Столкновение миров

Глава 42. Попался!

Древний абсолютно бесцеремонно разбудил Лалтхи ещё до рассвета, взявшись трясти её за плечо. Вот интересно, он абсолютно беспрепятственно вошёл в их помещение, которое было заперто изнутри. Сейчас он был невидим, по крайней мере, для всех кроме неё. Искательница прекрасно чувствовала, что он был одновременно взволнован и раздражён чем-то, а ещё он боялся. Страх этот был из тех, что почти незаметен, но потихоньку подтачивает, словно сосёт жизнь. Стоя к ней спиной он тихо сказал:

— Поднимайся, уже время. Чжойл с тремя десятками подземельцев сейчас в двадцати тысячах шагов от круга. С ними пленники. Мы перехватим их, на больших лугах, со стороны гор.

— Почему нельзя было это сделать раньше, поднимаясь спросила искательница. Подожди меня на улице, я оденусь и двинемся — недовольно сказал девушка.

— Я вот, как раз поэтому поводу, слушай, надень это — он протянул ей какой-то сверток — это волокнистая броня, её носят под одеждой, в грудь живот и пах держит пулю, даже в упор, в конечности с двадцати шагов, любой холодняк и большинство дробящего. Ну там, защищает от потёртостей, огня холода и так далее. Под неё на голое тело надень вот это — это было нечто вроде тугой майки из очень странной ткани — если остановиться сердце оно снова заставит его биться. По оружию, аптечке и связи скажу снаружи.

— С чего это, такая щедрость? — подозрительно спросила искательница.

— Минимальный стандарт боевого оснащения, устав, короче, у нас такой.

Древний абсолютно неслышно двинулся на выход и удалился, тихо скрипнув дверью. Лалтхи, немного подумав одела на себя эту их броню. Она оказалась на удивление удобной, нигде не жала или не висела, словно была сшита именно для неё. Впрочем, не сшита, как она не искала, не смогла найти ни одного шва, словно бы её соткали целиком. Выйдя во двор, она обнаружила древнего, который возился с чем-то возле своей странной машины. Увидев её, он бросил своё дело и протянул ей пояс с кобурой и странного вида шлем с прозрачным забралом.

— Это оружие самообороны — он протянул ей штуку, напоминающую револьвер, только без барабана — стрелять можешь только ты одна, у других не заработает. Смотри, так включаешь, чтобы оглушить — он показал на маленький рычажок — так чтобы убивать. А, вот, так оно будет пробивать почти любую броню, или человек десять, если стоят друг за другом — дождавшись пока она наденет ремень и отрегулирует кобуру, он протянул ей шлем. Класс защиты тот же, что и у волокнистой брони, выдержит всё, кроме, разве что, стенобойки. Надень его — она с помощью древнего застегнула хитрую систему ремешков, шлем подходил на удивление хорошо — достань оружие — стоило Лалтхи взяться за рукоятку, как на забрале появилось два крестика, синий и красный, при этом красный болтался в самом низу — подними руки, следи за крестиками, синий это, то куда ты смотришь, красный, то место куда направлено твоё оружие — Лалтхи подняла необычную пушку, та оказалась удивительно лёгкой, при этом красный крестик метнулся к центру поля зрения, чуть прицелившись она легко совместила крестики.

— Как мне выбрать дальность стрельбы? — деловито спросила она.

— Она зависит от того, куда ты смотришь, посмотри на удалённый предметх — Лалтхи взглянула на дальнюю гору, крестик при этом стал таким маленьким, что почти исчез.

— Поняла.

— Да ещё, ты будешь слышать всё что я говорю, остальные меня не услышат, а я буду слышать всё, что ты, как бы тихо ты не говорила — продолжил древний — ну что готова?

— Да.

— Хорошо, тогда полезай в машину, задняя стенка многоногого чудовища откинулась, пропуская её внутрь — девушка несмело забралась в стальную утробу, в которой ей пришлось пережить, наверное, самые страшные часы в жизни. В передней части машины были два кресла — садись в правое — сказал древний, протискиваясь за ней.

Не успела она сесть, как древний всеми четырьмя руками принялся пристёгивать её к креслу. Задняя стенка машины стала закрываться. Сам древний, тем временем, с удивительной лёгкостью протиснулся в соседнее кресло, быстро пристегнулся и сказал.

— Ну что? Поехали!

