Суд над Роксаной

Глава 14 ОБВИНЕНИЕ

Значит, ты последняя, кому я вручаю повестку, — констатировала Метрия, протягивая Симург диск с ее именем.

— ДА, — мысленно подтвердила птица. — ТЫ НЕПЛОХО СПРАВИЛАСЬ С ЗАДАНИЕМ.

— Но остался еще один диск. Он пустой. Значит ли это, что мне следует вернуть его тебе?

Симург воззрилась на нее огромным глазом.

— НЕТ. ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО ТВОЯ РАБОТА ЕЩЕ НЕ ЗАКОНЧЕНА.

— Одно время там значилось имя, но, как оказалось, его не должно было там быть.

В глазу появилось вопросительное выражение, и Метрия изложила историю своего путешествия по Сонному Царству.

— Как думаешь, кто мог попытаться помешать мне выполнить твое поручение?

Симург вздохнула.

— Я НАДЕЯЛАСЬ, ЧТО, ЕСЛИ ПРИВЛЕКУ К РАБОТЕ НЕЗНАЧИТЕЛЬНУЮ ПЕРСОНУ, МОИ ДЕЙСТВИЯ ОКАЖУТСЯ НЕЗАМЕЧЕННЫМИ. УВЫ, ПОХОЖЕ, ПРОТИВНАЯ СТОРОНА ПОНЯЛА, ЧТО ПРОИСХОДИТ.

— Ты хочешь сказать, кто-то?..

— ДА.

— Но кто же посмел противиться осуществлению твоего замысла?

— ПОРОЙ ВЫСШИЕ ДЕМОНЫ, ВЕЧНО СТРЕМЯЩИЕСЯ К ПОВЫШЕНИЮ СВОЕГО СТАТУСА, ВСТУПАЮТ МЕЖДУ СОБОЙ В СОСТЯЗАНИЯ. ТРИ ГОДА ТОМУ НАЗАД ДЕМОНЕССА E(A/R)TH| БРОСИЛА ВЫЗОВ ИКСАНАЭННОМУ. СПОР О ТОМ, КОМУ ИЗ НИХ БЫТЬ ВЛАДЫКОЙ КСАНФА, ПРЕДСТОЯЛО РЕШИТЬ НЕВЕЖЕСТВЕННЫМ ОБЫКНОВЕНАМ. ТЕПЕРЬ С ТАКИМИ ЖЕ ПРИТЯЗАНИЯМИ ВЫСТУПИЛА ДЕМОНЕССА V(E/N)US. ВИДИМО, ИНСТРУМЕНТОМ РАЗРЕШЕНИЯ ИХ СПОРА ДОЛЖЕН СТАТЬ ПРЕДСТОЯЩИЙ СУД.

Метрия была поражена.

— Ты хочешь сказать, что от решения суда будет зависеть судьба Ксанфа?

— ПОХОЖЕ, ЧТО ТАК. ЗАДУМЫВАЯ ПРОЦЕСС, Я НЕ СТАВИЛА ПЕРЕД СОБОЙ ТАКОЙ ЗАДАЧИ, НО ОНИ РЕШИЛИ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЕГО В СОБСТВЕННЫХ ЦЕЛЯХ. МОЯ ВЛАСТЬ НЕ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ НА ВЫСШИХ ДЕМОНОВ. К ТОМУ ЖЕ МНЕ НЕВЕДОМО, КТО ИЗ НИХ ОТ КАКОГО РЕШЕНИЯ ВЫИГРАЕТ, А ОТ КАКОГО ПРОИГРАЕТ.

— Разве тебе известно не все?

— ВСЕ, КРОМЕ ТОГО, ЧТО ПРОИСХОДИТ В УМАХ ВЫСШИХ ДЕМОНОВ. ОНИ САМИ СЕБЕ ЗАКОН.

— Но в таком случае как нам узнать, в чью пользу мы действуем?

— ЭТО НЕИЗВЕСТНО. НО, СКОРЕЕ ВСЕГО, СОРВАТЬ СУД ЖЕЛАЕТ ВРАЖДЕБНАЯ ДЕМОНЕССА, ПОСКОЛЬКУ ИКСАНАЭННЫЙ МОГ БЫ ОТМЕНИТЬ ЕГО В САМОМ НАЧАЛЕ. ВОЗМОЖНО, ОНА СЧИТАЕТ ВЫНЕСЕНИЕ БЛАГОПРИЯТНОГО ДЛЯ ИКСАНАЭННОГО ВЕРДИКТА БОЛЕЕ ВЕРОЯТНЫМ, А ПОТОМУ ПРЕДПОЧИТАЕТ, ЧТОБЫ ПРОЦЕСС НЕ СОСТОЯЛСЯ ВОВСЕ.

— Значит, мы должны добиться, чтобы он прошел, как запланировано, — сказала Метрия.

— ИМЕННО ТАК. НО Я НЕ В СИЛАХ ГАРАНТИРОВАТЬ ЭТО, ИБО НА ДАННОМ ЭТАПЕ ВЫСТУПАЮ ВСЕГО ЛИШЬ В РОЛИ СВИДЕТЕЛЯ.

— Тогда как же?..

Глаз чуть ли не пробуравил ее насквозь.

— О нет! Ведь моя задача сводилась к оповещению участников, — возразила Метрия.

— НЕ ТОЛЬКО К ОПОВЕЩЕНИЮ, НО И К СБОРУ. ТЫ ДОЛЖНА ПРОСЛЕДИТЬ ЗА ТЕМ, ЧТОБЫ В НАЗНАЧЕННОЕ ВРЕМЯ ВСЕ УЧАСТНИКИ ПРОЦЕССА НАХОДИЛИСЬ НА МЕСТЕ.

— Но как мне мериться силами с существом, способным бросить вызов самому Иксанаэнному? Это невозможно!

— НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО ВОЗМОЖНО. ПОСКОЛЬКУ ИКСАНАЭННЫЙ ЖЕЛАЕТ, ЧТОБЫ ПРОЦЕСС СОСТОЯЛСЯ, ЕГО СОПЕРНИЦА НЕ МОЖЕТ ВМЕШАТЬСЯ ОТКРЫТО. ВЫСШИЕ ДЕМОНЫ НИКОГДА НЕ СХВАТЫВАЮТСЯ ДРУГ С ДРУГОМ НАПРЯМУЮ, ОНИ ВЕДУТ БОРЬБУ ЧУЖИМИ РУКАМИ. СООТВЕТСТВЕННО, ОНА ДОЛЖНА ПОПЫТАТЬСЯ ЛИБО СОРВАТЬ ПРОЦЕСС С ПОМОЩЬЮ СОЗДАНИЯ ВНЕШНЕ НЕ СВЯЗАННЫХ С НЕЮ НЕБЛАГОПРИЯТНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ — ПОПЫТКА СБИТЬ ТЕБЯ С ТОЛКУ С ПОМОЩЬЮ ИЛЛЮЗОРНОЙ НАДПИСИ НА ПОВЕСТКЕ ОТНОСИТСЯ ИМЕННО К ТАКОГО РОДА ДЕЙСТВИЯМ, — ЛИБО КОСВЕННО СПОСОБСТВОВАТЬ ВЫНЕСЕНИЮ НУЖНОГО ЕЙ ВЕРДИКТА. НО ОНА МОЖЕТ ПРЕДПРИНЯТЬ ЛИШЬ ТРИ ПОПЫТКИ, И ОДНА ЕЮ УЖЕ ИСПОЛЬЗОВАНА. ТЫ ДОЛЖНА БЫТЬ НАЧЕКУ И РЕАГИРОВАТЬ НА ВСЕ НЕОБЫЧНОЕ И ПОДОЗРИТЕЛЬНОЕ. ЭТО ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ НЕ ДОПУСТИТЬ ПОДЧИНЕНИЯ КСАНФА ЧУЖДОЙ ВОЛЕ И МАГИИ.

Метрия поняла, что опасность нешуточная, ибо Иксанаэнный вообще не вмешивался в ход повседневной жизни Ксанфа, что вполне устраивало его обитателей. Конечно, пришлая демонесса тоже могла оставить все по-прежнему, но могла и не оставить, а переиначить на свой лад, просто назло предшественнику или по капризности натуры. Будучи сама демонессой, хотя и младшего ранга, Метрия не склонна была полагаться на мудрость и порядочность сородичей и решительно предпочитала сохранение прежнего правления.

Она сглотнула (что, принимая во внимание отсутствие у демонов слюны, являлось явным признаком стресса) и пообещала сделать все, что в ее силах.

Получив одобрение Симург, Метрия улетела домой и наполовину занялась домашними делами. Вторая половина ее сознания пыталась вникнуть в ситуацию и выработать план действий, а поскольку дело было связано с каверзами и коварством, эта половина поступила в распоряжение Менции.

Основная проблема заключалась в том, что намерения соперницы Иксанаэнного оставались полнейшей тайной, что не позволяло выработать хоть какую-нибудь ответную стратегию. Следовало лишь держаться начеку — Метрия даже переместила ушки на макушку — и ждать.

Главной ее заботой было своевременное прибытие всех участников процесса в Безымянный замок, и она, чтобы исключить опоздания, постаралась убедить каждого получившего повестку отправиться туда заранее. К счастью, Безымянный замок мог вместить гораздо больше народу, чем требовалось. Оттуда открывался прекрасный вид, и участники со зрителями имели возможность до открытия заседания неплохо провести время, тем более что магия замка обеспечивала всем неприкосновенность, и такие нежные создания, как Дженни или Мела, могли не опасаться ни прожорливого паровика Стэнли, ни меняющего реальность Конпутера. Все чувствовали себя как дома; например, Рапунцель и Панихида научились у Кима с Дагом игре в обыкновенские карты, называвшиеся так, видимо, потому, что на нормальные, ксанфографические карты они не походили решительно ничем. Теперь они увлеченно резались в них с утра до ночи, а отсутствие при этом даже намеков на порезы только лишний раз подтверждало распространенное мнение о странностях и своеобразии обыкновенной терминологии.

Отпрыски Косто и Скелли дулись (вот еще один нелепый обыкновенский термин, ну как, скажите на милость, может надуться скелет?) в игральные кости с огрицей Окрой и паровиком Стэнли. Выигрывали по большей части детишки, а проигравшие, огрица и дракон, катали их на своих спинах. Принцесса Яне вела с Конпутером глубокомысленную беседу о том, насколько реально магическое изменение реальности, собака Греза, кот Сэмми и паровичок Стивен играли в пятнашки, горгулий с горгульей обеспечивали всех чистой водой, наполняя две имевшиеся в поверхности облака впадины: в одной из них плескалась Нада, а в другой, где воду подсолили, морская русалка Мела. Всякий раз когда эти особы купались, большая часть участников процесса мужского пола по какому-то странному совпадению собиралась возле бассейнов. Имел ли к этому отношение тот факт, что обе красотки предпочитали плавать не в змеином и рыбьем, а в женском обличье и, разумеется, обнаженными, установить не удалось. Короче говоря, все развлекались как могли.

Но это продолжалось недолго.

Пришло время начинать процесс. Участники собрались в одном из главных залов замка, не соединявшимся с тем, где пребывала Роксана, ибо ей по указанию Симург надлежало оставаться одной.

— Прошу всех встать! — провозгласил волшебник Трент.

Присутствующие поднялись на ноги, а кое-кто из крылатых, прежде чем успели понять, что это уже перебор, даже и в воздух. Дракон задрал голову, и лишь один ребенок никак не отреагировал на распоряжение. Молча подойдя к провинившемуся, Трент превратил его в жеребенка, потом в лжеребенка и лишь потом вернул ему прежний облик, наглядно показав, что в зале заседаний распоряжения судебного пристава надлежит исполнять неукоснительно.

