Стихийные игры [СИ]

Глава 10: В последний раз

День рождения Картэров прошел на ура. Во-первых, на завтрак снова был торт, во-вторых, Ленора решила отменить в этот день тренировку и оторваться на полную, раз своё четырнадцатилетие празднуют сразу два участника их команды. Весь день они принимали поздравления, а к вечеру устроили вечеринку в другом тайном месте, которое когда-то нашли Джерт и Мертин. Оно было чуть больше, но пустым, поэтому для танцев — самое то.

Ленора и Кирей, главные организаторы, где-то нашли вино, ящик пива и пластиковые стаканчики красного цвета. На закуску были различные орехи и ягоды. Так же, они нашли магнитофон и штук десять кассет к нему.

С алкоголем настроение поднялось у всех, поэтому многие пробыли там до четырех утра или же вовсе уснули. Им повезло, что на следующий день воскресенье, потому что идти за парту, когда у тебя дикое похмелье — такая себе идея.

Именинники были из тех, кто уснул. Кристиан от выпитого алкоголя и усталости, Селеста — от плохого самочувствия и ног, которые бы просто не донесли её до спальни. Проснулись они в захламленной конфетти и бутылками комнате. Их праздничные колпаки съехали и смялись, поэтому их пришлось снять. Кто это будет убирать — неизвестно. Они просто все скинули в один угол, в надежде, что это уберет кто-то другой.

С ними в комнате так же спал Линкольн, Ленора, Паула и Тимеус. Наверное, они были так же слабы, чтобы дойти до спальни.

— Сколько сейчас времени? — спросонья спросила Селеста у брата.

Он посмотрел на свои наручные часы, один из подарков, и ответил:

— Полдесятого.

— Я думала, мы до часу дня проспим, — ответила она, — Ну, значит повезло. Что будем делать с ними?

Кристиан посмотрел на остальных, которые сейчас спали крепким сном.

— Не будем их будить, сами проснутся.

Правда, от их диалогов, проснулась половина. А именно — Паула и Тимеус.

— Доброе утро, — промолвила Паула, — Сколько времени?

— Полдесятого, — ответил Кристиан.

— Черт возьми голова не варит, — начал жаловаться Тимеус, — Сколько я выпил вчера?

— Достаточно, чтобы отрубиться, видимо, — сказала Селеста.

Она встала. Кристиан — за ней. Пора всё-таки идти, а они дальше как-то сами.

Правда, они их все же догнали, чтобы спросить, что они делали, когда были пьяны. Если бы Кристиан и Селеста помнили, то они бы рассказали. Такие подробности надо спрашивать у тех, кто почти не пил, или кто имеет железную память.

Когда Кристиан пришел в свою спальню, то он заметил письмо в белоснежной бумаге на своей кровати. Неужели ещё одно поздравление?

Он его распечатал и увидел знакомый косой подчерк:

«Привет, Кристиан!

Поздравляю тебя с днём рождения. Прости, что совсем без подарка, если бы у меня был шанс выйти на улицу и сходить в магазин, ну, или хотя бы взять что-то для тебя из дома, то я бы воспользовался этой возможностью. Увы, я прикован к кровати.

Но ты не унывай! Сделай так, чтобы в этом возрасте у тебя было много открытий и свершений. Отметь свой праздник весело и хорошо.

На самом деле, мне нельзя тебе писать, как и всем, кроме мамы. Я хотел написать тебе ещё неделю назад, но не решался. У меня много чего скопилось в душе, так хочется с кем-то поделиться.

Поэтому, если ты сможешь, приезжай ко мне в Больницу Вирусгермически-больных номер 2, я в 14 палате нахожусь. Я открыт для приема с 13:00 по 14:00 и с 17:00 по 18:00.

Звать я вас тоже не должен, поэтому сделайте так, чтобы Алфорд ничего об этом не узнал. Если он узнает, что я предал его, то разорвет наш договор и я сразу же умру.

Я не настаиваю на вашем приходе. Если у вас дела, можете просто ответить письмом.

Ваш друг: Фелипо Ромашка.»

Кристиан взял письмо в руки и выбежал в гостиную. Там его, конечно, ждала Селеста.

— Тоже пришло, да? — спросила она. Вид у неё был взволнованный.

— Как видишь, — ответил он, — Как думаешь, мы сможем придти в норму к часу дня?

— Я да, скорее всего, но вот Паула…

— Ей тоже пришло письмо?

— Да, но она даже не в силах была прочесть. Ей очень плохо.

— Она выпила каких-нибудь таблеток, чтобы ей полегчало?

— Да.

— Ну, тогда посмотрим, что с ней будет.

Им повезло — к обеду Паула чувствовала себя хорошо, особенно после того, как поела. Все же упускать такую возможность увидеть своего друга они не решили. Правда, как сделать так, чтобы никто не узнал, что они уезжают? Да и вообще, как это делать?

Алфорд, наверняка, знал об этом — он часто покидал академию, а этого даже никто и не замечал. В какой автобус садиться, чтобы попасть к больнице, так же никто не знал.

