Старшая школа Йокай

Глава 15

Окна были плотно зашторены, кондиционеры впахивали как последний раз в жизни, а ведь еще только середина мая. В додзё было яблоку плюнуть некуда. Отдельно я оценил, как одеты присутствующие: пользуясь темнотой и неурочным временем, девушки радостно подвернули юбки, а парни натянули летнюю уличную одежду или юкаты. Смахивало на какой-то фестиваль — по сути, им и являлось. На входе раздавали свечи тем, кто не озаботился своими. Многие взяли с собой изукрашенные традиционные бумажные фонари. Наверняка такой светильник лежит себе в кладовке, чтобы его доставали раз в год по особому случаю. В этом что-то было.

Я взял себе свечу на входе, вот чем уж точно не закупался, и присел в общий круг.

Ичика, одетая в багрового цвета юкату, ровно в семь часов закрыла дверь и села рядом со своим фонарем. Ночь кайданов начиналась.

—…и когда воинство тануки отправилось разорять ангар со строительной техникой, люди поняли, что йокаям недостает места, в котором можно было бы жить. Но вместо того чтобы перестать вырубать леса и сравнивать холмы с землей, люди начали ставить ловушки на тануки, а из моего деда вообще сделали тушенку!

Сидящие издали хоровой звук, выражающий сочувствие. Но было не особо страшно. Первая свеча погасла.

— Я следующий! — парень гиковатого вида поднял свой фонарь. — Я занимался хостингом. Однажды я делал и настраивал клиенту виртуальную машину на основе Linux KVM. Виртуальная машина находилась на образе с ZFS — это файловая система для работы с большим объемом данных. Страховки ноль, первая установка, типовых образов нет, всю работу надо делать своими ручками. С самого утра настраивал виртуальную машину через стандартную систему удаленного доступа к рабочему месту. А потом утомился и пошел кофе попить. Возвращаюсь — почему-то сессия прервалась. Сначала не обратил на это внимания. Примерно минуты через три понимаю, что кто-то на моей виртуалке майнит криптовалюту: процессор загружен, а еще запущена программа, которая была опознана как вирус-майнер. Половина моей инсталляции стерта. Два часа работы коту под хвост.

Юный гик выдохнул.

— И тут бы мне установить пароль на систему удаленного доступа. Но до заражения никто не настроил автоматическое создание снапшотов в ZFS каждые 15 минут! Так я бы сделал моментальную копию файловой системы, откатил снапшот на полчаса и продолжил настраивать виртуалку с момента создания снапшота. Но последний бэкап был сделан админом четыре дня назад!

Йокаи вокруг него моментально покрылись пятнами и в ужасе что-то забормотали.

Айтишники, подумал я. Вторая свеча погасла…

Сначала шли классические истории. Вот, например, один человек заблудился в лесу. Он долго блуждал и уже в потемках натолкнулся на хижину. Внутри никого не было, и он решил лечь спать. Но он долго не мог заснуть, потому что на стенах висели портреты каких-то людей, и ему постоянно казалось, что они зловеще смотрят на него. В конце концов он заснул от усталости. Утром его разбудил яркий солнечный свет. На стенах не было никаких картин, зато были окна.

Встречалась и современность. После ночной вечеринки богатый студент наконец-то добрался до вожделенной круглосуточной кафешки, но не знал, что они не принимают карты. Штош, переезд в двадцать первый век вылечит общество от таких историй.

Страшное открытие геймера, застрявшего на каком-то моменте в игре: описание прохождения было по требованию правообладателя игры снесено из всех уголков интернета.

Стефано решил заказать пиццу проголодавшимся друзьям, однако его друзья еще не знали, что Стефано маньяк и предпочитает пиццу с ананасами. (Страшный человек, воистину.)

Исследователи собрали небольшой фуршет, чтобы отметить первую удачную криогенную заморозку. Но у пациента не было никакой возможности показать им, что он все еще в сознании.

Целых восемь лет Синдзи ожидал полного выхода сериала, о котором все-все говорили. Вот так вот торчал восемь лет и ждал, чтобы сесть и разом посмотреть его. И даже взял отпуск. Но кривой пиратский плеер сразу включил ему последнюю серию!

(Честно признаю, вот тут даже я вздрогнул, хотя сериалами не увлекался в силу отсутствия дальнобойного вайфай-моста в усадьбе. Но ситуация-то жуткая.)

Я тоже решил подключиться — хотя и без уверенности, что моя страшилка будет воспринята нормально. Но лексику я подобрал еще по дороге.

