Стратегия одиночки. Книга третья

Глава 4

Пара охранников окинула меня внимательным взглядом, быстро оценила стоимость моих одежд, а также необычную для данных мест западную внешность, после чего они приветливо улыбнулись и открыли передо мной двери. Их не смутил даже свежий синяк на моей скуле. Впрочем, это, наверное, правильный подход с их стороны, ибо не важно, чем занимался клиент, если сейчас он платёжеспособен.

Хотя Аун и говорил, что жизнь в «Западном Оплоте» кипит круглые сутки, я всё же немного удивился, когда, перешагнув порог постоялого двора, увидел, сколько народу здесь сидит за столиками, несмотря на столь поздний час. Большой зал на два десятка столов, каждый из которых мог вместить по восемь человек, был заполнен более чем на две трети. Но, что удивительно, при столь большом количестве посетителей, в зале было относительно тихо. Подобный нюанс был вызван, видимо, тем, что в этом заведении на первом месте заключение сделок, а выпивка и чревоугодие далеко вторичны.

Пояснив молодому выглядящему уставшим служке, что я ожидаю одного из посетителей, проследовал за ним к барной стойке. Меня усадили на высокий табурет, после чего коренастый широкоплечий и бородатый виночерпий, которого я сначала принял даже за гнома, предложил мне что-нибудь налить. Внешность местного бармена была столь специфична, что я заказал большую кружку тёмного пива, хотя изначально пить и не собирался.

Ауна я заметил сразу, как только зашёл в зал, но не подал виду, что с ним знаком. Юноша также увидел меня, но был занят каким-то разговором с тремя седовласыми, явно неместными, судя по их разноцветным халатам, торговцами. Причём мне показалось, что юноша реально обсуждает какую-то сделку и упорно торгуется. Но даже мне со стороны было заметно, что опытные степные купцы видят в столь молодом потенциальном клиенте скорее наивную жертву.

Сделав пару глотков местного портера, едва удержался от того, чтобы не выплюнуть выпитое на пол. Внешний вид бармена ввёл меня в заблуждение, и я понадеялся, что пиво здесь будет по вкусу хотя бы отдалённо похожее на то, что варят подгорные мастера. Увы, я жестоко ошибся, и то, что мне налили, пить можно было только через силу. А пить пришлось, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Горький привкус пережжённого сахара, который оставался у меня на нёбе после каждого глотка, ещё понизил градус моего настроения.

Когда ко мне подошёл Аун, завершивший свои «переговоры», я с облегчением отставил на половину недопитую кружку от себя и поднялся со стула. Молча, не сказав друг другу ни слова, мы расплатились и вышли на свежий ночной воздух. И только после того, как мы прошли полквартала и свернули на другую улицу, юноша спросил:

— У вас что-то пошло не так?

— С чего ты взял?

— Ваше настроение явно нерадужное. — Пожал плечами мальчишка и продолжил. — Да и ссадина у вас на скуле…

— Что с ней не так? — Вяло огрызнулся я.

— На галере вы применяли врачебные практики. Значит в любой момент могли бы залечить столь незначительную рану. А раз вы этого не делаете, то на это есть какая-то причина. И обычно подобные причины возникают не от радостных новостей.

Иногда, когда твой собеседник излишне проницателен, это раздражает. Но мальчишка прав, слабая ноющая боль от ссадины служила лёгким напоминанием, не дающим мне полностью погрузиться в свои мысли. Именно поэтому я её не убрал сразу.

— А у тебя как дела? — Вопросом на вопрос отвечаю юноше. — Мне показалось, ты реально торговался с теми седыми купцами в разноцветных халатах.

— Ха! — По лицу мальчишки скользнула улыбка. — Вначале я просто пускал пыль в глаза. — Он немного потупил взгляд и добавил, словно оправдываясь: — надо же мне было как-то провести время, пока вас ждал.

— Вначале? — Подтолкнул я его к дальнейшему рассказу.

Болтовня Ауна отвлекала от тяжёлых мыслей намного лучше, чем ссадина на скуле.

— Да, было даже весело торговаться, понимая, что реально мне не нужен от них никакой товар и никакая сделка мне не нужна. — Юноша, сам того не замечая, уже улыбался во все тридцать два. — Эти торговцы с перевала Мармаха так усердно хотели меня облапошить! Так старались! Надо отдать им должное, если бы мне реально от них что-то было нужно, то они бы мне выкрутили руки. Только вот на их беду, мне от них ничего было не нужно. А наблюдая за ними, я получил полезный торговый урок. — Он даже поднял вверх указательный палец.

— Но это же не всё. — Он явно что-то недоговаривал.

