Стекляный лабиринт

Глава 11

Чтобы посетить загадочную Светочку Самойленко, Астафьеву надо было ехать в центр, в сторону родного ГОВД. Ему сегодня везло со средствами передвижения - Юрия подбросил встретившийся случайно в больнице сосед по лестничной клетке. Чуть подумав, Юрий решил зайти на работу, вдруг что-нибудь изменилось в раскладе сил. Новости оказались неутешительными.

В кабинете он застал Мазурова, тот стоял у окна с сигаретой. Это был плохой знак, в больнице майор бросил курить, и только что-то чрезвычайное могло заставить его снова взяться за узаконенную Минздравом отраву.

- Бычка привезли, - сразу оповестил он Астафьева.

- Давно?

- С час назад. Допрашивают в ИВС. Там и Мамонов, и Касьянов. Сейчас смотрю, и Жучихин туда пробежал.

Юрий покачал головой. Василий Иванович Жучихин был не только личным шофером Мамонова, но по совместительству и денщиком и адъютантом, служил подполковнику верой и правдой. Среднего роста, прапорщик обладал невероятной физической силой. В молодости он занимался тяжелой атлетикой, и это отложило отпечаток на его облик - голова, казалось, лежала на плечах, шея как бы вообще отсутствовала. Сам же прапорщик был далеко не прост: темные, с татарской раскосостью хитрованские глаза с лихвой выдавали его натуру. Мамонов заметил его лет пятнадцать назад, тогда Жучихин был обычным шофером, да и сам Мамонов пахал в УГРО простым опером. Но что-то тогда рассмотрел в нем будущий подполковник и волок за собой всю службу, выпрашивая у начальства лычки и звездочки для своего любимца. Он не раз вслух жалел, что Жучихин не имеет соответствующего образования, тогда сделал бы для него и офицерское звание. Несколько раз шофер спасал своего начальника при задержаниях и однажды даже прикрыл Мамонова своим телом, получив удар ножом в бедро.

Но особенно ценен был Василий Иванович при допросах. Тактика "прессования" подозреваемых была известна давно, сам Мазуров не раз применял запрещенные методы, если точно знал - перед ним стопроцентный убийца. Порой приходилось пускать в ход и руки, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что творил на допросах Жучихин. Мазуров ругался с Мамоновым по этому поводу еще в бытность обоих капитанами, после этого Мамонов начал вести допросы подозреваемых за закрытыми дверями, на пару с Жучихиным. Странно, при этом прапорщик не был садистом, наоборот, в повседневной жизни слыл добродушным и даже добрым человеком. Ответ был прост - он все привык делать хорошо, в том числе и "работу" с подозреваемыми.

- А еще знаешь, какая есть неприятная новость? - сказал майор. - У Афонькина нашли пистолет. Подозревают, что из него убили Бурлака.

- Как это? - не понял Юрий.

- Так это. Обыск проходил под личным руководством Мамонова, Касьянова и этого его варнака, Жучихина. Где-то на кухне, на полочке за кастрюлями и нашли.

- А точно тот?

Мазуров кивнул:

- Уверен. Иначе бы Мамонов не отправил его срочно на баллистическую экспертизу в Волжанск.

- А колодниковская "купальщица"? Как ее золотые ручки?

Майор ухмыльнулся:

- Пришлось тоже отправить. Все отправили: и кровь с ковра, и все по Бурлаку. Хоть какая-то польза от этой бодяги. Ну, а что у тебя?

Астафьев коротко рассказал о своих успехах.

- Это интересно, - оживился Мазуров. - До дома Орловых там метров триста. Ее могли перехватить только те, с серебристого джипа. А с этой Светой надо бы встретиться.

- Я сейчас к ней собираюсь.

- Ты обедал?

- Нет.

- Я тоже. Сходить перекусить, что ли?

Но в этот момент открылась дверь, и в кабинет вошел возбужденный Колодников.

- Кажется, я вычислил, кто ту бабу в колодец запрятал! - с ходу информировал он.

