Студент в СССР

Глава 30 Конец или Начало?

Все-таки вся эта педагогическая суета с Инструктивкой отбирала у меня слишком много времени. Обучение навыкам воспитателя в пионерском лагере проходило в ускоренном темпе. Пришлось и жить за городом, на базе института. Это, конечно, было весело, ничего не попишешь, команда у нас подобралась молодая и задорная. Но учебный процесс то и дело залезал в мою личную жизнь. К тому же возросшие траты здорово проредили мой бюджет, даже пришлось залезть в святое святых — сберегательную книжку. Пока в этом времени мне не стоит страшиться дефолтов и инфляции. Так что деньги под хорошей защитой. Но боюсь, что осенью, при создании фотостудии придется снова потратиться. Выхода пока вижу лишь два. Как только закончиться Инструктивка тут же завербоваться к геологам. Или еще есть вариант попасть через Колю Истомина в хороший стройотряд. Они ведь разные бывают — где-то обязаловка и громкие лозунги, а где-то сносные заработки.

Второе даже предпочтительней. Зарплата будет больше, да и коллектив молодой и веселый. Ха-ха, правда, как на это посмотрит Вероника. Она как-то видела меня с однокурсницами и в первый раз выказала показную ревность. Она-то еще помнит тот инцидент в «Садко» с Ириной. Вдруг и в стройотряде я буду направо и налево. Хм, да я сам как-то до конца не уверен. Но с другой стороны, девушек там точно будет немного, и упахиваться к вечеру станем так, что не до романов. Хотя чего я себя успокаиваю?

Пока размышляю о бренном, ноги сами несут к Ломоносовскому РОВД. Со всей этой загородной учебой стало совсем не до дружинных дел. В ОКОД это восприняли нормально, но все равно перед мужиками неудобно. Вот и пользуюсь оказией, решил самолично навестить. Дежурный мне кивает, как знакомому, а я несусь на второй этаж к операм. В один момент чуть не останавливаюсь. А ведь не так давно я бы эти два пролета не преодолевал с такой показной лихостью. Как быстро мое сознание приспособилось к новому телу. Его бодрость и неуёмность уже не вызывает отторжения. Как бывало в первые месяцы, когда я себя то и дело тормозил. Окончательное привыкание к другому телу продолжалось пару месяцев. Это не в книге, где герой тут же орудует как лихой спецназовец. Ну это целая тема для отдельного разговора.

— Салют господам офицерам!

Соколов отвлекся от раскладывания бумаг и с явной теплотой в голосе ответствовал:

— Привет, студент! Где пропадал?

— Да вот зашел по пути сказать, что временно выпадаю из вашего графика.

— А что такое? — Соколов умел делать строгое лицо. На преступниках тренировался.

— Так я же, товарищ капитан, как вы правильно заметили, студент и над собой не властен. Сейчас у меня практика, а потом уеду на вольные хлеба.

— Понятно, — откликнулся сидевший за угловым столом Бубакин. — Стройотряд, песни под гитару, обжимания с девицами и все такое прочее.

— В целом да, кроме обжиманий. У меня нынче официально невеста имеется.

— Во как? — Соколов отвлекся от папок и с интересом уставился на меня. — Ну ты везде пострел! К нам вернешься?

— Постараюсь осенью. Правда, на дежурствах буду участвовать реже. Разве что в том районе. Мне в качестве общественных нагрузок фотостудию вешают.

«Ага, вот так правильно говорить, чтобы лишнего не дали».

— Все равно любой помощи рады будем.

Я тут же в тоне капитана заподозрил неладное. Черт бы с ней преступностью, но именно эта её составляющая касается лично меня.

— А что так? Ну-ка, давайте, колитесь.

Соколов переглянулся с напарником и по своей старой привычке присел на край стола.

— Да понимаешь, Сергей. На фоне нашего удачного сотрудничества по указаниям свыше дана установка вести постоянную работу с молодежью. Чтобы вот такие банды, как у Хмурого гасить на стадии их развития.

— Но это же хорошо! Вам потом работы меньше будет. Отсекаете от улры набор новых кадров, преступность через несколько лет пойдет на спад.