— Э… Да… — Оглядываясь, словно шпион, опасающийся быть подслушанным, мальчишка перешёл на шёпот. — Их основной товар — это шерсть и листья степных лекарственных растений. Я знаю, куда это можно пристроить и куда перепродать. Но они заломили такие условия, что выгоды от этой сделки я бы не получил. — Он цокнул языком и продолжил. — Но у них оказалась также небольшая партия честорского вина. Само вино так себе, слишком кислое, и у нас в Триесе такого не любят. Они и мне пытались его продать, что говорит о том, что даже в «Западном Оплоте» не захотели покупать эту кислятину.

— И чем же тебя это вино заинтересовало? — Просто так столь подробно о неинтересных вещах не рассказывают.

— А из вас, господин Рэйвен, вышел бы хороший торговец, — на полном серьёзе высказался юноша: — умеете вы подмечать детали.

— Не хочешь, не говори. — Пожимаю плечами.

— Вы же мне не конкурент! — Тут же воскликнул Аун и, вновь понизив голос, затараторил. — Вино само по себе неинтересно. Но честорское поставляется разлитым по амфорам из белой глины. — При этом он подмигнул мне, но заметив полное отсутствие реакции от меня на эту новость, пояснил. — В Триесе и окрестностях нет залежей белой глины. И мастеров, работающих с ней, у нас в городе нет. Да и спрос на подобный товар у граждан почти отсутствует. Но!!! Мой отец часто имел дело со жрецами Храма и узнал, что масла для благовоний в Храме принято хранить именно в амфорах из белой глины. А нет никого более приверженного традициям, чем жрецы! К тому же уже пять лет у Триеса с Честором, единственным городом на побережье, где работают с белой глиной, натянутые отношения, и прямой торговли нет… — Юноша поднял взгляд к ночному небу. — Думаю, если выкупить у этих мармахцев всю партию, то, даже вылив всё вино в море, на продаже амфор Храму можно удвоиться.

— Ты заключил сделку? — Удивился я пронырливости мальчишки, его оставили просто посидеть, а он дело успел провернуть?

— Нет. — Покачал головой Аун. — У меня мало оборотных средств. Я не могу рисковать. Сперва надо поспрашивать служек Храма, узнать, есть ли сейчас дефицит амфор. Это займёт какое-то время. И если за это время мармахцы не продадут своё вино, а дефицит реально существует, то можно будет изрядно сбить цену на партию и получить ещё большую выгоду.

— А если кто-то уведёт у тебя из-под носа столь перспективную сделку, пока ты будешь всё узнавать? — Мне и правда было любопытно.

— Значит не сложилось. — Легко, почти равнодушно, пожал плечами Аун.

Мне показалось, что сама сделка, именно как цель, его не так сильно интересует, как он пытается это показать. Словно он вынуждено играет ту роль, которую ему выдала судьба при рождении в торговой семье.

— О себе вы не расскажете, да? — Поинтересовался юноша.

— А куда мы идём? — Вновь не стал отвечать я на его вопрос. — Твой дом, вроде, в другой стороне.

— Я подумал, вам нужно проветриться, а тут недалеко Мраморная набережная, и в море рядом с ней полно морских светлячков. Красиво. Можно отвлечься и настроить мысли на правильный лад.

— Хорошо. — Не стал ему возражать, тем более я точно быстро не усну после всего произошедшего, и прогулка — не самый плохой выбор.

В молчании мы прошли два квартала и вышли на широкую мощёную мрамором набережную. Юноша не преувеличивал, море, а точнее узкая полоска прибрежных вод, мягко светилось, словно кто-то выкинул в него миллион новогодних гирлянд.

И правда красиво.

— Морские светлячки светятся только глубокой ночью, за два часа до рассвета их уже не увидеть. — Пояснил Аун. — Я слышал, некоторые маги пытались их поймать и приспособить для городского освещения, но у них ничего не вышло.

Вид этих необычных тускло светящихся переливающимся светом волн и правда заставил меня улыбнуться, прогоняя самые тяжёлые мысли.

— Ты прав. — Прервал я своё молчание. — Я не получил желаемого. — Юноша затих и словно весь обратился в слух. — То, что искал, нашёл, но столкнулся с некоторыми проблемами. — Аун пальцем указал на мою ссадину. — Нет, это просто уличная драка. — Отмахнулся я и в подтверждение своих слов залечил эту мелкую рану. — Пьяные матросы, ничего необычного.

— Тогда в чём проблема? — Внешне невинно поинтересовался Аун.

— Я рассчитывал получить усиление, — немного зло и резко ответил я, — но остался при своих.

— При своих?

— Да.

— Тогда ничего страшного. — Беззаботно махнул рукой юноша. — Вы и без усилений со всем справитесь!

Мне бы такую веру в себя, как он верит в меня. Тем не менее, реакция мальчишки изрядно подняла мне настроение.

