Страна «гирин герен»

Загадки Эджиофора

Отнюдь не такое легкое настроение было у Эленду Околи и у меня, когда поутру мы возвращались в Лагос — нигерийскую столицу. Эленду, обычно бойкий на язык, молча вел машину. Хмурился, видимо, считал себя виноватым. Еще бы! Столько наговорил о празднике ямса, а вместо этого только до смерти напугал человека.

Мы ехали, нигде не останавливаясь. Машина замедляла свой бег, когда взбиралась на холмы, стремительно скатывалась под уклон. По обочинам шоссе мельтешили ухоженные плантации ямса, маиса, рощи кокосовых пальм. Довольно часто на пути попадались олрятные деревни с наведенными на глиняных стенах хижин фигурами зверей и птиц.

Припекало.

Мы открыли все окна, и в кабину, стоило въехать в какую-либо деревню, врывался сладковатый запах жареных «корешков». В селениях справляли или готовились справить праздник ямса. Этот запах подолгу не выветривался, дразнил, напоминал об Отесеге бередил душевную рану.

Я чувствовал себя ошеломленным, сбитым с панталыку. Вот бы сейчас посмотрела на меня мадам Сквирс! Каким бы, наверное, растерянным, мокрой курицей выглядел я в ее глазах, совсем непохожим на того вальяжного, уверенного в себе человека, рассказывавшего ей с видом знатока о Нигерии.

Кто такая мадам Сквирс?

…В наш аэрофлотовский самолет в Вене подсела группа пассажиров. Возле меня было свободное место, и его заняла интересная брюнетка в легком, светлых тонов костюме, как вскоре выяснилось, мадам Сквирс. Она побывала у себя дома по делам наследства, по пути накоротке осмотрела Вену и теперь возвращалась в Триполи. Там ее ждал муж, работающий по контракту в Ливии.

Вскоре под самолетом засинело Средиземное море. Впереди по курсу была Африка, и, естественно, разговор зашел об этом континенте, все еще хранящем немало тайн.

— Даже детям сейчас вдалбливают, что такое Африка. Только и слышишь: «Африка! Африка!» — поморщилась попутчица.

— Это где, позвольте узнать?

— Хотя бы в школе-пансионате, где учится наш Бобби.

— Вполне разумно. Что-то люди должны знать о других странах и народах, той же Африке. Континент пробудился, набирает силу.

— То взрослые! А это дети, крошки — двенадцати-тринадцати лет. Так вот: в класс Бобби нагрянула какая-то комиссия и попросила каждого из ребят написать об Африке несколько предложений. Хотите знать, что выдали ребята?

— Конечно!

— «Людей, которые живут в Африке, называют туземцами», — начала вспоминать мадам Сквирс. — «Они носят золотые кольца в ушах и в носу». «У всех туземцев на голове черные курчавые волосы». «Жители Африки еще не сделали колесо». «Туземцы передвигаются на слонах, ходят нагишом или в набедренных повязках». «В Африке очень жарко, там есть джунгли, растут пальмы, и больше ничего нет».

— Интересно! Однако не с потолка ребята все это взяли. Несомненно, вычитали в книгах и учебниках. А ведь их пишут взрослые, вполне нормальные люди. Видимо, кому-то очень хочется показывать Африку отсталой, темной и дремучей, где живут неполноценные чернокожие люди «с кольцами в ушах и в носу», презрительно называть их «туземцами». Не так ли?

Мадам Сквирс ничего не ответила, не спеша достала из кожаной сумочки пудреницу, посмотрела в зеркальце, поправила прическу. После недолгого молчания спросила:

— Простите, а куда вы направляетесь? Я назвал страну.

— О, знаю, — оживилась попутчица. — Это узкая полоска в Восточной Африке!

Нигерию обычно путают с Республикой Нигер, что севернее ее. Но вот «с полоской»…

В Нигерию я летел впервые. Разумеется, перед отъездом проштудировал немало книг, посвященных ей, и считал себя докой, когда дело касалось этой страны. И вот, как нельзя кстати, представился случай блеснуть своей ученостью. С несвойственным мне красноречием и в то же время как можно деликатнее я стал наставлять мадам Сквирс на путь истины.

В Нигерии как бы в концентрированном виде представлена вся Африка с ее саваннами и джунглями, с горами и великими реками, со всеми богатствами земли и вод. Здесь обитает множество народов и племен. Здесь, как в зеркале, отражены все проблемы, все беды, тревоги и надежды континента. Все, что происходит в Африке, отзывается эхом в Нигерии, и все, что бывает в Нигерии, неотъемлемо от Африки.

