Стихотворения и поэмы

Шибко едет вниз по Волге

Небольшая лодка.

В ней сидит князь Оболенский»

С ним табак и водка!

Астраханская моряна

Будоражит Волгу,

И ревет, и воет рьяно,

И свистит подолгу.

Но гребцы гребут не пьяно

И проедут Волгу, (bis)

Гамазеи, магазеи!

Видит он их кучу,

Всё правительства затеи,

А поет качучу! (bis)

Благовонная сигара

Не курится у меня,

И, сидя у самовара,

Я мечтаю про тебя,

Вероломная Варвара,

Дева грешная моя!

И, не пользуяся женской

Астраханской добротой,

Ни персидской, ни трухменской.

Ни армянской красотой,

Я на рынок на смоленский

Всё несусь своей мечтой!

В Кутуме плещет шумный вал;

Немченко, плащ надев испанский.

Собрался будто бы на бал.

Беги, чиновник астраханский,

Спеши, о бестия, домой!

Немченко ходит за тобой!

Уж поздно. В городе простор.

Всё спит кругом. Умолкли птицы.

Пошел гулять девичий вор,

И астраханские девицы

Бегут, визжа, во тьме ночной,

Немченко чуя за собой...

О страшный, о ужасный вид!

Кинжал обтачивая на ночь,

На жертву яростно глядит

Коварный, хищный Петр Иваныч!

И, злобной радуясь душой,

Вонзает острый и кривой!

Нет, не татаркою простой.

Не недоступной персиянкой

Пленился Бюлер молодой,

А белокурою армянкой.

Она ему милее всех:

Так круглы, полны эти плечи,

Так звонко весел детский смех

И русские так живы речи!

Канал Варвациевский свел

Его с армянкою прелестной,

И с мужем мой барон вошел

В союз приятельский и тесный.

Но муж... но муж...

Своей опасности не видел,

Любил он мягкий свой диван,

Тревог душевных ненавидел.

Всё шло прекрасно. Но всегда

Судьба такие шутки любит;

Ее вмешательство тогда

Любви всё здание погубит.

Его товарищ между тем

Глядел, сидел, считал и мерил:

К любви он был и глух и нем,

Ее мучениям не верил!

Слова внезапно раздались:

«Чтобы три доблестные мужа

На подвиг тяжкий поднялись

И шли отважно, смело, дюжо!

Чтобы они, отбросив лень,

Спустилися по Волге низом,

Чтоб перевесили тюлень,

Весь не оплаченный акцизом».

Что ж вы поморщились, барон?

Вы член комиссии тюленной,

Вы охраняете закон,

Казенной пользой умиленный!

Завиден жребий ваш! Молва

Повсюду разнесет с хвалою

Про подвиги младого льва,

Барона титлом и душою!

В многочисленном собранье

Я губернское вниманье

От себя отсторонил

И на дам и их уборы

Испытующие взоры

С любопытством устремил.

Друг за другом вереницы

Кажут новые все лица

Астраханского beau monde...

То чиновничие жены

Разодеты, набелены,

В полном блеске лент и блонд.

Мне знакомы лишь мужчины

И судебные лощины,

Где сражался с ними я,

Где оправдывалась нами,

Воздвигалася с правами

Свода каждая статья.

Да, хоть женщин я не знаю,

Но я их преображаю,

Отмечаю по местам,

Где мужья теперь их служат,

Но о службе и не тужат.

Предаюсь своим мечтам...

Вот Сальянская опека

В виде рыбы-человека

Или матки-тюленя;

Густо, щедро наложила

И румяна, и белила,

Но не скрасила себя.

Вот купчиха не простая:

Это дума городская.

Хочет пыль в глаза пустить!

Не к лицу ей астраханских

Сил гильдейских и мещанских

Представительницей быть!

Баба ловкая купчиха,

Недурна и смотрит лихо,

Но морщин закрыть нельзя!

Ридикюль ее хоть полон...

Да для города он солон...

Так повсюду слышал я!

Пусть себе гуляет дума!..

Это кто глядит угрюмо?

Не добьешься пары слов?

Хоть она не из смиренных,

Экспедиция тюленных

И всех рыбных промыслов.

Я полон умиления

(О, неба благодать!):

Губернского правления

Отчет спешу читать!

Он operum corona,[15]

Он подвигов венец...

И римского барона,

Пленителя сердец,

Я приглашаю ныне,

Окончив долгий труд,

Цитатом по-латыни

В нагорный свой приют,

Чтоб сверить вместе дружно,

Не промахнулся ль я?..

P.S. Цигар твоих не нужно:

Есть много у меня.

Люблю я светлые мечты

И Ваши резвые желанья:

В них много милого незнанья,

Невинной много простоты.

Вы так доверчиво-спокойны,

Так непорочно хороши,

Так детской ясностью души

Вы счастья всякого достойны,

Так неиспытаны судьбой,

Что я, на резвость Вашу глядя,

Любуюсь ей, как старый дядя,

С тревожной тайною мольбой:

Чтоб был безоблачен и ясен,

Веселой песнью оглашен,

Всегда спокоен и прекрасен

Для Вас житейский небосклон;

Чтоб Ваши чувства не старели,

Но расцветали вновь и вновь,

Чтоб дружба, вера и любовь

В Вас постоянно пламенели;

Чтоб также помнили о том,

Кто, в память краткого знакомства

Простосердечным языком

Вам написал стихи в альбом,

Кто предан Вам без вероломства!