— Кхм, — откашлялся я, — это будет история про занавески.

Так вот, девочка играла с подружками на улице. К ней подошла женщина и сказала:

— Никогда не покупай синих занавесок. Они приносят горе.

А девочка невежливо рассмеялась и убежала.

На следующий день бабуля взяла свою тросточку, и они с девочкой пошли в магазин, и бабушке очень понравились синие занавески. Девочка забыла про запрет, и они их купили и повесили в спальне, а через некоторое время все увидели на них небольшое темное пятно. Бабушка попыталась отстирать. А ночью раздался крик. Девочка проснулась и увидела, что бабушка лежит рядом с занавесками.

Тогда девочка вызвала полисменов. Те устроили засаду на квартире. Девочка, дрожа от страха, взяла бабушкину трость и зашла в бабушкину спальню…

Из пятна высунулась темная рука и потянулась к горлу девочки. Девочка ударила палкой по пятну, и оно стало белым. Тогда она стала бить пятно, а оно при каждом ударе меняло цвет. То зеленое, то коричневое, то красное.

Тогда полисмены вбежали в комнату, увидели, что происходит, и арестовали девочку. Один из офицеров состоял в партии «зеленых», так что девочке не удалось отвертеться. Ее посадили в тюрьму за издевательство над хамелеоном. Не зря ведь женщина предупреждала.

В тишине постукивали чьи-то зубы. Я сделал мрачное лицо и задул свою свечу.

Историй еще через десять классика угомонилась, современность закончилась, и пошла волна обратных кайданов. Их главной задачей было показать, что люди порой бывали тварями похлеще монстров.

История о европейском профессоре, которого одним холодным утром достали из реки. В его рюкзаке обнаружили две женские руки и травматический пистолет. При обыске в квартире было найдено тело девушки, его аспирантки, с которой он сожительствовал.

Молодая женщина нагрубила магу-азиату, а потом с утра расчесывалась, глядя в зеркало, и увидела, как отражение подмигивает ей.

А этот отголосок Второй мировой рассказал внучке дедушка. В детстве он оказался с братьями и сестрами в деревне, к которой подходили враги. Взрослые решили спрятать детей в лесу, в доме местного лесничего. Договорились, что еду им будет носить человеческая бабушка Йоко. А вот возвращаться в деревню всем было строго запрещено. Так дети прожили май и июнь. Каждое утро Йоко оставляла еду в сарае. Сначала забегали и родители, но потом перестали. Дети видели Йоко в крошечное окно, она поворачивалась и молча, тоскливо смотрела на них и старыми знаками благословляла дом. Однажды к дому подошли два мужика и позвали детей с собой. Это были партизаны. От них дети узнали, что их деревню сожгли месяц назад. Убили и бабулю Йоко.

Особняком стояла история, достойная кинематографического воплощения. Один киллер забросил дела и вел спокойную жизнь «на накопления», но однажды невоспитанный нахальный мальчик украл его любимый «мустанг» 1969 года, а попутно, гаденыш, еще и убил собаку, единственное живое напоминание об умершей жене. Киллер стряхнул пыль с одежды и оружия и в поисках головы своего врага вернулся в большой мир, где в среднем убивал по одному человеку на три произнесенных предложения. Я впечатлился.

С вечеринки разбредались толпами, ходить по одному нервишки не позволяли. Впрочем, на этом фоне оно и постыдным не казалось. Аякаси эти еще, которые, по слухам…

Бжжжж, сказал смартфон в кармане. Что за легкость на помине?

«Константин-кун, как будет время — вечером подойди на перекресток», дальше шло указание адреса.

Всё б ничего, но писал Казуя.

Я порадовался, что вышел налегке, попрощался с окружающими, перевязал шнурки на кроссовках и вбил адрес куда надо.

«Маршрут построен!»

— Кого звали, тот пришел, — негромко сообщил в пустоту я. Передо мной выросли две фигуры. Казуе и эта форма тоже шла. Ну, паршивец…

— Добрый вечер, Кощеев-кун, — приветствовал он меня. Ичика молча склонила голову. — Сегодня, если ты не очень занят, окажешь нам посильную помощь?

Состояние «я заинтригован», кажется, скоро станет для меня нормальным. Казуя продолжил:

— Когда в прошлые разы проявлялись мононокэ, большинство из них было обычным. Ничего особенного, дух как дух. А с середины апреля что-то изменилось. Они как будто концентрируются вокруг какого-то места. Причем закономерность нам выявить не удалось. Но я порисовал на карте, и у меня возникла идея. Поможешь проверить?

