темы, посвященные нашему национальному прошлому, остаются запретными, возникают трудности с устройством выставок русских художников патриотического направления, продолжается уничтожение русских архитектурных памятников. Предлагалось «поставить вопрос о более активной защите русской национальной культуры от антипатриотических, антисоциалистических сил, правильном освещении ее истории в печати, кино и телевидении, раскрытии ее прогрессивного характера, исторической роли в создании, укреплении и развитии русского государства». Политбюро проигнорировало острейшую проблему, расценив позицию писателя как «идейно-политическую ошибку». В постановлении значилось: «Разъяснить т. Шолохову действительное положение дел с развитием культуры в стране и в Российской Федерации, необходимость более глубокого и точного подхода к поставленным им вопросам в высших интересах русского и советского народа. Никаких открытых дискуссий по поставленному им вопросу о русской культуре не открывать».

Объективная сложность проблемы состояла в восприятии русского патриотизма как альтернативы строящемуся «развитому социализму». «Интернационалистам» было невдомек, что, как и в Великую Отечественную войну, русский патриотизм мог спасти «развитой социализм», год от года увязающий в проблемах и противоречиях. Позиция правящего режима выражена известной фразой Ю.В. Андропова: «Главная забота для нас — русский национализм; диссиденты потом, их мы возьмем за одну ночь». В записке, направленной им в ЦК партии в 1981 г., «русизм» квалифицировался как опасная тенденция в настроениях части интеллигенции, выступающей под лозунгом защиты русских национальных традиций. Руководству партии внушалось, что «демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за “спасение русской нации” прикрывают свою деятельность откровенные враги советского строя». В пособники этих врагов, по логике записки, можно было зачислить многих замечательных русских писателей, ставивших вопросы о вечных ценностях России, о духовной природе русского человека, о необходимости отдать должное православию, о великих достижениях предков.

Вразрез с официальной идеологической линией и с известным уклоном к либерализму в рассматриваемый период вели свою деятельность такие яркие режиссеры, как М. Захаров, О. Ефремов, Г. Товстоногов и другие деятели культуры, предлагавшие свой взгляд на смысл жизни и роль в ней интеллигента.

Идейное противоборство в литературе и художественной жизни страны в 1960–1980-е гг. проявлялось и в иных формах, в частности в диссидентских движениях консервативно-охранительного и либерально-разрушительного свойства.

Диссидентские движения. Идейную и организационную оппозицию власти в условиях «развитого социализма» представляли разномастные диссидентские движения. Основные из них обнаруживали идейное родство с известными с середины XIX в. славянофилами, западниками и социалистами. С учетом реалий второй половины XX столетия это были русофильские (почвеннические) течения, в их консервативном и либеральном вариантах, и новые западники. Разновидностями последних были либерально-демократические, социально-демократические и еврокоммунистические потоки. В диссидентстве различались также националистические, религиозные, экологические и другие течения. Со временем движение приобретало все более выраженные черты антикоммунизма и антисоветизма. Именно с этой, наиболее радикализированной, частью диссидентского движения в конце 1980-х гг. объединилась значительная часть неспособной к «социалистическому новаторству» партийно-советской элиты. Программные лозунги диссидентов, по существу, стали официальными. Начиная с середины 1960-х гг. в диссидентском движении можно выделить несколько этапов: становление (1964–1972); кризис (1973–1974); международное признание и расширение деятельности (1974–1979); сужение движения под ударами репрессий (1980–1984); трансформация в движение «неформалов» в годы перестройки (1985–1991).

В диссидентстве социал-демократического направления наибольшую известность имели братья Р.А. и Ж.А. Медведевы. Они полагали, что все недостатки общественно-политической системы проистекают из сталинизма, являются результатом искажения марксизма-ленинизма, и видели основную задачу в «очищении социализма». Р.А. Медведев, выпускник философского факультета Ленинградского университета (1951), учитель и директор семилетней школы, заместитель главного редактора государственного издательства по выпуску педагогической литературы. В 1961–1967 гг. он заведовал сектором НИИ АПН СССР. Начиная с 1964 г. ежемесячно выпускал «самиздатовский» журнал, имевший корреспондентов и авторов в научно-исследовательских институтах Москвы (в 1964–1970 гг. издан на Западе под названием «Политический дневник»). По выражению А.Д. Сахарова, это было «нечто вроде самиздата для высших чиновников». В 1976–1977 гг. Р.А. Медведев издавал за границей альманах «XX век» («Голоса социалистической оппозиции в Советском Союзе»). Медведев не признавал правозащитного движения, считая его «оппозицией экстремистского толка». Надеялся, что социалистическое течение станет массовым и позволит осуществить в СССР демократические реформы, построить бесклассовое коммунистическое общество.

Своеобразными «диссидентами в системе», исповедовавшими в душе социал-демократические ценности западного типа, а на людях клявшимися в верности коммунистической идеологии, были консультанты, советники и помощники советских руководителей, прошедшие школу в редакции журнала «Проблемы мира и социализма» в Праге, в Институте мировой экономики и международных отношений, в Институте США и Канады АН СССР. Ряд таких диссидентов занимали ответственные посты в международном отделе и в отделе соцстран ЦК КПСС. «Мои социал-демократы», — говорил Л.И. Брежнев, имея в виду Н.Н. Иноземцева, Г.А. Арбатова, А.Е. Бовина и др.

Сам Медведев возникшее вокруг него движение называл «партийно-демократическим» или «социализмом с человеческим лицом», отмечал, что «немало сторонников данного течения имеется среди работников партийного и государственного аппарата на его различных уровнях, особенно среди тех сравнительно молодых работников, которые пришли в аппарат после ХХ и XXII съездов КПСС. Партийно-демократическое течение имеет немало сторонников среди научных работников и экономистов, философов, социологов, историков и других. Оно пользуется сочувствием среди части научно-технической интеллигенции, среди части литераторов и в других группах творческой интеллигенции. Отдельные группы, которые можно было бы отнести к этому течению, имеется среди старых большевиков, особенно среди тех, кто вернулся из ссылки и заключения сталинских лет». Тем не менее Р.А. Медведев в 1969 г. был исключен из КПСС «за взгляды, несовместимые с членством в партии», его брат Жорес, автор разоблачительной книги о Т.Д. Лысенко, критических работ о положении науки в СССР, в мае 1970 г. принудительно помещен в психиатрическую больницу. В результате протестов представителей интеллигенции (П.Л. Капица, А.Д. Сахаров, И.Л. Кнунянц, А.Т. Твардовский, М.И. Ромм и др.) освобожден, однако в 1973 г. лишен советского гражданства, выдворен из страны. После ввода советских войск в Чехословакию социал-демократическое направление начинает терять своих сторонников.

Из национально-либеральных, почвеннических течений общественной мысли и диссидентства наибольшим антисоветизмом выделялись А.И. Солженицын и И.Р. Шафаревич. Менее радикальными были разрозненные национально-патриотические течения консервативно-государственнического и социально-культурного склада, лидерами которых были И.В. Огурцов, В.Н. Осипов, Л.И. Бородин и др. В «реальном социализме» они не видели почти ничего ценного, но и не поддерживали тех диссидентов, которые, как выяснилось позднее, «целились в коммунизм, а стреляли в Россию».

«Уважайте Конституцию!» Либеральное западничество дало о себе знать выпуском в 1965 г. в Москве «самиздатовского» журнала «Сфинксы» (редактор поэт В.Я. Тарсис), публикацией за рубежом и распространением в СССР гротескно-сатирических повестей о социальных и психологических феноменах тоталитаризма А.Д. Синявского («Суд идет», «Любимов») и Ю.М. Даниэля («Говорит Москва», «Искупление»). «Литературная газета» назвала эти произведения, опубликованные под псевдонимами Абрам Терц и Николай Аржак, самой настоящей антисоветчиной, вдохновленной ненавистью к социалистическому строю. КГБ квалифицировал их как «особо опасные государственные преступления». В сентябре 1965 г. писателей арестовали. 5 декабря 1965 г. на Пушкинской площади в Москве состоялась несанкционированная демонстрация под правозащитными лозунгами: «Требуем гласности суда над Синявским и Даниэлем!», «Уважайте Советскую Конституцию — наш Основной Закон!» Одним из организаторов «митинга гласности» был математик и поэт А.С. Есенин-Вольпин. Этот день принято считать началом правозащитного движения в СССР. В феврале 1966 г. Тарсис, выехавший в Англию, был лишен советского гражданства; в Москве состоялся суд над Даниэлем и Синявским, обвиненными по статье 70 УК РСФСР «антисоветская агитация и пропаганда, направленная на подрыв или ослабление советской власти». В защиту обвиняемых поступило 22 письма от «общественности». Подписали их 80 человек, главным образом члены Союза писателей.

ВСХСОН и Хроника. Наиболее известными событиями истории либерального диссидентства стали суд над 21 участником Всероссийского социал-христианского союза освобождения народа (февраль — декабрь 1967 г.) и выпуск 64 номеров «самиздатовского» правозащитного бюллетеня «Хроника текущих событий» (апрель 1968–1983 гг.). Его составители (Н.Е. Горбаневская и др.) стремились фиксировать все случаи нарушения прав человека в СССР, а также выступлений в их защиту. Хроника содержала информацию о национальных движениях (крымских татар, месхов, прибалтов), религиозных (православных, баптистов) и др.

Солженицын и Сахаров. Большую роль в развитии диссидентства сыграла демонстрация протеста против ввода войск в Чехословакию и суд (октябрь 1968 г.) над ее участниками; исключение в ноябре 1969 г. А.И. Солженицына из Союза писателей СССР за публикацию на Западе романов «В круге первом» и «Раковый корпус», присуждение ему Нобелевской премии по литературе (1970).

«Нобелевская лекция» Солженицына стала выражением либерального почвеннического направления в движении. В этой связи он писал: «Когда в Нобелевской лекции я сказал в самом общем виде: “Нации это богатство человечества…” это было воспринято всеобщеодобрительно… Но едва я сделал вывод, что это относится также и к русскому народу, что также и он имеет право на национальное самосознание, на национальное возрождение после жесточайшей и суровой болезни, это было с яростью объявлено великодержавным национализмом». Свою идеологию писатель неоднократно определял не как национализм, а как национальный патриотизм.

В середине 1960-х гг. в диссидентскую деятельность включился выдающийся физик А.Д. Сахаров, академик АН СССР с 1953 г. По окончании физического факультета МГУ (1942) и защиты кандидатской диссертации (1947) он работал в Физическом институте им. П.Н. Лебедева АН СССР и внес огромный вклад в разработку термоядерного оружия. Выдвигал проект остановки разорительной для СССР гонки вооружений. Предлагал ограничиться размещением вдоль Атлантического и Тихоокеанского побережий США термоядерных бомб. В случае нападения США — взорвать заряды и «смыть Америку» гигантскими волнами. Позднее отказался от такого «людоедского», как говорили, предложения. С конца 1950-х гг. активно выступал за прекращение испытаний ядерного оружия и вскоре выдвинулся в лидеры правозащитного движения. В 1966 г. подписал письмо двадцати пяти деятелей культуры и науки генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу против реабилитации Сталина. В 1968 г. А.Д. Сахаров написал брошюру «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе», ставшую либерально-западнической программой диссидентского движения в СССР.

В 1970 г., А.Д. Сахаров вместе с физиками А.Н. Твердохлебовым и В.Н. Чалидзе стал одним из основателей «Московского Комитета прав человека». В 1971 г. обращался с «Памятной запиской» к советскому правительству. Неоднократно выступал на судебных процессах в защиту диссидентов. После женитьбы на правозащитнице Е.Г. Боннер (1972) и под ее влиянием взгляды Сахарова радикализировались, он полностью переключился на правозащитную деятельность. В советской печати неоднократно проводились кампании по осуждению А.Д. Сахарова («Письмо 40 академиков», «Письмо писателей» с осуждением Сахарова и Солженицына в «Правде» от августа 1973 г. и др.). За свою диссидентскую деятельность он лишился всех советских наград, премий. В 1980 г. был выслан с женой из Москвы в г. Горький (Нижний Новгород) и оставался там до конца 1996 г.

«Самолетчики». Летом 1970 г. у трапа пассажирского самолета, курсировавшего из Ленинграда в Приозерск, были арестованы 12 человек, намеревавшихся захватить и использовать самолет для вылета в Израиль. Суд над «самолетчиками», безуспешно добивавшимися разрешения на эмиграцию, закончился вынесением суровых приговоров зачинщикам этой акции и арестами среди сионистской молодежи в ряде городов страны. Суд привлек внимание мировой общественности к проблеме свободы выезда из СССР. Благодаря этому властям пришлось с каждым годом увеличивать количество разрешений на выезд. Всего из СССР с 1971 по 1986 г. эмигрировало за рубеж более 255 тыс. взрослого населения (с учетом детей свыше 360 тыс.). Почти 80 % всех эмигрантов составляли лица еврейской национальности, автоматически получавшие статус беженцев при въезде в США и Канаду. Согласно переписям, численность еврейского населения в СССР сократилась с 2151 тыс. человек в 1970 г. до 1154 тыс. — в 1989 г.

Громкий «самолетный процесс» не мог не привлечь внимание властей и общественности также и к проблеме еврейского национализма и сионизму как одной из форм его выражения. При выработке международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации в 1973 г. представители некоторых государств в ООН пытались осудить антисемитизм, но возражали против предложения советской делегации отнести к расовой дискриминации как антисемитизм, так и сионизм. Тем не менее 10 ноября 1975 г. ООН приняла резолюцию, определявшую, что «сионизм является формой расизма и расовой дискриминации». После упразднения СССР резолюция была отменена.