Затем вспыхнуло пламя, запахло серой, и из дымного облака возник профессор Балломут. Заняв судейское место, он обратился к участникам процесса с речью, причем говорил с ними куда более вежливо, чем со своими студентами. Учтивость его простиралась до того, что он даже допустил гипотетическую возможность наличия в головах некоторых из присутствующих не только трухи, но и мозгов, и призвал обладателей таковых использовать уникальный шанс и воспользоваться оными по прямому назначению хотя бы раз в жизни. Правда, судя по скептической физиономии, демон не слишком надеялся на действенность своего призыва.

— Итак, — завершил он свою речь, — присутствуют ли здесь представители защиты и обвинения?

Волшебник Мэрфи и принцесса Яне выступили вперед.

— Да, Ваша Честь, — произнесли они в один голос. Профессор нахмурился.

— Что это у тебя, принцесса Яне? Вроде как светлячок вокруг головы кружится.

— Нет, это всего лишь маленькая луна. — Она наклонила голову, так что луну смогли рассмотреть все в зале. На многих это произвело самое благоприятное впечатление. Только судья поморщился.

— Защита готова к процессу?

— Да, Ваша Честь.

— Можете сесть. Присутствует ли судебный пристав?

— Да, Ваша Честь, — произнес волшебник Трент, выступая вперед.

— А эксперт по спецэффектам?

— Да, Ваша Честь, — ответила омоложенная, что ей очень шло, волшебница Иллюзий Ирис.

— Здесь ли переводчик?

— Здесь, Ваша Честь, — откликнулся Гранди.

— А восемнадцать предполагаемых присяжных?

— Здесь, Ваша Честь, — хором ответили они. Судья устрашающе нахмурил брови.

— Я слышал только семнадцать голосов!

Половинка души Метрии едва не вывалилась из тела. Одного не хватало, а она-то думала, что доставила всех!

— Назовитесь каждый в отдельности, — распорядился Трент. — Гранди, посчитай всех по повесткам.

Присяжные по одному стали поднимать диски и называть имена, а Метрия тем временем произвела подсчет в уме. Она вручила повестки семерым привлеченным процессуальным лицам, семнадцати присяжным и пятерым свидетелям, двадцать девять повесток из тридцати.

Одновременно закончил считать и Гранди: присяжных действительно оказалось семнадцать.

— Кажется, я понимаю, — начала было Метрия, но под суровым взглядом Балломута осеклась и сникла.

— Я хочу сказать, если Высокий Суд позволит…

— Говори, демонесса, — снисходительно промолвил судья.

— Я вручила присяжным ровно семнадцать повесток, поскольку именно такое количество именных дисков у меня было. На восемнадцатом не было обозначено никакого имени.

Приблизившись, она подала Балломуту пустой диск. Судья внимательно осмотрел его, нахмурился и вопросил:

— Присутствует ли здесь Симург?

— ПРИСУТСТВУЕТ, ВАША ЧЕСТЬ, — прозвучал в голове каждого голос, мощь которого несколько обескуражила даже Балломута. — НАХОДИТСЯ В ОТДЕЛЬНОМ ПОМЕЩЕНИИ.

— Свидетель Симург, почему на данном диске отсутствуют какие-либо надписи?

— ОН ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ. ЕГО ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ ЗАДЕЙСТВОВАТЬ ПОЗДНЕЕ.

Голова судьи задымилась, а глаза заискрились. Наверное, если бы этот ответ исходил от менее важной особы, реакция была бы более пылкой, но в данном случае он ограничился тем, что вернул диск Метрии и сказал:

— Суд признает наличие семнадцати предполагаемых присяжных достаточным для начала заседания. Прибыли ли пять вызванных свидетелей?

— Да, Ваша Честь.

Судья кивнул.

— Итак, именем Ксанфа я открываю процесс по обвинению Роксаны, птицы рок, в нарушении Заговора Взрослых.

По залу прокатился изумленный гомон. Некоторых поразила серьезность обвинений, другие не могли взять в толк, каким образом птица, шесть столетий не видевшая никаких детей, могла совершить подобное преступление.

— Пристав, защита, обвинение, можете приступать к опросу предполагаемых присяжных и формированию окончательного состава жюри, — проворчал Балломут и закрыл глаза, словно вознамерившись заснуть.

— Панихида-варварка, — назвал первое из имен волшебник Трент.

Прекрасная полудемонесса, дочь Метрии, выступила вперед и заняла свидетельское место. Для такого случая она уложила волосы и надела очень короткую юбку, так что когда свидетельница положила ногу на ногу, данное действо произвело на мужскую часть аудитории неизгладимое впечатление.

— Ты понимаешь, что значит давать показания под присягой? — осведомился Балломут.

— Догадываюсь. Мне не положено врать.

Обвинитель Грей Мэрфи начал задавать вопросы.

— Ты варварка?

— Вступила в варварство в связи с замужеством. В девичестве являлась полудемонессой-отшельницей.

— Признаешь ли ты необходимость следования Заговору Взрослых?

— Я нахожу его забавным.

— Так да или нет?

— Это смешно.

— Присяжный должен отвечать на вопросы обвинения и защиты утвердительно либо отрицательно.

— Это как?

— «Да» или «нет».

— А… тогда «нет».

— Ты не признаешь ограничений, налагаемых Заговором?

— Совершенно верно, я считаю все это дурью. Что плохого, если ребенок услышит крепкое словечко или увидит чьи-то трусики? Дети так и так узнают все гораздо раньше, чем это кажется взрослым.

Грей нахмурился.

— Я даю отвод данной кандидатуре, поскольку…

— Отвод принят.

— Это только потому, что я сказала правду? Мне-то казалось, что именно это вам и нужно.

— Мы ценим правду, — отозвался Грей, — но для участия в данном процессе ты не подходишь.

— Не очень то и хотелось, — фыркнула Панихида, встала, чуть не показав при этом трусики всему залу, и заняла место среди зрителей

«А что, если бы они увидели-таки ее трусики?» — подумала Метрия. В зале есть дети. Как повел бы себя судья: удалил публику, прервал заседание или просто сбросил Панихиду с облака за неуважение к суду?

Следующей была вызвана Рапунцель, возможно не менее привлекательная, чем Панихида, но на иной, более скромный манер. На тот же вопрос Грея Мэрфи она ответила утвердительно, добавив, что считает недопустимым преждевременно смущать детские души лишним, совершенно ненужным для правильного детского времяпрепровождения знанием. Обвинение этот ответ удовлетворил, однако со стороны защиты последовало возражение.

