Странный каприз

Глава 1

Дом был огромен. Уже больше часа Присцилла, замирая от восхищения, бродила по бесчисленным комнатам. Именно о таком здании для гостиницы она и мечтала! И расположение у него — лучше не придумаешь: на отшибе от прочих ферм, почти в лесу; при этом не слишком далеко от цивилизации — всего час езды от Бостона; а совсем рядом — уютный городок Глостер, где туристам будет чем поразвлечься. И Эссекс — «лошадиный город», известный своими скачками, поло и верховой охотой, тоже неподалеку.

Присцилла достала блокнот и начала торопливо записывать пришедшие ей в голову идеи. Мистер Эмхерст, ее агент по недвижимости, уже полчаса бродящий за ней как тень, намекал, что пора ехать, но Присцилла только отмахивалась.

Проходя по комнатам во второй раз, она заносила в блокнот их размеры, состояние, возможность пристроить душ и множество других деталей. Наконец, почувствовав, что на сегодня с нее достаточно, Присцилла окликнула мистера Эмхерста, желая услышать условия сделки. Но он, кажется, о ней забыл. Стоя в холле дома — огромном холле, вполне подходящем для гостиницы, — он беседовал с каким-то незнакомцем. Присцилла догадалась, что разговор идет о доме.

— Цена подходящая, — долетели до нее слова агента.

Его собеседник небрежно пожал широкими плечами и пробормотал что-то о необходимости капитального ремонта.

Присцилла нахмурилась. Мистер Эмхерст поступает довольно-таки некрасиво. В конце концов, он ее агент. Присцилла искала нечто подобное уже несколько недель, но однообразные неуклюжие здания, какие предлагал ей до сих пор мистер Эмхерст, ее не привлекали. Она выбрала этот дом из множества других в списке, торопливо зачитанном по телефону; она провела здесь больше часа, в то время как в других местах не задерживалась и на десять минут. Неужели непонятно, что ее всерьез заинтересовал этот дом? А этот деляга уже готов впарить его какому-то первому встречному!

Несколько секунд Присцилла молча стояла в дверях, но мужчины, поглощенные беседой, ее не замечали.

— Извините, — заговорила она наконец, — у меня еще несколько вопросов насчет дома.

Оба повернулись к ней с преувеличенной вежливостью, за которой проглядывала досада. Незнакомец не стал скрывать своего интереса, увидев пышную гриву волос орехового цвета, изумрудные глаза, статную фигуру и экзотическое пончо, нисподающее с плеч до отделанных мехом сапожек. Это пончо Присцилла нашла в маленьком магазинчике на Ньюбери-стрит и сразу поняла: это то, что ей нужно. Оно привлекло ее расцветкой — широкие красно-синие полосы по апельсиновому фону. Разумеется, такое яркое пончо не станет носить ни один нормальный человек: поэтому-то оно, несмотря на удачный покрой и добротную шерсть, продавалось по смехотворно низкой цене. Но Присцилла выцарапала бы глаза любому, кто назовет ее нормальной.

К тому же она только что приехала из Калифорнии и оказалась не готова к бостонской зиме. Вообще-то говоря, она ни за что не поехала бы в холодную Новую Англию, если бы не сочла Бостон превосходным плацдармом для развития своего бизнеса — антикварного дела. Присцилла не делала предварительной разведки: она просто приехала в Бостон, увидела, что дело здесь должно пойти, сняла помещение для магазина и осталась. Это было два года назад: и ни разу с тех пор Присцилла не сожалела о принятом решении.

Агент представил ее незваному гостю; Присцилла кивнула, не вслушиваясь в названное имя. С нее было достаточно того, что незнакомец тоже оказался агентом по недвижимости. «Ищет дом для клиента», — мрачно подумала Присцилла и, повернувшись к мистеру Эмхерсту, задала интересующие ее вопросы о цене, условиях и состоянии дома. Тот сообщил, в частности, что дом бы построен почти двести лет назад, но с тех пор много раз перестраивался. Незнакомец тем временем куда-то исчез.

