Стигма ворона 4

Глава 2

Эш усмехнулся.

Он сам не раз говорил, что испытывает жгучее желание смять всю эту систему двенадцати акад и уничтожить людей, которые возвели ее в абсолют. Тех, кто годами жил на костях и крови других людей, отодвинутых во Внешний Круг.

Правда, техническую сторону этого он до сих пор очень слабо себе представлял.

Дар не верил в его замыслы и называл безумными, невозможными. Но для Эша на интуитивном уровне они всегда представлялись реальными и достижимыми. Он никогда не пытался спланировать детально, каким образом все это можно осуществить, будто предчувствуя, что просто еще рано. И те ресурсы или способности, которые сделают этот замысел реализуемым, просто еще не найдены.

И вот, кажется, он что-то нашел.

— Я тебя слушаю, — сказал он создателю. — Рассказывай.

Создатель с интересом посмотрел на Эша.

— Вот как? Никакого протеста, или колебаний не будет?

— Не будет. Собаке — собачья смерть, — коротко ответил парень. — И кстати, я могу обращаться к тебе как-нибудь покороче, чем «создатель»? Или твои другие имена еще длиннее? Неединственный там, или Непервый, После-Первого-Второй?

Создатель на мгновенье замер, а потом расхохотался.

— Не боишься за наглость схлопотать небесную кару на свою задницу? — с интересом спросил он.

Эш вздохнул. И без бравады, с усталостью в голосе и невеселой усмешкой спросил:

— А что, разве там осталось свободное место для чего-то еще? Мне казалось, я уже все собрал, что только можно было. И про имя — я не хотел показаться грубым, если что. Просто само как-то...

— Кош, — сказал вдруг создатель, прерывая тираду Эша.

— Что?..

— Можешь называть меня Кош.

После этой фразы в белой комнате повисла какая-то особенная тишина.

От произнесенного имени вдруг живо повеяло тем самым другим миром, о котором до сих пор Эш слышал только легенды. Ему будто позволили подойти вплотную к двери, запиравшей прошлое. Прошлое, где точно так же жили и умирали люди, со временем ставшие историей.

И одна такая легендарная история сейчас вдруг обрела плоть и кровь, живое лицо и живое имя.

Эш смотрел на человека, ставшего голосом дремлющего бога и невольно задавался вопросом, кем он был на самом деле? Каким он был? Испытывал ли привязанности, ненависть, зависть? И как много осталось в нем от себя прошлого? И вообще, каково это — смотреть на свой мир сотни, а может, тысячи лет, и видеть, как он меняется, становится другим?..

Впервые в жизни ему пришло в голову, что, возможно, быть богом — это не так уж просто.

— А теперь слушай меня внимательно, тринадцатый дингир по имени Эш. Первым делом необходимо уничтожить все устройства Единого, которые ты называешь «стелами». До сих пор их присутствие не позволяло мне взять под контроль измененных созданий Иркаллы. Поле, которое они создают, разрушает связи между участками системы, созданной Первым. Не будет их — и кипящий котел Иркаллы успокоится. Ты ведь хочешь этого? Сопровождать тебя и твоих людей будут гиганты и титаны. Они смогут позаботиться о вашей безопасности.

— Гиганты и титаны — это и есть Первый?..

— Нет. Первый — это все, что ты видишь, Эш. Это твоя энергия, это Иркалла, акады и силки, снег и вода. Он разлит повсюду. Но в титанах и гигантах сосредоточены... как бы тебе объяснить... достаточные объемы его существа или вещества, чтобы оказывать прямое влияние на их поведение. На данный момент все гиганты — носители раздробленного и сонного сознания Первого.

— Когда не будет стел, он проснется?..

