Страсти в сентябре

Глава 15

Работа валилась из рук, в голове было пусто. То есть напрочь отсутствовали идеи по проведению осенних праздников, подготовке к районным соревнованиям школьников… А мысли были только об одном — вчерашнем происшествии на берегу Санькиного озера. Не нужно было, это и дураку понятно, но… Саманта так хотела, а он что же, совсем не мужик? И потом, долго не было у него женщины, отказаться от симпатичной москвички просто не смог.

А что дальше? Забыть и не вспоминать? Ведь любви к ней он не чувствовал. Хотя… было в этой Саманте что-то такое, заслуживающее безусловного уважения. А именно, желание московской барышни остаться в Левобережной. Валя рвалась в Москву, а эта коренная москвичка — в противоположном направлении. И с детьми у нее полный контакт, хотя… не будет машины, неизвестно, как они станут относиться к ней. Да почему неизвестно? Она что-нибудь придумает и без машины станет им другом.

Но любви-то нет…

Или что-то похожее рождается в его груди? Не случайно же он так много думает о Саманте? В кабинет без стука вошла Александра Ильинична, преподаватель физики.

— Мама, ты бы хоть постучалась, — недовольно сказал Романов. — А вдруг я в это время в носу ковыряюсь?

— А то ж я не видела, как ты в носу ковыряешься, — решительно ответила полная пожилая женщина с короткими седыми волосами. — Когда-то, Максим, ты же был ребенком.

— Спасибо, что напомнила. А то я уже забывать стал.

Александра Ильинична уверенно села на стул у его стола, закинула ногу на ногу, закрыла колени краем синей юбки.

— Максим, был ты суров и неприступен, да вдруг сразу две красавицы вокруг тебя увиваются. И говорят, не без успеха. Как это следует понимать?

— Что именно, мама?

— Твоих барышень. Сразу две, да на шикарной машине. Пируют у тебя, детей катают по станице. Что это означает?

— Надеюсь, ты не думаешь, что я сплю с обеими? — жестко спросил Романов.

Пожилая женщина ничуть не смутилась.

— Я-то не думаю, а народ думает много чего. Тебе оно надо, солидному мужчине, директору школы?

— Ты правильно сказала, директор школы все же мужчина. И имеет право на личную жизнь. Но в данном случае я встречался со своей одноклассницей Валей Федченко. Мы с ней давно дружили, все это знают. Она замужем за солидным бизнесменом, и ничего такого между нами и быть не могло. Приехала отдохнуть, ну и с кем ей съездить на рыбалку, сварить уху, сделать шашлыки в огороде, как не с давним другом? А вторая девушка — ее водитель и телохранитель. Ты бы хотела, чтобы она сидела в машине и глотала слюнки или прислуживала нам? Естественно, я пригласил обеих, тем более они почти подруги.

— Я все понимаю, Максим, но…

— Что «но», мама?! — крикнул Романов. — Какие только слухи обо мне не гуляют по станице! Жену Лугового в любовницы записали, осточертело все! Я разведен, ко мне в гости приезжали две красивые женщины, кого это волнует?

— Да всех баб в станице, ты что, не понимаешь, Максим?

Романов тяжело вздохнул, с хрустом переломил прозрачный корпус шариковой авторучки.

— Ну и что? Я должен жить так, как они скажут, мама?

— Я понимаю, Максим. А ты не мог бы меня познакомить с ними?

— Мама, они не мои невесты, просто друзья! — простонал Романов. — Я тебя обязательно познакомлю, когда выберу… Но они не то, понимаешь? Дети… Они, конечно, хотели покататься в красивой машине — и покатались. Ну и что?!

— Извини, Максим. Действительно чушь какая-то. Ладно, я тут проведу работу среди наших баб, а то они только и шепчутся о твоих московских дамах. Не бери дурного в голову, я просто хотела сказать, что помогу. Ну все, я пошла.

Романов разложил на столе бумаги, тупо уставился на них, вспоминая вчерашнее свидание.

— Лягушки квакают… Камыш шумит… Тебе это ничего не напоминает, Максим?

— «Шумел камыш, деревья гнулись…»

— «А ночка темная была…» И еще — «Там не одна трава помята, помята девичья краса…»

— И я в этом виноват?

— Нет-нет-нет! Я сама так хотела, понимаешь? А в песне она ведь тоже сама хотела, верно?

— И чем это кончилось? Оденься, Саманта. Я не могу спокойно смотреть на тебя, голую… ниже пояса.

— Смотри, Макс, мне ни чуточки не стыдно. Так хочется, чтобы ты смотрел на меня, совсем голую, правда. А я буду на тебя смотреть.

— Нет, хватит. Это какое-то сумасшествие. Пожалуйста, Саманта… Я идиот, но я не могу ничего сказать сейчас. Понимаешь, все слишком сложно…

— Я очень хорошо тебя понимаю.

— Да перестань. Что ты можешь понимать? А я полным идиотом себя чувствую. Мужик, который говорит: «Мне нужно подумать…» Да что это такое получается?