Вскоре мистер Эмхерст заявил, что больше ему добавить нечего и что на семь часов у него назначена важная встреча. Но Присцилла не собиралась уезжать. Ей хотелось пройтись по дому еще раз. В конце концов, она клиент, и по ее очевидному интересу даже туповатый мистер Эмхерст должен бы заметить, что она действительно собирается покупать дом!

— Вы меня извините, мисс Ларсон, — сказал он наконец, нервно проводя рукой по редеющим волосам, — но я не понимаю, что вы еще хотите увидеть. Если вам мало сегодняшней экскурсии, давайте съездим сюда завтра. — Он украдкой покосился на изящные золотые часы, странно выглядевшие на его пухлом запястье, и покачал головой. — У меня важная встреча, которую я не могу пропустить!

— Идите, — предложила ему Присцилла, — а дом я запру сама.

— Что вы! — запротестовал он. — Как можно оставлять клиента одного в доме?

— Боитесь, что я стащу столовое серебро?

В доме не было ничего ценного — по крайней мере, по мнению Присциллы. Меблировке не больше тридцати лет, и вид у нее на редкость унылый.

— Так не принято, — елейным голосом ответил мистер Эмхерст. Он явно сдерживался из последних сил. — Я привезу вас сюда завтра утром, так рано, как только хотите.

Присцилла вздохнула.

— Ну, может быть, тот парень за мной запрет? — предложила она, указывая рукой в глубину дома, где скрылся мужчина. — Я долго не задержусь.

Мистер Эмхерст поперхнулся, схватившись за узел галстука, затем воровато оглянулся, словно боялся, что таинственный незнакомец услышит.

— Я же объяснил вам, кто это! — прошипел он.

Снова, как всегда, Присцилла не заметила оказанной ей высокой чести.

— Да-да, — нетерпеливо ответила она, — вы сказали, что он занимается недвижимостью. Мне кажется, он с удовольствием окажет любезность даме.

Мистер Эмхерст понизил голос до конспиративного шепота:

— Это же Крейг Джеймс Пинкни-третий!

Никогда в жизни Присцилла не слышала этого имени. И неудивительно: чтобы ознакомиться с местными знаменитостями, приезжему требуется время и желание, а у Присциллы не было ни того, ни другого.

В это время обладатель звучного имени показался вверху лестницы, ведущей на второй этаж. Присцилла помахала ему рукой.

— Эй, мистер Пинкни! Вы не окажете мне услугу? Мистер Эмхерст очень спешит, а я хочу задержаться здесь еще на несколько минут. Вы не могли бы подождать меня и запереть за мной дверь?

За спиной ее мистер Эмхерст отчаянно махал руками и мотал головой. Господи Боже, подумала Присцилла, словно лакей в приемной у графа! Но, какой бы важной шишкой ни был незнакомец, Присцилла не собиралась краснеть за свою просьбу. В конце концов, он всего лишь агент по недвижимости, а у Присциллы сложилось весьма нелестное мнение обо всех агентах вообще.

Незнакомец на мгновение застыл на лестнице, затем медленно начал спускаться. Наконец, когда их разделяло несколько ступенек, ответил:

— Разумеется. Я и сам собираюсь остаться. Можете ехать, Джек, только оставьте мне рекламную брошюру.

Осознав, что сам мистер Пинкни обратился к нему по имени, мистер Эмхерст едва не лишился чувств от восторга. До сих пор Присцилла не задумывалась о том, что за человек ее поверенный, но сейчас, услышав его бессвязно-благодарный лепет, она ощутила тошноту. Что за низкопоклонство!

Присцилла поспешила скрыться в соседней гостиной, чтобы не видеть и не слышать добровольного унижения агента. Уж она-то никогда и ни перед кем не станет так пресмыкаться!

Услышав, как осторожно закрылась входная дверь, Присцилла обернулась — и обнаружила в дверях комнаты незнакомца. Он не сводил с нее колючего взгляда.

— Вы знаменитость или просто богач? — поинтересовалась она, и лицо ее озарилось насмешливой улыбкой.