Вся кабина вокруг искательницы вдруг стала прозрачной и теперь она видела сквозь нее, более того, те предметы, на которые она наводила взгляд приближались, словно стараясь помочь ей получше себя рассмотреть. Пока Лалтхи с интересом разглядывала чудо древних. Многоног выбрался из Лагеря и набирая всё большую скорость понёсся к реке. От древнего ощутимо повеяло веселым предвкушением, очень не понравившимся девушке. Минута и машина оказалась на краю пропасти и вдруг резко прыгнула в неё. Желудок девушки, казалось, подлетел к самому горлу, голова закружилась, в глазах все поплыло. Она в панике стала оглядываться и вдруг увидела, что машина растопырила свои ноги, между которыми откуда-то взялась полупрозрачная перепонка. Казалось у неё выросли крылья на которых, многоног полого спускался вниз, стремительно набирая скорость. В древнем кипела, какая-то ненормальная радость, каждая клеточка его тела ликовала.

— Ни что не сравниться с полётом — весело произнёс он.

— Да уж — тяжело дыша ответила девушка, а про себя добавила — "убью гада!"

Полёт длившийся всего несколько минут закончился также внезапно, как и начался, ноги машины соприкоснулись с каменной осыпью и бешено перебирая ими она понеслась вниз. По сути они всё так же падали, лишь слегка замедляя свое снижение работой механических лап. Минута и они снова летят в пропасть растопырив псевдокрылья, потом несутся по широкой и мелкой речке, поднимая невероятные фонтаны брызг, потом, вновь осыпи перелески пропасти ущелья, безумный бег, прыжки, скольжения. И всё это под аккомпанемент абсолютно детского восторга древнего. Солнце ещё только вставало, а они уже, как умалишённые, неслись по равнине. Оставив Лъёчь в стороне, по широкой дуге обогнули форт Йтьц а затем в безумном беге проскочили и город Ыйщ. До круга теперь уже было рукой подать, а ведь и двух часов не прошло. Вдруг в верхней части прозрачной машины, словно бы открылось окно, в которое были видны с высоты несколько десятков тягловых птиц, большая часть со всадниками, но некоторые просто навьючены. Подземельцы торопились, подгоняя животных изо всех сил. Лалтхи сосредоточилась, пытаясь найти отряд, но глухо.

— Древний, подойти поближе! — скомандовала она.

— Красотка, я постараюсь загнать их сюда — на прозрачном корпусе, вдруг открылось ещё одно оконо с картой, древний указывал на то место, где в широкую реку Чши, на которой стоял город Ыйщ, под достаточно острым углом вливался полноводный приток.

Древний разогнал машину ещё больше, ноги её теперь мелькали, так часто, что сливались между собой. Искательница откинулась назад в кресле и стала делать дыхательную гимнастику очищая разум. Она сосредоточилась на ощущениях.

Вначале она ничего не чувствовала, ну как ничего, вот крупный ящер охотится на мелких, вот в небе кружат птицы, заметившие погоню, и, явно, собравшиеся поживиться её результатами, вот в земле кто-то закопал ящик с какими-то вещами, которые считал невероятно ценными, а на самом деле мусор какой-нибудь. А вот, стоп, словно сквозь пелену или туман перепуганные сознания людей и птиц. Они одурманены пряностью и чем-то ещё. Они сливаются в какой-то непонятный комок, мешая увидеть, что у него внутри. Лалтхи очень аккуратно очень медленно проникает в него. Там, в самой глубине, словно паук в центре паутины, притаился искатель. Сейчас она его чувствует. А теперь и он почувствовал её, она резко закрывает сознание.

Часть сознания искательницы остается внутри многонога бешено несущегося по обширным лугам к северу от Круга. Другая часть её идёт по узкой дорожке, протоптанной через луг, поросший высокими папоротниками. Он полого спускается к берегу огромного озера, с голубой словно небо водой. Лалтхи полностью расслабляется в этом безопасном месте её никому не достать, сюда не может попасть никто из тех, кого она сама не звала. Искательница идёт и видит древнего, сейчас на нём нет брони, и он одет в обыкновенный серый мундир. Всходящее солнце отражается в его мокрой от пота лысой голове. Большие уши потешно торчат в стороны. Со спины она не видит его лица, но чувствует, как он напряжён. Каждая его клеточка готовится к бою, он полностью сосредоточен. Как странно видеть его здесь в этом спокойном месте.

