Стекляный лабиринт

Глава 10

Разговор в кабинете Мамонова шел неторопливый и деловой. Высокий, светловолосый милиционер с погонами капитана подробно рассказывал подполковнику о ходе расследования дела Орловой. Когда он закончил, подполковник вынес резюме:

- Ну что ж, дело идет, только я не думаю, что Колодников с ним справится. - Мамонов поднялся из-за стола, прошелся по кабинету: - Он не видит того, что лежит на поверхности. Ищет похитителей, а они у него фактически были в руках. Да-да, не удивляйся. Этот... как его, Афонькин и экскаваторщик, могильщик этот, они и есть одна шайка. Все было просто. Встретили ночью красивую девушку, сами пьяные, увезли в сторожку, силой удерживали три дня. А чтобы она не рыпалась, дали по голове. Потом, она оклемалась, угрожать начала, вот они для полного порядка еще и ножичком пырнули. В этой же компании был и этот Сергеев - Свинорез. Я думаю, именно он ее резанул, а когда Бурлак увидел, что из этого получилось, испугался и привез Орлову в больницу. Сам Сергеев в это время, скорее всего, отправился в город за наркотиками. Он ведь на игле сидит.

Мамонов покосился на капитана, но лицо того оставалась бесстрастным. Есть люди, при встрече с которыми возникает ощущение, что ты видел этого человека раньше. Лицо капитана Касьянова словно сошло с плаката с изображением идеального советского милиционера. Чересчур правильные черты лица, русые, зачесанные назад волосы, честный, но равнодушный взгляд. Словно желая подтвердить это сходство, Касьянов всегда ходил в форме, едва ли не единственный среди оперативников, предпочитавших больше работать в штатском. В Кривове он жил недавно, переехал из Казахстана, и Мамонову казалось, что он успел полностью понять этого человека. Касьянов молчал, и подполковник убедительно продолжил свои рассуждения:

- Все просчитывается очень просто. Вернувшись, Сергеев узнает, что девушка в больнице, и в ярости идет ее добить. Еще бы, такой свидетель! Когда это ему не удается, он возвращается в сторожку и убирает Бурлака - свидетеля. Как считаете, Николай Фомич, хорошая версия?

Касьянов высказал свое мнение, и голос его звучал ровно и бесстрастно:

- В этой версии есть две неувязки. Пистолет, ковер и машина, на которой Орлову привезли в сторожку.

- Если как следует поискать, то все свяжется...

- Ну, машина... тот синий "Москвич", - начал Касьянов. - С чего это он появился в тех местах в такую рань? А пистолет надо бы найти.

Полковнику казалось, что они поняли друг друга.

- Найдется пистолет, не переживай, - успокоился Мамонов и добавил: - Не секрет, что скоро Фомин уходит в отставку. Да и Агеев не долго задержится...

Майор Агеев был начальником уголовного розыска и сейчас находился в последнем, предпенсионном отпуске. Именно его сейчас замещал Касьянов.

- Если вы все добросовестно доведете до конца, - Мамонов ткнул пальцем в лежащую перед ним папку с делом Орловой, - я сразу подпишу вам представление на майора, а затем и назначение на должность начальника уголовного розыска. Только вы уж постарайтесь.

Мамонов знал болевую точку Касьянова. По выслуге лет он уже должен был носить майорские погоны, но годы службы в суверенном Казахстане не прибавили ему звездочек: начальство отмечало в основном национальные кадры, и то, что предлагал ему Мамонов, было последним шансом сорокалетнего капитана наверстать упущенное.

Касьянов кивнул русой головой и все тем же бесстрастным тоном сказал:

- Хорошо, сделаю все возможное.

Глядя вслед уходящему капитану, Мамонов неожиданно почувствовал острый укол тревоги. Бесстрастный голос Касьянова, его голубые, льдистые глаза и прямая, как милицейская дубинка, спина внушали подполковнику чувство необъяснимой тревоги.

"Такой не продаст, такой просто возьмет и подсидит. Далеко пойдет капитан, чувствуется - большие задатки у человека".

Следующим утром Астафьев с утра зашел по одному адресу, полученному вечером у Мазурова. Следовало проверить, не объявился ли там находящийся в бегах Михаил Болотников - старый уголовный кадр. Как и предполагал Астафьев, поход его не увенчался успехом, - не такой дурак Болотников, чтобы скрываться в городе.

