Статус C

Глава 21

Войти в кварталы Старого города — это все равно, что перешагнуть невидимую черту, отделяющую относительно цивилизованные и безопасные районы Желтой зоны от царства полной анархии. По большому счету, это гетто, не входящее в юрисдикцию Бостонской агломерации. Формально все эти кварталы непригодны для жизни, сюда не ходит общественный транспорт, не заезжают полицейские патрули, даже дроны Системы мониторят ситуацию с безопасной высоты. И это палка о двух концах. Нет закона, нет контроля, нет налогов — но нет и защиты. В том числе от опасностей, грозящих извне.

А извне есть чему грозить.

После Второй гражданской войны на территории Северной Америки установилось шаткое равновесие с довольно расплывчатым разделением территорий. Федеральная армия и полиция, да и прочие федеральные службы, по сути, были уничтожены, раздроблены, а вместе с ними раздробилась и единая экономика. Экономические и политические центры бывших США и Канады превратились в некое подобие древнегреческих городов-государств. Они стали максимально самостоятельными, даже более самостоятельными, чем старые штаты. Однако при этом были вынуждены закупориться на относительно небольших территориях, которые проще было оборонять.

Власть в агломерациях по факту принадлежит важнейшим местным корпорациям. Например, в Бостоне их несколько: BostonDynamics, специализирующаяся на робототехнике; G-Corporation, поддерживающая работу ССР — Системы социального рейтинга; Blue Ocean, развивающая сферу FullVR. Плюс мощный университетский кластер и с полдюжины финансовых компаний.

Ну, а за пределами мегаполисов, начиная с 2070-х годов, воцарился новый Дикий запад. Почти как в девятнадцатом веке, но в причудливом сплаве с современными реалиями. Обособленные городки и ранчо, охраняемые наемными шерифами и самодельными боевыми роботами. Перегонка через Великую равнину стад геномодифицированного скота, многокилометровые железнодорожные составы, движимые автоматизированными локомотивами чудовищных размеров. Кочевые банды из Нового Ацтлана, терроризирующие оседлых реднеков, а иногда собирающие рейды и на крупные города. Добавить к этому десятки новых религиозных сект разной степени радикальности, разросшиеся до размеров маленьких армий наркокартели, зоны отчуждения после нескольких крупных техногенных катастроф… В общем, почти постапокалипсис, хотя вроде бы никакой глобальной катастрофы и не случилось. Просто страна так и не собралась воедино после войны.

Еще и экологические проблемы усугубляют положение. Мощнейшие землетрясения на Гавайях в 2063, быстрое таяние арктических льдов и поднятие уровня мирового океана, ускорившиеся темпы глобального потепления… Кажется, в определенный момент все самые мрачные прогнозы футурологов начали сбываться один за другим. Хорошо еще, что океан наступает относительно медленно, а не обрушился на побережья огромным цунами.

Что конкретно стало последней каплей, расколовшей когда-то великую страну — сложно сказать. На уроках истории нам рассказывали про какие-то экономические причины и внешнее вмешательство, однако я слишком много информации черпал из других источников, чтобы поверить в эту версию. Куда больше верилось в то, что дали знать копившиеся десятилетиями внутренние социальные противоречия. Например, борьба за права различных меньшинств, развернувшаяся в начале века, к пятидесятым годам переросла в тотальную дискриминацию уже со стороны тех, кто раньше считался притесняемым. И сжимаемая несколько десятилетий пружина распрямилась — только в обратную сторону.

Хотя, возможно, экономические причины тоже были. Такое впечатление, что нынешнее положение вещей вполне устраивает корпорации. Они никогда еще не имели таких возможностей и такой власти, как сейчас. Никакого госрегулирования, никаких антимонопольных комитетов, да и вообще никаких запретов. А ведь законодательные запреты во второй половине века стали серьезно тормозить развитие корпораций. Особенно это касалось биотехнологий и прочих сфер, в которых возникали серьезные моральные дилеммы. Клонирование, выращивание органов, создание антропоморфных роботов, в том числе секс-кукол. Да та же Система социального рейтинга, почти уничтожившая понятие частной жизни. Все это сложно было представить еще полвека назад, хотя чисто технологически это было возможно уже тогда.

