Становление

Глава 1

Внизу что-то упало, и я насторожила уши. Интересно, что там случилось? Ответ на свой вопрос я получила тут же.

— Ах ты, бездельник криворукий! — голос нари Аластеи прозвенел на высокой ноте, затем приобрел трагичные глубины, — как тебя только земля носит! Третий раз этот короб роняешь!

Что сказал ей работник, я не услышала. Так, низкое басовитое гудение… Тряхнув головой, уселась поудобнее на своем любимом подоконнике и принялась вспоминать недавнее прошлое…

Путь, на который кораблю потребовалось бы две седмицы, на драконьих крыльях оказался намного короче. Впрочем, властелинам воздуха не требовалось следовать морским либо земным дорогам… Поэтому поздним вечером на следующий день после расставания с землями Шарэррах внизу завиднелись очертания Винедда. Мы заранее договорились, что летим к родне Сигни, а потом уже будем думать, как вернуть детей их семьям, да и Крада с сыновьями отнесли домой одними из первых, так что нас должны были ждать. Похоже, так и было: когда Ларкар начал снижаться, я увидела внизу отчаянно машущих нам людей.

Вот и земля: Ларкар осторожно разнял когти, опуская меня на землю, и ко мне подбежала Тарма:

— Лин, деточка!

Тарма обнимала меня, плача и смеясь, а тем временем на землю величественно опустился Эрв, неся на своей шее Сигни. Та соскользнула на землю, ласково коснувшись рукой морды дракона. Он словно встряхнулся, миг — и перед оторопевшей Тармой предстал Эрвейн, тут же обнявший невесту за талию.

— Сигни! — Тарма бросилась к ней, — родная моя, иди ко мне скорей! Боги, как я счастлива! Вы все вернулись, живые и невредимые!

Сигни шагнула к ней, крепко обняла тетю, затем выпустила ее из объятий и смущенно сказала:

— Тетя, познакомься. Это мой жених Эрвейн.

Эрвейн шагнул навстречу и склонил голову:

— Рад познакомиться, нари Тарма.

— Жених? — растерянно оглянулась Тарма, — ох, а я ж и не знала ничего! А как же… У нас же все так просто, а он же… — похоже, она была просто в панике.

— Тетушка, успокойся, — рассмеялась Сигни, — Эрвейн в образе дракона хоть и большой, но совсем не страшный! И самый замечательный на свете!

Тарма покачала головой:

— Простите меня, бестолковую! Просто я еще в себя не пришла с той минуты, когда Крад и Дирк с Браном вернулись, да как вернулись! А тут и вы, и жених, да еще и дракон!

Она встряхнулась, оглядела луг, на котором стало весьма многолюдно, и поклонилась всем:

— Приветствую вас на Винедде!

Сигни взяла тетю за руку и произнесла:

— Познакомьтесь, это моя тетя Тарма. Тетушка, это Раян. Точнее, магистр Раян, он полноправный маг, бывший преподаватель Академии и наш друг.

Раян изящно поклонился:

— Рад знакомству, нари Тарма.

— С Эрвейном я тебя уже познакомила, а это драконы из его отряда.

— Рада познакомиться, благородные тары, — склонила голову Тарма, — надеюсь, вы не погнушаетесь нашим гостеприимством! А это кто? — она удивленно уставилась на сбившихся в кучку ребят.

Я подошла к ним, Герна тут же ухватила меня за руку и прижалась ко мне поближе. Потрепав ее по голове, я пояснила:

— А это те дети, которых украли с островов.

— Ох, бедные детки, — запричитала Тарма, — счастье-то какое, что вы вернулись! Как же ваши родители рады будут!