Процесс над угонщиками самолета показывал, что значительная часть «правозащитников» использовала правозащитную идею для прикрытия воинствующего национализма и других далеких от прав человека идей. К примеру, В.И. Новодворская позднее говорила: «Я лично правами человека накушалась досыта. Некогда и мы, и ЦРУ, и США использовали эту идею как таран для уничтожения коммунистического режима и развала СССР. Эта идея отслужила свое, и хватит врать про права человека и про правозащитников». Однако именно в 1970-х гг. правозащитное движение становится одним из главных составляющих диссидентского движения. В ноябре 1970 г. В.Н. Чалидзе создал Комитет защиты прав человека, куда вошли крупные ученые А.Д. Сахаров и И.Р. Шафаревич. Комитет действовал до 1973 г. В 1973 г. возникла русская секция «Международной амнистии».

Предостережение в качестве профилактики. Летом 1972 г. были арестованы диссидентские деятели П.И. Якир и В.А. Красин. Арестованные согласились сотрудничать со следствием. Результатом стали широкая волна новых арестов и заметное затухание диссидентского движения. Сужению масштабов движения способствовал также принятый 25 декабря 1972 г. указ Президиума Верховного Совета СССР «О применении органами государственной безопасности предостережения в качестве меры профилактического воздействия». На практике «официальное предостережение» осуществляли следователи КГБ, которые вызывали «профилактируемого» в это учреждение для беседы, ставили его в известность о необходимости прекратить «нежелательную деятельность». В конце беседы собеседнику предлагалось подписать документ, подтверждающий получение предупреждения. Если тот продолжал антисоветскую деятельность, то в суде это предупреждение рассматривалось как отягчающее обстоятельство.

Новое расширение диссидентского движения во многом связано с появлением на Западе в 1973 г., а затем и в «самиздате» солженицынского «опыта художественного исследования» государственной репрессивной системы под названием «Архипелаг ГУЛАГ».

Высылка Солженицына. 5 сентября 1973 г. А.И. Солженицын написал «Письмо вождям Советского Союза», в котором предлагал выход из главных, по его мнению, опасностей, грозивших нам в ближайшие 10–30 лет: войны с Китаем и общей с западной цивилизацией гибели в экологической катастрофе. Предлагалось отказаться от марксистской идеологии, «отдать ее Китаю», а самим, по опыту Сталина от первых дней Отечественной войны, развернуть «старое русское знамя, отчасти даже православную хоругвь», и уже не повторять ошибок конца войны, когда «снова вытащили Передовое Учение из нафталина». Предлагалось также перенести все усилия государства с внешних задач на внутренние: отказаться от водки как важнейшей статьи государственного дохода, от многих видов промышленного производства с ядовитыми отходами; освободиться от обязательной всеобщей воинской повинности; ориентироваться на строительство рассредоточенных городов, признать на обозримое будущее необходимым для России не демократический, а авторитарный строй.

По изучении письма власти в январе 1974 г. решили привлечь писателя к уголовной ответственности «за злостную антисоветскую деятельность», а затем лишить гражданства и выдворить из страны. Писателя арестовали, поместили в Лефортовскую тюрьму, а 13 февраля выслали за границу. В Швейцарии он основал Русский фонд помощи заключенным, первым распорядителем которого стал освободившийся из заключения А.И. Гинзбург. Помогать было кому. За 1967–1974 гг. к уголовной ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду было привлечено 729 диссидентов. В 1976 г. в СССР насчитывалось около 850 политзаключенных, из них 261 за антисоветскую пропаганду.

«Тревога и надежды» Сахарова. В 1974 г. А.Д. Сахаров написал работу «Тревога и надежды», в которой было представлено видение будущего мировой цивилизации, возможное только при условии предотвращения мировой ядерной конфронтации. Лучшим способом избежать этого он полагал конвергенцию двух систем. «Я считаю, — писал он, — особенно важным преодоление распада мира на антагонистические группы государств, процесс сближения (конвергенции) социалистической и капиталистической систем, сопровождающийся демилитаризацией, укреплением международного доверия, защитой человеческих прав, закона и свободы, глубоким социальным прогрессом и демократизацией, укреплением нравственного, духовного личного начала в человеке. Я предполагаю, что экономический строй, возникший в результате этого процесса сближения, должен представлять собой экономику смешанного типа».

Последующие его работы показывают большое своеобразие представлений о способности СССР внести какой-либо вклад в конвергенцию. Об истории своей страны академик писал, что она «полна ужасного насилия, чудовищных преступлений», «пятьдесят лет назад рядом с Европой была сталинская империя — сейчас советский тоталитаризм». Он выступал против постановки темы о страданиях и жертвах русского народа, которые выпали на его долю в истории. Сахаров полагал, что ужасы Гражданской войны и раскулачивания, голод и репрессии в равной мере коснулись и русских и нерусских народов, а такие акции, как насильственная депортации, геноцид и подавление национальной культуры, — «привилегия именно нерусских». Он не соглашался с утверждениями Солженицына о том, что дореволюционная Россия жила, «сохраняя веками свое национальное здоровье». Напротив, писал он, — «существующий в России веками рабский, холопский дух, сочетающийся с презрением к иноземцам и иноверцам, я считаю не здоровьем, а величайшей бедой». Его отношение к стране отличало поставленное им на первый план право на эмиграцию. Свободный выезд из страны он считал самым главным демократическим правом ее граждан.

В телеграмме Сахарова президенту США Дж. Картеру в 1976 г. выражалась уверенность, что «исполненная мужества и решимости… первая страна Запада — США — с честью понесет бремя, возложенное на ее граждан и руководителей историей». В интервью Ассошиэйтед Пресс в том же году он заявил: «Западный мир несет на себе огромную ответственность в противостоянии тоталитарному миру социалистических стран». В проекте «Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии» (декабрь 1989 г.) Сахаров предлагал конституционно закрепить положение о том, что создаваемый Союз «в долгосрочной перспективе» стремится «к встречному плюралистическому сближению (конвергенции) социалистической и капиталистической систем как к единственному кардинальному решению глобальных и внутренних проблем. Политическим выражением такого сближения должно стать создание в будущем Мирового правительства».

Суждения «отца водородной бомбы» производили большое впечатление в стране и мире. Однако один лишь М.С. Горбачев со временем положил их в основу курса внутренней и внешней политики государства, полагая возможным начать конвергенцию в одностороннем порядке.

В декабре 1975 г. А.Д. Сахаров стал третьим советским диссидентом, удостоенным Нобелевской премии. Этот акт наряду с высылкой из страны А.И. Солженицына (февраль 1974 г.) принес диссидентскому движению в СССР широкую международную известность, соответственно и влияние на массы в своей стране. Позднее лауреатом Нобелевской премии стал осужденный в Ленинграде в феврале 1964 г. за «злостное тунеядство» диссидентствующий поэт И.А. Бродский. В 1972 г. он эмигрировал в США, где продолжал писать (по-русски и по-английски) стихи, принесшие ему эту премию в 1987 г.

После заключения Хельсинкских соглашений была создана Московская группа содействия выполнению гуманитарных статей этих соглашений (май 1976 г.). В нее вошли член-корреспондент Армянской академии наук Ю.Ф. Орлов (руководитель) и еще 10 человек: Л.М. Алексеева, М.С. Бернштам, Е.Г. Боннэр и др. Вскоре подобные группы возникли на Украине, в Грузии, Литве и Армении. В январе 1977 г. при Московской Хельсинкской группе образована рабочая комиссия по расследованию использования психиатрии в политических целях, одним из основателей которой стал А.П. Подрабинек, автор книги «Карательная медицина» (1979). В феврале 1977 г., оказавшись перед перспективой расширения оппозиции, власти перешли к репрессиям против участников хельсинкских групп.

«Либеральные коммунисты». В конце 1970-х гг. в Москве образовался кружок «либеральных коммунистов», группировавшихся вокруг «самиздатовских» журналов «Поиски» (1978–1979), «Поиски и размышления» (1980). Их редакторы и авторы (П.М. Абовин-Егидес, В.Ф. Абрамкин, Р.Б. Лерт, Г.О. Павловский, В.В. Сокирко, М.Я. Гефтер и др.) были людьми преимущественно левосоциалистических взглядов, сторонниками либерализации советской системы, расширения в ней свобод. Они пытались осуществить синтез идей, которые могли бы лечь в основу плавного реформирования системы и в то же время получить поддержку хотя бы части советского общества, включая реформаторское крыло правящей элиты. Особую позицию в кружке занимал В.В. Сокирко, автор, составитель и редактор «самиздатовского» сборника «В защиту экономических свобод» (1978–1979). Он предлагал образовать буржуазно-либеральную партию, которая выступала бы как оппонент КПСС за развитие экономических свобод, за некое «буржуазно-коммунистическое», «весьма либеральное и коммунистическое будущее общество».

«Молодые социалисты». В конце 1970-х гг. в Москве действовала группа «молодых социалистов», или «советских еврокоммунистов» (А.В. Фадин, П.М. Кудюкин, Б.Ю. Кагарлицкий и др.). Начиная с 1977 г. группа издавала «самиздатовские» журналы «Варианты», «Левый поворот», «Социализм и будущее». В апреле 1982 г. «социалистов» арестовали, однако назначенный на 12 февраля 1983 г. суд был отменен благодаря заступничеству зарубежных компартий и нежеланию Ю.В. Андропова начинать «царствование» с громкого процесса. Не было придано большого значения и делу В.К. Демина, техника в Музее искусств народов Востока, который в 1982–1984 гг. написал и распространял рукопись «Уникапитализм и социальная революция», а также программные документы для «Революционной социал-демократической партии».

Либеральные национал-патриоты. В 1960–1980-е гг. в диссидентстве было заметным течение русской либеральной национально-патриотической мысли, дающее о себе знать главным образом в «самиздатовской» публицистике, являвшейся своеобразным ответом на «самиздат» либерального космополитизированного толка. Первым из ставших известными широкой публике текстов русских «националистов» было «Слово нации» (конец 1970 г.), написанное от имени русских патриотов A.M. Ивановым (Скуратовым) и др. как ответ на анонимную «Программу Демократического движения Советского Союза», появившуюся в 1969 г. (написана в Таллине в большей части С.И. Солдатовым на основе материалов эмигрантского НТС).

Основным для России в «Слове» представляется национальный вопрос. Констатировалось, что русские играют в жизни страны непропорционально малую роль. Изменить положение должна была национальная революция под лозунгом «Единая неделимая Россия», которая превратила бы русский народ в господствующую нацию, «не в смысле угнетения других народов», а в том, чтобы русские не становились жертвами дискриминации в пределах собственной страны. Почетное место в будущем государстве отводилось традиционной русской религии.

Журналы «Вече» и «Земля». Важным событием в русском либерально-патриотическом движении стало появление журнала «Вече», который тоже был своеобразным ответом на диссидентские либеральные и национальные издания. Инициатором издания стал В.Н. Осипов, отсидевший 7 лет на строгом лагерном режиме за организацию «антисоветских сборищ» у памятника Маяковскому в Москве в 1960–1961 гг. и поселившийся в 1970 г. в Александрове. Журнал задумывался как лояльный по отношению к власти (на обложке значились фамилия и адрес редактора).

Первый номер журнала вышел 19 января 1971 г. и сразу же был назван шовинистическим и антисемитским. В этой связи редакция 1 марта выступила с заявлением: «Мы решительно отвергаем определение журнала как “крайне шовинистического”… Мы отнюдь не собираемся умалять достоинства других наций. Мы хотим одного — укрепления русской национальной культуры, патриотических традиций в духе славянофилов и Достоевского, утверждения самобытности и величия России. Что касается политических проблем, то они не входят в тематику нашего журнала». Число постоянных читателей журнала составляло примерно 200–300 человек. Он рассылался в 16 городов России и Украины. Одним из кругов «Веча» были «молодогвардейцы», члены «Русского клуба». Степень их вовлеченности в издание журнала ограничивалась темой защиты памятников истории и культуры, некоторой финансовой поддержкой. Ярким выразителем русской идеологии применительно к новым условиям был автор «Веча» Г.М. Шиманов, издавший в 1971 г. на Западе книгу «Записки из Красного дома».

Журнал просуществовал недолго. В феврале 1974 г. в редакции произошел раскол, а в июле, после выпуска десятого номера журнала, он был закрыт. Осипов решил возобновить издание под новым названием «Земля», вскоре был выпущен его первый номер. Тем временем КГБ начал следствие по факту издания журнала. В конце ноября 1974 г. Осипов был арестован, а пока находился под следствием, B.C. Родионов и В.Е. Машкова выпустили второй номер «Земли». На этом история журнала закончилась. В сентябре 1975 г. В.Н. Осипов был осужден Владимирским облсудом на 8 лет строгого режима.

