Свастика над Атлантидой. Черное Солнце

Глава 27

Совет Новой Швабии собрался в полном составе. Этторе Майорана, утопая в широком кожаном кресле рядом с баром, хмуро рассматривал на телестене территорию амазонской базы и зелень окружающих ее джунглей. Все остальные члены Совета — Ганс Марсель, Герберт Куппиш и Карл Шварцбауэр, — расположившиеся за круглым столом в центре зала совещаний, смотрели на Гюнтера Прина.

— Теперь, после смерти Каммлера, у нас появилась возможность подмять его империю под себя, — стоя у стола рядом со своим креслом, продолжал Прин выступление. — Это тысячи агентов, десятки баз.

— А как же американцы? — вынул сигару изо рта Марсель. Морщины и седина не испортили красивого и благородного лица немецкого воздушного аса, но сделали его более жестким, сухим.

— Американцы даже не догадываются о масштабах организации Каммлера. Мы располагаем более полной и точной информацией, — с довольным выражением лица положил руку на спинку кресла Гюнтер.

— Ты недавно говорил, что ЦРУ ведет масштабное расследование деятельности генерала, — вступил Куппиш. — Значит, скоро они осознают этот масштаб.

— Мы достаточно продемонстрировали наши возможности, и когда вступим в дело, они отойдут в сторону.

— У нас до сих пор на карантине более сотни человек, подозреваемых в связях с «Черным Солнцем», Гюнтер. А ты предлагаешь взять под крыло легион людей Каммлера, — прищурился сквозь сигарный дым Марсель.

— Я не предлагаю «брать их под крыло», — недовольно поморщился Прин. — Я веду речь о перевербовке ключевых фигур и об установлении контроля со стороны «Компании». Если мы этого не сделаем, то рано или поздно вся эта незримая армия снова будет работать против нас или еще того хуже — против Шумера. Вы понимаете, о чем я говорю.

— Думаю, Гюнтер прав. Мы должны поддержать его, — развернулся в кресле в сторону Марселя Куппиш. — Пусть они и дальше работают на ЦРУ или хоть на самого черта, но с нашего ведома и по нашим правилам.

— Главное, чтобы никто из нас не превратился в Каммлера, — поднялся из кресла Майорана и направился к бару.

— Если бы меня занимала идея стать Каммлером, я не стал бы все это обсуждать здесь, с вами, — нахмурился Прин. — К тому же всем нам хорошо известно, чем закончился его «поход».

— Закончился благодаря Эрику и Магдалене, — буркнул под нос Майорана, сделав глоток мартини. — Но они уже далеко.

— Я готов поддержать Гюнтера, — до сих пор молчавший Шварцбауэр положил ладонь на крышку стола и обвел всех присутствующих решительным взглядом, остановив его на Гюнтере Прине. — Если ты представишь хорошо продуманный план мероприятий.

— В ближайшие дни он будет готов, — кивнул главный советник.

— Ты снова думаешь о той записи? — коснулась моего плеча Магдалена.

Я кивнул, продолжая разглядывать мягкие зелено-голубые очертания Рейна, заполнившего собой почти весь обзорный экран пассажирского отсека шумерского корабля, на котором мы приближались к планете. И тут же в который раз вспомнил обстоятельства, при которых увидел запись совещания Совета Новой Швабии, и задумался над словами Тархема Хана, сказанными после ее демонстрации. Мы с Магдаленой тогда находились на Тартанге-Глизе — готовились к старту по маршруту Шумер — Риф-32 — Рейн. Задание Хана было выполнено, и он, держа данное слово, дал разрешение на наше воссоединение с друзьями, организовавшими колонию на далекой планете. До убытия оставались считанные часы, когда Второй Лорд-Инквизитор внезапно вызвал меня к себе.

Войдя в просторный кабинет, я сразу же услышал знакомые голоса. Объемное изображение в полстены создавало эффект присутствия в бункере «Валькирии», скрытой в джунглях Амазонки, и лишь черные скалы, покрытые ледяной коркой, и темно-синие облака Тартанги-Глизе за прозрачной стеной по соседству напоминали, что я нахожусь в двадцати световых годах от родной планеты.

«Киберы-дознаватели почерпнули немало информации, копаясь в мозгах Каммлера, — заговорил Хан, когда запись закончилась. — Если бы не твои заверения в том, что Гюнтер Прин изначально вел с Каммлером двойную игру, намереваясь полностью раскрыть его организацию, я бы однозначно решил, что Глава Совета Новой Швабии — предатель. Хотя я и сейчас до конца не уверен в нем».