Через час мы распределились по домам: для нашей тройки, Эрвейна и детей нашлось место в гостеприимном доме Тармы, прочие драконы и Раян разместились у соседей. Накормив нас до отвала, Тарма развела всех по комнатам, и через пару минут в доме наступила тишина…

Я потянулась и усмехнулась. О, какая суета началась на следующий день! С соседних островов приплыли родители похищенных детей, было много слез счастья, слов благодарности, уверений в вечной дружбе… Я расцеловалась со всеми детьми, Кая вообще не хотела меня отпускать, заливаясь слезами… Все успокоилось только к вечеру: ушли лодки с детьми и их родителями, улетели драконы — их осталось только четверо: Эрвейн, Лар и еще двое. И еще остался Ирман: когда он сказал мне, что вернется на Стаенд вместе с другими, я попросила его задержаться. Проводив последнюю лодку, я вернулась в дом. Зайдя на кухню, где Тарма готовила ужин, предложила ей свою помощь, которая была с благодарностью принята. Помявшись, Тарма спросила:

— Лин, а расскажи мне про Эрвейна. Он что, на самом деле Сигни замуж позвал?

Я улыбнулась:

— Да, и он ей не просто брак предложил. Она его истинная пара, а это огромная редкость!

— А что это значит? — Тарма отложила нож и уставилась на меня.

— Половинка души, половинка сердца… Главное сокровище, без которого жизнь не имеет смысла…

Она вдруг всхлипнула:

— Боги, как волшебно! Как жаль, что Инрид не дожила до этого, вот бы за дочку порадовалась! Так а с учебой как же?

— Сигни будет учиться. Ей надо стать сильным магом, чтобы их будущие дети могли в драконов оборачиваться, — пояснила я.

— Это ж надо, у моей племяшки детки драконами будут, — покачала головой она, — небось его родители не больно-то довольны будущей невесткой!

Я улыбнулась:

— У него просто потрясающие родители, которые будут любить Сигни как собственную дочь.

— Ну коль так, дай ей боги счастья! — Тарма снова принялась за работу. После пары минут молчания она спросила:

— Лин, а этот парень, Ирман, он кто?

В этот момент на кухню зашел Крад, который согласно прогудел:

— Вот и мне интересно!

Я рассказала им все. Про то, как похищали одаренных детей, про сиротство и сообразительность Ирмана, и про свою идею насчет школы для бедных одаренных детей. Закончив, налила себе отвара — в горле пересохло от долгого рассказа. Тарма с Крадом переглянулись, затем последний сказал:

— Лин, ты права, идея насчет школы очень недурна! А вот что касается этого парнишки… Тарма, как думаешь? Не дело, что он совсем один, парню родители нужны!

— Почему бы и нет? Наши-то уже взрослые.

— Вы хотите его… — я с надеждой посмотрела на них.

— Усыновить. Если он захочет, конечно, — пожал плечами Крад, — и, Лин… Я хотел спросить: вы узнали что-нибудь о том, кто детей похитил?

— У Ирмана есть подозрения, что это купец с «Королевы волн». Не помню, как его зовут…

— Торвар, — сжимая немаленькие кулаки, процедил Крад, — ну если это он…

— Может, стоит это как-то обсудить? Раян или Эрвейн могут что-нибудь посоветовать, да и жителей других островов надо бы уведомить…

— Ты права, надо будет собрать Большой совет, — кивнул Крад и гаркнул, — Бран!

Когда тот появился, велел ему распространить весть о созыве Совета, а сам пошел говорить с Ирманом.

Через час, выйдя в сад, я нос к носу столкнулась с донельзя растерянным Ирманом. Он тут же потащил меня на скамейку и принялся рассказывать, какое невероятное, замечательное, сказочное предложение ему сделали. Этот смелый, умный, взрослый не по годам мальчишка сейчас напоминал самого обычного ребенка, получившего давно желанный подарок.

— Так что, ты согласился? Тебя можно поздравить?

— Конечно, согласился!

Я порывисто обняла его:

— Я так за тебя рада! А знаешь, ты теперь Сигни двоюродный брат, а она мне почти сестра, так что мы с тобой тоже почти родственники, — я взлохматила его рыжие волосы.

Совет состоялся через три дня. Мне предложили в нем участвовать, однако я отказалась наотрез: я устала находиться в центре событий и внимания, хотелось просто отдохнуть, поваляться на песке рядом с морем, поболтать о том о сем с подругой. Уже потом я узнала, что Торвара схватили и он во всем признался, заявив, что от нескольких отродий с магическим даром острова не обеднеют…

Звук отворяющейся двери заставил меня отвернуться от окна, в которое я бездумно смотрела последние пару минут. В комнату зашла Сигни, неся довольно тяжелую на вид сумку и корзинку, и улыбнулась мне:

— Привет, подруга! О чем задумалась? Я уже точно знаю — коль ты сидишь на подоконнике, значит размышляешь!

