Старшая школа Йокай

Глава 20

Хильда с удивлением смотрела на собеседника.

— Ты говоришь, я могу восстановить свое доброе имя вот так просто?

— Да, Хильда-сан, именно это я и говорю. Мне больно смотреть, как такая исключительная красотка постоянно страдает от мужланов, не имеющих никакого представления о приличиях. Надо же и девушкам отводить душу?

— Спасибо. Я верила, что в школе остались и вежливые парни, — если бы валькирия была хоть чуть импульсивнее, она наверняка бы бросилась обнимать оказавшего ей такую услугу.

— Если мы не будем поддерживать друг друга, на что мы годимся? — Сон-Хо поднял брови в картинном недоумении. — Если захочешь, знаешь, что делать. Моя задача — поставить в известность.

Утро началось на этот раз все-таки с кофе. Вчерашние печеньки отлично дополнили завтрак, после чего Кощей вскинул свой рюкзак на плечо. Мы обнялись напоследок.

— Плакать не буду, уж извиняй, — я знал, что он отправляется туда, куда хочет. Здесь нужно было радоваться, а не разводить лицемерные родственные сопли.

— И не надо, — Кощей тоже был спокоен. — Ты хорошо живешь в Яви, твоих навыков более чем достаточно. Мы обязательно встретимся.

И я это знал. В Нави, где находилась большая часть царства Кощеева, время текло принципиально по-другому. Мы обязательно встретимся — когда-нибудь.

На его рюкзаке висел новый брелок — крошечная сувенирная фигурка лисы. Я сделал вид, что не заметил.

На каждом уроке преподаватели как заведенные начали рассказывать, что в конце четверти нас ждет еще один промежуточный тест. Только Рингёко-сан не стала нас стращать:

— Скажу так. Если вы нормально слушали курс ознакомления с искусством оммедо и основ безопасности выживания в обществе, то в дальнейшем ваше функционирование будет настолько насыщенным или спокойным, насколько вы сами захотите. Поэтому простой коротенький тест — и хватит. Ваша учеба — зона вашей ответственности. Хотите выжить — выживайте. Не хотите — ну, значит, не выживайте, это же элементарно.

Вторые классы заметно выдохнули. Готовиться к сдаче таких предметов было всегда проще, зная, что из тебя не станут вытряхивать последние крошки.

Вечером я открыл свой шкафчик, чтобы сменить обувь, и с некоторым удивлением уставился на сложенный лист бумаги, украшавший мои кроссовки. Я его точно там не оставлял.

— Что там у тебя? — тут же сунул свой любопытный нос недзуми. — Неужто лав леттер!

— Что?..

— Любовное письмо.

Изаму был более скептичен.

— Думаешь? Разве на таком не должно быть нарисовано, допустим, сердечко?

— Изаму-кун, ты перечитал манги, — покачала головой Томо-тян. — Это вызов на поединок.

— И у кого из нас многовато манги? — возразил инугами. — Кому в старшей школе вообще взбредет в голову заниматься подобными глупостями?

Я закатил глаза и развернул письмо.

— Ну, мои любопытные друзья, читаем хором и больше не сомневаемся в общемировой глупости.

— Если тебе дорога ее жизнь, то приходи один после школы в здание заброшенной больницы на Сарухара Кемпинг, — без выражения прочитала Томоко. — А? О ком речь?

— Да чтоб я был в курсе… — я ни в чем не был уверен и быстро перебирал в уме знакомых.

Танако Томоко стоит рядом. Выглядит оптимистично невредимой. Кицуки Ичику я сегодня видел как минимум на занятии у Рингёко-сан. К тому же вызывала сомнения чья-то наглость угрожать шинигами и члену клана, которому принадлежит школа. С девушками из клуба домоводства мы только что расстались. Их уже успели похитить? Оперативно…

— Во-первых, странно. Во-вторых, любопытно. Надо пойти.

— Мы с тобой, — быстро вставила Томо-тян.

— Кощеев-кун, тебе настолько нечего делать? — удивились парни.

— Томо-тян, — я старался донести мысль, поаккуратнее выбирая слова, — я понимаю, что ты умница, красавица, спортсменка и komsomolka, но сама подумай: куда ты тащишь двух книжных ботанов? Эта записка, вероятно, не шутка. Там может быть опасно.