«Московский сборник». В 1974 г. бывший член ВСХСОНа Л.И. Бородин начал издание журнала «Московский сборник», посвятив его проблемам нации и религии. В своей издательской деятельности он опирался на помощь молодых христиан, которые группировались вокруг Г.М. Шиманова (прораб В.В. Бурдюг, поэт С.А. Бударов и др.), принадлежали к пастве отца Дмитрия Дудко и поддерживали отношения с другими диссидентами либерально-патриотической ориентации. Вышло два номера (по 20–25 экз.), подготовлено еще два, но издание прекратилось. Бородин, получив «Предупреждение по Указу ПВС СССР от 1972 г.» о том, что его действия могут нанести ущерб безопасности страны и повлечь наказание, отошел от издания, вернулся в Сибирь и занялся литературной деятельностью. В 1982 г. его арестовали и осудили за публикацию своих произведений на Западе к 10 годам лагерей и 5 годам ссылки.

«Русофобия» Шафаревича. В середине 1970-х гг. произошла идеологическая переориентация математика и диссидента И.Р. Шафаревича (академик РАН с 1991 г., президент Московского математического общества). Он написал ряд работ с критикой тоталитарной системы. Особенно широкую известность приобрели его статьи «Обособление или сближение?», «Есть ли у России будущее?», вошедшие в сборник «Из-под глыб» (составлен А.И. Солженицыным, издан в 1974 г. в Париже), а также книги «Социализм как явление мировой истории» (впервые опубликована в Париже в 1977 г.) и «Русофобия» (написана в 1980 г., распространялась в «самиздате», многократно переиздавалась начиная с 1989 г.). Эти работы создали автору репутацию идеолога национально-православного движения, сразу же вызвав критику в кругах демократически настроенной интеллигенции, профессиональных историков и этнографов, находящих в них разного рода натяжки и неточности. Однако теория «малого народа», развиваемая Шафаревичем вслед за французским историком О. Кошеном, получила широкое признание в патриотических кругах.

«Национал-коммунисты». Во второй половине 1970-х гг. в «самиздате» появилось течение, позднее названное «национал-коммунистическим». Оно претендовало на то, чтобы вместе с властями бороться против сионизма за самобытное Российское государство. Существовали две группировки таких «коммунистов»: православные во главе с Г.М. Шимановым и Ф.В. Карелиным; язычники во главе с A.M. Ивановым (Скуратовым), В.Н. Емельяновым, В.И. Скурлатовым. Обе группировки активно отмежевывались от диссидентства в его либеральной ипостаси, критиковали деятельность МХГ, Рабочей комиссии, Христианского комитета защиты верующих, Солженицынского фонда.

В 1980–1982 гг. выпущено пять номеров «самиздатовского» журнала «Многая лета». Основными его авторами, кроме редактора Шиманова, были Ф.В. Карелин и В.И. Прилуцкий. Вокруг них группировался кружок из десятка единомышленников. Основная идея журнала состояла в том, чтобы склонить советскую власть к политике «здравого смысла», укрепить власть за счет коммун, объединенных по родовому и религиозному признакам. В 1982 г., после угроз КГБ, Шиманов прекратил выпуск журнала. С его закрытием организованные структуры русского диссидентского национального движения перестали существовать.

«Неоязычники». В религиозном отношении в русском национально-патриотическом движении были не только христиане. К середине 1970-х гг. сформировались небольшие, но устойчивые группы «неоязычников», призывавших вернуться к дохристианским верованиям. «Неоязычники» считали праславян и древних славян частью племен древних ариев, имевших общую культуру и религию на пространстве от Индии до Испании.

Масонская тема. С середины 1970-х гг. предметом внимания советского общества становится тема масонства. Интерес к ней пробудился после выпуска массовым тиражом книги Н.Н. Яковлева «1 августа 1914» (1974). В ней впервые в подцензурной советской исторической литературе показана значительная роль масонских лож в организации и осуществлении в России Февральской революции 1917 г. Заметен был и круг авторов, разоблачавших в своих книгах реакционную сущность сионизма и теоретически обосновывавших советскую антиизраильскую и проарабскую политику (Ю.С. Иванов, В.В. Большаков, Е.С. Евсеев, В.Я. Бегун и др.). Работа была инициирована обращением КГБ СССР в секретариат ЦК КПСС (справка «О враждебной деятельности сионистских элементов внутри страны» от 17 мая 1971 г.). Воглавлялась она сектором Ближнего Востока Международного отдела ЦК (заведующий И.В. Милованов). При секторе организовался своеобразный «клуб антисионистов» («кружок Милованова») под руководством ведущего специалиста по проблеме Ю.С. Иванова, автора широко известной книги «Осторожно: сионизм! Очерки по идеологии, организации и практике сионизма» (М., 1970).

«Память». Русское национально-патриотическое движение с конца 1970-х гг. было представлено обществом «Память». Объединение получило название по историко-публицистическому двухтомнику В.А. Чивилихина «Память» (1978, 1981), в котором с патриотической позиции рассказывалось о русской истории и культуре, показывалось величие России, ее героев и подвижников. Оно выросло из общества книголюбов Министерства авиационной промышленности (1979; руководитель инженер Г.И. Фрыгин) и объединения «Витязи», созданного в 1978–1979 гг. для подготовки к празднованию 600-летия Куликовской битвы (его возглавлял журналист Э.Д. Дьяконов, руководитель московского городского общества ВООПИиК). Название «Память» появилось в 1982 г.

Участники объединения были активистами подготовки и проведения празднования 600-летия Куликовской битвы (1980), реставрационных субботников, встреч с отечественными писателями и историками, обсуждений творчества поэтов и художников прошлого, движений против поворота северных рек и в защиту Байкала, трезвеннического движения. Работа «Памяти», носившая в 1982–1984 гг. умеренный характер, подготовила почву для более радикальных выступлений в период гласности. Новый период в истории общества связан с лидерством в нем с октября 1985 г. фотографа Д.Д. Васильева.

Меры против диссидентов. Для борьбы с диссидентами власть использовала соответствующие положения советского законодательства, дискредитацию через средства массовой информации. Проводником карательной политики являлся в основном КГБ. Диссиденты, как правило, обвинялись в таких преступлениях, как «общественно опасное умышленное деяние, направленное на подрыв или ослабление советского общенародного государства, государственного или общественного строя и внешней безопасности СССР, совершенное в целях подрыва или ослабления советской власти», «антисоветская агитация и пропаганда», «распространение ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй». (См. таблицу 13). По данным КГБ, в 1956–1987 гг. за подобные преступления было осуждено 8152 человека, в том числе в годы хрущевской оттепели (1956–1964)–5728 человек, в годы раннего развитого социализма (1965–1975) — 1502 человека, в годы позднего развитого социализма (1976–1987) — 922 человека.

Специфическим видом наказания диссидентов было принудительное, по определению суда, помещение их в психиатрическую больницу, что с юридической точки зрения не являлось репрессивной санкцией. Применялась и такая мера воздействия, как лишение советского гражданства. С 1966 по 1988 г. за действия, «порочащие высокое звание гражданина СССР и наносящие ущерб престижу или государственной безопасности СССР», были лишены советского гражданства около 100 человек, в т. ч. М.С. Восленский (1976), П.Г. Григоренко (1978), В.П. Аксенов (1980), В.Н. Войнович (1986). Несколько заключенных оппозиционеров (Г. Винс, А. Гинзбург, В. Мороз, М. Дымшиц, Э. Кузнецов) были обменяны на арестованных за границей двух советских разведчиков, а В.К. Буковский — на оказавшегося в заключении лидера чилийских коммунистов Л. Корвалана.

В первой половине 1980-х гг. диссидентство было в основном подавлено. Заместитель председателя КГБ С.К. Цвигун объявил, что антиобщественные элементы, маскировавшиеся под поборников демократии, обезврежены, правозащитное движение перестало существовать (Коммунист. 1981. № 14). Осенью 1982 г. прекратилось существование Московской Хельсинкской группы. Однако, как показали последующие события, победа оказалась эфемерной. Горбачевская перестройка в полной мере выявила его значимость. Оказалось, что открытая борьба нескольких сот инакомыслящих при моральной и материальной поддержке Запада против пороков существовавшего режима власти вызывала сочувствие неизмеримо более широкого круга сограждан. Противостояние свидетельствовало о существенных противоречиях в обществе. Идеи диссидентов широко популяризировались мировыми средствами массовой информации. Один только Сахаров в 1972–1979 гг. провел 150 пресс-конференций, подготовил 1200 передач для иностранного радио. Диссидентству в Советском Союзе активно содействовало американское ЦРУ. Известно, например, что к 1975 г. оно участвовало в издании на русском языке более 1500 книг русских и советских авторов. Все это во много раз увеличивало силу собственно диссидентской составляющей. По оценке Ю.В. Андропова, в Советском Союзе насчитывались сотни тысяч людей, которые либо действуют, либо готовы (при подходящих обстоятельствах) действовать против советской власти. Имелись таковые и в составе партийно-государственной элиты советского общества. Сам М.С. Горбачев говорил, что является диссидентом с 1953 г.

Внутрипартийное диссидентство. Спуск государственного флага СССР с флагштока над куполами Кремля в 1991 г., если смотреть на это событие через призму антисоветского диссидентства, означает, что на его позиции перешли значительные силы бывшего партийного и государственного руководства. Феномен внутрипартийного диссидентства, его метод хорошо обрисовал А.Н. Яковлев в статье «Большевизм — социальная болезнь XX века» (1999). Во времена «развитого социализма», говорилось в ней, группа «истинных реформаторов» раскрутила новый виток разоблачения «культа личности Сталина» «с четким подтекстом: преступник не только Сталин, но и сама система». Разрушить ее предлагалось «только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма». В 2001 г. Яковлев утверждал: «фашистом номер один в прошлом веке был не Гитлер, а Ленин. Он был организатором фашистского государства… Сталинский режим — это дальнейшее развитие фашистского государства»; «основа возрождения России — земля и частный собственник на ней».

Легализация диссидентства. Политика гласности и другие перестроечные процессы изменили отношение советской власти к диссидентам. С получением свободы эмиграции многие из них выехали из страны, «самиздатовские» издания (к концу 1988 г. их насчитывалось 64) стали действовать параллельно с государственными. Во второй половине 1980-х гг. в СССР были освобождены многие отбывавшие наказание диссиденты. В 1986 г. закончилась ссылка Сахарова.

«Современная историография датирует конец диссиденткого периода в Советском Союзе 1987 годом, когда, вслед за возвращением академика А.Д. Сахарова из горьковской ссылки в декабре 1986 года, из лагерей были освобождены десятки политзаключенных, и стремительно менявшаяся социополитическая реальность горбачевской «перестройки» сделала советское диссидентство в тех его формах, какие сложились к концу 1970-х годов, достоянием истории» (Морев Г. Диссиденты. М., 2017). В 1989 г. разрешено опубликовать «Архипелаг ГУЛАГ», в августе 1990 г. было возвращено гражданство СССР А.И. Солженицыну, Ю.Ф. Орлову и другим диссидентам. С 1986 г. на смену диссидентским группам приходят политические клубы, а затем народные фронты. Одновременно начался процесс становления многопартийной системы. До его завершения функции политических партий выполняли «неформальные» общественные организации. Вместе с тем в 1990 г. в СССР продолжали отбывать наказание 238 политических заключенных.

В 1994 г. Администрация Президента РФ издала книгу «Слово о Сахарове», включающую материалы конференции, приуроченной ко дню рождения выдающегося ученого. В книге помещено выступление С.А. Филатова, который целиком отождествлял действующую власть с участниками возглавляемой А.Д. Сахаровым ветви диссидентства и теми его учениками, «кто взял на себя тяжкую обязанность реализовать многое из того, о чем Андрею Дмитриевичу мечталось… Да помогут нам выполнить эту нелегкую миссию опыт Сахарова, мысли Сахарова, идеи Сахарова и чувства Сахарова!». В этих словах заключена официальная оценка исторической роли одного из течений диссидентства. Что касается движения в целом, то его участники, за небольшим исключением (Л.М. Алексеева, Л.И. Бородин, С.А. Ковалев, Р.А. Медведев, В.Н. Осипов, В.И. Новодворская, Г.О. Павловский, А.И. Солженицын и др.), не сохранили заметного влияния на постсоветскую политическую и общественную жизнь страны.

С патриотической точки зрения, диссиденты, в значительной своей части оказывались проводниками западной пропаганды внутри СССР. Их стараниями подпиливались главные опоры советского государства — идеи справедливости, братства народов, необходимость выстоять в холодной войне с Западом. Диссидентская группа советского общества, небольшая, по сравнению с общим количеством населения страны, была намного опаснее открытых врагов российского государства, живущих в странах Запада. В их выступлениях «была бьющая через край неприязнь ко всему русскому — коммунизму, государству, народу. М.С. Горбачев и А.Н. Яковлев вытащили диссидентов на политическую арену, сделали законодателями в сфере морали и политики» (Масловский Л.П. Правда о России. Путь без Сталина. М., 2014. С. 345; Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. М., 2011).

Государственно-церковные отношения. Периодически усиливавшиеся на разных этапах советской истории наступления на Церковь закончились с приходом к руководству в СССР Л.И. Брежнева и А.Н. Косыгина. Фактический отказ от реализации программы построения коммунизма автоматически снимал и задачу создания общества, в котором не было бы места ни для религии, ни для церкви. Однако отказ от обещания Н.С. Хрущева журналистам показать в 1980 г. «последнего попа» не означал отказа наследников его власти от атеистической пропаганды и антицерковной политики в «обществе развитого социализма». Вместе с тем лобовые атаки на церковь были прекращены. Так, уже 10 ноября 1964 г. было принято постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», в котором осуждались акции, сопровождающиеся оскорблением чувств верующих. Власти стали чаще использовать косвенные методы давления на церковь (сокращение численности действующих религиозных общин и духовенства, создание различного рода препятствий для желающих поступить в семинарии, крестить детей, ограничения на издание религиозной литературы и т. п.). Если в 1971 г. число приходов РПЦ (общин православных христиан, объединенных при храме) составляло 7274, то в 1976 г. их насчитывалось 7038, а в 1981 г. — 7007. В начале десятилетия в среднем закрывалось по 50 приходов в год. Во второй половине — снижение их численности замедлилось, ежегодно закрывалось около 6 приходов.

