Стихотворения

Вошла и сказала ему: "Саламат!"

Мирза потянулся и хмыкнул в халат.

Жена у Мирзы — хоть картину пиши.

— Якши!

Жена у Мирзы — его третья жена —

Юна и, как тополь высокий, стройна.

Средь женщин узбекских прекраснее нет

Зайнет.

Узбекам, двум братьям ее удалым,

Большой за нее уплатил он калым,

И третий замок он навесил на дверь

В ичкерь.

Под присмотром свирепой свекрови,

Злобно хмурившей брови,

Проходила Зайнет, прикрываясь чадрой,

Мимо — страшно сказать! — "Комсомола",

Где, гудя, как пчелиный встревоженный рой,

Жизнью новой бурлила советская школа,

Где на все голоса и лады

Нараспев повторяли, твердили склады

Из украшенной ленинским обликом книжки

Черноглазые бой-ребятишки:

"Ну-дыр-бай бай-ляр-дан ер-ал-ды

Ек-са-ляра бер-ды…"

Дома, сонный, обрюзглый, помятый,

Ждал Зайнет ее муж и владыка, Мирза.

И вздохнула Зайнет, опуская глаза:

" Пр-ро-клятый!!"

"Велик Алла!

Велик Алла!" —

На минарете пел мулла

Святой напев молитвы краткой.

Презрев домашний произвол,

Зайнет вбежала в "Комсомол",

Скользнувши в дверь, как тень, украдкой.

"Зайнет! Откуда ты, скажи,

Пришла домой без паранджи?

Ты осквернила дом изменой!

Где ты была, шакалья кровь?" —

Шипела яростно свекровь,

Кривя злой рот, покрытый пеной.

И отвечала ей Зайнет:

"Была я там, где светит свет,

Где учат ленинским законам,

Где объясняют, как найти

К свободе верные пути

Узбекским девушкам и женам!"

А через день тупой Мирза,

Покорных жен своих гроза,

Рычал от злости и от боли:

Он потерял Зайнет-жену.

Зайнет бежала в Фергану,

Зайнет спаслася от неволи!

Год тяжкого труда — по дням и по ночам —

Прошел, как светлый сон, для боевой беглянки.

С какою верою живой ее речам

Внимали бедные дехканки!

На фронте — шла она в разведку и в секрет.

И басмачи не раз бранились бранью злобной:

"Поймаем — пуля в лоб! У красных больше нет

Другой разведчицы подобной!"

Рвалася к подвигам — и тем была жива,

Всегда — на скакуне иль полковой двуколке.

И легендарная ужо росла молва

О черноглазой комсомолке.

Хмурый Мирза в Фергане

В грязной сидит чайхане,

Полон замыслом темным.

Дал, не скупясь, он монет,

Кун за убийство Зайнет,

Двум убийцам наемным.

Был их ответ: "Потерпи,

Мы уж разыщем в степи

След твоей комсомолки!"

Ночью, напавши на след,

Смяли узбеки Зайнет,

Словно дикие волки,

Рвали, оскалив клыки,

Жилы из левой руки,

— Будешь вечно калека! —

В шею, дробя позвонок,

Острый вонзили клинок

Два преступных узбека.

Прошло пять месяцев. Ферганская больница.

Зайнет — в повязках вся, лицо — кровавый струп.

Нет, не кошмарный сон ей снится,

Она — калека, полутруп.

Блуждает взор, и речь Зайнет звучит невнятно,

Слух острый притуплен, трясется голова.

Врачи дивятся: "Непонятно,

Как ты осталася жива!"

Зайнет свезли в Москву. Москва сильна наукой.

Зайнет возвращены и речь, и взор, и слух.

И в комсомолке однорукой

Зажегся вновь бунтарский дух.

"Комуниверситет трудящихся Востока"

Зайнет мерещится во сне и наяву.

У гроба нового пророка

Она сказала: "Я живу!

И ты — живешь во мне заветами твоими.

На родине моей — в кишлак из кишлака —

Дехканкам темным я их понесу, пока

Сумеет начертить твое родное имя

Моя последняя рука!"