— Нет, — ответил Кош. — Когда не будет стел, я всего лишь смогу их всех контролировать. А чтобы проснулся Первый, ему нужно вернуть ту часть себя, которая сейчас во Внутреннем круге. Так вот, когда ты избавишь Иркаллу от этой отравляющей опухоли, хаотичные нападения на приграничные поселения прекратятся. И когда ты направишься к стене Внутреннего круга, вместе с тобой пойдут и гиганты с титанами, и захваченные Первым мертвые машины Единого, и люди, потому что они будут тебе благодарны за новую Иркаллу и мечту о новой жизни. В положенное время вы ударите в стену в том месте, где я укажу, и начнете разрушать защитное поле, уничтожая алтари в их зиккуратах. И тогда двенадцать ваших «великих родов» будут вынуждены действовать. Чтобы восстановить Внутренний круг, они соберут всех носителей акад в золотом зале.

— Всех сразу?.. — удивился Эш.

Перед его мысленным взором возникла комната, набитая до отказа всевозможными братьями, кузенами и племянниками — великие семьи славились своей многочисленностью и будто соревновались друг с другом в количестве носителей стигмы.

— ... Должно быть... это очень большой зал, — пробормотал парень.

— Этого не знаю, — неожиданно сказал Создатель. — То, что творится под сенью акад, для меня вовсе не так очевидно и ясно, как хотелось бы. Но золотой зал существует. И когда ты придешь туда, все твои жертвы окажутся прямо перед тобой. Их не потребуется разыскивать по укромным уголкам княжеств, в подвалах и на чердаках заброшенных зиккуратов и замков — они все придут туда сами. Если ты справишься и сумеешь их уничтожить, Первый вернет себе полноту.

— И что будет потом? — спросил Эш.

Создатель вопросительно приподнял брови.

— Вот так сразу? Ты даже не станешь спрашивать, каковы твои шансы победить носителей акад? Тебе сразу нужно узнать, что будет дальше?

Эш пожал плечами.

— А у тебя что, есть какое-то волшебное заклинание, с помощью которого я в одну секунду смогу сокрушить их всех?

Кош усмехнулся.

— Нет.

— Стало быть, сражение зависит от меня. Так ведь? Хреново придумаю — хреново будет. А вот дальнейшее развитие событий зависит в большей степени от намерений Первого. Поэтому я и хочу знать, имеет ли для меня вообще какой-то смысл что-то придумывать, или все это мне не подходит.

Кош задумчиво потер подбородок кончиками белых пальцев.

— Какой же ты все-таки интересный индивид. Я думал, эта часть нашего разговора станет самой сложной. Думал, мне придется тебя убеждать, что сделать невозможное возможным — это и есть основная миссия пассионария. Но ты сходу и без малейшего сомнения взял на себя ответственность за эту часть задачи.

— Допустим, вот такой я дурак, что меня даже убеждать не надо. Дальше-то что будет, по-твоему? — нахмурился Эш.

— Дальше Первый обретет целостность, окончательно проснется и уничтожит Единого. А потом вернется в свое обычное созерцательное состояние. Вот и все.

— А люди?

— Что — люди?..

Кош положил ногу на ногу и, откинувшись поудобней на спинку кресла, добавил:

— Будут жить, как сочтут нужным. И, скорее всего, через какую-нибудь тысячу лет создадут следующее чудовище. Потом, как водится, они его обожествят, но лишь для того, чтобы в конце концов наречь дьяволом и начать с ним сражаться. История до неприличия циклична, Эш. Люди всегда сами создавали себе богов, чтобы им подчиняться, и монстров, чтобы бороться с ними. Нередко — и то и другое в одном лице. Но мы уже в это вмешиваться не будем. Возможно, человечество должно погибнуть, чтобы в море или в лесах, среди гигантов и титанов вдруг в новой форме появилась совсем другая разумная жизнь. А может, оно все-таки сумеет прервать цепочку событий и перейти на новый уровень. Ведь иногда и посреди Эмеша может идти снег.

— Звучит неплохо, — кивнул Эш. — По крайней мере, для меня и моих близких этого было бы вполне достаточно, чтобы прожить нормальную жизнь.

— Для тебя? — переспросил Создатель. — Боюсь, ты не понял. Для тебя лично, тринадцатый дингир, на этом все закончится, а не начнется. Ведь после того, как ворон поглотит все акады, ему нужно будет вернуться домой.