Официально все преподносится как временные трудности. Мир вообще переживает сложные времена — половину Евразии и Африки захватили исламисты, Китай и Россия грызутся за оставшуюся половину, Центральная Америка почти полностью захвачена Новым Ацтланом, Австралия и Южная Америка закуклились, сосредоточившись на борьбе с последствиями экологических катастроф.

Но мне самому происходящее в бывших США кажется вполне закономерным итогом. Это не война и не переходный период, это и есть то равновесие, которое пока устраивает все стороны. На одной чаше весов — цивилизованное и высокотехнологичное общество больших городов, под полной властью корпораций. На другой — относительная свобода и независимость. Которые, правда, приходится защищать с оружием в руках.

Я-то вырос в агломерации, и существование Системы, следящей за каждым твоим шагом, воспринимаю как данность. Даже сложно представить, что где-то люди живут по-другому. Хотя для того, чтобы увидеть это, даже не надо далеко ходить. Вот он, Старый город, под боком.

Линия, обозначающая границу действия Системы, была хоть и невидима, но вполне реальна. В какой-то момент кибертакси, на котором мы ехали, остановилось, будто уперлось в прозрачную стену.

— Мы достигли границы территории, обслуживаемой Boston Express. Приносим извинения за доставленные неудобства. Скорректируйте маршрут, чтобы продолжить движение.

Дайсон коротко мотнул головой, давая мне знак выходить из машины. Мы выбрались на влажную после недавно прошедшего дождя дорогу, через пару сотен метров перерезаемую глубокими, похожими на пропасти, трещинами. Еще дальше в полутьме виднелся мрачноватый силуэт наполовину обвалившегося моста.

Издалека кварталы Старого города выглядят полностью разрушенными. Наполовину скрытые под водой остовы, зеленые от мха, с огромными черными подпалинами, оставшимися после многочисленных пожаров. Мрачное и неприглядное напоминание о проигранной войне со стихией. Однако при ближайшем рассмотрении все оказалось не так однозначно. Островки, образованные руинами зданий, соединены множеством ржавых решетчатых переходов, похожих на строительные леса. По ним снуют многочисленные прохожие, а этажи затопленных зданий, находящиеся над уровнем океана, похоже, вполне обжитые. Хотя представляю, что там может быть внутри. Наверняка даже «Гиацинт» по сравнению с этими трущобами покажется элитным отелем.

По замусоренной поверхности воды, будто венецианские гондолы, снуют моторные лодки, подсвечивающие себе путь фонарями. Некоторые совсем маленькие, надувные. Другие побольше, почти яхты. Справа от обрывающегося в пустоту моста я разглядел несколько плавучих железных корыт — грузовые баржи, соединенные между собой с помощью огромной трехэтажной надстройки над палубами. Судя по вывеске, изображающей русалку с огромными буферами, не дающими бедняжке скрыться под водой, и надписи «Плавучая Молли» — это какое-то заведение.

Идентификационный чип тревожно запищал, выдавая предупреждения о плохой связи. Учитывая, что от Желтой зоны мы отдалились буквально на пару сотен метров, дело было явно не в расстоянии. Скорее всего где-то в этих развалинах спрятаны мощные глушилки, которые не дают снижаться полицейским дронам, да и ото всей остальной следящей техники защищают.

В детстве меня удивляло, как власти вообще позволяют существовать таким гетто. Тем более прямо под боком у нормальных жилых районов. Частенько ведь отребье из Старого города забредает и в Желтую зону. Грабежи, изнасилования, похищения людей в приграничных кварталах — не редкость. Почему бы просто-напросто не вычистить всю эту клоаку?

Со временем я понял, что все не так просто. Старый город властям по-своему выгоден. Чтобы показывать гражданам — вон, поглядите, что будет, если обрушите свой социальный рейтинг. Чтобы оправдывать содержание огромного штата полиции и тотальную слежку. Чтобы изолировать маргиналов на отдельной территории и при этом совершенно не тратиться на их содержание. И это только те причины, что лежат на поверхности.

Дайсон, кажется, вполне свободно чувствовал себя на этих улицах. Он уверенно направился к побережью, явно в сторону «Плавучей Молли». Я неохотно последовал за ним.

