Стражи Сердца. Единственная для пустынников

Глава 53

Ожидая от Шаана порывистости, едва не захныкала, прислушиваясь к чудовищно неторопливым движениям. Мне было этого мало. Бурлящее после жадной близости тело требовало еще! Немедленно! В том же темпе! Но пустынник не собирался идти у меня на поводу, то медленно насаживая на свои пальцы, то размазывая влагу по возбужденной коже.

Подкрадывающаяся грань отступила, возвращая меня на несколько шагов назад, сделав голод еще более невыносимым.

— Шаан… — взмолилась я, прикусывая губу. — Прошу…

Решив, что достаточно меня мучил, мужчина поддался мольбам, ловким движением приподняв мои бедра выше и дав ощутить, как горячий ствол уперся в гудящее от желания лоно.

— Присаживайся, принцесса, — с хищным шипением, перемешавшимся с улыбкой, произнес он. — Я тоже хочу стать твоим.

Мне не требовалось повторного приглашения.

Бурлящая похоть вкупе со вседозволенностью потянули меня вниз. Туго опускаясь на твердое, горячее мужское достоинство, я не могла оторвать глаз от полыхающего взгляда Ворона, который хрипло выдохнул, стоило мне со стоном коснуться ягодицами чужих бедер.

От одной мысли о том, как это выглядит со стороны, я за долю секунды приблизилась к грани, упустив момент, когда Тайпан, вновь намотав мои волосы на кулак, оттянул голову назад.

— Я буду брать тебя сзади, кадын.

Не вопрос — предупреждение, от которого я закатила глаза, проваливаясь в дрожащее предвкушение, словно в океан.

Отпустив собранные в хвост волосы, Тайпан провел ладонью вдоль шеи и требовательно надавил, заставляя прогнуться и вытянуться.

Чтобы не рухнуть, мне пришлось упереться в выставленные руки. Подняв голову, я поняла, что слишком близка к чертовым проколотым соскам, от которых давно мутилось в глазах.

Жадность.

Она всколыхнулась огненным смерчем. Поддавшись первому же толчку, я смело накрыла губами небольшую сережку, не став скрывать свой порыв.

Слишком давно я мечтала это сделать.

— Они тебе нравятся, — довольно прошептал Ворон, и его торс напрягся, вызвав новый виток требовательных мыслей.

Хотелось попробовать его полностью. Впиваться губами в кожу, слизывать капли пота кончиком языка, чувствуя рельеф фактурных мышц.

«Я жадная, я голодная, и он мой десерт, от которого я не стану отказываться!» — стучало в голове набатом, заглушая любые другие мысли.

— Черт! — рыкнул Тайпан за спиной, и хлесткий шлепок разжег на ягодице румяный ожог. — Твоя задница просто мечта во плоти! Всегда буду ее любить… Всегда.

Новый шлепок обжег сильнее, и я невольно поджала бедра, спускаясь поцелуями по смуглой коже Ворона, ошпаривая своим разгоряченным дыханием.

Мужские ладони все сыпали шлепками, жаром рассыпаясь под кожей. Боль на грани удовольствия вводила в транс, приглушая любые опасения на этот счет. Слишком чувственно во мне отзывался этот дикий порыв, променяв нежную медлительность на настоящую бурю.

— Нравится, когда он в тебе? — оторвав меня от изучения его тела, Ворон вынудил поднять голову, оказываясь с ним лицом к лицу.

— Да-а…

— Хочешь еще?

— Зачем… ты спрашиваешь? — простонала, вздрагивая от очередного резкого толчка.

Тайпан, поймав свой ритм, двигался без тени усталости, так громко и влажно шлепая моими полыхающими ягодицами о свои бедра, что мысли из головы элементарно выскакивали, соскальзывая, словно по смазанному маслом металлу.

— Хочу знать, нравится ли тебе быть нашей. Лирель, ты должна это сказать. Сомнениям здесь не место.

— Тогда заткнись и поцелуй меня, — прорычала я, почувствовав, как задрожали колени.

Стоило его губам смять мои в желанном поцелуе, как я сдалась, задрожав всем телом и застонав от сладкой судороги в мышцах.

Вспыхивающие под веками залпы ослепляли. Кровь в венах вскипела, взорвалась, расплескав крохотные частицы, на несколько мгновений лишая меня тела, ослабленного и разомлевшего. Меня била крупная дрожь, руки не слушались, потеряв опору, и если бы не продолжающий вколачиваться в меня Тайпан, я бы растеклась лужей по постели, не удержавшись на ослабших ногах.

Меня подбросило в небеса, приковывая к пустынникам стальными цепями, которые вернули меня в их руки, не знающие пощады и не желающие прекращать.

— Мы не закончили, — дождавшись моего запоздалого вдоха, прошептал Корвус, и непрекращающаяся череда толчков словно вновь набрала силу. — Ночь долгая.

— Не думайте, что я сдамся.

Ворон только улыбнулся.

— Храбрая эйше.