Суд над Роксаной

Глава 7 КОРИДОР

Что тебе нужно найти? — спросила Дженни, крепко держа кота Сэмми на тот случай, чтобы он не сорвался с места и не устремился на поиски, едва услышав название объекта.

— Кентавра Арнольда.

— Кентавра… Но не проще ли навести о нем справки на Острове Кентавров или в одной из их деревень?

— То-то и оно, что на Острове о нем и слышать не желают, поскольку он обладает магическим талантом, а это, по их понятиям, неприлично. Да и в деревнях его не видели годами, он живет отшельником, на отшибе. Если вообще жив, ведь ему сейчас должно быть сто двадцать шесть лет. Правда, Конпутер уверяет, что он не умер, просто его трудно найти.

— Должно быть, он весьма необычный кентавр.

— Не то слово! Самый настоящий волшебник, способный создать магический коридор для прохода в Обыкновению. Он необходим мне для того, чтобы вручить повестки участвующим в процессе обыкновенам.

— Обыкновенам?

— Дагу и Ким. Они…

— Ой, знаю! В той игре, три года назад, я была Спутником Ким.

— Верно, — кивнула Метрия, — я так закрутилась с делами, что уже позабыла, кто о чем знает. А Нада была Спутником Дага: он все пытался углядеть ее трусики.

— И был, как она мне рассказывала, выведен за это из игры, — со смехом подтвердила Дженни. — Но потом он вроде бы исправился и стал вести себя терпимо. Ким на первых порах тоже была не сахар, однако потом мы подружились. Было бы здорово увидеться с ними снова.

— Непременно увидимся. Я должна доставить их к началу этого процесса, иначе Симург сочтет, что я не справилась с заданием, а Добрый Волшебник не расскажет мне, как привлечь внимание аиста.

Дженни удивленно склонила головку набок.

— Неужели ты до сих пор этому не научилась?

Метрия улыбнулась.

— Еще как научилась. Проблема в том, что несколько столетий назад аист уже доставлял мне малютку, но я не стала о ней заботиться и подбросила отцу. Видимо, с тех пор аист считает меня ненадежным адресатом, хотя я вышла замуж, обзавелась половинкой души и собираюсь стать хорошей матерью.

— Может быть, ты отправила маловато посланий? Как я понимаю, они иногда теряются.

— Семьсот пятьдесят в год?

Дженни поджала губы.

— Да, пожалуй, ты и действительно нуждаешься в помощи. Ну ладно, приступим. Учти, Сэмми может обогнать меня, поэтому ты должна не упускать его из виду. Ну а я потом догоню, в конечном счете мне это всегда удается.

Она поставила рыжего кота на землю.

— Сэмми, нам нужно найти кентавра Арнольда.

Кот мигом сорвался с места, оранжевой молнией мелькнув среди листвы.

— Подожди меня! — тщетно закричала Дженни, спеша следом.

Метрия полетела за котом: он бежал быстро, но в любом случае не быстрее демонессы. Они мчались через леса и поля, переправлялись через реки, пересекали горы и пустыни.

Неожиданно Сэмми остановился, ибо на его пути появилось странное существо — большое, рогатое и с виду весьма опасное. Кот, правда, особо не испугался, но в его глазах появилась смертельная тоска.

— …И при этом, безусловно, необходимо принимать во внимание особенности экономической инфраструктуры, — гундел рогатый здоровяк с мычащим акцентом. — Эти факторы определяются пятнадцатью взаимоперекрывающимися кондициями, каковые необходимо обосновать исходя из обратно пропорциональных условий с соответствующей скидкой на реконструктивные инициативы и интегральные отрицания генерального инсвестура.

— Кто ты такой? — спросила Метрия, не понявшая ни единого слова из этой тирады, — В жизни не слышала такой бредовой нудятины или нудной бредятины.

— Я лектур, кто же еще, — промычало существо, покачивая рогами. — Читаю лекции, затрагивающие вопросы структурных преобразований в экономике переходного периода.

— Сэмми, — сказала Метрия, — всем известно, что коты не слушают лекций. Так что обойди эту бычью фактуру и двигай дальше.

Кот так и поступил: обогнул нудилу и продолжил свой бег. И тут из кустов с криком «Подожди меня!» выбежала Дженни.

— Жду не дождусь, — промычал лектур. — Сейчас еще кликну инструктура, и вместе мы тебя просто забодаем лекциями и инструкциями.

— В обход! — крикнула Метрия, и Дженни метнулась к кучке деревьев, оплетенных симпатичными желтыми лозами, на которых колыхались то ли цветы, то ли странные моллюски.

