Свастика над Атлантидой. Черное Солнце

Глава 8

Гюнтер Прин нервно сглотнул. Час назад он наконец-то по моему экстренному вызову прибыл в Дели и теперь понуро сидел у нас в номере. Я отошел от окна и, сев в кресло напротив него, продолжил:

— Гюнтер, ваши станции слежения и спутники не смогли засечь маршрут корабля, стартовавшего почти в центре Дели. Вывод один — «Компанию» контролирует Каммлер и он готов на все.

— Неужели война? — Голос Прина стал совсем тихим.

Я промолчал и подумал, что если Каммлера не остановить, то это будет не война, а самоуничтожение.

В номер вошли Луис и Вернер. По их лицам я сразу понял, что у нас есть хорошие вести.

— На Борнео засекли интересные радиопереговоры над Мьянмой. Летчик местной гражданской авиалинии обсуждает с диспетчером аэропорта необычный летательный объект треугольной формы, — доложил Луис.

— Это случилось ровно два часа назад, то есть спустя десять минут после старта чужака в строящемся районе Дели. Летательных аппаратов «Компании» в это время в воздухе не было, — поторопился дополнить Вернер, наливая себе стакан воды.

— Где? — хрипло спросил Прин.

— Пилот сообщил, что видел, как необычный аппарат снижается в сторону гор, расположенных в северной части страны, — вывел в центр комнаты голографическую карту Луис.

— Бирма? — взглянул я на объемную модель, возникшую в воздухе.

— Да, верно. Но после 1989 года страна по решению правящей военной хунты стала именоваться «Мьянма», а в 2006 году столица из Янгона-Рангуна перенесена в Нейпьидо близ Пьинмана, — быстро пояснил гаитянин и очертил пальцем предполагаемую зону посадки диска. Я тут же припомнил, что оба французских наемника, попавших к нам в плен, были завербованы «Черным Солнцем» в Таиланде, граничащем с Бирмой-Мьянмой.

Потерев занывший висок, я поднялся с кресла.

К предполагаемой базе «Черного Солнца» на севере Бирмы подбираться следовало очень осторожно. Именно поэтому серебристый «серп» доставил нас с окраины индийской столицы на затерянную площадку в лаосских джунглях окольным путем. За полчаса полета мы промчались над западным побережьем страны почти до мыса Кумари, затем с юга обогнули циклон, набирающий силу в центре Бенгальского залива, и, перемахнув Андаманское море, вошли в воздушное пространство Таиланда. Отсюда до базы Новой Швабии в Лаосе, где нашу команду ждал вертолет с опознавательными знаками ВВС Мьянмы, было уже рукой подать.

На площадке, спрятанной в гуще лаосских лесов, мы не мешкая сменили летающий «серп» на геликоптер. Я и Вернер заняли пилотские кресла, а Луис расположился позади, среди ящиков с оборудованием и оружием. Перед взлетом Хенке еще раз проверил связь с Прином, координирующим наши действия из Дели. Когда Гюнтер отозвался и подтвердил готовность, я помахал рукой провожающему нас Конраду Леманну. Ему предстояло оставаться в Лаосе и при необходимости организовать поддержку с воздуха с помощью звена из трех дежурящих здесь «серпов». Но главное, что в операции участвовал и Этторе Майорана. Приостановив исследование Фобоса, он по моей просьбе прибыл на Луну и негласно подключился к шумерским орбитальным спутникам.

Наконец, под жарким майским солнцем наш вертолет поднялся в воздух и направился в сторону границы с Бирмой. Развив максимальную скорость, мы двадцать минут спустя беспрепятственно пересекли ее и, плавно лавируя по узким ущельям среди скалистых уступов, тянущихся вдоль всей восточной части страны, устремились на север. Туда, где горные цепи Мьянмы соединяются с Гималайским кольцом и высится Кхакабо Рази — высочайший пик Юго-Восточной Азии.

С каждой минутой каменные стены, подножиями утопающие в непроходимых шубах тропических лесов, становились выше и круче. Спрятать в этих местах секретную базу или, по крайней мере, сторожевые радары не составляло труда. Но наши бортовые сканеры молчали, и я с нетерпением ждал результатов обследования территории спутниками под контролем Майораны и Гюнтера Прина. Мысль о возможном предательстве кого-либо из членов нашей команды я старался гнать прочь.

