Судьба

Глава 22 Правда раскрыта

Лаурин вымыли, привели в порядок и одели в простое по фасону платье, но из очень тонкой дорогой материи. Волосы расчесывали, пока они не заблестели, потом заплели в одну косу. Девушка была чистой и опрятной, но нервничала. Что произойдет теперь?

Джуно прижала палец к губам.

«Мы вскоре увидимся. Сейчас я должна пойти к нему».

«Адонго?»

«Мы будем рядом. Попытайся сохранять спокойствие. Считай пока эти покои своими.»

Когда Джуно покинула Лаурин, девушка нервно вышагивала из стороны в сторону. Теперь они все не представляли, что их ждет, и сердце у нее учащенно билось.

Джуно раздумывала, что хочет Орлак от этой девушки, пока быстро шла по коридорам, направляясь к его покоям. Ее сразу же пропустили в приемную, где она ждала, пока о ее появлении объявят. Потом вернулся слуга и предложил следовать за ним. Четвертый Паладин сделала глубокий вдох и вошла.

Она видела, что Орлак тоже принял ванну. Его золотистые волосы были мокрыми, и он как раз вытирался полотенцем. Он совершенно не стеснялся своей наготы, а Джуно восхитилась его невероятно красивым телом. Оно оказалось идеальным!

Орлак снова напомнил ей скульптуру, но Джуно считала, что ни у одного художника или скульптора никогда не было такого красивого натурщика. Она не сознавала, что неотрывно смотрит на него, и была поражена, когда заметила, как он улыбается. Даже его радостная, широкая улыбка была полностью разоружающей.

— Тебе нравится то, что ты видишь, Джуно?

— Э-э-э… Простите меня, господин. Я погрузилась в свои мысли. Я не хотела так бесцеремонно вас разглядывать.

— Не извиняйся. Мне нравится, как ты на меня смотришь. Благодаря этому я верю, что вся твоя холодность надумана, и ты действительно меня хочешь.

Джуно хотелось бы, чтобы она могла покраснеть. Это помогло бы скрыть истинные чувства к молодому богу. Вместо этого она взяла себя в руки и проигнорировала насмешки над собой. А ему явно нравилось насмехаться.

— Вы меня вызывали, господин.

Он вздохнул. Джуно не собиралась сегодня заниматься с ним любовью.

— Пойдем на балкон, — сказал Орлак и кивнул в сторону спальни. — Она спит.

Они вышли на большой балкон Сильвен, который она так любила. Слуги уже накрыли там стол. Орлак обвязал торс чистым полотенцем, сел и стал рассматривать выставленные яства. Джуно присоединилась к нему по его просьбе, но, как обычно, не ела.

— Как девушка? — спросил он.

— Испугана.

— А чувствует она себя хорошо?

— Я сделала все возможное, чтобы устроить ее поудобнее. Могу ли я спросить, откуда она?

— А она разве тебе не сказала?

Джуно покачала головой.

«Она врет», — предупредил Доргрил.

«Помолчи!» — ответил Орлак, не сводя глаз с Джуно.

— Господин, она ничего не говорила, пока я ее мыла и одевала. Она молода, и вполне понятно, что ее пугает это новое место, которое она совершенно не знает.

— Понятно. Она что-нибудь сказала?

— Да. Спрашивала меня, что вы от нее хотите. Орлак резко рассмеялся:

— А сама не может догадаться?

Джуно сохраняла спокойствие и старалась не смотреть на Орлака гневным взором. Она не должна себя выдать и сделать положение Лаурин еще более опасным, чем теперь.

Орлак пожал плечами.

— Ты заметила в ней что-нибудь особенное, моя всевидящая Джуно?

— Да, господин, — осторожно ответила она. — Похоже, что это женщина из моего видения.

— Ха! — он радостно хлопнул в ладоши. — Я знал, что ты это поймешь. Она как раз такая, как ты говорила. И ты права: я очень ее хочу.

— Значит, вы это для нее планируете? Она станет вашей, — Джуно подыскивала подходящее слово и наконец нашла, — спутницей?

Орлак кивнул. На его красивом лице также появилось хитрое выражение.

— А Ксантия?