— Мне двадцать три, и я знаю, что ты уже раз обжегся, когда женился на городской девушке. Это же естественно — подумать, прежде чем принять решение, тем более я сама выгляжу странно. А у меня… думаешь, не было ухажеров? Все выбирала, да так и не выбрала.

— А теперь, выходит…

— Теперь выходит. Ох, Макс, я ничего от тебя не требую. Просто мне жутко хорошо сейчас, правда-правда…

— Глупая ты девчонка, Саманта…

— Нет, Макс, я жестокая и практичная. Я с такими авторитетами имела дело — вспомнить страшно. Но все это надоело, понимаешь? Я хочу быть просто женщиной, сажать редиску в огороде, кормить детей. Там, в Москве, это уже, наверное, невозможно. Не верится, понимаешь? А здесь — да. С тобой или без тебя, я хочу быть просто бабой, понимаешь?

— Оденься, Саманта…

— Как прикажешь…

Романов закусил губу. Она не врала, говорила правду.

Но… надолго ли ее хватит здесь, эту московскую девчонку? Что она знает о жизни в станице? Когда приезжаешь на пару недель, все это кажется раем, а потом… Ирина долго терпела, но все же сбежала. Нужно ли ему еще одно такое приключение? Да нет, конечно. Следует выбрать красивую местную женщину, жениться и жить, как все нормальные люди.

Да вот беда, среди местных красавиц ни одна не интересовала его как женщина! И Саманта не интересовала… до тех пор, пока не случилось вчерашнее происшествие. Она была так уверена в себе, так хотела поменять Москву на Левобережную…

А ведь девушка и вправду сильная. Коллега по восточным единоборствам. А там люди все дисциплинированные, за свои слова отвечают сполна. Да, черт возьми, она стала женщиной, он ее первый мужчина, это же дорогого стоит! Теперь она не просто странная москвичка, а… его Саманта? Так получается?

Робкий стук в дверь отвлек его от напряженных размышлений. Романов бросил обломки шариковой ручки в корзину, выпрямился в кресле, громко сказал:

— Да! Войдите.

Вошла техничка Ольга Васильевна, сухощавая пожилая женщина. Прикрыла за собой дверь, остановилась.

— Максим Игоревич… Там какая-то иностранка хочет вас видеть. Самантой кличут. Американка, что ль?

— Спасибо, Ольга Васильевна. Она русская, просто имя такое… Спасибо. Я сейчас выйду.

Романов глубоко вздохнул, минут пять сидел в кресле после того, как техничка удалилась, а потом пошел к двери.

— Саманта, это глупо приезжать в школу, — сказал он, садясь на переднее сиденье джипа. — Ты хочешь, чтобы вся станица судачила о нас?

— Уже четыре, Максим, я думала, твой рабочий день закончился и я могу подвезти тебя домой. А потом покатать твоих детей, мы ведь обещали им вчера, помнишь?

— Сначала пусть уроки сделают. — Романов не выдержал, чмокнул девушку в щеку, такая она была симпатичная, такая добрая…

— Но тебя-то могу подвезти? Максим, что мне еще сделать для тебя, скажи.

— Ничего больше, ты уже все сделала. Подвези меня домой. Но извини, на чашку чаю или кофе не могу тебя пригласить. И так вся станица судачит о моих любовных похождениях.

— Ладно, подвезу. Ты знаешь, к Вальке завтра муж прилетает.

— Соскучился?

— Более того! Этот крутой хозяин двух казино и ресторанов, знакомый с сильными мира сего, взял из пансиона дочку Валентины и просто очаровал ее. Они вместе прилетают, а Валька не знает, что ей делать. Она хотела развестись с ним именно из-за дочки, ну и… другие причины были. Но теперь совсем растерялась.

— Ну и зря, — с грустной усмешкой сказал Романов. — Если все у нее нормально, так пусть радуется.

Машина остановилась у его двора, они вышли из нее, Саманта обняла Романова.

— Максим, а когда дети уроки сделают, я смогу их покатать на машине? Обещала ведь. Завтра босс прилетит, тогда уже совсем другой расклад получится.

— Там видно будет, Саманта. Приезжай часов в семь, думаю, дети сделают уроки мигом и будут тебя ждать. А потом мы выпьем по рюмке водки и закусим вчерашней капустой.

— Не на озере? — с намеком спросила она.

— Нет, в кухне, — улыбнулся Романов.

— А ты хочешь этого?

— Да, хочу.

Саманта несколько раз страстно поцеловала его в губы.

— Пожалуйста, не компрометируй меня, — прошептал он. И сказал нормальным голосом: — Кстати, я так и не знаю теперешнюю фамилию Вали.

— Барсукова. А ее мужа зовут…

— Извини, это меня не интересует.

Когда Саманта села в машину, Марина Луговая решительно вышла на улицу, направилась к Романову, махая руками. Саманта не спешила трогаться с места, глядя на симпатичную женщину, которая с улыбкой спешила к Максу. Любовница? Или — кто она такая, чего хочет?