— Да пожалуйста.

Мы отошли поближе к фонарю.

— Тринадцатое апреля, понедельник. Мононокэ появляется неподалеку от этого места, прямо перед тобой. Ичика легко с ним справляется.

Казуя ткнул пальцем в карту на смартфоне.

— Потом четырнадцатое апреля, вторник. Мононокэ появляется в паре кварталов от тебя. Ичика снова с ним справляется.

Еще одна точка на карте.

— Пятнадцатое апреля. Среда. Те же, почти там же. Мононокэ оказывается очень быстрым, ранит гражданского.

И еще одна.

— Шестнадцатое, четверг. Несколько мононокэ появляются в небольшом отдалении от предыдущих мест. За ними идет аякаси, а точнее — онрё, которая их и порождает. Разумно предположить, кстати, что и предыдущие три дня мы имели дело с ее творениями, потому что ведут они себя не совсем стандартно.

Очередной тычок в карту.

— Потом двухнедельный перерыв. Оно и неудивительно: убывающая луна и новолуние — не лучшее время для тех, кто живет только по ночам. 30 апреля — первая четверть луны, и еще несколько экземпляров не очень умных мононокэ появляются вплоть до конца Золотой недели…

Серия тычков в карту.

— А сейчас у меня закономерный вопрос. Константин-кун, в этом районе никогда не возникал десяток мононокэ за один календарный месяц. Расскажи, пожалуйста, какими маршрутами ты ходил, приехав в Сайтаму?

Я медленно закрыл лицо рукой. Очевидное невероятное…

— Казуя-кун, Ичика-тян, если верить отслеживанию на карте — мононокэ появляются в темное время суток и начинают орать именно тогда, когда я выхожу в магазин или проветриться на ночь глядя. В остальные дни они что, не приходят?

— Приходят, только в другие места и не так активно. А вокруг тебя им что, медом намазано?

За спиной раздался утробный треск, как будто ворочалась земная кора. Мы обернулись, а оторвать глаз от картины уже не сумели.

В достаточном отдалении от нас, прямо на перекрестке и в сквере, занимая всё мало-мальски свободное место, из ниоткуда конденсировалась целая стая мононокэ. Но нами они не заинтересовались.

Бац — один отрастил себе ложноножку и хорошенько ткнул соседа. Тот ответил симметричным тычком. Они посражались какое-то время, а потом случилось нечто, полностью выходящее за рамки моего понимания. Обладатель ложноножки заревел, открыл то, что заменяло ему пасть, и начал заталкивать в нее соперника, пожирая его целиком.

Ичика и Казуя сорвались с места, на бегу доставая оружие. Вывод не потребовал большого ума: если они продолжат друг друга жрать, нам придется иметь дело с тем, что останется.

— Карачун, пойдем-ка разомнемся, — я вытянул руку, схватил кость и, на бегу вкачивая ки в нервную систему, попробовал успеть к раздаче.

Баммммм — отозвалась неведомая стена, на которую мы с размаху налетели. Отпружинив от барьера, я чуть не потерял равновесие.

Мы как три сосны, молча торчащие над типичным японским обрывом, зачарованно наблюдали, как мононокэ остается всё меньше и меньше.

— А расскажите, раз уж попкорн мы не взяли, что здесь вообще происходит?

— Да всё просто, — прокомментировала Ичика. — Это называется эволюция.

— А почему нас туда не пускает?

— Ну, это их эволюция, нам типа туда нельзя, — Казуя в кои-то веки стал похож на нормального человека. — Барьерная магия используется во многих случаях. Если ставящий стену не хочет ничего и никого повредить. Если места маловато, а хотелось бы побольше. И если внутри происходит что-то, чему не надо мешать. Вот наш случай последний.

Мононокэ бились друг с другом как заправские сумоисты, выпихивая себе подобных из реальности. Их осталось четверо.

— Может, тотализатор откроем? — до меня быстро дошло, что мои попытки исследовать природу барьера больше похожи на имитацию бурной деятельности.

— Бьюсь об заклад, что барьер ставили не они, — Ичика явно не была сильна в пари.

Внутри барьера бились двое. Металлический лязг, чавканье псевдоплоти, посвист ложноножек и омерзительный рёв стали громче. Так не вопила даже целая стая, когда она еще здесь находилась.

Барьер испарился со звуком разбитого каленого стекла. Посреди сквера стояло одно существо, похожее на очень пухлую неповоротливую змею. Тело, сложенное крупным кольцом, распрямилось и зашелестело чешуей, плавники по бокам затрепетали. Аякаси подняла голову и качнула рогами. Женское лицо строго взглянуло на нас.