Простояв на набережной ещё минут десять, наблюдая за подсвеченными волнами, я и правда успокоился. А все перипетии сегодняшней ночи начали выглядеть не столь разочаровывающими, как казалось мне ещё всего полчаса назад. Общество и комментарии Ауна мне явно идут на пользу, но привыкать к этому не стоит. Если всё пойдет, как запланировано, то довольно скоро я покину Триес и больше никогда не встречу этого юного торговца.

С этой мыслью я оторвался от ограждения и, махнув рукой мальчишке, сделал шаг от моря. Но едва это сделал, как за моей спиной что-то гулко раскатисто грохнуло. Вначале мне показалось, что прогрохотало где-то в море. Но Аун, который, в отличие от меня, смотрел в сторону волн, указал пальцем в направлении порта. При этом на его лице не было и следа испуга, только интерес.

— Опять военные что-то затеяли. — Произнёс юноша.

Словно в подтверждение его слов, со стороны порта донёсся звон пожарного колокола.

— И как обычно, что-то у них пошло не так! — Усмехнулся мальчишка.

Словно в ответ на его издёвку, над крышами портовых складов мы заметили далёкие всполохи огня.

— Ну вот, опять пожар устроили…

— Опять? — Обычно пожар в городах — это большое бедствие, а он реагирует на это как-то слишком спокойно. — Разве пожар в порту это не опасно⁈

— Так это не в торговом порту горит, а на территории флота! — Отмахнулся Аун. — А там и ночью достаточно магов стихий, чтобы быстро справиться с пожаром. — Он поскрёб подбородок и добавил. — Ну, дежурный маг-стихийник там точно есть!

— Пошли. — Дёрнув парня за рукав, я быстро зашагал по набережной.

— Но мой дом в другой стороне. — Догнав меня, удивился юноша.

— Мы идем смотреть на пожар. — Не стал я придумывать никаких отговорок и сказал прямо.

— Нам до туда идти треть часа! — Закатил глаза юноша. — За это время там всё уже потушат! И даже если не потушат, то нас никто на территорию военного порта ночью и без разрешающего свитка не пропустит.

— Всё равно идём. — Настоял я на своём.

Но мальчишка во всём оказался прав. Когда примерно через пятнадцать минут мы дошли до ограждения, отделяющего военный порт от торгового, то оказались в довольно плотной толпе зевак, которые, как и мы, пришли поинтересоваться, что же случилось. Разумеется, никого из этой толпы за ограждение не пустили. Усталый, явно не выспавшийся флотский офицер, стоя за спинами закрывшихся щитами матросов, громко повторял:

— Да, было возгорание. Но пожар уже потушен. Опасности городу нет. Опасности порту и товарам тоже нет. Расходитесь, здесь нет ничего интересного. Повторяю, опасности для города нет. Расходитесь по домам, не мешайте работать.

— Как же нет опасности! — Закричал кто-то из любопытной толпы. — Я видел, как горело что-то большое, огонь был до неба!

— Дежурный маг драгоценного ранга уже погасил пламя. — Отмахнулся от этих криков офицер. — Уважаемые граждане, вам нечего беспокоиться.

Спокойный, монотонный, усталый и даже скучающий голос флотского сыграл свою роль. Было ещё несколько выкриков, но с каждым разом толпа любопытных становилась всё спокойнее. Не прошло и пяти минут, как народ начал расходиться.

— Я же говорил. Ничего интересного. — Прошептал мне Аун и тут же зевнул во весь рот. — Может домой пойдём?

— У меня нехорошее предчувствие. — Пояснил я.

От этих слов сонливость юноши как рукой сняло.

— Предчувствие? Это нехорошо… Но сейчас мы и правда ничего не узнаем. — Мальчишка покачал пальцем. — Но пожар был, его видели много людей, а значит флотские вынуждены будут отчитываться перед городскими чиновниками. Я завтра поспрашиваю своих знакомых из братии свитков и каллиграфии, если будет что-то необычное, они мне точно расскажут. Но сейчас стоять здесь и правда толку нет. Только лишнее внимание к себе привлечём.

— Хорошо. — Позволил я Ауну уговорить себя.

— А ничего, что мы уже почти полночи ходим по городу? — Поинтересовался юноша, как только мы выбрались из толпы зевак и покинули территорию порта. Сказав это, он широко зевнул, да так заразно, что и у меня непроизвольно вырвался зевок. Отзевавшись, сын торговца пояснил, свой вопрос. — Завтра начинается отборочный тур, разве вам не надо было бы выспаться и подготовиться?

— Ну, — непроизвольно на моём лице промелькнула грустная немного саркастическая усмешка, — именно подготовиться и усилиться я и собирался этой ночью… Но не сложилось. Тем не менее, ты в чём-то прав, пошли домой, полноценный сон перед боем — это не то, чем стоит пренебрегать.