Марина подбежала к растерянному Романову, обняла его, чмокнула в щеку.

— Ох, Макс, я так рада, что у тебя появилась красивая женщина, правда, Макс! Теперь мой дурак не будет ревновать меня по всякому поводу.

— Спасибо на добром слове, Марина Васильевна. Но это… просто подруга…

— Да ладно, я же видела, как вы вчера уезжали, как приезжали. Правда, Макс, я жутко рада за тебя. Ты хорошая девка, — сказала она Саманте. — Вы будете отличной парочкой!

Эту сцену видел ревнивый Павел Иванович Луговой и понял — он выследил жену! Обнимается, целуется с директором школы прямо на улице! Его «мерседес» вырвался из переулка, тормознул возле джипа, а сам Луговой выскочил из машины, влепил звонкую пощечину жене.

— Сука! — завопил он. — Так ты целуешься с этим долбаным учителишкой? Падла! Я тебя изничтожу!

Он еще раз хлестнул женщину по лицу. Романов шагнул к нему:

— Павел Иванович, имейте совесть! Как вы смеете бить женщину? Немедленно извинитесь!

— Да кто ты такой, козел? — орал Луговой так, что на другом конце станицы было слышно. — Да я тебя уничтожу, падла! Ты как смел прикасаться к моей жене, сука?!

— Я к ней не прикасался, но Марина Васильевна…

— Уничтожу падлу! — орал Луговой.

Его жена с ужасом смотрела на них. Саманта вышла из машины, приблизилась.

— Я тебя самого уничтожу, идиот! — жестко сказал Романов. — Достал ты меня!

Он уклонился от кулаков директора винзавода, схватил его за лацканы дорогого пиджака, приподнял над землей и запросто мог бы швырнуть на сырую траву возле двора. Так швырнуть, что Луговой потом бы долго лечился.

— Максим, не надо! — крикнула Марина. — Пожалуйста, прошу тебя, Максим!

Из «мерседеса» вышел водитель Гена, догадавшись, что теперь самое время доказать преданность боссу.

— Ну ты, директор! — сказал он. — В морду хочешь, да?

Гена был крупным мужчиной, под сто кило весом, и кулаки у него были пудовые. Но ему навстречу шагнула Саманта.

— Умерь свой пыл, придурок, — жестко сказала она.

— Ах ты сучка московская! — рассвирепел Гена и махнул кулаком.

Да только никуда не попал. А спустя пару мгновений увидел над собой хмурое небо, ощутил влажный гравий под лопатками и женскую ногу на горле, которая то надавливала, лишая его дыхания, то слегка отпускала.

— Не понял, кто выключил свет и почему упал потолок? Я тебе объясню, — негромко сказала Саманта. — Если тут будут трое твоих корешков — получат то же самое. Если пятеро — искалечу, на хрен, всех! Вопросы есть?

— Не… не… нет.

— Спасибо, Саманта, — сказал Романов.

Он просто отшвырнул в сторону Лугового, Марина тотчас же обняла мужа, со слезами затараторила:

— Паша, дурачок ты мой… Да я же просто… пошли домой, я все тебе расскажу. Паша…

— Ну, учителишка! Я тебя достану, падла! — крикнул Луговой, подчиняясь жене, которая вела его к дому. — Я тебе этого никогда не забуду!

Саманта отпустила водителя, который откатился от рассерженной девицы, вскочил на ноги и прыгнул к хозяйскому «мерседесу». Включил скорость, задом отъехал к калитке босса и там остановился.

— Спасибо, Саманта, — сказал Романов. — Но я бы и сам справился.

— Вдвоем мы сильнее, верно, Максим? — с усмешкой сказала она.

— Кто бы спорил. Я жду тебя в семь. Я жду тебя, Саманта.

Он хотел обнять ее, крепко прижать к себе, поцеловать в губы, но из-за окрестных заборов уже появились головы любопытных соседей. А из калитки выскочили Антон с Настей.

— Пап, кто это тут вопил? Опять Луговой? — спросил Антон.

— Да, сынок, — сказал Романов. — Павел Иванович грубо разговаривал с Мариной Васильевной, я его одернул, вот он и разозлился.

— Ты набил ему морду?

— Антон! Тебе не стыдно так говорить? Я просто… А вот Саманта уложила на травку Гену, да так ловко, что он и пикнуть не успел.

Дети с восторгом уставились на девушку.

Саманта помахала им рукой, села в джип.

— Ребятки, в семь приеду, махнем кататься.

— Приезжайте скорее, тетя Саманта! — хором прокричали Антон и Настя.

— Я считаю минуты, ребятки, — сказала она.

Джип сорвался с места, а Романов обнял детей и пошел с ними во двор. Сегодня эта странная москвичка нравилась ему куда больше, чем вчера. И он действительно хотел, чтобы она поскорее вернулась.