— Познакомься, Константин-кун, это дзиндзя-химэ.

— Здравствуйте, дзиндзя-химэ, — воспитанный я гайдзин или где? Как вырасту, сделаю татуировку «сарказм». Или научу Карачуна выскакивать с соответствующей табличкой. Или сделаю заклинание-фейерверк. Или…

Казуя, хорошо размахнувшись, хлопнул нижней частью посоха по брусчатке, и волна, которая прошла под ногами, внезапно взметнулась, образуя барьер — ровно такой же, который здесь был ранее. Только мы оказались уже внутри.

— Давайте не затягивать? А то мне в прошлый раз не очень понравилось.

— А мне-то как, — уверила меня Ичика.

— Громовая…

— Ледяная…

Полыхнуло ярким светом. Пока Казуя отвлекал шаровыми молниями нашу ночную гостью, Ичика сосредоточенно промораживала землю. Казалось, оба шинигами не двигаются с места.

Дзиндзя-химэ была недовольна. Могу ее понять. Кому по душе ползать по мерзлой почве? Паммм — плавник на хвосте полетел в сторону шинигами, стоящих за своим лесом сакур. Я отбил его одним движением. Змея обнаружила третьего врага и сосредоточилась уже на мне. Плавники молотили передо мной, но раскрученная глефа была неплохим щитом. Я успевал, но определенные усилия все равно требовались. Ускорение ки очевидно работало не так, как планировалось. Союзники выручали.

Холодно, как будто я был в родной тайге. Казуя занял более удобную позицию на фонаре и осыпал аякаси градом молний, стоя сверху. Судя по тому, насколько медленнее становилась змея, мороз действовал на нее как на любое другое существо.

Нужный момент был здесь и сейчас. Оба лезвия глефы исчезли, и выросло одно длинное.

— Сдохни, зараза, — я даже повышать голос не стал. Противник был слабаком. Хватило одного удара, нанесенного бледно-зеленым лезвием.

Разорванная аура тянулась наверх, и ее клочья будто всасывались в ночное небо.

Казуя снял барьер и убрал посох.

— Что, никто даже не запыхался?

— Да с чего б? — побледневший от мороза шинигами не очень успешно шевелил голубыми губами. — На такой холодрыге только движение спасет. К тому же нам повезло: аякаси только возникла и в полную силу войти не успела.

Кажется, вместе они не сражались — и было очевидно, почему.

Точнее, не они вместе, а кто угодно рядом с Ичикой. Кроме меня.

Вечерняя прогулка была позади. Я задумчиво шинковал овощной салат, попутно пытаясь при помощи ки жонглировать бататами. Бататы периодически шмякались на стол, но ничуть не страдали. За это я их любил отдельно. Мысли бродили и вязли в голове, как будто она была налита густым киселем.

Мне срочно нужно было за монеткой. Салат никуда не убежит.

— Карачун, я сегодня не буду тренироваться. Мне нужна еще одна башка, чтобы думалось эффективнее.

— Скучный ты. Ну давай, — от целого скелета он оставил лишь висящий в воздухе череп.

— Я сегодня попробовал усилить ки нервную систему. Это было не очень эффективно.

— Да, согласен, получилось так себе.

— А почему здесь я делаю так, — я подпрыгнул на пять метров и легко приземлился на место, — а там так не делаю?

— Ты же сам всё только что сказал. Там вам не тут.

Меня озарило. Карачун ухмыльнулся.

— Ты заходи, если что.

Жареная курица покрывалась румяной корочкой. Кисель в голове схлынул, и мысли забегали как надо. Обучение ки не просто так проходит во внешнем мире. Будучи рядом с Карачуном, я оперирую напрямую душой. В реальности же я представляю собой конструкт, а это дает немалые ограничения из-за слабого навыка контроля. Даже здесь, на Востоке, где каждый прохожий знает теорию внутренней энергии, этому учатся с детства и совершенствуют до старости.

Но я не хотел жить здесь до старости.

Смартфон снова завибрировал. Да чтоб тебя, мне начинает надоедать. Каждый раз не новости, а хрень какая-то.

«Костян, я завтра с утра прилетаю, от аэропорта Токио до Сайтамы недалеко. Где-то в 9 часов встреть у дверей общежития, чтобы по запаху ориентироваться не пришлось».

Ох, бать, увидел бы ты, насколько тут, в Японии, мне не до девушек в последнее время — не похвалил бы.