— Может, у Фелипо спросить? — предложила Селеста, — Он тоже должен знать.

— И испортить сюрприз? — сказала Паула.

— Ну, а если другого пути нет?

Кристиан написал ему записку и свернул её, отправив своего мависа в небо. Через пять минут пришел ответ:

Они решили выбрать первый вариант. Алфорд сейчас был в дикой отключке, поэтому забрать у него что-то было проще простого.

Правда, в его ящике было очень много бумаги, а именно всяких карточек, журналов, записок, писем и прочего мусора. Но то, что надо, они нашли.

Там просто было написано, что мисс Лилия и мисс Роза разрешили ему выезд по первому маршруту, а так же их подписи внизу.

Подчерк Селесты и директрисы были схожи, поэтому писала она, чтобы подделка была качественнее. Подпись мисс Розы подделывала Паула. И все — почти как оригинал, только с их именами.

Настоящее разрешение они вернули на место, а с фальшивым пошли искать нужный автобус. Первый стоял ближе всех ко входу на стоянку. Они подошли к нему и начали ждать.

Вскоре, к ним подошел водитель лет семидесяти.

— Вам чего? — спросил он старческим голосом.

— Нам надо выехать, — сказал Кристиан и предоставил разрешение.

Водитель проанализировал его и сказал, что они могут сесть. Они сели, как всегда, назад, и назвали то место, которое им было нужно.

— Больница? — переспросил водитель, — Я думал, туда только этот мальчишка белобрысый ездит. Давно я его не видел.

Никто ему ничего не ответил, ведь все и так поняли, о ком идёт речь.

Он завел автобус и они поехали.

Поездка была молчаливой, все думали о своём и о том, как встретятся со своим другом, которого они больше и не надеялись увидеть.

Автобус доставил их быстро — за пятнадцать минут. Они вышли и начали глазами искать нужное здание, пока не заметили одно очень длинное и серое, с двумя этажами. Наверное, это оно.

Когда они подошли ближе и обошли его, то увидели нужную вывеску: «Больница Вирусгермически-больных #2».

Когда они вошли, то на них все странно начали косится. Затем они подошли к приемной и сказали номер палаты.

— Он предупреждал о гостях, но я ожидала увидеть его хозяина, а не вас, — сказала женщина с приемной.

— Хозяин болен, — соврала Селеста, — Мы пришли заместить его.

— А, ну тогда понятно, я давно его не видела. Браун, отведи их в палату номер четырнадцать!

Милая девушка, судя по всему, медсестра, отвела их туда, куда надо. Она так же сказала, что Фелипо очень умный мальчик, и что она рада, что у него есть друзья, помимо хозяина.

Когда она подвела их к нужной двери, то они сразу же вломились в неё. Медсестра не стала ругать их за буйность, лишь усмехнулась и пошла дальше, по своим делам.

— Фелипо, твою мать!

Кристиан не успел разглядеть его, как тут же обнял. Фелипо, который ещё не успел ничего понять, протянул свои худые зелёные руки к его спине и обнял в ответ.

— Кристиан, ты подрос! — заметил он, — Видимо, день рождение тебя очень поменяло. Как и твою сестру.

Селеста тоже обняла его и сказала, что очень скучала и беспокоилась. Затем была Паула, которая его чуть не задушила.

— Я так рад, что вы пришли, — Фелипо прям сиял, — Я правда не знал, что у нас выйдет сегодня увидеться. Вы любите рисковать.

— Ну, ты же нас знаешь, — усмехнулся Кристиан, — Как сам? Выздоравливаешь?

— Если бы…

Настроение у всех резко упало, а улыбки исчезли с лица. Только теперь они заметили, что Фелипо похож на ожившего мертвеца и очень скинул в весе.

— Простите за откровенность, — извинился он, — Думаю, мне бесполезно врать в таком положении. Эта неделя для меня последняя.

Все раскрыли рты, глаза расширились. Никто не мог подобрать нужных слов.

— Но как так? — наконец вымолвил Кристиан и понял, что зря это сделал. Слезы так и просились наружу, но он постарался сдержаться.

— Не волнуйтесь, со мной все будет хорошо, — ответил Фелипо, — Мне было бы гораздо хуже, если бы вы не пришли.

Паула не сдержалась и заплакала, Селеста же принялась её утешать.

— Эй, Файнберт, я же ещё не умер, — успокоил её Фелипо, — Мне так много хочется рассказать. Я же ещё живой, очнись.

Паула вытерла слезы и глянула на него. Он улыбался — без притворства и кислоты. Поэтому она перестала плакать.

— Прости, просто эмоции…

— Я понимаю.

Кристиан заметил, что у него на тумбочке стоит много книг, а так же напротив стоит небольшой телевизор.

— Как я вижу, ты хоть не скучаешь, — сказал Кристиан.

— Да, — Фелипо усмехнулся, — В тумбочке книг ещё больше.

Кристиан открыл ближайшую и убедился в этом.

— Ты хотел что-то обсудить, — напомнила Селеста.