— Ни то ни другое, — рассеянно ответил он.

Казалось, мысли его были заняты чем-то другим. И Присцилла даже догадывалась, чем.

Незнакомец скользил взглядом по стенам, потолку, мебели, и в глазах его горел хищный, алчный огонек, внушавший Присцилле самые дурные предчувствия. Именно таким взглядом она сама где-нибудь в Англии или во Франции рассматривала старинную мебель, перед которой, как понимала, не сможет устоять. Может быть, и сейчас ее намерения можно прочесть по лицу…

— Я долго не задержусь, — бросила Присцилла через плечо и вышла из гостиной в кабинет, чтобы незнакомец не заметил азартного блеска в ее глазах.

— Не торопитесь. Я еще не собираюсь уходить. Скажите мне, когда будете готовы.

Из кабинета можно сделать великолепную бильярдную, решила Присцилла. Она достаточно велика — а это главное; к тому же из окна открывается чудный вид в сад. Разумеется, ковер придется убрать. Перемены не пугали Присциллу: она сама хотела все здесь переделать. Деревенский дом, обставленный старинной мебелью и оформленный в ее собственном оригинальном стиле, превратится в чудесную гостиницу. Присцилла верила, что любой бизнес — даже антикварный — держится на личном обаянии. А обаяния ей было не занимать! И что из того, что она никогда раньше не управляла гостиницей? Присциллу не пугали перемены.

Когда она вернулась в гостиную, мистера Пинкни там уже не было. К некоторому своему неудовольствию, она обнаружила его в столовой: он приподнял ковер в углу и изучал состояние дубового пола. Грозный признак, сказала себе Присцилла. Едва ли агент станет возиться с ковром из праздного любопытства.

— Думаете приобрести? — поинтересовалась она так небрежно, как только могла.

Он поднял глаза — дымчато-серые, под тяжелыми каштановыми бровями. Волосы у него были такие же каштановые, с легкой проседью. «Должно быть, лет тридцати пяти, — подумала Присцилла, — рановато он начал седеть».

Мистер Пинкни смотрел на нее, не поднимаясь с колен, и только слепой мог бы не разглядеть, что на лице у него написано крупными буквами: «А шли бы вы, леди…» Но вслух он этого не сказал.

— Возможно, — коротко ответил он. — А вы?

— Я тоже.

— Этот дом требует работы.

— Работой меня не испугаешь, мистер Пинкни, — рассмеялась Присцилла.

Он поднялся — Присцилла заметила, что он возвышается над ней на несколько дюймов. А ведь она не жаловалась на малый рост.

— Такую работу невозможно выполнить в одиночку. Вам придется нанять целую армию рабочих — плотников, электриков, водопроводчиков, кровельщиков и так далее.

— Знаю, и это меня нисколько не смущает.

— Может быть, ваш муж — подрядчик?

— Слава Создателю, у меня уже нет мужа! А от того, что был, не было никакого толку. А что, ваша жена — подрядчик?

Он с удивлением взглянул на нее, затем медленно, словно против воли, улыбнулся.

— Бывшая жена, — поправил он. — М-да, хотел бы я посмотреть на Монику с молотком в руках.

Он сунул руки в карманы. В доме не работало отопление, и Присцилла тоже почувствовала, что замерзла.

— Возможно, она бы справилась с молотком лучше моего Перси.

Присцилла окинула взглядом просторную комнату, прикидывая, не поселить ли здесь управляющего. Возможно, управляющей станет она сама… впрочем, тогда придется нанимать продавца в магазин.

— Зачем вам этот дом? — спросила она.

Мистер Пинкни на секунду задумался, затем пожал плечами.

— Отремонтирую и перепродам. Из такой операции, если действовать с умом, можно извлечь большую выгоду. Разумеется, покупать нужно действительно стоящую недвижимость, вроде этой.

Присцилла покачала головой.

— Этот дом слишком велик для одной семьи. Ваши затраты не окупятся.

