Страж Кодекса. Книга III

Глава 23

Наступила вторая неделя Осенних Университетских Игр. Участники ранга Ветеран со всех учебных заведений Империи стекались в Царицын. Их было в разы больше, чем тех же Воинов, что говорило о разбросе силы среди студентов. Ученики первых-вторых курсов через одного Ветераны, а в пред университетских заведениях перевес был именно у Воинов.

Я сидел в ВИП-ложе, куда меня по приезду пригласил Долгов. С подачи Харальда и Сатоши разумеется. Парочка иностранцев, с которыми мы приятно отпраздновали в моём поместье, сейчас решала дела с какими-то аристократами. Я видел, что Харальд порывался несколько раз забить хер на благородных, но обязанности требовали. Всё же он здесь не на курорте, а по приказу своего Короля. Да и мне тоже было о чём подумать, кивком позволяя официанту вновь подлить мне вина. Лучше бы пиво, конечно, но чего нет, того нет.

Пожалуй, начать стоит с того, что теперь в Рыбачье появился лесничий. Арно познакомился с Головиным и с моего разрешения остался в деревне. Разумеется староста не знает, кто именно будет охранять лес и следить за порядком, да и зачем ему эта информация? Главное, что теперь в Рыбачье появилась защита, которая неприятно удивит любого, кто решится нагрянуть в эту деревню и навести там шухер. Пусть я и отдал Арно приказ не вредить людям, но в случае чего — его руки развязаны.

Вообще у меня были мысли перетащить Оборотня сюда, в Царицын. Так безопасней, и в первую очередь для него самого. Вот только заставлять я никого не хотел. Предложил, он отказался и сказал, что хочет покоя и уединения. Что одному, в лесу, ему легче и хорошо. Что ж, его выбор, но если вдруг мне понадобятся его клыки и когти, то он обещал явится по первому зову. Я даже, хех, задумался, а не найти ли мне Разлом, где получится встретить ещё Чистокровных из похожей стаи. Серебряные Оборотни полезны, даже очень, а разума и воли Арно хватит, чтобы держать стаю в ежовых рукавицах. С точки зрения Охотника это было бы нарушением нескольких правил Ордена. Точнее определенных подпунктов, но так было бы, реши Оборотни вкусить человеческой крови. Пока они служат человечеству, обладают разумом и волей, Кодекс не против их жизни. А уж про их полезность против тех же тварей ночи и говорить нечего. Тем более, что и в битве с Неназываемым такой козырь себя бы хорошо показал. Эх, а ведь я действительно проштудировал базу Центра, но ничего не нашёл. Были Разломы с оборотнями, но дикими. Такое нам здесь не надо.

Ефрем сегодня утром доложился, что практически все члены нашей будущей команды приехали в Царицын. Со всеми из них он уже встретился и переговорил. По-хорошему и мне нужно встретиться с каждым из них, чтобы составить картину работы и определить моменты, которые могут помешать. Но мне банально лень. Я решил сделать иначе и просто удивится с самыми проблемными. А точнее с близнецами Браун и евреем — Амрамом Кагановичем. Эти три персонажа могут могут стать ступенькой, что разрушит весь план и операцию. Пусть Ефрем заверил меня, что лично, если потребуется, оторвёт им головы, но это крайняя мера. Любую силу необходимо использовать, чтобы мы не только вошли в Мирный, но и вышли из него всем составом. Сумасшедший план, ведь сколько бы экспедиций Центр не посылал в Сибирский Эпицентр, возвращались единицы. Я собирался исправить эту статистику и уже знал, как это сделать.

Глотнув вина, повернул голову к правой стороне ВИП-ложи и посмотрел на компанию деда. Старик с улыбкой общался с Морозовым, Потёмкины, Святовым и ещё парой аристократов, которых я не знал. Но не их кучка привлекла моё внимание, а персонаж из Британского Королевства, который о чём-то увлечённо говорил с Лилит. Да, демоница тоже была здесь, как телохранитель моего деда, а также его спутница. Остальные домочадцы, включая Машу и Снежинку сейчас сидели где-то на трибунах и готовились смотреть бои.