— Не туда! — завопила демонесса, опознавшая эти растения.

Эльфесса отскочила в сторону, а тяжеленный тур с разбегу влетел прямо в рощу.

Несколько цветков, сорвавшись от сотрясения с лозы, прилипли на его шкуру. Неожиданно он закачался, словно почувствовав слабость, заметно побледнел и, выбравшись на подгибающихся ногах из рощи, растянулся на траве.

— Что это с ним? — удивилась Дженни.

— Анемоны, которые вызывают анемию, — пояснила демонесса. — Жаль, что тут не растут еще и Онемоны. Если бы этот лектур еще и онемел, оно бы пошло на пользу всему Ксанфу.

С этими словами она устремилась за котом, снова оставив Дженни позади.

Через некоторое время они приблизились к озеру, посреди которого находился большой остров. Озеро далеко простиралось в обе стороны, и огибать его не было смысла, так что кот двинулся через остров. Однако сделал он это с явной неохотой, и его можно было понять. На острове и вокруг него протекала самая настоящая собачья жизнь. Вода булькала, ибо озеро кишело буль-догами. Сэмми старался прокрасться как можно более незаметно, ибо отношение всех имеющих собачье сердце к котам общеизвестно. Над островом громыхала музыка, играли, разумеется, собачий вальс. По побережью разгуливали турне-псы, неподалеку виднелась куча обглоданных костей (не иначе как кто-то съел на этом месте собаку), а на небе ярко вырисовывалось созвездие Гончих Псов. Кривоногие таксы по таксе взимали плату за пересечения острова, но Сэмми ухитрился проскользнуть незаметно, а Дженни Метрия обволокла дымным ореолом, так что сторожевые псы приняли ее за тучку. В центре острова каждый развлекался на свой лад: огромный дог-матик вдохновенно нес собачью чушь, фокус-терьеры показывали фокусы, а бордель-терьеры занимались делами, которые Метрия перестала одобрять с тех пор, как обзавелась душой. К счастью, все были так увлечены своими собачьими радостями, что Сэмми удалось благополучно пересечь остров и перебраться по мостику на другую сторону.

Кот успокоился, а вот Метрия встревожилась, ибо местность показалась ей подозрительно знакомой. Неужели они снова угодили в Область Безумия? Да, так оно и было, только они приблизились к опасному региону не с той стороны, где жили Ричард Уайт и Страстная Дриада. Здесь помощи ждать было не от кого, а Метрия вовсе не была уверена, что сумеет надежно защитить Дженни и Сэмми.

— Теперь за дело возьмусь я, — заявила Менция. — Сама знаешь, чем больше безумия вокруг, тем больше здравомыслия я проявляю.

Чокнутая половинка вмешалась как раз вовремя, ибо спустя несколько мгновений перед ними возникло странное существо, очертаниями напоминавшее человека, но больше походившее на мумифицированного зомби. Оно потянулось к Сэмми.

Менция, сделав свою руку в три раза длиннее обычной, перехватила его за запястье и неожиданно почувствовала, как ее ладонь и кисть утратили подвижность.

— Ты кто такой? — спросила она.

— Rigor Mortis, — отвечало существо замогильным голосом. — Но это по-обыкновенски, тебе, невежде, не понять. Можешь звать меня Костень, ибо от моего прикосновения все костенеют.

Уплотнившись, Менция оттолкнула противного Костеня подальше, чтобы дать пройти Дженни. Демоны не имеют фиксированной формы и заставить их окостенеть надолго практически невозможно, но для живых существ из плоти и крови Rigor Mortis чрезвычайно опасен.

Затем Менция снова погналась за котом, дивясь тому, что при подобной его прыти Дженни за все время пребывания в Ксанфе так его и не потеряла.

Промчавшись над зарослями истошно верещавшего вереска, она увидела стайку странных, чрезвычайно тощих птиц, сидевших на длинной, равномерно изгибавшейся вверх и вниз лиане. Кот Сэмми рванулся напрямик, но Менция решила проявить осторожность и, хотя опасными птицы не выглядели, на всякий случай с ними поговорить. Стоит отметить, что в Области Безумия многие существа, обычно неразговорчивые по причине неумения говорить, становятся чрезвычайно общительными.

— Вы кто такие? — обратилась она к птицам.

— Мы птицы-минусы, обожаем синусы, — ответили они хором, и демонесса сообразила, что лиана, на которой они сидят, и впрямь имеет форму синусоиды.

