Стороны света (СИ)

8

Проводив Лисию и немного нарушив закон по допустимому эмпатическому воздействию, успокаивая разнервничавшуюся беременную женщину, Альвине поднялся наверх и все же привел в порядок внешнее. Внутреннее тоже не мешало бы, но это долгий процесс. Через пару часов у него встреча в магистрате, а до этого он хотел заглянуть в школу.

Альвине часто казалось, что он играет в прятки. С собой в том числе. Особенно сейчас. Останавливая магмобиль у старого въезда, как десятки раз до сегодняшнего дня, он точно знал, что Холину это не понравится, и у того опять возникнет желание уронить авторитет главы дома Эфар на что-нибудь потверже. Особенно на фоне недавних событий.

Чувство благодарности за жизнь дочери при рождении у замнача по оперативной работе таяла пропорционально ее взрослению. Оно, это чувство, в принципе, было такой же редкостью у темных, как бескорыстие, и чаще всего принимало вид «я вам должен, я вам прощаю», поэтому посмотреть на звездочку Альвине ездил будто бы тайком. Не очень-то утаишь красный «феррато» в сквере, где красного нет ровным счетом ничего.

Немного посидев в салоне, Альвине вышел, обогнул школу вдоль ограды и вошел во двор сквозь арку с гербом и вензелями. Это было старое заслуженное учебное заведение 1-й ступени для темных одаренных со своими традициями и правилами. Классы по уровню дара, мальчики отдельно от девочек, дисциплина и правила. Лояльность попечителей заключалась лишь в том, что здесь больше не смотрели на чистоту крови. Так что уши Альвине хоть и выглядели во дворе школы для темных немного неуместно, но не экзотично. Обычный костюм, рубашка, галстук-лента, волосы… короче, чем принято, но это от частых стрижек. Сравнительно недавно в отрастающем золотистом-каштановом перестало мелькать тускло-серое.

А вот пожилой и грузноватый вахтер себе в фантазиях не отказывал. Эфарель, если бы захотел, вполне мог бы не прилагая особых усилий все в красках увидеть, так самозабвенно этот любитель сетесериалов «Темные и знаменитые» и «Дивные тоже плачут» всякий раз додумывал причины визитов довольно известного эльфа к детям довольно известного темного.

Альвине встал напротив широкого окна, позволяя себя рассмотреть, и кивнул как старому знакомому. Вахтеров в школе было двое, но т’анэ Эфар неизменно попадал на смену этого. Удобно, не приходилось всякий раз заново объяснять, что он приехал за учениками Холин. Только не сегодня. Сегодня — просто повидаться. До конца учебный день еще не окончен, но с минуты на минуту должен был прозвучать сигнал для обеденной паузы.

Элена вышла за две минуты до трели звонка, остановилась на ступеньках крыльца, серьезная. На ней был длинный сарафан с кружевной рубашкой в рюшах. Под воротником — узкая черная ленточка небрежным бантом, на поясе — сумочка-мешочек. Она как хомячок, всегда таскала с собой множество мелочей, а Альвине понял, что впервые явился без подарка. Все женщины, сколько бы ни было им лет, всегда ждут подарков, даже когда не ждут. Этим секретом с ним однажды поделились, и Эфарель старался следовать совету. А сегодня вдруг забыл.

Элена тем временем подошла, шурша подошвами по дорожке, будто ей лениво было как следует приподнимать ноги при ходьбе. Альвине нравился звук. Они как раз успели отойти в угол двора, к разлапистому дереву, словно специально созданному для лазания, когда сигнал все же прозвучал, и из дверей школы вынеслась галдящая, как встревоженная воронья стая, группа младших детишек.

Дара покосилась на них с сочувствием, провела пальчиком по левому наушнику, приглушая звук и, приподняв голову, тепло улыбнулась.

Альвине присел, чтобы быть с ней одного роста и чтобы вечно падающий на глаза черный шелк волос, который так и хотелось заправить за ухо или под ободок наушников, не прятал волшебство. Дара потянулась первой. Погладила синяк на скуле, скрытый мороком.

Больно? — спросили темно-синие в искрах света бездны глаз, и риски бровей трогательно приподнялись.

— Капельку. Но я сам виноват.

Говорить было не обязательно, она могла слышать его без слов, стоит приподнять щиты, но это пока лишнее, и ей так привычнее, хотя сама Элена редко пользовалась звуками для общения, только когда иначе никак.

Ничего, — пальчики коснулись груди над сердцем, — я понимаю. И он поймет, но ему это сложнее.

— Я ничего тебе не принес, звездочка.

Хватит подарков. Трех было достаточно. Моя очередь.

Она ослабила тесьму на сумочке и вытащила оттуда вереницу крупных каменных бусин на тонкой золотистой цепочке-шнурке, разделенной аккуратными плотными узелками. Лежащее поперек детских ладоней украшение смотрелось грубовато, но гармонично. Его портило только то, что в некоторых местах бусин не хватало.

— Что это у тебя?

— Бусы. Прабабушкины, ее звали почти как меня, — сказала Дара словами. — Мы гостили в Холин-мар, я нашла коробку в комнате, где папа спал, когда там жил. Дедушка Кастор позволил мне взять их. Сказал, что они больше мои, чем чьи-либо еще, и что так будет правильно. Я сама нанизала их на шнурок.

— Красивые

— Да, — согласилась она, — жаль здесь бусин не хватает. — Посмотрела на дно души спокойно и тепло, осторожно касаясь шрамов и сколов, и от ее взгляда шрамы разглаживались, а сколы — исчезали. — Ты свою тоже потерял.

Вереница разноцветных сфер снова нырнула в сумочку, а на ладони Элены осталась одна — янтарная.

— Держи. — И протянула шарик цвета солнца.

Один день.

Один? Больше нет.

Альвине подумал и приподнял ладонь, поддерживая руку Дары с подарком, другой рукой потянулся к бусине. Коснулся — и та вспыхнула.

Теплом, светом.

Пел, отзываясь струнам души, мир, рисуя по рукам, серебристо-золотой лозой, продолжающейся на тонких пальчиках и узких ладошках девочки. Тонкие нити из солнечного золота и звездного света сложились у ног в искрящийся обод из перетекающих друг в друга знаков. Элена восхищенно распахнула глаза, приоткрыла рот — иначе выразить удивление у нее не выходило, а Альвине быстро спрятал янтарную бусину во внутренний карман пиджака, приложил палец к губам. Дара Элена хитро прищурилась, кивнула, развернулась и вприпрыжку побежала обратно к крыльцу, на котором, сунув руки в карманы большими пальцами наружу, стоял и укоризненно смотрел на Альвине Рикорд Лайм Холин, как две капли воды похожий на отца и одновременно на встрепанного вороненка. Сожаление, что он пропустил кое-что весьма интересное, быстро вытеснило укоризну. Он недавно вышел. Буквально вот только что.

Продолжали носиться по площадке темные детишки, скучающе таращился в окошко вахтер. Никто ничего не заметил — т’анэ Эфар виртуозно умел играть в прятки и щиты ставить разные, когда ему это было нужно.

У Альвине Эфареля была некрасивая тайна. Много всяких тайн разной степени красивости. И одна волшебная.

________________________________________

Все книги цикла "Некромант и Я"

1. Некромантия. Практическое пособие.2. Некромантия. Задачи и упражнения.3. Время вороньих песен.4. Дары5. Флейта6. Аркан (Ежовые рукавицы)7. То, что звучит (По заявкам)8. Стороны света9. Вечное