Свадебные колокола

Глава третья

Эми чуть рот не раскрыла от изумления. Слов нет — Макс и Робин весьма странная парочка, но ведь еще вчера они были твердо намерены пожениться. Кто же из них виноват в таком неожиданном повороте событий?

— Мисс Хоулт, вы меня слушаете? Я сказал, что свадьба отменяется. Мне понадобится ваша помощь, чтобы справиться с гостями — они потребуют объяснений. Я сейчас не в состоянии их дать, так что, будьте добры, позовите Аарона, и пусть он извинится за меня перед публикой.

Сейчас не время анализировать, надо действовать, подумала Эми и отправилась искать Аарона Уэста, шафера Макса.

Аарон с помощью священника быстро справился с поручением, и приглашенные стали расходиться. Эми, со своей стороны, поручила Стефани уладить все с обслуживающим персоналом.

В столовой отношения выясняли родители Макса и Робин. Стюарт Портер, стуча кулаком по столу, возмущался громче всех:

— Что ваш сыночек вытворяет с моей малышкой? Я не позволю ему обойтись с нею так, как он поступил с Люси Уолш. Слышите, Эванс! Бросить мою дочь у самого алтаря!

— Позвольте вам напомнить, кто кого бросил, — прорычал в ответ Эд Эванс. — Мой сын здесь и был готов произнести клятву. А где ваша Робин?

Преподобному Халсу с трудом удалось развести разбушевавшихся отцов и усадить семью Портер в машину.

Родители Макса поднялись к нему в номер и после непродолжительного разговора тоже уехали.

Эми была в столовой, размышляя о том, куда девать свадебный торт, когда появилась Стефани.

— У нас перед входом репортер с фотографом.

— Они не теряют времени зря, — усмехнулась Эми. — Жених сидит в своей комнате в черт-те каком настроении, и, если он их увидит, не миновать скандала. Нам только этого не хватало! Впрочем, хуже уже не будет. Представляешь заголовки завтрашних газет? «Свадьба Эванса лопнула». А мы-то думали, что эта свадьба поднимет наш престиж. Когда газеты и телевидение расправятся с нами, никто не захочет связываться с Торренс-Плейс и нашей компанией. Пойди, Стеф, и повесь на дверь траур. Мы умерли. Нам прилепили ярлык приносящих несчастье. Кончится тем, что придется объявить о банкротстве.

— Успокойся, — Стефани сочувствующе похлопала Эми по плечу. — Никто не станет винить тебя в том, что произошло. Даже если кто-то и откажется от наших услуг, у нас достаточно заказов, которые близки к завершению.

— Могут отозвать и эти, — мрачно заявила Эми.

— Вряд ли. Они потратили уже слишком много времени на подготовку, и в другой компании им просто не успеть. А что, собственно, произошло? Из-за чего весь сыр-бор?

— Не имею ни малейшего представления. Помоги убрать этот торт.

Они отнесли торт в кладовку при буфетной, а потом Стефани предложила:

— У Джея два свободных дня, и мы собираемся съездить к морю. Поехали с нами?

— Спасибо, Стеф, но вы и так редко бываете вдвоем. Спасибо за помощь. Пойду разбираться с репортером.

Отделавшись от репортера, Эми сумела меньше чем за час уничтожить все следы несостоявшегося торжества: рассчитаться с обслугой, прибрать кухню, снять украшения в зале, сунуть закуски в кладовку, пропылесосить столовую. Она понимала, что Максу ни к чему напоминания о несостоявшейся свадьбе.

Эми хотела было подняться наверх, чтобы сказать ему, что опасность миновала, но в это время он сам появился на лестнице и стал спускаться.

— Вы молодец, мисс Хоулт, — одобрил он, оглядевшись. — Вам даже удалось сбить со следа газетных ищеек. Благодарю за находчивость.

Это, конечно, приятно слышать, но сейчас ей хотелось бы избавиться от него, потом лечь в горячую ванну, приняв пару таблеток аспирина, и прийти в себя после сегодняшних событий.

Макс между тем внешне был совершенно спокоен, словно произошедшее — всего лишь маленькая неприятность. Даже если предположить, что он был не слишком влюблен в свою невесту, должно было пострадать его мужское самолюбие. Он, видимо, притворяется, но это его дело. Она не станет ничего выяснять, а только обговорит ряд мелочей, и пусть себе отправляется домой.

— Мистер Эванс, вы не возражаете, если я отправлю всю еду в приют для бездомных?

— Конечно, нет, хотя я думаю, что бездомные предпочли бы что-нибудь более существенное, например мясо с картошкой. Между прочим, я здорово проголодался. Как насчет того, чтобы что-нибудь сообразить?

— Здесь?

— А что в этом странного? Час назад вы были готовы накормить сто человек. Пойдемте посмотрим, что есть у вас в холодильнике. — Взяв Эми за плечи, он повернул ее в сторону кухни.

— Ростбиф подойдет? — спросила она, открыв холодильник.