— Прошу прощения за невежество, мне следовало бы сразу сообразить, — промолвила Менция, здраво рассудив, что лучше польстить, чем поссориться, — Скажите, а вы или ваша эта… синусоида опасны для обычных людей?

— Нам нет дела до обычных людей, — прочирикала стая. — Нас интересует только умножение.

Менция совсем было собралась поправить умножение на размножение, но сдержалась: никому не нравится, если его тычут клювом в его ошибки.

— А как вы умножаетесь: вызываете аиста вместе с птицами-плюсами?

— Что ты, — загалдели тощие птахи, — если соединить плюс с минусом, выйдет ноль. Мы умножаемся делением.

В следующее мгновение каждая птица расщепилась надвое: они сделались еще более худыми, но зато их стало вдвое больше.

— Умные пташки! — воскликнула Дженни, и минусы с довольным видом принялись чистить перышки. Менция рванула дальше и тут с облегчением увидела, что кота уже гладит старый кентавр.

— Откуда ты, котик? Что у тебя ко мне за дело?

Сотворив для себя струящееся и ниспадающее до лодыжек платье, Менция подошла к нему.

— Кентавр Арнольд, я полагаю?

— Кот, а теперь еще и демонесса! — удивился кентавр, — Смотри, Икабод, вроде мы забрались в самую глубь безумия, но и тут нам буквально за минуту встретились два совершенно нормальных существа.

Только сейчас Менция заметила, что кентавр находится в обществе очень старого человека. Старик открыл блокнот (несколько выскочивших оттуда нот пропели краткую мелодию).

— Один кот обыкновенский, без явных признаков магии, — сказал он, делая пометки в блокноте. — И одна демонесса, обладающая нетипичным здравомыслием.

— У кота есть магический талант, — сказала Менция, — он заключается в способности найти что угодно, кроме своего дома. Он нашел тебя, кентавр Арнольд, и твоего приятеля-пустослова. Что же до меня, по правде сказать, я малость чокнутая, но попадая в Область Безумия, обретаю некоторое здравомыслие. Чего не могу сказать о тебе и о твоем спутнике.

Арнольд заморгал.

— Так ты что, настоящая?

— Вот оно что! — догадалась Менция, пустив в ход здравый смысл. — Ты и твой друг сочли и Сэмми и меня всего лишь бредом, порождением Безумия. Нет, мы самые настоящие, а вот и Дженни идет. Настоящая эльфесса.

— Прошу прощения, мы ошибочно приняли тебя за часть местной фауны, — сказал кентавр. — Да, я Арнольд, а моего друга, архивариуса из Обыкновении, зовут Икабод. Мы здесь изучаем и описываем всяческие порождения и проявления Безумия.

— Рада познакомиться. А я демонесса Менция, худшая половина демонессы Метрии.

Старые глаза осветило воспоминание.

— Как же, помню. Метрия издавна пользовалась дурной славой.

— Теперь она вышла замуж, обзавелась половинкой души и остепенилась. В настоящее время ей приходится выполнять поручение Симург и Доброго Волшебника, чтобы найти возможность привлечь внимание аиста. Лет четыреста назад она ему малость насолила, и теперь он категорически отказывается реагировать на ее послания.

— Могу себе представить, — добродушно фыркнул Арнольд. — Скажи, а ты не имеешь ничего против того, чтобы показать Икабоду свои ноги?

Менция знала, что этот кентавр отнюдь не глуп даже по кентаврским меркам, и хотела заручиться его сотрудничеством. Поэтому она немедленно подняла подол и показала Икабоду прелестные ножки. Глаза старика подернулись поволокой.

Дженни подняла кота.

— Я так понимаю, Сэмми тебе больше не нужен, и мы можем идти?

— Так-то оно так, — хмыкнула Менция, — но путь назад небезопасен. Может быть, выйдем из Области Безумия вместе?

Она опустила подол, и глаза старика через некоторое время обрели обычный вид. Чувствовалось, что он знал толк в женских ножках.

— Похоже, здесь не так уж страшно, — возразила Дженни. — Куда спокойнее, чем в ту пору, когда мне случилось побывать тут с обыкновеном Дагом.

— Я бы никоим образом не счел возможным рекомендовать маленькой девочке перемещаться в одиночестве по столь опасному краю, — заметил Икабод.

— Мне уже восемнадцать, и для эльфессы я совсем даже не маленькая! — обидчиво возразила Дженни.

— Так ты эльфесса! — удивился Икабод. — Надо же, таких эльфов в моем каталоге нет. На руках у тебя по четыре пальца, уши заостренные, и ты, кажется, не связана с вязом.