Страна эта находится вблизи экватора, в западной части континента. Своей южной окраиной она купается в теплых водах Гвинейского залива, северной — подступает к знойной Сахаре. Их разделяет, если брать крайние точки, 1200 километров. На чуть большее расстояние отстоит западная граница от восточной. Территория Нигерии, для наглядности я округлил цифру, миллион квадратных километров — в четыре раза превышает территорию Англии; там без труда могли бы разместиться, не тесня друг друга и не толкаясь локтями, Италия и Франция.

Рельеф в основном спокойный. Вдоль берега морской прибой неустанно намывает песчаные пляжи, отделяющие от океана длинные лагуны. За ними начинается равнина, которая переходит в живописные плато. Эти плоскогорья занимают две трети территории страны, поднимаясь уступами с юга на север. Кое-где на плато есть горы, самая высокая из них — Шере — почти две тысячи метров.

На северо-западе в страну вбегает Нигер — третья на континенте по длине и площади бассейна река после Нила и Конго. В среднем течении Нигер принимает слева крупнейший приток Бенуэ. Место их слияния изображено на национальном гербе, символизируя тем самым единение народов молодого государства.

Нигер вобрал в себя не один только Бенуэ. Его питают еще десятки рек и речушек. Если посмотреть на географическую карту, их синие прожилки как бы образуют дерево, крона которого раскинулась к северо-западной, северной и северо-восточной границам, а ствол вошел на юге в океанские воды.

Большая часть страны расположена в зоне экваториально-муссонного климата. Там нет привычных нам, жителям средних широт, времен года — весны, лета, осени и зимы. Есть только дождливый, когда многие дни и ночи, почти не переставая, хлещут ливни, и сухой, без единой капли, сезоны. Сезон дождей обычно совпадает с нашим летом. Пик сухого приходится на декабрь — январь, когда у нас гуляет метель и трещат морозы. Причем продолжительность сезонов в разных районах неодинакова. На юге страны ливни обычно затягиваются месяцев на восемь, а то и девять. В средней части дождливый сезон лишь на немного (дней на двадцать-тридцать) превышает сухой. В северных провинциях и тот и другой по длительности почти одинаковы. Так же несоразмерны колебания сезонных и суточных температур. В южных районах обычно бывает 28-30 градусов в сухой сезон и 24-26 — в сезон дождей, тогда как в северных — 32-34 и 18-20 градусов соответственно. Такой же контраст в суточных температурах. Если на побережье перепад между дневной и ночной температурами почти не чувствуется, то в некоторых местах на севере страны, случается, ртутный столбик опускается с 35-40 делений до 10-15.

Чего только нет в нигерийской земле! Железная руда, каменный уголь, нефть, природный газ, цинк, свинец, марганец, уран, асбест, олово, вольфрам, молибден, колумбит… — целое созвездие полезных ископаемых. Словом, «африканская жемчужина». Но, конечно, когда говорят о нигерийских минеральных ресурсах, на первое место среди них ставят нефть. Ранее Нигерия пребывала в неизвестности на международной нефтяной арене, а теперь она «нефтяной гигант»: входит в десятку стран мира — крупнейших производителей «черного золота».

Казалось бы, не так уж и велико расстояние 1200 километров, на которое простирается Нигерия с юга на север. Но на этом пространстве полностью представлены растительные зоны Африки. Побережье — царство мангровых зарослей. Их подпирают болотные тропические леса, переходящие в многоярусную вечнозеленую гилею, где сохранились высокоствольные кайя, сапеле, ироко, известные ценной древесиной, которая не меняет своей формы при сушке и не гниет в воде. Леса постепенно редеют, уступая место так называемой гвинейской саванне с высокой, в рост человека, травой и рощами деревьев. За этим безбрежным зеленым морем начинается другая саванна — суданская. Она не такая пышная, как гвинейская, да и однообразнее: трава с узкими и прямыми листьями, встречаются купы акаций и колючих кустарников.

У северных границ Нигерии пейзаж снова меняется. Там зона сахельской саванны с хилой, пожухлой травой, наносами песков (чувствуется близость Сахары). Там нередки засухи, опустошающие и без того скудную от зноя землю.

Для зоопарков, чтобы показать фауну Африки, обычно отлавливают животных в разных ее частях. И невдомек охотникам, что зверей и зверюшек, плавающих и ползающих тварей можно набрать в одной Нигерии. Слоны, бегемоты, крокодилы, львы, леопарды, дикие кошки, буйволы, муравьеды, тридцать видов антилоп. В лесах водятся обезьяны. Тогда я еще не знал об Отесеге и не представлял, в какие орды они могут сбиваться. А сколько еще другой живности: четвероногой, ползающей, летающей. Разве всех переберешь!

Нигерию нередко называют «многоликий колосс», «этнический Вавилон». На то есть свой резон. Она самая населенная страна континента. Каждый пятый житель Африки — нигериец, а их более 100 млн. В этом «Вавилоне» свыше 250 этнических групп и народностей.