Добирались мы к Старому городу долго, была уже глубокая ночь. Дайсон, кажется, путал следы — мы сменили несколько такси, часть пути вообще преодолели пешком. Но несмотря на то, что успели провести вместе довольно долго времени, симпатий у меня к старому громиле не прибавилось. Он был по-прежнему мрачен и неразговорчив, а большинство моих вопросов попросту игнорировал. По дороге несколько раз пытался связаться с кем-то. Когда это, наконец, удалось, разговор получился коротким, а сам Дайсон после него еще больше ушел в себя.

Впрочем, я и сам не знал, куда себя девать. Венди на голосовую связь не выходила, отправленные ей текстовые сообщения тоже оставались без ответа. На душе было, мягко говоря, неспокойно. От Джулии тоже не было вестей, но сам я ей звонить пока не торопился.

До «Плавучей Молли» вроде бы было рукой подать — метров триста по прямой. Однако пришлось заложить изрядный крюк — кажется, вся эта система мостков и переходов специально была превращена в лабиринт, в котором прямых путей не существовало. Интерактивная карта тоже не спасала — она попросту не работала здесь, как и большинство остальных сервисов Системы.

Да уж. Теперь понятно, что имел в видуДайсон, когда говорил, что нам нужно залечь на дно. Это самое дно и есть, ниже некуда.

Я шел чуть позади громилы, старясь не упускать из виду его широченную спину. На попадавшихся на пути прохожих старался не глазеть. Хотя, признаться, многие из них так и притягивали взгляд. Даже по сравнению с Девятым округом — далеко не самым благополучным районом Желтой зоны — местные обитатели выглядели полными фриками. Васкес со своей компанией бритоголовых головорезов со стальными шипами в башке здесь смотрелся бы бледно.

Взгляды, которые я ловил на себе, были по большей части подозрительные или откровенно недружелюбные. Однако двигались мы быстро и уверенно, а Дайсон, похоже, выглядел достаточно устрашающе, чтобы с нами не связывались.

Однако на подходе к «Плавучей Молли» мы все же нарвались на засаду.

Четверо. Нет, шестеро- еще двое чуть замешкались, выбираясь из темного закутка под лестницей. Все, как на подбор, со страшными пучеглазыми рожами. В полутьме я не сразу разглядел, что это силиконовые маски, делающие лица похожими на морды рыбоподобных монстров с перепончатыми гребнями на макушках.

— Эй, куда торопитесь? Не местные?

Дайсон остановился, нехотя обернувшись к тому, кто нас окликнул. Банда тем временем неторопливо, но надежно окружила нас, отсекая пути к отступлению.

— Ты серьезно, сынок? — угрожающе скривился он.

Главарь, быстро оглянувшись на дружков, нервно похлопал по ладони длинным железным прутом.

— Пыль есть? — выпалил он.

Голос был нарочно басовитый, но похоже, под маской скрывался подросток, даже помоложе меня. И остальная банда, скорее всего, такие же сопляки.

— Только на подошвах, — проворчал Дайсон. — Но тебе ведь явно не такая нужна, верно?

— А чего тогда есть? Жетоны? Лед?

— Может, пожрать чего есть? — вдруг с надеждой спросил сутулый парень справа. У этого маска была порвана и закрывала только половину лица.

Дайсон откровенно расхохотался.

— Да уж, в мое время шпана была поумнее. На что ты вообще рассчитываешь, парень?

Он спокойно двинулся на главаря, и тот невольно попятился. Опомнившись, замахнулся на Дайсона прутом. Остальные рыбомордые засуетились, выхватывая оружие. Ножи, какая-то арматура. Ничего серьезного, но все равно неприятно.

— Ты не борзей, дедуля! Нас шестеро, и…

Громила легко перехватил железяку ладонью и одним движением вырвал ее из руки главаря. Второй рукой ухватил его за шиворот и шваркнул о железное ограждение, за которым плескалась вода.

— Максимум трое, парень, — спокойно отозвался он. — Уж поверь моему опыту. Половина разбежится сразу же, как начнется драка.

Одним движением согнув монтировку в дугу, он накинул этот железный хомут на шею главарю и загнул концы, приковывая бедолагу к решетке, будто велосипедным замком.

Остальные члены банды бестолково топтались рядом, но на Дайсона ни один так и не осмелился напасть. Сутулый, правда, замахнулся ножом на меня, но я от души пнул его под колено. Он взвыл, на одной ноге отпрыгивая подальше. Когда же Дайсон, развернувшись, рявкнул, замахиваясь кулаком, незадачливых грабителей будто ветром сдуло. Один, кажется, даже в воду сиганул — в полутьме послышался тяжелый всплеск. Остался только главарь, да и то только потому, что оказался прикован к ограждению. Хрипел и пыжился, пытаясь разогнуть арматуру вокруг своей шеи, но прут был слишком толстый.