— Не бойся, мой друг, — плюхнулся Харальд рядом со мной на диван. — Если этот любитель чая начнёт распускать руки в сторону твоей женщины, то в тот же миг лишиться их.

Я хмыкнул, глотнул вина и спросил:

— Разве у Северного Королевства не нейтралитет с Британией?

— А кто сказал, что это сделаю я? — оскалился он и кивнул на японца, который хоть и делал вид, что увлеченно говорит с Долговым, но то и дело косился на Лилит и Эдварда. — У Японии с Бриташками разговор короткий. Это здесь, в Российской Империи, Сатоши не выказывает агрессии. Но если Эдвард даст ему повод… Поверь, Райнер, в тот же миг Британская Корона лишиться своего члена. Что бы ты знал, род Акамару считается самым кровожадным в Японии. Умелые и беспощадные воины, являющиеся личной гвардией императора Акихито. Сатоши самый разговорчивый и веселый из них, но даже он… — здоровяк сбился. — В общем, за Лилит можешь не переживать.

— Я и не переживаю, — пожал я плечами. — Да и твои слова…

— Они были сказаны не в обиду, друг, — сразу же вставил Харальд. — Я уважаю твою силу и дух, а потому верю, что ты и сам справился бы. Но зачем плодить врагов, если есть те, кто готов нанести удар за тебя?

— Иж ты, языкастый какой, — засмеялся я, а северянин улыбнулся. — Как там твой отец?

— С батюшкой всё нормально, — отмахнулся он. — Как домой вернулся, так всю плешь проедает нашему Королю, что нужно позвать род Беловых и одного старика на праздник Зимнего Солнцестояния.

— Эм, а разве есть проблемы, чтобы просто посетить Северное Королевство?

— Обычно — нет, — поскрёб Харальд бороду. — Но праздник Зимнего Солнцестояния многое значит для моего народа. Иностранцев на него приглашают очень редко, а если такое случается, то это особы правящей элиты. Но ты не переживай, — похлопал он меня по плечу. — Каким бы суровым не был Король, но отец его дожмёт. Всё же они со старейшиной Убэ, прошлым Королём, лучшие друзья. Ближе к концу декабря можешь уже собирать вещи.

— Где бы только временя найти… — криво улыбнулся я.

— Дык, а что его искать то? — удивился Харальд. — Время идёт своим чередом и создаёт для нас события жизни, над которыми мы, порой, не властны. Просто корректируй их и принимай жизнь, какая она есть, друг мой. Ну а если ты не приедешь, — прищурился здоровяк. — То я лично явлюсь к тебе в поместье и брошу вызов на хольмганг. И поверь, сдерживаться больше не буду.

Я рассмеялся, чем привлёк внимание собравшегося в ВИП-ложе народа.

— Замётано, Харальд Сигурдсон. Ты умеешь убеждать!

— На том и стоим, — хмыкнул он и сказал: — О, кажется, начинается! Надеюсь, что молодые русские медведи в ранге Ветеранов покажут себя лучше, чем Воины!

На арену, с вызовом конферансье, начали выходить бойцы университетов и академий. И если раньше, в боях Воинов, хватило одной шеренги, чтобы они построились, то теперь их понадобилось сразу четыре.

Встав с дивана, подошёл к панорамным окнам и начал искать Тимофея в этой толпе.

— Ищешь кого-то конкретного? — встал рядом со мной Харальд.

— Моего ученика, — кивнул я, удивив его.

— Так-так, и где он⁈ — как взрослый ребёнок здоровяк припал к стеклу. — Вон тот, в жёлтой костюме и причёской, как у байкера? Нет, вряд ли… Хм… Может вон тот, в зелёном? Здоровый парень!

— Ошибаешься, — улыбнулся я. — Вторая шеренга, четвёртый слева.

— Этот хлюпик⁈ — в недоумении выдал Харальд.

Ну да, особыми физическими данными мой ученик не выделялся на фоне сверстников. Рост невысокий, да и мышечной массы тоже немного. Для Харальда эти показатели были важны, но не для меня. Воля, внутренняя сила, стержень и контроль дара. Вот, что важно. А мышцы можно нарастить, это не особо сложно.