— Есть ли у тебя что-либо общее с Роксаной? — спросила принцесса Яне.

— Я не совсем понимаю, о чем ты говоришь: что может быть общего у меня с птицей рок? Мы даже не знакомы, хотя я о ней слышала.

— А сформировалось ли уже у тебя какое-либо мнение по поводу предъявленного обвинения?

— Ну… наверное, просто так обвинения не предъявляют. Я готова выслушать показания и прийти к решению.

Луна Яне многозначительно качнулась.

— Но допустим, что подобное обвинение предъявили тебе?

— Протестую! — подал голос Грей. — Присяжной обвинение не предъявлялось.

— Вопрос относится к занимаемой ею позиции и ее убеждениям, — парировала Яне.

Судья пожал плечами.

— Протест отклоняется. Прошу ответить на вопрос защиты.

— Но я ведь никогда даже…— растерянно заговорила Рапунцель.

— Но готова поверить в виновность птицы, с которой даже не знакома? — не дала ей договорить принцесса.

— Я этого не говорила. Но если улики…

— Протестую! — снова вмешался Грей. — Представитель защиты пытается оказать на кандидата в присяжные давление.

Судья стукнул молотком по столу, да так, что содрогнулся весь замок.

— Прошу представителей защиты и обвинения подойти к судейской скамье.

Яне и Грей приблизились.

— В чем суть претензий защиты к данной кандидатуре? — грозно вопросил Балломут.

— Моя подзащитная имеет право быть судимой судом равных, — смело ответила Яне. — Рапунцель мила во всех отношениях, но, будучи обычной гражданкой Ксанфа, не может считаться равной птице рок, проведшей шестьсот лет в изоляции.

Похоже, этот довод произвел на судью определенное впечатление.

— Мы не может составить жюри из птиц рок, проведших шестьсот лет в изоляции, — заявил он, — иначе Роксане пришлось бы выносить вердикт самой. Кого, по мнению защиты, можно считать равными обвиняемой?

— Крылатых чудовищ либо лиц, длительное время проведших в уединении.

— Но это означает отвод почти всех кандидатов! — возразил Грей.

— Ничего подобного. Как минимум дюжина из них полностью соответствует выдвинутым требованиям.

— Замечание защиты принято, — произнес Балломут. — Будет ли обвинение возражать против жюри, составленного из крылатых чудовищ и лиц, длительное время проживавших в уединении, если таковых окажется достаточно для формирования правомочной коллегии?

— Нет, Ваша Честь. Но при том условии, что названные лица будут признавать Заговор.

— Поправка принята. Продолжим.

Но в этот миг замок колыхнулся. Послышалось странное завывание, и пол накренился.

— Что происходит? — раздраженно спросил Балломут.

— Сейчас посмотрю, — вызвалась Метрия и устремилась наружу, где, как оказалась, назревала нешуточная буря. Безымянный замок стоял на облаке, а стало быть, при сильном ветре был подвержен качке.

— Тучная Королева! — воскликнула Метрия и услышала в ответ угрожающий громовой раскат. Надо полагать, претендентка на обладание Ксанфом вступила со злобной тучей в сговор и послала ее сюда, чтобы еще раз попытаться сорвать заседание.

— Тучная Королева затевает шторм! — доложила Метрия, вернувшись в зал.

— Эта нахальная толстуха! — вознегодовал Балломут. — Не прошло и столетия, как я выставил ее с семинара по Этике Колдовства, а она опять о себе напоминает.

— Так или иначе ее необходимо остановить, пока она не сдула замок на землю, — высказалась демонесса.

— Я мог бы превратить некоторых присутствующих в птиц рок, — предложил Трент, — Синхронные взмахи крыльями вполне способны поднять ветер, который отгонит тучу прочь.

— Возражаю, — заявила Яне. — Тучу-то они отгонят, но при этом запросто перевернут облако вместе с замком.

Все промолчали: раз она в это верила, именно так и должно было случиться.

— Здесь присутствует персона, чей талант позволяет создать силовое поле, — снова внес предложение Трент. — Не накрыть ли замок силовым колпаком?

— Это ничего не даст, — возразила волшебница Ирис Поле не позволит ничему проникнуть в замок или, наоборот, покинуть его, но никак не помешает повалить его набок или даже перевернуть вверх подвалом.

Пока шел спор, буря усиливалась и облако сотрясалось все сильнее. Присутствующие вжались в стулья, но и стулья уже начинали ерзать по полу.

Из помещения, где находилась Роксана, донесся тревожный возглас: тряска создала угрозу для яйца. В нормальной ситуации оно находилось в полной безопасности, но теперь, когда облако швыряло из стороны в сторону, запросто могло разбиться от удара о собственное же каменное гнездо.

— ДЕРЖИТЕСЬ! — прогремела в умах собравшихся мысль Симург. Следующее мысленное послание было адресовано Метрии: — ДЕЙСТВУЙ. СДЕЛАЙ ЧТО-НИБУДЬ!

Метрия сокрушенно вздохнула: что могла сделать ничем не примечательная демонесса? Разве что выйти и обругать Тучную Королеву: но от этого злюка лишь еще больше рассвирепеет.

Ее полный отчаяния взгляд скользнул по крылатым чудовищам, взлетевшим со своих мест и кружившим над залом, чтобы не находиться в контакте с колышущимся полом. Среди них находилась и новопричисленная к алии кентаврица Чена.

Метрию осенило.

— Чена, — воскликнула она, устремляясь к ней, — мне нужен твой камушек желаний. Как думаешь, он выполнит мое пожелание?

— Понятия не имею, ведь пока я пользовалась им только сама.

— Будем надеяться на лучшее. Дай его мне.

Кентаврица запустила руку в рюкзачок и извлекла маленький камушек. Взяв его, Метрия вылетела из замка.