— Вовсе нет, если покупать по разумной цене. Как только дом приобретет приличный вид, появятся и покупатели.

— Одна семья здесь заблудится! — настаивала Присцилла. — А отопление зимой будет съедать целое состояние. Я уверена, у вас есть на примете десяток других, гораздо более многообещающих зданий. Которые, кстати, не так далеко от Бостона.

— А вам-то этот дом зачем? — ледяным голосом поинтересовался Пинкни.

Делиться с ним своими планами Присцилле было вовсе не по душе. В конце концов, он не ее агент! Помоги ей Боже, ее агент — жирный и раболепный мистер Эмхерст. Но Пинкни был с ней откровенен, и, значит, она ему обязана тем же. Тем более что ее радость рвалась из груди наружу и требовала немедленно поделиться мечтой — пусть даже с первым встречным! Стараясь не выказать волнения, Присцилла пожала плечами и небрежно ответила:

— Я сделаю из него небольшую уютную гостиницу.

— Слишком близко от Бостона. Слишком велики расходы — представьте, сколько будут стоить вам одни дополнительные душевые или переделка кухни! — Одним взмахом длинной руки он отмел ее план. — Ваша гостиница никогда себя не окупит.

— Много вы понимаете! — досадливо фыркнула Присцилла. У этих агентов по недвижимости, думала она, нет ни капли воображения. Точнее сказать, оно у них появляется только, когда надо расхвалить товар. Вот тут их посещают все музы разом! Но они не способны даже представить, что дом, построенный для одной цели, можно использовать по совершенно иному назначению.

— Мне пора, — сухо сказала она, вешая на плечо сумочку. — Спасибо, что подождали меня.

— Не за что, — пробормотал он и вышел за ней в холл, словно и вправду боялся, что она унесет в складках пончо ценную вазу.

Присцилла представила себе, как крадется по лестнице с вазой под мышкой, и не удержалась от улыбки.

Она сошла с крыльца и села в машину, не оглядываясь назад.

Крейг Джеймс Пинкни-третий молча наблюдал, как женщина садится в «Вольво». Ненормальная, думал он. Даже не представляет, насколько нелеп и невыполним ее безумный план. Ему случалось встречать таких мечтательниц, не знающих цены деньгам. Конечно, мисс Пончо не слишком-то похожа на леди из высшего общества. Ни одна великосветская дамочка даже не взглянула бы на это пончо дважды.

Однако ее рассуждения о гостинице живо напомнили Крейгу щебет подруг Моники: «Ах, я просто умираю от скуки, не открыть ли мне книжный магазин или ресторанчик, чтобы немного развлечься?» Господи Боже, такие люди как будто живут на Луне! А рассуждения этой чокнутой о том, выгоден или не выгоден его бизнес, Крейга просто разозлили. Крейг работал не ради денег: восстановление старых домов было для него увлечением, почти что делом жизни.

«Пожалуй, пора и мне», — решил Крейг. Он осмотрел все, что хотел, и не был разочарован. Дело себя окупит, особенно если учесть низкую цену дома. А мисс Пончо скорее всего просто не получит кредита на покупку. Слава Богу, в банках с этим строго. Прежде чем дать ссуду, они тщательно проверяют бывшее и нынешнее состояние финансов клиента. Пустой фантазер, парящий в облаках, не сможет выбросить чужие деньги на ветер.

Крейг Джеймс Пинкни запер дверь и поспешил к машине. Сгущались сумерки. В воздухе заметно похолодало, и лужи на дороге затянулись ледком. Крейг осторожно вывел «Ауди» на дорогу и включил дворники — в воздухе висела промозглая сырость.

Почти сразу он увидел впереди машину той ненормальной. Удивительно, она же ушла минут двадцать назад! Какого черта она копалась столько времени?

Впрочем, с женщинами всегда так. Достаточно вспомнить, как ездит на автомобиле Моника. Усевшись в машину, она кладет на соседнее сиденье сумочку, открывает бардачок, проверяет, на месте ли ее тени для век, солнечные очки и прочее барахло, пристегивает привязной ремень — если не забудет, — ставит ноги на педали и, наконец, жмет на газ и отъезжает. И за рулем, даже если несется на бешеной скорости, не забывает смотреться в зеркальце заднего вида и поправлять прическу.

