Статьи и проповеди. Часть 10 (29.04.2015 — 02.03.2016)

Говорите с людьми! Миссионерские записки (10 окт.2015г.)

Автор книги «Миссионерские записки», недавно вышедшей в Издательстве Сретенского монастыря, о качествах, необходимых миссионеру, принципиальной важности живого диалога, проповеди в сетях и открытой двери, задаче-минимум и задаче-максимум для того, кто вышел со словом об Истине.

– Здравствуйте, дорогие братья и сестры! Мы продолжаем представлять новые книги, вышедшие в издательстве Сретенского монастыря. И сегодня на нашу встречу мы пригласили протоиерея Андрея Ткачева, книга которого «Миссионерские записки» недавно вышла в свет.

Отец Андрей, «Миссионерские записки», безусловно, можно отнести к разряду профессиональной литературы, учебной; она адресована будущим миссионерам, будущим пастырям. А каким вы себе представляете идеального современного миссионера?

– Я себя ставлю на место неверующего человека и представляю себе того, от кого бы я хотел услышать о вере. Это должен быть какой-то очень интересный человек, очень интересная личность. Потому что великие истины от скучного человека воспринимаются скучно. И что-то такое громадное от мелкого воспринимается мелко. Но даже какая-то мелочь от великого человека воспринимается как нечто великое. Поэтому тут, конечно, вопрос личности. Миссионер должен быть интересным человеком. Он не имеет права быть скучным. Вот как Станиславский говорил: «Все жанры хороши, кроме скучного».

Миссионер должен интересно говорить. И у него должен быть какой-то бэкграунд, должна быть какая-то интересная жизнь. Он может быть, скажем, офицером-подводником, или геологом, или физиком-ядерщиком, или человеком, который родился в Аргентине, воспитывался в Германии, а теперь живет на Сахалине… То есть это должен быть человек, который шире меня. Миссионер – это человек, который шире меня.

Допустим, я геолог, или альпинист, или капитан корабля, да я вообще, может, весь мир видал – попробуй-ка удиви меня. А человек, говорящий со мной о Боге, может быть, ни разу на корабле не ходил – но он шире меня. Вот мы с ним поговорили час, два – и у меня мысль: «Ничего себе! Какой парень интересный. Рассказывай-рассказывай». Я думаю, что апостолы были вот по этому критерию подобраны Господом. Потому что Господь подбирал апостолов. Они все разные, но все интересные.

– А как этой широты достичь современному молодому человеку? Что для этого надо делать?

– Молодой человек будет миссионером, если его уязвит Христос. Именно уязвит! Уязвит в любовь Свою. Вот это слово очень важное. Оно встречается в текстах наших молитв. «Уязвил меня Господь любовью Своей». Это шип Божественной любви, и если он душу кольнет, то ты станешь очень беспокойным. А миссионер – это беспокойный человек. Ему не сидится на месте.

Хороший монах – миссионер в самом конце своего пути. Он на одном месте всю жизнь, а в конце его пути к нему начинают приходить люди. Он как сидел, так и сидит на месте – к нему приходят. И он уже миссионерствует в силу святости, он говорит: так, так, так.

А миссионер изначальный – это беспокойный человек. Он холерик. «Вот там не знают Христа – пойду туда». Дали ему в пятак – он вернулся обратно. «Пойду теперь туда». Он не может сидеть на месте.

Молодые люди, принимающие на себя тяжесть священства, призваны, собственно, к тому, чтобы зажечь очень малый круг людей – свое село, например. Вот ты отслужил первую службу, и на службе было, например, пять человек, а в селе живет, допустим, 200. Где 195? Они же крещеные. Если помрут, их же хоронить принесут. Они в принципе христиане, но только в церковь не ходят. И вот батюшка должен пойти к ним и познакомиться. Здесь как бы нет ничего миссионерского. Он приходит, говорит: «Здравствуйте! Я ваш священник. Я закончил семинарию, вот моя жена, мои дети. Меня к вам поставили, я здесь буду служить. Я бы хотел с вами познакомиться». – «А мы не хотим. Пошел вон». А в другом доме: «Познакомиться? Это можно. Заходи». И через месяц у него уже не пять, а 25 человек. Это уже миссионерство.

Миссионерство – это очень обыденная вещь. Просто поговорить с человеком, выслушать его – уже миссионерство. Выслушать. Человек пришел к тебе: «Батюшка, у меня такая беда!» И рассказывает, рассказывает. А ты: «Брат ты мой, я бы помог, но не знаю как». – «Да ты меня послушал, и на том уже спасибо». Всё, пошла работа, душа к душе прикоснулась.