На появление религиозного самиздата, религиозных кружков и церковных диссидентов власти отвечали усилением судебных преследований. Периодически издавались секретные постановления ЦК КПСС об усилении атеистического воспитания молодежи. Однако всплеск чисто идеологической антирелигиозной активности в начале 1970-х гг. (статья руководителя Отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС А.Н. Яковлева в ноябре 1972 г. с осуждением «тоски по храмам и крестам», «воспевания церквей и икон» некоторыми писателями) вскоре угас. Властям становилось все труднее игнорировать «религиозный фактор» во внешней политике. В странах Запада, начиная с Хельсинкского акта 1975 г., активно использовался принцип «прав человека», прежде всего свободы совести и вероисповедания, для оценки недемократических режимов, в том числе и в СССР. Все это способствовало изменению отношения руководства СССР к церкви и ее служителям. Существование и деятельность религиозных объединений стали рассматриваться как необходимое условие обеспечения свободы совести и прав человека. Начавшееся в стране религиозное возрождение постепенно набирало силу.

1980-е гг. начались для Русской православной Церкви под знаком подготовки к празднованию 1000-летия Крещения Руси. В декабре 1980 г. Священный Синод постановил «начать подготовку к празднованию Русской Православной Церковью предстоящего великого юбилея». Для координации церковной деятельности, связанной с подготовкой празднования, была образована юбилейная Комиссия под председательством Патриарха Пимена (С.М. Извеков, четырнадцатый по счету Патриарх Московский и всея Руси в 1971–1990 гг.). Первоначально предполагалось, что празднование юбилея будет строго внутренним церковным торжеством. В связи с предстоящим празднованием Патриарх и Священный Синод просили правительство передать РПЦ один из московских монастырей для устройства в нем церковного административного центра. В 1982 г. власти приняли решение о передаче церкви Свято-Данилова монастыря, она состоялась в мае 1983 г. Передача стала символом положительных перемен в отношении светской власти к РПЦ.

Перестройка, последовавшая за периодом «застоя» в СССР, стала новым этапом в преодолении противоречий в государственной политике в отношении церкви — одновременно и торможение возрождения, и расширение обращенных на Запад представительских функций, и препятствование укреплению роли церкви в обществе. М.С. Горбачев отказался поддержать приуроченную к 1000-летию Крещения Руси новую атеистическую кампанию. «Церковь у нас патриотическая, — говорил он в этой связи секретарю ЦК КПСС по пропаганде М.В. Зимянину, — не будем ее обижать». Представляется, однако, что главная причина, изменившая положение церкви в СССР, вызывалась обстоятельствами международного значения: необходимо было изменить имидж страны, которую на Западе стали называть, вслед за президентом США Р. Рейганом, «империей зла».

С приближением празднеств по случаю 1000-летия Крещения Руси в СССР началось заметное увеличение числа церковных приходов. Церкви были переданы некоторые святыни, хранившиеся в музеях. Незадолго до юбилея советское руководство возвратило церкви Оптину пустынь близ Козельска и Толгский монастырь в Ярославле, часть построек Киево-Печерской лавры.

29 апреля 1988 г. состоялась встреча Патриарха и постоянных членов Синода с М.С. Горбачевым, который отметил, что в условиях перестройки стало возможным более активное участие религиозных деятелей в жизни общества. Юбилейные мероприятия в рамках официальной программы проходили в Загорске (с 1991 г. Сергиев Посад) и Москве (5–12 июня 1988 г.), а также в Ленинграде, Киеве, Владимире и во всех епархиях Русской православной церкви. Для участия в торжествах были приглашены делегации всех Поместных православных церквей во главе со своими предстоятелями, делегация Римско-католической церкви, делегации других инославных христианских церквей, а также многие видные церковные и общественные деятели из различных стран. В юбилейных торжествах принимали широкое участие представители советской общественности. В рамках подготовки к празднованию юбилея проводились международные научные конференции, на которых богословы, историки, филологи и искусствоведы из Советского Союза и других стран обсуждали различные вопросы истории Русской православной церкви, ее духовного и культурного наследия.

Национальные торжества по случаю 1000-летия, завершившиеся в июне 1988 г. торжественным заседанием в Большом театре, знаменовали собой реальный поворот в церковной политике в Советском Союзе. Опасения епископата, что и на этот раз перестройка в политике окажется временным явлением, не оправдались. Падение советского режима в 1991 г. церковь встретила как активный участник процесса восстановления гражданского общества.

С принятием в 1961 г. новой Программы КПСС связывалось начало нового этапа в развитии национальных отношений в стране. Его особенности виделись в дальнейшем сближении и достижении «полного единства» наций. Национальную политику, призванную регулировать национальные отношения на новом этапе, партия обязывалась проводить «на основе ленинской национальной политики», не допуская «ни игнорирования, ни раздувания национальных особенностей». Важнейшая цель политики виделась по-прежнему в обеспечении фактического равенства наций, народностей «с полным учетом их интересов, уделяя особое внимание тем районам страны, которые нуждаются в более быстром развитии». Растущие в процессе коммунистического строительства блага было обещано «справедливо распределять среди всех наций и народностей».

Однако «развернутое строительство коммунизма» в стране продолжалось недолго. В ноябре 1967 г. Л.И. Брежнев объявил, что в СССР построено развитое социалистическое общество, в дальнейшем предстояло его совершенствовать. Новые власти отказались и от других методологических новаций хрущевского периода. Положение о новой исторической общности при этом было сохранено и получило дальнейшее развитие с уточнением представления о ней как о многонациональном народе.

«Новая общность» как многонациональный народ. Положение о якобы вполне сформировавшейся в СССР новой исторической общности содержалось в выступлениях генерального секретаря на XXIV (1971) и XXV (1976) съездах партии. В развитие этого положения Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС подготовил и выпустил двумя изданиями книгу «Ленинизм и национальный вопрос в современных условиях» (1972, 1974), дававшую официозную трактовку феномена. В книге разъяснялось: «Советский народ представляет собой не какую-то новую нацию, а является исторической, более широкой, чем нация, нового типа общностью людей, охватывающей все народы СССР. Понятие “советский народ” появилось как отражение коренных изменений сущности и облика советских наций, как выражение их всестороннего сближения, роста их интернациональных черт. Но и при тесном переплетении интернационального и национального в социалистических нациях последние образуют советский народ, оставаясь в то же время его национальными компонентами». Упрочение «новой исторической общности» представлялось важнейшей целью государственной национальной политики.

На протяжении 1970–1980-х гг. в стране было издано множество книг и статей о расцвете и сближении советских наций, о соотношении национального и интернационального, о торжестве «ленинской национальной политики». Однако работы грешили декларативностью и схоластичностью, практически не способствовали сокращению разрыва между наукой, политикой и жизнью. Быстро оживляющееся национальное самосознание третировалось как проявление национализма. Реальные противоречия национальной жизни и межнациональных отношений упорно игнорировались. «Нациология» в условиях «развитого социализма» заметно активизировалась по праздничным датам в связи с юбилеями Октябрьской революции и образования СССР. Это не могло не накладывать отпечатка «заздравности» на значительную часть трудов.

Между тем новая историческая общность людей в СССР была не только сотворенным мифом, но и реальностью. На уровне общественной рефлексии «советсконародность» явно ощущалась. Любители футбола разных национальностей в крупных международных матчах болели, как за свои, за киевское и тбилисское «Динамо», ереванский «Арарат», за наших космонавтов, независимо от их национальной принадлежности. Иными словами, определенно существовала общность не с этническим, а гражданским основанием.

«Согласно всем современным представлениям о государстве и нации советский народ был нормальной полиэтнической нацией, не менее реальной, чем американская, бразильская или индийская» (С.Г. Кара-Мурза). Разумеется, степень «советскости» была не одинаковой у разных групп населения, однако единое хозяйство, единая школа и единая армия делали советский народ более сплоченным, чем иные полиэтнические нации. В пользу существования общности говорит рост числа этнически смешанных браков. Переписью населения 1959 г. в стране зафиксировано 50,3 млн семей, из них 10,3 % смешанных в национальном отношении. К 1970 г. смешанные семьи составляли 13,5 %, в 1979 г. — 14,9 %, а в 1989 г. — 17,5 % (12,8 млн из 77,1 млн семей). За каждым из супругов обычно стояли группы родственников, многократно увеличивавшие число породненных между собой людей различных национальностей.

В пользу новой общности говорят также данные о значительном числе нерусских, признававших русский язык языком межнационального общения, своим «родным» языком. По переписи 1926 г., их зафиксировано 6,4 млн, в 1959 г. — 10,2 млн, в 1979 г. — 13 млн; в 1989 г. — уже 18,7 млн. Если бы процесс перехода на русский язык не был достаточно естественным и добровольным, то подавляющее большинство нерусских не стали бы называть его родным, ограничиваясь указанием на «свободное владение» им. Переписи населения показывали также постоянный рост числа свободно использующих русский язык наряду с родным национальным языком. В 1970 г. в СССР проживали 241,7 млн человек (из них 53,4 % были русскими). К 1989 г. их число увеличилось до 286,7 млн, среди них русских по национальности насчитывалось 145,2 млн (50,6 %). При этом русский язык считали родным и свободно им владели 81,4 % населения СССР и 88 % населения России.

Противоречия в «новой общности». Принятая в 1977 г. Конституция характеризовала построенное в СССР «развитое социалистическое общество» как общество, «в котором на основе сближения всех социальных слоев, юридического и фактического равенства всех наций и народностей возникла новая историческая общность людей — советский народ». Народ провозглашался главным субъектом власти и законотворчества в стране. Декларировалось равноправие граждан вне зависимости от расовой и национальной принадлежности; утверждалось, что «экономика страны составляет единый народнохозяйственный комплекс»; в стране имеется «единая система народного образования». В то же время Основной Закон утверждал, что «за каждой союзной республикой сохраняется право свободного выхода из СССР», каждая союзная и автономная республика имеет свою Конституцию, учитывающую их «особенности», территория республик «не может быть изменена» без их согласия, «суверенные права союзных республик охраняются Союзом ССР». Таким образом, «советский народ» в Конституции представал на словах единым, но реально разрезанным на различные «суверенные» и «особенные» части. Последнее соответствовало также духу никем не отмененной Декларации прав народов России, провозгласившей еще на заре советской власти (2 ноября 1917 г.) не только «равенство и суверенность народов России», но также их право «на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства».

Исследователи выделяли в «единой общности» явно различающиеся по возможностям реализации своего суверенитета нации, народности, этнические и национальные группы. Их соотношение в советское время так и не удалось установить:

Разные возможности для реализации жизненных интересов имели народы «титульные» и «нетитульные», национальные бо́льшинства и меньшинства. Народы СССР существенно различались по темпам роста их численности. Рост численности народов СССР в 1959–1989 гг. (в %):

Территориальный принцип национально-государственного устройства СССР с течением времени обнаруживал все большее противоречие с растущей интернационализацией состава населения «национальных» образований.

Наглядным примером служила Российская Федерация, где в 1989 г. проживали 51,5 % населения СССР. Общее число российских народов чаще всего обозначалось неопределенным выражением: «более ста». Республика имела сложную иерархическую систему национально-государственного и административного устройства. (См. таблицу 4). В ее состав входили 31 национально-государственное и национально-территориальное образования (16 автономных республик, 5 автономных областей, 10 автономных округов); имелся 31 народ-эпоним (народы, чьим именем названы автономные образования). При этом в четырех автономных образованиях имелось по два «титульных» народа (Кабардино-Балкария, Чечено-Ингушетия, Карачаево-Черкесия, Ханты-Мансийский автономный округ). У бурят и ненцев было по три автономных образования, у осетин — два (одно в России, другое в Грузии). Дагестанскую АССР населяли 26 коренных народов. Другие этносы своих территориальных национальных образований не имели. Наряду с автономными национальными образованиями РФ включала «русские» края и области без официального национального статуса. При такой ситуации среди разных народов естественным образом возникали движения за выравнивание и повышение своего «государственного» статуса или его обретение.

Народы РСФСР, имевшие свои автономные образования, насчитывали 17,7 млн человек, или 12 % ее населения (данные 1989 г.). Из них в пределах собственных автономных образований проживали 10,3 млн человек, 7 % общей численности населения России. Другие народы, в том числе и составлявший более 80 % ее населения русский народ, автономностью не располагали. Лишь 6 «титульных» этносов составляли большинство населения в своих автономиях. По существу, давшие названия большинству российских автономий народы были в них «титульными» меньшинствами. Многие этносы в значительной части проживали за пределами своих этнотерриториальных образований: 99,4 % евреев, 73 % мордвы, 73 % татар, 52 % марийцев, 51 % чувашей, 44 % осетин, 40 % башкир, 40 % карел и т. д. 30 национальных групп общей численностью 1,3 млн человек составляли в РСФСР народы, основная масса которых жила за пределами СССР, имея там свою государственность (немцы, корейцы, поляки, греки, финны, болгары, насчитывавшие сотни и десятки тысяч человек, а также французы, австрийцы, англичане и американцы, исчисляемые сотнями человек). Экстерриториальную автономию (национально-персональную, национально-культурную) советская власть отвергала, полагая, что она противоречит принципу интернационализма и консервирует «утонченный национализм».

