Стихотворения

Знавал я дом:

От старости стоял, казалось, он с трудом

И ждал разрухи верной.

Хозяин в оны дни весьма любил пожить,

И расточительность его была безмерной,

А тут — пришлось тужить:

Дом — ни продать, ни заложить,

Жильцы — вразброд бежали,

А кредиторы — жали,

Грозили под конец судом.

Хозяин их молил: «Заминка, братцы, в малом.

В последний раз меня ссудите капиталом.

Когда я новый дом

Наместо старого построю,

Доходами с него я все долги покрою».

Вранье не всякому вредит:

Хозяин получил кредит.

А чтоб вранье хоть чем загладить,

Он к дому старому почал подпорки ладить,

Подлицевал его немного кирпичом,

Кой-где скрепил подгнившие устои,

Переменил обои

И — смотрит богачом!

Дом — только б не было насчет нутра огласки —

По виду ж — ничего: жить можно без опаски.

Тем временем пошла охота на жильцов:

Хозяин нанял молодцов,

Чтоб распускали слухи,

Что в «новом» доме всё с заморских образцов:

От притолок до изразцов;

Покои все светлы и сухи;

Жильцам — бесплатные услуги и дрова

И даже —

Живи в подвале, в бельэтаже —

Всем честь одна и та же

И равные права.

Порядков новых-де хозяин наш поборник:

Он для жильцов — всего послушный только дворник,

Хозяева ж — они. А что насчет цены,

Так дешевизне впрямь дивиться все должны.

Для люда бедного вернее нет привадки,

Как нагрузить ему посулами карман.

Хоть были голоса, вскрывавшие обман:

Снаружи, дескать, дом сырой, вчерашней кладки,

Внутри же — весь прогнил, —

На новые позарившись порядки,

Жилец валил!

Хозяин в бурное приходит восхищенье:

«Сарай-то мой, никак, жилое помещенье!»

Набит сарай битком

Не только барами, но и простым народом.

Трясет хозяин кошельком,

Сводя расход с приходом.

Как только ж удалося свесть

Ему концы с концами,

К расправе приступил он с черными жильцами:

Пора-де голытьбе и время знать и честь,

И чтоб чинить свои прорехи и заплаты,

Ей след попроще бы искать себе палаты,

Не забираться во дворец.

Контрактов не было, так потому хитрец

Мог проявить хозяйский норов

И выгнать бедноту без дальних разговоров.

А чтобы во «дворец» не лез простой народ,

Он рослых гайдуков поставил у ворот

И наказал швейцарам

Давать проход лишь благородным барам,

Чинам, помещикам, заводчику, купцу

И рыхлотелому духовному лицу.

Слыхали? Кончилась затея с домом скверно:

Дом рухнул. Только я проверить не успел:

Не дом ли то другой, а наш покуда цел.

Что ж из того, что цел? Обвалится, наверно.