СТИХОТВОРЕНИЯ

ПРОСТАЯ ИСТОРИЯ

Есть переулок Денежный в Арбате,

А в переулке домик небольшой.

Там юности прекрасной на закате

Жила княжна с княгинею больной.

Там вспоминала часто об утрате

И свежести, и красоты былой,

Преследованной всюду женихами...

Но все кокетства прогнаны годами!

Теперь княжна, поняв уже, в чем дело,

Спешит свои скорее меры взять,

Чтоб замужем ей можно было смело

О всем, уж не краснея, толковать!

Девичья жизнь давно ей надоела,

Давно она хотела испытать

Все наслажденья брака, и к тому же

Свободой полной завладеть при муже!

Тому назад лет семь, княжна, не дале,

Вы находились в полном цвете лет,

Блистали вы во многолюдном зале,

И рой мужчин за вами несся вслед!

И были вы царицею на бале

И целый ряд срывали вы побед,

Кокетству в танцах вы не знали меры,

И страстны были ваши кавалеры!

Я помню сам, как были вы прекрасны,

Склоненная небрежно на диван.

Кто б ни взирал тогда с улыбкой страстной

На стройность форм, на величавый стан,

На этот взор, всегда веселый, ясный,

На цвет лица, прелестный без румян,

На груди пышность, шеи белоснежность

И грациозную движений нежность.

Московского здесь университета

(Сей просвещенья русских монумент

Не одного уж выпускал поэта)

Влюбленным был в нее поэт-студент.

Он часто так ходил чрез место это,

Что будочник, полиции агент,

На съезжей объявил, что в подозренье

Ему студента частое хожденье!

Не различал в рубашке он изнанки,

Носил сюртук, нечесаны власа,

Вот мой герой, и с дальний Таганки

Он достигал Арбата в полчаса!

Зимой, под вечер, нанимал он санки,

Шел мимо окон, не бояся пса,

Спешил в переднюю услышать шорох платья...

Влюбленному приятное занятье!

Но красота проходит как мгновенье.

Княжна, пора! оказию лови!

Студент, увы! нашел определенье

Давно его оставившей любви,

Считал ее как общее стремленье

К прекрасной девушке, как пыл в крови...

Над старой девушкой смеются, — даму ж

Чтит общество... Княжна, скорее замуж!

А замужем о муже вам нимало

Забот не будет, смею вам предречь,

Охотница до всякого скандала,

До выставки нескромной полных плеч!

При трепете вечернего шандала,

Когда в постель намерены вы лечь,

Едва ль в сей миг, от светских дел досужный,

Супругу долг вы отдадите нужный!

Что ж? наконец, без всякого навета,

Придется вам до поздних лет дожить,

Приготовлять внучат своих для света,

В бостон играть, да свадебки чинить,

А с бала возвратясь, полураздета,

Как фурия, людей своих бранить...

Там, наконец, вы набожно умрете

Да сожаленье ближних унесете.

1841

В АЛЬБОМ П. А. САЗОНОВА

Он наступил — желанный час свободы,

Он в свет для нас открыл обширный путь...

Но прежние товарищества годы

Невольно сердце просит помянуть.

Что ж! время есть. Пред нами свитком длинным

Грядущее стелится впереди,

Так вспомним вместе о житье старинном,

О том, что оставляем назади.

Давно ли здесь мы собраны судьбою

Со всех концов России — вверх и вниз?

Все разные и нравом, и душою:

Здесь Ревельский прекрасный Адонис,

Здесь fixer Kerl[1] из области немецкой,

Здесь из Тифлиса сметливый грузин,

Почтенный люд столицы Москворецкой,

И севера, и юга верный сын.

Да, прихотью фортуны своенравной

Какой хаос понятий собран здесь!

Как долей все наделены неравной:

Плебейский дух, аристократа спесь,

Стыдливый нрав и страстные желанья,

Холодный ум, дух пылкий и живой,

И гордые, и скромные желанья

Как часто здесь встречались меж собой!

Всё ж общего меж нами было много

И молодость собой равняла нас...

Но врознь теперь нам всем лежит дорога,

Пробил свободы и разлуки час.

Оно исчезнет, классное равенство,

Значение получат граф и князь;

Таков закон земного совершенства,

Ослабится училищная связь!

Простите же; прошла пора былая

Плачевные о мире песни петь,

Дни глупых лет считать блаженством рая

И о мечтах несбыточных жалеть!

Чувствительность уж более не в моде.

Пустой обман разоблачив с утра,

Я рад, что жизнь узнаю на свободе.

Смелей же в путь, пора, давно пора!

Любезный друг, кто знает, счастье ль, горе

В тумане я грядущего найду,

Переплыву ль спокойно жизни море,

До пристани ль желаемой дойду?

Или, быть может, сумраком одетый,

Мне предстоит страданий тяжкий путь...

К тебе в приют, радушием согретый,

Приду тогда, чтоб сердцем отдохнуть.

20 мая 1842

НА ПРОЩАНЬЕ

(При отъезде из Петербурга)

Мне грустно расставаться с вами,

Себя от братства оторвать,

Проститься с близкими друзьями

И вновь свиданья ожидать!

Мне грустно. Странно! оттого ли,

Что власть привычки я люблю,

Что покидаю прежней доли

И прежней скуки и неволи

Своих товарищей семью!

Прошла пора, когда, бывало,

Лишь счастье мнилось впереди

И пламя светлое пылало

В прекрасной юноши груди!

Когда восторженности чистой

Доступна грудь еще была

И верил он, что по цветистой

Дороге жизнь его вела.

Теперь не то: и ум наш зреет,

Холодный с раннего утра,

И перед истиной бледнеет

Очарованья мишура!

Уж вздорных слов наш век не любит,

И, обнажая смысл в тиши,

Сознанье внутреннее губит

Восторги ложные души!

К чему притворство? Нет меж нами,

Как меж лицейскими друзьями,

Ни вечных клятв, ни громких слов,

Ни песен о разлуках дальных,

Ни предсказаний идеальных:

Всё по преданью от отцов!

Но, в духе века современном,

Пусть будет между нас приязнь

На расстоянии почтенном,

Отбросив нежностей боязнь.

Друг друга ведаем мы иену,

Спокойной мудрости жрецы,

Не подеремся за Елену,

Как наши древние отцы!

Но отчего ж тоскою странной

Стеснилось сердце? или я

Здесь покидаю кров желанный,

Так вас люблю, мои друзья?..

18 июня 1842

«Я ЗНАЮ, ЛИДИЯ, КТО В СУМРАКЕ НОЧНОМ...»

Я знаю, Лидия, кто в сумраке ночном,

В беседке, упоен любовью и вином,

Рукою дерзостной покров с тебя срывает...

И стыд девический желанью уступает,

Восторги сладкие предчувствуя любви!

Ты млеешь, ты дрожишь, горят уста твои,

Румянец огненный с ланит прелестных пышет,

А молодая грудь волнообразно дышит.

Вдоль мраморных власы раскинулися плеч,

Уж голос затихал, уж замирала речь...

И слышны слабый стон да звуки поцелуя...

А я стоял вблизи, душою негодуя,

Что девы свежая, роскошная краса

И надо мной свои являла чудеса!

Что мыслил, Лидия, избрать тебя подругой

И в дом отцов ввести хотел своей супругой!

Безумные теперь рассеяны мечты,

И вновь свободен я, и недостойна ты,

Чтоб гордый римлянин к ногам коварной девы

Принес свою любовь и страстные напевы!

11 мая 1843

«ИТАК, В СУДЕ ВЕРХОВНОМ — ВИНОВАТ!..»

Итак, в суде верховном — виноват!

Хотел сказать: на фабрике сенатской —

Среди обширных каменных палат,

Грязнее всякой камеры палатской,

Работаю, как будто на подряд.

Вкусили мы всю прелесть службы статской,

И видим: слишком мало толку в ней,

Чтоб ей отдать цвет лучших наших дней.

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

Хотя б сказал сенатский наш оратор,

Что грудь звездами, дюжих пару плеч

Нам лентами украсит император,

А право, друг, игра не стоит свеч!

Что толку в том, министр ты иль сенатор!

Но чужды мне столь сильные желанья

Всю жизнь отдать за ленты и кресты,

Немецкие ничтожные прозванья,

Все полные блестящей пустоты,

Я к ним в себе не чувствую призванья...

1843

К. С. АКСАКОВУ

Не расточай святых даров природы

Пред суетной, бессмысленной толпой;

Сил молодых исполненные годы

Не трать в борьбе бесплодной и смешной.

К чему тебе минутное вниманье,

Участия лишенные слова,

Пустых людей пустое лепетанье:

Мелка их мысль и их душа мертва!

Нельзя дать сил уже гнилому телу,

Жизнь новую — безжизненным сердцам;

Не в их среде расти благому делу,

Не им внимать пророческим словам!

Их легкого обычного круженья

Стремление, поверь, не заменит.

В ком веры нет и нет в ком убежденья,

Событие того лишь вразумит!

Удел толпы означила природа,

И жизнь ее пуста и холодна.

Судеб мирских таинственного хода

Не хочет знать с презрением она!

Скажи ж, зачем высокие надежды

Иль воплощенья ждущие мечты

Ты предаешь на дерзкий суд невежды

Или хвале бессмысленной толпы?

Зачем же ты, не дорожа святыней,

Влачишь везде заветных мыслей клад,

Глубокий смысл их открываешь ныне

И мнимому толпы участью рад?

О верь, она в своем прикосновеньи

Их важности достоинства лишит,

И не поймет сокрытого значенья

И мыслей тех опошлит внешний вид!

Нет, кто перстом божественным отмечен,

Тот святостью призванья полон будь,

Чтоб подвиг был его велик и вечен,

Чтоб был свершен обетованный путь!

Нет, строг и чист от личных побуждений,

Пусть в тишине он труд взлелеет свой,

Пусть он бежит тщеславных обольщений,

Пусть цель одну он видит пред собой!

Когда же час пророческих открытий

Пробьет толпе, как будто божий гром,

И близостью громадных тех событий

Повеет вдруг нежданною кругом, —

Она падет от тяжкого удара,

Как червь гнилой под мощную стопу...

Теперь же ты не трать напрасно дара,

Чтоб убедить заранее толпу!

5 февраля 1844

РОМАНС

Я помню: светлая луна

Мой путь опасный озаряла...

Она сидела у окна,

Тревоги радостной полна,

Она кого-то поджидала.

Я сбросил плащ с своих плечей,

К окну бежал я торопливо;

Услышать звук ее речей,

Увидеть блеск ее очей

Желалось мне нетерпеливо.

И с распущенною косой

Она внезапно мне предстала,

И, озаренные луной,

Блистали плечи белизной!

О, что тогда со мною стало!

Я молод был и полон сил,

И жарко кровь во мне кипела,

Я деву страстно полюбил

И сердце девы победил:

Она понять меня умела!

И дева в сладком забытье

Склонилась с трепетной любовью

И прикоснулася ко мне...

Но я горел, я был в огне,

Не совладал с своею кровью!

Ворота были на запор,

Она впустить меня робела.

Я был решителен и скор,

Не слушал я ее укор

И к ней в окно вошел я смело.

О юга пламенного дочь,

Кто этот миг теперь оценит!

Откинь свои сомненья прочь,

И эта ночь, и эта ночь

Нам целый рай с тобой заменит!

8 июля 1844

ПОСЛАНИЕ

Без опрометчивой отваги

И без заносчивой мечты,

По долгу службы и присяги

Прочти с терпением бумаги

И дела толстого листы!

Пусть грудь чиновническим рвеньем

В тебе забьется, и тогда

Вступи с сноровкой и уменьем

В начало долгого труда!

Да, мнится мне: уж овладела

Рука свинцовым крандашом,

И как хирург вскрывает тело

Анатомическим ножом,

Так хитрописанное дело

Ты в смысле выставишь прямом!

И, за работою своею

Забыв приманчивую лень,

Ты тихо молвишь: «Одолею,

Из мрака выведу я день».

Ты всем запутанностям хода

Итог подробный подведи,

Из новоизданного Свода

Статьи приличные найди.

Когда же ты без самохвальства

И скромно труд представишь свой,

То ведай: высшее начальство,

Хоть не доставит генеральства,

Но наградит за подвиг твой.

Трудись, младой герой — чиновник,

Не пожалей, смотри, себя,

И государственный сановник

Представит к ордену тебя!!!

Август 1844

ХРИСТОФОР КОЛУМБ С ПРИЯТЕЛЯМИ

Первый приятель

Я знаю замысл твой глубокий,

Мечту заветную твою;

И вздох груди твоей широкой

Волнует также грудь мою!

Но время, друг! Перед тобою

Я сны твои разоблачу

И к жизни с бодрою душою

Тебя я вновь воззвать хочу.

