Статус C

Интерлюдия. Кровь, плоть и пластик

Стью Пиппен всегда был трусом. Жалким, беспомощным трусом, потерявшим всякую надежду на исправление. Он давно смирился с этим, считая это своей кармой. И частично — виной своих родителей, давших ему имя, от носителя которого точно не ожидаешь ничего героического. Да кто вообще будет всерьез воспринимать человека по имени Стью? Или вовсе Стьюи, как называет его матушка и старшие сестры. Когда это имя произносят местные хулиганы, то даже не утруждают себя добавлять ругательства — оно и само по себе в их исполнении звучит оскорбительно.

Единственной отдушиной в жизни Стью были редкие сеансы виртуальной реальности. Когда удавалось забраться в капсулу в бесплатном игровом салоне, он входил в «Наследие странников» и превращался в Грэгори Рамбла — здоровенного бритоголового детину, орудущего дубиной размером с железнодорожную шпалу. Имя персонажу он выбирал долго, подыскивая что-нибудь максимально брутальное, звучащее, будто перемалываемый стальными жерновами щебень.

Будь его воля — он бы сутками не вылезал из этого виртуального мира, но увы, приходилось довольствоваться короткими сеансами. В округе было не так много доступных капсул, и у каждой время использования было расписано по часам. Во второй половине дня в салоны можно было даже не соваться — старшеклассники после окончания уроков оккупировали их до позднего вечера, и выгнать их могли разве что еще более взрослые любители виртуальных развлечений. Поэтому Стью частенько убегал с последних уроков, чтобы успеть занять капсулу пораньше.

Чтобы не попадаться на глаза банде Толстяка Говарда, он отыскал обходной путь в игровой салон через старую вентиляционную шахту. Всего-то и делов — проползти пару десятков метров по пыльной железной трубе. Зато оказываешься уже сразу в дальнем углу зала, аккуратно оттягиваешь решетку — там два нижних винта выкручены — и образовавшейся щели вполне хватает, чтобы выбраться наружу. Ну, если тебе двенадцать, а телосложение и вовсе как у десятилетки. Тот редкий случай, когда малый рост и тщедушность превращаются в преимущество.

В этот раз ему, кажется, несказанно повезло — в салоне вообще не было ни души, и меньше чем на половине капсул горели индикаторы, обозначающие, что внутри кто-то есть. Однако Стью это насторожило, и природная осторожность заставила его притаиться между капсулой и переполненной мусорной урной, настороженно прислушиваясь.

Пару минут протянулись в томительном ожидании, и вот, когда Стью уже набрался храбрости, чтобы выбраться, начала твориться какая-то чертовщина.

В дальнем от него краю зала началась потасовка — грохнуло несколько выстрелов, затем донеслись звуки увесистых ударов. Хрустнул и осыпался осколками полупрозрачный колпак одной из капсул, освещение в зале замельтешило, будто на дискотеке.

Стью, высунувшись из своего убежища, разглядел силуэты дерущихся. Один — здоровенный лысый громила в длинном темном плаще, второй — будто противоположность ему, худощавый, в дорогом серебристом костюме. Двигались они тоже по-разному — громила пытался схватить противника, смять его своим весом или хорошенько достать мощным ударом. Второй же порхал, будто бабочка, легко уворачиваясь от атак и, кажется, даже не думал атаковать сам. Он будто издевался над соперником, играл с ним, как кошка с мышью.

И это ему быстро надоело. Уйдя от атаки громилы изящным пируэтом, тип в серебристом костюме резким взмахом метнул в противника какую-то светящуюся штуку. Здоровяк зарычал и вдруг рухнул на колени.

Щеголь расслабился и не торопясь обошел противника по кругу, держась от него на расстоянии шага. По мановению его руки светильники на потолке перестали мигать и зажглись в полную силу — он будто бы хотел рассмотреть здоровяка получше.

Стью и сам замер, парализованный страхом, не в силах отвести взгляд от страшного зрелища. Странный худой человек в дорогом костюме был пугающе спокоен и холоден. Глаза его скрывались за полоской черного блестящего стекла, бледное лицо было неподвижно, как у андроида.

— Признаться, я разочарован, — проговорил он, остановившись напротив громилы и приподнимая тому подбородок кончиками пальцев. — Легендарный Ричард Дайсон. Я столько слышал о тебе. Мечтал встретиться. И что же я вижу? Жалкое зрелище…

Громила странно дергался, но не мог сдвинуться с места. Конечности его будто бы не слушались его. Он стоял на коленях, опираясь одной рукой в пол и пытаясь совладать со второй, но максимум, что ему удавалось — это то сжимать, то разжимать пальцы в черной перчатке. При этом под плащом у него что-то потрескивало, а потом и задымилось.

— Ну-ну, не переусердствуйте, мистер Дайсон, — снисходительно усмехнулся серебристый. — В вашем возрасте вредно перенапрягаться. Я полностью контролирую ваши импланты, а их в вашем теле чересчур много. Какая ирония, правда? То, что должно делать вас сильнее, обратилось против вас.