— Тоже моя спутница, — сказал он и добавил:- Когда я так решу.

Джуно решила оставить эту тему. Она презирала Ксантию и знала, что появление Лаурин принесет проблемы.

— Могу ли я спросить ее имя и откуда она? Это может мне помочь в общении с ней. Ей нужно расслабиться перед встречей с вами.

Орлак вдохнул запахи цитрусовых деревьев, поднимающиеся из сада внизу. Доносились отдаленные звуки города, начинающего очередной день.

— А Тит с ней?

— Да.

— Хорошо. Спроси у него. Тит знает, кто она.

Джуно встала и поклонилась. Она не могла больше и о чем спрашивать. Орлак для нее закрылся.

— Это все, господин?

— Пока да. Но я хочу, чтобы ты привела ее ко мне сегодня вечером.

Четвертый Паладин не ожидала этого, и ей требовалось очень быстро что-то придумать.

— А это не слишком быстро, господин? — Она произнесла эту фразу так, словно делилась мыслью, а не задавала вопрос и, тем более, не отказывала ему.

Орлак ответил ей точно таким же тоном:

— Думаю, нет. Я считаю, что пришло время превратить ее из девушки в женщину.

Бог услышал рокочущий смех Доргрила внутри себя.

«Как ты ловко…» — сказал дядя.

Орлак почувствовал, как у него самого учащается сердцебиение при мысли о прикосновении к Лаурин. Он не стал обращать внимания на поджатые губы собеседницы.

— Не противоречь мне, Джуно. Я ожидаю увидеть ее сегодня вечером в своих покоях.

— А Ксантия? — Джуно почувствовала раздражение и злилась на себя из-за того, что снова вернулась к этой теме.

— Тебя это совершенно не касается, служанка, — заявила носительница помянутого имени, появляясь на балконе.

— А о ком мы говорим, любовь моя? — проворковала она, обняла мужчину за шею и поцеловала в щеку.

Орлак преднамеренно высвободился из ее объятий.

— О молодой женщине по имени Лаурин. Она сегодня ночью будет спать в моей постели, Ксантия. Пожалуйста, перенеси свои вещи в другое место. Мне в любом случае не нравится, что ты, похоже, обосновалась в моих покоях в мое отсутствие. У тебя есть свои.

Лицо Ксантии потемнело, но недостаточно, чтобы выдать ее чувства. Она повернулась к Джуно и радостно улыбнулась:

Пропуск текста (разворот 348–349)

ри Тора подсказала ей все, что требовалось. Отец упоминал злобную женщину по имени Ксантия, которая ненавидела ее мать. Значит, это она и есть.

Теперь Лаурин приготовилась к встрече с опасностью. Наверняка это — не визит вежливости.

— Меня зовут Лаурин, — сказала она, преднамеренно делая голос резче, и ей понравилось, как он прозвучал. — А вы кто?

Гостья прошла дальше в комнату.

— Ксантия. Женщина Орлака.

Лаурин выдохнула воздух.

— Значит, я ему не понадоблюсь, — ответила она и прошла к окну, чтобы ее от Ксантии отделяло как можно большее расстояние.

— Как бы мне хотелось, чтобы это было так, — сказала темноволосая наложница. — Но, похоже, он тобою очарован.

— Не могу понять, почему, — ответила Лаурин, пытаясь тянуть время и желая, чтобы Адонго ее спас. Пока Паладин стоял молча, наблюдая за обменом фразами.

«Она очень опасна. Не зли ее», — только и сказал он.

— Откуда ты? — спросила Ксантия, приближаясь и продолжая столь же напряженно рассматривать Лаурин. Она напоминала хищницу, выбирающую себе обед.

Девушка отвела взгляд:

— Из Таллинора.

— Поразительно, — выдохнула Ксантия, оказавшись рядом. — Посмотри на меня! — приказала она, и Лаурин разозлилась на себя за то, что на самом деле повернулась и посмотрела, как ей велели.