По мере продвижения советского общества по этапам строительства социализма и коммунизма все больше обнаруживалось заложенное в 1920-х годах фундаментальное противоречие национальной политики: одновременное стремление к национализации этнических территорий (т. е. создание и расцвет этнонаций) и к сближению и слиянию национальностей (т. е. их ассимиляция в рамках единой общности) — советский народ.

Проявления противоречий. Противоречия в национальной сфере, созданные на разных этапах истории, спустя годы и десятилетия выходили на поверхность общественной жизни. Постоянно давали о себе знать движения советских немцев и крымских татар за восстановление утраченных в годы войны автономий. Другие репрессированные народы требовали разрешения возвратиться к местам прежнего жительства (турки-месхетинцы, греки и др.). Недовольство условиями жизни в СССР порождало среди ряда народов (евреи, немцы, греки) движение за право эмигрировать на «историческую родину». Протестные движения, эксцессы и другие акты недовольства национальной политикой возникали и по другим поводам. Целый ряд из них можно отметить в соответствии с хронологией событий.

Так, 24 апреля 1965 г. в связи с 50-летием геноцида армян в Турции состоялось стотысячное траурное шествие в Ереване. Студенты и присоединившиеся к ним рабочие и служащие многих организаций шли к центру города с лозунгом «Справедливо решить армянский вопрос!». Демонстрантов разогнали с использованием пожарных машин.

8 октября 1966 г. по случаю 45-летия образования Крымской АССР прошли митинги крымских татар в узбекских городах Андижане и Бекабаде, 18 октября в Фергане, Кувасае, Ташкенте, Чирчике, Самарканде, Коканде, Янгикургане, Учкудуке. Многие митинги были разогнаны. При этом только в Ангрене и Бекабаде 17 митинговавших были осуждены за участие в «массовых беспорядках».

В марте 1967 г. в течение двух недель продолжались «абхазские события», участники которых требовали узаконения абхазской топонимики в республике, предоставления привилегий представителям абхазской национальности в трудоустройстве и поступлении в высшие учебные заведения, изучения абхазского языка во всех неабхазских школах республики и даже выделения Абхазии из состава Грузии со статусом союзной республики в составе СССР. В сентябре 1967 г. в Москву прибыла группа деятелей культуры Абхазии с требованием изъять из обращения изданную в Тбилиси книгу, автор которой пытался доказать, что абхазской национальности не существует, абхазы — это грузины, принявшие когда-то мусульманство. В результате секретарь обкома и председатель правительства Абхазии были освобождены от должностей и на их место рекомендованы абхазы. Грузинские названия и вывески на грузинском языке заменены абхазскими. В Тбилисском университете были открыты отделения абхазского языка и литературы.

22 мая 1967 г., во время традиционного собрания и возложения цветов к памятнику Тарасу Шевченко в Киеве, задержали за участие в несанкционированном мероприятии несколько человек. Возмущенные люди обступили милицию и скандировали: «Позор!» Позднее 200–300 участников собрания направились к зданию ЦК, чтобы выразить протест. Арестованных освободили.

2 сентября 1967 г. милиция рассеяла в Ташкенте многотысячную демонстрацию крымских татар, протестующих против разгона собрания-встречи с представителями крымско-татарского народа, возвратившимися из Москвы после приема их 21 июня Ю.В. Андроповым, Н.А. Щелоковым, М.П. Георгадзе и Р.А. Руденко. При этом были задержаны 160 человек, 10 из них осуждены. Однако 5 сентября 1967 г. был издан указ Президиума ВС, снимающий с крымских татар обвинение в предательстве. Им возвращались гражданские права. Татарская молодежь получала право учиться в вузах Москвы и Ленинграда, но татарские семьи не могли приезжать и селиться в Крыму. Против их возвращения возражали партизаны Крыма и власти Украины.

Длительного времени потребовало преодоление последствий столкновения между узбекской и русской молодежью, произошедшего в Ташкенте во время и после футбольного матча между командами «Пахтакор» (Ташкент) и «Крылья Советов» (Куйбышев) 27 сентября 1969 г. на более чем стотысячном стадионе. Руководители республики пытались свести к минимуму информацию о масштабах эксцесса. Понимая всю неприглядность случая, особенно на фоне огромной помощи Ташкенту из РСФСР и других союзных республик после разрушительного землетрясения 1966 г., они не хотели, чтобы инцидент расценивался как узбекский национализм.

Период 1960–1980-х гг. характеризуется значительным усилением сионистских настроений среди советских евреев. Следствием «пробуждения у молодежи еврейского сознания» был рост эмиграционных побуждений. В целях опровержения обвинений в том, что в СССР якобы проводится политика государственного антисемитизма, была выпущена официозная брошюра «Советские евреи: мифы и действительность» (1972). В ней отмечалось, что составлявшие менее 1 % общей численности населения страны евреи насчитывали 11,4 % лауреатов Ленинской премии, высшее звание Героя Социалистического Труда получили 55 человек, дважды этого звания удостоены 4, трижды — 3 представителя этой национальности. При политике государственного антисемитизма такое было бы невозможно.

В 1972 г., когда в Грузии произошла смена на посту первого секретаря ЦК Компартии республики, открывалась возможность для пересмотра отношения ее руководства к национальной проблеме месхетинских турок. В.П. Мжаванадзе в бытность свою первым секретарем ЦК (1953–1972) считал невозможным их возвращение из-за возражений пограничников. Э.А. Шеварднадзе, когда стал первым секретарем ЦК, продолжал придерживаться версии предшественника. В результате в Грузию смогли вернуться лишь месхетинцы, решившиеся изменить свою национальность и стать грузинами по паспорту.

30 марта 1972 г. в Политбюро ЦК КПСС при обсуждении книги одного из его членов П.Е. Шелеста «Украина наша советская» (1971) прозвучало: «В этой книге воспевается казачество, пропагандируется архаизм», украинский язык отличается от русского «только искажением последнего». А.Н. Косыгин говорил: «Создание в свое время совнархозов тоже было проявлением национализма… Непонятно, почему на Украине в школах должны изучать украинский язык?.. Севастополь испокон веков русский город. Почему и зачем там имеются вывески и витрины на украинском языке?» Высказывались возражения против установления гербов городов, экскурсий и туризма по старинным городам и памятным местам. В итоге в журнале «Коммунист Украины» (1973. № 4) была опубликована редакционная статья «О серьезных недостатках одной книги». Книгу изъяли из продажи, автора сняли с руководящего поста.

В 1972 г. большой резонанс вызвали похороны Р. Каланты, 18-летнего юноши из Каунаса, совершившего 18 мая самосожжение в знак протеста против «советской оккупации Литвы». Они переросли в масштабную манифестацию национального протеста. Около 400 демонстрантов были задержаны, а 8 из них осуждены. В разное время самосожжение в знак протеста против национального угнетения совершили украинцы Василий Макух (1968) и Олекса Гирнык (1978), крымский татарин Мусса Мамут (1978).

В 1973 г. обострилась ситуация вокруг Пригородного района Северной Осетии. 16–19 января тысячи ингушей съехались в Грозный, требуя от властей решения этой проблемы. В переданном властям заявлении перечислялись факты дискриминации ингушского населения в Осетии главным образом при приеме на работу. Ингуши требовали обеспечить им на территории спорного района равные с осетинами права. Демонстрации и митинги продолжались несколько дней и были разогнаны.

В январе 1977 г. дело дошло до террора на национальной почве. Трое армян, являвшихся членами подпольной «Национальной объединенной партии», приехали из Еревана в Москву, взорвали 8 января три бомбы в вагоне метро и двух продовольственных магазинах. 37 человек погибли и были ранены. После неудавшейся попытки взорвать три заряда на Курском вокзале преступники были задержаны. Характерно, что и в этом случае, чтобы не «компрометировать армянский народ», по указанию руководства Компартии Армении ни одна газета, выходившая на армянском языке, не опубликовала сообщения о террористическом акте. Документальный фильм о процессе над террористами запретили показывать.

На принятую новую Конституцию СССР одними из первых откликнулись футбольные болельщики в Вильнюсе. 7 октября 1977 г., после победы «Жальгириса» над витебской «Двиной», а через три дня над смоленской «Искрой» несколько сотен зрителей первого футбольного матча и более 10 тыс. после второго двинулись по улицам города, выкрикивая: «Долой конституцию оккупантов!», «Свободу Литве!», «Русские, убирайтесь вон!». Срывались плакаты к 60-летию Октября, разбивались витрины с наглядной агитацией. Инциденты закончились арестами более 60 участников погромов.

Противоречия в национальной сфере проявились при принятии в 1978 г. на основе Конституции СССР новых республиканских конституций. Чтобы отразить процесс «сближения» наций, из проектов конституций закавказских союзных республик, по предложению Центра, исключили статьи о государственном языке. Эта «новация» вызвала волну открытого протеста со стороны студенчества и интеллигенции. Статьи пришлось сохранить, невзирая на то что их не было ни в конституциях остальных союзных республик, ни в союзной Конституции.

Весной 1978 г. состоялись митинги абхазского населения в различных населенных пунктах автономной республики с требованиями придания государственного статуса абхазскому языку, прекращения миграции в республику грузин, отделения от Грузии и вхождения в состав РСФСР. Уступкой требованиям абхазов стало включение в конституцию автономной республики положения о введении в ней трех государственных языков: абхазского, русского и грузинского.

В декабре 1978 г. прошла демонстрация немцев-«отказников» в Душанбе с требованием разрешить им покинуть страну. Перед собравшимися выступил первый секретарь горкома и пообещал увеличить число разрешений на выезд. Обещание было выполнено.

В 1979 г. открывалась возможность решения проблемы советских немцев, выселенных в годы войны из мест своего проживания. Ф.Д. Бобков в книге «КГБ и власть» (1995) писал: «Трудно было объяснить, почему их права не были восстановлены после войны». В ФРГ появились центры, которые поддерживали эмиграционные настроения советских немцев. Мы же вели страусову политику, делая вид, будто проблемы не существует. Дело доходило до абсурда. Например, в Казахстане проживало около миллиона немцев, а в энциклопедии Казахстана немцы не упоминались. В связи с визитом в СССР канцлера ФРГ Аденауэра из многих тысяч желающих уехать в ФРГ разрешение на выезд получили около трехсот семей. Так же поступали и при посещении СССР другими высокопоставленными лицами из обоих немецких государств.

Возглавляемое Бобковым управление КГБ вошло в ЦК с предложением создать немецкую автономную область на территории Казахстана. Предложение было принято. 31 мая 1979 г. вышло постановление Политбюро ЦК КПСС «Об образовании Немецкой автономной области». Руководители Казахстана определили территорию будущей автономии (пять районов Целиноградской, Карагандинской, Кокчетавской и Павлодарской областей с населением 202 тыс. человек, из них около 30 тыс. немцев), выбрали столицу (г. Ерментау на востоке Целиноградской области), наметили состав обкома. Оставалось лишь провозгласить образование автономии, намеченное на 15 июня. Однако утром этого дня в Целинограде состоялась манифестация казахских студентов против решения властей в Москве и Алма-Ате о создании автономии. Она проходила под лозунгами: «Казахстан неделим!», «Нет немецкой автономии!». Пришлось просить активистов автономистского движения «подождать» с провозглашением их национально-территориального образования. Для проведения подготовительной работы и создания положительного общественного мнения, как сказал Д.А. Кунаев, потребуется определенное время.

Осень 1980 г. стала временем молодежных беспорядков в Эстонии. 22 сентября, после отмены выступления молодежного поп-оркестра «Пропеллер», назначенного на таллинском стадионе после футбольного матча, около тысячи эстонских школьников вышли на улицы с протестом против этого решения. Концерт был отменен в связи с обнаружением в текстах песен «националистических мотивов». Демонстрацию разогнала милиция, нескольких старшеклассников исключили из школ. Позднее пришлось разгонять многочисленные демонстрации протеста против этих исключений в Таллине, Тарту и Пярну. В результате из школ исключили около 100 учащихся, нескольких человек осудили за «хулиганство».

Наступление на «русизм». 1981 г. характеризует усиление наступления властей на русские патриотические силы. 28 марта Ю.В. Андропов направил в Политбюро записку, в которой отмечал создание среди интеллигенции движения «русистов». «Русизм» в записке представлялся «демагогией о необходимости борьбы за сохранение русской культуры, памятников старины, за “спасение русской нации”», которой «прикрывают свою подрывную деятельность откровенные враги советского строя». Под лозунгами защиты русских национальных традиций «русисты», доносил глава КГБ, «по существу занимаются активной антисоветской деятельностью». Андропов ставил вопрос о скорейшей ликвидации этого движения, угрожавшего, по его мнению, коммунистическим устоям больше, чем диссиденты.