— Да так, вспоминаю, — спрыгнув с подоконника, ответила я, — как мы вернулись на Винедд, как улетали…

— Да уж! Особенно о том, какая выстроилась очередь, чтобы тебя обнять на прощание, не так ли? — она хитро подмигнула мне, заставив рассмеяться в ответ и слегка покраснеть.

Нет, ну то, что со мной захотят попрощаться родственники Сигни и Ирман, я не сомневалась. Но то, что к ним присоединятся моряки с лодки Дирка, другие бывшие пленные с Винедда, их семьи… Когда я в шоке уставилась на пришедшую на проводы толпу, Сигни рассмеялась и пожала плечами, заявив, что они все знают, кто привел драконов на помощь островитянам. Благодарение Богам, что нас уносили с островов драконы: каждый хотел что-то подарить мне на память, и если бы я взяла хоть один подарок, пришлось бы брать все, а так у меня была веская причина для отказа. Впрочем, от одного дара я не смогла отказаться: как выяснилось, Ирман замечательно вырезал фигурки из дерева, и не взять преподнесенного мне дракончика я просто не смогла.

— Хорошо, что нас Шарэррах отнесли, а то точно бы к началу учебного года опоздали! — ответила я Сигни, — помнишь, как я насчет этого волновалась?

— Ага, а Раян только глубокомысленно заявлял: успеете! — кивнула она. — Эрвейн, и тот молчал как рыба!

Мы поглядели друг на друга и рассмеялись. Да, о том, что драконы отнесут нас до самого Тар-Каэра, мы узнали только за день до отлета. Так что обратно в Академию мы добрались всего за два дня, и это с учетом времени на отдых, оказавшись здесь первыми из нашей шестерки.

Сигни вдруг помрачнела. Подойдя к столу, она начала механически выкладывать на него свои покупки, явно думая о чем-то другом.

— Теперь я спрошу: о чем задумалась, подруга?

— О том, что сегодня-завтра в Академию вернется Лан. И мне придется сказать ему, что между нами все кончено… Мне страшно, Лин! Я всегда думала, что это он однажды скажет мне, что разрывает наши отношения…

— Что уж тут скажешь, Сигни… Я только надеюсь, что Лан все поймет правильно, — вздохнула я.

— А что будешь делать ты? — она повернулась, требовательно взглянув на меня, — с Кэлом? Ты с ним поговоришь?

— Все будет зависеть от того, как он поведет себя, — развела руками я, — не представляю, как мне с ним говорить! Кто знает, что в мозгу у мужчин творится? Что он себе такое надумал тогда и до чего додумался за это время?

— В общем, обоим нам несладко придется, — резюмировала Сигни и вдруг улыбнулась, — значит, надо подсластить!

С этими словами она достала из корзинки сверток и развернула его, заставив меня облизнуться: мои любимые вафли с ягодами!

— Ммм, вкуснятинка, — промурлыкала я, заставив подругу весело рассмеяться.

На следующий день я покинула Академию ранним утром: оставалось всего три дня до начала нового учебного года, так что надо было навестить школу мастера Ларга, повидать Фралию, да и обновить гардероб не мешало бы… Решив, что все остальное может подождать, я наведалась в школу как раз к утренней разминке, чуть не сорвав учителю занятия. Впрочем, тот быстро навел порядок, пообещав некоторым особо шумным двойную пробежку с утяжелением. При этих словах учитель со значением посмотрел на Бирта, который сильно изменился за это лето: тощий голенастый подросток уступил место стройному широкоплечему юноше. Во время обеденного перерыва парни окружили меня и принялись расспрашивать обо всем, что произошло на каникулах, я в основном отшучивалась. В какой-то момент поймала задумчивый взгляд учителя: судя по всему, он явно понял, что я не договариваю, так что молча пообещал расспросить меня при случае. Я чуть склонила голову, обещая, что разговор непременно состоится.