Теперь они находились всего в нескольких дюймах друг от друга. Ксантия оказалась гораздо выше и смотрела на Лаурин сверху вниз. Разглядывала она ее очень внимательно, а потом случилось то, чего девушка никак не ожидала. Это напоминало удар змеи и произошло очень быстро. Наложница Орлака дала ей пощечину:

— Это за твою мать, сука. Я предполагаю, что ты — дочь Элиссы, потому что ты наверняка не можешь быть ее двойняшкой.

Лаурин все еще пыталась привести дыхание в норму. Ее никогда не били раньше. Она испытала больше, чем шок. Теперь девушку тоже охватила ярость. Значит, это правда. Перед ней та самая злобная женщина, про которую говорил отец.

В Лаурин стали подниматься Цвета. Ксантия нависала над ней с довольной улыбкой на лице, а девушка готовилась нанести ответный удар.

«Не надо!» — закричал Адонго у нее в голове. Он почувствовал, как внутри нее закипает волшебство.

Лаурин остановилась и тяжело дышала.

«Ее защищает архалит. У меня есть предложение получше насчет того, как разобраться с Ксантией».

Канал связи закрылся, и Адонго исчез. Лаурин гадала, какой план он придумал.

— Отвечай мне! — заорала Ксантия.

Лаурин расправила плечи. У нее распустились волосы, а лицо горело в месте удара.

— Я — дочь Элиссы и Торкина Гинта.

Ксантия рассмеялась. Это был смех маньячки, и он подсказал Лаурин, что она стоит перед женщиной, эмоции которой внезапно вышли из-под контроля. Наложница приоткрыла рот, глаза у нее округлились и смотрели дико. Она выглядела безумной, каковой была и на самом деле.

— Я так и знала! Значит, они поженились и родили ребенка. Как мило! И как поживают твои родители, дитя?

— Я не знаю, — соврала Лаурин. — Давно не видела обоих.

Девушка тянула время, гадая, когда вернется Адонго.

— У меня с твоей матерью остались кое-какие счеты. Я должна ей отомстить за старое, — заявила Ксантия. Слова прозвучали, как плевок.

— Понятно, — Лаурин радовалась, что теперь в большей или меньшей степени взяла себя в руки. Она справится с этой женщиной и победит ее.

— Давай считать, что отметка на твоем лице — это только начало того, что тебя ждет.

— Ксантия! — голос прозвучал тихо и спокойно, но обе женщины повернулись — одна с облегчением, другая — в страхе. — Отойди от нее, — велел Орлак.

Ксантия хотела сказать что-то примирительное. Но было слишком поздно. Владеющие волшебством почувствовали, как Орлак отправил малую частичку своей силы в сторону своей наложницы, но, тем не менее, ее яростно отбросило к стене. Женщина с силой ударилась и со стоном сползла на пол.

Лаурин мгновенно закрылась щитом.

— В этом нет необходимости, — сказал Орлак, двигаясь к ней. — Я пришел не для того, чтобы приносить тебе боль. Позволь мне взглянуть на твое лицо.

Он взял ее за подбородок большой красивой рукой, и Лаурин опять почувствовала, как ее привлекает этот мужчина. Он пугал ее, но его присутствие подавляло. Казалось, что при нем уходит вся решительность. Девушка позволила ему держать себя за подбородок, пока он оглядывал щеку.

— Мне действительно очень жаль, — сказал Орлак и имел в виду именно это а потом очень нежно погладил ее по щеке. — Тит!

— Да, господин? — Адонго поклонился.

— Позови Джуно. Пусть займется лицом и волосами Лаурин.

Орлак так ее и не отпустил. Она чувствовала силу в его теле, которое теперь касалось ее. Он стоял очень близко и внимательно рассматривал ее поразительными фиалковыми глазами. «Это — мой дядя», — сказала она себе и пыталась испытать отвращение, но не могла.

— Сейчас, — произнес Адонго, на самом деле не желая оставлять Лаурин вдвоем с Орлаком.

— И пусть отсюда уберут Ксантию, отнесут в ее покои. Больше ее в мои покои не пускать. — Адонго улыбнулся, кланяясь. — И я запрещаю ей приближаться к покоям Лаурин.

Она не должна здесь никогда появляться, ни при каких обстоятельствах. За это отвечаешь ты.

— Не беспокойтесь, сир, — ответил Тит.