Вдруг вода в озере вскипает, с неба прямо в неё обрушивается поток невидимой всесокрушающей мощи, это удар искателя. Сила попадая сюда обращается водой, такой же небесно-голубой, как в озере, она низвергается на Лалтхи, струится по коже, освежающая и прохладная. Падая на землю, она бурлит словно безумная и ломая папоротники ручьями устремляется к озеру. Лалтхи стоит и смотрит на текущую воду в которую обратилась чужая сила. Она невредима, но древнего поток задевает самым краешком, тот выгибается в невыносимой боли, девушка чувствует, каким титаническим усилием воли он сохранил концентрацию.

Другая часть её, оставшаяся в многоноге видит, как древний на мгновение отключается, машина, попадает тремя левыми ногами в овражек и летит кувырком. Лалтхи на мгновение видит небо с тонкими перьями подкрашенных восходом облаков. Желудок подлетает ей к самому горлу, но выкинуть оттуда просто нечего. Другая часть её подходит к древнему. Он сидит в гротескной позе на берегу, искательница наклоняется, заглядывая ему в лицо и слышит, как он шепчет — «Да, воскреснет Бог. Да, расточаться враги Его. Да, бегут от лица Его ненавидящие Его…». Она зачерпывает из озера рукой синеву и бросает древнему в лицо. Сила Чжойла обращается водой и скатывается с древнего.

Мгновение и она видит, как древний приходит в себя, вновь беря многоног под контроль, тот выравнивается и с новой силой бросается в погоню. Отряд, пытающийся уйти от них, уже виден впереди. Древний стреляет из чего-то, кажется это пушка, но вместо разрыва девушка видит, как по земле бежит полоса дыма, мгновение и папоротники прогорают, а в земле оказывается, пропахана глубокая канава, края её оплавлены, и даже отсюда видно, как она пышет жаром. Ещё выстрел, ещё, он пытается не позволить отряду прорваться к бродам. Выстрел, потом ещё один, ещё, вновь полыхает земля. Впереди уже видна голубая полоса воды. Древний ведёт многоног прямо на ходу разворачивая его. Мгновение и он оказывается на высоком берегу реки. Лалтхи чувствует, как вдруг исчезает пелена закрывающая отряд. Чжлойл понял, что его заметили, и пытается собрать силы. Она большей частью сознания уходит на луг.

Там древний всё так же сидит в вычурной позе сосредоточившись на чём-то, чего отсюда не видно. Лалтхи вновь зачёрпывает из озера синеву, словно беря часть неба и подносит руки к его губам, желая напоить, но поздно на них обрушивается удар. Поток силы сейчас столь велик, что, кажется, заполняет собой весь мир. Она обрушивается на них безумным водопадом. Сейчас онаила снова обращается водой, но её слишком много, она совсем не такая как в озере — серая мутная, несущая с собой обрывки мыслей и образов. Поток наваливается на Лалтхи, пытаясь сбить с ног, придавить к земле не дать двинуться и дышать. В мире остается лишь течение обезумевшей воды, несущейся в озеро, пытаясь лишит его небесного цвета, но в этом мире ничто не может произойти без воли Лалтхи. Огромным усилием она поднимается и, сделав шаг вперёд, склоняется над древним защищая его от потока. Вокруг них, течение оказывается уже не таким бурным, и обезумевшая вода успокаивается, становясь лёгкой и приятной. Она больше не серая теперь она стремительно обретает небесный цвет, очищаясь от всего постороннего.

В многоноге удар достигает древнего тот, не справляется с управлением, и машина неуклюже перебирая ногами соскальзывает по склону и кубарем летит в реку. Вновь мир несётся вокруг них, вновь Лалтхи бросает из стороны в сторону, но ремни, которыми она привязана к креслу держат её прочно. Она чувствительно ударяется затылком о, казавшуюся такой мягкой, спинку кресла. Мгновение и древний приходит в себя справляясь с ударом Чжойла. Он с удивительной лёгкостью берёт машину под контроль и многоног вновь стремительно набирая ход вылетает на противоположный пологий берег реки. Птицы и их всадники лишь выбираются на него. Древний ведёт свою машину юзом в бок, оказываясь между рекой и кругом стены, которого уже совсем рядом.

— Лалти, гдхе залошники? — кричит древний, он коверкает слова, явный признак того что удар достиг цели, но древний держится. Девушка чувствует каких сил ему это стоит — Сосредоточь взгляд на птичах на кошорых залошники.