Покинув школу, я повернула в сторону дома Фралии, однако не успела сделать и пары шагов, как меня с невероятной силой потянуло в сторону Академии, так что пришлось резко поменять направление. Стоило мне войти в ворота и сделать пару шагов, как на меня налетел синеглазый вихрь:

— Лин!!! Наконец-то! Как же я рад тебя видеть!

Рейн закружил меня, смеясь, потом обнял меня и прошептал:

— Я соскучился. Расскажи, что с тобой случилось? Тебе ведь три раза было очень плохо, я прав?

Я ошеломленно уставилась на него:

— Ты почувствовал? Это ведь было так далеко! И да, я тоже по тебе соскучилась, чудо синеглазое. А случилось… ну, я чуть не умерла. Три раза.

Рейн потрясенно уставился на меня:

— И ты так спокойно об этом говоришь?!

— Все уже прошло, друг мой, — ласково улыбнулась я ему, — вот только ты меня и правда поразил тем, что смог почувствовать хоть что-то. Я не хотела, чтобы тебе было плохо.

— Ты что несешь, Лин? Да мы с Ланом, когда это ощутили, готовы были мчаться к вам, вот только ректор не позволил!

— А что именно ты ощутил? И Лан, получается, тоже? А причем тут ректор?

— Ощутил тоску и боль, несильную. И… мне показалось, как будто ты со мной прощаешься, и Лан чувствовал то же самое. Это в первый раз, а во второй и третий словно эхо долетело… Ну а ректор просто был у нас в гостях — он с моим отцом дружит — и сказал, что ты слишком далеко, чтобы мы могли тебе помочь.

— И он был прав. В первый раз это было в Торнаре, во второй и третий — на Даэрском полуострове.

— И каким ветром тебя туда занесло? — потрясенно спросил Рейн, — нет, сейчас не отвечай! Я тебя потом попытаю, в более подходящей обстановке! Знал бы, что такое может случиться, никуда бы не отпустил, поехала бы со мной! Лучше уж поскучать в обществе великосветских кобр, чем так!

Я посмотрела в его встревоженные, полные заботы глаза и не выдержала: на глаза навернулись слезы, я крепко обняла его и поцеловала в щеку, прошептав:

— Рейн, какой же ты замечательный! Я так рада, что у меня такой друг!

Некоторое время мы постояли обнявшись, затем разомкнули объятия и присели на скамейку. Помявшись, Рейн спросил:

— Лин, что произошло с Сигни? У нее было такое лицо, когда она увидела Лана…

— Лан тоже здесь? — у меня перехватило дыхание, вот почему меня сюда так потянуло!

— Да, так что случилось? — он настойчиво вгляделся в мои глаза.

— Рейн, я отвечу, если и ты мне ответишь на один вопрос: как Лан относится к Сигни? Только честно!

— Она ему очень нравится, во всех смыслах. Но это не любовь, если ты об этом.

— Именно об этом. Дело как раз в том, что Сигни встретила свою настоящую любовь. И она помолвлена, так что сам понимаешь…

— Понимаю… Но Лану все равно будет не сладко…

— Он останется нашим другом? — не выдержала я.

— В этом ты можешь не сомневаться. О, смотри, а вот и Сигни!

Я оглянулась. Сигни шла по дорожке, ведущей от нашего любимого места в парке, она выглядела задумчивой. Переглянувшись со мной, Рейн негромко позвал:

— Сигни!

Встрепенувшись, она подошла к нам, улыбнувшись слегка устало:

— Лин, Рейн, рада видеть.

— Как ты с Ланом поговорила? — не выдержала я.

— Все хорошо, — ответила она, — Лан воспринял это спокойно. Пожелал мне счастья и сказал, что всегда будет моим другом.

— Фухх, — выдохнул Рейн, — ну и слава Богам! Девочки, мне бежать пора, матушка сегодня вечером прием затеяла, так что увидимся завтра, хорошо?

Мы кивнули, улыбнувшись. Рейн сощурил глаза, чмокнул нас в щечки и убежал. Сигни вздохнула и сказала:

— Пойду-ка я в комнату, устала. Видно, из-за переживаний!

Я кивнула. Сигни ушла, а я продолжала сидеть на скамейке, вдруг почувствовав, что еще ничего не кончилось, и была права: меня словно обожгло болью, тоской, безнадежностью… Пришла в себя я уже на подходе к «нашему» месту, завидев Лана. Он сидел сгорбившись, опустив голову на скрещенные руки, вся его фигура являла собой воплощение тоски и горечи.