Я молчал, а Тархем Хан, заложив руки за спину, все вглядывался в стоп-кадр с лицом Гюнтера Прина. После долгого молчания он развернулся ко мне и продолжил:

«Но ты, Эрик, поручился за него, да и анализ поведения советника в последнее время, в том числе и на данном заседании, говорит о том, что он искренне радеет о благе Новой Швабии и не желает конфронтации с Шумером. Во всяком случае, сейчас».

Инквизитор сделал шаг в мою сторону. Шумерянин превосходил меня в росте более чем на метр и теперь высился предо мной хмурой скалой.

«Но что будет дальше?»

«Он справится, Второй Лорд-Инквизитор», — как можно увереннее и спокойнее произнес я, поднимая взгляд вверх.

Тархем Хан медленно склонился и приблизил свое испещренное татуировкой лицо к моему:

«Если он сломается второй раз, Эрик, и превратится в нечто подобное Гансу Каммлеру, я выдерну тебя из любого уголка Вселенной. Ты лично вырежешь ему сердце, а затем предстанешь перед судом Инквизиции. И не забывай, что по шумерским законам ответственность за своих членов несет весь Клан».

— Прекрати, — вновь попыталась остановить поток моих воспоминаний Магдалена. — Все будет хорошо. Прин справится. Майорана и Марсель помогут ему.

— Да, конечно, справится. Тем более что Шварцбауэр и Куппиш тоже неплохие ребята, — улыбнулся я и притянул девушку за талию к себе.

— Командор фон Рейн, Вальгалла дала разрешение на приземление посадочного модуля. Можете пройти на свои места, — раздался голос в динамике.

— Посмотри, какой он красивый — Рейн, — прошептала Магдалена. — Там наши друзья. Еще немного, и мы увидим их.

Я снова посмотрел на экран. Зеленые материки приближающейся планеты стали цветными — обозначились пурпурные горные цепи с темными ущельями, обширные изумрудные долины и серебристо-голубые реки. А над синими, почти фиолетовыми морями облака скручивались в замысловатые белые спирали. И все это блестело и согревалось в лучах звезды, казавшейся настолько знакомой и родной, что хотелось назвать ее Солнцем.

Не прошло и получаса, как транспортный модуль мягко коснулся поверхности посадочной площадки космопорта Вальгаллы — столицы и единственного пока города первой внеземной колонии людей, возникшей на расстоянии свыше четырехсот световых лет от Земли.

Медленно опустился пандус, и я, а вслед за мной Магдалена и Вернер Хенке шагнули в новый, незнакомый, но долгожданный мир. Яркое, но не жаркое солнце заливало собой гигантскую площадь космодрома, поблескивая солнечными зайчиками в лужицах недавнего дождя. Порывистый прохладный ветер принес целый сонм незнакомых запахов и ароматов. Я взглянул на приземистое здание порта, раскинувшееся длинным корпусом по границе взлетно-посадочного комплекса. На его широком балконе стояла группа людей. Даже издалека я узнал среди них Марию Орич, Зигрун и Аполлона Цимлянского. Но взгляд мой остановился на человеке в центре. Эти черты лица были мне хорошо знакомы. Они принадлежали Герману Хорсту — обергруппенфюреру СС, погибшему в подземном городе Осириса подо льдами Антарктиды много лет тому назад.

Высоко над головами встречающих очередной порыв ветра развернул выстроившиеся строем полотнища флагов. И в центре каждого из этих белоснежных полотен гордо реяла свастика «Черного Солнца».

Двигаясь все дальше на север, Лорелея и Арктор углубились в самую чащу густого, утопающего в снегу леса. Они шли к холодному морю. Туда, где над студеными водами возвышался остров, скрывавший в своих недрах остатки одной из баз Нева Туна. Там сейчас собирались генорги Сета и те, кто просто желал укрыться от охватывающей планету новой войны.

Девушка и воин шли уже почти сутки без привала и сна. Время от времени позади слышались далекие раскаты взрывов. Но даже эти далекие, едва различимые отзвуки воздушного боя незримо подстегивали путников, заставляя отгонять мысль об отдыхе и все идти и идти вперед.

