Сведи меня с ума

Глава 2

— Он здесь! Он здесь! Он здесь! — Высокий голос летел над гудящей толпой на площади перед зданием суда.

Лора оглянулась, чтобы посмотреть, куда идет Джанет, к ней или к Трейси Томас, стоявшей возле продуктовых прилавков. Длинные темные волосы Джанет и пышная фигура, освещенная полуденным солнцем, делали картину замечательной.

— О Господи! — завизжала симпатичная блондинка Трейси. — Брент Майклз на самом деле уже приехал?

Сердце Лоры готово было выскочить. Под величественными магнолиями двигались толпы народу, горожане и приехавшие из других городов прохаживались между киосками, в которых продавались изделия ремесленников и художников. На южной стороне площади, на эстрадной площадке, ревела музыка в стиле кантри, а аромат соуса барбекю разносился повсюду.

— Ты его видела? — спросила Трейси подошедшую к ней Джанет.

— Он остановился в маленькой гостинице. Никогда не поверишь, на чем он приехал. — Джанет подождала секунду, но не смогла удержаться и объявила: — На «порше»!

— О мой Бог! — завопила Трейси. — Ты настолько же везучая, насколько я завистливая! О, если бы я не была сейчас в положении… — Она недовольно взглянула на свой раздувшийся живот.

— Твой муж все равно не разрешит тебе участвовать в шоу, даже ради благотворительности, — заметила Джанет.

— Это уж точно, — скривила губы Трейси. — Да и Брент наверняка выбрал бы тебя, вот уж я возненавидела бы тебя тогда.

Как и большинство горожан, Трейси не сомневалась в выборе Брента: конечно, из всех претенденток это будет Джанет. Да почему бы ему не выбрать ее? У Джанет такая фигура! Стоило мужчине разок на нее взглянуть — и готово, пускает слюнки. Даже вес, который она набрала после рождения троих детей, распределился там, где надо.

А Лора подозревала, что Брент уже принял решение и выберет ее. Но вовсе не потому, что у него есть для этого какие-то основания, она ведь никогда не давала ему повода заподозрить ее в своем увлечении. Если бы он знал о ее тайной симпатии к нему, он избегал бы ее, как всегда и поступал со всеми девчонками, положившими на него глаз.

Представив себе, что уже повзрослевший Брент в качестве той, кому ему предстоит назначить свидание, выберет ее, Лора почувствовала, как у нее заныло под ложечкой. Прикусив губу, она подумала: а как отреагирует на это Джанет? А Грег? Нет, про Грега лучше не думать.

— А, Лора Бет! — Джанет обернулась, будто только что заметила ее. — Мисс Миллер попросила меня помочь оборудовать сцену оперного театра. Но ты лучше в этом разбираешься. Может, ты поможешь ей?

— С удовольствием. — Лора заставила себя улыбнуться, мысленно прибавляя к списку навалившихся на нее дел еще и убранство сцены.

— Я так тебе благодарна! — Джанет стиснула плечи Лоры и поцеловала воздух возле ее щеки. — Ты такая лапочка! Я просто не представляю, что бы комитет без тебя делал.

Лоре хотелось огрызнуться, но она сдержалась. А тем временем эти две особы торопливо исчезли, они наверняка помчались разносить новость о прибытии в городок Брента Майклза. В тысячный раз Лора ругала себя за тот звонок, который сделала четыре месяца назад. Но откуда она могла знать, что женщины из Бисон-Ферри отнесутся к возвращению Брента как ко второму пришествию? И чем смешнее вели себя женщины, тем больше хмурились мужчины и сильнее темнели их лица.

Если бы только она позволила Джанет сделать тот звонок Бренту, наверняка он отказался бы, и сейчас не было бы такой суеты. Лора была уверена, что он точно отказался бы от их затеи. Он никогда не любил массовые развлечения.

С другой стороны, возможно, его возвращение — самое лучшее, что можно было придумать. После этих выходных, после этого шоу, все, о чем она мечтает, улетучится, и она наконец-то успокоится. Да, Брент был ее другом детства, первым мальчишкой, который ее поцеловал, и тот поцелуй, целомудренный, похожий на клевок птицы, почти довел ее до обморока. Но Брент Майкл Зартлич приехал в город вовсе не за тем, чтобы пасть к ее ногам и объявить о своей любви к ней.