Я слегка кашлянула, Лан распрямился словно пружина, возвращая себе невозмутимый вид, но встретился со мной взглядом и обмяк.

— Лин, здравствуй! Что ты здесь делаешь? — голос любезный, но я хорошо чувствовала все то, что стояло за этой любезностью и мнимым спокойствием.

— Просто хочу с тобой посидеть, можно? — спросила я.

Он как-то странно посмотрел на меня, словно неверяще:

— Если хочешь — конечно!

Я села рядом, помолчала немного, потом начала тихо:

— Лан, я понимаю, ты расстроен, но все-таки надеюсь, что ты поймешь и примешь произошедшее…

Его взгляд вдруг изменился, в нем появилось что-то странное… надежда? Лан покачал головой, а затем тихо спросил:

— Значит, тебе не все равно? Тебе не безразличны мои чувства, мысли? Почему? Из-за Рейна? Потому что он твой друг?

— Знаешь, я вообще-то надеялась, что и ты считаешь меня своим другом, — в замешательстве проговорила я, — это ведь нормально, что друзья хотят уберечь тебя от боли… А я чувствую, что тебе плохо, прости… Если хочешь, я уйду…

Он вдруг улыбнулся, растерянно, как-то по-детски:

— Нет, что ты! Останься, прошу!

Провел рукой по волосам, вздохнул судорожно и прямо посмотрел на меня:

— Лин, скажи, что ты обо мне знаешь?

Я развела руками:

— Мало что, ты не рассказывал…

— Я никому всего не рассказывал, — прервал он, — даже Рейну, но тебе… Не знаю почему, но я чувствую, что должен это сделать…

Его голос был тих и как-то безжизнен, только изредка в нем прорывалась боль:

— Я единственный ребенок у своих родителей. Никогда не понимал, зачем они поженились и были ли у них когда-нибудь чувства друг к другу. Впрочем, если когда-то и были, то только у отца к матери, а вот она… Моя мать ярчайшая представительница великосветских тари, холодных и стервозных. Меня она никогда не любила, а отец… Он пропадал на службе, возможно, потому что в нашем доме всегда было холодно и пусто… Я рос, и все время пытался понять: почему меня не любит мама? Почему папа интересуется только моими успехами в учебе и всегда держится холодно и отстраненно? Что со мной не так? В чем я виноват?

Он отвернулся, затем вздохнул и продолжил:

— Иногда мне казалось, что меня и вовсе нет. Так, тень, заводная кукла, к которой никто не испытывает никаких чувств, да и как можно любить или ненавидеть тень? К двенадцати годам я почти превратился в такую тень, а потом… потом меня отправили на лето в загородное поместье. А по соседству находилось поместье родителей Рейна, и как-то раз он пролез сквозь дыру в заборе и отправился знакомиться со мной. Это было так странно: кому-то я был интересен просто так, сам по себе! И я вдруг понял, что еще живой…

Я взяла его руку в свою, он пожал мне пальцы и слабо улыбнулся.

— Лин, ты ведь знаешь родителей Рейна, и видела, как они любят друг друга?

Я кивнула, улыбнувшись.

— Рейн познакомил меня с родителями, и я начал у них бывать. И отогреваться душой. Знаешь, я только тогда понял, что не виноват в том, что мои родители так относились ко мне. Вот только живым я себя чувствовал только рядом с Рейном, а потом возвращался домой и снова превращался в тень…

Он вдруг усмехнулся:

— Знаешь, иногда мне так хотелось выкинуть что-то совершенно нелепое и безумное, чтобы стереть это холодное светское выражение с лица родителей! Вот только я понимал, что тогда я могу потерять возможность общаться с Рейном…

— Ох, Лан… Я понимаю тебя, правда, — с чувством сказала я, вспоминая ледяные, оценивающие взгляды отца, матери и Варрэна. Пожалуй, настоящая Рина чувствовала себя таким же призраком…

— В семнадцать лет нас представили ко двору, и я с удивлением заметил, что на меня обращают внимание больше, чем на Рейна. Я никак не мог этого понять: мне всегда казалось, что в нем есть что-то необычное, яркое…

— Есть, — кивнула я, — только чтобы это увидеть, нужно смотреть сердцем!