Орлак наклонился и поцеловал то место на щеке, которое болело больше всего. Боль теперь стала тупой. Лаурин почувствовала, как открывается канал мысленной связи. Она ожидала услышать Адонго, но у нее в голове зазвучал голос похитителя, а по спине тут же пробежал холодок. «Ты поступила мудро, не воспользовавшись против нее своей особой силой», — сказал он.

Она чувствовала себя так, словно стояла перед ним обнаженной. Орлак знал, что она владеет волшебством, но это его совершенно не беспокоило. Лаурин больше не могла защититься от него никакими барьерами. Он продемонстрировал, что способен связываться с ней мысленно и по желанию заходить в ее сознание, отводить в сторону щит, словно его там и не было.

Орлак поклонился, поцеловал ее руку и на этот раз заговорил вслух:

— До вечера.

Он ушел, больше не произнеся ни звука, и даже не посмотрел на распростертую фигуру в углу.

Элисса вела себя не просто тихо, она молчала. Саксон несколько раз пытался мысленно связаться с ней, но она закрылась от него щитом и попросила его дать кое над чем подумать. Паладин уважал ее желание погрузиться в свои мысли и знал: она сама обратится к нему, когда будет готова обсудить то, что беспокоило.

Пришел черед Тора сидеть на козлах, и он несколько часов не замечал состояния Элиссы, поскольку приходилось сосредоточить внимание на лошадях и на том, как управлять ими на неровной дороге. Тор с Клутом постоянно держали канал мысленной связи открытым и регулярно переговаривались между собой.

Поэтому мысли Тора постоянно оставались занятыми. Гот, конечно, ничего не говорил, и все его игнорировали. Он только стонал каждый раз, когда телега подпрыгивала на кочке.

Они все еще оставались в Великом Лесу, но деревья уже поредели. До выезда на открытую местность Саксон решил напоить лошадей у ручья, который большую часть пути журчал справа от них, а заодно дать всем отдохнуть. Паладин распряг животных и увел их. Элисса в одиночестве удалилась под дерево. Гот так и валялся на повозке. Внезапно Тор оказался один и отправился на поиски жены.

— Ты ведешь себя очень тихо, — заметил он, приближаясь к ней. — Что-нибудь случилось?

Элисса подтянула к себе колени и опустила на них подбородок. Она не знала, с чего начать и даже как именно начать. Не выбирая слов, она позволила им выливаться из себя потоком:

— Мне ночью снился сон.

— Да? — подбодрил ее Тор и сел рядом. Он уже собрался обнять ее, но почувствовал, что жена не хочет, чтобы к ней сейчас прикасались.

Она не теряла времени и не произносила лишних слов:

— Приходила Лисе.

— Я рад.

— А я нет, — очень эмоционально воскликнула Элисса, затем добавила мысленно: «Посмотри на меня, Тор!»

Он не хотел, но заставил себя встретиться c ней взглядом. Она смотрела на его красивое лицо, в его яркие, блестящие глаза и знала, что следующие слова принесут ему боль. Но это требовалось сказать:

— Вчера ночью я встретила твоего отца.

Он этого никак не ожидал, но, как отметила Элисса, чего-то все-таки ждал.

— Ты… встретила моего отца? — на его лице появилась вопросительная улыбка.

— Возможно, «встретила» — не совсем подходящее слово. Лучше сказать, что я его видела. И твою мать. Они оба невероятно красивы. Слишком красивы, слишком идеальны… как ты.

Тор пришел в замешательство. Он не представлял, к чему она клонит, и не понимал, почему у нее в голосе звучит обвинение, хотя это и были едва уловимые нотки. Тор решил действовать осторожно.

— Как я понимаю, ты говоришь не про Джиона и Аилсу Гинт, — он попытался произнести это в своем обычном веселом тоне и улыбнулся, но на этот раз веселость не сработала. Элиссе было не до того.

— Нет, — ответила она. — Их имен мне не назвали, но ты действительно похож на своего настоящего отца.

Тор не знал, что сказать. Внезапно ему стало не по себе.

— А еще что-нибудь ты видела?