— Прекрасно. И давайте выпьем. Причем чего-нибудь покрепче шампанского. — Макс показал на ящики с «Дом Периньон»[2].

— Ваша бывшая невеста решительно возражала против виски и пива, ей хотелось чего-нибудь более изысканного. — Совершенно непроизвольно Эми спародировала несколько пронзительный голос Робин.

— Уж не хотите ли вы сказать, что не одобряете мой выбор невесты?

— Я… — Как бы она ни относилась к Робин, у нее не было права высмеивать невесту Макса, мысленно отругала себя Эми. — Я никого не осуждаю, а шампанское действительно лучше подходит для свадьбы. Просто мне сейчас грустно. Столько трудов — и все напрасно.

— Вам заплатили, и, помнится, неплохо.

— А вы всегда думаете только о деньгах? — Напрасно она пыталась сочувствовать Максу. У него в мозгах вместо клеточек, наверно, знаки доллара. Но, вспомнив, в каком Макс сейчас состоянии, она смягчилась. — Сделайте себе коктейль, пока я накрою для вас стол.

— Вы хотите сказать, что мне придется есть одному? И за этим громадным столом, по которому стучал кулаком Стюарт Портер?

— Значит, вы слышали?

— Мне моя мать рассказала. А что вы будете пить?

— Белое вино… А кто такая Люси Уолш? — осмелилась спросить Эми. — Поскольку скандал разыгрался в моем доме, мне кажется, я имею право знать.

— Ладно. Думаю, большого секрета здесь нет. Возможно, именно из-за нее я не отказался от этого фарса уже несколько недель назад.

Фарс? Интересное признание. Но может быть, это всего лишь отголоски уязвленного самолюбия? Эми накрыла стол на двоих прямо в кухне.

— Я ухаживал за Люси еще в колледже. Всего один семестр. А она вдруг всем объявила, будто мы обручились. Но я не делал ей предложения и не думал жениться. Люси же решила, что наши отношения должны обязательно кончиться свадьбой. Все очень запуталось, она обвинила меня в том, что я выставил ее на посмешище, бросила колледж и уехала на год в Европу. Многие считали, что я нарушил обещание и разбил сердце бедняжке Люси.

— А какое это имеет отношение к Робин?

— В данном случае я, по всей вероятности, был больше озабочен внешней стороной дела, а не реальным положением вещей. Но у меня уже была репутация плохого мальчика. Как бы я выглядел, если бы попытался улизнуть во второй раз? Но хватит об этом. — Откусив бутерброд, он промычал: — Ммм… как вкусно! Просто удивительно, насколько такое событие, как несостоявшаяся свадьба, влияет на аппетит.

Некоторое время они молча ели. Потом Макс оглядел кухню и заявил:

— У вас очень уютная кухня. И вообще, мне нравится ваш дом.

— Спасибо. — Это был приятный комплимент, но Эми поразилась тому, с какой легкостью Макс ведет застольную беседу после обрушившихся на него неприятностей.

— А как он к вам попал?

— Почти с неба свалился. Дом принадлежал родителям моей матери и перешел к ней по наследству. Мои родители какое-то время сдавали его внаем. А потом они переехали в Даллас, не захотели возиться с домом и выставили его на продажу. Тут-то я вдруг и решила его купить. Но вы же знаете, что такое родители. Они решили не продавать дом, а подарить его мне. Единственным их условием было, что я отреставрирую Торренс-Плейс на свои деньги и верну ему прежнюю славу.

— Очень разумное условие. На дома в этом районе большой спрос. Игра стоит свеч.

— И я сначала так думала. Но оказалось, что дом требует больших вложений: пришлось менять крышу, всю сантехнику, электропроводку — и это лишь самое необходимое.

Она не стала рассказывать, что на это ушли почти все ее сбережения, да еще пришлось взять несколько солидных кредитов, чтобы привести Торренс-Плейс в тот вид, какой он сейчас имел. Но она не собирается делиться с Максом своими финансовыми трудностями, тем более что он сам продает и покупает недвижимость, а Торренс-Плейс был бы ценным приобретением. Если Макс узнает о ее денежных затруднениях, он может начать уговаривать ее продать дом, а ей это ни к чему.

— Для такой реставрации, да еще с таким вкусом нужны немалые средства. Пришлось брать кредиты?

Эми почувствовала раздражение. Он не только сует нос не в свое дело, но и никак не желает уходить и оставить наконец ее в покое. Надо дать ему попробовать его собственное лекарство — спросить о чем-нибудь сугубо личном.

— Почему вы решили жениться на Робин?

Промелькнувшая в его глазах тень свидетельствовала о том, что она попала в точку.

— Думаю, вас это не касается.

— Ну, пожалуйста! Как-никак, а я тоже замешана… Вы употребили слово «фарс». Почему? Подвели биологические часы?