Изаму-кун, судя по виду, собирался обидеться, но наморщил нос.

— Как назло, Константин-кун прав. Наши боевые навыки оставляют желать лучшего. Местность для меня вообще не знакомая. Из-за строительной пыли я даже нюх нормально использовать не смогу.

— Изаму-кун, — я положил ему руку на плечо. — Я тебе, наверное, никогда не говорил. Но я в прямом смысле бессмертный. Не искушай судьбу. Ты будешь полезным, когда я вернусь и меня нужно будет натаскивать к промежуточным тестам. Ты, Кавагути-кун, уж тем более. И заберите мою сумку, пожалуйста. В ней нет ровным счетом ничего, что сейчас помогло бы мне. А вот тетради завтра точно пригодятся.

Недзуми всё это время молчал. На умной мордочке была видна работа мысли.

— Ну, Томо-тян, если тебя тянет на приключения — не могу тебе в этом отказать. Пойдем?

— Пойдем, — Томоко смотрела на жизнь как на одно большое приключение.

— Думаешь, с ними все будет в порядке? — с легким беспокойством спросил Изаму, смотря в уходящие спины друзей.

— Я думаю, что ты маловато читал. Это же Кощеев, сын Кощея, внук Кощея Бессмертного.

— И все же…

— Так, Изаму, соберись. У нас еще дела сегодня. Нам надо связаться с Кицуки-сан.

— Каким из?

— Кицуки-девочку, Ичику-тян. И хорошо бы она не слышала, как я ее называю.

Мы шли в указанное место. От школы дорога была прямой, потом извивалась. Старые нестриженые деревья закрывали обзор.

— А у тебя что, уже есть личные враги? — Томоко интересовалась порой очень нетривиальными вещами.

Я задумался. С одной стороны, у каждого кощея рано или поздно они появлялись. Сами, как мыши из средневековых легенд, зарождавшиеся в кучах старого грязного тряпья. С другой стороны…

Кицуки Казуя сказал мне: «Также тут учатся наследники многих древних кланов йокаев. Для которых ты, Кощеев-кун, бельмо на глазу». Когда это было? Наверное, целую вечность назад. Может, больше… Первый мой день в школе. Он что-то рассказывал мне о местном обществе, но мне было настолько жарко, что я почти ничего не запомнил. О чем это было?

— Томоко-тян, а напомни мне, пожалуйста. В школе учится множество различных йокаев.

— Да, — согласилась великанша. — Представлены все-все-все, от тануки до младших ками.

— Они это делают затем, чтобы…

—…влиться в человеческое общество и сохранить качество жизни. Потому что есть два пути для йокайской семьи. Первый — это сидеть отшельниками и вести быт как сотни лет назад. Традиции сохраняются, молодежь растет, всё идет по накатанной. А второй — это интегрироваться в социум, принять человеческую форму и получать таким образом средства для содержания своего старого особняка и новый опыт, помогающий расширять сознание.

— Специально заучивала? — я заметил обилие лексики, нехарактерной для обычной речи они.

— А то, — улыбнулась она. — Для меня запомнить столько умных слов, между прочим, целый подвиг.

— А расскажи мне еще, чем занимаются старые кланы.

— Старыми кланами мы называем ретроградов, которые до сих пор пользуются древней моралью «выживает сильнейший». До них по неизвестной причине не доходит, что люди при помощи интеллекта и несложных инструментов сумели подавить йокаев даже численно за последнюю тысячу лет. Если за каким-то из видов и есть будущее, то это явно хомо сапиенс. Соответственно, старые кланы верят в приоритет йокаев перед людьми хотя бы потому, что каждый йокай — порождение Страны желтых вод. А туда рано или поздно придет каждый человек.

— Стой-подожди, — я окончательно запутался. — А хотят-то они чего?

— Да понятия не имею, — призналась Томоко. — Моя семья не любитель общаться с ретроградами. Мы уверены, что к какому бы миру ты ни принадлежал, нужно развиваться. А заниматься этим в Стране желтых вод — дело гиблое, там эволюционировать некуда. Вот здесь, — она обернулась и обвела рукой город, лежащий в стороне, — есть чем заняться. А там…

«А там все мертвые», подумал я, но вслух произносить не стал.