— Многое, — ответила Элисса, прищурилась и склонила голову набок. — Почему бы тебе, перед тем, как я продолжу, не признаться? Что, по твоему мнению, я собиралась тебе рассказать? О чем ты думал?

Он пожал плечами, увидел, как посуровело ее лицо из-за его нежелания, и понял, что врать сейчас не должен. Тор взял ее за руку и почувствовал облегчение от того, что Элисса это позволила.

— Я подумал, что ты собираешься рассказать мне про свою мать.

— Собираюсь. Значит, ты про нее знал?

Теперь ледяной тон ее голоса заставлял Тора нервничать. Он посмотрел на Саксона, который оказался занят и повернулся к ним спиной. Клут слушал разговор, но благоразумно молчал и тихо сидел среди деревьев.

Будет лучше, если он расскажет ей все.

— Когда Орлак вызвал меня из Сердца Лесов, а потом отбросил от себя, я оказался в Пустоте. Вначале я этого не знал. Все происходящее ставило меня в тупик и, конечно, меня там не ждали. Именно мое появление отвлекло Лисе и позволило Доргрилу сбежать.

Элисса кивнула. Тор уже упоминал побег Доргрила в Сердце Лесов, когда они ждали Рубина.

— Продолжай.

— Я видел Лисе. Понимаешь, никто из нас не знал ее до того момента. Для меня сразу же стало очевидно, что вы с ней родственницы. В дальнейшем, когда я уже вернулся в Сердце Лесов, Лисе призналась, что она — твоя мать. А когда она подумала, что я могу тебе это сказать, то просто это запретила.

— А ты всегда подчиняешься Лисе, — заявила она, теперь в ее голосе звучала жалость.

— Нет, — ответил он, защищаясь. — Не поэтому. Я согласился с тем, что именно она должна тебе это сообщить. Очевидно, она выбрала для этого прошлую ночь.

Элисса ухмыльнулась и вырвала свою руку.

— А она тебе говорила, что именно она привезла тебя к Джиону и Аилсе?

Она сразу же поняла, что он этого не знал, и почувствовала вину из-за своей прямоты и резкости. Тем не менее, Элисса продолжала рассказ. Теперь, после того, как она обдумала все увиденное во сне, ей стало легче. Она была уверена, что сложила вместе частички важной картинки-загадки.

— А ты знал, что она преднамеренно вышла замуж за моего отца, а затем устроила собственную смерть при деторождении, чтобы оставить меня без матери, а моего отца — сломленным человеком, который так никогда и не оправился от горя? Ты знаешь, что все это было частью ее плана?

Тор покачал головой, потом опустил ее и запустил руки в волосы. Он не мог защищать Лисе против этих обвинений, потому что все они были правдой.

— Расскажи мне все, что ты видела, — грустно попросил он.

И она рассказала, не упуская ни одной детали. Закончив, Элисса подобрела. Теперь она избавилась от гнева и радовалась, что всем этим поделилась. Пришел ее черед предлагать утешение. Она потянулась к Тору и обняла его, ощутив облегчение, когда он ответил, повернул голову и обнял ее.

Клут моргнул. Теперь они узнают всю правду. Они разберутся с увиденным. Он открыл канал связи с Саксоном, чтобы и тот мог все слышать. Клук поднял голову от лошадей и посмотрел в ту сторону, где сидели Элисса с Тором. Он слышал голос женщины.

— Моя мать — богиня, — сказала она. В голосе звучало то же неверие, которое она чувствовала во сне. — А ты знаешь, Тор…

Он поднял голову и поцеловал слезы у нее на щеке.

— Что, любовь моя?

— Я думаю, что твои настоящие родители — тоже боги. Тор резко выпрямился:

— Что?!

Его худшие страхи подтверждались. Тор это подозревал, но никогда не позволял себе принять такую идею. Но Элисса произнесла это вслух, и ее слова стали подтверждением, которое он не хотел получить.

Она кивнула.

— Это не все. Худшее впереди.

— Не надо, — простонал он.

— Мы должны все это обсудить. Нам это предписано. Поэтому она и приходила.

— Нет.

«Да», — сказал Клут в сознание их обоих. Элисса развернула Тора за плечи так, что он был вынужден смотреть на нее.