Ты рано жизни наслажденья

Отверг далеко от себя

И в грудь вложил одно стремленье,

Одним дыша, одно любя!

Но если цель твоя напрасна,

Но если ложен вывод твой,

Чего ты ищешь ежечасно,

Ввек не достигнется тобой?

Но если ты нигде привета,

Нигде участья не найдешь

И от судей надменных света

Одно презренье обретешь?

Тогда пройдет очарованье,

Надежда минет долгих лет;

Глядишь назад: одно мечтанье!

Глядишь вперед: отрады нет!

Так где же цель суровой жизни?

Служенье праздное мечты!..

Но для себя, но для отчизны,

Но для других — что сделал ты?

Другой приятель

Еще не поздно. Небо чисто,

Не веет в воздухе грозой,

Многостороння и цветиста

Дорога жизни пред тобой!

С высот мечты своей безумной

К нам в мир действительный явись.

Беседой легкою и шумной

Среди друзей одушевись!

Живи, как все, сдержи волненье,

Гляди на мир не свысока,

И ты найдешь успокоенье,

И станет жизнь тебе легка!

Но если будет цель стремленья

Всегда безумна и дерзка,

Ты не найдешь успокоенья,

И станет жизнь тебе тяжка.

Колумб

Лицом к лицу я встречусь с нею

И смелый взор не опущу;

Не отступлю, не оробею,

Судьбе упорством отомщу.

Пойду вперед с своим стремленьем,

Исторгну помысл из глуши,

С неколебимым убежденьем,

Залогом искренним души!

И верю я: наступит время —

Хоть гром греми и ветер вей,

Но долетит благое семя

До почвы избранной своей.

Я не страшусь суда людского,

Я двину смело мысль вперед,

И далеко отгрянет слово

И слух внимательный найдет!

Крик близорукого участья

Меня не тронет, не смутит.

Я жду заранее несчастья;

Мне тайный голос говорит:

Терпи, Колумб, терпи и ведай,

Назло сомненью и врагам

Ты увенчаешься победой!..

Но быть грозе, греметь бедам!

1 ноября 1844

ГОЛОС ВЕКА

Много сил и твердой воли,

Ранних лет твоих в бреду,

Отдал ты ничтожной доле,

В жертву ложному труду...

С бодрым чувством юной мочи

Подвизался ты, — но верь,

Что сознаньем наши очи

Просветилися теперь!

Ваше царство пасть готово,

Ваше благо — вред и ложь,

Ваш закон — пустое слово,

Ваша деятельность — тож!

Но иной теперь стремится

Мир достигнуть высоты,

И грозят осуществиться

Наши давние мечты!

Но вижу я: печальный, утомленный,

Свои глаза ты обращаешь вновь

К той области от мира отрешенной,

Где властвуют искусство и любовь!

Но берегись, чтобы в обмане чувства

Не погубил ты лучших сил своих,

Чтоб в радостях возвышенных искусства

Не позабыл о скорбях ты людских!..

Не время вам теперь скитаться

В «садах Аркадии златой»:

Гражданский быт готов распасться,

Грозит вам близкою бедой!

В покое, в сладостном забвенье

Ужели станешь ты дремать,

Когда на славное служенье

Мы собираемся восстать?

Для нас искусство стало средством,

Науки путь избрали мы —

Грядущей радостью и бедством

Да преисполнятся умы!..

Услышь мой зов! ужели руки

Теперь ты сложишь навсегда?

Нет, в пользу дела и науки

Ты принесешь мечты и звуки

И жар обильного труда!

25 декабря 1844

«СРЕДИ УДОБНЫХ И ЛЕНИВЫХ...»

«Среди удобных и ленивых,

Упорно медленных работ,

Негодований говорливых,

Привычных зол и терпеливых

Надежд, волнений и забот —

Живем, довольные судьбою,

Браня судьбу. Досуга нет

Ни сладить с внутренней борьбою,

Ни дать взывающему к бою

Вопросу жизненный ответ.

Но жизни нашей ложь и бремя

Сознали мы; — чего ж мы ждем?

Ужели не приспело время,

Ужели мы, бросая семя,

Его плодов не соберем?»

И мне в ответ на это слово

Другое слово раздалось:

Оно неслыханно и ново,

Всей силой пламенного зова

В моей груди отозвалось!

И, вере уступая жгучей,

Стал также веровать и я

И современности могучей,

И близости еще за тучей

От нас таящегося дня.

Но время мчится, жизнь стареет

Всё так же света не видать:

Так незаметно дело зреет,

Так мало вас, которых греет

Любви и скорби благодать!

И дней былых недаром, мнится,

Тяжелый опыт учит нас,

Что много лет еще промчится,

Пока лучом не озарится

Давно предчувствуемый час!

Пока роскошный и достойный,

Заветный не созреет плод;

Пока неумолимо стройный,

Тяжелый, твердый и спокойный

Событий не свершится ход.

А сколько прежде поколений

Ждет вновь неправедность судьбы,

И бремя тяжкое стремлений,

И оскорбительность явлений,

И безутешныя борьбы!

7 февраля 1845

«ЗАЧЕМ ОПЯТЬ ТЕСНЯТСЯ В ЗВУКИ...»

Зачем опять теснятся в звуки

Вопросы, спавшие в тиши,

Всё те же образы и муки

Сосредоточенной души?

Зачем стиха волшебной чарой

Я не могу облечь сполна

Всю скорбь души, еще не старой,

Всю глубину ее до дна?

Когда кругом себя, тоскуя,

Гляжу на юность наших дней,

Былое время памятуя,

Теперь иное вижу в ней:

Ей веселится неохотно,

Ей слышен гром издалека,

И не живется беззаботно,

И ноша жизни нелегка!

Но не обманы, не мечтанья,

Не жажда счастья и надежд —

Самолюбивые страданья

Разочарованных невежд

Волнуют нас. Иное время.

Теперь иным полны умы, —

Зачем неправедное бремя

Условий ложных терпим мы?

И быстро ходит молодая

Великодушная молва,

Что человечество, страдая,

Кладет на всех свои права,

И что напрасно в жизни нашей

Мы скорби тяжкие несем

И пьем отраву полной чашей,

А чаши той не разобьем!

Что грех искать нам наслаждений,

Когда теперь сознали мы

Многозначительность стремлений

На божий свет — из мрака тьмы,

На животворную свободу...

Когда сказалися слова,

Провозгласившие народу

Принадлежащие права!

Но где звезда? Кто путь укажет?

Кто прорицать событий ход

Дерзнет — и жертвой смело ляжет,

Готовя нам богатый плод?

За опрометчиво прекрасный

Порыв — ужель господь судил

Пасть не одной младой и страстной,

Высокой жертве в цвете сил?

К чему? Быть может, мы избрали

Не путь, назначенный судьбой:

Еще таясь в туманной дали,

Он проложился б сам собой?

И то, чего мы так хотели,

Придется поздно позабыть:

Всю жизнь стремим к единой цели,

И к цели ложной, может быть?

Не легче ль ждать, влача оковы —

Их бремя вздорная мечта, —

Пока громадные засовы

Падут — и двинутся врата?

О нет! смотрю, в часы раздумья,

Я с негодующей тоской

На эгоизм благоразумья,

На возмутительный покой!

О нет! страданье благодатно

Пусть наш воспитывает век;

Пусть беспрерывно, безвозвратно

Стремится к цели человек!

Пусть сторожит тревожным слухом

Движенье всякое добра!

Блаженны алчущие духом:

Наступит жданная пора!

23 февраля 1845

«НЕ В БЛЕСКЕ ПЫШНОГО МЕЧТАНЬЯ...»

Не в блеске пышного мечтанья,

Не в ложном сладком полусне,

Не с красотой очарованья,

Бывало, жизнь являлась мне.

Но предан юному усердью

К трудам суровым бытия,

Казалось мне, с землей и твердью

Не прочь бы был сразиться я!

И для потехи оборонной

Готовил я, на всякий час,

Так много воли непреклонной,

Да сколько мужества в запас!..

Сначала бодро и упруго

Кипела деятельность сил,

Я душу — вредного досуга,

А сердце голоса лишил.

И рад я был в своей гордыне

Жить без отрады и в тиши,

Да всё идти!.. Слабеет ныне

Высокий строй моей души!

Когда напев забытых песен

Вдруг пронесется надо мной,

То мнится мне, что мир мой тесен,

Но что прекрасен мир иной!

Что много в жизни упоенья

Дарует образ красоты,

Что есть возможность увлеченья,

Что власти много у мечты!

Что тяжко иго сил железных

И что бездействие иных

Полезней всех трудов полезных,

Отрадней всех даров земных!..

Февраль 1845

«НЕТ, С НЕПРЕКЛОННОЮ СУДЬБОЮ...»

Нет, с непреклонною судьбою

Не мог я сладить, милый мой!

Я взять ее пытался с бою,

Но кончил тщетною борьбой

С упрямой Панина башкой!

И вот теперь один единый

Брожу по улице моей:

Еще не спущены гардины, —

Везде семейные картины

При блеске трепетном свечей!

А дома пусто, безотрадно,

И, будто в ссылке, дни мои

Проходят вяло и досадно,

Так утомительно нещадны,

Без песен, дружбы и любви!

И мой досуг проходит даром,

Тоска меня лишает сил,

С бывалым я простился жаром, —

Я поэтическим товаром

Давно портфель не богатил...

Но всякий раз вскипаю новой

Безумной яростью и злой,

Как вспомню я, что сей дубовый,

Сей дуралей, сей столб мостовый,

Сей Виктор сам тому виной!

Нет, полно, друг, закроем лавку;

Придет ли день, о мой творец,

Когда, включив закон и справку,

Пошлю я к Панину отставку

И буду волен наконец!

Сентябрь 1845

26-е СЕНТЯБРЯ

Всяк человек ложь.

Псалом 14


Я не всегда обычной жизни

Бываю вихрем увлечен;

Смущают сердце укоризны;

Нередко ими пробужден

От чаду жизненной тревоги,

От мелких, суетных забот —

Как бедный путник, средь дороги

Свой останавливая ход,

На землю с плеч слагает бремя

И, погружен в свою печаль,

Глядит назад, считает время,

Усталым оком мерит даль...

Так вызываю беспристрастно

На суд из мрака и тиши,

Что там звучит, живет неясно —

Движенья тайные души;

Так мысли я, труда и дела

Причины скрытые слежу,

И, в глубь души взглянувши смело,

Я много плевел нахожу!

Не то чтоб дар моей свободы

Я жизни робко уступил

И семя доброе природы

Страстями рано заглушил:

Сознанье бодрое не дремлет,

Неумолкаемо зовет...

Но сердце слышит и не внемлет

И жизнью прежнею живет!

И истребить не знаю власти —

И силы нет, и недосуг —

Мной презираемые страсти,

Мной сознаваемый недуг!

Вступаю ль в спор, бросаюсь в битву —

Тревожусь тщетною борьбой,

Творю несвязную молитву —

Но веры нет в молитве той!

В чаду тщеславных искушений,

Как душу ты ни сторожи,

В ней мало чистых побуждений,

В ней мало правды, много лжи!

Так мало в нас любви и веры,

Так в сердце мало теплоты,

Так мы умны, умны без меры,

Так мы боимся простоты!

Так часто громкими речами

Клянем мы иго светских уз;

Но между словом и делами

Так наш неискренен союз!

Как быть! — Покойно и лениво,

Удобно, вяло и легко,

Полустрога, полушутлива,

Не заносяся далеко,

Жизнь наша тянется... «Ужели

Тревожить мирный наш очаг?

Зачем искать суровой цели

При дешевизне наших благ?

Добры, но слабы мы, и, право,

Излишен строгий нам упрек!..»

Так извиняем мы лукаво

Меж нас гнездящийся порок!

Мне ясны лживые порывы

И тайна помыслов в тиши,

Хитросплетенные извивы

Моей испорченной души,

Привычкам вредного влеченья

Хотел бы я противустать;

Но, устрашася исцеленья,

Спешу вослед другим опять!

И бесполезно мне сознанье

Душевных немощей моих;

Мгновенный жар негодованья

Не властен свергнуть бремя их.

В борьбах тяжелых и бесплодных

Я много жизни пережил:

Движений нет во мне свободных,

Нет первобытных, свежих сил!..

Сентябрь или октябрь 1845

СОН

Я видел странный, дивный сон,

Какой не видывал от века.

Поведай мне, Мартын Задека,

Уж не пророческий ли он?..

Мне снилась грозная царица

С державным скипетром в руках;

Ей лик скрывала багряница,

Ее возила колесница

На исполинских колесах;

И в дышле разные народы

Идут под крепкою уздой,

Гордяся призраком свободы!