Результатом наступления на «русистов» было увольнение С.Н. Семанова в апреле с поста главного редактора журнала «Человек и закон». В августе арестовали публициста А.М. Иванова, автора известных в патриотических кругах статей в журнале «Вече», работ «Логика кошмара» и «Рыцарь неясного образа», изображающих историю Компартии как цепь заговоров, переворотов, грубого насилия. В конце 1981 г. была разгромлена редакция «Нашего современника» за публикацию материалов В. Кожинова, А. Ланщикова, С. Семанова, В. Крупина. Авторов осудили публично, редактора журнала С.В. Викулова после соответствующего внушения оставили на посту, но обоих его заместителей уволили. На совещаниях в ЦК подвергались критике такие яркие книги русских писателей, как «Лад» В. Белова и «Память» В. Чивилихина.

В 1982 г. развалили саратовский журнал «Волга». Поводом послужила статья М. Лобанова «Освобождение», написанная по поводу романа М. Алексеева «Драчуны», содержащего правду о голоде 1933 г. в Поволжье. В статье впервые в публицистике осмысливались масштабы и причины народной трагедии раскрестьянивания. Публикация была осуждена специальным решением Секретариата ЦК. Главного редактора Н.Е. Палькина уволили. Журнал захирел. Осенью 1983 г. в «Литературной газете» и «Вопросах литературы» начались нападки на ученых, изучающих творчество русских философов B.C. Соловьева, Н.Ф. Федорова, П.А. Флоренского. Получили строгие взыскания издатели книги выдающегося русского философа А.Ф. Лосева. Во время преследований «русистов» власти помиловали (апрель 1983 г.) арестованных годом ранее диссидентствующих «еврокоммунистов» (А. Фадин, П. Кудюкин, Ю. Хавкин и др.) из Института мировой экономики и международных отношений, которым руководил либеральный академик Н.Н. Иноземцев, а в 1983–1985 гг. А.Н. Яковлев.

Беспорядки на Северном Кавказе. Осенью 1981 г. случились крупные беспорядки в столице Северной Осетии. Волнения начались 24 октября, во время похорон в Орджоникидзе таксиста-осетина, убитого двумя ингушами, выпущенными на свободу через три дня после убийства за выкуп в миллион рублей. Участники похоронной процессии организовали митинг и захватили здание обкома. К вечеру порядок на площади был восстановлен силами курсантов местного военного училища. На следующий день столкновения митингующих (более 10 тыс. человек) с силами правопорядка распространились по всему городу. За три дня беспорядков задержано более 800 человек, 40 из них были осуждены. Первый секретарь обкома КПСС Б.Е. Кабалоев снят с должности.

К концу рассматриваемого периода после нескольких довольно спокойных лет произошло крупное волнение на этнической почве в столице Таджикистана Душанбе.

В 1985 г. вновь фиксируются давно забытые беспорядки в воинских эшелонах с призывниками в Советскую Армию. В одном из таких случаев призывники-мусульмане с Северного Кавказа «выясняли отношения» с немусульманами два дня. Событие рассматривали на заседании Секретариата ЦК. Причину усмотрели, как и ранее, в изъянах нравственного и интернационального воспитания, влиянии религии. ЦК тоже привычно призвал строить воспитание таким образом, чтобы советский человек ощущал себя в первую очередь гражданином СССР, а уж потом представителем той или иной нации.

Лакирование действительности. Учебник «Обществоведение» (авторы Г.Х. Шахназаров и др.), лежавший в основе работы в средней школе по формированию мировоззрения выпускников (в 1983 г. выпущен 21-м изданием), заканчивался на оптимистичной и национал-нигилистской ноте: «Теперь мы не предсказываем наступления золотых времен человеческой истории, а говорим об этом со всей уверенностью, какую дают марксистско-ленинская наука и общественная практика. Уже теперь в СССР границы между республиками утратили былое значение, и когда мы путешествуем из конца в конец нашей необъятной Родины, кому приходит в голову отмечать, сколько пересечено границ? Постепенно сотрутся и национальные различия, и разве только имена останутся напоминанием о прошлом. Объединенное в одну братскую семью человечество достигнет вершин своего могущества, осуществит дерзновенные замыслы покорения природы». Конечно, далеко не все были столь беззаботны в ожидании «золотых времен».

В записке специалиста по национальным проблемам, консультанта ЦК Э.А. Баграмова, направленной в 1983 г. Ю.В. Андропову, были подвергнуты анализу тревожные демографические и социально-психологические тенденции, обозначены конфликтные ситуации во взаимоотношениях грузин и абхазов, осетин и ингушей, армян и азербайджанцев из-за НКАО, сложные межэтнические проблемы в Эстонии, Карачаево-Черкесии, крымско-татарская проблема. Обращалось внимание на то, что в работе по укреплению дружбы народов «много парадности, шумихи, декларативности», существует неправильное представление об отсутствии реальных проблем в национальной сфере, отсутствуют органы, специально занимающиеся разрешением проблем в межнациональных отношениях. Предлагалось начать перестройку всей работы в этой области. Однако секретарей ЦК М.В. Зимянина и И.В. Капитонова, которые принимали автора записки, его доводы не убедили. Поскольку «провалов в национальной политике нет», полагали они, то не стоит и беспокоиться. Андропову было доложено, что «выдвинутые предложения о создании органов, занимающихся национальным вопросом в ЦК, Президиуме Верховного Совета, а также о печатном органе нецелесообразны». Проблемы национальных отношений рекомендовалось решать «в контексте развития социально-политических отношений, что естественно и правомерно». Недостаточность таких решений обнаружило ближайшее будущее.

Со второй половины 1960-х гг. в отношениях СССР со странами Запада дала о себе знать известная «разрядка» напряженности. Она явилась следствием достигнутого к тому времени стратегического паритета СССР и США, лишавшего любую из сверхдержав возможности победы в ядерной войне. В 1969 г. Запад поддержал предложение стран Варшавского блока о проведении общеевропейского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Весной 1971 г. на XXIV съезде КПСС была принята так называемая «Программа мира», в которой СССР, не отказываясь от борьбы за «торжество социализма во всем мире», выступил с предложениями о «разрядке» международной напряженности.

В 1970 г. советско-западногерманским договором признавались окончательными послевоенные границы в Европе; аналогичные договоры ФРГ заключила с Польшей и Чехословакией; в декабре 1972 г. состоялось взаимное признание ФРГ и ГДР. В мае 1972 г. СССР и США заключили Договор об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) и Временное соглашение об ограничении стратегических наступательных вооружений сроком на 5 лет, названное впоследствии договором ОСВ-1. Договор устанавливал для обеих сторон ограничения по количеству межконтинентальных баллистических ракет, а также ракет, запускаемых с подводных лодок; однако число ядерных зарядов у сторон не оговаривалось, их наращивание продолжалось.

ОСВ-2. В ноябре 1974 г. удалось договориться о новом соглашении об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2). Этот договор должен был регулировать предельные рамки по более широкому спектру вооружений, включая стратегические бомбардировщики и разделяющиеся боеголовки. Подписание договора намечалось на 1977 г., однако не состоялось из-за появления в США нового типа вооружений — «крылатых ракет» и отказа устанавливать на них ограничения. Таким образом, не останавливая гонку вооружений, договор сужал ее фронт. Этому способствовала подписанная в 1972 г. и вступившая в силу в марте 1975 г. конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического и токсического оружия и об их уничтожении.

Плодотворное развитие сотрудничества между СССР и США сделало возможным совместный космический полет в июле 1975 г. двух кораблей — «Союза» и «Аполлона». В мае 1976 г. заключен советско-американский договор, регламентировавший проведение подземных ядерных испытаниях в мирных целях.

Хельсинкский акт. Кульминацией «разрядки» международной напряженности стал Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанный 1 августа 1975 г. главами 33 европейских государств, а также США и Канады. Он устанавливал, что впредь взаимоотношения стран — участниц совещания будут определяться рядом принципов. Таковыми считались: суверенное равенство, неприменение силы или угрозы силой, нерушимость послевоенных границ, территориальная целостность государств, мирное урегулирование споров, невмешательство во внутренние дела, уважение прав человека и основных свобод. Однако, как показали дальнейшие события, СССР рассматривал акт прежде всего с точки зрения признания границ в Европе и своего особого положения в ней. Западные же страны ключевым считали пункт о соблюдении прав человека в Советском Союзе и странах Восточной Европы. С развертыванием на Западе кампании в защиту прав человека «разрядка» оказалась подорванной, а с началом войны в Афганистане (декабрь 1979 г.) и вовсе похороненной.

Отношения со странами третьего мира. Отношения со странами третьего мира в период раннего «развитого социализма» в СССР определялись его стремлением приобрести новых союзников, наладить взаимовыгодное сотрудничество с ними. Советский Союз выступил на стороне Египта и Сирии в «шестидневной войне» с Израилем в июне 1967 г., способствовал погашению очередной военной вспышки на Ближнем Востоке осенью 1973 г., поддерживал Индию в ее конфликтах с Пакистаном в середине 1960-х гг. и в 1971-м. В отношениях с развивающимися странами приоритет отдавался странам «социалистической ориентации» (Кампучия, Лаос, Сомали, Ангола, Мозамбик, Никарагуа). Они получали экономическую и военную помощь, исчисляемую порой миллиардами долларов. Военно-блоковая логика во внешней политике приводила к установлению союзнических отношений и с режимами диктаторского типа (Ирак, Сирия, Ливия, Эфиопия). Точно такую же политику вели США, поддерживающие крайне реакционные режимы антикоммунистической и антисоветской ориентации.

Отношения с соцстранами. Отношения с соцстранами в этот период испытывали определенные трудности. В стороне от согласованной с Советским Союзом политики находились Китай, Албания, Румыния, Югославия, КНДР. Обострились отношения с Китаем. В июле 1964 г. Мао Цзэдун заявил, что «примерно сто лет назад район к востоку от Байкала стал территорией России, и с тех пор Владивосток, Хабаровск, Камчатка и другие пункты являются территорией Советского Союза. Мы еще не предъявляли счета по этому реестру». Вскоре был оглашен список претензий на 1,5 млн кв. км, а в неофициальных беседах говорилось о 3 млн кв. км.

Остров Даманский. В марте 1969 г. произошли вооруженные столкновения в районе острова Даманский на реке Уссури, в 290 км южнее Хабаровска. Этот небольшой необитаемый остров длиной около 1600 м и шириной около 500 м находился в 47 м от китайского берега и в 120 — от советского. В соответствии с Пекинским договором 1860 г. и картой 1861 г. пограничная линия между двумя государствами проходила по китайскому берегу Уссури. Таким образом, остров являлся неотъемлемой частью советской территории. Китай считал богатый пастбищами остров своим, поскольку он находился по его сторону от фарватера реки. В боях за остров за период с 2 по 21 марта советские войска потеряли убитыми и умершими от ран 58 человек, ранеными и контуженными 94 человека. Китайцы потеряли около тысячи человек убитыми и несколько сот ранеными. Китайцам в качестве трофея достался новый по тем временам танк Т-62 (производился в СССР с 1961 по 1975 г.). На его основе они пытались сделать свой танк WZ-122. Однако недостаточный технологический уровень китайской военной промышленности не позволил полностью воспроизвести захваченный трофей, и от идеи клонировать пришлось отказаться.

Столкновения в 1969 г. происходили и на других участках советско-китайской границы. Крупнейшее из них — 13 августа на казахстанском участке границы у озера Жаланашколь; погибли 2 советских и 19 китайских солдат. Всего было около 500 инцидентов, в которых участвовали 2,5 тыс. китайских военных и гражданских лиц. С осени 1969 г. велись советско-китайские переговоры по пограничным спорным вопросам. Они шли тяжело, часто заходили в тупик. После смерти Мао Цзэдуна (сентябрь 1976 г.) ситуация не улучшилась. Остров Даманский с сентября 1969 г. стал де-факто, а с 13 февраля 1992 г. де-юре китайским Чженьбаодао (Драгоценный остров). Этим днем Верховный Совет России ратифицировал соглашение между СССР и КНР о советско-китайской границе в ее восточной части от 19 мая 1991 г., согласно которому граница проводилась по фарватеру р. Уссури.

Помощь Северному Вьетнаму. СССР оказывал поддержку Северному Вьетнаму в его борьбе за объединение страны против южновьетнамского режима и открыто выступивших на его стороне США. 5 февраля 1965 г. наше правительство заявило, что «советский народ выполнит свой интернациональный долг в отношении братской социалистической страны». Помощь (в основном вооружением и специалистами, обслуживавшими пусковые установки зенитных ракет) оказывалась более 10 лет. Здесь во всем блеске показал себя советский зенитно-ракетный комплекс С-75 (конструктор А.А. Расплетин), противостоящий штурмовой авиации США. Только за один 1972 г. комплексом С-75 был уничтожен 421 американский самолет, в том числе 51 бомбардировщик В-52 («летающая крепость»). Всего в небе Вьетнама было уничтожено около 2 тыс. американских самолетов (Ашурбейли И., Сухарев Е. Расплетин. М., 2015). Война, начавшаяся в августе 1964 г., закончилась вступлением северовьетнамских войск в Сайгон 30 апреля 1975 г., падением южновьетнамского режима и провозглашением Социалистической Республики Вьетнам в июле 1976 г.

«Пражская весна». «Мировая система социализма» испытывала большие потрясения и в Восточной Европе. В декабре 1967 г. к руководству Компартией Чехословакии пришел А. Дубчек. В апреле 1968 г. в ЧССР была принята программа, открывавшая дорогу экономической реформе и демократизации. Однако уже к лету в стране явственно обозначились признаки общественно-политического кризиса. Средства массовой информации вышли из-под партийного контроля, авторитет КПЧ стремительно падал, вырисовывалась вполне реальная перспектива ее поражения на выборах в Национальное собрание, назначенных на осень. Руководители «братских партий» увидели во всем этом угрозу и для социализма в своих странах.