Снаружи бушевало ненастье. Облака вздувались противными волдырями, как будто норовя лопнуть и заляпать замок едким гноем, а над самым центром замка формировался гигантский черно-серый смерч: чудовищная, вращавшаяся все быстрее и быстрее воронка, направленная узким концом к замку, а горловиной прочь. Сила тяги была невероятной, гнусная туча пустила в ход всю свою вредоносную магию, и теперь существовала опасность, что смерч сорвет замок с облака, втянет в себя и через горловину воронки вышвырнет за пределы Ксанфа, в зону безволшебья, где ничто подобное просто не могло существовать. Насколько понимала Метрия, Симург не могла вмешаться в происходящее лично постольку, поскольку враждебная демонесса (венерическая или как там ее…) действовала через свою посредницу. Метрия должна была исполнить ту же роль для Симург, однако, будучи мастерицей лишь на безобидные розыгрыши, никак не могла тягаться один на один с известной на весь Ксанф врединой.

«Но почему один на один? — неожиданно сообразила она. — Зря у меня, что ли, расщепление личности?»

— Менция! — позвала лучшая половина. — Давай пожелаем чего надо вместе.

Конечно, Менция могла считаться чокнутой, сдвинутой и повернутой, однако едва ли могла желать полного разрушения Ксанфа. К тому же ситуация, в которой безумство бури сдвигало и поворачивало все вокруг, должна была придать ей толику здравомыслия.

— Тучная Королева, убирайся прочь!

Сила двойного пожелания оказалась такова, что пузыри стали опадать, а смерч замедлил вращение и начал рассасываться. Однако Тучная Королева собрала всю свою злобную волю и вновь начала закручивать ветры в тугую воронку.

«Крошка-сиротинушка!» — мысленно воззвала Метрия, пуская в ход последний ресурс.

— Тучненькая Королевушка! — пролепетала невинная малютка, роняя крупную слезу Улетай, пожалуйста!

Пожелание ребенка пересилило злобную магию.

— Проклятье! Опять облом! — громыхнула Тучная Королева.

Воронка развеялась, пузыри полопались, запятнав небо безобразными кляксами, ураганный ветер стих.

— ХОРОШАЯ РАБОТА, СЛАВНАЯ ДЕМОНЕССА.

Метрия вернула полный контроль над телом себе. Похвала польстила ей, но она понимала, что расслабляться рано. У враждебной стороны оставалась еще одна попытка сорвать процесс, и ей следовало держаться наготове.

Когда Метрия вернулась в зал, остаточная качка уже унялась и присутствующие рассаживались по местам.

— Ходила проветриться? — спросил ее Балломут, понимающе поглядывая из-под кустистых бровей.

— Да, Ваша Честь, — ответила демонесса смущаясь, как всегда смущалась, когда он обращал на нее слишком пристальное внимание.

— Похоже, этот ветер выдул часть трухи из твоей башки, — молвил старый демон, — возможно, ты не совсем безнадежна.

Он тут же отвернулся, но Метрия уже во второй раз за ничтожный промежуток времени почувствовала себя глубоко польщенной. Мало кому из живых существ, смертных и бессмертных, одушевленных и неодушевленных, доводилось услышать из уст грозного профессора хотя бы намек на похвалу.

Процедура утверждения жюри продолжилась. Половину его состава из уважения к происхождению обвиняемой составили чудовища: Глоха, бывший великан Велко, горгулий с горгульей, паровик Стэнли и крылатый кентавр Че. Вторую половину, на том основании, что определенная степень собственной отчужденности от обыденной жизни Ксанфа позволит им лучше понять птицу, проведшую столько времени в полной изоляции, составили обыкновены Ким с Дагом, вождь Черной Волны Шерлок и эльфесса Дженни, относительно недавно прибывшие из чужих краев, скелет Косто из Сонного Царства и Конпутер, привыкший иметь дело не с объективной, а с собственной, им самим творимой реальностью. Синтия и Чена были назначены дублерами на тот случай, если что-то помешает участию в процессе кого-либо из основного состава. Обе кентаврицы принадлежали к крылатым чудовищам, однако стали таковыми недавно и, как предполагалось, могли воспринять обе позиции. В целом жюри получилось не совсем обычным, но отвечающим всем требованиям как защиты, так и обвинения.

— Обвинение готово? — спросил, не теряя времени, судья.

— Да, Ваша Честь, — ответил Грей Мэрфи.

— Продолжим.

Стена, отделявшая зал заседания от помещения Роксаны, скользнула в сторону (кто бы знал, что в Безымянном замке имеются такие диковинные приспособления), и оба помещения превратились в одну огромную палату. Птица, похоже, не обратила на это ни малейшего внимания, продолжая сидеть на гнезде, как сидела из века в век.

Грей взошел на трибуну.

— В намерения обвинения, — объявил он, — вводит доказать факт вопиющего нарушения присутствующей здесь Роксаной, птицей рок, Заговора Взрослых, выразившегося в непозволительном произнесении ею в присутствии малолетнего существа Взрослого Слова, каковое действие чревато ущербом для нравственности подрастающего поколения, в силу чего представляет собой угрозу для будущего Ксанфа.

По залу пробежал гомон. Роксана открыла ближайший к публике глаз и, видимо возражая, каркнула.

Судья с силой обрушил молоток на столешницу.

— В суде необходимо соблюдать порядок! — прогромыхал он. — И защита и обвиняемая получат возможность высказаться, когда придет время.

Метрия, однако, пребывала в недоумении: как могла Роксана совершить подобное предосудительное деяние, коль скоро она веками не сходила с гнезда и ни левым, ни правым глазом не видела никаких малолеток. Мало кто в Ксанфе вообще знал о существовании Безымянного замка, посещали же его совсем немногие, и никто из них не слышал от птицы никаких Взрослых Слов. Обвинение казалось абсурдным, однако Грей Мэрфи явно был настроен поддерживать его со всей серьезностью, а он, обладая талантом аннулировать магию, имел, похоже, и способность сводить к тому же нулю всякую дурь. Из чего следовало, что обвинение имело-таки под собой некую почву.

— Прошу обвинение продолжать, — произнес Балломут.

— По вопросу о произнесении Взрослого Слова прошу суд позволить пригласить свидетеля.