Но где Судьба стезей крутой

Проходит время и пространство,

Там все дрожат ее оков,

Высокой мудрости тиранства,

Ее тяжелого убранства,

Ее увесистых даров!

Где ни пройдет — глубоко вдавит

Неизгладимый, яркий след,

И часто путь ее кровавит

Трофей безжалостных побед!..

Но вкруг тяжелой колесницы

Там суетятся и кричат...

И хохот слышится царицы,

Как грома дальнего раскат:

«Что это там? какая туча?

Откуда страшная взялась?

Как суетлива и гремуча!

Вот я тебя, земная куча,

Не в добрый миг ты поднялась!

Они шумят, они бормочут,

Они кишат, как муравьи,

Меня с привычной колеи

Долой свести они хлопочут!

Хотят маршрут мне обновить!

Хотят тщедушные пигмеи,

В пылу мечтательной затеи,

Мой твердый ход остановить!

Прочь, прочь, что лезете вы смело,

Куда нелегкая несет?

Не за свое взялись вы дело,

Мое желанье не приспело,

Моя рука вас поведет!

Прочь, прочь!..» И, вняв такому слову,

Благоразумные спешат,

Чтоб подобру да поздорову

Скорей убраться им назад.

Толпа редеет. Но иные,

Хоть и смутясь от слов таких,

Еще стоят: все молодые

Да старцы доблии, прямые...

Но вот один, ловчей других,

Не слыша слов, вперед несется,

Глядит, не видя ничего,

Но так и метит, так и рвется,

Чтоб угодить под колесо!..

Проснулся я; мной овладела

Тоска, и долго думал я...

Пора пришла ль иль не созрела,

Не знаем мы... но вы, друзья,

Во мне не встретите сноверца:

Ужели внутренний призыв,

И скорбь души, и голос сердца —

Одна мечта, простой порыв?

О, прочь тяжелые сомненья,

В груди возникшие моей!

Пора иль нет, без убежденья,

Без благородного стремленья

Что ж будет жизнь? Что пользы в ней!

Нет! делу доброму ужели

Не лучше в дар принесть ее,

Чем так, без толку и без цели,

Влачить пустое бытие?..

Начало октября 1845

ОЧЕРК

Уж веет всё зимой могучею и грозной,

Холодной ясностью сверкает синева;

Октябрьской осени день пышный и морозный,

Готовясь сумраку отдать свои права,

Склонялся к западу... Прощальные, наводят

Тоску, предшествуя медлительной ночи,

И косвенным столбом по комнате проходят

От солнца пыльные лучи!..

Но вдруг природа вся как будто встрепенулась

И светом розовым подернулась... Тогда

По небу далеко и быстро растянулась

Волнистых облаков румяная гряда;

Зарей багровою край неба обложился,

И солнца ярко-золотой,

Невыносимый блеск в доступный изменился,

В шарообразно-огневой!

Мгновенно вспыхнули и жарко погорели

И стекла, и дома, и куполы церквей...

А тени, падая, ложились вкось, чернели,

Всё безобразней и длинней!..

Но закатился шар... Средь быстрых изменений

Заря потухла... Свет погас.

Стемнело. Сумерки... раздумья грустный час,

Надежд несбыточных и горьких сожалений!..

И, сумерки любя, она одна сидит

В пустынной комнате и темной,

И устремленный взор ее полусокрыт

Ресницей длинною и томной.

Чело, склоненное под бременем мечты,

И простота и прелесть положенья,

Ее прекрасные и строгие черты,

Немая музыка движенья —

Всё дышит скукою, печалью и тоской:

Опять зимы черед исправный!

Пора рабочая для жизни городской,

Для суеты ее тщеславной,

Для светских радостей и мелочей пустых!

Пора веселостей обычных,

Где всё — под тяжестью искусственно-простых

Условий, ложных и приличных!..

Так вот что бедной ей грядущее сулит:

Ряд балов и знакомств да женские работы!

Потом, быть может... Что ж?.. потом ей предстоит

Опять смирение, покорность и заботы!..

Но женской участи послушаться она

Всегда без ропота готова;

Лишь изредка, когда в мечты погружена, —

Ее душа стремится снова...

И детство прежнее воскресло перед ней:

Ей вспомнились — деревня, лето,

И роскошь зелени, и золото полей,

Цветы, которыми по прихоти одета,

По мягкой свежести некошеных лугов

Так часто бегала... Те молодые годы,

Когда росла она среди веселых снов,

Под сенью мирною природы!..

И неподвижность вод при тишине ночной:

Деревья спят; не дрогнет колос;

И слышится напев унылый и простой

И чей-то тихий, тихий голос!..

И часто... Но звонят?.. Еще... Она встает;

По милому челу промчалось нетерпенье.

Нарушен строй души!.. Вздохнув, она идет,

Готовя рук приветное движенье...

Как в эти сумерки отрадно было ей!

Когда ж свободное опять настанет время?

Когда?.. Но ближе шум, дверь настежь — и гостей

Идет докучливое племя!

18 октября 1845

НОЧЬ

В заботах жизни многосложной,

В ее шумливой пустоте,

Далеко мысль о непреложной

Природы дивной красоте!

Так, охлажденных и привычных,

Нас не смущает вид небес,

Ни повторение обычных,

Всегда торжественных чудес!

Но в час внезапный пробужденья

Душе послышится опять

Восторга тихого смятенье,

Мгновений чистых благодать!..

Полны чудес неистощимых

Природы вечные дела!

Полны пространств неизмеримых

Все неба звездные тела!

Идут чредой бессчетной годы,

Один другим теснится век;

Сменились царства и народы,

Преобразился человек!..

А ты стоишь неизменимо,

Не увядаешь ты одна;

Твое убранство нерушимо, —

Всё те же солнце и луна!

Твое безмолвие ночное

Всё то же таинство хранит;

Всё так же небо голубое

Нас неизвестностью манит!..

А ты, которая воспета

Стихами столькими была,

Луна, царица полусвета,

Как много грез ты родила,

Как много снов и вздоров милых!

Повсюду, блеск твой возлюбя,

Толпы мечтательниц унылых

Подъемлют взоры на тебя!..

О, помню я твое сиянье

И целый ряд таких ночей,

И тихий говор, и молчанье

Невольно прерванных речей!

Река, блестя, струилась мимо,

Шумели листья в вышине...

Проснулось всё, что недвижимо

В душевной спало глубине!..

И многих тех, кто в эти ночи

Пытали думой мир иной,

Давным-давно закрылись очи,

Давным-давно их нет со мной!

Так мне теперь предстали ясно

Когда-то милые черты...

И ныне так же ты прекрасно,

И так же тихо светишь ты!

2 ноября 1845

«С ПРЕСТУПНОЙ ГОРДОСТЬЮ ОБИДНЫХ...»

С преступной гордостью обидных,

Тупых желаний и надежд,

Речей без смысла, дум постыдных

И остроумия невежд,

В весельях наглых и безбожных,

Средь возмутительных забав

Гниете вы, — условий ложных

Надменно вытвердя устав!

Блестящей светской мишурою

Свою прикрывши нищету,

Ужель не видите порою

Вы ваших помыслов тщету?

Того, что вам судьба готовит,

Еще ли страх вас не проник?

Всё так же лжет и срамословит

И раболепствует язык!

Не стыдно вам пустых занятий,

Богатств и прихотей своих,

Вам нипочем страданья братии

И стоны праведные их!..

Господь! Господь, вонми моленью,

Да прогремит бедами гром

Земли гнилому поколенью

И в прах рассыплется Содом!

А ты, страдающий под игом

Сих просвещенных обезьян, —

Пора упасть твоим веригам!

Пусть, духом мести обуян,

Восстанешь ты и, свергнув бремя,

Вещав державные слова,

Предашь мечу гнилое племя,

По ветру их рассеешь семя

И воцаришь свои права!..

22 ноября 1845

«ВОПРОСОМ ДЕРЗКИМ НЕ ПЫТАЙ...»

Вопросом дерзким не пытай

Судьбы таинственных велений,

Поднять завесы не мечтай,

Не разрешай своих сомнений

И не тревожь в тиши ночной

Видений злых готовый рой!..

Оставь, забудь, не трогай их,

Там нет отрады и спасенья...

В борьбах измученный пустых,

Ты пожелаешь разрушенья...

Так пусть в сердечной глубине

Всегда безмолвствуют оне!..

Что, если б — страшные мечты! —

Всё беспредельное созданье

И мир бы целый понял ты

И перенес в свое сознанье?..

Но мнится, дух напором сил

Земные узы б сокрушил!

Моли, чтоб вечно не могла

Раскрыться истины пучина,

Заговорить с тобою мгла,

На зов откликнуться темнина

И дать властительный ответ,

Где дышит смерть и жизни нет!

23 ноября 1845

ЯЗЫКОВУ

Мне неожидан был и нов

Твой отзыв дружески пристрастный,

Ты мира звуков и стихов

Распорядитель полновластный!

Благодарю тебя, поэт!

Мне руку подал ты, как другу,

Твой одобрительный привет

Рассеял вмиг тяжелый бред,

Моей души печаль и тугу!..

И рад бы был поверить я

Призывам опыта и дружбы!..

Но знаешь сам: в заботах службы

Тянулась долго жизнь моя!

Потратив годы золотые

В делах усердных и пустых,

Ужель для подвигов иных

Назначен я?.. Когда впервые,

Средь утомительных трудов,

Мое раздалось песнопенье,

Мне странен был моих стихов

Язык и ново — вдохновенье!..

Так указать свою судьбу

Дерзнет ли воля молодая,

Вопросов внутренних борьбу

Самонадеянно решая?..

Но если смутно и темно

В груди таится дарованье,

Да воспитается оно,

Да оправдается призванье!

Да будет мир души моей

Высокой думою настроен,

Да не угаснет пламень сей,

Да буду ввек его достоин!

Да тяжесть нашего греха

И поклонение обману

Могучей силою стиха

Изобличать не перестану!..

Пускай же юности моей

Не возмущают девы-розы,

Веселье бурное страстей,

Любви свежительные грозы!

Но всюду нам среди пиров

И всяких суетных занятий

Да будут слышны вопли братии,

И стон молитв, и гром проклятий,

И звуки страшные оков!..

Декабрь 1845

«В ТИХОЙ КОМНАТЕ МОЕЙ...»

В тихой комнате моей

Мне привольно и просторно,

Миром, царствующим в ней,

Я приветствуюсь покорно.

Об чужое в ней мое

Не граничит бытие...

Всё, что там определенно,

И понятно, и ясно,

Что забыто, несомненно,

Что давно разрешено, —

Из оков определенья

В образ смутного виденья

Здесь выходит и растет,

Без границ освобожденье!

Все былые впечатленья

Выдвигаются вперед

Из пучин бездонных духа,

Тихо носятся по ней,

Не боясь чужого слуха,

Не стыдясь чужих очей!

И в беззвучной тишине

Всё поет и шепчет мне!

Оттого-то мне просторно

В тихой комнате моей,

Где приветствуюсь покорно

Миром, царствующим в ней.

1845

ОТРЫВОК ИЗ НЕНАПИСАННОЙ ПОЭМЫ

Душевных смут рассказ печальный

Кого из вас теперь займет?

И стан борьбы многострадальный

Кто не осудит, кто поймет?

Кто всей душой теперь со мною

Послышит мир чужой души,

С ее бездонной глубиною,

С работой вечною в тиши?

Ее стремления и муки,

Ее особый, тайный строй,

Ее молитвенные звуки,

Ее задумчивый покой;

И всё, что так волнует глухо

Поток привычный жития,

Все тайны внутренние духа,

Весь хор чужого бытия?..

1845

ANDANTE

Когда с боязнью и тревогой,

С сознаньем робким тайных сил,

Впервые жизненной дорогой

Я самобытно поспешил,

Тогда надежд и веры сладкой,

И многих юности прикрас

Чуждался я, — хотя украдкой

И мне мечталося не раз!

И мысль таилась одиноко

И ободрительно в груди,

Что молод я, что так далеко,

Так много, много впереди!

За днями дни промчались мимо,

И годы — быстрой чередой;

Давно отверг я, что любимо

Так прежде пылко было мной.

Хвалой не раз сменился ропот,

Тоской — веселья шумный час...

Чем дальше в жизнь, тем строже опыт,

Тем он суровей учит нас;

Так много мне в борьбе и деле,

Не в очарованном кругу,

Поведал он... Но я доселе

Привыкнуть к жизни не могу.

Когда, смирив огонь кичливый

И гордость пылкую в крови,

Направишь взор неторопливый,

Вниманье, полное любви,

На всё, что так творцом обильна

Тебя кругом расточено,

Что дышит пламенно и сильно,

Что жизнью медленной полно,

Что тихим здесь согрето жаром,

Чем жизнь богата и бедна...