Заметив, что лес перед ними начал редеть, идущий впереди Арктор подал Лорелее знак остановиться. Воин долго всматривался в мерзлую чащу вокруг и слушал, не хрустнет ли где ветка или снег, а его мозг, словно радар, сканировал местность, ища хоть какой-то проблеск мыслительной активности врага.

«Там, впереди, просека от упавшего самолета, — сообщил он Лорелее. — Аппарат зарылся в снег метрах в двухстах от нас. Внутри его я ощущаю слабое биение жизни. Что скажешь?»

— Осмотрим его, — шепнула Лорелея и, то и дело проваливаясь по колено в сугроб, двинулась к полосе искореженных деревьев.

Летательный аппарат упал достаточно давно. Снег почти занес его обтекаемый веретенообразный корпус и треугольные крылья. Арктор, держа наготове трофейный лазер, сдвинул в сторону люк и замер, словно животное, пытающееся унюхать опасность. Лорелея улыбнулась и, к неудовольствию спутника, скользнула в темный зев первой.

Жрец-шумер Паргаль умирал, навалившись грудью на приборную доску. Его одежда и щека, заляпанные кровью, примерзли к металлической панели еще несколько дней назад, но жизнь все никак не могла покинуть сильное тело генорга, которое из последних сил пыталось восстановить разбитые кости и порванные мышцы. Но не хватало тепла и пищи, а вирус Сета подавлял уникальные способности организма, созданного Осирисом. Жрец открыл глаза и посмотрел на возникшую рядом девушку. Когда Великий Командор создавал армию геноргов, он разделил ее на множество каст. Самой высшей стала каста преданных жрецов, которым надлежало надзирать над остальными геноргами и передавать им волю господ-атлантов. Подчеркивая особое положение приближенных, Осирис назвал их «шумерами» в честь далекой планеты, откуда прибыл «Молох». После смерти Повелителя шумеры стали служить его преемнику Исидо. Теперь не стало и Исидо, остался лишь Гор. Но кто такой Гор? Такой же генорг, как и все. Однако он возжелал заставить жрецов присягнуть себе. Обладание таинственной Книгой, которую последний атлант Исидо создавал до самой смерти, стало бы для Гора сакральным символом, подтверждающим право на освободившийся трон. Вот только рукопись после смерти божества исчезла. Паргаль стал одним из жрецов, попытавшихся взять след убийц и возможных похитителей, чтобы перехватить фолиант.

— Где Книга? — прохрипел жрец, сверля Лорелею немигающим взглядом.

Лорелея посмотрела на Арктора, а затем снова на умирающего шумера:

— Мы не брали никакой книги.

Жрец обессиленно закрыл глаза и вдруг осознал, что боги-атланты, пришедшие с далекого Шумера, ласкаемого лучами Альдеса, ушли. Ушли в мир смерти, оказавшись отнюдь не бессмертными. Ушли, уничтожив друг друга в кровавой междоусобице, которая продлится и дальше, только уже между их слугами-геноргами.

— Пора и мне вслед за ними, — прошептал жрец высохшими губами, и сердце его остановилось.

— О какой книге он говорил?

— О книге Кровавого Зверя, которую мы видели в его цитадели.

— Что в ней? — равнодушно спросил Арктор, осматривая панель кабины «вимана».

— Не знаю. Да это и неважно. Важно, кто создал эти страницы. Зря мы оставили эту книгу, необходимо было уничтожить ее.

— Как бы там ни было, но эта птица уже не полетит — двигательный отсек полностью разбит. Думаю, что не обошлось без ракетной атаки, — вздохнул Арктор и гулко захлопнул люк. — Сгодится лишь для ночевки и пополнения боезапаса. Хотя и это уже неплохо.

Лорелея молча присела на пустующее кресло штурмана и провела ладонью по мертвой приборной доске, покрытой инеем. Тысячелетняя эпоха атлантов — могущественных беглецов из далекого мира, согреваемого лучами гигантского Альдеса, — закончилась. Наступала новая эра, которая, возможно, тоже продлится не один век, — эра людей-геноргов, в кровавой всепланетарной войне дерущихся за наследие почивших богов. Что дальше? Полное разрушение и забвение? Или где-нибудь в северных широтах все же удастся создать цивилизацию свободных землян, живущих в мире?

Лорелея устало откинулась в кресле и, закрыв глаза, провалилась в глубокий сон. Ей снилось, что прошли тысячи лет и от техномагического мира атлантов-шумерян остались лишь размытые временем легенды, а грозные генорги превратились в слабых и алчных существ — свое собственное жалкое подобие.