Дайсон снова подошел к нему.

— Н-не надо! Дяденька, я пошутил!

— Будешь шутить в том же духе — и совершеннолетие встретишь на дне залива, — сказал старик. Без особой злости, скорее назидательно. — Знаешь, где найти Вальтера?

— К-кого?

— Только не делай вид, что не понимаешь, о ком я, — ухватившись за концы железного прута, осклабился громила. — Вальтера в Старом городе каждая собака знает.

Прут заскрипел, сгибаясь плотнее, и парень испуганно вскрикнул. Дайсон сорвал с него раздражающую силиконовую маску. Под ней, как я и думал, скрывался мой ровесник. Прыщавое угловатое лицо, взъерошенные волосы, выпученные от страха глаза.

— Ну же, напряги память! Мерзкий такой старикашка, ему сейчас, наверное, под девяносто. Но даже в лучшие годы он выглядел, как вареный гоблин.

— А, так вы про… доктора? — юнец перешел на шепот.

— Про него самого.

— У него типа логово где-то возле труб.

— Каких еще труб?

— Старые стоки, типа. Это недалеко, с полчаса ходьбы. Во-он в ту сторону, вдоль берега.

— А точнее?

— Да не знаю я! — взмолился парень.

— Он разве больше не наведывается в «Плавучую Молли»?

— Н-не знаю. Может быть. Я его никогда не видел, только слышал… всякое.

— Ну, а Жирный Гриз на месте?

— К-кто?

— Бармен.

— Не знаю такого.

— А кто сейчас держит «Плавучую Молли»?

— Последние пару лет — Кано.

— Что за фрукт? Под кем ходит?

— Жесткий мужик, типа. Говорят, работает на Джинкс.

— Хреново… — вздохнул Дайсон и дал мне знак следовать за ним.

— Эй, мужик! А я? — всхлипнув, без особой надежды крикнул вслед юнец.

Старик не удостоил его ответом. Мы прошли еще пару десятков метров и остановились у широкого ржавого трапа, ведущего на борт баржи. Наверху располагался главный вход в заведение. Рядом, на узкой площадке, огороженной железными поручнями, толпилась группка подвыпивших мужиков. У входа застыли истуканами двое вышибал — мрачные типы с лицами, сплошь черными от причудливых татуировок.

Дайсон, держась в тени, с сомнением оглядывал баржу.

— Может, не стоит т-туда соваться? — проворчал я. — И вообще, что у нас за план?

— Нужно найти Вальтера. Это мой старый… коллега, скажем так. Я его не видел лет десять, но если он еще жив — он нас приютит на пару дней. Я надеюсь.

— И что, нет д-других вариантов?

Громила искоса взглянул на меня и недовольно скривился.

— Честно говоря — пока не вижу. Если вернемся в город — я за твою жизнь не дам и цента. Да и за свою теперь тоже.

— Да в чем дело-то? Можете объяснить наконец? — едва не прорычал я.

— Мягко говоря, не самое подходящее время.

— А когда будет подходящее? — огрызнулся я. — Вот что — или вы мне сейчас рассказываете…

— Или что? — перебил меня Дайсон. — Ты сейчас не в том положении, чтобы чего-то требовать. И даже не представляешь, в какой замес ты попал.

— Так п-просветите! Вы сказали, что знали моего отца…

— Это правда. Давно, лет пятнадцать назад. Он тогда работал на Конрада Майлза. Как и я.

Он замолчал, снова переключившись на изучение обстановки. Что он там пытался разглядеть в темноте, понятия не имею. Хотя не исключено, что у него какие-нибудь имплаты, позволяющие видеть сквозь стены, или что-то вроде того.

Воспользовавшись паузой, я залез в сеть. Связь была хреновая, поисковик завис на добрые полминуты, прежде чем выдать что-то по запросу «Конрад Майлз». Однако на текстовую версию браузера тех крупиц трафика, что проскакивали через глушилки, хватило.

Я пробежался по первым строчкам результатов. Там пестрели ярлыки срочных новостей.