— Вот и я своему начальству про это говорю. Но кто вопросом будет заниматься? У нас своих дел невпроворот, а Бубакин ждет осенью всплеск преступлений у малолеток.

Я задумался. Вот здесь бы мне точно пригодилось влияние на верха моих товарищей по попаданству. Но где они и где я? В свежем июньском номере «Техники Молодежи» ответа я не увидел, так что еще почти месяц ждать.

— По идее для такого нужен целый отдел, а лучше комиссия при органе власти, где собраны вместе правоохранительные, общественные и партийные работники, отвечающие за это направление.

— Ничего себе, ну ты и загнул студент!

— Правильно говорит Сергей! — внезапно поддержал меня Бубакин. — Одна милиция эту проблему не решит. Сколько мы с тобой, Иван, ловим шпану? И ведь знаем, откуда они берутся. Во что это все выливается. Иногда такое впечатление создается, что воду в решете носим. А ведь уже восьмидесятые годы. Никита Сергеевич обещал, что будем жить при коммунизме.

— Ты это, в политику не лезь! — резко обернулся к напарнику Соловьёв.

Мне же внезапно стало ясно, почему Бубакин до сих пор лишь старший лейтенант. Но он был прав. Сначала следовало изучить проблему беспристрастно и внимательно, а затем решать её в комплексе. Преступниками же не рождаются? И у меня иногда создавалось такое впечатление, что с уголовниками в стране Советов слишком цацкаются. Как можно строить общество будущего, имея за собой подобный багаж? Проблему надо решать быстро и жестко. Я слишком хорошо помню весь тот ужас девяностых, когда ты ощущал себя совершенно беспомощным. Это лишь в кино мстители без страха и упрека мочили бандитов направо и налево. В жизни все было в ровности наоборот.

Тьфу ты, зачем мне эти воспоминания? Хотя нет, злее буду!

Но пока мне не до глобальных проблем. Прощаюсь с милиционерами и бегу на трамвай. Еще в прошлые месяцы я к своему удивлению заметил, что на общественном транспорте попадать везде по городу получается быстрее. Он ходит четко по расписанию и не зависит от пробок. Если бы я ехал на своем автомобиле к Универмагу, то сэкономил бы ну минут пять максимум. Больше светофоров, толкучка из машин. А здесь сел и едешь за три копейки. Разве что комфорта меньше. Хотя эти вагоны здорово отличаются от тех, в моем времени. И сиденья удобней и дизайн какой-то космический. Снова идея из будущего? Впереди висит электронное табло, объявляющее следующую остановку. Если бы еще не толчея в час пик, то лучше транспорта и не найти. Но возьмем вопрос поездки до загородного дома или в турпоход, и тут же возникают сомнения. Не знаю даже, как лучше совместить желаемое с нашими возможностями. Или здесь уже нужен другой уровень общества? Есть о чем подумать.

Так в размышлениях чуть не пропустил остановку. На Поморской уже вовсю идет уличная торговля. Она у нас обычно расцветает летом. Продают первые ягоды, как ни странно, спелые бананы и мороженое. В мое время со всем этим было хуже. Бананы обычно привозили зелёные, и они дозревали на подоконниках.

В начале этой старинной улицы на пристанях еще не так давно находилось главное торжище города. Сейчас там высится угловая башня астрономического кружка с телескопом. В это здание Дворца Пионеров я еще буду в том будущем водить своих детей. Как и в бассейн. И все это было построено при советской власти. Эрефия к тому времени еле вымучила лишь единственный спортивный комплекс, который строился со скандалами и постоянными переделками. Да не будем о грустном! Я здесь и сейчас.

— Привет, Ничка!

— Сережа, почему не позвонил?

— Девушка, мне, пожалуйста, четыре тетради в клеточку.

— Канцелярский клей у вас есть?

— Пробивайте сорок четыре копейки, пожалуйста. Да, клей вон там лежит.