Подобные страсти не для женщин вроде нее, такое случается с другими. Это происходит с утонченными и романтичными девушками. Хотя Лора Морган и была романтиком, но она не могла сказать о себе, что она потрясающе привлекательна. Она сама признавала это безо всякого сожаления и принимала все как есть.

— Лора Бет, — произнес у нее за спиной чей-то голос. — Я хотел бы тебя на два слова.

Грег. Она, сникнув, повернулась к нему:

— Привет, Грег. Как тебе эта экспозиция? Нравятся работы?

— Они хороши, да. Я… — начал он и вдруг резко заявил: — Мне все это нравилось бы гораздо больше, если бы ты не собиралась выставить себя на посмешище перед целым городом.

— Грег… — Лора смотрела на него удивленно. — О чем ты говоришь? Мы с тобой уже все обсудили, помнишь? Я согласилась играть роль одной из соперниц, чтобы помочь собрать деньги для города.

— Я это уже слышал, но, хорошо… — В его зеленоватых глазах было заметно волнение. — Мне только не нравится то, что ты будешь конкурировать с другими женщинами ради того, чтобы пойти с каким-то… с каким-то красавчиком…

Лора еле сдержалась, чтобы не улыбнуться, поскольку Грег, с его румяными, младенчески гладкими щеками, гораздо больше подходил на роль «красавчика», чем Брент, даже в далеком прошлом. На самом деле, когда Грег Смит приехал в Бисон-Ферри работать фармацевтом пять лет назад, он показался ей очень красивым и застенчивым. Он и сейчас казался ей таким.

Грег, проявляя невиданное упорство, не унимался:

— Лора Бет, я настаиваю, чтобы ты отказалась от этого… Шутки в сторону, решила она и ответила ему прямо и откровенно:

— Я не могу.

Подойдя к прилавкам с едой, Лора обратила внимание на Джима Боба Джонсона, который орудовал в киоске «Клуба оптимистов».

— Эй, Эл Би. — Джим Боб подмигнул, перекатывая зубочистку во рту. — Как ты сегодня?

— Прекрасно, Джи Би, а ты сам-то как? — поинтересовалась она.

— Прекрасно, даже отлично. — Он поправил красную кепку на голове. — Так чем мне сегодня тебя накормить? Что будешь? Сосиски? Отбивную котлету с булочкой?

От изумительного аромата мяса, жарящегося у него за спиной, у Лоры потекли слюнки.

— Одну сосиску, две отбивные, кукурузную лепешку, две колы и большой лимонад.

— Ого! Ты, я вижу, проголодалась, — усмехнулся Джим Боб. Краешком глаза она увидела, как Грег потянулся к своему бумажнику.

— У меня есть, — отмахнулась она, доставая деньги из сумочки.

Лицо Грега омрачилось.

— Уже в третий раз на этой неделе ты не разрешаешь мне взять тебе завтрак. Вообще-то я мог бы подумать, что ты пытаешься избегать меня, если бы не знал тебя лучше.

Выслушав его, Лора опустила глаза и осмотрела свою стройную фигуру в бежевых слаксах и шелковой светло-кремовой блузке.

— Ты думаешь, это все мне одной?

Красные пятна заалели на щеках Грега, и Лора сразу почувствовала себя виноватой. Он такой хороший человек, и меньше всего на свете она хотела бы задеть его чувства. Но рано или поздно ей все равно придется сообщить ему, что она к нему охладела. Наконец еда появилась, Грег взял все, кроме напитков, которые доверил нести ей.

— Так что, ты снимаешь свою кандидатуру? — спросил он, вышагивая за ней в сторону киосков с пестрыми поделками художников.

— Грег, я не могу. — Лора пробиралась сквозь толпу, улыбаясь друзьям и соседям. — Слишком поздно отказываться, даже если бы я очень захотела.

— Черт побери, Лора Бет. Ты не можешь вести себя так. Мы ведь обручены!

— С каких это пор? — Она остановилась, и Грег чуть не налетел на нее.

— Я знаю, мы решили немного подумать, но ведь в конце концов мы будем вместе, мы поженимся.