— Послушай меня. Ты один раз сообщил о первом видении, которое Лисе послала тебе во сне. — Тор уже начал качать головой, но Элисса все равно продолжала. — Ты рассказывал мне про людей, которых видел в том сне. Это были Король и Королева Сонма. Ты называл их Дарганот и Эвагора. Это те же люди, которых я видела прошлой ночью. Эвагора родила тебя, а Дарганот забрал тебя у нее и сразу же передал Лисе, моей матери. Остальное ты знаешь.

— Нет! — закричал Тор и вскочил на ноги.

«Пусть идет, Элисса, — сказал Клут. — Он знает, что все, сказанное тобой, — правда».

Элисса с тяжелым сердцем наблюдала, как ее любимый исчезает среди деревьев. Его Паладин последовал за ним. Ей тоже требовалось утешение, и она обрадовалась, увидев, как к ней направляется Саксон.

Клут опустился вниз, уселся на колено Тору и наблюдал, как человек, с которым он был связан особой связью, угрюмо и молча смотрит в землю.

«Ты давно знаешь?» — наконец спросил Тор.

«Всегда знал».

«Я думал, что мы друзья».

«Ближе нас никого нет».

«Но тогда почему ты молчал?»

«Сам Дарганот запретил мне что-либо говорить об этом. Нам всем сказали, что вы должны сами обнаружить, кто вы. Я не уверен, почему… Я до сих пор не уверен. Но я сдержал запрет, а ты сам сдержал обещание Лисе, не открыв Элиссе то, что стало известно».

«Я не виню тебя, Клут».

«Знаю. Но мне нужно, чтобы ты понял, почему я не делился с тобой этими сведениями. Это сыграло бы для тебя большую роль?»

«Что? Знание того, что сумасшедший бог, который хочет убить меня и всех, кого я люблю, и уничтожить страну, которую я считаю родной — это мой брат? Да, это могло бы сыграть роль», — Тор покачал головой. «Мой брат!» — повторял он про себя снова и снова, словно это был какой-то чужеродный звук.

«Послушай меня, — попросил Клут. — Когда ты снова встретишься с ним, помни, что взрослый мужчина Орлак — это результат того, что с ним случилось, когда он был еще невинным младенцем. Если ты этого не забудешь, то знание пойдет тебе на пользу. Сейчас ты чувствуешь себя обманутым, подавленным, возможно, думаешь о мести. Именно так чувствовал себя молодой Орлак, обнаружив, что он на самом деле не простой смертный, а бог. Тем не менее, все время его заставляли жить, как смертного. Это не было его выбором. Орлака украли. Не забывай: украли ребенком. Иногда мне его жаль».

Тор поднял, наконец, голову и посмотрел на своего Паладина.

«Элисса права. Ты — мудрый старый сокол».

Птица засмеялась: «Ага, ты, наконец, это признал!»

Тор промокнул глаза и потер лицо.

«Я больше не знаю, что думать».

«Думай о выживании себя самого и твоих любимых, — заявил Клут. — Орлак все еще хочет убить тебя и разрушить Таллинор».

«Как ты считаешь, он знает?»

«Не могу сказать. Откуда бы?»

«Вероятно, от Доргрила».

«Не исключено. Приближаются Элисса и Саксон».

Тор поднял голову. По покрасневшим глазам можно было догадаться, что Элисса расстроена.

— С тобой все в порядке? — спросила она. Он кивнул.

— Давайте все сядем.

— А заодно и поедим, — сказал Саксон, показывая всем мешок, который прихватил с собой.

Они разделили скромную трапезу, которая включала сочную ежевику, собранную Саксоном. Они разговаривали за едой и делились всей информацией, которой обладали.

— Что ты чувствуешь к Лисе? — спросил Тор у Элиссы.

— Я не уверена, — призналась она, облизывая запачканные соком пальцы. — Это потрясение. Я всегда хотела знать свою мать. Мне следовало быть блаженно счастливой, а вместо этого я чувствую себя использованной, обманутой. Мне больно, я злюсь.

