Страж Кодекса. Книга III

Глава 4

Сломанная рука Тимофея рушила все планы на продолжение тренировки, и мальчишка получил нагоняй за то, что так подставился. Пусть он и молодец, достиг нового уровня, но жертвовать рукой и принимать удар оборотня будучи неподготовленным? Что ж, несколько подзатыльников вбили в него науку, что для таких вещей нужно использовать Жёсткий Барьер, и пофиг, что парень ещё не умел его использовать на тот момент.

Сейчас мы с ним шли по направлению к кристаллу Разлома, который необходимо было закрыть, чтобы отсюда выйти. А раз в моих планах было сделать мальца сильнее, то все обстоятельства играют за нас. Тем более, что сам Разлом изменился с белого на красный.

— Как рука? — с улыбкой спросил я, отодвигая кусты и проходя дальше.

— Уже лучше, — поморщился Тимофей. — Но всё равно пульсирует.

Пришлось зафиксировать его конечность шиной, попутно выпрямив перелом. Хорошо, что он был закрытым, а не открытым. Небольшие манипуляции с Барьером, несколько более-менее прямых палок и ремень. Вот и всё, что нужно для импровизированной шины.

Несколько раз оборотни вновь пытались взять нас на зуб, но успешно получали по мордасам и сваливали в закат, поскуливая. Их недовольное рычание слышалось до сих пор, давая понять, что нас ведут. Мне, кстати, пришлось перебить довольно нехилых размеров стаю, чтобы выиграть временное окно и войти в астрал. Без этого я бы не нашёл кристалл, и мы бы бродили с Тимофеем неизвестно сколько. А так пополнил запас Океана душами, заодно и Тимофея прокачал. Парень получил от меня задание поддерживать Жёсткий Барьер и охранять мою тушку, с чем успешно справился. Пусть в этом и не было необходимости, но он об этом не знал, а потому действовал так, будто от него реально зависела моя жизнь.

Оборотни в этом Разломе какие-то… хреновые. За свою жизнь Охотника я повидал несколько разновидностей этих существ, и большинство из них являлись слабаками. Безусловно опасными для обычного человека, обладающими острыми когтями и клыками, но слабыми для Охотника. Будь это люди, которым подселили душу оборотня, то расклад был бы совсем иной. Но Тимофею повезло, хех.

— Всё, сделаем привал, — скомандовал я, когда мы вышли к небольшому водопаду. — До кристалла не так далеко и можно отдохнуть.

— Может, тогда пойдём дальше и уже закончим? — пересохшими губами спросил Тимофей и передёрнул плечами, когда раздался очередной вой. — Мне не по себе от этого места.

— Ты на ногах еле стоишь, воин, — хмыкнул я, присев на один из камней и достав флягу. — К тому же, сейчас будет ещё один урок.

Неврозов поперхнулся водой, убрал флягу от губ и посмотрел на меня в удивлении.

— Урок⁈ Ещё один⁈

— А ты как думал? — меня пробрало на смех, который заглушил шум водопада. — Руку ты сломал, и это помешает тебе сражаться, нарушив планы, но нужно выжать максимум из ситуации.

Тимофей вздохнул, сделал несколько глотков и спросил:

— Что мне нужно делать?

— Да ничего особенного, — пожал я плечами и указал пальцем на водопад. — Останови его.

Вот теперь парень был добит. Его брови взлетели, фляга замерла в руке, а взор переместился на бегущую воду.

— О-остановить? В-водопад⁈

— Что такое? — ухмыльнулся я. — Даже не попробовал, а уже сдаёшься? Ты же познал Жёсткий и Гибкий Барьеры, так чего боишься? Или опять не уверен в своих силах?

— У-уверен… — подбадривал он сам себя, закивав. — Но это же… водопад! Как его можно остановить Барьером⁈

Я почесал затылок. М-да, с фантазией у него туго, хотя дураком или тупицей мальчишку не назовёшь. Он мне сейчас напоминает ту самую лягушку в колодце, притчу о которой рассказывал один из старейшин Ордена. Трактовать её можно по-разному, но если говорить о Тимофее, то он замкнулся в своём мирке и не видит собственных возможностей. Для него рушатся устои мира и принять их ему очень тяжело. Тяжело вылезти из скорлупы и заявить, что он способен на большее.