— Хорошо сказано! Словом, у меня было несколько интрижек, пустых, не оставляющих после себя ничего светлого.

— Ни уму, ни сердцу, — пробормотала я.

— Интересное выражение, и очень точно выражающее ситуацию. Именно так все и было, а потом случилась эта мерзкая история с Сатией. И Рейн сам словно омертвел… Кто знает, что было бы с нами, если б он не решил поступить в Академию?

— Рейн? — выделила я главное, — не вы оба?

— Я пошел за ним, единственным человеком, рядом с которым чувствовал себя живым. А потом мы познакомились с удивительными сокурсницами, — он улыбнулся мне необыкновенно тепло, я никогда не видела у него такую улыбку. — Знаешь, Лин, почему для меня так важны были отношения с Сигни?

— Ну у меня есть догадки, но предпочту, чтобы ты сказал сам, — протянула я.

— Ладно. Она потрясающе красивая, добрая, замечательная девушка, но самое главное, почему меня так тянуло к ней — ей от меня не нужно было ничего, кроме меня самого. И это буквально окрыляло! И еще потому, что это делало меня ближе к вам всем…

— Для того чтобы быть ближе к нам тебе вовсе не нужно быть возлюбленным Сигни! — возразила я. — Мы наоборот думали, что ты держишься с нами как с ровней, лишь чтобы ее не обижать!

— Правда? — он выглядел растерянным. — То есть вы считали меня высокомерным засранцем?

Услышать такие слова от него было настолько неожиданно, что я рассмеялась:

— Ой, Лан, да что ты говоришь! Нет, мы считали тебя воспитанным таром, который пытается казаться проще, чтобы не обижать друзей. А на будущее… Знаешь, для меня вы все как члены семьи. И если ты еще будешь так чудить, я тебе на правах названой сестры мозги мигом на место поставлю! Сразу таким живым себя ощутишь!

Я погрозила ему кулаком, а Лан вдруг расхохотался. Он смеялся, не в силах остановиться, смеялся до слез, заставив меня обеспокоенно взглянуть на него:

— Ты в порядке?

— Да, ох, Лин, ну ты даешь! — сквозь смех с трудом выговорил он, — да уж, с тобой рядом тени не выжить. Спасибо!

Он встал, глубоко вздохнул и сказал:

— Знаешь, я себя чувствую лучше, чем когда-либо, словно сбросил тяжкий груз.

— Ничего удивительного, так всегда бывает, когда выговоришься, — с улыбкой ответила я, — тебе давно надо было это сделать!

— А кому я мог все это рассказать? Вряд ли бы даже Рейн меня понял, ведь у него были совершенно другие детство и юность! Еще раз спасибо тебе!

— Пожалуйста, и, Лан… Если что-то случится, помни: у тебя есть друзья, и ты всегда можешь поделиться с нами. Ладно, мне пора, хотела сегодня еще кое-что сделать.

— Я могу помочь? Или проводить тебя?

Вопрос Лана заставил меня пожать плечами:

— Помочь — нет, проводить можешь, но вряд ли тебе это будет интересно. Я вообще-то хотела навестить Фралию — это…

Он прервал меня:

— Самая модная портниха столицы, каковой она стала с твоей легкой руки. Хочешь что-то новое и интересное заказать?

— Нет, просто навестить, тем более, что ее дочка очень просила меня прийти в гости, как только я вернусь. Ну что, пойдешь со мной?

— Если ты не против — да, сейчас мне совсем не хочется быть одному.

— Тогда надо купить чего-нибудь вкусненького и подарок для Салии, так дочку Фралии зовут.

Через час мы подошли к дверям дома Фралии. Ее мастерская теперь была видна издалека: в огромной витрине было выставлено роскошное платье, а подсветка разноцветными магическими светильниками создавала ощущение сказочности. Мы зашли, звякнул колокольчик, и навстречу нам подскочила девушка лет шестнадцати:

— Приветствую, тар, нари, чем мастерская нари Фралии может вам услужить?

