Столичная штучка

ГЛАВА ВТОРАЯ

Сэм и Джейсон вошли в кухню прежде, чем женщины успели еще что-либо сказать.

— Дженни, что это ты делаешь? — спросил хозяин дома работающую над разделочной доской молодую женщину.

— Помогаю Рейчел готовить ленч, — просто ответила она, обернувшись к отцу и попытавшись улыбнуться.

— Ты не обязана, — раздраженно проговорил он.

— А по-моему, дело похвальное. Рейчел слишком загружена, — вмешался Джейсон Уэлборн.

— Именно так мы и рассудили, — подвела под дискуссией черту Рейчел. — Я возражала, но Дженни настояла. Она ловко справляется. Не думаю, что ее так уж затруднило почистить картофель для пюре.

— Нисколько не затруднило, — подтвердила Дженнифер. — Меня бы больше затруднило болтаться без дела.

Сэм Сандерс, которому не понравились все эти речи, покинул кухню. Джейсон тотчас вышел вслед за ним.

— Очень сожалею, что из-за моего каприза вышла такая сцена, — тихим голосом повинилась перед экономкой Дженнифер.

— О чем ты говоришь, деточка? Я давно привыкла к его ворчанию. Приходится признать, что твой отец стареет. А мне тоже без общества не сладко. С тобой хоть словом перемолвиться могу, а то весь день в заботах и мыслях… Тяжело, — откровенно призналась Рейчел.

— Ты так давно у Сэма… Как вообще такое возможно?

— Сэм нанял меня, женившись, когда Лоррейн забеременела тобой. Я была тогда совсем девчонкой. Лоррейн была не в восторге от жизни на ранчо со всеми ее хлопотами. Она оказалась не приспособлена для такой тяжелой работы. Это и понятно… А как обстояли у нее дела в Нью-Йорке? — осведомилась экономка.

— У нас было несколько домработниц и повар.

— А чем занималась Лоррейн?

— Ну… — протянула Дженнифер и запнулась. — Мною занималась моя няня. Она с утра поднимала меня, собирала и отводила в школу, забирала из школы, проверяла уроки, укладывала спать. Свободное время я проводила на кухне — мне так там нравилось! Наш повар колдовал у плиты, кругом аппетитно пахло… А у мамы было много важных знакомых, в обществе которых она проводила большую часть времени. Как и моя бабушка. Их объединяли общие интересы. Думаю, другой жизни они себе не представляли. Тем более что деньги позволяли жить на широкую ногу. После смерти бабушки ее состояние полностью перешло в мамино распоряжение…

— Свободное время на кухне — неужели это был весь твой досуг? — изумилась Рейчел, умело скрывая негодование.

— Еще няня водила меня в парк, — добавила Дженни.

— А домработницы и повар все еще функционируют в твоем нью-йоркском доме? — осведомилась Рейчел.

— Я дала им расчет после маминой смерти и… продала дом.

— Ты продала дом в Нью-Йорке? — еще более изумилась Рейчел.

— Да. Такая жизнь не для меня, — нехотя призналась Дженни.

— Так у тебя теперь нет дома? — уточнила экономка, сосредоточенно вглядываясь в молодую женщину.

— Ответ на этот вопрос меньше всего зависит от меня. Надеюсь, в самом скором времени эта проблема как-то решится, — дипломатично проговорила Дженнифер Уотсон.

— Да-да, я тоже очень на это надеюсь, — задумавшись, пробормотала Рейчел. — Значит ли это, что ты можешь оставаться на ранчо сколь угодно долго?

— Если хозяин позволит, — пожала плечами хозяйская дочь.

— Дай ему время, — в очередной раз повторила свою магическую фразу мудрая женщина.

— У Дженни, как оказалось, золотые руки. Она очень помогла мне с приготовлением ленча, — проговорила Рейчел, подавая на стол.

— Очень любезно с ее стороны, — процедил хозяин.

— Это меньшее, что я могу сделать, находясь в этом доме, — отчеканила Дженнифер.

— Означает ли это, что ты планируешь здесь остаться? — громко спросил Сэм Сандерс.

— Да, — коротко и честно ответила она. — Мне бы очень хотелось, если ты не станешь возражать.