В свой кабинет Юрий попал только в десять утра. Там он застал Мазурова и Колодникова и по их обескураженным лицам понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

- Здорово! Что это вы такие смурные? - спросил он.

- А чему радоваться? - буркнул Колодников. - Сейчас вызывал Мамонов, разнес в пух и прах всю нашу работу, отстранил от дела и передал его Касьянову.

- Касьянову? - удивился Астафьев. - Ну и что тут такого? Он неплохой оперативник.

- Какой он оперативник, - пробурчал Мазуров. - Карьерист.

- Да, подбивать показатели он умеет, - признал Колодников. - Я пару раз с ним работал.

Их разговор прервал появившийся в дверях дежурный по отделению.

- Мазуров, тебе из Константиновки звонят.

Майор почти выпорхнул из кабинета с необычной для его грузного тела легкостью. Вернулся он быстро, сияя.

- Молодцы ребята в этом селе, Бычка взяли.

- Вот это да!

- Быстро они! Как им удалось?

- Навели справки, кто из местных сидел вместе с Сергеевым, - пояснил радостный Михалыч. - Там на хате его и повязали. Одна неувязка, у них нет бензина, чтобы его сюда доставить. Пойду, попрошу Мамонова, может, пошлет нашу машину.

- Вряд ли, они сейчас каждый литр бензина считают, - скептически заметил Колодников. - Я два месяца не могу отправить в УВД руки той бабы, которую из колодца вытащили, - говорят, бензина нет, на патрульные машины только хватает. Скоро у этой "купальщицы" хрен что восстановишь.

По весне из заброшенного, высохшего колодца на окраине города извлекли тело женщины. Судя по сохранившимся наколкам на плече, жертва прошла лагеря. И давно надо было провести экспертизу по восстановлению отпечатков пальцев в областной лаборатории криминалистики, но не находилось то машины, то бензина.

Мазуров ушел, но минут через десять вернулся с квадратными глазами.

- Представляете, он распорядился отправить машину в Константиновку прямо при мне.

- Какую?

- Воронок.

- Вот это да! Не ближний путь! Расщедрился Мамон.

- Значит, это ему выгодно, - решил Астафьев.

Оба майора с удивлением посмотрели на молодого коллегу.

- А лейтенант точно уловил суть дела, - хохотнул Колодников. - Мамонов ничего не сделает, если это ему не выгодно.

- А как же мы? - спросил Юрий. - Нельзя же дать им повернуть дело по-своему...

Он хотел еще что-то добавить, но тут Мазуров вскочил и, замахав руками, как курица-наседка крыльями, вышел в небольшой тамбур, плотнее прикрыл дверь и прибавил громкость радиоприемника. Разговор продолжался под звуковое оформление классической музыки.

- Тебя куда бросили? - спросил Мазуров Колодникова.

- На эту, колодезную купальщицу.

- Без экспертизы это полный висяк.

- Я тоже так думаю, - согласился Андрей.

- Может, тогда плюнуть на все и заняться делом Орловой?

- Можно попробовать. Ты как, Юр?

Астафьев молча кивнул.

- С чего начнем? - спросил Мазуров.

Колодников посмотрел на лейтенанта:

- Прежде всего, ты навестишь свою крестницу....

Через десять минут план был готов.

Выйдя в коридор, Мазуров нос к носу столкнулся со "старым знакомым". Толика Афонькина в наручниках волокли под руки два милиционера. Увидев майора, невезучий любитель красивой жизни взвыл.

- Иван Михайлович, вы же говорили, что я главный свидетель, а эти волки забрали меня как последнего урку!

Майор только развел руками, ничего утешительного Афонькину он сказать не мог.

- Плохой знак, - шепнул он Колодникову.

- Это точно.

Визит Астафьева в больницу не принес положительного результата. В коридоре он встретил мать Ольги.

- Добрый день, Анна Владимировна. Как Ольга? - спросил Юрий.

- Ой, Юрочка, даже не знаю!

- В чем дело? - встревожился лейтенант.

- Ресницы у моей девочки задрожали, как будто глаза открыть хочет, я - бегом за врачами.

- И что врачи?

- Не знаю, они сейчас совещаются. Меня не пускают.