Жить в городах, чтобы почувствовать себя живыми. Верх цинизма, но способ обрести смысл. Достаточно валидный способ, справедливости ради.

Мы, кощеи, пребывали преимущественно в Нави. До тех пор пока душа не окрепнет достаточно, чтобы положить ее в магический конструкт, мы могли находиться там долго. Время в запредельном мире течет по-другому. Его не считают месяцами или годами.

Здешние йокаи жили в Ёми ровно по такому же принципу. Пока не проведено магическое укрепление тела и души, демон или зверь не могут выйти в мир живых. Они живут вне времени. Выходя из Страны желтых вод, они получают принципиально другое ощущение: трехмерное пространство вокруг отличается, к тому же появляется течение времени. Иллюзия жизни? Наверное, нет. Это и есть сама жизнь.

Если кощеев и кощеек ничто не смущало в сложившейся ситуации, то насчет йокаев я не был бы так уверен.

— Томоко-тян, — позвал я.

— Да, — с готовностью откликнулась спутница.

— А сколько тебе лет?

— Семнадцать, — быстро ответила Томо.

— А до того как ты появилась в мире живых?

Она задумалась.

— Знаешь, Константин-кун, я не помню. Помню, что еда была хуже на вкус. Что света было меньше. А сколько времени я там жила — не знаю даже, можно ли это сосчитать.

Что и требовалось доказать. Никто из нас не мог сказать, сколько нам лет. Потому что до выхода в мир живых время было весьма относительным.

В каком-то смысле странная цена бессмертия. Дороговато.

Я очень надеялся, что в дальнейшем это хоть где-то объяснят более понятным языком. Однако же сейчас… я мог поклясться, что каждый из нас слышал: «Ты еще не дорос». Ну да, где мы с нашими пустыми головами и бесконечными амбициями — а где продолжение рода.

Зачем мне эти мысли прямо сейчас и прямо здесь?..

— Смотри, нам сюда.

Где-то тут начиналась территория старой заброшенной больницы. За невысокой оградой виднелся запущенный сквер, где когда-то прогуливались пациенты.

Мы вошли в старый парк. Темнеть пока не начинало, до сумерек около двух часов. Это я хорошо вижу в темноте, насчет Томоко не уверен. Ничто ничего не предвещало. Было тихо и спокойно, как в любом другом безлюдном месте. Остатки когда-то разбитых клумб, нестриженые кусты, ржавые прутья арматуры в участках, обветшавших за годы…

— Впереди препятствие, десять метров, — передразнил я навигатор. У главных ворот центрального больничного корпуса скучала знакомая фигура.

— Курода-кун? — удивилась Томоко, не доходя до огромных створок метров десять. — А что ты здесь делаешь?

— Да так, играю роль массовки, — усмехнулся тот. — Этакий дворецкий в сцене «первое препятствие на пути доброго молодца».

Он взмахнул бокеном и, приняв пафосную позу, воскликнул:

— Ты не пройдешь! — после чего картинно застыл.

Вечерний стрекот цикад был ему ответом.

— Да ладно, — Казухиро принял обычную позу скучающего человека. — Шутка. Можете идти, Кощеев-кун, вам дальше. А вас, Танака-тян, я попрошу остаться со мной. Тут вообще весело. Не смотрите, что я подпираю стену.

— Томо-тян? — взглянул я на подругу.

— Я тебя догоню, — отметила мне широкой ухмылкой пацанка.

— Танака Томоко, вторая дочь лидера клана Танака, Шестирукого Демона-Разрушителя. Форма: человеческая. Количество рук: две. Цвет волос: черный. Цвет глаз: карие. Рост: сто семьдесят шесть сантиметров. Параметры тела: обхват груди сто два, обхват талии семьдесят, обхват бедер девяносто четыре. Размер груди: четвертый. Средний балл…

— Эй!

— Тебя что-то задело? Или я ошибся?

— Сказать-то что хотел?

— Я все о тебе знаю, Танака-тян. И в курсе, как ты зациклена на людях и их так называемых боевых искусствах. Это же такая глупость.

Казухиро Курода прищурился и, не получая ответа, продолжал.

— Я за тобой следил. Проиграть на турнире только потому, что ты слепо уверовала в свои навыки и необходимость сохранения человеческой формы…

— Слышь, — Томо поковыряла пальцем в ухе. — Можно покороче, я болтать не любитель. Ты к чему клонишь?