Тогда в душе твоей недаром

Напечатлеется она!

Тогда душа послышит звуки,

Досель не слыханные ей;

Подаст ответ на скорбь и муки

И радость всякую людей,

На зов и клич во имя братства;

Провидит мыслей глубину,

Свои безвестные богатства,

Чужого сердца тишину...

Так пусть душа не унывает

И лени вкрадчивой бежит,

Повсюду взором вопрошает,

Пытливым слухом сторожит

Те вековечные явленья,

Те жизни тайные черты

Недостижимой высоты,

Неистощимого значенья,

Непреходящей красоты!

2 мая 1846

ПОЭТУ-ХУДОЖНИКУ

«Твой дар высок и благороден,

Но бесполезен и бесплоден

Для бед и горестей людских;

Поэту мир юдольный тесен,

А нам, страдальцам, не до песен

Свободных, сладких и живых!

От пышных зал до темной хаты

Все думой страшною объяты;

Но о себе поэт твердит!

Поэт блаженствует, страдая...» —

Ревнуя пользе, молодая

Толпа безумцев говорит!

И пользы ищет близорукой

Она искусством и наукой,

Волнуясь пылко и спеша;

Нередко суд ее превратен...

Но скорбный клич ее понятен,

Ему сочувствует душа!..

Но ты, поэт, толпы призывам

Не верь послушно и сполна:

Морским отливам и приливам

Подобна в мнениях она!

Не мысли подвиг благородный

Рассчетам мелким подчинять;

Страшись, поэт, твой дар свободный

К случайной цели приковать!..

Блажен, кто чист и неизменен

Искусству вечному служил,

Он постоянно современен,

Он для людей полезен был!

Полезны нам его мечтанья,

Его надежда — хороша!

По ним путем образованья

Проходит юная душа!

Нередко стих его летучий

Дает святой отрады час,

И прелесть тайная созвучий

Перевоспитывает нас!

Блажен, кому в удел служенье

Искусству дали небеса,

Кому чрез труд и откровенье

Его доступны чудеса!

Весь мир в нем дивно отразится,

И всё, чем душу мир проник,

В огне души преобразится

И обретет себе язык!..

Трудись, поэт, трудись келейно,

Исполнись веры и любви

И совершай благоговейно

Священнодействия твои!

И день придет, еще далекий,

Когда они благословят

Досугов праздных длинный ряд,

Твой тихий труд и одинокий,

И трезвость дум, и чистоту

Твоих возвышенных созданий,

И благодать твоих страданий,

И бурь душевных красоту!..

9 мая 1846

РУССКОМУ ПОЭТУ

Поэт, взгляни вокруг! Напрасно голос твой

Выводит звуки стройных песен:

Немое множество стоит перед тобой,

А круг внимающих — так тесен!

Для них ли носишь ты в душе своей родник

Прекрасных, чистых вдохновений?

Для них! Народу чужд искусственный язык

Твоих бесцветных песнопений,

На иноземный лад настроенные сны

С тоскою лживой и бесплодной...

Не знаешь ты тебя взлелеявшей страны,

Ты не певец ее народный!

Не вдохновлялся ты в источнике живом

С народом общей тайной духа,

Не изучимого ни взором, ни умом,

Неуловимого для слуха!

Ты чужд его богатств! Как жалкий ученик,

Без самородного закала,

Растратишь скоро всё, чем полон твой родник,

Чем жизнь заемная питала!

Пусть хор ценителей за робкий песен склад

Тебя и хвалит и ласкает!..

Немое множество не даст тебе наград:

Народ поэта не признает!

11 июня 1846

ДОЖДЬ

Тепло и тихо; ливень крупный

Гудит, стуча по мостовой.

Скорей, скорей! Приют доступный

Еще далек передо мной!

По желобам вода струится,

Шумящим падает ручьем;

По скатам бешено катится

Потоком грязи в водоем,

На крыльца, под навес, тревожно

Досужий прячется народ;

Кой-где по камням, осторожно,

Ступает мокрый пешеход;

Да шляпу завернув в бумажный

Широкий клетчатый платок,

Закинув голову, отважный,

Спешит купеческий сынок.

Порой чрез улицу мелькает

Огромный зонтик иногда,

Тяжелый, синий; и вода

По прутьям звонко ниспадает.

Да в луже целою ступней,

Походкой пьяной и кривой,

Мужик шагает, распевая...

Порой мещанка молодая,

Подол забравши без затей,

Красуясь белыми чулками,

Проходит ловкими ногами

По ребрам вымытых камней!

Но вот блестящая карета

Несется шумно. В ней сидит,

С лорнетом, сморщен <и сердит,

Какой-то франт большого света;

Небрежно смотрит, развалясь,

На дождик; зол и полон гнева...

Кругом направо и налево

Колеса вскидывают грязь!..

Но дальше, дальше. Мчатся кони

То мимо лавок и рядов,

То мимо разных благовоний

И ветхих, «изменных домов.

Пестреет всё в движеньи скором...

Вот дом огромный за забором.

Я мимо дома проскакал,

И мне, сквозь ряд окошек длинный,

Мелькнули быстро: желтый зал,

Две печи в голубой гостиной,

Да у последнего окна

Сидит красавица, одна...

И вот уносится и скачет

Моя досужая мечта:

О чем грустит и будто плачет,

О чем тоскует красота?

Пред нею даль; окно открыто;

Тепло и тихо; дождик льет...

Всё настоящее забыто,

Одно минувшее живет!

Зачем она помикла взором?..

Иль смущена теперь иным?

Заботой мелкой, женским вздором,

Тщеславьем жалким и смешным?..

А между тем приют доступный

Уж мне мелькнул издалека...

Не продолжится ливень крупный,

И разойдутся облака!

И воздух чистый и прекрасный

Благоуханием пахнет,

И в вечер теплый, тихий, ясный

Душою каждый отдохнет!

13 июня 1846

А. О. СМИРНОВОЙ

<1>

Вы примиряетесь легко,

Вы снисходительны не в меру,

И вашу мудрость, вашу веру

Теперь я понял глубоко!

Вчера восторженной и шумной,

Тревожной речью порицал

Я ваш ответ благоразумный

И примиренье отвергал!..

Я был смешон! Признайтесь, вами

Мой странный гнев осмеян был;

Вы гордо думали: «С годами

Остынет юношеский пыл!

И выгод власти и разврата,

Как все мы, будет он искать

И равнодушно созерцать

Паденье нравственное брата!

Поймет и жизнь, и род людской,

Бесплодность с ним борьбы и стычек.

Блаженство тихое привычек

И успокоится душой».

Но я, к горячему моленью

Прибегнув, бога смел просить:

Не дай мне опытом и ленью

Тревоги сердца заглушить!

Пошли мне сил и помощь божью,

Мой дух усталый воскреси,

С житейской мудростью и ложью

От примирения спаси!

Пошли мне бури и ненастья,

Даруй мучительные дни, —

Но от преступного бесстрастья,

Но от покоя сохрани!

Пускай, не старея с годами,

Мой дух тяжелыми трудами

Мужает, крепнет и растет

И, закалясь в борьбе суровой

И окрылившись силой новой,

Направит выше свой полет!

А вы? вам в душу недостойно

Начало порчи залегло,

И чувство женское покойно

Развратом тешиться могло!

Пускай досада и волненье

Не возмущают вашу кровь;

Но, право, ваше примиренье —

Не христианская любовь!

И вы к покою и прощенью

Пришли в развитии своем

Не сокрушения путем,

Но... равнодушием и ленью!

А много-много дивных сил

Господь вам в душу положил!

И тяжело и грустно видеть,

Что вами всё соглашено,

Что неспособны вы давно

Негодовать и ненавидеть!..

-----

Отныне всякий свой порыв

Глубоко в душу затаив,

Я неуместными речами

Покоя вам не возмущу.

Сочувствий ваших не ищу!

Живите счастливо, бог с вами.

15 июня 1846

А. О. СМИРНОВОЙ

<2>

Когда-то я порыв негодованья

Сдержать не мог и в пламенных стихах

Вам высказал души моей роптанья,

Мою тоску, смятение и страх!

Я был водим надеждой беспокойной,

Ваш путь к добру я строго порицал

Затем, что я так искренно желал

Увидеть Вас на высоте достойной,

В сиянии чистейшей красоты...

Безумный бред, безумные мечты!

И этот бред горячего стремленья,

Что Вам одним я втайне назначал,

С холодностью рассчитанной движенья

И с дерзостью обидною похвал,

Вы предали толпе на суд бесплодный:

Ей странен был отважный и свободный

Мой искренний, восторженный язык,

И понял я, хоть поздно, в этот миг,

Что ждать нельзя иного мне ответа,

Что дама Вы, блистательная, света!..

Между июнем и августом 1846

К ***

О преферансе не тоскуя,

Не утруждая головы,

Один мечтанием живу я,

Один бездействую... Но Вы,

Ссылаясь с важностью на опыт,

Смирясь пред наглостью судьбы,

Избрали род иной борьбы,

Где мысль нема, где дремлет ропот,

Где, в боевые вечера,

Вас тешит жар ее бесплодный

И счастья прихоти свободной

Волнообразная игра!

Вы правы, так. Живей и краше

Стократ, чем бальный contredanse,[2]

Отвод деятельности нашей —

Долгоживучий преферанс!

Как быть? жизнь тянется сурово,

Так всюду скучно, всё одно:

Стеснен порыв, робеет слово,

Перу свободы не дано!

Куда идти? и где дорога?

Куда девать богатство сил?

Я долго ждал, я слишком много

В мечте досугов погубил!

Не лучше ль с Вас мне брать примеры?

Завиден жребий, черт возьми:

Вы примиряетесь с людьми,

Все люди годны Вам в партнеры!

Быть так; решаюсь наконец.

Хочу моим досугом править

Отныне картам предоставить...

Но нет, спаси меня, творец,

От безнадежности покорной,

От сна ленивого души,

От жизни долгой, скучной, вздорной,

От прозябания в тиши!

15 августа 1846

«БЫВАЕТ ТАК, ЧТО ЗОДЧИЙ МНОГО ЛЕТ...»

Бывает так, что зодчий много лет

Над зданием трудится терпеливо

И, постарев от горестей и бед,

К концу его подводит горделиво.

Доволен он упрямою душой,

Веселый взор на здание наводит...

Но купол крив! Но трещиной большой

Расселся он, и дождь в него проходит!

Ломает всё, что выстроено им...

Но новый труд его опять бесплоден

Затем что план его неисполним,

И зодчий плох, и матерьял не годен!

Не так ли ты трудишься, человек,

Над зданием общественного быта?

Окончен труд... Идет за веком век,

И истина могучая разбита!

И всякий раз как много с ней падет

Безвинных жертв рабочего движенья!..

Ужель твое развитие идет,

Как колесо, путем круговращенья?

О род людской! Не раз в судьбе своей

Ты мнил найти и Истину, и Веру,

Затем чтоб вновь разуверяться в ней

И строить храм по новому размеру!

Каким путем ты цели не искал,

К каким богам не воссылал моленья?

Но много ль ты вопросов разгадал,

Но тайный смысл ты понял ли творенья?

К чему же ты нас ныне привела,

Судеб мирских живая скоротечность!

Всё та же власть враждующего зла,

Всё так же нам непостижима вечность.

Но опытом смирилися умы,

Исчезли с ним надежды и утехи;

И жизнь теперь, как бремя, носим мы,

И веры нет в грядущие успехи!..

26 августа 1846

СОВЕТ

(К. С. Аксакову)

Храни устав приличий строгих света,

Волненья дум глубоко затаив.

Их назовут горячностью поэта,

Почтут хвалой твой искренний порыв!

Но похвала горячему движенью,

Как яд крови, опасна и вредна:

Она ведет к вопросу и сомненью,

Свободу чувств смутит в тебе она...

И чистота внезапного порыва

Затмится вдруг тщеславною мечтой.

О, бойся их хвалебного отзыва,

Не щеголяй душевной красотой,

Чтоб гордый свет улыбкой снисхожденья

Не оскорбил восторженную речь:

Бессильных душ порывом не увлечь!

Своей души растратишь ты движенья,

Остынет жар и притупится меч!

1 сентября 1846

МУХАНОВОЙ

Смущен, и тронут, и согрет,

Прочел я отзыв Ваш похвальный,

И Вашей прозе музыкальной

Пишу рифмованный ответ.

С какою смелостью живою

Путь достославный на земли

Вы ободряющей рукою

Мне указуете вдали!

Боюсь — не та моя дорога!

И в простодушной слепоте

Боюсь судить себя не строго,

Боюсь поверить слишком много

Самонадеянной мечте!