— С чего бы мне возражать? Оставайся сколько хочешь, — небрежно бросил отец.

— То есть… ты… А ты мог бы проехаться со мной верхом по окрестностям после обеда? — смело спросила она отца.

— У меня сегодня много дел. Буду занят до самого ужина, — сухо ответил он.

— Я мечтала об этой прогулке все годы, что занималась верховой ездой, — призналась Дженни.

— Как твоя мать допустила верховую езду? — искренне удивился Сэм.

— У нее просто не было выбора, — чуть ли не с гордостью заявила дочь.

— Мне всегда казалось, что Лоррейн — кремень.

— Я тоже не слабого десятка, — вызывающе отозвалась Дженнифер.

— И все же как тебе это удалось?

— Я рыдала, упрашивая ее вернуться домой… в Оклахому, — честно ответила гостья.

— Понятно. Значит, ты мечтала об этой прогулке верхом много лет? Что ж, ничего не поделаешь, придется составить тебе компанию, — с мнимой неохотой проговорил Сэм.

— Спасибо.

В продолжение всего обеда Джейсон Уэлборн хранил молчание. Поведение Дженнифер казалось ему вызывающим, поэтому согласие Сэма прокатиться с дочерью ошеломило молодого человека. Он был уверен, что та бесстыдно играет чувствами отца. Убежденный, что, наигравшись, эта городская особа вернется в свой респектабельный нью-йоркский особняк, Джейсон не мог понять, зачем она обнадеживает старика. К концу обеда он не выдержал:

— Скажите, мисс Уотсон, у вас есть работа в Нью-Йорке?

— У меня есть профессия, — уклончиво ответила она. — Я специалист по информационному обслуживанию.

— Что это значит? — заинтересовался Сэм, нахмурившись.

— Так, офисная работа с компьютеризированными информационными системами. Кабинетная рутина. Откровенно говоря, я терпеть это не могу.

— Интересно, — заметил Джейсон. — И как же вы справляетесь с вашей работой?

— Я уволилась после маминой смерти. Трудно было совмещать такую работу с теми обязательствами, которые появились… — еще более туманно пояснила Дженнифер Уотсон. — Ну а теперь я четко понимаю, что к прежней работе вернуться уже не смогу.

И Джейсон передумал задавать следующий вопрос, лишь пробормотал, потупившись:

— Приношу свои соболезнования в связи с кончиной вашей матери.

Дженни кивнула, принимая слова сочувствия.

— Как это случилось? — глухо спросил Сэм Сандерс.

— Автомобильная авария. Мама всегда гоняла как сумасшедшая… Конечно, мама погибла по собственной вине, но от этого разве легче? Мне ее очень не хватает… — созналась Дженни.

— Она больше не вышла замуж? — решил идти до конца отец.

— Ты же знаешь… Любвеобильной она никогда не была, — проговорила дочь..

— Это точно, — горестно согласился Сэм, отставив пустую тарелку.

— Иди, Дженни, переоденься для верховой прогулки, — материнским тоном велела ей Рейчел. — Отец подождет тебя, — заверила она, собирая со стола посуду.

— Я помогу тебе, Рейчел, — вызвался молодой мужчина.

— …И мне нечего сидеть без толку, — проговорил хозяин дома, поднимаясь из-за стола.

— Я готова! — торжественно произнесла Дженнифер, спустившись.

Она была похожа на картинку из журнала. В бриджах кремового цвета и короткой темной курточке наездницы, в сапожках из тонкой кожи с высокими голенищами, в жокейском шлеме….

— Вы куда так вырядились? — откровенно пренебрежительно спросил ее Джейсон Уэлборн.

— Я всегда так одеваюсь для выездки… У меня нет джинсовых брюк, к сожалению, — пробормотала Дженни, словно оправдываясь.

— Все нормально. Одежда не изменит ее намерений, — проговорил Сэм, храня бесстрастность — как при блистательном появлении прекрасной наездницы, так и при довольно грубой реакции своего молодого друга.

Но Джейсона это не удовлетворило. Криво ухмыльнувшись, он покачал головой и покинул общество.

— Так ты готова? — поторопил ее Сэм.

