Свет успеха, или Исповедь счастливой женщины

Вера в Бога

Что такое для меня вера в Бога? Насколько я себя помню, я верила в существование Всевышнего с самых ранних лет. Мне вспоминается то время, когда я была маленькой и гостила у бабушки Матрены в Казахстане, в селе Семиполка.

Бабушка вставала рано и шла в дальний угол избы-мазанки. Загоралась лампадка, и бабушка начинала молиться. Она долго стояла на коленях перед иконами, висящими в углу, украшенными цветами и вышитым крестиком рушником. Часто я подсаживалась к ней и слушала, как она читает молитвы. Бабушка гладила меня по голове и кивала одобрительно, когда видела, как я крещусь. Затем она быстро управлялась по хозяйству и собиралась в церковь, надевая самую лучшую одежду – черную длинную юбку, белую ситцевую рубашку с вышитым воротником, цветастый передник и платочек. Уж больно мне нравилось, когда баба Мотя брала меня с собой в церковь. Она надевала на мою белобрысую голову маленький ситцевый платочек в мелкий горошек. Я радовалась, что смогу побывать в храме, где вкусно пахнет ладаном и где меня обязательно угостят куском сладкого пирога. Церковь находилась в самом центре села. Старая, большая и полностью деревянная. На самом верху ее купола возвышался крест. Мы заходили в храм, и я всю службу повторяла все то, что делала бабушка. Подпевала вместе с ней церковному хору, крестилась и с наслаждением вдыхала запах ладана, который белым облаком растекался по храму. Больше всего мне нравилось получать просфорки после службы из рук священника. Они были еще теплые и, как мне казалось, особенно вкусные. Старый священник в красивых одеяниях часто подходил к нам и гладил меня по голове, при этом он что-то говорил и крестился. Через несколько лет эту церковь сломали и устроили в ней клуб. Я навсегда запомнила слова бабушки:

– Бог всегда рядом с тобой, внученька. Верь в Него, и Он будет вести тебя по этой жизни. Господь тебя любит и даст тебе силы!

В те годы, когда мои дядьки увезли меня от матери, я жила с бабушкой и дядей Леней в новой семье. Баба Мотя меня жалела и постоянно говорила, прижимая к себе:

– Молись, внученька, молись и прости свою матушку. Бес ее попутал… Хорошая была она дивчина, ладна и красива, и як же так могло с ней случиться, ума не приложу, оказия-то какая… Помолюсь за нее, даст Бог, она одумается и перестанет пить эту отраву…

Бабушка глубоко вздыхала, смахивая со своих глаз слезы, крестилась и продолжала:

– Господь всех нас любит, и тебя внученька любит, Он тебе поможет, ты только верь.

Мой дедушка, Ефим Кайдаш, был тоже верующим человеком, он ушел из жизни очень рано, после тяжелой болезни. Бабушка и дедушка были простые люди, которые многие годы вели свое хозяйство и сполна познали тяготы крестьянского труда, работая в колхозе.

В детстве, я помню, в нашей кладовке на самой верхней полке лежала старая икона Николая Чудотворца – в красивом наличнике, с восковыми цветами внутри. Эта икона осталась со времен, когда венчались мои родители. И каждый раз, когда мне было плохо: морально, духовно и физически, – я доставала икону, становилась на колени и молилась. В нашей семье мне никто особо не прививал любовь к Богу. Я не видела, чтобы моя мама или папа ходили в церковь. Эту духовность, веру в Творца, мне привила моя бабушка Мотя.

Бабушка Матрена прожила восемьдесят восемь лет, не дожив до своего девяностолетия два года. После инсульта две недели она лежала в бессознательном состоянии, без еды и питья. Состояние бабушки ухудшалось с каждым днем, и мы с отцом приехали в Казахстан, чтобы побыть с ней в последние дни. Я в то время только начала отходить от унизительного и болезненного развода с мужем.

Парализованную бабушку положили в ее комнате, на кровати, покрытой досками. У ее изголовья висела большая икона, горела лампадка и постоянно зажигались свечи. Постель, на которой лежала бабушка, была голубого цвета, ее бледное лицо и руки выделялись на этом фоне. Бабушка лежала без сознания, жизненная сила, как восковая свеча, медленно угасала. Для предсмертного причастия был приглашен батюшка. Все родственники собрались в одной комнате и держали в руках зажженные свечи. Умирающая бабушка Матрена, с осунувшимся бледным лицом, без сознания, в белой длинной рубашке, лежала на кровати, с вытянутыми вдоль тела худыми, беспомощными руками, – все чувствовали, что она вот-вот покинет этот мир.

Монашки, приехавшие с батюшкой, запели псалмы. Вдруг неожиданно для всех, когда батюшка читал чин соборования, исповеди и причастия, бабушка шевельнула правой рукой, и ее дрожащие сухенькие пальцы потянулись к груди, она из последних сил медленно перекрестилась, дотянулась рукой до своего маленького серебряного крестика, зажав его в слабой старческой ладошке. Батюшка и все, находившиеся в комнате, были потрясены увиденным. Священник причастил бабушку, затем он повернулся ко мне и попросил после его ухода сесть рядом с ней и читать Псалтырь не останавливаясь.