Астафьев тихо вошел в палату. У кровати Ольги стояли два врача, один из них был знакомый Астафьеву Сударушкин. Лишь взглянув на девушку, Юрий понял, что она пришла в сознание: глаза ее были открыты, но выражение их было крайне испуганное, дыхание прерывистое.

- Здравствуйте. Что случилось? - обратился лейтенант к Сударушкину.

- Не знаю, обрадую вас или огорчу: Орлова пришла в сознание, но у нее практически полная амнезия. Она ничего не помнит и поэтому напугана этим до предела, - ответил Сударушкин, отводя Астафьева в сторону.

- Это надолго? Амнезия?..

- На этот вопрос вам никто не ответит. Амнезия - непрогнозируемое состояние. Были случаи, когда память к больным вообще не возвращалась. Или возвращалась частично. В данном случае это последствие сильного удара по голове.

Но Юрия интересовала одно.

- Значит, в ближайшее время рассчитывать на показания Орловой нельзя? - все-таки переспросил он.

- Я все объяснил. Девушка перенесла нервный стресс, и даже если бы к ней вернулась память, я вряд ли позволил бы вам сразу беседовать на тяжелую для нее тему. Сейчас ей необходим покой.

- Доктор, я вас очень прошу, если к Орловой вернется память, хотя бы сообщите нам.

- Хорошо, - согласился Сударушкин. - Но повторяю, это может произойти и не скоро.

В палату внесли штатив для капельницы. Пока медсестра устанавливала систему, Астафьев отвел Сударушкина к окну.

- Вам насчет Ольги из нашего ведомства сегодня еще не звонили?

- Пока нет.

- Если позвонят, скажите то же, что и мне, но поменьше оптимизма. Для ее же пользы.

Доктор с удивлением посмотрел на лейтенанта.

- Тайны мадридского двора?

- Есть некоторые сложности, - признался Юрий.

- Хорошо, нет проблем. Сделаем все в лучшем виде, - заверил доктор.

В коридоре Астафьев покосился на сидевших, на диванчике двух милиционеров. Один из них, позевывая, листал журнал, второй заигрывал с хорошенькой медсестрой. Никто из них не обратил внимания на то, что кто-то вышел из палаты.

- Охрана, язви тебя! - пробормотал Астафьев, но одергивать бойцов не стал. Больше всего Юрий рассчитывал как раз не на них, а на родителей Ольги. Эти же двое перед дверью должны сдерживать убийц самим фактом своего присутствия. "Да, - размышлял он, - вроде бы есть главный свидетель, а в то же время и нет. Рассчитывать на Орлову пока нельзя".

Как и было задумано по плану, лейтенант отправился по адресам участников банкета. Сначала он решили опросить второстепенных лиц: официантов, поваров, администраторов. Увы, это ничего не дало. Работников сферы обслуживания интересовало только одно: как побольше урвать для себя с банкетного стола. Гораздо больше дали показания личного шофера самого Стародымова.

Астафьев застал его в гараже рядом с мэрией. Солидный мужчина лет сорока пяти неторопливо копался в моторе черной "Волги", но охотно оторвался от своего занятия для разговора с оперативником. Себя он попросил называть просто Иваном. В тот памятный вечер он находился при машине и поневоле видел всех выходящих на крыльцо ресторана покурить.

- В синем платье, говоришь? С блестками? - переспросил он Астафьева. - И на голове такая вроде как башня? Видел, как же. Она из девиц, наверное, единственная не курила.

- Откуда вы знаете?

- Да другие постоянно выскакивали из ресторана посмолить, а ее я один раз только и видел, в конце уже. Она вышла из ресторана и пошла по аллее.

- Одна?

Иван ненадолго задумался.

- Сначала с ней была еще одна деваха, тоже хорошенькая, в серебристом таком платье, волосы распущены. Она, по-моему, не хотела, чтобы та, в синем, уходила. За руки ее все хватала, тянула за собой... Поддатенькая она хорошо была, это точно.

- Кто поддатенькая? - не понял Юрий. - В синем платье или в серебристом?

- В серебристом, а про ту, в синем, ничего такого сказать не могу.

- Она, в какую сторону пошла? По аллее в сторону памятника или в противоположную?

- В противоположную.

"В сторону дома", - подумал Юрий.

- А что было потом? - спросил он водителя.

- В смысле?

- Ну, были потом еще какие-нибудь приметные события. Драки, шум?

Шофер пожал плечами:

- Да нет. Вскоре после этого все начали разъезжаться. Меня тоже попросили отвезти какую-то компанию, потом шефа отвез.