Лора ощутила укол совести. Полгода назад, когда Грег сделал ей предложение, она попробовала ему отказать. Она действительно хотела этого. Только слова «нет», кажется, вообще не существует в ее словаре, оно странным образом ускользнуло из него. В конце концов она согласилась подумать и дать ответ позднее, предполагая, что шесть месяцев молчания дадут ему понять, что она не будет его женой. Но очевидно, она не права, Грег так ничего и не понял.

Качая головой, Лора продолжала идти к киоску, где торговали футболками с ручной росписью. Там она рассталась с купленной только что сосиской. Обычно добровольцы, работающие на фестивале, не разносили завтрак, но поскольку многие из ремесленников сами обустраивали свои киоски, Лора не могла удержаться.

— Вот сосиска, тебе не помешает.

— Ух ты! Вот спасибо! — Женщина из Хьюстона очень удивилась, что Лора потратила свои деньги. — Какая ты милая.

Покраснев, Лора поспешила к следующему киоску, где пара из Хилл-Кантри продавала деревянные фигурки коров, цыплят и свиней. Протягивая им бутерброды и напитки, она обдумывала предложение Грега. Если бы у нее было достаточно разума, она вышла бы замуж за этого человека. Он очень внимательный, ответственный и даже симпатичный. Что еще надо женщине? В нем было все, о чем она мечтала бессонными ночами. Да, в нем есть все, что ей надо, кроме одного: он не Брент.

Брент — это мечта, а Грег — реальность.

Но что она могла с собой поделать, если каждый раз, воображая себя миссис Грег Смит, она чувствовала, что ей не хватает воздуха, что она задыхается. Как она может объяснить ему это, не задев его мужское достоинство? Повернувшись к нему, Лора взяла еще теплую кукурузную лепешку.

— Грег, когда уик-энд закончится, я думаю, мы должны поговорить.

— Я хотел бы, Лора Бет. — Его лицо осветила улыбка. — Ты знаешь, я всегда с большим удовольствием готов говорить с тобой.

Она уставилась на него, ей хотелось стукнуть его по голове или запустить в него кукурузной лепешкой. Ну почему он никак не может понять, почувствовать, что она хочет разорвать их отношения?

— В конце концов, — сказал Грег, подойдя к ней ближе и коснувшись ее руки, — в последнее время мы редко с тобой виделись, ты была так занята этим фестивалем, да и у меня было слишком много дел с… ну, ты знаешь.

Она покачала головой, поскольку он не мог придумать причину, по которой у него не было времени. Правда заключалась в том, что он никогда не делал чего-то особенного. Он просто работал, просто смотрел телевизор и играл в гольф. Все перечисленное и составляло жизнь Грега Смита в его ореховой скорлупе. Конечно, в Бисон-Ферри мало чем можно заняться, именно поэтому многие ее одноклассники уехали — кто в Остин, кто в Хьюстон, — и еще никто не вернулся в этот сонный городок.

Продолжая спускаться вниз по тропинке, Лора спрашивала себя, как бы сложилась ее жизнь, если бы она окончила приличный университет, а не только Блинн-колледж в соседнем городе Бренем. Тоскливое чувство охватило ее, и так было всегда, стоило ей представить жизнь за пределами собственного маленького мирка. Много раз, даже после встречи с Грегом, она хотела понять: то ли это, чего она хочет в жизни? Существует ли в жизни нечто большее? Лора подошла к киоску, где были выставлены яркие, брызжущие красками картины.

— Моя спасительница! — воскликнула художница, завидев Лору. Мелоди Пайпер всегда участвовала в подобного рода мероприятиях, и Лора считала ее своей лучшей подругой.

Рыжие волосы Мелоди были так же ярки, как и ее работы, особенно в сочетании с розовой футболкой, фиолетовыми леггинсами и армейскими ботинками. Амулет в виде серебряного дракона и блестящие кристаллами побрякушки болтались на шее. — Я думала, что умру от голода прежде, чем ты появишься.

Улыбаясь и глядя на щедрость красок Мелоди, Лора протянула ей лепешку.

— Как обычно, выбор для вегетарианцев невелик.

— Дай мне хоть что-нибудь. Я страшно проголодалась, — сказала Мелоди. Грег вдруг резко остановился, он уставился на шокирующий наряд женщины и не мог отвести от нее глаз. Понизив голос, Мелоди спросила: — Ты подумала о моем предложении?