Поэтому не нужно ничего бояться, нужно только быть простым человеком, нормальным человеком. Нам не хватает нормальных людей. Появляется нормальный человек, и он сразу становится миссионером.

– Когда мы говорим о миссионерстве, особенно на общецерковном уровне, это всегда увязывается с различными технологиями, и очень часто получается так, что эти технологии ставятся почти что во главу угла: вот сейчас мы в социальных сетях поднажмем, какое-то количество лайков или рассылку сделаем или суперсайт откроем – и добьемся больших миссионерских результатов, приведем ко Христу, к Церкви большое количество людей. Как вы думаете, нет ли слишком завышенных ожиданий от этих технологий? И вообще какое соотношение должно быть личного общения миссионера и использования технологий?

– 80% и 20%, то есть 4 к 1: 4 – общение, а 1 – технологии. Всё-таки Церковь наша – Святая Соборная и Апостольская. Апостолы – говорили. Христос – это Человек разговорного жанра. Он же ничего не писал, Он только говорил. Если бы был, например, тогда интернет, Он бы туда вообще не заглядывал. Ему не нужно. Он бы ходил, разговаривал с людьми. И Платон, Аристотель говорили, хотя и писали тоже. А вот, например, Сократ ничего не писал. Он ходил по базару, останавливался, слушал разговор покупателя с продавцом, что-то думал, потом куда-то уходил, с кем-то разговаривал…

Люди, которые пишут, всегда питаются от тех, кто больше их. А те, кто больше их, они не пишут. И те, кто в сетях работает, они всегда стоят у ног тех, кто выше их и кто не работает в сетях. Это очень локальный ресурс, который на жизнь влияет очень опосредованно. На самом деле наиболее серьезное влияние на жизнь совершается от личного общения, от души к душе, от уст к устам, от глаз к глазам. Как Иоанн Богослов писал в одном из соборных посланий своих: «Много могу писать к вам чернилами по бумаге, но хочу говорить устами к устам» – то есть хочу непосредственно с вами общаться.

Это апостольский труд – разговаривать с человеком. Апостольство – это разговаривать с человеком. Не валяться на диване и строчить посты анониму какому-нибудь неизвестному, а встать с дивана и пойти к человеку или принять человека. Тук-тук-тук. «Здрасьте, можно к вам?» – «Можно, заходи». Но это уже тяжесть. Это живой человек, это реальная жизнь, слушай его, разговаривай с ним – это действительно очень тяжело. А строчить пальцами по клавишам – в этом нет никакого подвига. Но даже если допустить, что он есть, то он в разы меньше, чем подвиг личного общения.

Церковь – апостольская, она должна все-таки общаться с людьми лицом к лицу. И проповеди наши тем более живы, когда они произносятся. Вы знаете, что всегда проповедник говорит больше, чем готовил? То есть он готовил одно, а сказал другое. Всегда. Это сердца слушателей расположили тебя к другому слову. Хотел говорить пять минут – сказал двадцать. Хотел говорить про это, сказал про то. Хотел это обозначить, но забыл, потому что это неважным оказалось. А другое обозначил. Почему? Потому что это живой диалог. Вот живой диалог сердец – это, собственно, и есть Церковь.

А эти штуки технические, технологии… Это всё костыль хромому. Он нужен. Но бегать своими ногами, конечно, гораздо лучше.

– Во всяком деле важно определить для себя самого, каких результатов ты хочешь достигнуть, составить определенный план действий – это залог успеха, правильного распределения сил и достижения тех целей, которые ты перед собой поставил. Одна из глав вашей книги «Миссионерские записки» называется «Задача-минимум». А как бы вы определили задачу-минимум и задачу-максимум для человека – миссионера, священника или мирянина, – который идет на встречу с людьми неподготовленными, нецерковными? Скажем, он идет в какую-то студенческую аудиторию в городе N. Максимум чего он может достичь на этой встрече? И каким должен быть некий минимум, после которого он хотя бы сам будет понимать, что не зря сюда пришел?

– Хороший вопрос. Я думаю, что максимум – это привести человека и к Книге, и к Чаше. Не что-нибудь одно из двух, а именно два – Книга и Чаша. Если ты сможешь привести человека к тому, чтобы он причащался, и к тому, чтобы он читал Писание, – причем, повторю, не одно из двух этих составляющих, а оба, – то считай, что ты покрыл множество грехов. Как пишет апостол Иаков: когда приведешь чью-то душу к спасению, то покроешь множество грехов. Это, конечно, максимум. Чтобы ты человека привел к пониманию, и он согласился с тобой, и стал в воскресенье идти к Чаше и дома читать Книгу. Книга и Чаша, Евангелие и Причастие.