Начало этой ночи вышло очень насыщенным, так что пока мы шли до квартала, в котором проживал Аун, я пребывал в лёгком напряжении. Постоянно поддерживал ауры и внимательно вглядывался в особенно тёмные переулки, но ничего подозрительного не заметил. К моему немалому облегчению до дома мы дошли вообще без каких-либо приключений. Как только мы зашли внутрь, я проверил оставленные мной закладки, но не обнаружил следов чужого проникновения.

— Интересно… — Зевнув во весь рот, устало произнёс Аун, наблюдая за мной. — Просто обрывки ниточек, оставленная линия пыли, ни грана магии. А ведь и правда, если бы кто-то проник внутрь, то по этим оставленным вами следам вы бы узнали о том, что кто-то чужой пробрался в дом.

Он, кстати, прав, местные привыкли полагаться на магию, силы, навыки, заклинания, и столь простые методы ими забыты и давно не используются. Вор или убийца, пробираясь в чужой дом, искал бы артефактную вязь или следы заклятий, а не смотрел на то, как лежит пыль на подоконнике, или что это за «случайно» зацепившаяся за дверь ниточка от одежды.

На всякий случай запретил Ауну раздеваться на ночь и сам лёг в кровать в одеждах, спрятав под подушкой булатный кинжал и положив своё копьё на пол рядом. Не думаю, что я перестраховываюсь, мальчишку явно кто-то хочет сжить со света, и этот «кто-то» ещё точно повторит свою попытку его убить, так что надо быть готовым к подобному.

Растянувшись на кровати, я потянулся до хруста в костях и повернул голову в сторону юноши, чтобы спросить по поводу его знакомых в муниципалитете. Но к моему удивлению, мальчишка уже дрых! Вот как так? Ещё минуту назад он был недоволен тем, что ему придётся спать в одеждах, и уверял меня, что никогда так не заснёт. Но стоило его голове коснуться подушки, как его сразу вырубило. Я думал, что он вообще не сможет уснуть после всех перипетий сегодняшнего дня, а он вырубился в одно мгновение!

Подобное мне показалось странным, и я, поднявшись с кровати, усилив своё восприятие Аурой и полагаясь на Тень, обошёл мальчишку по кругу, но никаких следов порчи или сонного заклинания не обнаружил. Да и дыхание у юноши было нормальным, а не чрезмерно глубоким и равномерным, как это бывает под воздействием магии. Видимо, его нервная система за сегодня дошла до предела, и как только он почувствовал себя в безопасности, его и включило.

Успокоившись, я вернулся в свою кровать, которая стояла так, что если бы кто-то попытался проникнуть к нам в комнату через окно, то мимо меня он бы не смог пробраться никак. Немного повернув голову, я смотрел в окно на медленно проплывающие по небу в ночной темноте далёкие облака, едва освещённые призрачным отражённым светом Сегуны. Как же мне заслужить «прощение» Отголоска Ночной Сестры? Беда в том, что Тени не нужны привычные и обычные подношения. Она грань между Светом и Тьмой. Тень эфемерна, непостоянна. Её мало интересуют материальные жертвы. Тень — это область недосказанного, недоговорок, полутонов и скрытых смыслов. Чтобы заслужить Её прощение, мне нужно что-то иное, нежели обычные, пусть и самые искренние молитвы, подкреплённые щедрыми дарами.

Лёжа в кровати, я смотрел в окно на далекую Сегуну, словно ждал от неё какого-то намёка на то, что же мне нужно сделать. Но как не всматривался в видимое этой ночью полукольцо Ночной Луны, никакого отклика от Неё не почувствовал.

Разумеется, я легко мог провести эту ночь без сна. Утренняя медитация без проблем убрала бы все последствия бессонной ночи. Но всё же полноценный сон она бы не заменила.

Не думаю, что сегодня меня ждёт серьёзное испытание в виде групповой стадии, но и относиться к нему спустя рукава всё же не стоит. Уверен, общую «собачью свалку» я пройду легко. И тут логика проста, если даже на этой стадии у меня возникнут хоть какие-то трудности, значит о победе на турнире мне даже думать не стоит. Тем не менее, проиграть из-за банальной недооценки противников и чрезмерной самоуверенности может любой. Я видел подобные проигрыши не раз, и не только в «прошлом будущем», но и на Земле. На моих глазах, не раз и не два, те, кого считали фаворитами на соревнованиях, проваливались на отборе или вылетали на первой же стадии. Проваливались, потому как слишком были уверены в себе и вообще не рассматривали остальных спортсменов, как соперников. Так, единственный раз, когда я занял призовое место на международной арене, случился как раз по похожей причине. Это произошло из-за того, что один из фаворитов не стал даже разминаться перед снарядом и потянул широчайшие на брусьях. После чего закономерно выбыл из турнира, находясь практически уже на пьедестале, и его место, сам того не ожидая, занял я. Впрочем, та бронза на гран-при в Дубае не принесла мне постоянного места в сборной, и через год я бросил спорт.