Покупателей в отделе было много, потому говорить приходилось с перерывами. Люди заезжают в магазин после работы, а не бродят бесцельно по огромным торговым центрам, чтобы провести время. Меня всегда бесило, когда случайно попав в такое торжище в будущем, я заставал там толпы снующих туда-сюда людей. В итоге покупка чего-то полезного превращалась в потерю кучи времени. Люди поменяли театры и музеи на фудкорты и дешевые развлечения. Нет, я так не хочу!

— На пять минут подменили.

— Да я только вырваться сумел! Меня с кафедры вызвали.

— Неужели получилось?

— Да, древность находок подтверждена, так что мне педагогическую практику заменили на археологическую.

— Так это же здорово!

Вероника была отчасти в курсе моих дел, и ей откровенно нравился тот факт, что её суженый занимается настоящей наукой. Ученые в этом времени еще уважаемые люди, и их статус ценится. Иметь мужа ученого престижно. Ну да, только не в каком-то занюханном НИИ. Или это уже класс инженеров? Я с этой средой сталкивался редко, так что точно сказать ничего не могу.

— Здорово будет, если мы найдем что-то стоящее!

— Ты обязательно найдешь! — Вероника обвивает мне шею руками и оставляет на моих губах скромный поцелуй.

Из-за прилавков на нас с усмешками поглядывают другие продавщицы. Это явно все напоказ. Она показывает, что я её парень. Почему-то считается, что в этом возрасте уже нельзя без парня или лучше мужа. А Веронике всего-то двадцать недавно исполнилось! Половина моих одноклассниц, вернее, Серегиных, уже замужем. В этой эпохе такое нормально. Рано женились, рожали детишек и в молодости преодолевали бытовые трудности. С одной стороны, ты еще не понимаешь их ничтожность, с другой, не успеваешь осознать, как их уже перепрыгнул.

— Мне надо идти. Я сегодня до семи.

— Тогда я домой. Куда пойдем?

— По набке прогуляемся? Сегодня тепло, хочу больше бывать на улице. Июнь мой самый любимый месяц в году?

— Договорились, буду ждать тебя в сквере у Красной пристани. Где Петр стоит.

— Хорошо. Чмоки-чмоки!

А этой дурацкой фразе уже я научил! Не ожидал, что она приживется.

— Одень лучше рубашку в клеточку и куртку с собой прихвати.

— Ну, мама, на улице же тепло!

— Ты где живешь, дорогой! На Севере! У нас вечером жара, под утро снег.

Я, немного подумав, с ней соглашаюсь. Ветер уже поменялся. Как там еще погода сложится! А маме откровенно нравится, что я столько времени с одной девушкой. Она даже закидывала удочки насчет женитьбы. Пока отнекиваюсь, но чую вскоре будет сложно отбиваться от вопросов. И Никита Иванович уже странно поглядывает. Как-то они застали нас, как говорится, в неглиже. Был долгий разговор, в итоге перетекший в небольшую пьянку. Хотя папе Веронике нравится, что я пью умеренно. Больше по вину. Не любит он пьянства. Сам выпивает хорошо, если раз в месяц.

И может, зря я так тороплю события? Нагулялся бы напоследок? Нет, это также большие проблемы. При всем наличии относительно свободных нравов распущенность в обществе не особо приветствуется. Да и сексуальное просвещение не на должном уровне. Некоторые девушки были даже не в курсе, когда «им можно». Что за девушки, спрашиваете? Лучше промолчу, еще осенью дело было. Меня заносило по разным и всяким, себя искал. Да и по комсомольской линии за гулянки можно запросто люлей получить. За этими дело не заржавеет. Да и, честно сказать, неохота «следить» в новом мире. У каждого действия есть противодействие. Вероника меня вполне устраивает. Так что лучшее — враг хорошего. Сначала обеспечим крепкий тыл, а потом займемся наукой. Хочется оставить после себя хоть какой-то реальный след.

До чего же все-таки удобны эти старого типа скамейки! Почему в будущем в угоду тупой урбанистической моде начали клепать всякую прямоугольную дрянь, на которой спина отваливалась? Где мнимая свобода мнений? Ведь их создатели знали, что строят дерьмо, но не могли сойти с проторенной дорожки. Боялись, что их обвинят в «совке». Черт, что за мысли сегодня в голову лезут. Ты же знаешь, что никакой свободы не существует. Есть лишь иллюзия и длинный поводок.