— Я из Двухлунии, — пояснила Дженни.

— Двухлунии? — переспросил старик. — Вот уж этого в моем каталоге точно нет.

— Двухлуния тоже магическая страна, но другая. Я попала в Ксанф, догоняя кота Сэмми, который нашел здесь перышко из крыла кентавра. Но найти путь домой нам так и не удалось.

— Но ведь ты могла попросить кота найти не дом, а предмет или человека, находящегося неподалеку от дома, — предположил Арнольд.

— Пробовала, ничего не вышло. Видимо, он не может найти ничего близ дома, пока находится в ином мире.

— А если воспользоваться наоборотным деревом, чтобы он не мог найти ничего, кроме дома? — подал голос Икабод.

— Пробовали — и с тем же результатом, — печально промолвила эльфесса. — Он просто не мог найти ничего, совсем ничего.

— Наоборотное дерево способно производить самые неожиданные эффекты, — добавила Менция. — Скажем, при попытке применить его к Источнику Ненависти в Золотой Орде результат получился совершенно неожиданный: вместо того чтобы полюбить друг друга, искупавшиеся смертной ненавистью возненавидели саму воду. То же самое касается и Конпутера: если попробовать наоборотитъ его, то он не станет добрым, а только начнет писать все на своем экране справа налево, отчего его вертуальный мир вконец извертится.

— Весьма проницательное наблюдение, — подтвердил Икабод. — Существовала надежда, что наоборотное дерево позволит воскрешать убитых взглядом василиска, но в результате эксперимента василиск умудрился убить взглядом себя самого. При попытке вывернуть чары, превратившие людей в рыб в Рыбной Реке, рыбы превратились в воду, а вода в рыб.

— Помню, — с улыбкой сказала Менция, — у одного малого был талант заставлять всех вертеться как уж на сковородке. Кто-то сунул ему в карман наоборотную щепку, в надежде что парень завертится сам, но вместо этого при попытке пустить в ход свой талант он оказался в мокрых штанах.

— Так ему и надо, — рассмеялась Дженни.

— Дерево сработало неплохо, — согласился Икабод, — но вовсе не так, как ожидали люди. Видимо, оно едва ли способно помочь Дженни в поисках возможности репатриации.

Мудреное слово «репатриация» Менция слышала впервые, однако, обладая на данный момент основательным здравомыслием, догадалась о его значении и пожала плечами.

— Видать, что так.

Арнольд с задумчивым видом нахмурился: решение интеллектуальных задач являлось одним из любимейших его занятий.

— А как насчет тех волшебных пузырей, в которых сплавляли всякий мусор? Если поймать один из них и направить…

— И это пробовали, — махнула рукой Дженни. — Все без толку.

— Создается впечатление, будто твоего дома больше…— он спохватился и умолк.

— Больше не существует, — решительно закончила за него Дженни. — Да, я поняла это некоторое время назад. Надеюсь только, что с моей семьей все в порядке: даже если наша Роща сгорела, они, наверное, переселились в другое место. Но куда именно, мне отсюда не выяснить.

— А тебе здесь не нравится? — осведомился Арнольд.

— Нравится. Я тут уже шесть лет и вовсе не уверена, что так уж хочу вернуться домой. Мне только хотелось бы…

— Встретить кого-нибудь такого же, как ты, — понимающе заключил Арнольд. — Мне это чувство знакомо, поскольку я единственный кентавр-волшебник во всем Ксанфе. Из-за этого меня изгнали с Острова Кентавров, и у меня нет надежды туда вернуться.

Дженни тут же прониклась к нему теплым сочувствием.

— Или взять меня, единственного напрочь лишенного магии обыкновена в волшебной стране. Хорошо еще, что здесь порой можно увидеть нечто восхитительное.

Менция сообразила, что Арнольд попросил ей показать ножки своему другу для оказания тонизирующего воздействия. А сообразив, проделала это снова, по собственной инициативе.

— А зачем я тебе понадобился? — полюбопытствовал Арнольд.

— Симург поручила моей лучшей половине собрать присяжных для большого судебного процесса. Двое из них обыкновены, и вот…

— Обыкновены? — воскликнул Икабод.

— Даг и Ким, — подтвердила Менция. — Три года назад они побывали здесь, участвуя в игре, и Ким в качестве приза выиграла магический талант. Потом они вернулись в Обыкновению, а теперь значатся в списке. Им необходимо вручить повестки. Суд над Роксаной должен начаться через две недели.

— Это та птица рок, которая высиживает яйцо в Безымянном замке? — уточнил Арнольд. — Что она натворила?