Когда б, как Вы, душою нежной,

И я душе упрочить мог

Отраду веры скоробежной

И усмирить порыв мятежный

Сомнений дерзких и тревог;

Когда бы точно величавый

В моей груди таился дар,

Не самозванный, не лукавый,

Не просто молодости жар, —

Тогда принес бы я, напрасной

Себя борьбою не губя,

На подвиг чистый и прекрасный,

Высокий, стройный, сладкогласный

Всю жизнь свою, всего себя!

Но я, я грустного сознанья

В пустых мечтах не заглушу:

Я богом данного призванья

В груди бездарной не ношу.

Стремясь достигнуть идеала,

Гонясь за творчеством живым,

Бессильной мукою томим,

Казнюсь я казнию Тантала!

11 октября 1846

К ПОРТРЕТУ

Смотри! толпа людей, нахмурившись, стоит.

Какой печальный взор! какой здоровый вид!

Каким страданием томяся неизвестным,

С душой мечтательной и телом полновесным,

Они речь умиую, но праздную ведут;

О жизни мудрствуют, но жизнью не живут

И тратят свой досуг лениво и бесплодно,

Всему сочувствовать умея благородно!

Ужели племя их добра не принесет?

Досада тайная подчас меня берет,

И хочется мне им, взамен досужей скуки,

Дать заступ и соху, топор железный в руки

И, толки прекрати об участи людской,

Работников из них составить полк лихой!..

Между 15 и 20 октября 1846

САННЫЙ БЕГ, ВЕЧЕРОМ, В ГОРОДЕ

Бежит стрелой неудержимо

Озябший конь;

Дома, столбы несутся мимо,

Блеснет огонь.

Теней бродящих вереница

Во тьме ночной

Скользит поспешно; в окнах лица

Мелькнут порой;

И брань и шум внезапной встречи

На краткий миг,

И недослышанные речи,

И смех и крик!..

Отрадно мне! люблю хрустливый

Морозный снег, —

По нем тревожно-торопливый

Лихой набег!

Когда зима здоровьем пышет

В лицо, и грудь

Смелей, вольней, бодрее дышит, —

Мне весел путь!

Мне благодатен зимний холод,

И полюбил

Я снова жизнь, и добр, и молод,

И полон сил!

И вновь стремлюсь, и не послушен

Своей судьбе,

Отважен, горд, великодушен,

Готов к борьбе!

И вновь я слышу вдохновенья

Святой призыв:

Теснятся б душу песнопенья

Наперерыв!

Так много, много сил свободных

В груди моей

Для всяких чистых, благородных,

Живых страстей!..

Отрадно мне! Порыв мятежен,

Подумал я,

Но краток он и скоробежен,

Как бег коня!

Исчезнет мир мечты свободной,

И с нею вновь

В труде пустом, в тоске холодной

Смирится кровь.

Пусть так! я рад, когда, усталый,

В заботах дня,

На сладкий миг, хотя и малый,

Забудусь я!

Ноябрь 1846

CAPRICCIO

Законы осуждают

Предмет моей любви.

(Старинный романс)


Напев, давно забытый мною,

Опять преследует меня!..

Знакомец старый, где с тобою,

Когда и как сдружился я?

В часы ли тягостные скуки,

В минуты ль радости живой

Я под твои простые звуки

Носился вольною мечтой?..

Как часто мне, в дали туманной,

Сквозь дел и дум докучный ряд,

Вдруг звуки памятью нежданной

Былое время озарят!..

Теперь, конечно, — я не скрою —

Романсы прежние смешны,

Но я люблю внимать порою

Романс унылый старины!

Под лад мотива старомодный

Слежу фантазией свободной

Его бывалую судьбу:

Как много раз его, в печали,

Уста красавицы певали,

Любви упреки и борьбу

Чужою речью выражали!

Его чувствительный напев

Свидетель многих был мучений

В домашней драме приключений

Влюбленных юношей и дев!

Старушки с прелестью былою,

Ко мне! Я дряхлые черты

Одену свежей красотою,

Всесильной властию мечты!

Я пудрой волосы седые

Украшу снова. Я отдам

Улыбку яркую устам

И в душу чувства молодые,

Движенью легкость, томный взгляд

И обольстительный наряд!

Поставлю тесной вереницей

За своенравною певицей

Кругом открытых клавикорд;

Пред ней лежат, пестрея, ноты,

На нотах нимфы и эроты

Везде красуются... Аккорд

Берет она рукой небрежной,

И вот чувствительный и нежный

Романса слышится куплет.

Она поет с тоской и жаром,

Она поет его недаром:

Кому-то в нем лежит ответ!

Вздыхатель страстный...

Но довольно!

Времен отжитые черты,

С какой улыбкою невольной

Рисуют вас мои мечты!

Смешны теперь нам эти нравы

И простодушные забавы!

Презреньем к прошлому дыша,

Иначе любит и страдает,

И не о том уже мечтает

В нас беспокойная душа.

Всегда готовы мы к отпору,

И красоты не верим взору,

Суровой твердостью гордясь...

Но иногда, борьбой сомнений,

Бесплодной мукою стремлений

И дум высоких утомясь,

Я, как теперь, в отраду скуки,

Люблю вечернею порой

Под гармонические звуки

Забыться вольною мечтой!..

1846

«БЛАЖЕННЫ ТЕ, КТО С ЮНОШЕСКИХ ЛЕТ...»

Блаженны те, кто с юношеских лет

Заботой дум себя не отравили,

Но радостей сорвали полный цвет,

Но на земле для жизни только жили!

И наконец под старость, в добрый час,

Когда грешить им стало не под силу,

Покаялись на случай, про запас,

И отошли в холодную могилу!..

1846

ПАНОВУ

Хотел я прозой и стихами

Вам изготовить целый лист,

Но срок прошел и перед вами

Винюсь я, милый журналист!

И приношу чистосердечно

Вам покаяние мое,

Вы сами знаете, конечно,

Как здесь промчалось скоротечно,

Лениво, сонно и беспечно

Мое домашнее житье!

Привычкой сладостной покоя

Тревогу мысли заглуша,

От строгих дум, труда и боя

Отстала мирная душа.

Вопросы спят, и стихли звуки,

И поэтический призыв,

И очистительные муки,

И освежительный порыв!

Среди пленительного круга

Семьи домашней и друзей

Не раз сурового досуга

Я пожелал душе моей!

И, полон тайного стремленья

В беседе шумной и живой,

Нередко рвусь с своей мечтой

Я на простор уединенья,

И мнится — в звучной тишине

Знакомый мир предстанет мне!..

1846

ПРИ ПОСЫЛКЕ СТИХОТВОРЕНИЙ Ю. ЖАДОВСКОЙ

В наш век пересуда, страдальческий век

Сомнений, вопросов, раздумья,

Стал скуден душой и бежит человек

Порывов святого безумья.

В нем ум, изощренный трудами веков,

Так зорок, разборчив и гибок!..

В нем чувство стыдится обманчивых снов

И сердце боится ошибок.

И мир обнаженный стал грустен и пуст

Для бедного, праздного чувства,

Не слышно вещаний пророческих уст,

Святых откровений искусства!

Рой светлых видений и грез отлетел,

Пытливых очей убегая:

Нам думы и думы достались в удел,

Тяжелым ярмом налегая...

Но я красотою мечтанья и сна

Любуюсь и радуюсь вчуже:

Мне веет отрадой и негой она,

И так непривычна к тому же!

Былые напевы, преданья отцов

Люблю я душой староверца,

И прелесть сих женских, небрежных стихов,

Поэзию чистую сердца!

Отрадней, доступней, приветней для Вас

Те сладкие, тихие звуки,

Чем мой непрерывный, тяжелый рассказ

О страшных вопросах, волнующих нас,

Чем все современные муки!..

19 декабря 1846

«МЫ ВСЕ СТРАДАЕМ И ТОСКУЕМ...»

Мы все страдаем и тоскуем,

С утра до вечера толкуем

И ждем счастливейшей поры.

Мы негодуем, мы пророчим,

Мы суетимся, мы хлопочем...

Куда ни взглянешь — все добры!

Обман и ложь! Работы черной

Нам ненавистен труд упорный;

Не жжет нас пламя наших дум,

Не разрушительны страданья!..

Умом ослаблены мечтанья,

Мечтаньем обессилен ум!

В наш век — век умственных занятий —

Мы утончились до понятий

Движений внутренних души, —

И сбились с толку! и блуждаем,

Порывов искренних не знаем,

Не слышим голоса в тиши!

В замену собственных движений,

Спешим, набравшись убеждений,

Души наполнить пустоту:

Твердим, кричим и лжем отважно,

И горячимся очень важно

Мы за заемную мечту!

И, предовольные собою,

Гремучей тешимся борьбою,

Себя уверив без труда,

Что прямодушно, не бесплодно

Приносим «мысли» благородно

Мы в жертву лучшие года!

Но, свыкшись с скорбью ожиданья,

Давно мы сделали «страданья»

Житейской роскошью для нас:

Без них тоска! а с ними можно

Рассеять скуку — так тревожно,

Так усладительно подчас!

Тоска!.. Исполненный томленья,

Мир жаждет, жаждет обновленья,

Его не тешит жизни пир!

Дряхлея, мучится и стынет...

Когда ж спасение нахлынет

И ветхий освежится мир?

1846 или 1847

«ПРИ КЛИКАХ ДЕРЗОСТНО-ПОБЕДНЫХ...»

При кликах дерзостно-победных,

Торжеств блестящей суеты,

О, сколько раз красавиц бедных

Встречал я грустные черты!

И в них, приличию послушных,

Сквозь блеск и шум читалось мне

Так много жертв великодушных,

Так много горя в тишине!..

Легла на вас — условий разных,

Неумолима и тяжка,

Приличий света безобразных,

Житейской мудрости рука!

Должны вы стон многострадальный

От всех далеко затаить...

Хотел бы я душой печальной

Все ваши скорби разделить!

Хотел бы я лампадой ночи

Светить пред ней в заветный час,

Когда подъемлет к небу очи

Одна страдалица из вас,

Чтоб видеть пыл душевной битвы

Перед творцом, наедине,

Чтоб слышать мне полет молитвы

В благоуханной тишине!..

Я святость тайны не нарушу:

О, дай понять мечты твои

И врачевать больную душу

Словами мира и любви!

Пускай теперь мой стих летучий,

Как дань участья моего,

Волшебной властию созвучий

Дойдет до сердца твоего!..

2 февраля 1847

«ЧТО МНЕ СКАЗАТЬ ЕЙ В УТЕШЕНЬЕ...»

Что мне сказать ей в утешенье,

Чем облегчить ярмо судьбы?

Она отвергнет примиренье,

Она не вынесет борьбы!

Ее ли чувство не глубоко!

А сколько зла судили ей

Так простодушно, так жестоко

Законы мудрые людей?..

Пускай же, миром позабыта,

Она страдает до конца,

Живой упрек земного быта

И обличение творца!..

Февраль 1847

«ЗАЧЕМ ДУША ТВОЯ СМИРНА?..»

Зачем душа твоя смирна?

Чем в этом мире ты утешен?

Твой праздный день пред богом грешен,

Душа призванью не верна!

Вокруг тебя встают задачи,

Вокруг тебя мольбы, и плачи,

И торжествующее зло,

А ты... Ужель, хотя однажды,

Тебя огнем палящей жажды

Добра и подвигов не жгло?

Ты возлюбил свое безделье

И сна душевного недуг.

В пустых речах, в тупом веселье

Чредою гибнет твой досуг.

На царство лжи глядя незлобно,

Ты примиряешься удобно

С неправдой быта своего,

С уродством всех его увечий,

Не разъяснив противоречий,

Не разрешая ничего!

Пред богом ленью не греши!

Стряхни ярмо благоразумья!

Люби ревниво, до безумья,

Всем пылом дерзостным души!

Освободись, в стремленье новом,

От плена ложного стыда,

Позорь, греми укорным словом,

Подъемля нас всевластным зовом

На дело общего труда!

Безумцем слыть тебе у всех!

Но пред святыней убежденья

Ничтожны мира оскорбленья

И прелесть жизненных утех.

Кто может здесь, презрев преграды,

Без ободренья, без награды

Безумно правду полюбить,

Тот век стремись за правды светом...

Одним безумцам в мире этом

Дано лишь истину добыть!..

Февраль 1847

«СВОЙ СТРОГИЙ СУД ОСТАНОВИВ...»

Свой строгий суд остановив,

Сдержав готовые укоры,

Гордыню духа усмирив,

Вперять внимательные взоры

В чужую душу полюби...