«Конрад Майлз… Основатель корпорации BlueOcean… После продолжительной болезни скончался… Прогнозы котировок акций…». Так-так-так… Судя по сообщениям, помер миллиардер совсем недавно, меньше часа назад. Да уж, новости сейчас распространяются почти мгновенно.

Blue Ocean… Ну, об этом я и так догадывался. Компания была образована уже после смерти отца. Но, раз она использует в своем проекте Анастасию, то между ними должна быть какая-то связь.

— К-корпораты из BlueOcean? — спросил я напрямую. — Так это они за мной охотятся? Убить хотят?

Дайсон одобрительно хмыкнул.

— Смышленый малый. Но все не так просто. Я и сам еще несколько дней назад работал на корпорацию. И уж поверь, если бы это дело поручили мне — ты был бы уже мертв. Но моя задача — наоборот, приглядывать за тобой.

— Тогда кто п-пытается меня убить? Васкеса на меня натравили. Мы с ним, конечно, п-поцапались недавно. Но это не повод, чтобы…

— Я бы и сам хотел знать, кто за всем этим стоит, — перебил меня Дайсон. — Есть кое-какие версии, и одна паршивее другой. Одно могу сказать — босс умер, и сейчас в корпорации начнется настоящая грызня. И, увы, мы с тобой попали между жерновами.

— Да я-то тут п-причем?! — удивился я.

Хотя в глубине души догадывался. Анастасия… Зашифрованное наследие отца, спрятанное ею… Но если корпораты в курсе — почему они до сих пор не вышли на меня? Или, наоборот, не перекрыли мне доступ в «Наследие»?

Впрочем, Дайсон же прямо говорит — грызня там. Похоже, у них сейчас у самих сам черт ногу сломит. Левая рука не знает, что творит правая. Может, только поэтому я все еще жив.

Кстати, а что с самим Дайсоном? Он меня и правда несколько раз буквально спас. Но можно ли ему доверять, если он тоже один из них?

— Давай так: все разговоры — позже, — пресек старик мои дальнейшие расспросы. — Для начала попробуем отыскать Вальтера. Если не получится — лучше вообще ненадолго свалить из города.

— Я не могу! — с ужасом запротестовал я.

И тут же одернул сам себя. Что я ему скажу? Что мне нужно как можно скорее попасть в виртуальную игру? Это прозвучит как детский лепет.

К счастью, Дайсон не обратил на мои слова особого внимания. Он уже неторопливо двинулся к трапу.

— Не отходи от меня и помалкивай, — бросил он через плечо.

Предупреждения были излишни. В компании этого громилы было куда спокойнее, а уж болтливым меня сложно назвать. Мы поднялись по грохочущему под ногами трапу и немного задержались перед входом, пока нас пристально осматривали вышибалы. Меня они обыскали мельком, а вот с Дайсоном провозились куда дольше. У одного из них был старый примитивный сканер, который, тем не менее, исправно подсветил подозрительные области.

— Многовато слепых пятен, отец. Чего прячешь? — грозно спросил тот, что справа — с рожей, сплошь разрисованной татуировками, похожими на спутанные щупальца.

— Лекарства, — спокойно ответил Дайсон. — В моем возрасте приходится таскать большую аптечку.

Вышибала хмыкнул, переглянулся с товарищем.

— Сдается мне, от твоих пилюль кому-нибудь может и поплохеть. Не хотелось бы проблем. У нас приличное заведение.

Пафосность последней фразы несколько смазалась звуками, донесшимися с палубы — кто-то из посетителей, свесившись с ограждения, опустошал желудок прямо в море.

— Я не создаю проблем. Если меня об этом не просят.

— Ох, надеюсь, что так, отец. Там, внутри, ребята нервные…

Еще раз скептически окинув нас взглядом, вышибалы, наконец, подались в стороны, освобождая проход.

— Я ищу Вальтера, — чуть задержавшись, произнес Дайсон. — Когда-то он здесь частенько зависал…

Один из здоровяков лишь недоуменно пожал плечами, но второй, чуть наклонившись, буркнул вполголоса:

— Поспрашивай у стойки. Только осторожно. Старик не в ладах с боссом.

— А где прячется, знаешь?

Вышибала лишь развел руками.

— Разное говорят. Кто-то болтает, что он уже помер.

— Ага, дождешься от него… — буркнул Дайсон и, дав мне знак не отставать, толкнул тяжелую створку двери.