— Возражений нет.

— Вызывается Фелра, женщина человеческого рода.

Фелра заняла свидетельское место.

— Клянешься ли ты говорить правду, только правду и ничего кроме правды? — спросил ее подошедший голем Гранди.

— Конечно.

— Суд считает свидетельницу приведенной к присяге, — заявил Балломут, лишь слегка поморщившись от этого не совсем соответствующего строгой форме ответа.

— Где ты живешь? — спросил свидетельницу Грей.

— В глухоманной чащобе, к северу от озера Огр-Ызок.

— В чем заключается твой талант?

— Я призываю животных, чтобы они оказывали мне помощь.

— Доводилось ли тебе когда-либо общаться с обвиняемой, птицей рок Роксаной?

— Да, один раз, около двух лет назад.

— Расскажи об этом подробнее.

— Ну, все произошло случайно, и ничего особенно места не имело. Просто…

— Протестую! — заявила Яне, и ее луна колыхнулась. — Свидетельница не излагает факты, а предлагает собственные выводы и заключения.

— Протест принят, — сказал судья.

Грей Мэрфи поморщился и зашел с другой стороны:

— Вступала ли ты с обвиняемой в разговор?

— Да. Но на самом деле это был не…

— Протестую.

— Протест принят.

— Но обвинению необходимо прояснить обстоятельства этой встречи, — возразил Грей.

— Рекомендую обвинению сделать это таким способом, который не станет побуждать свидетельницу к каким бы то ни было выводам и оценкам, касающимся обвиняемой.

После недолгого раздумья Грей сказал:

— Обвинение ходатайствует о проведении следственного эксперимента с привлечением эксперта по спецэффектам и судебного переводчика, способного изложить показания свидетельницы в корректной форме, не содержащей выводов и оценок.

— Ходатайство удовлетворяется.

Волшебница Ирис и маленький голем Гранди выступили вперед.

— Какая требуется сцена? — осведомилась Ирис.

— Для начала зрители-присяжные должны представить себе жилище свидетельницы.

Ирис встала рядом со свидетельницей, и та заговорила снова, но на сей раз так тихо, что в зале ее слов не слышали. Зато через пару мгновений возникла убедительная иллюзия. Сначала с высоты полета птицы рок все увидели панораму озера Огр-Ызок с греющимися на мелководье зубастиками. К югу от него высился Громовой Купол прокляторов, к западу, чернее тучи, чернела Черная деревня. Потом панорама стала смещаться к северу, и одновременно точка обзора приближалась к земле. Наконец, за изгибами Люблю-реки, некогда превращенной в Убью-реку, но давно восстановившей прежнее дружелюбие, так что испившие из нее воды проникались друг к другу теплыми чувствами и частенько начинали целоваться, показались окрестности дома Фелры. Среди живописных зарослей женщина давала указания одному из любимейших своих животных, старательно запоминавшему и систематизировавшему все сведения кота-логу. Случайно проходивший мимо малый по имени Задевайло по своей привычке не мог упустить возможности задеть женщину за живое.

— Ну и дура же ты, я погляжу, — со смехом сказал он. — Неужто и вправду веришь, будто этот траченный молью меховой шар в состоянии что-то там запомнить и усвоить?

В разыгрываемой сцене Задевайло говорил голосом голема Гранди, но это не имело значения, потому как по части ехидных колкостей голему не было равных во всем Ксанфе.

Фелра, естественно, обиделась; она вовсе не считала себя глупой, да и выпад в адрес отличавшегося превосходной памятью, скрупулезностью и аккуратностью животного был воспринят ею как оскорбление.

— Ты, часом, не перегрелся, может, тебе водички попить? — сказала она.

В устах столь милой девицы подобная фраза должна была прозвучать почти как ругательство, и она тут же пожалела о сказанном. Правда, не из-за резкости тона, а единственно потому, что испугалась: а ну как этот неприятный тип и впрямь попьет из реки да, чего доброго, проникнется к ней теплыми чувствами.

Поэтому она вернулась в свою халупу и закрыла дверь, однако не слишком надеялась на то, что хлипкая дверь остановит приставалу. Выглянув в окно, Фелра увидела, что ей опасения были не напрасны, Задевайло склонился над рекой и, зачерпывая пригоршнями, жадно пил воду. Еще чуть-чуть, и он проникнется к ней такими теплыми чувствами, что только держись.

Как назло, ни одного из ее соседей, способных помочь в затруднительном положении, — ни Эласа, чей талант позволял путать людям имена, так что они решительно переставали понимать, кто есть кто; ни Тома, умевшего вызывать арсенальное облачко и извлекать из него любое оружие (небось противный Задевайло прослезился бы, выступи она против него с луком), поблизости не оказалось. Фелре оставалось лишь уносить ноги, для чего следовало быстренько призвать какое-нибудь животное. Недолго думая, она остановила свой выбор на рокко-коне, который, несмотря на склонность к пышности и роскоши, отличался исключительной быстротой бега. Стоит сесть на него верхом, и никакие приставалы, как бы ни были подогреты магией реки их чувства, ей не страшны.

Итак, она открыла рот, чтобы призвать животное, но едва успела произнести «рок», как Задевайло, с грохотом проломив стену домика, ввалился внутрь и так перепугал ее, что она не договорила слово. Мужчина, основательно разогретый своими теплыми чувствами, уже тянулся к ней, и ей оставалось лишь истошно (в надежде, что стошнит и она успеет скрыться) завизжать.

Однако талант ее уже начал действовать, и система магического поиска настроилась на ближайшее названное живое существо. К сожалению, оставшееся незаконченным слово прозвучало как название не животного, а птицы, а птицы не являлись ее специализацией в силу особенностей волшебного дара.

Внезапно Фелра ощутила, как невидимая сила вытащила ее сквозь проделанный Задевайлой проем наружу и подняла в воздух. Она поняла, что летит, а собравшись с мыслями, сообразила в чем дело: прозвучавшее вместо названия животного название птицы вызвало магический сбой, и чары, вместо того чтобы доставить призванное существо к ней, препровождали ее к нему. Оставалось лишь надеяться, что там, куда она попадет, будет не хуже, чем в компании чрезмерно разошедшегося мужчины.