Верь: в каждой презренной и пошлой,

В ее неведомой глуби,

И в каждой молодости прошлой

Отыщешь много струн живых,

Мгновений чистых и прекрасных,

Порывов доблестных и страстных

И тайну помыслов святых!

Благие в жизни времена

На долю каждому даются,

Когда душа его сильна

Добра взлелеять семена,

Когда мечты роями вьются;

И чутко сердце к красоте,

И сердце он другое любит, —

Пока в житейской суете

Себя напрасно не погубит;

И постепенно, день за день,

Окаменеет он лениво...

Бери ж надежное огниво,

Ударь в заржавленный кремень!..

Да не смутит же сор и хлам,

На сердце жизнью наносимый,

Твоих очей! Пусть смело там

Они провидят мир незримый.

Любовью кроткою дыша,

Вглядись в него: и пред очами

Предстанет каждая душа

С своими вечными правами.

Поверь: нетленной красоты

Душа не губит без возврата;

И в каждом ты послышишь брата,

И бога в нем почуешь ты!

Между январем и апрелем 1847

«СТРАННЫМ ЧУВСТВОМ ОБЪЯТА ДУША...»

Странным чувством объята душа,

Будто хочет проститься с землею,

Будто всё, чем земля хороша,

С бесконечной и пестрой семьею,

Всё покинуть ей должно спеша!..

И с порывом тоскливо-больным

Просит воли, — на миг позабыться,

Всё вместить, полюбить, всем земным,

Всем дыханием жизни упиться,

Всем блаженством ее молодым!..

Между январем и апрелем 1847

ОТДЫХ

В жизни путь предназначив себе,

На него я без страха гляжу,

И, скупой покорившись судьбе,

Твердо цель я простую слежу.

Много было вопросов в груди,

Всяких смелых порывов и грез,

И надежд предо мной впереди,

И ненужных страданий и слез.

Все мечты обличить я умел,

Не пришлось им меня обмануть,

И, поняв ежедневный удел,

Я побрел в незаманчивый путь...

Нынче целый трудился я день,

Утомленный, сижу без огня, —

И покой, и законная лень

Сладкой негой объемлют меня.

Тихо. Ночь. На простор голубой

Из-за туч выплывает луна,

Белый свет пробежит полосой,

В тучи снова уходит она.

И сменило заботливый шум

Беспокойной дневной суеты

Время стройных и медленных дум,

Время легких видений мечты...

Всё, что в сердце давно улеглось,

Что таила души тишина,

Всё нежданно с глуби поднялось,

Всколебалось до самого дна!

Все вопросы моей старины,

Неоконченных песен слова,

Все мои позабытые сны,

Все забытые жизни права!

Стаю дум поднимая собой,

Шепчет голос лукавый в тиши,

И слабеют — трудом и борьбой

Напряженные силы души!..

О, вернись, утомительный день!

Пристыди малодушную ночь,

Ярким светом природу одень,

Отгони всё неверное прочь!

Снова жизнь, без прикрас и затей,

В ежедневных размерах яви

И насмешкою бодрой рассей

Полуночные грезы мои!

1847

«НЕ ДАЙ ДУШЕ ТВОЕЙ ЗАБЫТЬ...»

Не дай душе твоей забыть,

Чем силы в юности кипели,

И вместо блага, вместо цели

Одно стремленье полюбить.

Привычка — зло. Одним усталым

Отраден дух ее пустой...

Стремясь, не будь доволен малым

И не мирись своей душой!..

Хоть грезим мы, что цели ясны.

Что крепок дух и прочен пыл,

Но для души ленивых сил

Пути нескорые опасны!

Но стынет жар с теченьем лет,

Но каждый подвиг наш душевный,

Прожитый жизнью ежедневной,

Готов утратить прежний цвет!

1848

А. П. ЕЛАГИНОЙ

Душевных тайн не прозревая,

Ее не ведая путей,

Не раз один хвала людская

Взмутила глубь души моей.

Больней хулы, больней упрека

Звучит, увы! мне с давних пор

Обидной колкостью намека

Хвалебный каждый приговор!

Мне ведом мир, никем не зримый,

Души и сердца моего,

Весь этот труд и подвиг мнимый,

Весь этот дрязг неуловимый

Со всеми тайнами его!..

С каким же страхом и волненьем

Я дар заветный увидал

И пред святым изображеньем,

Как перед грозным обличеньем,

С главой поникшею стоял!

Но я с болезненной тоскою,

С сознаньем немощей земных,

Я не гонюсь за чистотою

Всех тайных помыслов моих!

Стыжусь бодрить примером бога

Себя, бродящего во мгле...

Пусть приведет меня дорога

Хоть до ничтожного итога

Случайной пользы на земле!..

1848

ПОСЛАНИЕ К Л. И. АРНОЛЬДИ

Нет, не фата формошика,

Не дудука в цвете лет,

Черноброва, мититика

Нежный шлет тебе привет;

Не молдавская кукона,

Ратник правды и закона,

Посулит тебе наград...

Нет, письма сего виновник

Стихотворец и чиновник,

Твой кочующий собрат.

Славных дел твоих отгула

Вся далекая полна,

От Днестра и до Кагула,

Новой Руси сторона!

Ты бежал трудов доселе;

Я твердил тебе о деле,

Я твою позорил лень;

Но теперь ты мне любезен,

Твой досуг общеполезен,

Труден труд, но честен день!

Жаром подвига объята,

Пусть рука громит сплеча

Спесь и злость аристократа

И неправду богача!

Станет лгать на спрос докучный,

Оробев, развратник тучный,

Он, подобьем требуха!..

Ты раскрой тот быт безбожный,

Наглый срам, порок вельможный,

Мерзость знатного греха!

И, познавши сладость дела,

Доведешь его тогда

До желанного предела,

До надворного суда.

Декабрь 1848

«ПУСТЬ ГИБНЕТ ВСЁ, К ЧЕМУ СУРОВО...»

Пусть гибнет всё, к чему сурово

Так долго дух готовлен был:

Трудилась мысль, дерзало слово,

В запасе много было сил...

Слабейте, силы! вы не нужны!

Засни ты, дух! давно пора!

Рассейтесь все, кто были дружны

Во имя правды и добра!

Бесплодны все труды и бденья,

Бесплоден слова дар живой,

Бессилен подвиг обличенья,

Безумен всякий честный бой!

Безумна честная отвага

Правдивой юности — и с ней

Безумны все желанья блага,

Святые бредни юных дней!

Так сокрушись, души гордыня,

В борьбе неравной ты падешь:

Сплошного зла стоит твердыня,

Царит бессмысленная Ложь!

Она страшней врагов опасных,

Сильна не внешнею бедой,

Но тратой дней и сил прекрасных

В борьбе пустой, тупой, немой!..

Ликуй же, Ложь, и нас, безумцев,

Уроком горьким испытуй,

Гони со света вольнодумцев,

Казни, цари и торжествуй!..

Слабейте ж, силы!.. вы не нужны!

Засни ты, дух! давно пора!

Рассейтесь все, кто были дружны

Во имя правды и добра!

Февраль 1849

N. N. N., ОТВЕТ НА ПИСЬМО

Противен смех и говор шумный

Обычных, суетных речей —

Живой, законной и разумной,

Внезапной скорби наших дней.

Ужели свет, ярму послушный,

Не может ныне, малодушный,

Почтить страдание сполна,

Уважить памятью особой,

Когда Бессмыслицей и Злобой

Святая правда попрана?..

Нет! словом злым и делом черным

До дна души потрясены,

Мы все врагов клеймом позорным

Клеймить без устали должны!

Но если в ком души не станет,

Кто совесть выгодой обманет

И ниц пред Силою падет, —

Тот жди грозы! Тот год от году

Грешнее богу и народу

И месть обоих призовет!..

Март 1849

«КЛЕЙМО ДОМАШНЕГО ПОЗОРА...»

Клеймо домашнего позора

Мы носим, славные извне:

В могучем крае нет отпора,

В пространном царстве нет простора,

В родимой душно стороне!

Ее в своем безумье яром

Гнетут усердные рабы...

А мы молчим, слабеем жаром

И с каждым днем сдаемся даром,

В бесплодность веруя борьбы!

И слово правды оробело,

И реже шепот смелых дум,

И сердце в нас одебелело —

Порывов нет, в забвенье дело,

Спугнули мысль... стал празден ум...

Декабрь 1849

«УСТАЛЫХ СИЛ Я ДОЛГО НЕ ЖАЛЕЛ...»

Усталых сил я долго не жалел.

Не упрекнут бездействием позорным

Мою тоску; как труженик, умел

Работать я с усердием упорным.

Моей душе те годы нелегки;

Скупым трудом не брезгал я лукаво,

И мнится мне — досуга и тоски

Купил себе я дорогое право!..

В былые дни поэтов чаровал

Блаженства сон, эдем в неясной дали..

Почуяв ложь, безумец тосковал,

И были нам смешны его печали!

И, осмеяв его бессильный плач,

Я в жизнь вступил путем иных мечтаний:

К трудам благим, к решению задач,

На жаркий бой, на подвиг испытаний

Все помыслы, все силы, всю любовь

Направил я, и гром далекий слышал!..

Лгала и ты, о молодая кровь,

Исчез обман, едва я в поле вышел!

И понял я, что спит желанный гром,

Что, вместо битв, нередко с бранным духом

За комаром бежим мы с топором,

За мухою гоняемся с обухом!

И понял я, что подвигов живых,

Блестящих жертв, борьбы великодушной

Пора прошла, — и нам, в замену их,

Борьбы глухой достался подвиг скучный!

Отважных сил не нужно в наши дни!

И юности лукавые порывы

Опасны нам — затем, что все они

Так хороши, так ярки, так красивы.

Есть путь иной, где вера нелегка:

Сгорает в нем порыва скорый пламень;

Есть долгий труд, есть подвиг червяка:

Он точит дуб... Долбит и капля камень.

Невзрачный путь! тебе я верен был!

Лишен ты всей отрады упоенья,

И дерзко я на сердце наложил

Тяжелый гнет упорного терпенья!..

Но слышно мне порой, в тиши работ,

Что бурных сил не укротило время...

Когда же власть, скажи, твоя пройдет,

О молодость, о тягостное бремя?..

23 ноября 1850

ПОСЛЕ 1848 ГОДА

Глагола ему Пилат:

Что есть истина?

Иоан. XVIII, 38.


Пережита тяжелая година;

Была борьба и пролилася кровь.

Последних грез решалася судьбина...

Но дряхлый мир не обновился вновь!

И вера в нем последняя разбилась!

Он счастья ждал от мудрости земной —

Она ему обманщицей явилась,

А истины не видит он другой!..

О гордый ум! средь дерзостной надежды

Вдруг старым вновь ты словом поражен,

Что вечно здесь тебе удел невежды

Неведомой судьбою обречен.

Среди побед над силами природы,

Среди чудес, что всюду ты воздвиг,

Раскрыл ли нам ты таинство свободы,

Каким путем блаженства ты достиг?..

Смутился мир... окрест себя взирая,

Обломки вер он видит пред собой:

Возникнет мысль... является иная,

Миг отживет и сменится другой!

Безумец пал, весь преданный мечтанью,

Но сном почить страдалец не успел:

Еще живой, он предан осмеянью,

Уже забыт для новых жертв и дел!..

И мы, трудясь, трудам своим не верим,

И втайне мы не верим ничему;

Бежим ли в бой, на гибель?.. лицемерим,

Назло себе, наперекор уму!

Где ж истина?.. Безмолвствует могила,

Везде алтарь разрушенный стоит...

Какая ж мир зиждительная сила

Для жизни вновь и веры оживит?..

Но слово есть... Любви, свободы, света

Оно создать пыталось дивный храм...

Вполне ль оно дождалося ответа?..

Сдержало ль всё, что обещало нам?..

Иль на земле с землею примиренье

И счастье дать не властно и оно,

И нам, живым, дарует утешенье,

Что мертвым лишь блаженство суждено?..

Вам слово то дало ль отраду мира,

Скажите мне, вы поняли ль завет,

Вы, заживо умершие для мира,

Ты, на столбе стоявший тридцать лет,

Ты, целый век молившийся в пустыне,

Ты, в гробовой себя зарывший мгле,

Святые все безумцы! дайте ныне

Ответ: где жизнь, меж вас иль на земле?..

И вправе ли или не вправе к счастью

Стремиться здесь, средь мира, человек,

Он, созданный ему безвестной властью,

Он, мучимый страданьем целый век?

В пещере ль жизнь? в пустыне ль примиренье?

Вопросы те ужель не решены?

Стремление, мученье и сомненье

От века нам, как видно, суждены!..

Безмолвно всё!.. Но если в мире этом

Есть истина, неведомая нам,

Блесни лучом, откликнись мне ответом,

На твой алтарь всего себя отдам!