— Похоже, никто этого не знает. Вот соберу всех, кто значится в списке, там, глядишь, все и выяснится.

— Значит, ты хочешь, чтобы я доставил тебя в Обыкновению, и помог найти двух присяжных.

— Именно. Путь к ним мне укажут повестки, но я демонесса и не могу покинуть Ксанф. Вот если бы взять магию с собой…

— А суд устраивает сама Симург?

— Да.

— Значит, дело серьезное, и я должен тебе помочь. Пожалуй, здешние труды по систематизации фауны придется на время отложить.

Тут он приметил крохотное насекомое, голова которого напоминала гротескную театральную маску.

— Икабод, неописанный образец, — воскликнул он. — Это личинка. До сих пор нам попадались только взрослые личины.

— А они опасные? — спросила Менция.

— Взрослые особи бывают опасны. Но лучший способ защититься от личины — сорвать ее.

— А давно вы изучаете здешние диковины? — сменила тему Менция.

— Около двадцати восьми лет, — ответил кентавр. — Удалившись из королевства Ксанф, я заглянул в Обыкновению, взял с собой моего друга Икабода, чьи навыки архивариуса прекрасно дополняют мои познания в области психиатрической археологии, и мы приступили к изучению этой изумительной области. До прошлого года она расширялась.

— Да, во время Безволшебья замыкающие чары исчезли, и это привело к бесконтрольному росту Безумия. Но в прошлом году мы восстановили их, и с тех пор Безумие отступает.

— Ты сумела прекратить экспансию Безумия? — недоверчиво спросил он.

— Ну, не я одна. В первую очередь, конечно, Гари Горгулий, но с моей помощью. Мы посетили Руины…

— Но это просто развалины тысячелетней давности… Как вы могли…

— Двухтысячелетней, — поправила она. — Нам выпало побывать в глубоком прошлом. Но это долгая история.

— Должно быть, — пробормотал Арнольд, ошеломленно качая головой, после чего снова переглянулся с другом.

— Ну что, Ич, ты готов наведаться в Обыкновению?

— В компании с тобой — пожалуйста. А без тебя я там рассыплюсь от старости.

— Кентавр, ты ведь и сам не молод, — сказала Менция Арнольду. — Тебе более ста с четвертью лет. Как вышло, что ты еще не угас?

— Мы размышляли на эту тему. Хоть я и волшебник, мой талант отношения к долголетию не имеет, а Икабод, будучи обыкновеном, и вовсе лишен какой-либо магии. Скорее всего, наша безумная среда обитания оказывает если не омолаживающее, то, по крайней мере, стабилизирующее воздействие. Это поощряет нас к продолжению исследований, не говоря уж о ценности информации.

Менция кивнула.

— Я знаю нескольких обыкновенов, живущих здесь, в Области Безумия, в то время как у себя дома они, скорее всего, уже мертвы. Безумие способно творить безумные чудеса.

— Что ни говори, а это зона самой интенсивной магии во всем Ксанфе, — сказал Арнольд. — Не исключено, что ее воздействие выходит за рамки обычной магии. Так или иначе, хотя причина остается невыясненной, нам с другом это помогает.

— Но если так, можешь ли ты покинуть Область Безумия?

— Мне уже доводилось, и особого вреда я не заметил. Вероятно, я настолько зарядился здешней магией, что создаваемый мною коридор простирается за пределы этой зоны. Иными словами, теперь я генерирую не просто волшебный коридор, а коридор безумной магии, позволяющий нам с Икабодом не стареть, куда бы мы ни направлялись. Конечно, наивно надеяться, что это будет продолжаться вечно, но опробовать свои возможности в Обыкновении было бы любопытно.

— Замечательно! — воскликнула Менция. — Выведем Дженни из Области Безумия и двинемся к перешейку. Правда, путь далек, а времени у нас в обрез.

— А у тебя нет знакомых, которые помогли бы нам добраться туда побыстрее?

— О, я ведь знаю одного невидимого великана, который в прошлом году тоже впадал в Безумие. Если бы удалось его найти…

Сэмми спрыгнул с рук Дженни и рванул сквозь кусты.

— Подожди меня! — закричала эльфесса, порываясь бежать следом.

— Стой! — велела ей демонесса. — Оставайся здесь, я сама догоню его и верну.

Дженни, хоть и не без колебаний, осталась на месте, а Менция полетела вслед за котом. И вовремя, потому что совершенно не привыкший к безумию Сэмми едва не попал в беду.