Сейчас эти воспоминания казались настолько далёкими, словно произошли не со мной, а с кем-то другим, просто очень похожим на меня. Воспоминания «неслучившегося будущего» мной в данный момент ощущались куда более «настоящими», чем реально прожитая на Земле жизнь. И это немного пугало. Вызывало неприятное чувство холода между лопаток. Словно боясь потерять себя, я начал судорожно вспоминать свою земную жизнь. И как назло, вместо приятных и радостных моментов разум, будто в насмешку, подкидывал этой ночью только самые позорные и провальные моменты моей земной жизни.

Когда поток памяти повторил перед моим внутренним взором то, как я опозорился в пятом классе перед всей школой… Когда вместо демонстрации своих умений, достигнутых на спортивных тренировках, я на глазах у всех растянулся во весь рост в огромной луже. Я понял, что с сентиментальными воспоминаниями пора завязывать. Вот сколько лет прошло с того случая⁈ Я уже даже не на Земле, а в другом мире! В мире, где точно нет ни одного свидетеля того моего позора. Так почему же мне даже сейчас стыдно за тот случай⁈

Когда, примерно через час после рассвета Аун проснулся и открыл глаза, то увидел меня не спящим, а тренирующимся. Да, мне так и не удалось заснуть. И не из-за того, что этой ночью я прошёл через Сражение Начал, Недовольство Божества и встречу со жрецом Рубинового ранга. И не из-за того, что сегодня начинается Турнир, от которого зависит моя жизнь.

Нет!

Причина моей бессонницы — какие-то древние детские воспоминания!

Но было в этом и хорошее. Та масса провалов и неудач, о которой мне напомнил мой растревоженный разум, начисто выбила из головы любые мысли о недооценке кого-либо. Я так себя накрутил, что даже если бы против меня вышел Аун, и то воспринял бы его, как серьёзного противника. Что, конечно, тоже было во многом перебором.

— Вы без труда пройдёте групповой этап! — Наблюдая за тем, как я провожу очередное ката из школы Журавля, с пылом произнёс Аун, усевшись на кровати.

— Пройду. — Спокойно, не сбивая дыхания, отвечаю я, продолжая при этом упражнение.

— Тогда почему вы столь задумчивы? — Заметив выражение моего лица, поинтересовался юноша, сладко потягиваясь.

— Выиграть можно по-разному. — Произнеся это, я сменил амплитуду движений на более резкую.

— О! — Широко распахнул глаза мальчишка. — «Выиграть можно по-разному». — Повторил он мои слова, немного растягивая их. — Интересно!

Но к моему лёгкому удивлению он не стал приставать ко мне с расспросами, что же я имею ввиду, а, встав с кровати, тут же убежал вниз, на первый этаж, умываться и приводить себя в порядок.

Когда, через треть часа я завершил весь комплекс упражнений и тоже спустился вниз, меня уже ждал накрытый на стол завтрак. Ничего особенного: тройка варёных яиц, полбуханки белого хлеба и несколько ломтиков твёрдого сыра.

— Мы разве не торопимся? — Наблюдая за тем, как я неторопливо разбиваю яйца, поинтересовался Аун.

— Мне надо прибыть к Арене через час после полудня. — Пожимаю плечами. — А до того времени ещё больше четырех часов.

— А разве мы не пойдём смотреть на отборочный тур Железного ранга? — с любопытством произнёс сын торговца. — Там должно быть более ста участников! А в основной турнир пройдут только шестнадцать! Должна быть знатная заварушка! — Закатив глаза, протараторил Аун. — И начнётся это испытание всего через час!

— Не интересно. — Откусив сразу половину яйца, пожимаю плечами.

Мне и правда не интересно. Я примерно представляю себе общий уровень умений бойцов Железного ранга, и в основной своей массе смотреть там не на что. Конечно, и на Железе есть мастера, но уверен, если подобные заявились на турнир, то они находятся в числе шестнадцати «сеяных», как тот же новый чемпион школы «Взлетающего дракона», и им нет нужды проходить через отборочный этап. И даже если я ошибаюсь, и среди этой массы отыщется стоящий боец, он всё равно проявит себя за время поединков в основной сетке. Тем более, за весь турнир я встречусь только с одним бойцом Железа — с победителем железной ветки, так что мне и правда было не очень интересно.

Большинство землян не прошли бы мимо подобного зрелища. Ещё бы, настоящие массовые гладиаторские бои в реальности, а не по телевизору! Но я, благодаря «памяти будущего», «помнил» поединки на чемпионской Арене Дейтрана между мастерами Мифрильного ранга! И после подобного зрелища смотреть на возню Железных бойцов довольно мало интереса. Если ты, конечно, не фанат фехтования, как Ронин, или не любишь драки в любых их проявлениях, как Нейт.