Перед собой устал я лицемерить!

Для дел твоих мне силы сбереги...

О, если есть, чему я должен верить,

Ты моему безверью помоги!..

31 декабря 1850

К. Ф. МИЛЛЕР

Есть много истин задушевных,

Есть много старых, добрых слов:

Добыча праздных языков,

От повторений ежедневных

Они не будят сердца в нас,

Звучат без смысла и значенья...

Зато случаются мгновенья,

Такой простой находит час,

Такие нам бывают встречи,

Когда, стыдяся слов пустых,

Как будто вновь те слышишь речи.

Впервые будто молвишь их.

Так, вещь, не новую в подлунной,

Твержу я с новой простотой;

Я рад, что с Вашей многострунной

Созвучно встретился душой,

Что много всякого богатства

Моя душа в Вас обрела,

Что правда дружбы, правда братства

Меж нас уставиться могла!

Причудам мелким не подвластный,

Я путы светские рассек,

И честен он, мой суд бесстрастный:

Мне дела нет, что Вы прекрасны,

Но Вы — хороший человек.

Я не могу хвалить иначе, —

Себя б и Вас я обманул...

Я будто сам душой богаче

С тех пор, как в Вашу заглянул!

Счастливой, трудной ли дорогой,

Я верю, жизнь пройдете Вы

Путем добра и правды строгой,

Не оскудев любовью многой,

Не устрашась людской молвы!

В той вере твердой — на разлуку

Без опасений я смотрю.

Простите ж! Крепко жму Вам руку

И снова Вам я повторю

Всей силой трезвого участья

Звучащий искренно привет:

Бодрее в путь! Дай бог Вам счастья!

Дай бог Вам много светлых лет!..

7 января 1851

МОИМ ДРУЗЬЯМ, НЕМНОГИМ ЧЕСТНЫМ ЛЮДЯМ, СОСТОЯЩИМ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЕ

В среде бездушной, где закон

Орудье лжи, где воздух смраден

И весь неправдой напоен, —

Один лишь ты мне был отраден,

Ты, малочисленный союз

Мужей без страха и без лести,

Себя добром взаимных уз

Скрепивший для добра и чести!

Досуга праздно не губя,

Вы чужды дерзких замышлений;

Вы не взложили на себя

Задачи целых поколений.

Скупой покорствуя судьбе,

Избравши путь, неяркий с виду,

Вы обрекли себя борьбе,

И слабых внемлете мольбе,

И мстите бедного обиду.

Я знаю — подвиг вам сужден

Докучный, тесный, ежедневный,

Но сколько раз прекрасней он

Печальной праздности душевной,

Бесплодным преданной мечтам!..

А вы, средь козней и проклятий,

Всё тот же пыл несли к трудам...

Мужайтесь! сил добудут вам

Благословенья меньших братии!

Я знаю — мелок ваш удел,

Но пышен плод усилий дружных:

Невинный в битве одолел —

Проснулась бодрость в безоружных!

И мог обиженный не раз

Изведать здесь, в среде разврата,

Что встретит в каждом он из вас,

На всякий день, на всякий час,

В делах добра слугу и брата!

Так пусть же дремлет в тишине

Тоска несбыточных желаний;

Зато, без праздных ожиданий,

Вы люди честные вполне.

Так жизнь скупа! предел так краток!

Надеждам смелым не созреть!

И благо всем, кому без взяток

Придется здесь разов десяток

Слезу вдовицы утереть,

Вновь возвратить стесненным грудям

Простор и воздух в душной мгле...

Так благо вам, хорошим людям,

За ваше дело на земле!

Декабрь 1851

«МОГУЧИМ ЮНОСТИ ПРИЗЫВАМ...»

Могучим юности призывам

Правдивый выслушай ответ:

Не уступай ее порывам,

Не верь кипенью бурных лет!

Ее любви восторг поспешный

Бежит труда. Дороже ей

Ненужный шум борьбы потешной,

Красивый жар ее страстей;

Ей недоступен подвиг темный,

И много грешной суеты

Таит нередко пыл нескромный

Ее возвышенной мечты!

И речи, шумные для слуха,

В разладе с правдой и добром!..

Не в блеске дел, не в буйстве духа

Мы силы духа познаем!

Пусть твердость мужа, с беспощадной,

Докучной зоркостью суда,

Блюдет от той заразы смрадной

Заслугу честного труда.

И, всех тщеславных обольщений

Мятеж корыстный усмирив —

Да будет свят тебе призыв

Одних лишь строгих побуждений!

Чтоб, трезвым мужеством дыша,

Ты не робел судьбы бесславной,

Чтоб шел ты честно в бой неравный,

Чтоб ненавидела душа —

Где б ни был ты, в глуши ль невидной.

Иль на опасной высоте —

При бодрых силах сон обидный,

С неправдой мира мир постыдный,

Потворство лжи и суете!..

Март 1852

«ДОБРО Б МЕЧТЫ, ДОБРО БЫ СТРАСТИ...»

Добро б мечты, добро бы страсти,

С мятежной прелестью своей,

Держали нас в могучей власти,

Сбивали нас с прямых путей!

Нет! счастьем мелкого объема

Довольны мы, без бурь и грома

И мирно путь проходим свой,

И, тратя жизнь разумной мерой,

С туманным днем, с погодой серой

В согласный лад живем душой.

Но эта жизнь — ни сон, ни бденье,

Бог знает что! Подчас, друзья,

Какое горькое презренье

К себе и к вам питаю я!

Нам всё дано! Мы грубой ложью

Затмить не в силах правду божью, —

Так ярок свет ее вдали!

Ее мы чтим, о ней мы тужим...

Но где же храм, в котором служим?

Какие жертвы принесли?

А впрочем, мы, дворянской ленью

Врачуя совести недуг,

Святому истины служенью

Свой барский жертвуем досуг!

Мы любим к пышному обеду

Прибавить мудрую беседу

Иль в поздней ужина поре,

В роскошно убранной палате,

Потолковать о бедном брате,

Погорячиться о добре!

Что ж толку в том? Проходят лета, —

Любовь по-прежнему мертва!

О, слово старое поэта:

«Слова, слова, одни слова!»

Не то чтоб лгали мы бесстыдно,

Но спим, но дремлем мы обидно;

Но постепенно силы в нас,

Пугаясь подвигов суровых,

Средь мелких благ, средь благ дешевых

Счастливо гаснут каждый час!

Не всё же сон! Худых желаний

Соблазн послышав иногда,

Обману ловких оправданий

Мы поддаемся без труда.

Мудрец умом, хитрец душою,

Как примирился ты с собою?

Как столько выгод согласил

Ты с духом мудрости змеиной,

Какой «златою серединой»

Ты путь опасный проходил?..

Нет! темных сделок, боже правый,

С неправдой нам не допусти,

Покрой стыдом совет лукавый,

Блаженство сонных возмути!

Да пробудясь в восторге смелом

С отвагой пылкою любви,

Мы жизнью всей, мы самым делом

Почтим веления твои!

Апрель 1853

«ОПЯТЬ ТОСКА! ОПЯТЬ РАЗДОР!..»

Опять тоска! опять раздор!

Знакомых дум знакомый спор!

Давно ли я мечту спровадил,

На мирный строй себя наладил

И сам поверить был готов,

Что жизнь права, что я доволен...

И вот опять я болен, болен

И для тоски не знаю слов!

И скажут мне — и знаю сам, —

Что бесполезен ропот нам,

Что жизни путь призванью верен,

Что мудрый ход ее измерен...

Всё это ведаю давно!

Всё мной самим или друзьями

Раз двести, прозой и стихами,

На все лады повторено!

Всё это сердца не мирит!

Душа в огне, душа горит, —

Она насилью ждет отпора,

Ей нужно воли и простора,

Все силы в подвиг положить

Велит ей дух неугомонный...

Души мятеж и бунт законный,

Бесплодны вы!.. Но так и быть!

Бесплодна ты, тоска моя!

Твою законность слышу я!

Не грез обман в туманной дали

Виною скорби и печали,

Но гибель силы молодой,

Но гнет всего, что дух возносит,

Чего душа безумно просит —

Служенья истине живой!

Молчи же, умник! твой совет

Давно знаком мне, с детских лет.

Всегда в труде, с судьбой не споря,

Я праздным днем не тешил горя;

Но сердце тщетно вдалеке

Восхода утра ожидало...

И ныне сил моих не стало —

Я волю дал моей тоске!

Но я пределы наложу

Души святому мятежу;

Примусь, смиряя пыл душевный,

За мелкий труд мой ежедневный,

И побредет со мною он

День за день, шагом, до могилы...

Есть силы, боже!.. гибнут силы!

Есть пламень честный... гаснет он!..

1853

«НА ДУНАЙ! ТУДА, ГДЕ НОВОЙ СЛАВЫ...»

На Дунай! туда, где новой славы,

Славы чистой светит нам звезда,

Где на пир мы позваны кровавый,

Где, на спор взирая величавый,

Целый мир ждет божьего суда!

Чудный миг! миг строгий и суровый!

Там, в бою сшибаясь роковом,

Стонут царств могучие основы,

Старый мир об мир крушится новый,

Ходят тени вещие кругом.

И века над ратными полками

Грозными виденьями встают,

Мрачными глядят на них очами,

Держат свитки длинные руками —

К страшному ответу их зовут.

Там, сквозь пыл, и стоны, и рыданье,

Гул и гром тревоги боевой,

Чьих-то крылий слышно трепетанье,

Чье-то дышит мерное дыханье,

Чья-то длань простерлась над землей!

На Дунай! что медлишь ты напрасно?

Слыша сил властительный призыв,

Подвигов у бога ежечасно

Ты просил... Мгновение прекрасно;

Подвиг свят и праведен порыв!

О, туда! Отрадно на просторе

Там вздохнуть средь жизни мировой,

В горе всех — свое растратить горе,

В счастье всех — исчезнуть будто в море,

Хода дней не слышать над собой...

В общей жизни — жизнью потеряться,

В общем деле — свято послужить:

Дням таким уж вновь не возвращаться.

На Дунай! Что медлить? чем смущаться?

Раз один дается в мире жить.

Так проси ж у бога сил небесных,

Всё для дня великого забудь,

Весь зажгись огнем восторгов честных,

Меж рабочих темных и безвестных

Ты везде рабочим добрым будь!

26 апреля 1854

ОТВЕТ

Я знаю — в час тоски тревожной

Мой жесткий стих тебя смутил,

И ты хвалой неосторожной

Мои стремленья оскорбил.

Ты мир души не видишь тайный,

Ты за вседневный принял строй

Восторга миг необычайный,

Порыв поэзии живой.

Нет! пусть дары ее высоки,

Но даже лучшие жрецы

Во храме — вещие пророки,

Вне храма — жалкие слепцы!

Пускай поэт — небес избранник,

Но, к долу снидя с высоты,

Он снова узник, раб и данник

Страстей и мелкой суеты!

Так, в громких звуках песнопенья

Сокрыты всем мои борьбы,

Мои нечистые влеченья

И сердца тайные судьбы...

Всё то, что жарко ненавидел,

Всю власть общественного зла

В себе самом я с детства видел,

Во мне самом она жила! —

И вот, тоской объят душевной,

Из хора всех доступных муз

Я с музой бодрой, строгой, гневной

Вступил в воинственный союз!

Сурово песнь ее звучала,

Ничто не грело сердца в ней,

Ревниво пламень охраняла

Она поэзии своей.

Не прелесть праздного мечтанья,

Не нега сладостных молитв,

Но злой порыв негодованья,

Жестокий суд, призывы битв,

Отвага дерзко-молодая

В ней вдохновляли песен строй, —

И каждый раз, к другим взывая,

Она глумилась надо мной;

Ко мне, за каждый проблеск нежный,

Был обращен ее укор,

Меня в стихах ее мятежный

Казнил так часто приговор!..

Но никогда на гибель брата,

Неправде в честь, во славу зла

Она наперсницей разврата

В моем паденьи не была;

Порока темное жилище

Не огласил веселый стих...

Ее хвали: умней и чище

Она и дел и чувств моих!

Но муза строгая немеет,

Тоской смущенная моей.

Мой черствый стих души не греет:

Другого слова нужно ей!

В моих строфах насмешку злую

Читаю я; я слышу в них

Души разлад м боль немую

Сердечных судорог моих.

Но, как плащом, рядясь борьбою,

Пустой, не давшею плода,

Стою пред жизнию живою

Без животворного труда.

Порыв, упрек, негодованья,

Как мне наскучил ваш причет!

Увы! путь мертвый лтрицанья

Плодов живых не принесет!..

Отвергну ль путь?.. Решить не смею;

В стремленьи новом есть ли толк?

Но с музой гневною моею

Теперь надолго я умолк.