— Стоять, ать-два! — скомандовало ему какое-то ярко-красное существо с длинными усами и грозными с виду клешнями. — Согласно Уставу, предписано двигаться задом наперед. Задом наперед шагом марш, ать-два!

Пятиться Сэмми не стал, но от растерянности остановился.

— Ты кто такой и почему раскомандовался? — требовательно спросила демонесса.

— Ду-рак, разумеется. Наш брат больше всего любит командовать.

— С этим придется повременить, поскольку я при-ду-рок. — Демонесса приняла устрашающий облик птицы рок И если ты не перестанешь ду-рачитъся, я тебя заклюю самым что ни есть роковым манером.

— Да я что, я так просто…— забормотал ду-рак, торопливо пятясь задом. — Пойду лучше на горе посвищу.

— Успеешь, еще насвищешься, — остановила его Менция. — Скажи лучше, кого тут поблизости следует опасаться.

— Ну, разве что короля Трах-Тибидоха.

— Вот как. А в каком смысле он это… трах?

— В смысле взрывоопасное.

— А чей он король?

— Объявил себя королем тиков, да вроде бы и таков. Тикает и правда громко, тут спору нет.

Менция призадумалась. Тики, особенно некоторые их разновидности, такие как кри-тики или, хуже того, поли-тики, и в обычном Ксанфе пользовались дурной славой, а уж здесь они могли представлять собой еще большую опасность.

— А что он вообще делает?

— Торчит на одном месте, как часовой, тикает да уверяет всех, будто у него есть какой-то там механизм, с помощью которого он когда придет время, устроит нам всем трах-тибидох. Хотя многие считают, что он никой не король и даже не настоящий тик, а просто преображенный безумием гранат.

— Ясно, ду-рак. Ступай свистеть на свою гору.

Разумнее всего, конечно, было бы обогнуть спятившего граната с часовым механизмом, но Сэмми мчался к цели кратчайшим путем, и демонесса, понимая, что коту грозит опасность, устремилась вперед, едва услышала тиканье.

Видимо, ду-рак не ошибся: гранат, сам по себе весьма взрывоопасный, пребывая в Безумии, приобрел свойства политика и сделался вдвойне опасным. Однако Менция знала, как справляться с подобной публикой. Сделав круг, она быстро обнаружила, что искала: куст тухлой яичницы, плоды которой частенько собирают люди, готовясь к концертам плохих артистов или, еще охотнее, к встречам с поли-тиками. Общеизвестно, что при попадании тухлого яйца любой поли-тик едва не взрывается от ярости, ну а если он еще и гранат…

Яйцо Менция метнула без промаха, и гранат, и без того ярко-красный от с трудом сдерживаемой злобы, взорвался. «Трах-тибидох» — прокатилось по джунглям, и на месте опасного тика осталась воронка. Гранат раскидал осколки, но демонессе они, разумеется, не причинили никакого вреда.

Сэмми промчался мимо этой ямы, не обратив на нее внимания, но очень скоро остановился возле другой, огромной и удивительно напоминавшей по форме отпечаток чудовищных ягодиц. Менция мигом поняла, что кот привел ее к сидящему на земле невидимому великану. О том же свидетельствовала и вонь, столь нестерпимая, что демонесса убрала со своего лица нос.

— Великан Джетро, привет. Узнаешь меня? Я демонесса Менция, мы познакомились в прошлом году.

— Помню, как не помнить, — сказал великан. — Но неужели уже год прошел? Я ведь только-только присел, отдохнул чуток и как раз сейчас собирался встать да пойти прогуляться. Надоела мне эта Область Безумия.

— Я с удовольствием покажу тебе путь наружу, если ты поможешь мне доставить кое-кого к границе Ксанфа.

— Похоже, это честная сделка. Посторонись.

Менция, подхватив кота, отплыла назад. Послышалось грохочущее ворчание: над лесом вздымалось нечто немыслимо огромное. Потом рядом с отпечатком ягодиц появились следы чудовищных стоп. Великан принял демонессу с котом на огромную ладонь и спросил.

— Где твои спутники?

Менция указала направление: чтобы достичь поляны, где дожидались кентавр, эльфесса и обыкновен, ему потребовалось лишь несколько шагов. По приближении великана все дружно зажали носы и позеленели. Демонессе оставалось лишь посоветовать им думать о душистых фиалках.

Огромная ладонь бережно подняла всех спутников в воздух.

— Куда нести? — прогремело из немыслимой выси. Менция взлетела на уровень великанского уха и объяснила дорогу.