Крейг злился, сам не понимая почему. Деревенский дом Говардов привлек его с первого взгляда. Он обещал внести в жизнь новые краски, которых Крейгу в последнее время не хватало. Прочие его дела шли спокойно, но скучно. Личная жизнь остановилась на точке замерзания. Все женщины, которых встречал Крейг, казались ему копиями Моники — а он не собирался попадаться в один капкан дважды. Может быть, ему нужна женщина другого круга — из простой семьи, лучше даже вообще не из Бостона… Только где же он такую найдет?

У «Вольво» впереди вдруг вспыхнули противотуманные фары. Крейг рассеянно включил свои. Еще не стемнело, но в такую погоду эта предосторожность — вовсе не лишняя. Удивительно, что безалаберная мисс Пончо об этом подумала.

Чуть впереди «Вольво» на другой полосе Крейг заметил грузовичок, доверху нагруженный оконными рамами. Пикап ехал быстро: должно быть, шофер тоже торопился домой. Крейг представлял себе, как он входит в дом, сбрасывает плащ, наливает себе бакал чего-нибудь покрепче и, удобно устроившись в кресле, с калькулятором в руках углубляется в финансовые расчеты. Крейг был опытен в своем деле и без труда мог подсчитать, во сколько ему обойдется ремонт и перестройка дома.

Грузовик внезапно занесло, и он завертелся посреди скользкой дороги. Забыв о своих планах, Крейг крепче сжал руль и притормозил. Больше всего его беспокоил «Вольво». Один Бог знает, как поведет себя эта чокнутая в дорожной аварии!

Шоферу грузовика наконец удалось сладить с машиной. Но кузов накренился, и рамы полетели на шоссе. В призрачном свете противотуманных фар их падение казалось замедленным и необычайно красивым и почему-то вызвало у Крейга ассоциацию с детьми, выбегающими из школы после уроков.

Крейг ожидал, что мисс Пончо остановится. Действительно, она притормозила… а затем направила машину в узкую щель между двумя рамами. Медленно, виляя, словно пьяный, ее «Вольво» двигался вперед, и наконец — Крейг не мог поверить своим глазам — препятствие осталось позади.

Крейг изумленно покачал головой. Черт возьми, она преодолела полосу препятствий не хуже водителя-испытателя!

Самому Крейгу повезло меньше. Его «Ауди» почти сразу наткнулся на раму, и Крейг не столько услышал, сколько почувствовал омерзительный скрежет под левым передним крылом. Остановив машину, он заметил, что мисс Пончо еще здесь. Открыв окно, она обменялась несколькими словами с шофером, помахала рукой и поехала прочь, не обратив ни малейшего внимания на Крейга и его прискорбное положение. А ведь он, между прочим, битый час ждал ее в доме!

Неблагодарна, как все женщины, мрачно думал Крейг, вылезая из машины. Похоже, домой он попадет не скоро…

Присцилла даже не знала, что Пинкни едет за ней следом. Поэтому она и не оглянулась, услышав угрожающий скрежет — только остановилась на секунду, чтобы заверить шофера, что она не пострадала, и поехала дальше. Конечно, можно было помочь собрать груз, но Присцилла устала и совсем не чувствовала прилива альтруизма. Еще не хватало надорваться, таская тяжеленные рамы!

Удачно избежав аварии, Присцилла похвалила себя за водительское искусство. Однако не успела она доехать до дома, эйфория, как и положено, сменилась опустошенностью. Бросив сумочку на софу, Присцилла устало побрела на кухню, по дороге просматривая почту. Сверху стопки лежал конверт, надписанный почерком Перси. Дальше — тоже ничего интересного. Отложив письма в сторону, Присцилла поставила кастрюлю на огонь. Она решила сварить пунш.