— Да, есть одна проблема, которая меня тревожит. Только не перебивайте. Дело в том, что чуть больше недели назад я сильно поссорился с Алфордом. Это из-за лекарств — они очень пагубно влияют на мой организм и на мою психику. Поэтому я высказал ему все — что он надоел мне за все это время, что он очень жесток ко мне и никогда обо мне и моих чувствах не думал, что он ужасный и все в этом духе. Он не стал бить меня или оскорблять, он просто посмотрел на меня взглядом, полном разочарования, и ушел. Больше он не писал и не приходил. Если честно, мне очень больно от того, что я его задел. Он и в правду старается ради меня, а я…

Фелипо не выдержал и заплакал.

— Я ужасный слуга, ужасный…

Все сразу же принялись его утешать, говоря, что он хороший хербу и хороший друг и что в этом нет его вины — он сделал это неосознанно. Что Алфорд из тех, кто не будет долго хранить обиды, и что он просто его провоцирует.

— Нет, вы не понимаете. Я его действительно ранил, — не унимался он, — Мне так стыдно, я ему писал письма с извинениями, но он не отвечает.

— Он ценит и любит тебя, — успокаивал его Кристиан, — И он уже простил тебя в душе, просто ему стыдно признаться в этом. Алфорд очень гордый, тебе ли не знать. Стоп, ты зацвел?

Кристиан провел рукой у него возле уха, где выросла небольшая ромашка. Цветение у хербу приходит в подростковом возрасте, по сути, это тоже самое, что и прыщи у людей. Только гораздо красивее.

Паула и Селеста тоже ринулись посмотреть. Как оказалось, там не один цветок, а три.

— У меня их больше на теле, нежели на лице, незнаю почему, — сказал Фелипо, — Если честно, то я мечтал дожить до цветения и увидеть, как на моем теле начнут распускаться цветы. И Алфорд этого очень ждал.

— Он ещё не видел?

— Нет, но я писал ему об этом. Может, он и рад, но опять в душе.

«Водные маги всегда прячут свои эмоции» — мелькнула в голове Селесты фраза мисс Гарции. Неужели этот стереотип — правда?

— Я его ещё и предал, поскольку мало того, что позвал вас без спроса, так ещё и кое-что из жизни с ним рассказал.

— Он не узнает, поверь, — успокоила его Паула.

— Буду надеяться. Вообще, я рад, что мое лето прошло увлекательно. Я вам лишь немногое из-за этого правила рассказал, но поверьте, что я тогда по-настоящему почувствовал, что живу. После этого я даже стихи начал писать, поэтому, когда мне тут скучно, я переодически черкаю их.

— А можно прочесть? — спросила Селеста.

— Да, конечно.

Фелипо достал из-под подушки небольшую темно-синюю записную книгу и протянул ей в руки.

Внутри было много грязи, потому что вариант был черновой, поэтому он много чего зачеркивал, переставлял, а так же кое-где делал небольшие рисунки и заметки. Но даже не смотря на это, стихи были прекрасными.

— У тебя талант, — сказала Паула.

— Спасибо, — ответил Фелипо.

В палату вошла медсестра, на этот раз другая, и сказала, что они тут уже слишком долго и должны идти. Они снова обняли своего друга на прощание, пожелали ему удачи и сказали, что верят, что он продержится гораздо больше недели и сможет написать гораздо больше стихов. Фелипо не ответил, лишь искренне улыбнулся.

Когда они приехали, то их сразу же остановил Мистер Фостар. Он узнал о том, что они подделали разрешения и незаконно выехали за территорию академии. Они постарались ему объяснить, почему они это сделали, в надежде на жалость, но наказание осталось тем же — отписывать все правила пять раз каждому.

Как оказалось, сдал их именно Алфорд. Он заметил, что порядок его бумаги в ящике как-то нарушен, потом понял, что разрешение не на том месте, а затем заметил, что их троих нигде нет.

Все это рассказал он только Кристиану. Так же, он верно догадался, что именно Фелипо позвал их к себе, потому что у него осталось мало времени.

Под долгими уговорами, Алфорд согласился сам навестить его и принять извинения. Ведь на мертвых не должны держать обиду, верно?

Фелипо подтвердил, что они помирились и теперь у него на душе стало спокойнее.

Через несколько дней, в четверг, его не стало. Алфорд сообщил, что по традициям хербу, его похоронят родственники, а через двадцать один день настанет общий траурный день для всех его знакомых. Это связано с тем, что после смерти, двадцать один день душа того, кто живет на Альтатонии, становится белым голубем и находится в каком-то тайном месте.

После такого известия Кристиан и Селеста не могли спокойно думать об учебе и тренировках. Их охватил траур сразу же после этого известия. Они знали, что так будет, но не думали, что настолько скоро.

Алфорда они видели вообще крайне редко. Толи они просто на него не натыкались, толи он действительно старался всех избегать. Хотя после смерти Фелипо он и слезы не проронил. Лишь сказал, что так должно было быть изначально, и что он изначально не надеялся, что сможет подарить ему жизнь. Откровенно, частично жестко, но что поделать, если это правда.

Первый этап приближался, но настроения не было никакого.