- Кто?

- Некто Засыпкин, Николай Федорович. Дважды судимый, наркоман. Дом его буквально в ста метрах от колодца.

- С чего ты взял, что именно он? - не поверил Мазуров.

- Сейчас, - сказал Андрей и, налив из графина стакан воды, залпом осушил его. - Жарища, - пожаловался он. - Мозги аж кипят. Так вот! Его сожительница, некто Валя Игошина, сидела в свое время также за наркоту. Соседи припомнили, что как раз в ноябре, когда закрыли этот колодец, оба исчезли из города. Не было их месяца три, потом появилась сначала она, а вскоре и он. Но самое главное, - Колодников торжественно поднял палец. - Я, кажется, вычислил и саму жертву.

Глаза Мазурова заблестели не меньше, чем у торжествующего Андрея. Он всегда восхищался четкой, красивой работой и радовался так, как будто провел ее сам.

- Ну, давай, доказывай, пока не верю, - поторопил он Андрея.

- Слушайте. В ноябре прошлого года прошла ориентировка о некоей Варваре Пыршевой, шестьдесят второго года рождения, воровке на доверии. За ней числилось несколько эпизодов, довольно типичных: подходят на улице к детям и начинают рассказывать, что с их родителями произойдет что-то страшное, если не снять с них порчу, узнают, есть ли кто дома, и таким образом проникают в квартиру.

- Ну-ну!

- Последний раз она хапнула приличную сумму в долларах плюс золото. По моему там было, три тысячи баксов, и золота тысяч на сорок. Не знаю уж почему, но она там сильно наследила, в квартире повсюду ее пальчики, искала, видно, на совесть. По ним Пыршеву и вычислили, но найти не смогли - исчезла. Все приметы с моей "купальщицей" сходятся: возраст, рост, комплекция, а самое главное - татуировка, роза на плече.

- Но почему ты решил, что ее запорола именно эта парочка? - не выдержал Астафьев.

- Эта самая Валя Игошина сидела в зоне в одно время с Пыршевой. Я позвонил туда, благо это у нас в области. "Кум" покопался в архивах и подтвердил, что они даже были большими подругами. Похоже, Пыршева была личной "коблихой" Вали Игониной.

- Чем? - не понял Юрий.

- Ну, любовницей Игониной, удовлетворяла ее, - пояснил Мазуров.

- Так что приехать к ней Пыршева вполне могла, к примеру, поняла, что наследила, и решила на время лечь на дно.

- И легла в колодец, - хмыкнул Мазуров.

- Но зачем лучшей подруге ее убивать? - усомнился Астафьев.

- Ну, Юра, - Колодников развел руками. - Ты что, не знаешь наркоманов? У той же на руках был хорошие деньги, не считая золота! Года можно колоться, если не больше.

- Что дальше будешь делать? - спросил Мазуров.

- Надо подумать. Экспертизу рук бы провести...

- Мамонов уже отправил.

- Как?! - удивился Колодников. - Когда?

- Сегодня.

Мазуров рассказал оперативнику все происшедшее в этот день, и радостное возбуждение майора сошло на нет. Он выругался.

- Козлы! Боюсь, обломают они Свинореза. Пару дней подержат без дозы, а потом он все, что им надо подпишет. Значит, все-таки они валят все на этих троих, - сказал Колодников.

- На кого?

- Ну, Бурлака, Свинореза и Афонькина.

- На пятерых, Андрюша, - поправил Мазуров. - Приплели сюда и экскаваторщика - уже сидит в ИВС, а, кроме того, хотят притянуть на цугундер и рыбака на синем "Москвиче". Будет у них за "шмаровоза".

- Хреново, - подвел итог Андрей.

- Да уж, хуже некуда.

Мазуров снова закурил, поднялся, подошел к окну.

- Дома этого рыбака-то, Панов, что ли он? Уже ждут. Как приедет, сразу сцапают.