— А ты попробуй, — моя ухмылка стала шире. — Или мне опять прибегнуть к помощи мохнатых?

Парень быстро-быстро замотал головой, оглядываясь на лес, из которого за нами наблюдали голодные оборотни.

Поднявшись с камня, он передал мне флягу и двинулся к берегу, постоял возле него несколько секунд и начал входить в воду. Глубина в этом небольшом озерце где-то по живот, а значит, не утонет, да и шина не разойдётся.

Внимательно наблюдая за ним, я достал из рюкзака мясные чипсы, которые сделал Ефрем, и закинул в рот. Старик готовил их по какому-то секретному рецепту, который желала узнать даже Тамара Петровна, но ничего у неё не вышло. Гранд защищал свои знания, но делился, когда готовил.

— Ну, чего застыл⁈ — крикнул я, когда Тимофей остановился перед водопадом и забрался на мокрый валун подходящей формы. — Время не резиновое!

— Я пытаюсь собраться! — рявкнул он в ответ. — Не мешай!

Прошло несколько минут, пока он начал действовать. От парня начала расходиться аура силы Одарённого в ранге Воин, принимающая синий цвет. От матери он получил больше, чем от отца, и даже цвет энергии у них одинаков.

Энергия клубилась и окутывала его, а затем начала истончаться, и в потоке воды появился каплевидный щит Жёсткого Барьера.

Я хмыкнул, отметив, что мальчишка копирует мою форму Барьеров, а не создал свою. Пусть так, если это ему поможет. Даже лестно немного.

Щит замерцал от бурного потока, Тимофей весь сжался и вытянул вперёд уцелевшую руку, пытаясь таким образом лучше сконцентрироваться. Это помогло и Барьер напитался, став более устойчивым. Он разрезал воду, и теперь она обтекала щит, но что дальше? Чтобы остановить водопад одного Барьера будет мало. Я видел, что он смог создать и поддерживать сразу три, находясь под ударами оборотней, а значит, это не предел. Вот только одно дело действовать, когда тебе угрожает опасность и нужно выжить, а другое — по собственной воле. Тем более, что вода в корне отличается от атак оборотней. Она обтекает, бьёт сразу по всей структуре Барьера и заставляет применять больше контроля.

— Хм, неужели всё же придётся ставить ему печати? — задумчиво сказал я и закинул в рот ещё один кусочек мяса. — Не хотелось бы прибегать к этому…

Были у меня мысли поставить мальчишке две печати, которые увеличили бы шанс его победы и потенциал в разы, но я медлил. Пусть он бы и не знал о них, ведь они находились бы в его душе, но… зачем это мне? Я и без них попытаюсь сделать так, чтобы он победил, и я выиграл пари, но на этом всё. Пусть мы с Неврозовыми и стали сотрудничать, я им ничего не должен, а усиливать тех, кто может в будущем стать врагом, будет глупостью. Даже если этот кто-то — мой ученик. В любом случае, время покажет, но пока что Тимофею придётся действовать своими силами и рвать жилы. Хотя печати Сбора Энергии и Регенерации ему ой как пригодились бы.

Основная проблема не только в том, что парень сдерживает себя. Но ещё и в количестве энергии, доступной ему. В ранге Воина её катастрофически мало, а Барьеры сжирают просто уйму сил. Когда он достигнет Ветерана, это нивелируется, хоть и не сильно.

Стабильно удерживая один Жёсткий Барьер, мальчишка начал создавать ещё один. Он замерцал в разы сильнее, чем прошлый и практически сразу потух, но Тимофей успел напитать его. Итого два.

От такого напряга парень весь ссутулился и затрясся. Его плечи осунулись, а вытянутая рука стала похожа на дрожащую ветку дерева в ураган.

— Эх, опять он за своё…

Подняв с земли небольшую палку, я направился к Тимофею, создавая под ногами Жёсткие Барьеры. Не буду же я окунаться в это озеро.

— Ну и? — остановился рядом с ним. — О чём опять думаешь?

Глаза мальчишки были закрыты, губы сжаты в тонкую линию.

— О-о-о… б-барьерах…

— Врёшь, — ударил я его по голове палкой, отчего он вскрикнул и чуть не потерял концентрацию. Тимофей открыл глаза и зло посмотрел на меня. — Я уже говорил тебе: не стоит врать наставнику. Считай, что охрененно тонкий лёд начал трескаться. Повторяю вопрос: о чём опять думаешь?