Он кивнул:

— Понимаю. Самое странное, что я помню, как в детстве рисовал нашу семью. Я всегда рисовал четырех человек. Мои родители, то есть Гинты, забавлялись, когда я настаивал на том, чтобы обязательно нарисовать старшего брата. — Тор покачал головой. — Вероятно, я каким-то образом знал о его существовании.

Саксон бросил ему кусок хлеба, горбушку. — Может, ты впитал в себя что-то из происходившего вокруг. Представь, насколько смелой должна была быть твоя мать, чтобы отказаться от тебя, отдать тебя после того, как уже потеряла одного сына, тоже оказавшегося в Таллиноре. Кто знает, какая боль и знания могли просочиться в твою сущность? — клук пожал плечами. — Может, я говорю глупости.

Элисса опустила ладонь на его руку. — Нет, Саксон. Не говоришь глупости. Может, моя мать и богиня, но Лэм Квин — смертный, и у меня в венах также течет и его кровь. В Торе же течет только кровь богов… Никто из нас не знает, что это означает на самом деле. Возможно, он все-таки как-то образом впитал в себя печаль своей матери.

Пришло время развеять дурное настроение, решил Клут. Им еще требовалось многое сделать, а пребывание Тора в дурном настроении не пойдет никому на пользу.

«Конечно, вы все понимаете, что мы находимся в присутствии особы королевской крови. Перед нами сидит Принц Сонма… и наследник богов».

Элисса улыбнулась.

— Ваше высочество! — воскликнула она, встала и сделала реверанс, что вызвало смех у Саксона и даже улыбку у Тора.

Тор тоже встал.

— Достаточно… — заговорил он, но не успел закончить предложение.

Саксон полетел вперед, из его спины торчала стрела. Элисса закричала, а затем Тор снова услышал тот же жуткий звук — стрела вылетела из лука, и раздался глухой стук, когда она врезалась в тело Элиссы. Женщину с силой отбросило вперед. Она рухнула на землю и замерла. Тор был шокирован и мгновение тупо смотрел на упавших друзей, а потом закричал, обращаясь к Клуту.

«Уже лечу!» — ответил Клут, взмывая ввысь с ветки и мощно взмахивая крыльями.

Тор установил мощный щит, закрыв им их всех. Теперь по ним не ударит ничего, хотя он и предполагал, что нападавшие уже сбежали. Он сам рухнул на колени рядом с Элиссой. Женщина потеряла сознание, ударившись головой о дерево во время падения. Рана сильно кровоточила, но Тор проигнорировал кровотечение, стал искать пульс и быстро его нащупал. Сердце билось сильно и ровно.

Потом он проверил состояние Саксона. Клук застонал.

— Проклятье, что по мне попало?

— Стрела, — ответил Тор. — Не шевелись.

— Элисса! — Саксон только что заметил, что она лежит рядом.

— Она жива, Саксон. Дай мне взглянуть на твою рану, а потом я займусь ею.

«Держи меня в курсе!» — послал он мысленный зов Клуту.

«Трое мужчин. Двух лошадей нет. И…»

«Подожди, дай я сам догадаюсь. Гота тоже нет?»

«Он двигается с большим трудом. Тем не менее, он с ними».

«Ты знаешь, кто это такие?»

«Не имею ни малейшего представления».

«Лети за ними, но не показывайся. Гот предупредит их о тебе».

Тор сообщил Саксону дурные вести и не удивился, когда клук проворчал:

— Помоги мне подняться, Тор.

— Подожди!

— Гот больше не сбежит.

— Нет. Клут летит за ними. Мы его найдем.

— Посмотри Элиссу, — попросил Саксон.

— Сейчас собираюсь. Но ты должен нести дозор, — предупредил Тор.

Клук кивнул и сморщился, принимая сидячее положение. Но сидя он мог лучше видеть происходящее вокруг.

Тор спокойно работал. Теперь он знал, что друзья получили не смертельные раны, и вошел в роль лекаря — промыл пораженные участки, внимательно осмотрел и оценил нанесенный вред. Стрела попала Элиссе в плечо. Она от этого не умрет, но требовалось вытащить металлический наконечник из тела, пока не началось заражение.