— Ты не пройдешь. Сдавайся и поворачивай назад. Я сильнее.

— Да н…

Воздух разорвался, словно мимо девушки пронесся крошечный сверхзвуковой истребитель.

— Сладких снов, принцесса, — камаитачи подхватил оглушенное тело, аккуратно опуская девушку на землю. — Надеюсь, впредь ты будешь внимательнее.

Удар в основание черепа гарантированно вырубал любой теплокровный конструкт вне зависимости от видовой принадлежности. Человек то был или человеческая форма — не имеет значения. Совсем другое дело, если бы они заранее укрепила тело с помощью ки, но… история не терпит сослагательного наклонения.

— Сила, выносливость, скорость — выбери любые два. Толку в силе, если противник быстрее? Полежи какое-то время здесь.

Камаитачи пожалел, что разболтался. В воздухе сгущалось что-то… нетривиальное. Пахло необычной опасностью.

«Останусь пока с ней», — решил он. Убивать противника в его планы не входило. Помогать ему умирать, впрочем, тоже.

Хищник достал из воздуха две тонфы и снова принюхался. Случись что, обороняться придется в одиночку.

— Вы хотите сказать, что он получил анонимку и реально пошел в указанное место?! — Кицуки Ичика почти кричала в трубку.

Успокойся, Ичика, тихо, тихо. Ками ты или где. Сейчас разрулим. Вот только выясним, куда идти и кого там пинать.

— Координаты мне, быстро! В мессенджере!

Пока они пишут, как раз есть время переодеться.

Привычным жестом Ичика надела черное рабочее кимоно. Секунду подумав, достала маску.

Только международных скандалов на вверенной территории не хватало.

«Да я не сомневаюсь в Кощееве. Проблема вообще не в нем. Просто когда на небольшой площади появляется слишком много мертвой энергии, там такое может вылезти на закатном солнышке погреться…»

Черная тень черкнула взглядом по экрану смартфона и выскользнула из дома. Бежать было недалеко.

— Карачун, — я выхватил из воздуха оружие. Пока что привычной глефы вполне хватит. Кто знает, что там дальше.

Я быстро продолжал двигаться к главному корпусу, потихоньку начинавшему разваливаться. Были видны упавшие балки и покосившиеся опоры.

По моей груди расплескалось желтое пламя. Рубашка начала тлеть кое-где, но не вспыхнула. «Надо же, в самом деле хлопок. Этикетка не соврала», неуместно удивился я.

Пока я соображал, рука очертила глефой полукружие передо мной, и источник огня сменил место дислокации. Ага, так работает. Я перехватил оружие двумя руками и, медленно прокручивая глефу, затруднил к себе доступ. Что бы это ни было, ему ко мне не подойти незамеченным.

— А я здесь, — в сторону моей правой руки прилетел красный хвост. Лисий, что ли?

Я отбил неожиданную атаку, пытаясь вспомнить, кому принадлежит голос.

— Между прочим, это я достоин ее руки, а не ты, — голос был наполнен неясной обидой. На меня надвигалась фантомная волна цунами. Мой мозг точно знал, что воде взяться неоткуда, значит, настоящая атака пойдет с другой стороны.

Я заблокировал тот же хвост, двигающийся, чтобы подсечь мне ноги. Терракотовые глаза недовольно вспыхнули откуда-то сбоку, чтобы сразу же пропасть. Морок воды исчез. В меня полетели сотни стрел. Я выставил глефу перед собой, чтобы отбить их. «Это мираж. Удар будет слева». Спасибо, Карачун в моей голове. Нижним лезвием я смахнул спрятанную атаку, особо не напрягаясь.

— Эй, ты так слона не продашь. Выходи. Пока что у тебя получается маловато и слабовато.

Цикады злобствовали как последний раз в жизни.

— Ну, раз ты не хочешь по-хорошему…

Я собрал Навь у тела и пустил круговую волну кимэ, чтобы развеять лисий морок.

Сон-Хо проявился слева и выдохнул в меня еще один поток огня. Рубашка начала тлеть чуть активнее.

— Это ты меня позвал? — поинтересовался я.

— Можно и так сказать, — его кирпичного цвета глаза полыхали неясной мне неприязнью.