— Да нет. Думаю, природа отпустит мне еще несколько лет. Просто я, видимо, устал от того, что все пристают, друзья намекают, что вроде может оказаться уже поздно, и так далее. И все, кого я знаю, согласны с мнением Джейн Остин[3], что «одинокому мужчине, владеющему большим состоянием, непременно нужна жена».

— И вы решили, что легче жениться, чем выносить дальше это давление. Но ведь причина не только в этом.

— Причин было несколько. Во-первых, давление. Во-вторых, возраст. Мне уже скоро стукнет сорок. У обеих моих сестер счастливые семьи, и им хочется, чтобы и я остепенился. Мне и самому бы хотелось, к тому же я мечтаю о детях.

— И поэтому вы выбрали Робин. — Хотя среди названных причин любовь ни разу не упоминалась, отметила про себя Эми.

— Тогда мне это казалось правильным выбором. — Теперь уже нет, напомнил себе Макс, но какого черта он должен оправдываться перед этой пигалицей? Они с Робин принадлежали к одному обществу, у них были общие друзья, оба интересовались искусством и любили спорт. Ему не надо было сомневаться в том, что ей нужен он, а не его деньги, потому что она сама была богата. Сначала она его привлекала, а потом как-то незаметно он стал остывать. — Я думал, что все просчитал. — Однако где-то он допустил ошибку, но где? — уже не раз задавал он себе вопрос.

— А вам не кажется, что вы подошли к браку с точки зрения расчета, а не чувств? — Эми продолжала свой допрос.

— Сейчас я это понимаю. Вы это хотели услышать?

— Мне хотелось знать правду.

— Даже если бы я сказал, что увлекся другой женщиной? — Макс удивленно поднял брови. — Вами, например.

— Меня, пожалуйста, избавьте!

— То есть вы с ходу отметаете такую возможность? Довольно бессердечно с вашей стороны.

— Оставим глупости. Поговорим о чем-нибудь еще. — Как это ему удалось повернуть разговор на другую тему?

— Давайте, — с невозмутимым видом согласился Макс. — Вернемся к разговору о Торренс-Плейс. Вы очень умело восстановили деревянную резьбу и обставили дом с большим вкусом.

Бывая здесь, Макс ни разу и словом не обмолвился о доме, а сегодня рассуждает как дизайнер. Чем объяснить этот неожиданный поворот?

— Мне самой нравится, хотя наверху отделаны только два номера, остальные пока заперты.

— Мне обычно больше нравится современная мебель, но вам удалось откопать неплохой антиквариат. — Закинув руки за голову и откинувшись назад, он сказал: — Раз мне придется скрываться с недельку, лучшего места не придумаешь.

— Что? — изумилась Эми, решив, что не расслышала. — Как это недельку?

— Самое лучшее, что я могу сделать, — пересидеть всю эту шумиху. А репортеры вряд ли будут искать меня именно здесь.

— Простите, но вам придется «пересидеть» в другом месте. Торренс-Плейс не монастырь и не отель.

— Неужели? — Его расслабленный вид не вязался с жестким взглядом голубых глаз. — В контракте предусмотрено, что мы можем остаться…

— Да, но только на одну ночь.

— А я прошу всего неделю.

— Я уже объясняла, — сказала Эми, сосчитав про себя до десяти, чтобы успокоиться, — мы не обслуживаем никаких гостей.

— Я ведь не собирался здесь оставаться, — вызывающе заявил Макс.

— Значит, не надо было прогонять невесту.

— А почему вы думаете, что это я ее прогнал? Может быть, наоборот — она меня бросила. Неужели в вас нет ни капли сострадания к отвергнутому жениху?

— Вы уверены, что именно вы — пострадавшая сторона? — скептически поинтересовалась Эми.

— Скажем так — решение было обоюдным. Не делайте из меня негодяя. Разве Робин выглядела расстроенной, когда уезжала?

— Нет, — призналась Эми, — но она приехала и была готова…

— Она опоздала больше чем на час и, видимо, не слишком горела желанием присягать на верность. Послушайте, я слишком устал, чтобы и дальше препираться. Отложим продолжение до завтра, идет?

— Завтра вас здесь не будет. Я верну вам деньги за проживание.

— За свадебную ночь? Я за нее заплатил и намерен остаться. — Он смотрел на Эми как-то странно, будто думал вовсе не о Робин. Кровь бросилась ей в лицо. Он встал и, засмеявшись, приблизился к Эми.

— Что здесь смешного? — вспыхнула она оттого, что невольно выдала свои чувства.

— У вас такой вид, будто вы боитесь, что я предложу вам подняться со мной наверх. Не беспокойтесь. Я буду спать один, хотя для одного кровать слишком большая. — Он явно ее дразнил, но ей еще больше стало не по себе. — Послушайте, все, что мне нужно, — это скрыться от прессы. Я пока не готов делать какие-либо заявления. Так что, прошу вас, не выгоняйте меня.

Ей пришлось уступить. Она даже предложила ему бренди, но уточнила:

— Сегодня вы остаетесь, но не дольше.

— Там видно будет, — отозвался Макс и пошел наверх.