- Панов, точно, - подтвердил Колодников.

- А когда он приедет? - спросил Юрий.

- По утрам он приезжает. Привозит вечерний и утренний улов. Долго рыбу сейчас не подержишь, протухнет на такой жаре, - пояснил Колодников.

- Значит, завтра его и возьмут, - пришел к выводу Мазуров.

- Да вот хрен им, - хмыкнул Андрей. - Этого я уж не допущу...

- Идут! Оба! - крикнул, глядя в окно, Мазуров. Астафьев и Колодников в секунду подскочили к нему.

- Что-то я у них на рожах не вижу радости, - заметил Юрий.

- Юр, ну разве можно так говорить о вышестоящем начальстве, - хрипловато хохотнул старший опер.

На лицах Мамонова и Касьянова и в самом деле читалось явное разочарование.

Подполковник обернулся к Касьянову и сказал:

- Ничего, без ширева он долго не продержится. Завтра подпишет все что угодно, хоть убийство Патриса Лумумбы.

Настроение Мамонова испортилось окончательно, когда он увидел в окне глазевшую на них троицу во главе с Мазуровым. Под этим жестким взглядом Юрий невольно отступил назад, но и он успел заметить, как перекосилось лицо подполковника.

- А эти что в окне торчат? - обратился он к капитану. - Пускай напишут рапорт о проделанной сегодня работе.

Касьянов чуть задержался в дежурной части, а когда прошел в девятый кабинет, то застал там одного Мазурова. Остальные успели покинуть ГОВД через запасной выход, минуя очи непосредственного начальства.

На своем неизменном "уазике" Колодников приехал в район, где жил рыбак Панов. Машину, как всегда, оставил на другой улице и пешком направился к старому, неприметному домишку. За забором залаяла собака, но Колодников смело толкнул калитку и сразу увидел хозяина дома. Худощавый мужик лет пятидесяти с дочерна загорелым лицом возился с надувной лодкой.

- Здорово, хозяин, - приветствовал оперативник рыбака.

- А, начальник, - засмеялся тот, поднимаясь с земли. Он цыкнул на собаку и подошел поближе. - Чем обязан таким визитом?

- Ты дружка своего Панова давно видел?

- Витьку?

- Ну да.

- Вчера, заезжал ко мне, просил нитки ноль четыре, сети латать.

- А когда он приедет?

- Завтра утром, как обычно.

- Ты вроде ему родственником приходишься? - вспомнил майор.

- Ну да, он мне двоюродный брат.

- Вот что, ты место, где он сейчас обитает, знаешь?

- Ну, как же, на Гнилом, ближе к Россоши.

- Не хочешь его навестить?

- А что, надо?

- Очень.

Колодников оглянулся по сторонам и, поманив пальцем рыбака, тихо сказал на ухо:

- Передай ему, чтобы дня три в городе не появлялся. И место пусть сменит, а "москвичок" свой пусть припрячет подальше, больно приметен, понял?

Лицо мужика вытянулось, он почесал искусанную комарами шею.

- Что, так хреново?

- Очень. Ну что, поедешь?

- Конечно.

Брат Панова сдержал свое обещание. Колодников еще покупал у ближайшего киоска сигареты, когда мимо него с противным треском на стареньком мопеде промчался давешний его собеседник. Одет он был по-походному, в брезентовую робу, болотные сапоги и с удочками наперевес. Проводив его взглядом, Андрей довольно хмыкнул.

Заливные луга в окрестностях Кривова представляли собой естественный лабиринт из проток, речек, озер и болот пойменной части Волги. До великой реки от Кривова по прямой было километров десять, не больше, но, чтобы добраться туда, надо было долго петлять среди озер и проток, пробиваясь по раскисшей колее проселочных дорог, а местами и бездорожью. В этом хитросплетении лесов, луговой травы и воды разбирались только опытные, местные рыбаки и охотники. Именно в луга бежали все злостные правонарушители Кривова, и найти их там было не легче, чем иголку в стоге сена.