Лора посмотрела на Грега. Меньше всего ей хотелось обсуждать это при нем. Подруга предлагала переехать к ней в Хьюстон. Но у Лоры не нашлось и минуты, чтобы обдумать ее предложение. Она бросила предупреждающий взгляд на Мелоди и спросила:

— Как идут дела?

— Чудесно! — заявила та. Подвески, драконы, кристаллы задергались и зазвенели, когда она махнула рукой, указывая на пустое место в киоске. — Я продала здоровенного монстра, а это значит, что теперь мне нужно все так переставить, чтобы не зияла дыра на этом месте. — Она повернулась к Лоре, в ее глазах возникло сомнение. — Ты, конечно же, несможешь мне помочь.

— Я бы с радостью, но действительно никак не могу. — Лора указала на оперный театр, выстроенный в девятнадцатом веке, который отсюда казался похожим на солидную старую примадонну. — Мне надо лететь на помощь студентам драматического колледжа готовить сцену для нашего шоу «Свидание».

— О, понятно! — Мелоди усмехнулась. — Держу пари на пять долларов, что парень из новостей выберет тебя.

Грег резко взглянул на нее.

— Лора Бет никогда не выбросит такие хорошие деньги на какое-то фривольное пари.

Широкая улыбка озарила лицо Мелоди, когда она повернулась к рассерженному фармацевту.

— Хотите пари?

— Мелоди, — оборвала ее Лора, — по-моему, ты еще не знакома с Грегом. Он мой… друг.

В глазах Мелоди запрыгали веселые чертики.

— Так, значит, это и есть Грег. — Она томно протянула ему руку. — Я наслышана о вас.

Щеки Грега пошли красными пятнами. Поколебавшись, он все же взял протянутую руку, но на лице его читалась неуверенность — как он должен поступить: поцеловать или просто пожать ее?

— Рад с вами познакомиться, — пробормотал он.

— Так, сэр Грегори, — заявила Мелоди, глядя на него в упор, — может быть, вы поможете девушке?

— Да, конечно, — поспешила за него ответить Лора, пока тот пребывал в замешательстве. — Конечно, он поможет тебе переставить вещи в киоске, пока я помогаю студентам.

— Но… — Он повернулся к Лоре, и в глазах его застыло удивление.

— Желаю успехов, — сказала она Мелоди.

— И тебе тоже, — отозвалась та. — А если Брент Майклз выберет тебя, не забудь, ты будешь должна мне пять долларов. Не забудь!

Со вздохом облегчения Лора пошла дальше. Теперь, когда она ускользнула от Грега, она сосредоточилась на более серьезной проблеме: как пережить следующие несколько часов, не выставив себя полной дурой.

Выходя из маленькой гостиницы «Будро Би-энд-Би», Брент увидел перед собой невероятную сцену. Гости со всего штата заполонили улицы, устремившись в историческую часть городка. Автомобили ползли как черепахи, а сидящие в них люди с любопытством разглядывали восстановленные дома.

Через дорогу возвышалась самая большая достопримечательность города, главный объект праздничного зрелища — особняк прошлого века, окрашенный в зеленый и золотой цвета. Среди высоких дубов и цветущих азалий прогуливались молоденькие горожанки, красавицы в традиционных костюмах южан, которые передаются от матери к дочери, к сестре, к подруге, поскольку этот праздник возник более пятидесяти лет назад. Много людей стояло в очереди, обмахиваясь туристическими буклетами, в ожидании, когда же они смогут войти внутрь.

Кривая улыбка появилась на лице Брента. В те годы, когда он рос здесь, он испытывал такое же чувство, как и эти туристы: он за дверями, он тоскливо ждет своей очереди, когда его пригласят войти. Только порог, через который он хотел переступить, вовсе и не порог, а невидимое кольцо вокруг этого проклятого городка. Незаконнорожденный ребенок, росший у бабушки-алкоголички и двух распутных дядьев в его предместье, Брент не был принят обществом Бисон-Ферри. А с какой стати оно должно его принимать, когда даже его родная мать отказалась от него?

— О, смотри! Это он! — Одна из южных красавиц указала в его сторону.

Вращая пляжными зонтиками, она и ее компаньонки помахали ему.

— Привет, мистер Майклз.

Подойдя к невысокому забору, окружающему газон, одна из них крикнула через улицу:

— Меня зовут Сьюзи Киркендалл. Держу пари, вы меня не помните, но моя мамочка, Кэрол Сойер, училась с вами в школе.

