Статьи из журнала «Компания»

Дева Обида

Встала обида в силах Даждьбожа внука, вступила девою на землю Трояню. Кто не помнит древнерусского музыкального распева? Сегодня дева Обида — красивейший из образов «Слова о полку Игореве» — ходит широкими шагами по России, плещет крылами и затыкает рты. Слова нельзя сказать — все обидятся!

Надо мне, допустим, собрать комментарии российских деятелей культуры, имеющих кавказские корни либо много работавших в гостеприимных некогда горах: удержится ли Кавказ в составе России? Способны ли мы в нашем нынешнем состоянии на колонизаторскую, просветительскую, культуртрегерскую миссию? Кто виноват в кабардино-балкарской коррупции и осетинской безработице, служащих питательной средой для молодого кавказского экстремизма? Обзваниваю хороших сценаристов, любимых режиссеров, дагестанских писателей, грузинских художников: быть ли Кавказу русским? Одни немедленно сказались больными (грипп так и косит россиян, стоит спросить их о чем-нибудь актуальном). Другие срочно вылетают в Голливуд, у них там вдруг разморозился давно лелеемый проект. Третьи нехотя роняют несколько слов о том, что Россия сегодня себя-то не удерживает — где ей думать о проблемах Кавказа? Высказывается даже здравая мысль о том, что процесс колонизации окраин был двойственным, несли мы туда цивилизацию и культуру, причем цивилизация была не ахти какая, а вот культура отличная. Теперь Россия и сама ее лишилась — где уж Кавказ просвещать! «Себя мы теряем, а не окраины». Золотые слова! Назавтра собеседник требует текст и зарубает его: «Вы все записали правильно, но я тут подумал… Если сказать, что русские принесли культуру Дагестану или Грузии, — там же обидятся! А если сказать, что колонизация была напрасной и жестокой, — обидятся русские. Я здесь живу!»

Ужасно это — принадлежать к двум обидчивым нациям. Как только разговор заходит о сути дела, то есть прикасается к болевой точке, — все: либо глухое молчание, либо слезы негодования на честных глазах. Попробуй, скажи кавказским народам, что коррупция местного чиновничества — их собственная беда, чтобы не сказать — национальная традиция, и что Россия тут ни при чем! Попробуй, намекни русским, что это они поощряют беспредел местных царьков — как лагерная администрация поощряет блатных, чтоб поддерживали «порядок»… Или напиши, что российская помощь Чечне справедливо заставляет прочие кавказские народы ревновать и чувствовать себя брошенными — чеченцев-то не особо любят на Северном Кавказе, а нынешние чеченские милиционеры тоже не так давно переоделись в милицейскую форму — до этого они в боевиках числились — и ведут себя соответственно… Один хороший театральный режиссер сказал это, а потом спохватился: «Мне чеченцы поздравление к юбилею прислали! Нельзя, обидятся».

На обиженных воду возят, говорят на Руси. Это не так красиво, как в «Слове о полку», зато точно. Человек уходит в глухую обиженку, когда боится сказать правду. Когда ему страшно или стыдно прикасаться к своим язвам. И то, что народы Кавказа — да и русские — так полюбили обижаться на разговор об их реальных проблемах, свидетельствует об одном: в России нынче праздник инфантилизма. Внимательного ко всему внешнему, обрядовому, показному — и нетерпимого к любой попытке углубиться в суть вещей. Поп-звезды обижены на журналистов и друг на друга. Власть — на прессу. Пресса — на власть. Диалог исключен: в таком обидчивом обществе можно говорить только о погоде.

Вот и давайте о ней, авось не обидится. И сделать с ней все равно ничего нельзя — снег пойдет, хоть ты негодуй, хоть радуйся. Это и есть главная примета нашего времени: говорить можно только о том, чего нельзя изменить.