Эш вздрогнул.

Он поднял вопросительный взгляд на Коша.

Тот кивнул.

— Да.

Эш шумно выдохнул.

— То есть ты хочешь, чтобы я добровольно согласился умереть ради призрачного светлого будущего всех остальных? Знаешь, что? До сих пор я слушал тебя и мысленно делил все сказанное надвое, пытаясь решить для себя, годится оно мне такое или нет. Но смерть, Кош — смерть надвое не делится. Кто вообще в здравом уме согласится на такое? — возмутился он.

— Например, Первый, — спокойно ответил Кош. — Прямо сейчас он умирает в телах двух гигантов, которые защищали твоих людей и твое бесчувственное тело. Нет, волноваться уже не о чем — машины разрушены, все твои уцелели. Конечно, Первый — не человек. Он огромен, и умеет умирать по частям. С каждым управляемым носителем он теряет толику своей массы и частицу опыта. Может быть, только что он забыл один из своих снов. А может, причину, по которой он сочувствовал людям. А ты был бы готов ради этого разговора пожертвовать парой дней из своего прошлого? Или парой месяцев?

— Безумие какое-то, — пробормотал Эш.

— Пойми одну вещь, парень. Это данность, которую Единый не способен осознать своими электронными мозгами и тем более не готов ее принять. А звучит она очень просто: уничтожить Первого нельзя. Но обезумевший Первый может все уничтожить. Даже самого себя. И если утраченные фрагменты памяти нарушат логические цепочки его миропонимания и самосознания, это приведет к катастрофе. И уже ни Единый, ни ты, ни я — никто не сможет ничего с этим сделать. Ты можешь себе представить, на что способен безумный бог?

— Ты хочешь сказать, что если битва с Единым продолжится, в один прекрасный момент Первый может взбеситься и даже ты не сможешь его образумить?..

Создатель с грустной улыбкой рассмеялся.

— Образумить... Смешно звучит. Он — не человек, Эш. Он — как зима или лето. Действует по своим законам, как стихия. И, как стихия, он неуправляем. Чтобы стало понятней, я тебе скажу, что практически всех духов породило его сознание. А я породил Ворона. Поэтому Ворон мыслит, как человек. А другие духи мыслят, как стихия. Однако, личностное ядро Первого развито таким образом, что оно способно контактировать и быть понятным человеческому разуму. Но это — пока что. Теперь тебе ясно? А еще Единый разрушил хранилище тринадцатой модели и бункер с твоей колыбелью. Так что других тринадцатых больше не будет, Эш. Ты — последний. Не стану лгать — если ты найдешь способ ускользнуть из железных рук Единого, не исключено, что на твою жизнь этого мира еще хватит. Но на жизнь твоих детей — уже вряд ли. Так что подумай. В любом случае, уничтожить стелы Единого удовлетворяет как твоим интересам, так и интересам Первого, поэтому у тебя еще есть время.

Эш кивнул. А потом хмуро спросил:

— А с моим предшественником ты тоже разговаривал?.. Перед тем, как он сошел с ума.

— Да. И, кстати, он согласился сразу. Он был настоящим героем...

— Не то, что я? — усмехнулся Эш.

— В некотором смысле я действительно надеюсь, что ты — другой. Не такой, как он. Энмеш был могучим колоссом, готовым пойти на многое ради беззащитных и невинных. Вот только где их таких теперь найдешь? Разве что в колыбели. Все запятнаны, Эш. Кто делами, кто бездействием. Невинных нет, остались только обычные. Самые обычные люди, которые боятся за свою шкуру и всеми правдами и неправдами хотят выжить. Я пытался донести это Энмешу, когда он после разговора со мной вернулся в город и обнаружил, какой оригинальный способ сосуществования с созданиями Иркаллы нашли его соплеменники. Но он не услышал меня. Он жаждал справедливости и возмездия... А потом обратного пути уже не осталось.

Эш усмехнулся.

— Я его понимаю.