Да, он вспомнил. Кэрол была одной из самых смелых девчонок, которая любила флиртовать с такими мальчишками, с которыми обычно родители запрещали дружить своим дочерям. Спрятав в дальний угол неприятные воспоминания, Брент помахал рукой, отвечая на приветствие захихикавших от смущения девушек.

Какая ирония судьбы, подумал он, направляясь вниз по улице, что сейчас, когда для него это не имеет никакого значения, сливки общества Бисон-Ферри так открыто приветствуют его. Они даже повесили транспаранты над главной улицей, на которых большими красными буквами было написано: «Добро пожаловать домой, Брент Майклз! «

Они, конечно же, не написали Брент Зартлич, но он не стал переживать по этому поводу.

Это не должно его беспокоить.

Он сам отбросил фамилию и воспользовался своим вторым именем. Но в этом приветствии содержался тонкий намек: они приветствовали его только потому, что они не видели в нем больше одного из Зартличей, этого «белого мусора».

Перемена имени, однако, не означала полного разрыва отношений с семьей. Он собирался побывать дома, выбрав минутку-другую, чтобы пообщаться со своим «семейством». Живы были только его дядья. Но это не важно, решил Брент, и он был доволен тем, что его не волнует встреча с ними в городе. В субботу они или спят до полудня с перепоя, или зарабатывают на новую выпивку. Его бабушка умерла от рака легкого несколько лет назад. Брент в то время уже начал работать репортером в штате Нью-Мексико.

Он почувствовал вину из-за того, что не приехал на ее похороны, но тогда у него было трудновато с деньгами.

Брент отмахнулся от минутного сожаления. Знакомый аромат соуса барбекю, доносящийся с лужайки возле здания суда, раздразнил прежнее чувство голода, которое не имело никакого отношения к еде. Живой голос скрипок смешивался с гулом машин. Он понял, что на южной лужайке расположилась эстрадная площадка. Люди усаживались за столы, расставленные вокруг танцплощадки, точно так, как в прошлом веке. Вероятно, фестиваль уже обрел популярность за эти четырнадцать лет.

Оглядывая всю площадь, Брент понял, как много здесь произошло перемен. У Фишера теперь был антикварный, а не продовольственный магазин, «Пятачок и дайм» выставил в витрине яркие работы кустарей, а в аптеке появился бар-эспрессо. Подумать только — бар-эспрессо в Бисон-Ферри!

— Итак, ты здесь. — Бодрый, деловой голос раздался у него за спиной. Он обернулся и увидел мисс Миллер, свою учительницу английского языка. Она преподавала у них в школе. Он весь напрягся, будто его застукали, что он прогуливает уроки. Она с укоризной посмотрела на него. — А я ходила за тобой в гостиницу.

— Примите мои извинения, мисс Миллер. — Брент улыбнулся одной из своих самых неотразимых улыбок, которые обеспечили ему доход в шестизначную цифру. — У меня и в мыслях не было доставлять вам такое беспокойство. Хотя сегодня замечательный день для прогулки.

Она фыркнула, словно давая понять, что не купится на его сладкие речи, он попал в неприятную ситуацию, вот и все. Прошло четырнадцать лет, но учительница ничуть не изменилась. Она все еще носила аккуратную шапочку завитых волос, обрамляющую ее остренькое личико, но сейчас у мисс Миллер было много седых волос. Бифокальные очки мешали заглянуть в ее синие глаза, но он-то знал, что эти глаза способны видеть сквозь стены и читать мысли всех мальчишек. Она была одета в хлопковое платье, в талию, которое подчеркивало ее и без того чрезмерно худую фигуру.

Сквозь верхнюю половинку стекол она осмотрела его слаксы цвета хаки, рубашку поло, итальянский кожаный ремень и мокасины. Он знал, что с головы до пят являет собой отражение успеха и похож на тех мужчин, которые расслабляются в загородном клубе. Ему пришлось поработать над собой, чтобы довести свою внешность до совершенства, и он добился успеха. Брент научился носить все это со спокойной непринужденностью. Но он забыл, что мода в маленьких городках обычно отстает лет на пятьдесят. В Бисон-Ферри только пожилые фермеры носили хаки, да и то только во время работы на полях.