Не дописав своей тетради,

По странной прихоти судеб,

Казенной надобности ради

Помчались вы по снежной глади

Скупать муку, овес и хлеб.

Одну ль в виду имел услугу

Сей неожиданный отъезд,

Родил ли он печаль и тугу,

Как вы оставили Калугу

При блеске месяца и звезд?

Нет, ехать было вам не скучно,

Сужу по вашему лицу.

Вот колокольчик стукнул звучно,

Вот кони двинулись сподручно,

И сани подали к крыльцу.

И вот, прощальный выпив кубок,

К вам сел инкогнито жандарм,

Надев бараний полушубок,

Покинув дым солдатских трубок,

И жар и теплоту казарм.

На облучок усевшись боком,

Ямщик во всю несется мочь.

Всё спит в молчании глубоком,

На небе ясном и широком

Какая месячная ночь!

О чем же думали до смены

Вы, для кого так дорог Феб,

Какие вам мечтались сцены:

Княжна, граф Бобринский иль цены,

Но цены низкие на хлеб?..

Душою светлой и прекрасной,

Свободной, чистой и живой

Вступаешь ты в союз согласный

С другою светлою душой.

И, верно, с женственной и нежной

И робкой смелостью мечты,

Ждала ты встречи неизбежной,

Опоры твердой и надежной,

Мужского сердца красоты!

И ты достойно оценила,

Кого судьба тебе нашла!

Его свободно полюбила,

Его надежно избрала —

Не детской страсти увлеченьем,

Не чувств внезапных слепотой:

Души любовным разуменьем

И сердца мудрой простотой!

Из всех минут одну особо

Моя мечта рисует мне,

Когда сказалося вполне,

Что так давно таили оба!..

Кто тайну женскую проник?..

Она задумчиво сидела,

Ей внятен был его язык,

И на нее в тот строгий миг

Немая будущность глядела!..

Что нужды вам до неминучей

Судьбы, лежащей вдалеке;

Полно любовию могучей,

Не дрогнет сердце перед тучей,

Доверясь дружеской руке!

Так смело в путь! Веселым пиром

Встречайте праздник ваших уз:

Мне веет счастием и миром

Ваш гармонический союз!

Средь вьюг житейских и метелиц

Суровых жизненных путей

Люблю я память светлых дней,

Значенье беглое безделиц

И прелесть милых мелочей!..

Была бы жизнь, с тоскою знанья,

Без них печальна и суха;

Примите ж ныне, на прощанье,

Мое шутливое посланье

И шалость резвую стиха.

И знайте: будут мне работы

Всегда от Вас в одной цене,

Как память Вашей обо мне

Недолговременной заботы,

Покуда делались оне!..

Увы! пространство скользкое

Взъерошили дожди,

И ты меня в Никольское,

Писатель мой, не жди!

Затем, что здесь лечение

Едва окончил я,

Откинув попечение

О выдержке себя, —

Спешу, не медля долее,

Не мешкая в пути;

Хоть день в Москве, не более,

Желал бы провести,

Покуда службой тяжкою

Не занят каждый час...

Лети ж, с тройной упряжкою

Мой легкий тарантас!

И вправо не сворачивай,

Пыли себе, пыли,

Качай себе, укачивай,

Видений мне пошли!

Твой скрип с дорожной тряскою,

Я знаю, даровит,

Устроен ты коляскою,

И барин не лежит

Помещиком, с прислугою

Подушек и перин!..

Хорош и зимней вьюгою

Он, мерзлою белугою

Лежащий дворянин!

А от тебя, я думаю,

Нельзя мне не попасть

Туда, где, на беду мою,

Холера просто страсть,

Там, в Вишенках!.. Но с шутками

Довольно, и поверь:

Нельзя мне даже сутками

Пожертвовать теперь;

К тому ж, и время скверное,

Частехонько дожди,

А у тебя, наверное,

Денек-другой пожди!..

Прощай же ты, целебная,

Холодная струя!

Забота здесь служебная

Не мучила меня,

И многое отрадное

Мне в память залегло,

И, наблюденья жадное,

Спокойно ты могло,

Души живое зеркало,

Всё отразить извне...

Любовью ж не коверкало

Ума и сердца мне!..

А письма что? а драма-то?

Пускай о том твоя

Рифмованная грамота

Уведомит меня.

Пускай тебе Никольского

Свободные утра

Дадут влиянья польского

И нравов до Петра

Списать картину верную...

Но знать хотят мечты:

Чем эту не химерную,

Чем Иппокрену серную

Ознаменуешь ты?

Знавал и я восторг поэта,

Мне звуков строй покорен был;

Но эта песнь весны и лета

Теперь давно уж мной пропета,

И прежний дар мне изменил.

Жаль! Так хотелось бы мне ныне

Семейной ваше благостыне

В строках достойных бить челом

И гармоническим стихом

Воспеть свободно, без усилий,

И мать, и восемь дочерей —

Цветник роскошный роз и лилий

Средь наших светских пустырей!..