Перестав удерживать Барьеры, Неврозов развеял их и судорожно вздохнул, опустив взгляд на мокрый камень.

— Я пытаюсь заставить себя вспомнить и ощутить, что было, когда меня чуть не убили оборотни. В тот момент мне удалось создать и поддерживать сразу три Жёстких Барьера, не говоря уже о том, чтобы защищать себя Гибким. Но ничего не получается. Моей жизни ничего не угрожает, а вода не так бьёт, как оборотни. А если у меня опять не получится? Что если мне в тот раз просто повезло? Я поверил в себя, как и ты говорил, Дим! Но вдруг это просто удача! Меня берёт дикая злоба от того, что ничего не получается! Всю жизнь надо мной насмехались из-за слабого дара! Одноклассники называли слабаком, и даже в университете одногруппники считают меня за бездарность и пустое место!

Что-то он разошёлся. Вон как сила пышет!

— Ай! За что⁈ — обижено сказал он, потирая лоб, когда вновь получил по башке.

— А что если… А вдруг… Вода делает так, а не эдак… Надо мной насмехались… Считают слабым… — передразнил его, расхаживая вокруг парня по собственному Барьеру, чему тот удивлялся. — Слишком много мыслей, Тимофей. Ты пытаешься войти в то же состояние, которое ощутил при опасности, но это невозможно. Наш разум работает именно так, — постучал я пальцем по виску. — Выжать все соки тогда, когда нужно выжить. Прибегнуть к этому насильно невозможно. Точнее… можно, но у тебя это сейчас не получится. Как бы сказал один мой знакомый: «Не твой уровень, дорогой!»

Мальчишка молча слушал меня, а я ходил вокруг него, постукивая палкой по спине, как какой-то сенсей.

— Злоба… Хороший вариант, но тебе он не подойдёт. Это очень сильная эмоция, но с даром Барьера не сочетается. Нужны холодный разум, полная концентрация и контроль.

— И из-за моих мыслей я не могу этого достичь…

— Именно, — кивнул я, подняв указательный палец и задумчиво хмыкнул. — А как именно насмехались?

Парень посмотрел на меня тяжёлым взглядом и начал рассказывать. Как оказалось, тот его подвиг возле ресторана был чуть ли не криком души. Проявить и доказать самому себе, что он на что-то способен. Способен спасти людей и что он не слабак. Юношеский максимализм, который чуть ли не стоил ему жизни. Вот только при каждом слове его энергия выходила за границы и полыхала. А уж когда вода под его ногами начала испаряться, то пришёл черед удивляться уже мне. Слабак? Бездарность? Да в тебе, мелочь пузатая, есть зачатки второго дара! Даже удивительно, что он унаследовал от матери дар Барьеров, а не дар отца, который был стихийником огня. Обычно, дети берут силу именно от своих отцов. Хм, а ведь Неврозов старший, по моим данным, в прошлом частенько лазал в Разломы. Могло ли быть так, что из-за этого не он сам раскрыл второй дар, а передал его сыну? Шанс мизерный, но Многомерная Вселенная умеет удивлять и не такими вывертами.

И вот на этой ноте план тренировки резко изменился, а в голове возникла идея.

— Так, хорош, — остановил я поток его слов, который он выливал и который лишь преумножал его злобу. — Я хочу кое-что попробовать.

Мальчишка прикрыл глаза и успокоился, как и его сила. Камень вновь намок, и Тимофей этого не заметил. Рассказав, что конкретно от него требуется и приказав не открывать глаз, я встал за его спиной и начал говорить:

— Отбрось мысли о неудачах и сконцентрируйся на лицах тех, кто тебя оскорблял. Помни, что это воспоминания и сейчас их нет, но представь… что они сейчас перед тобой. Вспомни ту злобу и постарайся оставить разум холодным.

— Разве такое возможно? — поморщился Тимофей.

— Возможно, и называется это — Холодная ярость. Она обжигает и дает нам возможность делать то, что мы не можем делать обычно. Чувство того, что тебя недостаточно. Желание убедиться, что такого больше не повторится. Разозлиться, но поверить, что впредь ты способен всё изменить. Ты представил тех людей? — Он кивнул. — А теперь сосредоточься на водопаде перед тобой и создай Жёсткий Барьер, подпитывая его эмоцией, за которую ухватился.