Горячий напиток согрел ее, и кровь быстрее побежала по жилам. Присцилла скинула пончо, облачилась в халат и приготовилась провести остаток вечера в сладостном безделье. Конечно, после того, как накормит зверей, — вспомнила она с грустью.

Одно из преимуществ собственного дома — можно иметь столько домашних животных, сколько хочешь. Впрочем, их не так уж много, и все они относительно маленькие. И судьба их была бы очень печальна, если бы не Присцилла. Кого-то в этой пестрой компании она спасла от усыпления, кого-то — от незавидной участи бездомного бродяги…

Квартира Присциллы, расположенная на втором этаже, над магазином, была обставлена с любовью и заботой. В нескольких небольших комнатках хозяйка разместила мебель самых разных стилей и эпох: каждый диван или стул — настоящий шедевр мебельного искусства. Обстановка часто менялась: перемены зависели в основном от вкусов покупателей. Например, миссис Торнтон давно мечтает именно о такой софе… Да, пожалуй, с софой пора расстаться, а на ее место поставить кушетку начала века, к которой пока никто не проявлял интереса…

Присцилла потягивала пунш и предавалась своим размышлениям, когда зазвонил телефон.

Сначала она решила не подходить. Номер Присциллы не был занесен в телефонную книгу — мера защиты, предпринятая не от надоедливых поклонников, поскольку таковых у нее не имелось, а от Перси, который, несмотря на прошедшие после развода два года, имел привычку регулярно звонить ей и жаловаться на свои бесчисленные неудачи.

Сперва Присцилла подумала, что он все же как-то узнал ее телефон. Но нет, на столике лежало письмо от него; к тому же, на междугородный звонок ему просто не хватит денег.

Может быть, это Клара, пришло в голову Присцилле. Клара помогала ей в магазине. Присцилла сняла трубку и услышала мужской — даже слишком мужественный — голос.

— Мисс Ларсон?

— Да.

— Это Крейг Пинкни. Мы встречались сегодня днем в доме Говардов.

Вот как! Принц крови соизволил обратить внимание на простолюдинку!

— Что-то не припомню, чтобы я давала вам свой телефон, мистер Пинкни, — ледяным голосом заметила Присцилла.

— Я узнал номер у Джека Эмхерста, — помолчав, ответил Пинкни.

— Что ж, мистер Эмхерст поступил некрасиво. Если бы я хотела, чтобы вы, мистер Пинкни, знали мой телефон, я бы дала его вам сама.

— Я не догадался спросить его у вас.

Голос его звучал уверенно. Этот человек привык получать все, что хочет, и какой-то телефонный номер для него мелочь. Черт, если бы не дом Говардов, она бы выгнала мистера Эмхерста в шею…

— Что я могу для вас сделать, мистер Пинкни? — сухо поинтересовалась она.

— Я хотел бы как-нибудь поужинать с вами.

— Вот как? — К такому обороту дела Присцилла была не готова. Чего он хочет? Отговорить ее от покупки? Или, может быть, затащить в постель? Что ж, он не получит ни того ни другого. — Извините, мистер Пинкни, но я очень занята. Все ближайшие дни подряд. Спасибо за звонок, — добавила она скорее по привычке. — До свидания.

И, не дожидаясь ответа, повесила трубку. Присцилла была довольна собой. Она ответила как нужно: твердо, но без грубости. Однако что за странный тип! Какого черта ему надо? Присцилла помнила, как разглядывал он ее в доме Говардов. В его дымчатых глазах, в холодном оценивающем взгляде Присцилла прочла свой приговор: «Она не нашего круга». И пончо он не оценил. В этом Присцилла не сомневалась. По удивлению в его глазах она ясно поняла, что женщины их круга такого не носят. Ну и зря! Как они не понимают, что одежда должна украшать человека! А вечернее платье или смокинг никого не украшают. В них люди похожи друг на друга как две капли воды.

Вот она, Присцилла, выходит на люди в самых причудливых костюмах, какие только может придумать. И люди на нее оглядываются. А Крейга Джеймса Пинкни-третьего ни один человек даже не заметит, пока тот не толкнет его как следует. Или пока какой-нибудь услужливый мистер Эмхерст не введет его в курс дела.