Лалтхи выполняет его приказ и птицы приближаются к ней, их изображения почему-то вдруг становятся статичными и отлетают, собираясь группой в стороне. Древний стреляет выстрел рассекает отряд на две части. Птицы и люди, попавшие под него, в одно мгновение словно вскипают, они раздуваются, лопаются и от их, кажется, сварившегося мяса валит пар. Сквозь разрывы видно, что внутри они обуглились.

Древний вылетает из машины с какой-то внезапной ловкостью перекатывается среди папоротников, неожиданно оказываясь стоящим на одном колене. В руках его также внезапно словно неоткуда появляется его диковинная винтовка. Сейчас Лалтхи чувствует, как в ней полыхают молнии. Те, самые настоящие небесные молнии, заперты в этом тщедушном оружии, это они разгоняют пули до чудовищной скорости. Древний стреляет расчётливо, его оружие вспыхивает на мгновение при каждом выстреле. Люди и птицы бессильно валятся под его пулями. Действовавшего, как один организм отряда больше нет. Птицы в ужасе мечутся, люди кричат. Пули разрывают на части тела. Брызги крови летят во все стороны. Какой-то частью ума Лалтхи вдруг понимает, что надо делать, она хватается за пряжку на ремне. Мгновение назад она не знала, как отстегнуться, но сейчас абсолютно уверена в своих действиях, освободившись, она резко бросается вбок, и машина, каким-то образом поняв её намерения, выпускает её. Перекатываясь с меньшей чем древний ловкостью, ведь изрядная часть её сейчас на лугу у озера, она оказывается лежащей среди папоротников и тоже начинает стрелять. Её пули смертоносны чем у древнего, менее точны к этому оружию она не привыкла. Вокруг неё в землю бьют пули. Некоторые попадают ей в грудь и даже голову, но они бессильны пробить её броню. Не проходит и восьмой доли часа, как подземельцев почти не остается. Трое последних залегли ближе к реке. Лалтхи вскакивает и в этот момент, перед ней словно из неоткуда появляется древний. Что-то с силой толкает его, и он кубарем летит к корпусу машины. Лалтхи падает на землю стараясь слиться с ней, стать её частью. Древний с внезапной лёгкостью встаёт, его оружие снова сверкает. И тут Лалтхи понимает, что из подземельцев остался лишь Чжойл. Он жив он собирает силы для удара, сейчас она чувствует, что этим ударом он может смести всё. Но она готова.

Своей волей она поднимает синеву из озера заполняя разорённый луг, окружая ей себя и древнего, который сейчас пригибаясь, словно прячась за своим оружием идёт к Чжойлу. Она собирает всё что в ней есть весь покой встаёт поудобнее, принимая на себя удар. Он обрушивается сразу со всех сторон, синева мгновенно обращается мучительной мутью из обрывком мыслей и воспоминаний. Поток заполняет всё вокруг. Лалтхи собирает в кулак всю свою волю, не позволяя лугу исчезнуть. Она держит синеву изо всех сил. Но ей мучительно больно, кажется, совсем нет мочи сдерживать поток силы Чжойла. Вот древний покачнулся, движения его замедлились он идёт с трудом словно на его плечи легла скала. Лалтхи понимает, сейчас всё зависит от того выстоит ли она. Силы искательницы на исходе, она видит, как на мгновение пропадает разорённый луг, древнего вновь качает, он еле стоит на ногах, огромным усилием воли она вновь заставляет себя вернуться на луг. Сила Чжойла бушующим потоком, сметая всё на своём пути, заполняет весь мир. Древний хромая бежит куда-то. Лалтхи из последних сил пытается прикрыть его…

И вдруг, всё оканчивается, она более не в состоянии вернуться на луг. Она целиком в реальности и смотрит на древнего. Четырехрукое механическое чудовище стоит во весь свой огромный рост держа на вытянутой руке за шею грязного усталого подземельца. В нём не осталось ничего, ни при привлекательности, ни властности, только страх.

— Ну что, господинушка? — мерзко растягивает слоги древний — кем будешь пугать меня ты? Твои люди говорили, что ты придёшь и убьёшь меня, ну же чего же ты ждёшь давай!

— Пожалуйста, не на… — хрипит Чжойл, но вдруг глаза его стеклянеют и он говорит чужим странным голосом — попался!

Древний одним движением правой нижней руки отсекает ему голову, та катится по земле невыносимо медленно и в этот момент их накрывает удар, по сравнению с которым удар Чжойла был просто ручейком.