— Да? — Немного расстроился от моего ответа Аун. — А я думал, мы пойдём смотреть.

— А у тебя разве сегодня мало дел? — Театрально приподняв левую бровь, поинтересовался я у юноши.

— Дел? — Переспросил он.

— Первое, навестить своего кузена, узнать хоть что-то о тех бойцах Бронзы, кто будет участвовать в сегодняшнем групповом и донести до меня эту информацию до того, как я сам ступлю на песок Арены. И второе, не ты ли собирался с утра зайти в муниципалитет и поинтересоваться, что же за пожар случился на территории Флота этой ночью.

— Второе может и подождать. — Легкомысленно отмахнулся от моих слов Аун. — Скорее всего, с утра флотские пришлют какую-то отписку. И нормальный отчёт о происшествии будет только после обеда, когда город пригрозит инспекцией. — Заметив мой скептический взгляд, юноша добавил. — Так обычно всё и работает у нас. — И пожав плечами договорил. — Традиция…

— Тебе виднее. — Не стал я с ним спорить.

Сам не знаю, почему меня так нервирует этот ночной пожар в порту. Вроде к этому волнению нет никаких предпосылок. Но что-то на грани сознания буквально гложет. Скорее всего, это просто игра расшалившихся нервов, но мне будет спокойнее, когда Аун разузнает, что же там случилось.

— А вы не боитесь меня одного оставлять? — Внешне невинно, но с явным напряжением в голосе поинтересовался мальчишка.

— На территории Арены? — Наклонив голову, спросил я и, дождавшись кивка, ответил: — Не боюсь. Сейчас там всё под контролем Гильдии Алхимиков, и надо быть безумцем, чтобы кого-то попытаться тайно убить там. Во-первых, убийцу скорее всего вычислят заранее, потому как Великие Гильдии знают толк в шпионаже и скрытых проникновениях и умеют отслеживать нежелательных личностей, появившихся в зоне их интересов. Во-вторых, даже очень удачливый убийца не станет делать из Великой Гильдии себе врага, совершая тяжкое преступление в зоне их ответственности.

Подумав немного, Аун кивнул, но тут же задал новый вопрос:

— А муниципалитет?

— У вас же в Триесе «власть достойных»?

— Да.

— Тогда не ошибусь, если стану утверждать, что в вашем муниципалитете каждый спит и видит, как подставить, подсидеть или любым иным образом устранить конкурента во власти. Любого убийцу, если он, конечно, не профессионал высочайшего ранга и умений, там мгновенно вычислят и устранят, даже не спросив, за кем он, собственно, пришёл. В таком клубке змей иначе не бывает. Да и количество охранников и телохранителей на квадратный метр там наверняка зашкаливает.

— Да, охраны там действительно много. — Словно вспоминая что-то, произнёс мальчишка.

— К тому же пару дней ты в относительной безопасности. — Добавляю я.

— Благословение Элаи? — Уточнил юноша.

— Именно. Не стоит на него полагаться во всём, но и скидывать его со счетов тоже не следует.

Спокойно и без суеты завершив завтрак, я подождал, пока Аун помоет посуду, после чего поинтересовался у юноши, где находится ближайшая алхимическая лавка и овощной рынок.

— О! Вы хотите приобрести усиливающую алхимию? — Распахнув глаза, спросил юноша. — Но она же запрещена по условиям турнира!

— Вот смотри. — Я кивнул на остывший чайник. — Хороший чай бодрит?

— Да… — Чувствуя какую-то ловушку, тихо отвечает мне мальчишка.

— Значит чай тоже запрещён?

— Нет.

— Именно. Есть некоторые разрешённые составы, почти как этот чай, но которые могут придать не только бодрость. — Подмигиваю Ауну. — К тому же если приготовить состав самому, то Гильдия закроет глаза на его использование.

— Но почему сейчас? — Вскинул руки в недоумении юноша. — Разве не стоило этим озаботиться заранее, а не за несколько часов до турнира⁈

— Первое. — Я демонстративно поднял указательный палец вверх. — Я не собирался прибегать к подобному, так как у данного состава есть очень неприятный постэффект. И второе, этот напиток готовится из свежих продуктов, некоторые из которых должны быть сорваны с грядки эти же днём. Да и пить его надо сразу и горячим. Его не только нельзя приготовить заранее, но основные ингредиенты не купить за пару дней.

— А что делает этот состав?

— Немногое, облегчает поддержание Аур и успокаивает течения Духа и Маны. Мелочь по сути, которая в обычных условиях не стоит затрат.

— Но вы хотите подстраховаться? — Цокнул языком Аун.

— Что-то вроде, что-то вроде. — Не став вдаваться в подробности, расплывчато ответил я мальчишке.