В два шага великан достиг границы Безумия, а оказавшись в нормальном Ксанфе, ускорил шаг. Встречный ветер унес вонь, и всем изрядно полегчало.

— Как интересно! — воскликнула Дженни, глядя вниз сквозь невидимую ладонь. — Отсюда Ксанф выглядит как карта.

— Тьфу ты, башка дырявая! — выругала себя Менция. — Совсем забыла опустить тебя и Сэмми, когда мы выбрались за пределы Безумия.

— Не переживай. Я знакома с Ким и Дагом, буду рада с ними повидаться, а Сэмми поможет тебе быстрее их отыскать. Так или иначе, в конечном счете нам всем надо прибыть в одно и то же место, на этот непонятный суд. А постранствовать перед этим совсем даже не помешает.

— Странствующий эльф — это странно.

— Тебе так кажется, потому что мы уже покинули Безумие и ты теряешь здравомыслие. Я бы на твоем месте вернула тело лучшей половине. Знаешь, она мне всегда нравилась, даже в ту пору, когда своими выходками так меня бесила, что едва не превращала из эльфа в беса.

— Вот как? И зачем ты это заставляешь.

— Что делаю?

— Замышляешь, забываешь, забавляешь…

— Может, заявляю?

— Какая разница?

— Добро пожаловать, Метрия.

— Привет, Дженни, рада встретиться с тобой снова. Скажи, что ты собираешься делать теперь, после того как твоя лучшая подруга Нада нашла истинную любовь или, по крайней мере, мужа?

— Ума не приложу. Может быть, мне стоит попросить волшебника Трента превратить для меня кого-нибудь в эльфа, как он сделал это для Глоригардии? Как помесь гоблина с гарпией, она тоже была единственной в своем роде. Помнишь?

— Еще бы, ведь в ходе всей этой истории я и сама оказалась замужем.

— Ты сделала это, чтобы вызволить ее.

— Ну, моя половинка души наделила меня совестью, вот и пришлось…

— Ничего подобного. Ты выручила ее прежде, чем обзавелась половинкой души.

Метрия задумалась.

— А ведь ты права, так оно и было. Наверное, мне просто хотелось узнать, что такое любовь.

Они умолкли, озирая расстилающийся внизу Ксанф и бескрайние воздушные просторы, которые оказались вовсе не пустынными… То здесь, то там высились воздушные замки, мимо них, извиваясь и шипя, пролетали воздушные змеи. Что-то невидимое несколько раз чмокнуло Метрию и Дженни: сначала они растерялись, но потом сообразили, что это посланные кем-то на земле, но случайно не достигшие цели воздушные поцелуи. Будучи в отличие от обычных поцелуев очень легкими, они поднялись высоко в небо, а теперь очень обрадовались возможности выполнить свою миссию. На полях воздушной кукурузы паслись крылатые кентавры.

— А вот и наши знакомые, — сказала Дженни. — Привет, Черион.

Жеребец помахал ей крылом.

— Погоди-ка, — промолвила Метрия, — откуда столько крылатых кентавров, ведь Че и Синтия в замке Ругна? Здесь должны быть только Черион и Чеке.

— О, так ты не знаешь? — удивилась Дженни. — В прошлом году аист принес им еще двойняшек. Вообще-то кентавры не используют аистов, ибо их детеныши тяжеловаты, но…

— Двойняшки?

— Чеси и Чериш. Наверное, когда ты была у них в гостях, малыши спали.

— Может, и так.

Поле воздушной кукурузы осталось позади, и тут Дженни, посмотрев вперед, охнула.

— Никак, грозовая туча!

— О, это не просто туча, а Тучная Королева, — проворчала Метрия, взглянув в указанном направлении. — Когда-то она была обычной демонессой, не вреднее остальных, но потом потучнела, и это испортило ее характер. Она чует любую возможность устроить кому-нибудь пакость и никогда ее не упускает.

— На то она и демонесса.

— Ты ведь не такая.

— Это сейчас, — ответила Метрия, вспомнив вдруг о короле Громдене и Панихиде. Тогда она разрушила королевство силой свой красоты, но, будь она тучной, это бы ей, скорее всего, не удалось. В каком-то смысле озлобленность Тучной Королевы можно было понять.

— Надеюсь, на сей раз она растратит свою злобу впустую, — сказала Дженни. — Великан слишком огромен, чтобы даже самая тучная туча могла ему навредить.

Загрохотал гром, засверкали молнии, очертания невидимого великана обрисовались в поблескивающих потоках стекавшей по его телу воды.