Доктрина Брежнева. «Пражская весна» закончилась вводом в Чехословакию в августе 1968 г. войск СССР, Польши, Венгрии, ГДР и Болгарии. «Угроза контрреволюции» была предотвращена. Но эта акция усилила раскол в «социалистическом лагере». Албания вышла из Организации Варшавского договора. Однако реакцией на чехословацкие события стала серия межгосударственных договоров и соглашений в рамках СЭВ, направленных на усиление экономической и военной интеграции стран Восточной Европы. Роль СССР в содружестве усилилась. На Западе «право на вторжение» СССР в союзные страны под предлогом защиты социализма стали называть «доктриной Брежнева». Она оказалась, однако, малоэффективной. Кризисные явления вскоре дали о себе знать в Польше. С 1970-х гг. здесь начались массовые выступления жителей страны против существовавшего политического режима. Польша стала первой страной социалистического содружества, в которой реально возникала альтернативная политическая власть.

Новое обострение напряженности. Прямолинейность «геронтократов» в осуществлении курса во внешней политике СССР в годы позднего «развитого социализма» стала одной из причин нового обострения международной напряженности. Соглашение с США об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2), которым устанавливалась предельная численность у сторон стратегических бомбардировщиков и разделяющихся боеголовок, действовало с 1974 г. Однако оно не приобрело юридической силы из-за отказа США учитывать предельно допустимые уровни по новым видам вооружений. 18 июня 1979 г., во время встречи в Вене Л.И. Брежнева и президента США Дж. Картера, договор ОСВ-2 был все-таки подписан. Он ограничивал у сторон на период до 1985 г. количество ядерных вооружений всех видов числом 2400. Однако американский конгресс договор не ратифицировал, и администрация США до 1986 г. выполняла его условия «добровольно».

В 1978 г. США развернули кампанию по размещению в Западной Европе нейтронных боеприпасов. Идея массовых убийств при сохранении материальных ценностей вызвала возмущение европейской общественности. 7 апреля 1978 г. нейтронный проект был приостановлен. Но уже 12 декабря 1979 г. на сессии НАТО принято решение о размещении в Западной Европе крылатых ядерных ракет среднего радиуса действия («Першинг-2») и крылатых ракет «Томагавк», способных достигать территории Советского Союза за считанные минуты.

Администрация президента США Р. Рейгана (1981–1988) оказалась совсем не расположенной к поискам компромиссов с «коммунистами». В июне 1982 г., предпринимая новое пропагандистское наступление против СССР, Рейган провозгласил «всемирную демократическую революцию», которая «сметет марксистско-ленинские режимы на свалку истории, как это уже случилось с другими тираниями». В ноябре 1982 г. вышла директива Рейгана по защите национальной безопасности, провозглашавшая, что цель политики США — подрыв сырьевого комплекса СССР. Другая директива, от января 1983 г., предусматривала дополнительное финансирование оппозиционного движения в странах Восточного блока в размере 108 млн долларов. По словам одного из ее авторов, она четко формулировала, что американской целью является «не сосуществование с СССР, а изменение советской системы».

В 1983–1984 гг. новые ракеты были размещены на территории ФРГ, Великобритании, Италии. В свою очередь Советский Союз, по согласованию с правительствами ЧССР и ГДР, разместил в этих странах в 1984 г. вместо устаревших ядерных ракет РСД-4 и РСД-5 новые ракеты среднего радиуса действия РСД-20 (на Западе их называли «СС-20»). Таким образом, европейская разрядка была сломана, гонка вооружений ускорилась, мир снова стал приближаться к опасной черте. Вместе с тем к середине 1980-х гг. становился все более очевидным тупик, в который вела гонка вооружений ее участников.

«Ядерная зима». В 1983 г. советские ученые во главе с академиком Моисеевым сделали ставшие всемирно известными численные расчеты последствия для планеты полномасштабной ядерной войны, получившие название «ядерная зима» (опубликованы в книге: Моисеев Н.Н., Александров В.В., Тарко А.М. Человек и биосфера. М., 1985). Реальная угроза человечеству в результате войны с применением ядерного оружия немного поубавила число ядерных «ястребов» на планете, но прекратить гонку вооружений не могла.

Немалую опасность представляла и вероятность развязывания атомной войны по случайности или в результате неправильной оценки ситуации. К примеру, в ночь на 26 сентября 1986 г. чудом удалось избежать ядерной атаки против США из-за сбоя в советской системе предупреждения ракетного нападения. Система выдала команду «Старт!» трех ракет подряд с одной из американских баз. Оперативный дежурный на КП системы подполковник-инженер С.Е. Петров вопреки инструкции и руководствуясь только интуицией, что система дает сбой и что ракетные атаки начинаются не с одной базы, а со всех сразу, в течении 15 минут не подтверждал информацию системы, доложив в конце концов, что информация ложная. Подтверждение означало бы неминуемую ответную ракетную атаку. Позже расследование подтвердило вывод дежурного. Оказалось, система выдавала команду благодаря датчикам спутника, на которые попал солнечный свет, отраженный от облаков. (Позднее в космическую систему были внесены изменения, позволяющие исключить такие ситуации.) Но дежурный при этом явным образом нарушил должностную инструкцию. Наказания за это он избежал, но и поощрения от руководства тоже не было. Ограничились устным нагоняем. А вдруг пуск ракет США был реальным? Позднее поступок подполковника, предотвратившего мировую войну, неоднократно поощрялся западными общественными организациями (См.: Вотинцев Ю.В. Неизвестные войска исчезнувшей сверхдержавы // Военно-исторический журнал. 1993. № 10; Комсомольская правда. 2016. 1 декабря. http://www.ural.kp.ru/daily/26623.3/3639477/).

Разорительная гонка. Гонка вооружений ложилась тяжелым бременем на советскую экономику, усугубляя негативные тенденции ее развития. Темпы гонки оказались для СССР непосильными. С конца 1970-х гг. он начал постепенно отставать от США по отдельным видам вооружений. Это обнаружилось с появлением у американцев крылатых ракет и стало еще более очевидно после обнародования в марте 1983 г., в нарушение Договора по ПРО 1972 г., программы стратегической оборонной инициативы (СОИ). Гонка вооружений явилась одной из причин кризиса в СССР. По американской оценке, она отвлекала от работы на потребительские нужды 25–30 % производственных мощностей СССР, а у США этот показатель находился на уровне 5–6 %.

Другим «источником разорения» СССР становилась помощь развивающимся странам. В конце 1970-х гг. он был связан дипломатическими отношениями более чем со 130 государствами, почти половину из них составляли развивающиеся. Стремясь к расширению своего влияния, Советский Союз направлял для работы в страны третьего мира военных и гражданских специалистов, выделял огромные льготные долговременные кредиты, осуществлял поставки дешевого вооружения и сырья. Если в 1955–1968 гг. поставки оружия «братским режимам» составляли сумму в 4,5 млрд долларов, а в 1966–1975 гг. — 9,2 млрд, то в 1978–1982 гг. они равнялись 35,4 млрд долларов. СССР нес большие затраты на обучение иностранных студентов и аспирантов. Однако эффективность помощи оказалась незначительной, кредиты по большей части не возвращались.

Противоречия со странами Варшавского договора. В конце 1970-х — начале 1980-х гг. возросли противоречия в отношениях СССР с его союзниками по Организации Варшавского договора. В государствах Восточной Европы усилилось стремление освободиться от опеки со стороны СССР, добиться самостоятельности в проведении внутренней и внешней политики. Особенно острым стал социально-экономический и политический кризис, разразившийся в конце 1970-х гг. в Польше. Расширение советской экономической помощи успеха не имело. Кризис разрастался. В 1980 г. рабочий профсоюз «Солидарность» организовал ряд крупных антиправительственных выступлений, требуя проведения экономических и политических реформ. Правительство было вынуждено пойти на уступки. На встрече с руководством СССР в апреле 1981 г. первый секретарь ЦК ПОРП С. Каня признал, что «контрреволюция сильнее власти». Однако «братская» помощь Польше по чехословацкому варианту исключалась из-за боязни возникновения «второго Афганистана». Избранный первым секретарем ЦК ПОРП генерал В. Ярузельский (одновременно премьер-министр и министр обороны ПНР) ввел 13 декабря военное положение в стране. СССР поддерживал Польшу суммами в 3–4 млрд долларов в год, в середине 1980-х гг. эти расходы уменьшились до 1–2 млрд. «Солидарность» была запрещена, антиправительственные силы ушли в подполье, но кризис преодолеть не удалось. В 1989 г. лидеры профсоюза пришли к власти. Поражение социализма в Польше стало началом распада социалистической системы в Европе.

Кризис социалистической системы проявился и в военном столкновении 1979 г. между Китаем и Вьетнамом, в котором Советский Союз поддерживал Вьетнам. В конце 1970-х гг. в Китае началось проведение экономических реформ, основанных на принципах нэпа. Советские руководители не сумели извлечь пользу из этого опыта, расценив реформы как начало реставрации капитализма в Китае.

Санкции и бойкоты. Ослабление, неудачи СССР во внешней политике и особенно участие в афганской войне стали причинами падения его авторитета и растущей изоляции на международной арене. Ведущие капиталистические страны объявили научно-технический бойкот Советскому Союзу и его союзникам. Координационный комитет по экспортному контролю (создан в 1949 г. по инициативе США) ввел запрет на ввоз в СССР широкого круга наукоемкой продукции и технологий. Следствием широкой антисоветской кампании, развернутой на Западе, стал и отказ сената США ратифицировать подписанный с Советским Союзом в 1979 г. договор ОСВ-2, бойкот XXII Олимпийских игр в Москве и ответный бойкот соцстранами XXIII Олимпиады 1984 г. в США. (Бойкот осуществлен в знак протеста против размещения американских ракет в Европе и военного присутствия в Никарагуа.)

«Звездные войны». Стратегический курс США в отношении СССР в последний период его существования определялся директивой Совета национальной безопасности США от 17 января 1983 г., озаглавленной «Отношения с СССР» и ставившей следующие задачи: «1. Сдержать, а впоследствии отбросить советскую экспансию повсюду на международной арене, особенно в географических регионах, приоритетных с точки зрения политики США. 2. Содействовать процессу перемен в СССР в направлении создания более плюралистической политической и экономической системы, в рамках которой власть привилегированной правящей элиты будет постепенно уменьшаться. 3. Вовлечь СССР в переговоры с целью достижения соглашений, которые обеспечивали бы защиту и расширение американских интересов». Нельзя сказать, что директива предполагала добрососедские отношения между странами. Антисоветская кампания в США особенно усилилась в связи со сбитым в ночь на 1 сентября 1983 г. над Сахалином южнокорейским «боингом», принятым за американский самолет-разведчик, и гибелью 269 пассажиров самолета. Тон кампании задал президент США Р. Рейган, который назвал Советский Союз «империей зла» и объявил о начале работ над программой СОИ («звездные войны»).

Призывы к разрушению советской «империи» в США с особенной силой звучали ежегодно в течение третьей недели июля, отмечаемой как Неделя порабощенных Советским Союзом наций. Резолюция о них принята конгрессом США в июле 1959 г. В ней утверждалось, что «с 1918 г. империалистическая агрессивная политика русского коммунизма привела к созданию обширной империи, которая представляет зловещую угрозу для безопасности Соединенных Штатов и всех свободных народов мира». Резолюция требовала освобождения и возвращения независимости целому ряду стран и народов, в том числе Польши, Венгрии, Литвы, Украины, Чехословакии, Латвии, Эстонии, Белоруссии, Румынии, Восточной Германии, Болгарии, континентального Китая, Армении, Азербайджана, Грузии, Северной Кореи, Албании, Идель-Урала, Тибета, Козакии, Туркестана, Северного Вьетнама «и других». Решено было ежегодно отмечать в США третью неделю июля как Неделю порабощенных наций до тех пор, пока не будет достигнута их свобода и независимость. Закон, звучащий в Америке как «Закон о расчленении России», создавал правовую базу для вмешательства США во внутренние дела СССР.

Отождествление СССР с империей противоречит данным исторической науки. Хорошо известно, что системообразующим признаком империи является наличие метрополии и колоний — военно-политической системы, ставящей угнетенные народы колоний в зависимое положение от привилегированной нации метрополии. Так было в Римской, Оттоманской, Австро-Венгерской, Британской, Французской и других колониальных империях. Русская нация, несшая в советское время основную тяжесть бремени «братской помощи» другим народам, ничего общего с имперскими нациями не имела. В этом смысле Советский Союз был, скорее, антиимперией. Жесткая централизация управления государством и экономикой, репрессии в отношении ряда народов, имевшая место нетерпимость к «национализму» были проявлениями не имперского, а диктаторского характера советского государства. Диктатура пролетариата и партии представлялась здесь исторически не оправдавшей себя «демократией высшего типа».