На самом деле для прохождения в следующий этап мне ничего подобного было не нужно. Но этой бессонной ночью я решил использовать этот Турнир не только как необходимость для получения Девиза, но и заложить здесь первый кирпич в свою будущую репутацию. И для этого я должен не просто пройти в следующий круг, а сделать это эффектно и так, чтобы меня запомнили. Но при этом и не выдать своих истинных умений на столь ранней стадии. Если бы не совмещение этих двух противоположных условий, то я бы ни за что не притронулся к «Болотной Лилии». Именно так назывался этот малоизвестный алхимический напиток. Он действовал как хорошее седативное и почти не давал реальных преимуществ в бою, кроме практически абсолютного спокойствия. А вот откат от него довольно неприятен, несколько часов параноидной тревоги. Но я посчитал, что сегодня оно того будет стоить. К тому же местные не считают, что препарат, не дающий каких-то усилений, будь то магии, тела или духа, является запрещённым в турнирах допингом.

Я сам считаю, что для моего боевого стиля «Болотная Лилия» даже вредна, так как из-за даруемого ею спокойствия мне не выйти за грань мастерства. Не прыгнуть выше головы. Мне придётся задействовать только то, что уже умею и знаю, а не полагаться на талант Пяти Звёзд и импровизацию. Но и моих нынешних умений должно хватить для прохождения группового этапа. А вот спокойствие, особенно внешнее, то, которое будет видно и со зрительских мест, как первый кирпичик в моей будущей репутации, не помешает. Возможно, с этим я бы справился и без помощи алхимии, но боюсь, могу сорваться и начать улыбаться, если всё пройдёт, как я планирую. Потому как если всё пройдет, как мной задумано, то мне будет тяжело не рассмеяться в финале. И для подстраховки от подобного «провала» мне нужна «Болотная Лилия». Точнее слово «нужна», неверное, избыточное, более правильным было бы определение «лишним не будет».

Основным ингредиентом для этого состава является обычная капуста. Только одно условие, эта капуста должна быть оторвана от земли в день приготовления состава. Без труда купив на рынке два свежих кочана, мы следом зашли в алхимическую лавку, где я приобрёл всё остальное: пучок болотных трав, несколько вымоченных ягод белладонны и высушенный бутон болотной лилии. В той же лавке я прикупил и сильнейшее снотворное, которое должно было и слона вырубить на пару часов.

Я знаю, как варить этот состав, только по одной причине. Однажды Дайс пошёл в разнос и даже по его меркам «перепил», и не собирался останавливаться. Мы искали способ его успокоить и привести в себя. «Болотная Лилия» оказалась одним из десятка опробованных нами рецептов, и единственным, который сработал. Правда, потом Дайс заставил всех, кто участвовал в той «операции отрезвления», самим выпить эту «микстуру» и на своём разуме испытать все «прелести» её отката. Было неприятно.

Варить этот алхимический состав следует на малом огне, никуда не торопясь. Ничего сложного, но требует точного знания рецептуры и чёткого следования времени, когда следует добавлять в котелок тот или иной ингредиент.

Как я и рассчитывал, справился ровно к полудню. Завершив приготовление состава, сделал выжимку, которую тут же, пока та была горячей, и проглотил. Затем специально провёл ладонью по волосам и вылил оставшуюся бурду в канализацию. После чего тщательно промыл котелок и вымыл руки.

— Не смотри на меня так. — Подмигиваю Ауну. — Алхимия подействует только через час и просто сделает меня спокойным. Очень спокойным.

— По мне вы и так само спокойствие! — Всплеснул руками юноша. — Но я не спорю! Вам виднее, надо так надо!

Пока шли до Арены, мальчишка неуклюже пробовал вывести меня из себя, то разозлить, то рассмешить. Видимо, таким образом пытался проверить, как работает алхимия. Но я не дал ему пищу для размышлений, просто игнорируя все его выпады и натужные шутки.

На центральной площади сегодня было куда как многолюднее чем ранее. Первый отборочный тур для бойцов Железного ранга уже завершился, и народ активно обсуждал его детали. Пока пробирались через толпу, краем уха вслушивался в то, о чём говорят люди, и только уверился, что правильно не пошёл смотреть. Ничего интересного никто из соревнующихся не показал. Если бы кто-то реально выделился из почти сотни участников, вся толпа на площади только об этом и говорила, но подобного не было.

За почти полсотни метров от входа Аун со мной попрощался и убежал искать своего кузена. Я же на уход мальчишки почти никак не отреагировал. «Болотная Лилия» уже начала действовать, и весь мир стал казаться мне каким-то ненастоящим, игрушечным и неважным.

Вообще неважным.

Казалось, это не я иду через толпу людей, а моё тело — только марионетка, которая подчиняется мысленным командам моего разума-кукловода. А Я, как личность, нахожусь не здесь, а где-то далеко, словно в зрительном зале, и со стороны смотрю представление.

Скучное. Очень скучное представление.