— Я бы хотела видеть вашу хозяйку, передайте нари Фралии, что пришла нари Алиэн.

Девушка кивнула, предложила нам присесть на диван и убежала, а через минуту в комнату быстрым шагом зашла Фралия, просияв мне навстречу улыбкой:

— Нари Алиэн, я так рада! А как Салия обрадуется! — тут она увидела поднявшегося Лана и сделала книксен:

— Прошу прощения, благородный тар, я…

— Нари, я здесь как друг Алиэн, она разрешила мне ее сопроводить. Надеюсь, это вас не сильно смутит, — любезно ответил Лан.

Фралия посмотрела на меня, дождалась моего кивка и предложила:

— Тогда пойдемте в жилую часть, у меня на сегодня клиенток больше не будет, так что угощу вас чем Боги послали.

Она провела нас в гостиную, усадила в кресла и вышла. Через минуту я услышала топот и в комнату буквально ворвалась Салия.

— Алиэн, ты приехала! — она бросилась мне на шею, потом увидела Лана и спряталась за мной, разглядывая его исподтишка.

— Малышка, это мой друг Лан, он очень хороший, не стоит его бояться, — ласково сказала я.

— Он твой жених? — «шепотом» спросила Салия.

— Нет, просто друг, а что?

— Такой красивый, — мечтательно протянула девочка, вызвав улыбку на лице Лана, — тогда я сама на нем поженюсь, когда вырасту!

Мы переглянулись и рассмеялись, Лан сквозь смех произнес:

— Первый раз на мне жениться собрались!

Салия надула губки, в голубых глазах показались слезы:

— Вы…

— Ну что ты, малышка, — ласково сказала я, — просто женятся мужчины, а ты ведь не мужчина? А девушки выходят замуж, вот нам и стало смешно, не обижайся!

— Правда? — слезы моментально высохли.

— Правда-правда, — весело ответил Лан, — иди сюда, должен же я с невестой поближе познакомиться!

Салия доверчиво подошла к нему, Лан протянул к ней руки:

— Садись ко мне на колени. Кстати, у нас для тебя подарок!

— Правда? — она просияла улыбкой, — покажи!

Он протянул ей куклу, купленную в одной из лавок, Салия схватила ее и принялась разглядывать, а потом вдруг обняла Лана и сказала:

— Спасибо! Ты и взаправду хороший и красивый!

В этот момент в комнату вошла Фралия, которая явно смутилась:

— Простите мою девочку, тар, она еще совсем мала и не понимает правил вежливости.

— У вас очаровательная дочь, нари Фралия, — улыбаясь, ответил Лан, — и она просто восхитительна в своей непосредственности. Поверьте, я ничуть не обижен, скорее польщен!

Когда через некоторое время мы, распрощавшись с Фралией и ее дочерью, которая явно не хотела расставаться с нами, вышли на улицу, в Лане не осталось и следа той боли и тоски, что я так явственно почувствовала в Академии. Напротив, в нем появилась какая-то легкость, а в его чувствах, улавливаемых мной, преобладали радость и уверенность. Отойдя от дома на пару шагов, он тряхнул головой и улыбнулся:

— Знаешь, Лин, я никогда раньше не общался с такими маленькими детьми. Если честно, я их даже немного побаивался, но эта малышка такая чудесная!

— Мне она тоже очень нравится, — кивнула я, — ну что, в Академию?

— Да, идем.

По дороге Лан задал вопрос:

— Послушай, Рейн уже наверняка спрашивал о том, что мы чувствовали на каникулах, но я тоже хочу узнать: что это было?

— Я была при смерти, но не спрашивай, как это произошло. Я пообещала Рейну рассказать все, а повторять такое дважды… — меня передернуло.

— Я подожду, — покачал головой Лан, — да и Кэл явно захочет это услышать!

Кэл… Осознание моего непонимания, что теперь будет с нами, накатило на меня волной, и я отвернулась, чтобы сдержать слезы.

— Не уверена, что Кэл захочет это услышать. Да и последний случай произошел у него на глазах, так что я расскажу вам двоим в любое время, когда это будет удобно.

— Вы что, поссорились? — взгляд Лана был удивленным.

— Нет, просто глупая и нелепая случайность, — вздохнула я, — и теперь я не знаю, как он себя поведет.