— Вижу, что у вас тут что-то интересное? — раздался голос Сатоши, подошедшего к нам и вставшего с другого плеча.

— Видишь того хлюпика в фиолетовом, Сатоши⁈ — крикнул северянин, тыкая пальцем. — Он ученик Дмитрия и должен победить, понимаешь⁈ Одолеть вот этих молодых медведей!

— Мой друг, ты слишком зациклен на физической силе, — покачал головой японец. — Дмитрий выбрал его, а значит он достоин. Смотри вглубь, а не на то, что снаружи.

— Кгхм… — смутился здоровяк и почесал затылок. — Всё равно хлюпик!

— Скажи, Дмитрий, — обратился ко мне Сатоши. — Насколько ты уверен в победе своего ученика?

— На сто процентов, — беззаботно пожал я плечами. — Поражение не предусмотрено и он это знает. Победа или смерть.

Японец как-то странно на меня посмотрел после этих слов, будто уловил сакральный смысл. Харальд же рассмеялся во весь голос.

— В таком случае, — кивнул Сатоши и достал телефон. — Ало, Киока, сделай ставку на… Дмитрий, как зовут твоего ученика?

— Неврозов Тимофей Александрович, — ухмыльнулся я.

— Так вот, Киока, двадцать миллионов йен на Неврозова Тимофея Александровича. Да, ты всё правильно поняла. Исполняй.

Японец убрал телефон в рукав кимоно и сделал вид, что вообще ничего не произошло и никакого разговора не было.

— Вот ты, жук! — прищурился Харальд и достал свою мобилу-лопату. — Бьёрн, слушай сюда! Поставь два миллиона крон на Неврозова Тимофея Александровича! Да, это российский боец! Что, значит, слишком много⁈ А ну выполняй приказ!

Поспорив ещё секунд десять, здоровяк так же убрал мобилу и сделал вид, что никакой ставки не было. Я же в это время просчитывал, сколько именно в общей сумме поставили на Тимофея. Пятнадцать миллионов рублей… Узнай он об этом, то потерял бы сознание. Да, его отца эта сумма не удивит, но вот Тимофея… Его бы проняло.

Кстати говоря, я тоже мог принять участия в тотализаторе, который открылся, когда дошло до выступления бойцов в ранге Ветеран. Контролировала его Имперская Канцелярия и принять участие могли немногие, но у деда была такая возможность, а значит и у меня. Вот только… Неправильно это. Тимофей мой ученик и оскорблять его бой деньгами я не хотел.

Когда с приветствиями и представлением бойцов было покончено, спустя минут десять вышла первая двойка. Ну что я могу сказать? Красочно, но не то. Ветераны обладают куда большим запасом энергии и техник нежели Воины, но все эти красивые движения… Харальду тоже не понравилось, о чём он успешно сообщил, но продолжил смотреть.

— Благодарю, принц Эдвард, — прозвучал звонкий голос Лилит за спиной. — Вы столь галантны…

— С такой дамой, как вы, прекрасная Лилит, я не могу по-другому, — вторил ей знакомый баритон. — Даже жаль, что я не прибыл раньше, чтобы составить вам компанию и показать, что такое настоящие мужские манеры.

Мы с Сатоши продолжили смотреть бой, а вот Харальд обернулся. От произнесённых Британцем слов у него брови взлетели на лоб.

— Слышь, дружище, — наклонился он ко мне, наблюдая за парочкой, что уселась на диван за нашими спинами. — Твоя женщина не твоя, что ли? Почему она позволяет этому бриташке подобную вольность слов?

— Кто ж её знает, — спрятал я ухмылку за глотком вина.

— Не узнай я тебя получше, Дмитрий, — спокойно произнёс Сатоши. — То подумал бы, что ты пошёл на поводу у страха перед Британской Короной, решив откупиться своей женщ… — увидев, как моя ухмылка стала шире, японец сбился и удивился. — Понятно…

Он обернулся и мазнул взглядом увлечённую парочку, тихо прошептав:

— Мой учитель однажды сказал: «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе». Не думаю, что он хотел интерпретировать эти слова вот так, но суть ясна. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?