— Да, но если ты настаиваешь на том, чтобы я переоделась… — конфузливо проговорила Дженни.

— Ни на чем я не настаиваю, — отрезал отец.

Дженнифер подошла к Рейчел и, поцеловав ее в щеку, проникновенно произнесла:

— Спасибо за ленч и вообще…

— Спасибо, Рейчел, — присоединился к благодарности хозяин дома.

Дженнифер не смотрела на Джейсона Уэлборна, но была уверена, что издевательская усмешка по-прежнему змеится на его лице. Высокомерный провинциал беззастенчиво издевается над ее нью-йоркскими привычками, хотя ни Сэм, ни сама Дженни не видели ничего дурного в ее безупречной жокейской амуниции. Девушка, конечно же, догадывалась, что ковбойское седло — не английское, что сельские кони норовистее тех, с какими ей приходилось иметь дело, а головокружительные просторы Оклахомы — не чета дорожкам Центрального парка Нью-Йорка. Но при этом она не могла понять, чем повредит ее аристократическая униформа зелени местных лугов и вольной рыси лошади.

Молодая женщина считала нужным именно теперь продемонстрировать этим мужланам, что и в седле она органична, и сельским бытом ее не напугаешь, что она не пасует ни перед зверем, ни перед человеком, пусть даже с хмурым взглядом и ядовитой ухмылкой.

Горожанка довольно ловко положила седло на спину указанной ей гнедой лошади и даже управилась с подпругой прежде, чем это сделал отец.

— Не слишком ли ты быстро? — спросил Сэм и пристрастно проверил ременные крепления. — Не перетянула ли?

— Уверена, все в полном порядке, — решительно проговорила гостья из Нью-Йорка и, нежно проведя ладонью по крупу лошади, заметила: — Вижу, она хорошо тренирована.

— Да. Джейсон занимается этим, — ее отец кивнул на своего партнера, что стоял в отдалении, предпочитая не вмешиваться в общение отца и дочери.

— Он помогает тебе? — тихо спросила дочь.

— «Помогает» — неверное слово для того, что он для меня уже сделал и продолжает делать. Когда мы познакомились, я был на грани банкротства. Много пил, о будущем и не думал. Все казалось упущенным, потерянным. Я был жалок, — с обезоруживающей прямотой признался Сэм Сандерс. — Познакомились мы в баре. Он тогда привез меня мертвецки пьяного домой. И помог. Остановил меня в этом саморазрушении. Я перед ним в неоплатном долгу.

— Очень благородно с его стороны, — смущенно проговорила дочь, шокированная этой исповедью.

— Именно. Твой отец был горьким пьяницей, Дженнифер. Но ровно до того дни, как познакомился с этим парнем. На следующее утро, когда я протрезвел и мог кое-как соображать, он серьезно поговорил со мной. Его предложения были сугубо практические и касались управления ранчо, но я наконец почувствовал доброе человеческое участие, которое было мне необходимо. Так Джейсон поселился на ранчо… — Сэм вздохнул. — В данный момент он владеет сорока девятью процентами собственности. И по заслугам. В свое время он окончил университет штата. Этот парень много смыслит, много умеет. Неустанно и тяжело работает, совершенно не пьет, наученный горьким опытом других бедолаг вроде меня. Да и его родители… они погибли в аварии, столкнувшись с машиной, за рулем которой был пьяный водитель. Джейсон верно говорит, что человек добровольно превращается в идиота, злоупотребляя зельем, — доверительно тихо сообщил изумленной дочери Сэм. — Ну что, едем? — вмиг воодушевившись, спросил он.

— И куда мы отправимся? — спросила, вскочив в седло, молодая женщина и дружелюбно погладила холку гнедой лошадки.

— На северные пастбища, — ответил хозяин, кивнув вдаль. — Это не прогулка. Следует разделить гурт и сопроводить половину стада на другой участок для выпаса. Как думаешь, сможешь поучаствовать в этом деле?

— Буду стараться, — бесстрашно отозвалась Дженнифер.

Отец оценивающе посмотрел на нее и сказал:

— Может, и справишься! — И пустил своего коня рысью, задав направление и темп.