— Все будет хорошо, не переживай, — улыбнулся он мне.

За разговором мы незаметно дошли до Академии, Лан проводил меня до общежития и ушел, пожелав доброй ночи. Я же медленно принялась подниматься по лестнице, размышляя о том, стоит ли рассказывать о нашем разговоре Сигни. Подумав, решила промолчать: если Лан захочет, он всегда может поведать об этом друзьям и сам.

Следующим утром — я в это время раскладывала учебники для второго курса, только что полученные в библиотеке — в дверь требовательно постучали. Открыв, я с удивлением уставилась на нежданного визитера:

— Раян? Что ты тут делаешь? Или мне нужно обращаться к тебе «магистр Раян»? — последние слова я поговорила с надеждой.

— Нет, — покачал он головой, вызвав у меня разочарованный вздох, — и мне нужно тебе кое-что рассказать. Могу я зайти?

— Да, конечно, если сплетен не боишься, — взглядом указала я на сокурсниц, у которых вдруг совершенно случайно нашлись дела в коридоре.

— М-да, — протянул он, — давай лучше поговорим в «Пьяном петухе».

Когда мы разместились за столом, Раян активировал амулет от подслушивания и сказал:

— Я встречался с ректором и принцем Тиррианом, рассказал им обо всем, что произошло: о тенаритовой шахте, изысканиях Таэршатт, переговорах с Шарэррах. И о твоем участии во всем этом.

— Прости, но иначе нельзя было? Я про мое участие…

— Я рассказал им только о том, без чего история выглядела нескладной. Так что я умолчал о том, что конкретно произошло в шахте и о том, что ты стала другом клана Шарэррах. И кстати, о Сигни с Эрвейном я тоже ничего не сказал.

— Спасибо! — я взглянула на него с благодарностью, — а ты не знаешь, чем это мне грозит в дальнейшем?

Он пожал плечами:

— Усиленным вниманием со стороны ректора и принца, так оно у тебя и так уже есть! Ни принц, ни ректор не собираются посвящать в эту историю кого-либо еще.

— И слава Богам! Раян, а ты не вернешься к преподаванию? Почему? Ведь принцессы уже нет в Академии!

Он усмехнулся:

— Во-первых, место преподавателя как магии Воздуха, так и страноведения занято на ближайшие три года, у них заключены контракты, которые ректор без очень веских причин разрывать не будет. А во-вторых… Как мне показалось, ректор предпочитает, чтобы то место, что занимаю сейчас, я занимал и впредь.

— То есть место его глаз, ушей и голоса? — спросила я.

— Это так очевидно? — он взглянул на меня с интересом.

— Ты сам меня учил разбираться в политике, дипломатии и прочих хитрых вещах, — развела руками я, — надеюсь, я была прилежной ученицей?

— Вполне. Да, ты права, именно в этом и состоят мои обязанности. Попутно я везде ищу то, что может помочь моей основной цели. Так что скоро опять уеду…

— А как дела у Тины? Я ее теперь и не увижу, — вздохнула я, — и еще у меня есть один вопрос… Что сделают с той тенаритовой шахтой?

— У Тины все хорошо, — просиял Раян, — у нее оказалась очень сильная Жизнь. Так что она теперь студентка факультета Целителей. А насчет шахты… Ты что, не знаешь, что ее уничтожили?

— Нет, — я помотала головой, — когда?

— Как только вывезли оттуда людей. Обрушили вход, завалили камнями всю долину, а затем драконы щедро опалили камни своим огнем. Так что теперь до тенарита не доберется никто! Ну и в любом случае Шарэррах будут за этим местом присматривать. Ладно, мне пора! Пойдем, провожу тебя до ворот.

Уже на улице Раян спросил:

— Лин, а Кэл уже приехал? Вы поговорили?

— Нет, — вздохнула я, — во всяком случае, я его не видела.

— Ну ничего, завтра он в любом случае появится, разберетесь! — приободрил меня Раян.

Кэла на следующий день я так и не увидела, хотя целый день просидела на подоконнике, наблюдая за суетой во дворе. Как потом сказал мне Дойл, Кэл появился в их комнате только поздним вечером, перед самой полуночью…