Астафьев беседовал в это время со Светой Самойленко. Она и в самом деле оказалось очень красивой девушкой. И Юрий сразу почувствовал, что ей не очень нравится этот разговор.

- Меня уже допрашивали два ваших товарища, толстые такие, приколистые.

- Ну, у нас это дело обычное, открылись новые обстоятельства, надо уточнить кое-какие детали.

- А Ольга что же, до сих пор без сознания?

Не ответив на ее вопрос, Юрий спокойно продолжил:

- Кстати, почему вы ни разу не посетили свою лучшую подругу? Столько лет вы были не разлей вода, а тут что-то совсем ее забросили?

Светлана отвела глаза.

- Я вчера видела дядю Андрея, он мне все рассказал.

- Хорошо, тогда приступим к делу. Скажите, почему вы не хотели, чтобы Ольга уходила с банкета?

- Почему вы считаете, что я этого не хотела? - оторопела Светлана.

- Есть свидетели. Они видели, как вы шли за ней по аллее, хватали за руку, пытались остановить.

- Ну-у, я это плохо помню, я... слегка перебрала. Может, такое и было, но я не помню.

Юрию показалось, что девушка сочиняет на ходу. Тогда он задал другой вопрос.

- Кстати, а когда вы сами вернулись с банкета?

После небольшой паузы она ответила:

- В четыре.

"Врет, - безошибочно понял Юрий. - Но почему?"

- А если точнее?

- Если точнее, то в пять минут пятого, - ехидно уточнила Света.

- Хорошо, так и запишем. Да, а где ваши родители?

- Ну, отец на работе, а мать у бабушки, она ухаживает за ней. А что?

- Хотелось бы с ними встретиться.

- Но они не были на банкете.

- Зато они были дома, когда вы вернулись.

- Ну и что? Я совершеннолетняя, могу делать, что хочу и приходить домой когда угодно.

- То есть на самом деле вы пришли домой гораздо позже?

Несколько минут Светлана пристально рассматривала Астафьева. Этот довольно симпатичный парень все меньше и меньше нравился ей.

- Что вам от меня надо? - уже со злостью спросила она.

- Очень немного. Правды.

- Я говорю правду.

- Нет, это не правда.

- Вы так уверены?

- Конечно. И это очень странно. Вашу лучшую подругу похищают, потом находят раненой, без сознания. В больнице пытаются добить окончательно, а вы не хотите рассказать даже о такой малости, как последний разговор с подругой. Может быть, вы в этом как-то замешаны?

Девушка молчала, но по глазам было видно, что сейчас в глубине ее души происходит какая-то борьба. "Сказать или не сказать?" Но Светлана вдруг явственно снова будто почувствовала на плече цепкую руку долговязого рыжеватого парня с нахальной усмешкой, услышала его хрипловатый голос.

"... - И где же твоя подружка- недотрога?

- Пошла домой.

- Давно?

- Только что.

- В какую сторону?

- Туда..."

Астафьеву пришлось напомнить о себе, чтобы вывести девушку из молчаливого транса.

- Ну, так что, Света?

Наконец та призналась.

- Вам легко говорить, а мне угрожали!

- Кто? - быстро спросил лейтенант.

- Я не знаю, звонили по телефону. Велели молчать, или меня, как Ольгу, найдут...

Астафьев поднялся, обошел кресло, в котором сидела девушка, наклонился над ней и тихо, доверительно сказал:

- Свет, они не узнают. Никаких протоколов я составлять не буду. На этих тварей мы все равно выйдем, через того же Гусева, машина ведь его была, а? - Астафьев увидел неподдельный испуг в глазах девушки

- Я не знаю никакой машины, - вздрогнув, сказала она.

- Хорошо, предположим, я тебе поверил. Но, будь уверена, мы их поймаем. Просто это будет завтра, а не сегодня. Мы знаем, что джип "чероки" принадлежит Гусеву. Но кто был в машине, кроме Гусева, а?