Внезапно мне стало холодно. Нет, вечернее солнце продолжает щедро давать тепло. Июнь, месяц белых ночей и неимоверно длинных вечеров. Народу на набережной полным-полно, мимо то и дело проходят романтические парочки, праздные гуляки, совершающие променад пенсионеры, веселящаяся молодежь. Но мое внимание привлек молодой мужчина в бежевом плаще. Как он инородно смотрелся на общем фоне! Хотя по одежде не особо выделялся из толпы. Но носил все как-то…. Необычно. И шел именно в моем направлении.

Я невольно сглотнул, осознав, что этот неизвестный и есть причина внезапного холода. Вот и попался! Не надо было ничего писать, а жить своей жизнью. Нет, ни в коем случае не оглядываться! Так ты покажешь, что все уже понял. По спине прокатился ручеек пота. Да куда ты от судьбы денешься! И бежать в принципе некуда. Не в лесах же скрываться? Незнакомец присел рядом и повернулся ко мне.

— Ну здравствуйте, Сергей? Имя хоть настоящее?

Ну и вопросик для начала. Я бросил в сторону незнакомца внимательный взгляд. На вид лет тридцать, физически крепок, чуть выше меня ростом. Открытое лицо, прямой нос, светлые волосы. Как там пишут в ориентировках — личность славянской внешности. Хотя по мне излишне нордическое. Но к себе располагает, потому его ко мне и послали.

Мой голос немного треснул, но я все же смог ответить:

— Это имя брата.

— Возьмите, — незнакомец подал появившуюся непонятно откуда бутылку с минералкой.

— Спасибо.

— Значит, натурализация прошла спокойно.

— Натура…

— Обустройство в этом мире. Хотя судя по нашим данным, вы уже успели Здесь достаточно наследить.

Я сделал еще один глоток и решился:

— Вы из наших?

— Ярослав, — протянул он в ответ руку. — И скорее всего не из ваших. Мы…

— Так и думал!

Ярослав улыбнулся и достал пачку сигарет.

«Ага, „Мальборо“!»

— Догадались. Давай на ты перейдем. Разговор будет долгим.

— У меня как бы свидание сейчас.

— Девушка есть? Девушка — это хорошо. Женское начало привязывает нас к мирозданию. Ну мы тогда завтра договорим.

— Завра мне ехать за город.

— Смотрите какой занятой! Надеюсь, вечером ты свободен? Я заберу тебя на машине, откуда скажешь. Да не смотри так, никто тебя арестовывать не собирается. Но раз ты сам загоношился, то, значит, готов к сотрудничеству.

Я попросил сигарету, нервы, черт бы их побери!

— Это вы поменяли все вокруг? История в этом мире иная.

— Насколько возможно. Процесс идет туго.

— И вам нужна моя помощь?

Ярослав выпустил дым и странно на меня глянул:

— Ты же вроде сам этого хотел?

— Я сомневаюсь, что от меня будет толк.

Посланец лишь хохотнул:

— Ты что считаешь, что мы все такие вот умные? Да нет, все очень непросто.

— Много здесь наших?

Ярослав повернул ко мне голову, его взгляд был совершенно серьезным и одновременно каким-то потусторонним:

— Забудь о наших и ваших. На самом деле мы из разных временных потоков. Почему так не знаю, лучше не спрашивай. Я не куратор, а один из охранителей.

— Ого!

— Ты, значит, в теле брата? А сам где?

— Меня здесь как бы и не было.

— Вот видишь, частичное объяснение текущего хронофактора. Это не наш мир, но нас сюда отчего-то выкинуло.

— Да уж…

Новости, высказанные собратом по попаданию откровенно пугали. Сколько еще я узнаю? Скучно точно не будет!

Но прежде хотелось узнать самый насущный вопрос:

— А как вы так быстро на меня вышли?