В это, однако, верилось с трудом, ибо несло ее ввысь, по направлению к облаку, над которым, видимо, и парила ближайшая птица рок. Проблема заключалась в том, что в результате своей оговорки Фелра рисковала навернуться с изрядной высоты, ведь, как только она окажется рядом с птицей, действие чар закончится. Конечно, существовала вероятность того, что птица склюет ее на лету, но такая перспектива тоже не особо вдохновляла.

Но то, что произошло, оказалось для нее совершенно неожиданным: на вершине облака высился замок, и ее влекло прямо туда. Миг, и она оказалась в огромном зале, где на каменном гнезде восседала чудовищная птица. Которая, при всей своей монументальности, была поражена никак не меньше самой Фелры.

— Кар-р? — промолвила птица.

Женщина по-птичьи не понимала, но восприняла это как вопрос, и начала сбивчиво объяснять, как в результате стечения обстоятельств ее талант дал сбой и почему она оказалась здесь.

— Кар-р! — раздраженно произнесла Роксана.

— Стоп-кадр, — скомандовал Грей Мэрфи, и сцена замерла. Гранди повернулся к свидетельнице, находившейся на том самом месте, где только что пребывало ее иллюзорное изображение.

— Повтори точно, что именно сказала тебе Роксана.

— Она сказала «кар-р», потом еще раз «кар-р», а затем…

— Именно эти слова?

— Да, а потом…

Грей повернулся к Гранди.

— Прошу официального переводчика сообщить, что значат произнесенные слова на человеческом языке.

— Первое слово представляет собой вопрос: «Что такое?». Второе является возмущенным восклицанием «Ну и хренотень!»

— Ты уверен?

— Абсолютно. Мне понятны языки всех живых существ. Изначально, еще до того как я сам стал живым существом, моим предназначением стала роль универсального переводчика.

— И каков смысл и точное значение произнесенного слова?

— Протестую! — воскликнула Яне. — Переводчику предлагают выступить с собственной оценкой.

— Возражаю, — заявил Грей, повернувшись к судье, — данная экспертная оценка относится к компетенции переводчика, как эксперта в области языков.

— Возражение принято, протест отклоняется. Переводчик может ответить на вопрос обвинения.

— Слово «хрено-тень» составное, в его основе лежат слова «хрен» и «тень». Значение слова «тень», которая отбрасывается каким-либо предметом или существом, очевидно и, думаю, в разъяснении не нуждается. Слово «хрен» является названием обычного для Обыкновении, но редкого в Ксанфе корнеплода, корни, они же плоды которого имеют сходство с… неким органом, обладателями какового являются существа мужского пола. По некоторым представлениям, «хрен» прячется под землю именно в силу того, что стыдится названного сходства. В силу названной причины многие расценивают слово «хрен» как одно из завуалированных названий упомянутого органа, в силу чего оно считается не предназначенным для нежного слуха маленьких детей.

— Не предназначенным для нежного слуха маленьких детей! — со значением повторил Грей. — Иными словами, произнесший названное слово в присутствии ребенка может считаться нарушителем Заговора.

— Да, — согласился Гранди, — хотя это едва ли существенное…

— Такого рода оценки в компетенцию эксперта по переводу не входят, — оборвал его обвинитель и повернулся судье.

— Ваша Честь, к этой свидетельнице у обвинения больше вопросов нет.

— Но где тут состав преступления? — не выдержала Метрия. — Там ведь не было никаких детей!

Сердитый взгляд судьи переместился в ее сторону, и она торопливо прикрыла рот ладошкой. К счастью, Балломут предпочел не заострять внимания на ее оплошности, а она, со своей стороны, поняла, что лучше не высовываться, пока ей не дадут слово.

— Вопрос свидетельнице обвинения со стороны защиты, — заговорила, выступив вперед, Яне. — Присутствовал ли переводчик на твоей встрече с обвиняемой?

— Нет. Тогда я ее слов не поняла.

— Иными словами, о том, что прозвучало непозволительное слово, ты не догадывалась.

— Именно так.

— И до сего момента фактически не знала, почему тебя вызывают в суд и о чем тебе предстоит свидетельствовать?

— Протестую! — воскликнул Грей. — Вопрос не по существу дела.

— Протест принят.

— Хорошо. Что случилось потом?

— Протестую. По той же причине.

— Протест принят.

— С точки зрения защиты данный вопрос относится к существу дела, — заявила Яне с несвойственной ей суровостью, и даже ее луна слегка затмилась.

— В данный момент производится допрос свидетеля обвинения.

— В таком случае, — промолвила Яне, — я воспользуюсь правом вызвать ее дополнительно, уже как свидетеля защиты.

— Свидетельница может вернуться в зал, — промолвил судья, и Фелра, несколько смущенная, присоединилась к зрителям.

Сцена потускнела.

— Переходим к вопросу о присутствии ребенка, — заявил Грей с мрачной усмешкой. — Обвинение вызывает свидетельницу Симург.

Зал загомонил, но судья восстановил порядок одним движением бровей.

— УЧИТЫВАЯ МАЛЫЙ РАЗМЕР ЗАЛА, СИМУРГ ПРОСИТ РАЗРЕШЕНИЯ ОТВЕЧАТЬ НА ВОПРОСЫ С МЕСТА.

— Разрешаю, — едва ли не с улыбкой промолвил Балломут. — Прошу эксперта по спецэффектам создать иллюзию присутствия свидетельницы Симург на свидетельском месте.

Волшебница Ирис кивнула, и на спинке свидетельского кресла появилось миниатюрное изображение Симург. Если кому-то в зале это и показалось забавным, у него хватило ума не подать виду.

— Клянешься ли ты говорить правду, только правду и ничего кроме правды? — просил голем.

— ДА, — донесся ответ, словно бы исходящий от иллюзорного изображения.

— Свидетельница приведена к присяге, — объявил судья.

— Каков род твоих занятий? — задал свой первый вопрос Грей Мэрфи.

— Протестую! — тут же подала голос Яне. — Вопрос не относится к существу дела.