Стью смотрел на перекошенное лицо обездвиженного громилы, и сердце у него невольно сжалось от сочувствия. Он-то знал, каково это — чувствовать себя абсолютно беспомощным.

Вот только этот странный и откровенно страшноватый человек с покрытым шрамами бритым черепом, в отличие от него, продолжал бороться. Дрожа от ярости, жутко скаля зубы, он с ненавистью смотрел снизу вверх на своего врага, и один только этот взгляд, кажется, способен был прожигать насквозь листовое железо.

Однако, кажется, он и правда был полностью во власти серебристого. Тот еще раз обошел его со скучающим видом, разглядывая, будто вещь, и сокрушенно покачал головой.

— Да уж… Все даже хуже, чем я ожидал. Вы совершенно неконкурентоспособны, мистер Дайсон. Вы — анахронизм. Ископаемое. Представляющее разве что историческую ценность. Впрочем… как раз в виде трофея вы будете неплохо смотреться в моей коллекции.

Стью показалось, что серебристый щелкнул пальцами, но потом увидел, что в ладони у того появился тонкий изогнутый клинок, похожий на птичий коготь.

Придерживая голову громилы левой рукой, серебристый поднес острие ножа к его глазнице и сделал глубокий надрез под нижним веком. Дайсон зарычал громче, побагровев от натуги. На лбу его вздулись толстые голубоватые вены.

— Ну же, не дергайтесь, — будничным тоном произнес мучитель. — Всегда хотел попробовать сделать это, пока клиент еще жив. Жаль, что у вас всего один живой глаз. Хотя, имплант тоже сойдет. Он ведь давно стал частью вас, не так ли, мистер Дайсон? Ваша плоть, кровь и пластик…

Стью с ужасом наблюдал, как тонкое острое лезвие легко разрезает кожу под глазом, как кровь струйками сочится из раны, заливая правую половину лица. В животе его все сжалось в тугой комок. Слава богу, что желудок был пустым, иначе пришлось бы любоваться на его содержимое. Борясь с приступом тошноты, мальчишка понемногу отползал назад, но так и не мог отвести взгляд от страшного зрелища.

Серебристый вдруг прервался, досадливо дернул головой, будто прислушиваясь к чему-то. Стью обмер, подумав, что тот услышал его шуршание в дальнем конце зала. За несколько коротких мгновений сердце бедняги успело остановиться, а потом наоборот заколотиться с такой частотой, будто он только что пробежал два десятка этажей по лестнице.

Ложная тревога — щеголю, похоже, просто кто-то позвонил.

— Да… Да. Понял, — коротко кивнул серебристый, делая шаг назад от Дайсона и окидывая взглядом капсулы виртуальной реальности.

Оставив жертву корчиться в бессильных потугах вырваться из невидимых тисков, он подошел к одной из капсул. Странное дело — он даже не коснулся внешнего пульта управления, однако подсветка капсулы замигала тревожными багровыми полосами. Раздался неприятный звуковой сигнал, оповещающий об экстренном отключении капсулы. Полупрозрачный колпак ее сдвинулся вверх. Внутри судорожно заворочался рослый темноволосый парень. Содрав с лица маску визора, он зажмурился от яркого света, прикрывая лицо руками, и скорчился, прижимая ноги к животу.

Стью понимал, каково это — самого не раз отключали экстренно. После этого еще пару минут голова кружится, а перед глазами круги пляшут.

— Боюсь, что игра окончена, мистер Фрост, — с улыбкой произнес серебристый. — Прошу на вых…

Договорить он не успел — парень в капсуле вдруг резко распрямился и пнул его обеими ногами. Щеголь, похоже, расслабился и не ожидал такого. Получив удар в живот, он согнулся и попятился. Лежащий же в капсуле парень, ухватившись за поручни, подался вперед, чтобы вылезти.

Крышка капсулы вдруг ожила, сама собой захлопнувшись. Судя по глухому удару и появившейся на стекле паутинке трещин — ударив при этом парня по голове. Но на этом не успокоилась — открывалась и закрывалась снова и снова, клацая, будто огромная пасть. Наконец, хлопнула верхней створкой последний раз и затихла — даже огоньки подсветки погасли.

Убийца брезгливо отряхнул свой безупречный пиджак, пытаясь стереть пыльный след от подошв, и впервые за все время лицо его исказилось гримасой злости.

Тем временем громила с порезом под глазом, кажется, окончательно обессилел и рухнул на пол лицом вниз. Конечности его несколько секунд конвульсивно дергались, но потом замерли. Ощутимо запахло чем-то паленым — сквозь прореху в плотном кожаном плаще пробивались струйки дыма.

Серебристый грязно выругался.

— Ну вот! Я ведь говорил!

Подойдя к Дайсону, он пнул его носком начищенного лакированного ботинка.

— Обязательно было все портить? Никчемный старый кусок дерьма! Даже сдохнуть не смог красиво!