Не услышав от меня ответа, японец вновь повернулся к окнам, но именно в этот момент наши взгляды пересеклись. Не знаю, что он увидел в моих глазах, но он вздрогнул, побледнел и инстинктивно положил ладонь на эфес клинка.

— Знаю ли я, что делаю? — мой голос отдавал сталью. — Поверь, мой японский друг, я ничего не делаю просто так.

С этими словами я попрощался и сказал, что подойду позже. Мне необходимо было встретиться с Тимофеем перед его боем и дать наставление. Таков уж путь наставника.

Смотря в спину удаляющегося на выход Дмитрия, Сатоши Акамару отметил высокомерный взгляд британца, которым тот наградил юношу. Эдвард позволял себе лишнего и не только наливал женщине Дмитрия вино, но и приобнял её. Для Сатоши это было бы оскорблением друга и он бы вмешался, как и Харальд, что уже источал из себя ауру ярости. С большим трудом японцу удалось успокоить северянина, а также убрать руку с эфеса клинка. Дмитрий знал, что делает и раз он позволил творится подобному, то должна быть причина… Но вот чего Сатоши никак не мог осознать, так это того, что увидел в глазах русского юноши. Лишь на долю секунды, ему показалось, что изнутри янтарных глаз, принадлежавших мальчишке, на него посмотрел совсем другом человек.

Род Акамару славился не только своей силой и кровожадностью к врагам императора и Японии, но способностью определять суть человека. Каждый член этого рода мог распознавать ложь, хоть и в разной степени, а также видеть нутро. Именно из-за этой черты они и стали личной гвардией императора, готовые в любой момент распознать шпиона или предателя. И этот же дар позволил Сатоши лишь на миг увидеть немыслимое. Суть Дмитрия и то, что скрыто внутри него. Силу, которую невозможно объяснить словами и чему в этом мире нет названия. Яркую, необъятную и превосходящую человеческое понимание.

— Жизнь — это вечная Охота, — словно в бреду повторил он увиденные «внутри» Дмитрия слова на языке, который не мог знать.

Ощутив, как голова начала раскалываться от боли, Сатоши схватился за неё. Харальд спохватился, чтобы помочь другу, но японец заверил его, что всё хорошо. Боль постепенно отступала и на смену ей пришла мигрень.

— С тобой точно всё хорошо, Сатоши? — Харальд придерживал друга за плечо. — Ты неважно выглядишь.

— Д-да, всё нормально, — слабо улыбнулся японец. — Просто голова болит…

— Сейчас позову целителя! Будь здесь и никуда не уходи!

Северянин бережно усадил его на один из диванов и быстро шагом пошёл к Долгову.

Японец скривился от мигрени и вздохнул. В его разуме творился настоящий хаос, а вопросов к Дмитрию появилось просто немыслимое количество. Разумеется он не сможет задать их, даже если бы очень хотел. И дело здесь отнюдь не в любопытстве, а в правильности этих намерений. У каждого есть свои секреты, и Сатоши уважал оберетённого в Российской Империи друга, с которым не хотел рушить построенные отношения. Возможно он и попытается в будущем ненавязчиво спросить, но точно не сейчас.

Что могли значить эти слова? Сатоши чувствовал, что в них сокрыт более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд. Они были… Будто правилом… Нерушимой догмой, которая несёт в себе столько мудрости, что её не познать даже величайшим мудрецам.

За своими мыслями об увиденном, японец напрочь отрешился от мира и не замечал, как Британец начал позволять себе всё больше вольностей. Будь иначе и он бы точно не сдержался, даже понимая, что может порушить планы Дмитрия. Такова его суть и натура. Справедливость и защита для императора. Справедливость и защита для друзей.

Вот только, сколько бы он не пытался осознать увиденное, он так и не сумел. Ведь Сатоши не понимал, что заглянув внутрь души Дмитрия, он увидел не только его суть, но и частичку самого Кодекса…

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/323908