— Обвинение может доказать существенность вопроса? — спросил, нахмурясь, Балломут.

— Да, Ваша Честь, — ответил Грей, — это станет очевидным очень скоро.

— Протест отклонен. Свидетельница может отвечать на вопрос.

— Я СТАРЕЙШЕЕ И МУДРЕЙШЕЕ СУЩЕСТВО ВО ВСЕЛЕННОЙ, ТРИЖДЫ СОЗЕРЦАВШЕЕ ГИБЕЛЬ И ВОЗРОЖДЕНИЕ МИРОЗДАНИЯ И, ПОМИМО ТОГО, СТРАЖ ДРЕВА СЕМЯН.

— И не находишь ты это утомительным?

— В ПОСЛЕДНИЕ ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ЛЕТ — ДА.

— А не задумывалась ли ты над тем, как избавиться от этого тоскливого занятия?

— Я НАДЕЮСЬ, ЧТО В ПОЛОЖЕННЫЙ СРОК ПЕРЕДАМ ЧАСТЬ СВОИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ СВОЕМУ ПРЕЕМНИКУ, КОТОРЫЙ ОТ РОЖДЕНИЯ ОБРЕТЕТ МУДРОСТЬ, РАВНУЮ МОЕЙ.

— А кто станет твоим преемником?

— МОЙ ПТЕНЕЦ, ПОКА НЕ ИМЕЮЩИЙ ИМЕНИ.

— Где он находится?

— ЗДЕСЬ, В БЕЗЫМЯННОМ ЗАМКЕ, ВОЗДВИГНУТОМ ИМЕННО С ЭТОЙ ЦЕЛЬЮ, В ЯЙЦЕ, КОТОРОЕ ВЫСИЖИВАЕТ НА КАМЕННОМ ГНЕЗДЕ ПТИЦА РОК.

— Где именно находится яйцо сейчас?

— В ГНЕЗДЕ, ПРЯМО ПОД РОКСАНОЙ.

Зал, несмотря на сердито насупленные брови Балломута, снова загудел. Новость удивила всех.

— Сколько времени требуется твоему птенцу, чтобы вылупиться?

— ШЕСТЬСОТ ЛЕТ.

— Когда это яйцо было доставлено тебе?

— ШЕСТЬСОТ ЛЕТ НАЗАД. В 495 ГОДУ.

— Выходит, птенцу предстоит вылупиться в нынешнем году?

— ДА.

— Каково состояние птенца?

— ОН ВОСПРИИМЧИВЫЙ И МУДРЫЙ.

— Иными словами, живой и сообразительный, — сказал Грей. — А способен он слышать слова, звучащие в помещении, где находится гнездо?

— ДА.

Роксана подпрыгнула на своем каменном ложе, ибо услышанное, несомненно, явилось для нее откровением. Как и для подавляющего большинства присутствующих, которые начали переговариваться и переглядываться.

— Защита может задавать вопросы, — промолвил Грей, и Яне приблизилась к иллюзорному изображению Симург. Луна из любопытства замедлила круговой бег и присмотрелась к птице.

— Коль скоро ты являешься мудрейшим существом во вселенной, — спросила принцесса, — что помешало тебе предвидеть упомянутое нарушение и предотвратить его?

— МУДРОСТЬ НЕ РАВНА ДАРУ ПРЕДВИДЕНИЯ. ПОЯВЛЕНИЕ ФЕЛРЫ В БЕЗЫМЯННОМ ЗАМКЕ ЯВИЛОСЬ РЕЗУЛЬТАТОМ СЛУЧАЙНОГО СТЕЧЕНИЯ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, ПРЕДСКАЗАТЬ КОТОРОЕ БЫЛО НЕВОЗМОЖНО. НЕДОПУСТИМОЕ СВЕРШИЛОСЬ ПРЕЖДЕ, ЧЕМ Я СМОГЛА ПРИНЯТЬ КАКИЕ-ЛИБО МЕРЫ.

— Значит, ты ничего не предприняла?

— Я ИНИЦИИРОВАЛА НАСТОЯЩИЙ ПРОЦЕСС.

— Даже зная, что обвиняемая не подозревала о своем проступке?

— Обвинение протестует! Защита преподносит свои выводы как факты.

— Это не вывод, — спокойно парировала Яне. — Симург всеведуща и не могла не знать истинного положения дел.

— Все равно, — упорствовал Грей, — такая постановка вопроса…

— Протест удовлетворен частично. Защите рекомендуется изменить формулировку вопроса.

— Хорошо, — сказала Яне. — Свидетельница Симург, сознавала ли, по твоему мнению, обвиняемая, что она совершает нечто непозволительное?

— НЕТ.

— Тогда почему же…

— Обвинение протестует. Мотивы действий свидетельницы не имеют отношения к существу дела.

— Протест принят. Свидетельница не обязана отвечать на данный вопрос.

— ТЕМ НЕ МЕНЕЕ Я ОТВЕЧУ. НЕВЕДЕНИЕ НЕ ЕСТЬ ОПРАВДАНИЕ, И, КОЛЬ СКОРО ФАКТ НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНОГО ДЕЯНИЯ ИМЕЛ МЕСТО, ОЗНАЧЕННЫЙ ФАКТ МОЖНО И ДОЛЖНО РАССМОТРЕТЬ В СУДЕ.

— Даже если…

— Протестую!

— Протест принят.

Яне пожала плечами, но расстроенной она не выглядела. Как догадывалась Метрия, в силу убежденности защитницы в том, что присяжные, чудовища и прочие поняли, что стояло за ее недосказанным возражением.

— У защиты вопросов к свидетельнице нет, — сказала она.

— Свидетельница может вернуться на свое место, — провозгласил судья, и иллюзорное изображение исчезло.

— Обвинение просит объявить перерыв для отдыха, — промолвил Грей Мэрфи.

Пока обвинение выигрывало: допросив всего двух свидетелей, Мэрфи представил суду доказательство того, что непозволительное слово действительно было произнесено обвиняемой и услышано ребенком.

Роксана, похоже, влипла по самый хохолок.