Ну, а минимум для современного неандертальца с мобильным телефоном – это, я думаю, чтобы он перестал смеяться в разговорах о священных темах, чтобы он понял, что он ничего не знает, чтобы он понял, что есть некий мир, о котором он ничего не знает, и чтобы он приобрел некое благоговение перед этим миром, перестал смеяться над религиозными темами, стал, по крайней мере, задумчиво-серьезен по отношению к вещам, о которых он пока ничего не знает. Если он хотя бы сказал тебе: «Ты знаешь, я думал, что это всё какая-то туфта, попы придумали, а теперь я вижу, что это очень серьезно, это касается моей совести и моего сердца, моих почивших сродников, моего будущего. Я, конечно, пока ничего не понимаю, но я осознал, что это очень серьезно всё, и я бы хотел потихонечку этому учиться. Ну, потихонечку, конечно, потому что я быстро этому учиться не буду, я боюсь этого всего, и у меня не хватит времени и сил… Но я понимаю, что это всё очень серьезно, спасибо тебе».

Вот если мы в человеке пробудим хотя бы некую серьезность по отношению к экзистенциальным темам – рождения, смерти, праведности, покаяния, слез, ответственности, вот этой боли душевной… Что такое человек? Это же душевная боль. Это парадоксальное существо, у него всё болит внутри. Кто я, где я, почему я здесь? Вот если мы дадим человеку почувствовать это, выведем его из состояния мирской расслабленности, то мы достигли уже очень важного.

Вообще-то этот минимум является уже максимумом. А тот максимум, когда человек читает Евангелие и причащается, – это уже запредельное нечто. Это просто святость. А изначально человек говорит: «Слушай, я, конечно, не знаю, зачем мне это нужно, но мне нравится тебя слушать. И хотя я вообще не понимаю ничего из того, что ты говоришь, но меня это тревожит и волнует. И вообще мне интересно. А что мне можно почитать?» – «Ну… Почитай “Диалоги” Платона». – «А еще?» – «Ну… Почитай Брэдбери». – «А еще?» – «Пушкина почитай. “Евгения Онегина”. Внимательно только читай, там есть вещи, которые просто поразят». – «Ничего себе! Удивительно. Я как будто очнулся от обморока». Вот если мы человека встряхнем и он очнется, то мы совершили величайшее дело. А потом, конечно, мы ведем его к Евангелию и к Чаше.

Сейчас в принципе мы подхватываем на лету умирающих. Мы приходим причащать людей, которые никогда не причащались, и перед смертью мы спешим успеть. Тавтология, но это факт. Мы спешим с Причастием к умирающему, чтобы он хоть раз в жизни причастился именно в последний день. Мы отпеваем покойников, потом поминаем в молитвах тех покойников, которые бездарно прожили свою жизнь. Мы крестим непонятно кого и непонятно зачем в надежде, что они когда-то там проснутся и начнут жить по-христиански. То есть мы совершаем много вещей в надежде на будущее. А проповедничество – оно ставит целью разбудить человека сегодня. «Проснись!!! Ты помнишь себя в пять лет? Тебе уже 35! Ты понимаешь, что ты изменился? Еще 20 лет, и тебя, может быть, не будет на этой земле! Посмотри, разве ты похож на того, кем был раньше? Это же разные люди. А между тем это ты. Ты пойми, что у тебя целый мир в душе, вся Вселенная этого не стоит!» Вот если мы сможем добраться до сокровенных тайников этой человеческой души, мы совершим очень хорошее дело.

– Спасибо, отец Андрей. Надеюсь, все присоединяться к пожеланию, чтобы ваша книга помогла разбудить миссионеров, а миссионеры уже разбудили других людей и многих привели к истинной вере. Хотим пожелать вам дальнейших успехов в вашем труде и творчестве – и на миссионерском поприще тоже. А вам, дорогие братия и сестры, хотим пожелать приятного чтения с книгами издательства Сретенского монастыря. Всего хорошего!

– Спасибо. Что ж, homo legеns – человек читающий – это человек верующий. Верующий не читающий – это абсурд. То есть человек верующий, homo credеns – это homo legеns. Читайте хорошие книги, перечитывайте хорошее, что читали уже, и дочитывайте то, что не читали еще никогда. Мир вам и побольше веры. Веры и радости.