1857

НА 1858 ГОД

День встает, багрян и пышен,

Долгой ночи скрылась тень,

Новой жизни трепет слышен,

Чем-то вещим смотрит день!

С сонных вежд стряхнув дремоту,

Бодрой свежести полна,

Вышла с богом на работу

Пробужденная страна.

Так торжественно-прекрасно

Блещет утро на земле;

На душе светло и ясно,

И не помнится о зле,

Об истекших днях страданья,

О потрате многих сил

В скорбных муках ожиданья,

В безвременности могил!

Пусть почиют мирно гробы

Тщетно ждавших столько лет!

Память им! Но в сердце злобы,

Ни вражды, ни мести нет.

Всё простит он без расчета,

Устоявший в дни тревог, —

Он, чей дух годину гнета

Пережил и перемог.

Слышишь: новому он лету

Песню радости поет:

Благо всем, ведущим к свету,

Братьям, с братьев снявшим гнет.

Людям мир, благословенье,

Долгих мук исчезнет след,

Дню вчерашнему забвенье,

Дню грядущему привет!

31 декабря 1857

«НАВСТРЕЧУ ВЕЩЕГО ПРОРОКА...»

Навстречу вещего пророка

И с ним грядущего суда —

Еще в ночи, еще востока

Дрожала яркая звезда —

Он вышел, град покинув сонный,

Не взяв ни пищи, ни одежд,

В тоске святой, неугомонной,

Свершенья чающей надежд!

Кругом лишь темь да влага ночи,

Не скоро светлый день взойдет...

Но он, во мрак вонзая очи,

Стоит и ждет; стоит и ждет.

И мыслит: «Чаемый, молимый

День наступает. Близок срок.

Узрю тебя, досель гонимый,

Но ныне судящий пророк!

Не призрак ты: с костьми и кровью,

Как мы, в плоти идешь ты к нам...

С каким стенаньем и любовью

Я припаду к твоим ногам!

И всё, что в эти дни и годы

Терзаний, мук изведал я,

Всё в этот миг, пророк свободы,

Благословит душа моя!

Какое утро миру встанет!

Какая вера вспыхнет в нем!

С каким позором зло отпрянет

Перед святым твоим челом!

Свершишь ты жертвы очищенья —

И в жизнь оденутся слова:

Освобожденья, обновленья,

Любви и правды торжества!..

Оттуда путь ему, с востока...

Придет, смиренен и могуч,

Под пыльным рубищем пророка

Скрывая слова острый луч!

О, эту пыль одежды бедной

Как я слезами орошу!

Какою праздничной, победной

Я песнью воздух оглашу!

Но близко, боже!.. Ныне, ныне!..

Вся кровь отхлынула в груди;

Ужасен ты в своей святыне,

Великий бог!.. Гряди, гряди,

О жизни новое начало,

О царства нового рассвет!..»

Заря пылает. Солнце встало,

Проснулся дол. Пророка нет.

«Нет! но придет он в сроке скором,

Я верю, знаю — он придет!»

И смотрит, даль пытая взором...

Сменился день. Пророк нейдет.

Но, сердцем скорбь приняв покорным,

Он всё зовет, он всё глядит;

Всё тем же гордым и упорным

В нем вера пламенем горит.

И дни бегут, — за днями годы

Неудержимой чередой;

Над ним бушуют непогоды,

Его сжигает солнца зной;

Он миг за мигом время мерит,

Мольбу призывную твердя,

И с каждым мигом ждет и верит,

Очей с востока не сводя.

И лет несчетных ряд промчался...

Он старцем стал. От мужа сил

Один лишь остов воздвигался.

Как тень, как выходец могил,

Снедаем тайною тоскою —

Видали странники, — порой

Дрожащей, старческой рукою

Он тусклый взор прикроет свой.

Но веры пламенной гордыни

Душа не свергнула его:

Стоит до днесь он средь пустыни

И ждет пророка своего!

Безумец! страстными мольбами

Вотще зовешь пророка ты!

Давно он ходит между вами,

Но скрыты вам его черты.

Как знать — с полудня ль, иль с востока,

В начале ль дня, или в конце, —

Но он не в рубище пророка,

Пришел не в царственном венце!

И речь его не идет мимо,

И правит царство он свое,

И мира нашего незримо

Преображает бытие!..

Когда ты к встрече нас готовил,

Он близ тебя, с тобою был;

Когда ты пел и славословил,

Не он ли песнь тебе внушил?

Когда ты ждал зари начала,

Чтоб новой жизни встретить день, —

Уж целый век заря пылала,

Ночи веков сгоняя тень!

Взгляни назад. Смотри: в то время,

Пока ты взор стремил вперед,

Взошло посеянное семя, —

Не те уж люди, мир не тот!

Безумец! тайный ход творенья

Как подстеречь и уловить,

В пределы зыбкие мгновенья

Жизнь мира вечную втеснить?

А ты хотел чертой отметить

Начало новых, лучших дней,

И песнь пропеть, и громко встретить,

Упиться радостью своей!..

Нет! верь, кто божье слово сеет,

Что, как древесное зерно,

Оно неслышно, тихо зреет

И всходит медленно оно,

И туго стебель свой подъемлет,

Пока корней могучих сеть

Охватит мир...

Но он не внемлет,

Мечту бессильный одолеть,

И, несказанной полон муки,

Уж слыша жизни скорый срок,

Стоит и ждет, простерши руки,

Подъемля очи на восток!

24 февраля 1860

«К ТИШИНЕ, К ПРИМИРЕНЬЮ, К ПОКОЮ...»

К тишине, к примиренью, к покою

Мне пора бы склониться давно.

Порешить я намерен с тоскою!..

Но могу ли? удастся ль оно?

Отвращусь ли от грустной юдоли,

Убаюкаю ль скорбные сны —

Сердцу страшно не чувствовать боли,

Сам своей я боюсь тишины!

Всё как будто обман и забвенье

Притаились под мудрости сень:

Мыслим — в душу сошло примиренье,

А в душе лишь усталость да лень!

Всё как будто готовлю измену

Я великому множеству их —

Обреченных работе и плену

Бедных, страждущих братьев моих.

Нас роднят лишь печали да горе,

Только там я не чуждый им брат,

Только в скорбном сливался хоре,

Наши песни согласно звучат!..

И сдается — над всей бесконечной

Жизнью мира проносится стон,

Стон тоски мировой, вековечной,

Порожденный в пучине времен, —

В те творения дни молодые,

Как, собравшись на жизненный пир,

Человеческим воплем впервые

Огласился ликующий мир...

С той поры и поныне ты с нами

Неразлучно проходишь века,

О всесильная, ветхая днями,

О владычица мира, тоска!

Март 1860

Ф. В. ЧИЖОВУ

Так далека, так весела дорога!

Так молод он!.. и путник сгоряча

Кладет в суму, не разбирая строго,

Всё, что взвалить он может на плеча!

И тешится он ношею тяжелой,

И путь ему окольный нипочем!

Но с каждым днем скромнее пыл веселый,

И взор его тревожней с каждым днем.

Уж он устал — а не набрел дорогу!

Их много там, заманчивых путей!..

Но ждать нельзя: пора, доверясь богу,

Избрать один, попроще, попрямей!

А путь избрав — к чему такую ношу

Ему таскать?.. И, сняв свою суму,

Решает он: «Всё лишнее я брошу,

Лишь нужное я в новый путь возьму!

Чего в ней нет! Какой мечты досужной,

Каких затей и прихотей следы!..

Мне роскошь их в те дни казалась нужной!..

Обман, обман! в них больше нет нужды!..»

Не ново ты, печальное сближенье,

А всё звучишь как новое порой!

Как в путнике, раздумье и сомненье

Встают и в нас о жизни прожитой.

В свою суму, как он, заглянем строго!..

Как много в ней напрасной тяготы!

Как налгано, надумано как много

Влечений, мук, терзаний суеты!

Но прочь с души сметая сор ненужный,

Спугнули мы мечтаний целый рой...

Заветный рой, пленительно-недужный!..

Прочь, прочь и ты! опасен шепот твой!

Не скуден был отваги и задора

Растраченный, растерянный запас!

Немало мы отмерили простора

Про нашу мощь... Но недостало нас!..

То не был труд — но жизни пированье,

Но праздник сил, броженья гул и шум!..

Где ж дерзких рук могучее созданье?

Где добрый плод кипучих дел и дум?

Устали мы!.. Но опытом мы зрелы;

Своих задач убавим же объем,

Стесним простор, дадим ему пределы

И цель одну — из многих изберем!

Молчите ж вы, лукавые призывы!

По сторонам не разбегайся, взор!

Сверитесь все тревожные порывы

В один тугой и медленный напор!..

Начало мая 1860

ВАРВАРИНО

(Послание Е. Ф. Тютчевой)

Как будто вихрем бури злой

Снесло мой дом, и я — изгнанник!

Но дружба путь водила мой,

И вот я в пристани... Я твой

Отныне гость и сердцем данник.

Как тихо дни мои текут!

Как мил, укромен твой приют!

Как сердцу вид его отраден,

Как нежит душу, тешит взор,

Как в простоте своей наряден!..

Как величав и безогляден

Пред ним раскинулся простор!

Реки серебряный извив,

Блестящий в мураве зеленой;

По зыбким скатам желтых нив

Бродящей тени перелив

И рощей сумрак отдаленный...

Виднеют села... здесь и там

Сверкает крест, белеет храм.

Куда ты взор ни обратишь,

Какая ширь! какая тишь!

Но всюду в ней снует, бесшумный,

Рабочей Руси труд святой...

О чудный мир земли родной,

Как полон правды ты разумной!

Великий мир, родимый мир!

Ты бодр и мощен, как стихия...

Твоей лишь правдою Россия

Преодолеть возможет мир

И свергнуть идолы чужие!..

Но час не близок. Злая мгла

Вершины Руси облегла.

В той безнародной вышине

Родная мысль в оковах плена;

Одни лишь властвуют вполне

Там лесть и ложь, и буйство тлена!..

Но внимет бог простым сердцам:

Сквозь смрад и чад всей этой плесни

Восходит с долу фимиам,

Несется звук победной песни,

Поющей славу небесам.

18 августа 1878

АННЕ

Еще морозом не побиты,

Среди осенней пестроты,

Как ясным днем росой обмыты,

Пышней красуются цветы!

Они всё те же, но иначе,

Но ярче блещет их наряд,

Благоухание богаче,

Свежей струится аромат.

Весь до конца свой подвиг чистый

Как бы торопятся свершить,

И всё, что силы есть душистой,

Пока щадит мороз сребристый,

До дна исчерпать и излить!

Не так ли, друг, душа твоя,

Презрев невзгоды и насилья,

Широко расправляет крылья,

Встречая осень бытия?

Звучнее сердце, выше строй,

И чувств и мыслей лад упрочен,

И голос правды золотой

Так безусловно полномочен!..

8 сентября 1878

НОЧЬ

Спустилась ночь в убранстве звездном

И, дольних чуждые страстей,

Как бы зажглись по синим безднам

Тьмы зорких, мыслящих очей.

Мир опочил. Едва колышет

Листы ветвей; кругом дрема

И сон...

Лишь ночь не спит сама,

Живет и мощно, мерно дышит,

И чутко землю сторожит,

Всё вещим таинством объемлет,

И всё невидимое зрит,

Неизглаголанному внемлет!

Беззвучный хор во мгле ведет...

И внятна сердцу песнь ночная,

И мнится — с горних тех высот

Зияет правда неземная!..

10 сентября 1878

«СРЕДИ ЦВЕТОВ ПОРЫ ОСЕННЕЙ...»

Среди цветов поры осенней,

Видавших вьюгу и мороз,

Вдруг распустился цвет весенний —

Одна из ранних алых роз.

Пахнуло вдруг дыханьем мая,

Блеснуло солнцем вешних дней,

И мнилось — гостья дорогая

Мне принесла, благоухая,

Привет из юности моей!..

7 октября 1878

29 НОЯБРЯ

Затворы сняты; у дверей

Свободно стелется дорога;

Но я... я медлю у порога

Тюрьмы излюбленной моей!

В моей изгнаннической доле

Как благодатно было мне,

Радушный кров, приют неволи,

В твоей привольной тишине!

Когда в пылу борьбы неравной,

Трудов подъятых и тревог,

Так рьяно с ложью полноправной

Сразился я — и изнемог,

И прямо с бранного похмелья

Меня к тебе на новоселье

Судьба нежданно привела, —

Какой отрадой и покоем,

Каким внезапным звучным строем

Душа охвачена была!

Как я постиг благую разность,

Как оценил я сердцем вдруг

Твою трезвительную праздность,

Душеспасительный досуг!..

29 ноября 1878

Загрузка...