Наиболее крупные из них хауса, йоруба и игбо, которые составляют более половины населения страны. Помимо этих народностей выделяются фульбе, ибибио, канури, эдо, тив, насчитывающие от полутора до трех миллионов человек. Особой пестротой отличается население плато Джос, где обитает около тридцати этнических групп.

Каждая из больших народностей издавна облюбовала себе место для проживания. Хауса в основном осели в северных провинциях, они известны как искусные ремесленники. Врожденные коммерсанты йоруба расселились преимущественно в юго-западной части Нигерии и в крупных городах. Игбо выбрали юго-восточный район. Им присущи трудолюбие, предпринимательская сметка, тяга к знаниям, их главный удел — земледелие. Каждая этническая группа живет не обособленно, расселилась по другим районам страны и отличается от прочих местных племен и народностей поразительным разнообразием экономической и социальной организации, религиозных обычаев, бытовых нравов, одежды…

Жители Нигерии называют себя хауса, йоруба, игбо, иджо, нупе, камбари, выделяя тем самым принадлежность к определенной этнической группе. Стоит же кому-либо выехать за пределы страны, этот человек уже не подчеркивает свою племенную обособленность, а непременно говорит, что он нигериец.

В стране в ходу английский. Распространены и местные языки. На некоторых из них — хауса, йоруба, игбо, фульбе, канури, эдо, итсекири, тив — ведутся передачи по радио, издаются книги, журналы и газеты.

Нигерия долгое время была английской колонией. 1 октября 1960 года стала независимой. Испытала суровую годину гражданской войны, видела несколько военных переворотов…

Внезапно привязной ремень до боли сжал грудь. Эленду Околи резко тормознул: наперерез нашей автомашине с лесной тропинки выскочил, не посмотрев на дорогу, велосипедист, и я «спустился» с небес на землю.

Даже в первые месяцы пребывания в Нигерии я был твердо уверен, что знаю о ней предостаточно. Но одно дело начитаться книг, другое — убедиться во всем воочию. Без непосредственного знакомства вряд ли можно иметь полное представление о стране, ее истории, сегодняшнем и завтрашнем дне. Мне казалось, достаточно будет поездить и походить по Нигерии, вплотную соприкоснуться с самобытным внутренним миром людей, ее населяющих, и она начнет раскрывать свои тайны.

Как говорят в Нигерии, если есть желание, будет и дорога. При малейшей возможности я пускался во все тяжкое, чтобы постичь страну с ее прошлым и настоящим, с повседневными радостями и заботами, особенностями и странностями. Здесь-то и начал преследовать меня по пятам злой рок. Бывают в жизни такие полосы невезения. Не заладится что-то с первого раза, так и пойдет все через пень колоду. Приезжал в селение, а там — что за наваждение — никого: местный люд почти поголовно с раннего утра ушел обрабатывать свои плантации. Наслышавшись, что в такой-то деревне отменный рынок — чем не тема для описания здешних бытовых нравов, — мчал туда сломя голову. Увы! У прилавков ни души: не рыночный на этот раз день.

Сколько было таких поездок впустую…

Вырвался в Отесегу, где празднику ямса вроде бы ничто не могло помешать, а праздник не состоялся.

Вдоль дороги снова потянулись хижины, пахнуло приятным дымком. Наша резвая легковушка въехала в деревню, и кабина наполнилась в какой уж раз свежим запахом «корешков». Я недовольно что-то буркнул, заворочался на сиденье, стал поправлять надоевший привязной ремень.

— Ты чего? — спросил Эленду Околи, не отрывая взгляда от дороги.

Я поведал о своем радужном намерении относительно Нигерии и о неудачах, которые стали преследовать меня на каждом шагу.

— Вот оно что! — впервые после отъезда из Отесеги улыбнулся Эленду Околи. — Река течет извилистым путем, и нет людей, которые хотели бы изменить ее русло.

— О чем так заумно?

— Пословица в Африке такая есть: рядом с человеком, попавшим в затруднительное положение, не было никого, кто дал бы ему дельный совет. Хватит тебе скитаться наугад. Твое дело поправимо! Мой друг Эджиофор тебе поможет.

— Кто такой?

— Наберись терпения.

…Через три дня, под вечер, Эленду Околи заехал за мной. Признаться, после Отесеги я не очень-то верил в успех затеянного им предприятия. Какой-то Эджиофор! Чем он может мне помочь? Все же, скрывая сомнения, я согласился.

Мы долго, как мне показалось, петляли по узким, без тротуаров улочкам. Дом, около которого остановились, был такой же одноэтажный, как и соседние. Мы еще не вылезли из машины, как на пороге показался хозяин — поджарый высокий человек средних лет с печатью одухотворенности на лице. Эленду, видимо, предупредил его о нашем посещении. В доме не было прихожей. Прямо с порога мы ступили в небольшой холл. Убранство жилища Эджиофора поразило меня с первого взгляда. На стенах — слоновые бивни, маски из черного дерева, оплетенные поблекшими лианами, амулеты, опахала из страусовых перьев, дротики, луки со стрелами. Впервые приходилось видеть такой экзотический уголок в доме нигерийца, живущего в городе.