Потекли секунды, падение воды было монотонным и вводило в некое состояние транса. Тимофей был напряжён, а судя по его лицу, переживал не самые приятные моменты воспоминаний. Вот только вскоре черты его лица расслабились, он вытянул руку и прошептал:

— Больше никогда…

Раздался всплеск, меня слегка окатило, пока над головой не появился Жёсткий Барьер в виде купола. Неврозова хорошо потряхивало, его сила полыхала, а я… засмеялся во весь голос и прошептал:

— Жаль, что ты этого не видишь, Долгов… Хотелось бы сейчас взглянуть на твою рожу.

Четыре Жёстких Барьера удерживали водопад стеной, соприкасаясь друг с другом и сияя от влитой энергии. Тимофей выжимал из себя все соки, но смеялся я отнюдь не от этого! Поверх его Барьеров появлялись мелкие всполохи огня! Очень слабые и почти незаметные, но Барьеры пылали!

На этом можно было бы закончить тренировку, ведь парень справился с заданием. Но я не был бы самим собой, не решив пойти до конца.

— И это всё? Слабовато ты разозлился, — хохотнул я.

Мальчишка ушёл в себя и будто не слышал меня, но это не так. Остатки его энергии вспыхнули, и он утробно зарычал. Пламя питалось его эмоциями и загорелось сильнее, всё больше обволакивая Барьеры. Вода начала испаряться и раздалось шипение, от которого закладывало уши. Нас обволокло завесой, а в лесу прозвучал вой оборотней, которые решили, что всё-таки нахер этих двух людишек, пусть живут!

Энергия иссякла, и парень обмяк, отрубившись и истратив всё. Он натурально потерял сознание и чуть не разбил себе башку о камень, но я поймал его, ухмыляясь во все тридцать два.

— Жаль, что у тебя нет дара Душелова, парень. Вот бы эмиссары Неназываемого удивились, придя в этот мир…

Командуя отрядами Охотников рода, Неврозов Александр Павлович находился возле белого Разлома, который эволюционировал в красный и сейчас был заперт. Мужчина переживал за сына, который остался внутри с Дмитрием. Какие опасности их там встретили? Пострадал ли Тимофей? Пусть Дмитрий, по данным Александра, уже закрывал красные Разломы, но каждый из них индивидуален! Вдруг Белову не хватило сил⁈

— Господин, — подошёл к Неврозову командир второго отряда, облачённый в тяжёлую броню физик четвёртого класса. — На связь вышел Багратион Владимир Львович. Его интересует информация по Разлому и ситуации.

Багратион? А ему что нужно? Пусть Разломы и находятся в юрисдикции Центра Охотников, но такое внимание главного начальника Центра вызывало вопросы. Обычно, когда случались похожие случаи, как нынешний, то за них брались другие люди, а не Багратион лично.

— Что конкретно ему нужно? — сухо спросил Неврозов, держа ладонь на рукояти клинка.

Ответить командир второго отряда не успел. Застывший, будто лёд, вход Разлома начал трещать и вскоре пришёл в норму. Охотники рода обнажили оружие и приготовились, но приказа от главы так и не последовало, ведь в этот самый момент из Разлома вышел знакомый Александру Павловичу мальчишка. Белов вынес бессознательного Тимофея на плече и осмотрел собравшихся.

— Александр Павлович? — приподнял юноша бровь. — А вы тут какими судьбами?

Заметив, что у сына сломана рука и на неё наложена грубая шина, Неврозов сходу отдал целителям приказ. Те забрали Тимофея у Белова и водрузили на носилки.

Объяснение ситуации не заняло большого времени, а уж когда Разлом закрылся, то некоторые Охотники рода удивились. Это что ж получается, Белов и сын главы вдвоём закрыли красный Разлом⁈

— Понятно, — кивнул Дмитрий, глотнув из фляги, когда Неврозов закончил говорить. — Что ж, это хорошо, что вы здесь. Не придётся домой пешком идти, — засмеялся он.

Взглянув за спину Белова и увидев, как рассеивается энергия Разлома, Александр спросил:

— Надеюсь, это того стоило?

— Вполне, Александр Павлович, — хмыкнул Белов. — Вы даже не представляете насколько!