— Я так и думала. — Мисс Миллер неодобрительно поджала свои тонкие губы. — У тебя нет времени переодеться. Нам надо вернуться к оперному театру до начала шоу.

Брент посмотрел на свой «Ролекс».

— У меня есть добрых семнадцать минут. Полно времени. Она повернулась и пошла вперед.

Он шагал за ней.

— Я заметил, здесь кое-что изменилось.

Она проследила за его взглядом, устремленным на свежеокрашенные фронтоны магазина.

— Да, я бы сказала, здесь многое изменилось, особенно с тех пор, как Лора Бет создала свой Комитет прекрасного.

— О? — Брент поднял бровь. То, что Лора создала комитет, ничуть не удивило его. У нее большие запросы и возможности. Еще в школе она была членом многих клубов. Но обычно она была там рабочей лошадкой, а девочки вроде Джанет и Трейси наслаждались славой, украденной у нее. — Коль речь зашла о Лоре, — не стесняясь спросил он, — она будет одной из тех холостячек, из которых мне придется выбирать, не так ли?

Мисс Миллер осуждающе посмотрела на него:

— Ты прекрасно знаешь, что я не могу назвать тебе имена участниц.

— Вы правы, — согласился он. Он так и не научился подлизываться к мисс Миллер. Она и раньше-то никогда не поддавалась на это, чем всегда восхищала его. Если бы она не подталкивала его, не заставляла относиться к учебе всерьез и думать о будущем, то сейчас он скорее всего водил бы грузовик, как оба его родственничка.

Брент задавался вопросом, а что она сказала бы, если бы узнала, что ручка и карандаш, которые она подарила ему в честь окончания школы, всегда лежат у него на столе, где бы он ни работал. Память о том дне, когда она ему сделала этот подарок, никогда не покидала его.

Дойдя до служебного входа, он заколебался. Как мужчина выражает признательность женщине за перемены, произошедшие в его жизни благодаря ей?

— Мисс Миллер?

Она обернулась и вопросительно посмотрела на него.

— Я, ах… — Он вообще не знал, что и как сказать. — Я… только хотел поблагодарить вас за то, что вы наставили меня на путь истинный и поддержали в те школьные годы.

На мгновение ему показалось, что она, как было раньше, засмеется. Но вместо этого мисс Миллер поклонилась.

— Подходящее определение. Если бы я не приняла меры, эти девочки приставали бы к тебе день и ночь.

— Ну… — он подмигнул ей, — а кто, кроме Джанет и Лоры, еще будет на сцене?

Она хитро сощурила глаза.

— Не пытайся хитрить со мной, молодой человек. У меня рот на замке.

Закинув голову, он одарил ее своей самой очаровательной улыбкой.

— А не мог бы я выбрать вас для свидания, о котором мечтал, и спасти всех нас от многих неприятностей?

Она секунду смотрела на него, словно заглядывала в самое нутро тем странным способом, которым она умела.

— Ну, Брент Зартлич, я полагаю, что ты перенервничал. Он усмехнулся. А он-то надеялся, что научился хорошо скрывать свои чувства, но мисс Миллер видела его насквозь.

— Ты только запомни одну вещь, когда появишься на сцене, — сказала она, — чувство юмора продлевает жизнь.

«И это говорит женщина, чье лицо просто рассыпалось бы, если бы на нем когда-нибудь появилась настоящая улыбка», — подумал он.

— Не надо. — Она погрозила ему пальцем. — Не надо быть мрачным.

— Я никогда не был мрачным, — заверил он ее. Она покачала головой.

— Как я уже сказала, кое-что никогда не меняется. — Она пошла дальше, но вдруг остановилась. — Я скажу тебе одну вещь, Брент Зартлич. Несколько уроков правильной речи и модная одежда не сделают тебя другим. Если люди в этом городке были слишком слепы, чтобы увидеть в тебе яркого, чувствительного мальчика, то теперь, когда ты вернулся, не стоит беспокоиться об их мнении. Тебе надо лишь подняться на сцену, дать зрителям то, за что они заплатили, и все в порядке. Ты понял?

Он скрыл усмешку.

— Вы говорите так, будто я собираюсь устроить стриптиз. Она пристально посмотрела на него, и этот взгляд пронзил его насквозь.

— К тому времени, когда все это закончится, ты почувствуешь себя так, будто занимался этим всю жизнь.