«Периметр». В условиях обострения холодной войны в СССР в январе 1985 г. была поставлена на боевое дежурство разрабатывавшаяся с августа 1974 г. система «Периметр» (в Западной Европе и США известна как англ. Dead Hand, буквально «Мертвая рука») — комплекс автоматического управления массированным ответным ядерным ударом. Комплекс предназначен для гарантированного доведения боевых приказов от высших звеньев управления (Генштаб ВС РФ, Управление РВСН) до командных пунктов и отдельных пусковых установок стратегических ракет, стоящих на боевом дежурстве, в случае чрезвычайного положения, когда связь между командованием и ракетными подразделениями, разбросанными по всей стране могла быть выведена из строя. В таком случае предполагалось отдать приказ из Главного штаба в Подмосковье или с запасного командного пункта в Ленинграде на пуск специальной командной ракеты с полигона Капустин Яр или с мобильной пусковой установки. Ракета должна была пролететь над всеми районами, где дислоцировались ракетные части, и передать им команду на взлет. Комплекс был снят с боевого дежурства по соглашению с Соединенными Штатами Америки СНВ-1. По истечении срока действия СНВ-1 (5 декабря 2009 г.) комплекс был снова введен в действие. В декабре 2011 г. командующий РВСН генерал-лейтенант С.В. Каракаев заявил, что система «Периметр» существует и находится на боевом дежурстве. В США имеется похожий по функциональности комплекс передачи приказа о запуске — Система Экстренной Ракетной связи. Руководство РФ при этом неоднократно заверяло иностранные государства, что риска случайного или несанкционированного запуска ракет не существует. Так или иначе, каждый из противников в холодной войне с 1985 г. знает, что даже стерев противную страну с лица Земли превентивной ядерной атакой, он не избежит удара возмездия, который, в свою очередь, сотрет нападающего.

Система «Периметр» остается своеобразным ultima ratio российских военных и в наше время. По экспертным оценкам конца 2014 г., военным предлагалось сосредоточиться не на создании новых ракет, а на создании высокоточного неядерного оружия и на улучшении автоматической системы управления «Мертвая рука». Подсчитано, что для уничтожения США в случае ядерного нападения у России для «удара возмездия» должно быть не менее 50 ракет с ядерными боеголовками. При этом Договором об ограничении стратегических наступательных вооружений СНВ-3 (подписан 8 апреля 2010 г. Б. Обамой и Д. Медведевым, вступил в силу 5 февраля 2011 г.), устанавливается максимальное количество ракет у России и США по 700 штук. Получается, что России достаточно запустить каждую четырнадцатую ракету, чтобы гарантированно уничтожить территорию главного потенциального противника. Всего же, по открытым данным на начало 2010 г., в России насчитывалось более 300 наземных баллистических ракет с ядерными боеголовками, почти 170 ракет, установленных на подводных лодках, и около 1000 авиационных ракет с ядерными боеголовками. При этом у США насчитывалось 450 наземных ракет, 300 морских и почти 400 авиационных. Модернизированная система «Периметр» стоит на боевом дежурстве с 2011 г.

«Помощь» Афганистану. Особенно негативным по последствиям для СССР оказалось решение Политбюро об оказании помощи революционному движению в Афганистане, на практике Народно-демократической партии Афганистана, пришедшей к власти в результате государственного переворота — расстрела президента Мухаммеда Дауда и членов его семьи просоветски настроенными офицерами 27 апреля 1978 г. Увидев в Афганистане «вторую Монголию», перепрыгивающую из феодализма в социализм, руководители СССР решили не упускать возможности расширения социалистического содружества. Помощь оказывалась правительству Н.М. Тараки, с сентября 1979 г. правительству X. Амина, свергшего Тараки. По просьбе Амина 25 декабря советские войска вошли в Афганистан. 27 декабря с помощью советского «спецназа» в Кабуле был совершен переворот, к власти пришел Б. Кармаль. На стороне последнего советские войска были втянуты в гражданскую войну. Решение о вводе войск при тяжело болевшем Брежневе принималось тройкой — председатель КГБ Ю.В. Андропов, министр обороны Д.Ф. Устинов и министр иностранных дел А.А. Громыко. После ввода советских войск в Афганистан США объявили торговые санкции против СССР, а страны НАТО — бойкот предстоящих Олимпийских игр в Москве в 1980 г.

«Интернациональная помощь» афганскому народу растянулась на 10 лет. Она обернулась для СССР ежегодными расходами в 3–4 млрд долларов, гибелью 14,5 тыс. советских солдат (в среднем советский контингент в Афганистане терял ежесуточно 4 человека.) Через Афганистан за это время прошло 620 тыс. советских военнослужащих; 35 тыс. из них вернулись оттуда ранеными, более 100 тыс. больными гепатитом. Вывод советских войск в феврале 1989 г. не остановил гражданской войны в Афганистане.

Осложнение внешнеполитических условий развития, неблагоприятная конъюнктура для нашей страны, складывавшаяся на мировом экономическом рынке, ускорили нарастание в ней кризисных явлений.

В марте 1985 г. генеральным секретарем ЦК КПСС был избран М.С. Горбачев, выдвинутый Ю.В. Андроповым на руководящую работу в Москве с поста первого секретаря Ставропольского обкома партии. В период правления К.У. Черненко сравнительно молодой и амбициозный выдвиженец утвердился в качестве второго лица в партии и после ухода из жизни старого и больного генсека занял его место на вершине власти.

К этому времени и в партийно-политическом руководстве, и среди рядовых советских тружеников возобладали настроения глубокого недовольства жизнью. Их нарастание в ходе перестройки было рельефно отображено в 1990 г. в публицистическом фильме С.С. Говорухина «Так жить нельзя», во многом изменившем общественно-психологический климат в стране в пользу необходимости кардинальных перемен.

В «перестройке» различаются три основных этапа. На первом из них (1985–1987) предпринята безуспешная попытка придать ускорение социально-экономическому развитию страны. Второй этап (1987–1989) отмечен развитием частной инициативы и предпринимательства расколом общества между «коммунистами» и «демократами», обострением межнациональных столкновений. Третий этап (1989–1991) характерен углублением реформы политической системы и попытками определения путей перехода к рыночной экономике. Завершается он обвальным распадом общества и государства после августовских событий 1991 г. и сходом СССР с исторической сцены в декабре этого черного года русской истории.

На втором этапе перестройки в пока еще советском общесте появились немыслимые ранее легальные миллионеры. Первыми из них стали директор кооператива «Техника» А.М. Тарасов и его заместитель. За январь 1989 г. им была выписана заработная плата по 3 млн рублей из прибыли кооператива от перепродажи компьютеров. Средняя зарплата в стране составляла тогда 217 рублей в месяц.

Новый советский лидер Горбачев с присущей ему энергией взялся сначала за повышение темпов социально-экономического развития (перевод производства на рельсы интенсификации, ускорение научно-технического прогресса, организованность, дисциплина, борьба с пьянством с тем, чтобы к 1990 г. увеличить продукцию сельского хозяйства вдвое, а в 2000 г. догнать США по уровню промышленного производства), а затем и собственно за перестройку. Такое обозначение сущности необходимых изменений в жизни страны впервые употреблено Горбачевым 8 апреля 1986 г. и было сразу же превращено в своеобразный лозунг. Перемены начались с обновления и омоложения руководящих кадров. К началу 1987 г. было заменено 70 % членов Политбюро, 60 % секретарей областных партийных организаций, 40 % членов ЦК КПСС. Из 115 членов Совета Министров СССР, назначенных до 1985 г., в первый год нового генсекства сменилась одна треть, а в 1989 г. их осталось всего 10.

Освободившийся в связи со смертью Черненко пост Председателя Верховного Совета СССР в начале июля 1985 г. занял А.А. Громыко. Н.И. Рыжков в сентябре сменил на посту Председателя Правительства Н.А. Тихонова. Влиятельный пост первого секретаря московского горкома КПСС и место кандидата в члены Политбюро ЦК получил Б.Н. Ельцин, бывший первый секретарь Свердловского обкома партии (в сентябре 1991 г. городу возвращено имя Екатеринбург). Среди ближайших сподвижников Горбачева вскоре оказались А.Н. Яковлев (заведующий отделом пропаганды, секретарь ЦК КПСС) и Э.А. Шеварднадзе (министр иностранных дел). Их заслуги в перестройке, по словам Горбачева, были «просто неоценимы».

Однако реальные заслуги «прорабов» нового государственного строительства оказались призрачными. Многообещающая перестройка, как вскоре стало все больше и больше выясняться, не была сколько-нибудь подготовлена в идейно-теоретическом отношении, оказалась чистой импровизацией и закончилась подлинной трагедией — обнищанием основной части населения и экономическим хаосом в стране, утратой ею роли одной из двух сверхдержав на мировой арене, развалом социалистического лагеря и распадом СССР.

Результаты семилетней (без двух месяцев) перестройки в советской экономике выразительно характеризуют показатели на 1985 и 1991 гг., приведенные американской газетой «Вашингтон Пост» за 10 дней до ухода М.С. Горбачева с поста президента СССР. Советский золотой запас — 2500 и 240 тонн, официальный курс доллара — 0,64 и 90 рублей, темпы роста экономики — плюс 2,3 и минус 11 %, внешний долг — 10,5 и 52,0 млрд долларов. Золотой запас уменьшился в более чем 10 раз, внешний долг страны увеличился в 5 раз.

И самое печальное: итогом исторических процессов, развязанных перестройкой, стал демонтаж союзной государственности. 12 июня 1991 г. I съезд народных депутатов РСФСР принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР. 8 декабря в 14 часов и 17 минут подписано Беловежское соглашение между Россией, Украиной и Белоруссией о ликвидации СССР и создании Содружества Независимых Государств (СНГ). Документ подписали лидеры трех славянских республик С.С. Шушкевич (БССР), Б.Н. Ельцин (РСФСР), Л.М. Кравчук (УССР). 21 декабря, когда в Алма-Ате к этому соглашению присоединились еще 8 бывших союзных республик, Союз ССР перестал существовать и с международно-правовой точки зрения. 25 декабря 1991 г. М.С. Горбачев ушел в отставку с поста президента СССР. Тем же днем Верховный Совет РСФСР утвердил новое название независимой республики — Российская Федерация (Россия).

В связи с 80-летием (2 марта 2011 г.) инициатора перестройки Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) опубликовал результаты опроса о том, как граждане России относятся к этому политическому деятелю. По сравнению с данными десятилетней давности число тех, кто продолжал испытывать к нему чувство симпатии, уменьшилось с 16 до 5 %, уважения — с 15 до 10 %. Позитивные моменты правления Горбачева 73 % респондентов не усмотрели. В качестве заслуг чаще всего упоминалось введение демократических свобод (10 %), предоставление права на предпринимательскую деятельность, еще 5 % в заслугу юбиляру ставят окончание холодной войны. Согласно другим данным ВЦИОМ, в декабре 2012 г. о распаде СССР продолжали сожалеть 56 % опрошенных (среди людей старше 45 лет таких 70–83 %, среди жителей столиц — 64 %). 45 % респондентов чаще всего винят в распаде Союза Горбачева, Шеварднадзе и Яковлева (среди лиц старшего возраста — 65 %).

Сам творец перестройки все еще надеется остаться в народной памяти величайшим героем-сокрушителем СССР. В своей лекции в Мюнхене 8 марта 1992 г. он говорил: «Мои действия отражали рассчитанный план, нацеленный на обязательное достижение победы… Несмотря ни на что, историческую задачу мы решили: тоталитарный монстр рухнул». Однако народ, в отличие от новоявленного Герострата, в своем большинсте (67 % опрошенных) выступает против демонизации СССР, полагая, что он «нес населявшим его народам экономическое, социальное и культурное развитие, а не эксплуатацию и угнетение».

В 1996 г. Горбачев выставлял свою кандидатуру на выборах президента Российской Федерации и набрал 0,51 % голосов избирателей. Пожалуй, это наиболее точная оценка и результатов «перестройки», и всей политической деятельности Горбачева. Вместе с тем приходится во многом соглашаться с автором статьи, опубликованной в журнале «Столица» в конце 1991 г.: «Каковы бы ни были личные цели и планы Горбачева в 1985 году, как бы он ни “перестраивался” в течение шести лет, объективно Горбачев, маневрируя и игнорируя, совершил мировую антикоммунистическую революцию и завершил ее почти бескровно!»

Во время перестройки был предложен ответ и на ключевой вопрос буржуазно-демократической революции в СССР — вопрос об отношении власти и собственности. В развернутом виде он содержится в книге экономиста Гайдара «Государство и эволюция» (1994) и других его работах (Гайдар Е.Т. Собр. соч. в 15 т. М., 2012). Представлялось, что единственный путь мирного перехода страны от социализма к капитализму — это обмен власти советской номенклатуры на собственность, «выкуп» России у номенклатуры. При этом демократов, по Гайдару, должно вполне устраивать, что в результате сформируется свободный рынок с гарантиями частной собственности. И что получившая экономические преимущества бывшая номенклатура не будет уже обладать политической властью, а доставшаяся ей собственность начнет перераспределяться под влиянием законов конкуренции. Важным шагом на пути к формированию такой системы были реформы 1992 года. Реальный ответ на то, чем обернулись для России революционные замыслы «перестройщиков», дает история России от 25 декабря 1991 г. до наших дней. Условий для ее оценки пока нет. Для этого требуется определенная историческая дистанция и завершение процессов, начатых «перестройкой». Тем не менее, вряд ли случайным явился тост, который в декабре 1997 г., во время официального визита Ельцина в Швецию, в честь Р.С. Акчурина — хирурга, оперировавшего Президента. Тост был таков: «Спасибо тебе, Ренат, что мы поднимаем тост в твою честь, сидя здесь, в Швеции, а не на нарах в Лефортово» (Цит. по: Сулакшин С.С. Измена. 90-е: власть против народа. М., 2014).