- А какая машина уехала первая, не припомните?

Теперь водила задумался надолго.

- Кажется, серебристый джип "чероки", - неуверенно сказал он. - Он один такой там стоял, вот я как-то и запомнил.

- А чей он? Кто хозяин?

Иван пожал плечами.

- Не знаю. И кто в него садился, как-то не заметил.

- Ну, что ж, большое спасибо.

- Не за что.

Юрий отправился в управление, размышляя обо всем услышанном, но метров через сто его догнала знакомая "Волга".

- Вам, в какую сторону? - спросил Иван, высовываясь в окошко.

- А вы куда едете?

- Я в больницу, там мать нашего мэра на приеме, надо ее отвезти домой.

"Ну, это судьба, - подумал Юрий, усаживаясь в машину. - В больницу так в больницу".

Они долетели минут за пять, а на прощание Иван порадовал лейтенанта еще одной интересной информацией:

- Да, про ту машину...

- Про какую? - не сразу сообразил Астафьев, углубившийся в свои мысли.

- Ну, которая уехала первой, джип. Я вспомнил, мы пока стояли там, разглядывали ее. Мужики говорили, что в ней раскатывает Гусев.

- Тот самый? Вадик?

- Да. Не то он сам, не то его сын.

Гусев был одним из местных крупных мафиози, правой рукой самого Антонова. Последние годы он подвизался на ниве бизнеса и спокойно писал на своих визитках: "Вадим Александрович Гусев. Президент компании "Арктур-эст".

В больнице Юрий накинул на плечи белый халат и поспешил в знакомую палату. У постели Ольги неподвижно, уйдя в свои мысли, сидела мать девушки.

"Когда она спит?" - подумал лейтенант, и ему стало жалко эту рано постаревшую женщину, так непохожую на свою красавицу дочь.

- Анна Владимировна, - позвал Юрий.

- А, это ты, Юрочка? - вздрогнула от неожиданности женщина.

- Ну, как дела?

- Не знаю. Спит Олечка. А глаза открывает и меня не узнает, разговаривает, как с чужой, но врачи говорят, что все будет хорошо, и она обязательно все вспомнит. А мне как-то не по себе.

Дыхание девушки было спокойным и ровным, она смотрела свои хрустальные девичьи сны.

- Анна Владимировна, скажите, вы не помните, кто из девушек в тот вечер был в серебристом платье и с распущенными волосами?

- Ой, их так много было, а я, знаете ли, смотрела только на Ольгу. А что, это важно?

- Да. Нашелся один свидетель, который видел, как эта девушка провожала Ольгу, говорят, она даже не хотела ее отпускать с банкета.

- А, вспомнила! В серебристом платье была Света Самойленко.

- Это точно?

- Она одноклассница Ольги, именно она подбила дочку участвовать в этом проклятом конкурсе. С месяц нас уговаривала, не могу, говорила, одна идти, стесняюсь. А вдвоем будет легче. Они ведь, Самойленко, побогаче нас живут, он там, в администрации работает, что-то с культурой связано. И платье это самое синее Света нам одолжила, свое выпускное. Фигуры у них почти одинаковые, они раньше вообще как две сестры были, только Света черненькая, брюнетка, а Оленька блондинка. Пять лет в школе неразлучны были, это потом они в разные институты поступили. Света училась похуже, так что она сейчас в институте учится, педагогическом, а Оленька...

"Ну, это мне ни к чему, это мы знаем", - подумал Юрий, чувствуя, что Анну Владимировну теперь будет трудно остановить.

- И какое она заняла место? - торопливо спросил он.

- Света?

- Да.

- Второе!

- А вы знаете, где она живет?

- Ну, как же! Недалеко от нас, буквально через дорогу. Пархоменко десять, квартира четыре.

- Хорошо, большое вам спасибо.

Юрий уже поднялся, чтобы уйти, но, замешкался. Он хотел знать мельчайшие подробности того рокового дня.

- Скажите, Анна Владимировна, а как получилось, что вы ушли с банкета, не дождавшись дочери? - спросил он.

Лицо женщины приобрело несчастное выражение.

- Андрей у меня, муж, дорвался до бесплатной выпивки, и так накачался, что я от стыда решила отвести его домой. Там ведь недалеко. Если б знать, что все будет вот так...