Хозяин указал мне и Эленду на два мягких глубоких кресла, вышел на кухню. Я терялся в догадках.

Вначале, когда Эленду Околи заехал за мной, я предположил, что предстоит встреча с местным кинолюбителем. Он уже побывал в разных местах Нигерии, отснял все, что надо, на пленку, подготовил текст. Смотри, слушай и мотай на ус (чем не «Клуб путешественников»?), не испытывая никаких дорожных волнений и неудобств. Теперь, находясь у Эджиофора, я думал иначе. Вероятнее всего, Эленду затащил меня к здешнему коллекционеру, а возможно, и знахарю-прорицателю (есть еще такая категория людей в Африке). Он предложит настой из тайных трав, хотя бы из рха. Это растение обладает удивительными свойствами, утверждают нигерийские медики. Сок из его листьев пробуждает в памяти все когда-то увиденное или услышанное человеком. Под гипнотические нашептывания я начну, наверное, как бы «вояжировать» по Нигерии. Хозяин принес на подносе прохладительные напитки и стаканы, расставил их на коктейльном столике. Сам сел на диван, что был перед нами, наполнил шипучкой стаканы.

— Прошу!

В хозяине ощущались спокойствие и степенность. Он не стал ходить вокруг да около и сразу перешел к сути.

— Хотите страну «гирин герен» увидеть? — спросил Эджиофор, обращаясь ко мне.

— Какую «гирин герен»?

— Много, много лет назад в наши края через Сахару пришел караван. Однажды к исходу дня путники достигли реки. Ее противоположный берег был едва различим. Немало рек до этого встречали странники, но такой широкой еще не видели. Они назвали ее «гирин герен» — «река рек». Со временем сказалась игра слов, и реку нарекли Нигером. От этого слова пошло и название нашей страны — Нигерия. Поскольку река бежит у нас не одну сотню километров, мы нередко называем Нигерию по-другому страна «гирин герен», или же «страна великой реки».

Вот оно что! — непроизвольно вырвалось у меня. Я почувствовал на себе пытливый взгляд Эджиофора. Он ни о чем меня не расспрашивал, о себе пока особо не распространялся, что еще больше укрепило во мне предположение о принадлежности хозяина дома к клану знахарей-прорицателей.

— Могу скалу показать, откуда можно увидеть Нигерию — страну «гирин герен», — Эджиофор не терял нить разговора. — Дорога только к ней извилиста и терниста…

Я знал, что в Нигерии нет ни скал, ни гор высоких. Да и невозможно обозреть оттуда, пусть это будет хоть Джомолунгма, более известная как Эверест, такую страну от края до края, разве что с космических высот. Не этого мне хотелось… И все же скала, наверное, есть, раз Эджиофор говорит о ней так уверенно. Но как она может обладать таинственными свойствами, да еще такими, что с вершины можно увидеть всю Нигерию?

Эджиофор говорил загадками. Разумеется, он скажет, где находится скала, но с условием…

Разуверившись в бесплодности прежних поездок, я был готов поверить Эджиофору. Насколько я понимал, он не ставил передо мной заведомо невыполнимую задачу, как это делают в классическом сказочном сюжете по отношению к Иванушке-дурачку, обрекая его заранее на гибель. Эджиофор не помышлял водить меня за нос, а хотел, чтобы я не просто нашел объяснение какой-либо загадке. Он, конечно, имел представление о том, что скрывается за каждой из них, и тем самым подталкивал узнать какую-то неведомую мне доселе сторону жизни нигерийцев.

— Нужно ни больше ни меньше, как пройти по цепочке от первого обозначенного мною рубежа до последнего. А там и до скалы дело не дойдет.

— Цепочке? — решил уточнить я.

— Да-а! — Эджиофор, видимо, почувствовал, что пробил брешь в моем сознании. Теперь эту брешь надо скорее расширять, пока она снова не затянется, как прорубь льдом, пеленой недоверия и сомнений. Терпеливо, как учитель не очень смышленому ученику, Эджиофор стал втолковывать, что мне следует делать. Наставлял медленно, четко выделяя нараспев каждую фразу. Словно хотел понять, доходит ли до меня смысл его слов…

Вскоре мы прощались. Хозяин проводил меня и Эленду Околи до автомашины.

— Не останавливайся на полпути, не думай о трудностях. Если бояться дел, требующих усилий и времени, ничего не добьешься! — изрек Эджиофор в напутствие мудрую сентенцию.