Присцилла подошла к зеркалу и пригладила рукой пышную гриву. Что сказал бы мистер Пинкни, если бы узнал, что волосы ее до окраски были тоскливого тускло-коричневого цвета? Да и глаза — вовсе не такие зеленые, как кажутся в цветных контактных линзах. Впрочем, может быть, ему бы и понравилось. В их кругу ценятся женщины, умеющие себя подать.

Присцилла улыбнулась своему отражению, села и, досадливо поморщившись, распечатала письмо Перси…

Крейг повесил трубку и несколько секунд тупо смотрел на телефонный аппарат. Что это на него нашло? С чего он вздумал подъезжать к этой чокнутой?

Бросив поврежденный «Ауди» на шоссе, Крейг вернулся домой пешком, и, пока он шел под моросящим дождем, эта дамочка не выходила у него из головы. Как она, однако, ловко управляется со своим фургоном! Постепенно Крейг понял, что злиться на нее не за что. Она же не виновата, что он справился с машиной гораздо хуже. И вовсе она не была обязана останавливаться и предлагать помощь. Хватит и того, что ему игра в доброго самаритянина едва не стоила жизни, когда какой-то идиот вылетел из-за угла с потушенными фарами.

Что ж, эта мисс Ларсон, несомненно, женщина привлекательная. Пышные рыжевато-каштановые волосы, сияющие зеленые глаза… Да, совсем не похожа на блеклых и чопорных дам из высшего общества. В конце концов, не все же время она носит это пончо! В нем холодно даже сейчас — в доме Говардов Крейгу показалось, что мисс Ларсон мерзла. А скоро наступит зима, и дамочка сменит пончо на что-нибудь более приличное… Тут Крейг вспомнил, что на ногах у нее красовались пурпурные, отороченные мехом сапожки. С пончо они смотрелись подходяще. А с пальто? Смотря с каким… Но что-то подсказывало Крейгу, что мисс Ларсон и в выборе пальто не следует классическому стилю. Хотя какое ему дело до ее гардероба?

Тем более что она ясно указала ему от ворот поворот? Быть может, Крейгу и вправду не стоило выяснять ее телефон у Эмхерста. И Эмхерст, конечно, поступил не слишком красиво. Но он готов на все, чтобы оказать услугу мистеру Пинкни — и даже не потому, что Крейг происходит из старинного и уважаемого в городе семейства, а потому что его известность в деловом мире Бостона растет с каждым годом.

Родители отговаривали его заниматься недвижимостью. Возражала и Моника: в то время она была беременна и каждый спор заканчивала словами: «Как ты не понимаешь! Я хочу, чтобы будущее нашего ребенка было спокойным и прочным. А торговля недвижимостью — такое рискованное дело!»

Однако она ошибалась. Новое дело привлекло Крейга с первого взгляда, а уже через год он понял, что без этого не сможет жить. Он вел дело умело и осторожно, а если и шел на риск, то риск этот всегда оправдывался. Будущему Майкла не угрожало ничто, кроме разве что распада семьи. Когда Моника подала на развод, Крейг был только рад ее решению, если бы не тревожился за сына. Ему всего десять лет, один Бог знает, как повлияет на него расставание родителей.

Крейг смял клочок бумаги, на котором записал телефон Присциллы Ларсон, и бросил его через весь кабинет в корзину для мусора. И попал. В годы учебы в Йельском университете он играл в баскетбол, хотя так и не получил разряда. «Что действительно огорчит родителей, — подумал он, закинув ногу на ногу и поднося к губам бокал собственноручно приготовленного „Манхэттена“, — это я рядом с женщиной вроде мисс Пончо». Крейг грустно улыбнулся, представив себе их потрясенные лица. Ему уже тридцать пять; он любит и уважает родителей, но решения уже много лет принимает сам. Впрочем, что об этом думать? Едва ли он еще когда-нибудь увидит Присциллу Ларсон.