— Чтобы требовать невинности, нужно быть невинным самому, — жестко ответил Кош. — Но в данный момент в этой комнате таких нет. И в твоем мире, скорей всего, тоже. Но разве можно судить человека за то, что в скотских условиях в нем просыпается зверь? В ком-то — заяц, в ком-то волк. А для зверья не бывает добра и зла. Есть только жизнь, и есть смерть. И когда город вдруг превращается в дикий лес, все морально-нравственные принципы умирают. Остается только битва за шкуру, добычу, свою самку и потомство. И сражаться за таких людей — вовсе не то же самое, что вынести из огня невинного младенца. Это гораздо труднее. Любить людей — такими, как они есть и какими бывают — вообще непросто. И тем более, отдать за них свою собственную жизнь. И то, что ты не торопишься с выводами и решениями — это нормально. Это добрый знак. Думай. У тебя еще есть немного времени. А теперь я тебя отпущу...

Перед глазами Эша все стало белым. Лицо Коша, белая комната, шахматный пол — все исчезло. Голова у парня закружилась, пространство вокруг закачалось, будто Эш падал с большой высоты.

А потом он открыл глаза, и увидел розовеющее небо, рыжие отблески костра и редкие искры, летящие вверх от порывов ветра.

— С возвращением, — услышал он голос Дария.

Опираясь на локоть, Эш поднялся с настеленных плащей и сел.

— Меня что, целую ночь не было?.. — проговорил он, осматриваясь по сторонам.

Первым делом он пересчитал всех своих. Кош не обманул: все члены его небольшой команды были живы, и с полным комплектом рук и ног.

— Да, и это был правильный выбор! — хохотнул Аншар. — Слышь, Червь? Ты мне теперь пять золотых должен!

— Ты ставил, что на восходе солнца. А солнце еще не показалось! — возразил Червь. — Так что выиграл Гидра.

— Я не понял, вы тут ставки на меня делали? — не то рассердился, не то обиделся Эш.— Совсем сдурели. Я вам что, кобыла ярморочная?

— Так заняться-то больше нечем было, — вздохнул Червь. — Мы же тут это... Застряли.

— В смысле?..

Вокруг костра, у которого грелись стигматики, валялись останки машин. Чуть дальше разрушенной стелы на округлом боку лежала туша гигантского тура и обезглавленная огромная рысь. Их шкуры потеряли привычное сияние и теперь были просто окровавленным мехом, присыпанным не то пухом, не то снегом.

«Прямо сейчас Первый умирает в телах двух гигантов, которые защищали твоих людей и твое бесчувственное тело», — вспомнились ему слова Коша. «С каждым управляемым носителем он теряет толику своей массы и частицу опыта. Может быть, только что он забыл один из своих снов. А может, причину, по которой он сочувствовал людям.»

Эш тихо выругался себе под нос.

Неужели все так и есть? И от его личного решения зависит, что вообще на этом свете будет дальше, и будет ли вообще?..

Чуть дальше погибших тварей ровным кольцом стояли гиганты, покачивая огромными головами и перетаптываясь с ноги на ногу. И десятками их горящих глаз на Эша смотрел Первый.

«А ты был бы готов ради этого разговора пожертвовать парой дней из своего прошлого? Или парой месяцев?»

Эш вздохнул.

Меньше чем за год его мир перевернулся с ног на голову. Или, вернее, наоборот, встал с головы на ноги. И каждый прожитый день, каждая победа или ошибка сделали его тем, кем он стал сейчас.

И он ни за что не хотел бы потерять их.

— Пока ты там дрых, мы сначала в переделке побывали, а теперь вот в ловушке торчим, ничего сделать не можем, — начал рассказывать Аншар. — Кони еще разбежались. Нам бы их поймать, пока волки не сожрали, а тут вот эти стоят!..

— Это не ловушка, — сказал Эш, поднимаясь на ноги и указывая рукой на гигантов. — Это, братья, теперь наша охрана. По крайней мере, до поры, до времени. Так что привыкайте.