Сырой рассвет и тихая постылость
простуженного моего жилья...
Подруженька,
ты где запропостилась?
Припоминаешь, видно,
как твоя
рука светилась,
как снимала бусы
и, весь в цветах, изящный сарафан...
Ужели ослабели наши узы,
и чувства скрыл
наплывший вдруг туман?
Не верю, нет,
и искренне, и ало —
неважно, что преподнесёт молва, —
в твоих глазах
заря тогда играла,
и утверждала,
что любовь — права...
В твоей душе
отнюдь не постояльцем
я был тогда, приветствуя рассвет...
Мной те часы
сосчитаны по пальцам, —
ведь с них я начинался, как поэт...