Предъявив бирку участника Турнира охране на служебном входе, я прошёл во внутренние помещения Арены. Рядом со мной тут же появился один из младших послушников Гильдии Алхимиков и отвёл в довольно больших размеров зал. Зал, в котором проходил финальный инструктаж. Всем будущим участникам объяснили о недопустимости специально наносить смертельные удары. Организаторы высказали понимание, что инциденты и смерти могут произойти, так как оружие будет применяться боевое, но целенаправленного смертоубийства они на Арене не допустят.

После этого каждому из нас закрепили по два стазис-браслета. Эти артефакты по команде находящегося на арене алхимика могли мгновенно «заморозить» тело любого участника турнира и тем самым вывести его из боя, чтобы затем оказать тому необходимую помощь. А с учётом развития на Айне лечащей магии, погибнуть на данном турнире можно было только будучи очень большим неудачником, или если кто-то целенаправленно нанесёт тебе мгновенно убивающий удар. Те самые удары, которые организаторы запретили применять. В случае, если кто-то будет уличён в попытке такого удара и в явном желании убить, его мгновенно заморозят и выведут с Арены, после чего закономерно исключат из Турнира. А с учётом того, что участники будущего боя находятся на Бронзовом ранге, а наблюдатели от Гильдии Алхимиков являются бойцами и магами Драгоценных уровней, то эти наблюдатели без труда успеют обезвредить пошедшего вразнос бронзового до того, как тот успеет нанести свой удар.

После того, как на моих руках закрепили браслеты, прошла лотерея цветов. Мне достался красный с оранжевым. Этот выбор случайности я воспринял совершенно спокойно и не возмущался, в отличие от некоторых участников, что эти цвета им не подходят. Мне было всё равно в чём выступать. И когда мне принесли красные одежды с оранжевым поясом, я переоделся в них без каких-либо возражений.

Затем нас отвели в местный арсенал, где я выбрал привычное копьё, максимально похожее на то, которое у меня было, и к которому привык, оно как раз оказалось на стойке прямо у входа. Со стороны это, наверное, выглядело немного странно. Большая толпа металась в арсенале, выбирая оружие, и только один человек спокойно зашёл, подошёл к первой же стойке, взял копьё и вышел. Словно этому человеку было совсем плевать, с каким оружием в руках он будет участвовать в Турнире.

Как только я вышел из арсенала, мне перегородил путь один из старших алхимиков. Подведя себя на минимально вежливую дистанцию, я встал, как вкопанный, молча разглядывая стоящего на моем пути мага Изумруда. Почти полминуты мы играли в гляделки, после чего маг драгоценного ранга прикоснулся кончиками пальцев к моим волосам, а затем понюхал свои пальцы. Тут же его глаза недобро блеснули, вспашка света — и я стою уже полностью парализованный.

Но мне всё равно.

Я не волнуюсь.

Это даже хорошо.

Впрочем, и на это «хорошо» мне плевать.

— «Распознание Алхимии»! — Срывается с губ представителя Гильдии активирующий заклинание приказ.

Почти три минуты маг рассматривает результат, который принесло ему заклинание диагностики, после чего щёлкает пальцами, и паралич меня отпускает.

— Участник Рейвен, — слышат мои уши, немного раздражённое из уст мага Изумруда, — вы думаете, «Болотная Лилия» даст вам какое-то преимущество в предстоящем испытании?

Мне очень не нравится слово «испытание», оно почему-то вызывает во мне гнев, но сейчас этот гнев словно проходит мимо, не трогая мою душу, и мой голос сух и равнодушен:

— Преимущество? Нет. Ограничение. Да.

— Вы сами готовили состав?

— Да.

— Что же, «Болотная Лилия» не находится под запретом — Почесал затылок маг. — Я даже представить не мог, что кому-то может прийти в голову принимать эту выжимку перед боем! Для той же борьбы со страхом есть куда более эффективные и лёгкие в изготовлении пилюли.

Он, видимо, ждал, что я что-то ему отвечу, но я молча смотрел ему прямо в глаза.

Не моргая.

— Вы точно добровольно приняли эту выжимку? — Не унимался маг.

— Точно.

— Участник Рэйвен, следуйте за мной. — с этими словами алхимик кладёт мне руку на плечо.

Это немного не по плану, краем глаза вижу Ауна, который, видимо, принёс какие-то новости, но он не сможет ко мне подойти, пока рядом со мной представитель Гильдии. Но и возражать магу глупо, так что я склоняю голову в знак согласия.

— Вот и хорошо. — Кивает алхимик, после чего произносит себе под нос: — Расскажу кому, что кто-то добровольно наглотался «Болотной лилии», меня же засмеют!

Затем он подталкивает меня вперёд.

— До выхода на Арену вы будете находиться под моим присмотром.

Его тон не терпит возражений.

Но я и не собираюсь ему возражать.

Мне всё равно…