Метрия спустилась вниз, сорвала несколько грибов-дождевиков и раздала спутникам. Они закутались в них и вовсе перестали бояться дождя. Особенно пригодились дождевики, когда великан двинулся, шлепая, как по луже, по озеру Сода-Пробка. Тучная Королева для ливня вытягивала воду из всех водоемов, и потому над озером на них пролился дождь первосортной шипучки. Дженни подставила ладошки, попила и нашла шипучку свежей и вкусной.

Некоторое время великан, как по тропке, плюхал по руслу Сбулочной реки, так что плюшки подлетали к самому небу. Дженни поймала песочную, но выбросила, потому что не любила, когда песок хрустит на зубах, и вскоре ухватила сдобный крендель. Арнольду досталась плюшка шоколадная, Икабоду имбирная. Конечно, они намокли от дождя, но были вполне съедобны. К счастью, вверх подлетали только плюшки, а не полновесные плюхи: те, падая, могли и зашибить.

Тучная Королева ярилась и буйствовала, но великан попросту не обращал на нее внимания. Потом он перешагнул диковинную реку — сверкающую стеклоподобную ленту с торчавшими из нее то здесь, то там белыми металлическими штырями с загогулинами на концах.

— Что это? — спросила Дженни.

— Хрустальная река с Серебряными Ключами, — пояснил Арнольд, как и все кентавры сведущий в географии.

— Могла бы и сама догадаться, — промолвила эльфесса. — Но я еще многого не видела и не знаю. Живу в Ксанфе шесть лет, а он не перестает меня удивлять.

Вскоре впереди показался перешеек.

— Дальше идти не могу, — объявил великан, — у меня уже макушка из магии высовывается. — Он бережно опустил спутников на землю, и тут же с прекращением встречного ветра на них обрушилась волна смрада.

— Спасибо тебе, — через силу проговорила Дженни. — Мы прекрасно прокатились.

— Пожалуйста, — вежливо прогромыхало с небес.

Великан зашагал прочь, и воздух очистился. Правда, росшие вокруг покрытые ртами причудливые растения продолжали отплевываться и чихать.

— Что это такое? — спросила Дженни, — Вроде и не деревья, и не животные.

— Это просто приморские губки, — пояснил Арнольд. — Такие сильные запахи для них пагубны.

Метрия достала диск с именем Ким и, когда тот потянул в нужном направлении, двинулась за ним. Остальные тесной кучкой следовали за ней и вскоре приблизились к Водоразделу, связывавшему и разделявшему Ксанф и Обыкновению. Метрия знала, что большую часть истории Ксанфа мало кто догадывался о его существовании, но после прошлогодней переделки он стал зримо восприниматься как сияющая зона интенсивной, концентрированной магии.

— Нам лучше войти туда взявшись за руки, чтобы после выхода всем попасть в то же время и в то же место, — сказала Метрия.

— Совершенно верно, — подтвердил Арнольд, — мы должны совершить переход как единое целое. Но откуда демонесса может знать такие тонкости?

— Так ведь я помогла его фиксации, — напомнила Метрия. — Именно Водораздел удерживает Безумие и, с другой стороны, препятствует проникновению в Ксанф большинства обыкновенов, не позволяя ордам унылых, лишенных магии существ затопить страну.

— Выходит, он выполняет функцию магического сдерживания как изнутри, так и снаружи. Интересно. Надо будет потолковать об этом поподробнее.

— Как-нибудь потом, — ответила Метрия, не испытывавшая интереса к теоретическим рассуждениям.

— Теперь, когда мы собираемся покинуть Ксанф, — промолвил Арнольд, — я хочу предупредить вас, что зона действия магии будет ограничена узким коридором, центром которого стану я, — он улыбнулся. — Или, если угодно, центавром. Каждый, кто выйдет за пределы генерируемого мною магического пространства, мигом лишится своих магических свойств. Икабоду, конечно, не страшно, он природный обыкновен…

— Который может, неровен час, испустить дух от старости, — заметил архивариус.

— Но внимательнее всех должна быть Метрия. Демонов в Обыкновении не бывает, и она рискует просто исчезнуть. Да и всем остальным рекомендую держаться ко мне поближе. Возможно, — он улыбнулся демонессе, — наш с тобой разговор состоится раньше, чем ожидалось.

— Какая разница? — по привычке буркнула она.

Держась за руки, они прошли Водораздел, ощутив лишь легкое покалывание. Вокруг ничего особенно не изменилось, земля как земля, трава как трава. Но Метрия остро чувствовала, что теперь само ее существование всецело зависит от созданного кентавром магического коридора.