Дженнифер уверенно поскакала за ним, отслеживая повадки и норов своей лошадки. Через пару минут ладного бега Дженни нагнала Сэма и спросила:

— Каким образом ты узнаешь возраст коровы?

— Сейчас я уже не задумываюсь над этим, ответ приходит сам собой — спасибо опыту, интуиции и элементарному знанию. Но есть конкретные признаки, по которым любой острый взгляд отличит теленка от взрослой особи… Слушай внимательно, Дженни. Твоя задача — огибать стадо, — чтобы коровы не разбредались, пока мы с Джейсоном и другими парнями будем разделять их.

— Сделаю, — ответила Дженни.

Сэм удовлетворенно кивнул и поскакал дальше, но резко приостановился и крикнул дочери:

— Дженни, я забыл предупредить — твоя лошадь натренирована на жесткое обращение, мягкотелого седока может и сбросить, так что, если хочешь добиться от нее полного послушания, дай почувствовать свою волю!

— Хорошая работа, Дженни! — с гордостью крикнул Сэм, когда две группы работников разбили одно стадо на два и повели каждое к новому выпасу.

— Так эта молодая леди и есть малышка Дженни? — раздался хрипловатый голос одного из работников.

— Это Бастер, — тихо сказал отец дочери.

— Неужели ты Дженни? — изумленно спросил Бастер, приблизившись к Дженнифер Уотсон. — Как дела?

— Лучше с каждой минутой! — отозвалась воодушевленная пастушескими успехами молодая наездница. — Пусть вас не смущает мой внешний вид, — шутливо прибавила она, заметив внимательный взгляд Бастера.

— Да, в джинсах было бы попривычнее, — проговорил тот.

— Для кого? — смеясь, спросила Дженни.

— А что, все нью-йоркцы так выглядят?

— Только те, кто занимаются конным спортом.

— Не боишься заскучать на ранчо?

— Только не я. Здесь не скучнее, чем в городе.

— Как же давно это было… Не узнаю в тебе той крохи, какой ты когда-то была.

— Восемнадцать лет прошло, — проговорила молодая женщина.

— Да, годы… — глубокомысленно протянул Бастер. — С возвращением, Дженни!

Джейсон Уэлборн не спускал глаз с Дженнифер Уотсон в течение всего дня. Как наездница она держалась неплохо. Но, на его пристрастный взгляд, слишком непринужденно общалась с работниками патриархального ранчо. Джейсон был уже склонен усмотреть в этом определенную нарочитость, игру.

Девушка правила кобылкой, которую тренировал он. Управлялась с ней ловко, без проблем, несмотря на весьма агрессивный и своенравный характер животного. Джейсон не ожидал от городской дамочки такого очевидного успеха, отчего еще больше насторожился.

С самой Дженнифер он предпочитал не переговариваться. Ему нужно время, чтобы во всем разобраться. Он был уверен, что его друг Сэм использует любой мало-мальский повод, чтобы подружиться со своей вновь обретенной дочерью. Пожилой мужчина тщательно скрывал свой восторг от поведения дочери. Она прекрасно скакала верхом, с азартом и без колебаний бралась за поручаемые ей дела по перегону скота. И Джейсон догадывался, что любое сказанное в противовес ей слово лишь негативно отразится на их с Сэмом дружбе.

Наблюдать за Дженни и вправду было одним удовольствием. Она определенно умела держаться в седле, причем делала это с грацией истинной амазонки. Невзирая на свое предвзятое мнение, Джейсону пришлось признать, насколько изумительно смотрится молодая женщина в этом своем жокейском костюмчике, как выделяется в окружении простых ковбоев. Уже не говоря о том, что Дженнифер Уотсон была просто очень красивой женщиной…

Приближались сумерки, и наездники пустили лошадей галопом к конюшие. Поднялся ветерок, небо окрасилось интенсивными брызгами теплого вечернего солнца.

Дженнифер Уотсон вдыхала свежий воздух, широко развернув плечи, решительно придерживая поводья, пришпорив бока капризной лошади. Именно этого момента ждала много-много лет. Вот она скачет по бескрайним просторам, вот впереди показывается дом, ее дом…

У конюшни наездники спешились. Джейсон ловко перехватил поводья из рук Дженнифер и спросил, дерзко заглядывая под козырек жокейского шлема:

— Понравилась прогулка?