Пока Элисса все еще оставалась без сознания, Тор призвал на помощь Цвета и Небесные Огни, которые теперь все время находились рядом, и мгновенно отвечали на его зов. И на этот раз они сразу же материализовались из Великого Леса. Тор сконцентрировался, чувствуя, как Цвета бушуют внутри него, его дух вошел в Элиссу и сразу же отправился к месту ранения. Его физическое тело склонялось над ней, он держал руки над наконечником стрелы, а его дух работал изнутри.

Тор позволил Цветам самим творить волшебство и вытолкнуть наконечник стрелы из плеча любимой женщины. Он чувствовал, как она сама выходит на поверхность из темноты, в которую погрузилась, и понимал, что должен работать быстро. Ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы вытянуть себя назад из тела Элиссы и вернуться в собственное. Там он сделал несколько глубоких вдохов, но сильно дрожал, как и прежде после того, как пробовал подобное лечение. Однако времени на полное восстановление сил не было. Ему требовалось закончить работу над раной. Используя Цвета, он теперь работал с внешней стороны, прочищая оставленный стрелой разрез. К счастью, рана оказалась ровной и небольшой, и Тор видел, что она вскоре затянется. Элисса застонала, но так пока и не пришла в себя.

Небесные Огни инстинктивно знали, что делать, и как только Тор опустился на корточки, изможденный работой, они принялись прижигать рану. Элисса открыла глаза, и ее тут же вырвало.

Тор каким-то образом заставил себя встать и принес воды, потом оторвал несколько полос от собственной рубашки, чтобы перевязать ей рану.

Он обратился к женщине по их личному каналу связи: «Ты в безопасности. Ранена, но ничего страшного. Просто потребуется какое-то время на восстановление».

«Что случилось?» — спросила Элисса. Голос звучал сонно или так, словно она не понимала, где находится.

«Мы не уверены. Возможно, разбойники. Тебя ранило стрелой. И они забрали Гота».

Элисса закрыла глаза.

«Сколько жизней у этого негодяя?»

«Он наслаждается последней, — заверил ее Тор. — Я отправляюсь за ним».

«Один?»

«Саксона тоже ранило. Я должен им заняться».

От этой новости Элисса резко открыла глаза.

«Я тебе помогу».

На самом деле, в эти минуты она была так слаба, что не могла даже поднять голову с земли. Элисса сморщилась от боли в плече.

«Не двигайся. У тебя еще может подняться жар из-за этой раны. Дай ей затянуться и побереги свои силы».

Небесные Огни закончили работу, запели, и Тор поблагодарил их. Похоже, только он один понимал их язык.

«За ними летит Клут. Гот не сбежит. Обещаю».

«Зачем им нужен Гот?»

«Если это простые разбойники, то он, вероятно, пообещал им богатство».

«А в каком состоянии Саксон?»

«Жить будет, но рана поболит, как у тебя. Нам повезло, что они так плохо стреляют».

«Маленькие радости…» — сказала она, снова закрыла глаза и заснула.

Тор опять пожалел, что у него нет аррака для облегчения боли. Если бы была настойка, друзья быстро поправились бы. Но его сумку украли, а вместе с ней — и ценную бутылочку, которую он использовал в таких случаях.

Гораздо позднее, когда уже горел костер, оба пациента проснулись и обнаружили, что лежат в задней части повозки, которую разбойники решили не брать. Тор помог им обоим сесть.

— Выпейте вот это, — сказал он, протягивая каждому по глиняному горшку. — Все выпейте, — предупредил Тор.

Элисса ощутила вкус многих лекарственных трав, которые смешались с крапивой. Это была правильно подобранная смесь для избавления от лихорадки, если она начнется. У нее также болела голова.

— Какие новости? — прохрипел Саксон.

Он начал дрожать и понял, что остаток ночи будет потеть, пока его тело борется с болезнью.

— Они встали лагерем к северу отсюда. Очевидно, на открытом месте, чтобы избавиться от Клута, но он слишком хитер для них.

— Что ты планируешь, Тор? — спросила Элисса.

— Вначале проследить, чтобы вы оба пережили ночь, — ответил он. — Затем догоню Клута и наших новых друзей.