Он наклонился, с заметным усилием перевернул распластавшееся тело на спину. Уже не особо заботясь о чистоте костюма, встал на одно колено рядом, заглядывая в залитое кровью лицо.

Старик, к удивлению Стью, что-то прохрипел, выплевывая сгусток крови. Серебристый щеголь, услышав это, расплылся в хищной улыбке. В руке его снова с резким металлическим щелчком возник загнутый клинок.

— О, так ты все еще жив? Отлично! Шоу должно продолжаться… Что-что? Ты что-то хочешь сказать на прощание?

Он театрально приложил ладонь к уху, будто и правда прислушиваясь к хрипу, вырывающемуся изо рта громилы, и наклонился к нему.

— Ну же, громче! Я не слышу.

Дайсон, до этого валяющийся совершенно неподвижно, вдруг вскинул правую руку и крепко вцепился щеголю в глотку. Лицо того искривилось от удивления и ужаса, он захрипел, пытаясь разжать мертвую хватку. Вспомнив про нож в руке, замолотил им, тыча тонким изогнутым клинком куда ни по попадя.

Дайсон, страшно зарычав, рывком перебросил его через себя, наваливаясь всем телом, и хрястнул затылком о выпирающую над полом стальную раму, поддерживающую одну из капсул. Стью вздрогнул и вжал голову в плечи, услышав мерзкий влажный хруст, с которым череп щеголя соприкоснулся с металлом. Дайсон же ударил еще раз, и еще, и еще. Обмякшее худощавое тело серебристого моталось в его лапище, будто тряпичная кукла.

— Я… сказал… что встретимся… в аду! — рычал громила в промежутках между ударами, пока голова противника буквально не развалилась у него в руках.

Вот тут-то остатки самообладания, наконец, покинули Стью, и он отполз в угол, содрогаясь в спазмах тошноты.

Дайсон, скалясь от натуги, пополз к капсуле, которую до этого открывал тип в серебристом костюме. Двигался он с огромным трудом, ноги его и левая рука волочились по полу мертвым грузом.

— Фрост! — прорычал он.

Стью, опустошив, наконец, желудок, бросился к вентиляционной решетке, через которую пролез сюда. Шум привлек внимание громилы. Мальчишка замер, парализованный страхом. Дайсон, глаза которого на превратившемся в кровавую маску лице горели, будто подсвеченные изнутри диодами, задержал на нем взгляд, но ненадолго.

— Фро-ост! — с надрывом проорал он снова.

Колпак погасшей капсулы содрогнулся от удара изнутри, потом снова. Похоже, лежащий внутри парень долбил его изнутри, пытаясь выбить стекло. После нескольких попыток это ему удалось — полупрозрачная часть крышки треснула и осыпалась градом разнокалиберных гранул. Темноволосый, сдирая с себя последние лямки манипуляторов, выбрался наружу, шипя и утирая кровь с разбитого лба. Бросился к раненому громиле.

— О, ч-черт… Вы как? Д-давайте помогу подняться…

Парень был рослый, крепкий, но даже ему с огромным трудом удалось приподнять Дайсона — тот, кажется, был почти парализован и мог двигать только правой рукой.

— Да что с вами? Идти сможете?

— Нет, — глухо отозвался громила. — Вся бионика отказала. Точнее, я сам все вырубил. Р-р-р!

— Ой, п-простите… Не заметил, что у вас тут рана.

— Да хрен с ней! Подтащи меня… поближе… к этому ублюдку.

Темноволосый парень, разглядев, наконец, валяющийся неподалеку труп с размозженным черепом, охнул и отвернулся, еле сдерживая рвотные позывы. Но быстро пересилил себя и помог Дайсону подползти ближе.

Громила без колебаний погрузил пальцы прямо в кровавое месиво и, порывшись там, аккуратно вытянул продолговатую металлическую штуковину с тонкими, похожими на щупальца медузы, блестящими проводками. Стью, наблюдавшего за этим, едва снова не скрутило пополам от спазмов. Благо, рвать было уже нечем.

— Что это, м-мистер Дайсон?.. Эй! Эй, вы слышите? Не вздумайте умирать! Мистер Дайсон… Мистер Дайсон!

Темноволосый отчаянно затормошил обмякшего в его руках громилу, пытаясь привести того в чувство. Оглянулся в поисках помощи и встретился взглядом со Стью.

— Эй, п-пацан! — окликнул он его.

Стью, наконец, вышел из оцепенения и бросился к спасительной вентиляционной шахте. Протиснулся сквозь щель между стеной и решеткой и пополз по трубе, в кровь сбивая коленки.

— Стой! Да п-погоди ты! — донеслось до него снаружи. — Помоги! Позови кого-нибудь! Эй! Ты слышишь?!

Стью зажмурился, продолжая ползти и моля всех богов о том, чтобы треклятая труба наконец кончилась. Главное, чего он сейчас хотел — поскорее оказаться дома и запереться на все замки. И больше никогда в жизни не соваться в этот игровой салон.

Стью Пиппен всегда был трусом.