Первые данные поступили только по истечении получаса ожидания, от Майораны. В горах Северной Бирмы спутник отметил наличие сети подземных полостей со множеством слабых источников энергии внутри. Через несколько минут данные Этторе подтвердил и Прин. Снедаемый сомнениями, я направил воздушную машину в сторону указанных координат. Быть может, это комплекс из шахт по добыче драгоценных камней, которых, как и золота, всегда имелось в недрах Бирмы в избытке.

Неожиданно охватившее волнение заставило меня передать управление Хенке. Откинувшись в кресле, я на миг прикрыл глаза. Казалось, что на миг.

Тихо. Лишь сонной капелью стучит где-то упрямо просачивающаяся морская вода. Девушка неслышно ступает босыми ногами по палубе темного коридора. Я чувствую ее кожей, я вижу ее глазами. Она такая же, как и я — ее не трогает холод и тьма не служит ей преградой. Вслед за затерявшейся Магдаленой я растворяюсь в ее видениях-снах о далеком прошлом.

Из-за чуть приоткрытой бронированной двери на стену коридора падает мягкий приглушенный свет. Тонкой женской рукой я отвожу дверь в сторону. В тесной каюте, в высоком кресле я вижу согбенную фигуру седовласого гиганта. Широкие плечи поникли, обагренные кровью руки судорожной хваткой стиснули подлокотники. Нев Тун — некогда офицер Звездного флота Великого Шумера, капитан оружейной команды мятежного крейсера «Молох», а ныне один из последних богов-атлантов, остановившимся взглядом смотрел в разбитые экраны мертвых мониторов перед собой.

— Это ты, Лорелея? — чуть слышно спросил великан, не поворачивая головы.

«Я, Великий Тун», — мысленно ответила девушка, бросив взгляд на густо заляпанный кровавыми пятнами пистолет-пулемет на палубе у ног грозного властелина.

— Сегодня Исидо казнил Сета. Я не успел его спасти, — все так же тихо опять заговорил Нев Тун. — Он поручил это названому сыну — геноргу Гору. Гор и его солдаты собрали на площади у храма Осириса всех жителей города и на их глазах раскромсали Сета в куски.

Нев Тун посмотрел на свои ладони и повернул лицо к Лорелее:

— Глупец Исидо подписал и себе и мне смертный приговор. Мы больше не боги. Это закономерный финал затянувшегося полета «Молоха».

Тун сжал кисти рук в кулаки и расправил снова:

— Липкая. Не оттереть. Останки Сета пришлось отбивать с боем.

— Киберы-охранники уничтожены, Господин.

— Я знаю. Это я убил их всех. Остались только ты да я. Пришла пора ставить точку. Но прежде я опечатаю эту подводную цитадель. А затем нам предстоит отправиться вместе с останками Сета в последнее убежище, которое я и он готовили много лет. Временами мы мечтали, что оно поможет нам вырваться отсюда, — горько усмехнулся Тун. — Хотя в душе каждый из нас знал, что в этом уже не будет никакого смысла, и готовил его как свое последнее пристанище. Так и случилось.

Шумерянин тяжело поднялся с кресла.

— Вы ранены, Господин. Позвольте помочь вам, — сделала робкий шаг вперед Лорелея.

— Нет, — Тун взял девушку за подбородок и поднял ее лицо. — Мой последний саркофаг готов. Я хотел убить и тебя, Лорелея, но вовремя вспомнил, кто твой создатель и какую миссию он уготовил для тебя. Он очень любил свои создания. «Они мое прощение» — так сказал он мне однажды о тебе и еще об одном генорге, который уже отправился в долгое путешествие навстречу будущему. Кверт пожертвовал своим настоящим, чтобы мы с Сетом смогли что-то изменить. Нам это не удалось. Хотя… — великан опустил руку. — Хотя как знать…

Нетвердым шагом Нев Тун направился к выходу. Несколько крупных вязких капель упали на палубу и расползлись алыми пятнами с ровными краями. У переборочной двери шумерянин задержался и, не оборачиваясь, пробормотал уже чуть слышно:

— А мне пора готовиться к вечному сну — более вечному, чем моя жизнь. Мой друг Сет ждет меня, а я не хочу заставлять его ждать слишком долго. Ты же живи, Лорелея, и дай новую жизнь.