— Да, очень! — эмоционально ответила Дженни. — Сэм сказал, что вы занимались лошадью. Отличная работа, мистер Уэлборн! Мне кажется, мы с ней поладили. — И она огладила лошадиную холку.

— Седлайте ее всякий раз, когда надумаете прокатиться, — неожиданно для себя галантно предложил молодой человек и повел под уздцы ее и свою лошадей в денники.

— Спасибо. Вы очень любезны, — церемонно ответила Дженнифер, совсем не ожидавшая от Джейсона такого великодушия.

— Я не предлагал бы, будь вы плохой наездницей, — сделал ей своеобразный комплимент Джейсон Уэлборн. — Но не подумайте, что я отдаю кобылу вам. Это перспективная лошадь, требующая особого ухода. Я намерен продолжить занятия с ней, — сурово добавил ковбой.

— А я и не претендую, — просто отозвалась молодая женщина. — В любом случае весьма вам признательна.

Дженнифер приняла освежающий душ и переоделась к ужину. Широкие темные брюки из шелковистой ткани и легкая светлая блузка лишь добавляли ее облику городского лоска. Как всегда, она собрала густые волосы на затылке. Ей не нужно было прилагать больших усилий, чтобы выглядеть хорошо.

Когда Дженнифер спустилась в столовую, Рейчел встретила ее словами:

— Поставь рулеты в духовку, если тебя это не затруднит, дорогая. Они как раз должны поспеть к десерту.

— Могу и чай заварить, — отозвалась Дженнифер.

— О, очень меня обяжешь, — благодарно проговорила экономка. — Как тебе понравилась прогулка? — полюбопытствовала она, когда Дженнифер вернулась из кухни в столовую, где уже расположился хозяин дома.

— Встретила Бастера.

— Ты помнишь его? — удивилась домработница.

— Еще бы! Он часто возился со мной! — воодушевившись, громко ответила Дженнифер.

— Что было, то было, — несколько угрюмо пробормотал Сэм.

— Что случилось? — обеспокоенно поинтересовался Джейсон Уэлборн, спускаясь к столу.

— Все в порядке. Садись, — проговорил Сэм Сандерс.

— У нас сегодня на ужин стейки на косточках, — обрадовала собравшихся за столом ценителей своего кулинарного творчества Рейчел. — Как прошел день? — спросила она, раскладывая мясо по тарелкам.

— Отлично! — отозвался хозяин. — Перегоняли скот на свежий выпас.

— Дженнифер оказалась хорошей наездницей, — констатировал Джейсон Уэлборн.

— Я не сомневалась, — отозвалась Рейчел.

— Ты поедешь с нами завтра утром? — обратился Сэм к своей дочери.

— Утром? Если ты не возражаешь, утром я хотела бы провести время с Рейчел… — тактично отказалась та.

— Не возражаю, — спокойно воспринял ее отказ Сэм.

К концу ужина Дженнифер по-хозяйски направилась на кухню.

Достав из духовки подрумяненные и пышные рулеты, она выложила их в плетеную корзинку, сервировала поднос чайными приборами и со всем этим великолепием направилась в столовую.

После десерта, когда Рейчел принялась за посуду, а Сэм удалился в гостиную, Дженнифер спросила:

— Рейчел, тебе не показалось, что Сэм чем-то расстроен?

— Не знаю, не заметила… — проговорила Рейчел, собирая со стола с помощью Дженни и Джейсона посуду.

— А я почти уверена… — задумчиво пробормотала Дженнифер.

— Почему? — спросил ее Джейсон.

— Трудно сказать. Быть может потому, что я упомянула Бастера?

— А при чем здесь Бастер?

— Он много времени проводил со мной, когда я была маленькой. Я хорошо помню его. Возможно, Сэм обиделся… Не знаю… — неуверенно проговорила Дженни.

— Пойду попытаюсь выяснить, в чем дело, — озабоченно отозвался Джейсон и направился в гостиную.

— Ты-то сама как? — спросила Рейчел.

— Я в порядке, — удрученно произнесла молодая женщина. — Только чувствую себя так, словно хожу по яичной скорлупе. Очень уж все зыбко…