— Ничего себе быстро? Полтора месяца искали! Но ты сам отчасти облегчил нам работу. Слишком уж шустрый оказался пацанчик! — выговаривая это, Ярослав откровенно лыбился, как будто этот фактор ему здорово понравился.

— Что, конверт, бумага, в чем я прокололся?

— Бумага. Она рядом на Новодвинском комбинате производится я и отличается партиями. Надо было тебе купить другую. Мы очень быстро проверяем все письма и бандероли, приходящую в редакцию. Не ты первый таким образом нас ищешь. На другой же день узнали, что случилось в Питере. Но дальше твой след пропал. Вот здесь ты молодец. Много читал шпионских романов?

— Было дело, — в первый раз смог улыбнуться я.

— Ну а дальше криминалистика и дедукция. Проф создал алгоритм, который вычисляет нашего собрата. Слишком уж мы много следов за собой оставляем. Вот тех, кто не вылезает на рожон, можно искать годами.

— И на чем еще я спалился?

— Много где себя успел проявить, а если конкретно — у тебя нынешнего почерк стал иным. Ты же подписывался в паспортном столе? Вернее, твой брат. Экспертиза с точностью подтвердила, что ты другой человек. Мы проверили сразу несколько сотен подписей, а потом посмотрели на твою послеармейскую биографию. Сергей Караджич настоящий слишком отличался от того, кто появился Здесь в конце лета.

— Так просто?

— Просто да не так! Я же тебе говорил, что Проф придумал алгоритмы. Мы такие, какие есть! Просто, когда далеко друг от друга, то слишком выделяемся над толпой. Но ведь всегда есть такие люди, что не вызывает излишнего внимания. Вот когда такие люди вместе, то их тут же видно.

— Много нас?

— После, все после, — в этот момент я заметил идущую по дорожке Веронику. Ярослав проследил мой взгляд и хмыкнул. — А у тебя губа не дура! Хотя я заметил, что у вас на севере много красивых девушек.

В этот момент лицо посланника стало более человечным. Я передал ему адрес, где буду завтра и мы попрощались.

— Это кто был?

— Да так, по делу человек. А ты чего опоздала?

— Маме нужно было помочь, — Вероника проводила взглядом Ярослава и тихо заметила. — Странный он, как будто не отсюда. Ты временами такой же.

— Какой?

— Как не от мира сего. Бормочешь временами непонятное, словечки странные проскакивают.

Я вздохнул и мягко приобнял девушку. Ах, если бы милая знала, кто я на самом деле! Но боюсь, что мне нести крест до конца этой жизни. Надеюсь, она будет лучше, чем та. Свободней и счастливей. Мы почему-то всегда думаем, что наше счастье ждет нас впереди. Но там уж, как выйдет. Но я обязательно постараюсь.

— Пойдем?

Вероника двинулась вперед, схвати меня за руку. Её шаг был легок и целеустремлен. Она любима, она молода, она счастлива.

Мы неспешно гуляли, наслаждаясь теплом июньского вечера. В лицо бил свежий ветерок, пахнущий морем. Солнце и не думало уходить, окрашивая все вокруг теплыми закатными тонами. Около небольшого деревянного пирса ждали своих пассажиров дежурные катера «Метеоры». На таких мы обычно добирались до борта судна, на котором работал отец. Это целое приключение перебраться прямо с катера на трап корабля.

Дальше на Красной пристани были пришвартованы красавцы лайнеры «Соловки» и «Татария». Это большая редкость увидеть летом эти два корабля разом. Они регулярно возят туристов на Соловецкие острова. Мне вдруг очень захотелось свозить туда Веронику. Одна каюта на двоих и несколько дней только мы, море и заповедные острова. Боже, какое счастье, что я снова здесь! И в моих силах сделать жизнь лучше. Как свою, так и всей страны. Новые помыслы кружили голову, но это уже были не безвольные мечтания фантазера, а твердые устремления взрослого и уверенного в себе человека.

— Сереж, ты чего застыл? Привидение увидел?

— Нет, наше светлое будущее!

Ответом мне был звонкий девичий смех и распахнутые светящиеся любовью глаза.