Целые сутки я читала молитвы. Раним утром следующего дня, когда я держала ее похолодевшую руку, казалось, в мою душу влилась ее большая вера и любовь к Богу.

Бабушку отпевали в деревенском храме, и по распоряжению священника она была похоронена на территории церкви, недалеко от центрального входа в храм. Несколько лет, пока этот священник служил в церкви, он очень часто рассказывал прихожанам историю, произошедшую с моей бабушкой.

В православные праздники я с подругами Светой и Раей уезжала на трамвае в другой конец города. Там, на окраине городского поселка, стояла старая церковь. В уютном маленьком храме висело множество икон и фресок. Храм был единственным сохранившимся на территории города, и в нем всегда было много народа. Люди стекались сюда со всех районов и ближайших поселков. Мы, полуголодные девчонки, практически забытые нашими родителями, находили в храме душевное утешение. У нас редко находились деньги даже на маленькую свечку, но наша «святая троица» часами стояла под образами, с наслаждением слушая церковное песнопение. Самым приятным моментом для нас была редкая возможность набить карманы своих платьев печеньем или конфетами, которыми нас щедро угощали прихожане храма.

Сейчас, когда мне по работе приходится много летать по России, в Казахстан, в Украину или за рубеж, в каждом городе я стараюсь попасть в храм хоть на несколько минут, чтобы поставить свечи за тех людей, которые окружают меня, но самую большую свечу я ставлю за мою родную бабушку Матрену.

В 2000 году мы с сыном уехали из Магнитогорска в Краснодар. Это было трудное время и для меня, и для него. Благодаря моей коллеге Евгении Ерохиной, живущей в Краснодаре, произошло наше знакомство с игуменом Амвросием, настоятелем часовни Александра Невского. Мы познакомились с ним в Крещение, когда я, мой сын и Евгения с супругом решились окунуться в ледяную прорубь, приняв традиционный обряд крещения. Было очень страшно, но что-то двигало мной, и я преодолела этот страх.

Игумен Амвросий стал для нас с сыном духовным отцом и наставником.

Белокаменный храм-часовня расположен в самом центре города. Рядом небольшой уютный сквер, бьют фонтаны и находится большая мемориальная стена с высеченными именами казаков, погибших на Кубани в годы Гражданской войны. Красивое, уютное и многолюдное место.

В течение двадцати семи лет отец Амвросий был заведующим кафедрой немецкой филологии Кубанского университета, знает несколько иностранных языков, написал ряд учебников по немецкому языку и является автором православных книг.

Много лет назад он круто изменил свою жизнь, ушел служить в церковь, принял постриг в монахи. Мы часто и много беседуем с ним о жизни, о Божьих законах, о чистоте помыслов и поступков. Зал, в котором он ведет занятия православной школы, всегда переполнен. Много людей собирается в храме, когда служит батюшка Амвросий. Однажды, в трудный период своей жизни, я в очередной раз пришла в храм. В конце службы Амвросий, как всегда, вышел на исповедь, посмотрел на прихожан и сказал слова, запавшие мне глубоко в душу:

– Прихожане! Люди! Самое великое благо на земле – это видеть свои собственные грехи! Плачьте над своими грехами, и вы будете счастливыми!

В этих словах заложен глубокий смысл. Мы живем в мире, где зло и добро ведут постоянную борьбу и каждый человек совершает праведные и злые поступки. Грехом может быть даже негативная мысль. Мое самое главное открытие – принятие опыта переживания даже через душевную боль и страдания.

Однажды, во время празднования нового, 2001 года, у меня в Краснодаре гостила моя коллега Евгения Ерохина с мужем Анатолием. Ее семья – глубоко верующие люди. Они пережили большую личную трагедию – потеряли своего первого ребенка. Не стоит говорить о той душевной боли, которую испытывали родители. Благодаря беседам с Амвросием, его мудрой поддержке стихла горечь потери и усилилась вера в Бога.

Приближался день Благословения, Крещение Господне. По традиции верующие люди после ночной службы в храме обязательно принимают обряд крещения в реке. За ужином Женя рассказывала мне, как проходит этот обряд на Кубани. Уже несколько лет подряд Анатолий традиционно окунается в ледяную прорубь. Я давно мечтала об этом и стала уговаривать Женю присоединиться ко мне:

– Женя, ты представляешь, мы с тобой примем обряд крещения. Мы смоем все грехи! Я слышала, что после крещения у людей меняется жизнь. Давай попробуем! Я возьму с собой сына.

Евгения с большой опаской дала согласие. И вот наступил праздник Благословения, Крещение Господне. Мы с сыном Станиславом, Женя и Анатолий отправились на машине в станицу Азовская в сорока километрах от Краснодара, где в храме будет служить игумен Амвросий.

Всю ночь мы простояли на службе. Этой торжественной зимней ночью было очень холодно – минус восемнадцать. Церковь набита до отказа людьми, многие стояли на улице. Горели свечи, храм наполнялся голубым дымом ладана, звучал многоголосьем церковный хор, служба завершилась волнующим звоном колоколов.

На службе я каждый раз ловила себя на мысли, а не погорячилась ли я, дав согласие окунуться в реку. Шепотом спрашиваю у стоящего рядом сына:

– Сынок, ты точно будешь нырять в прорубь, ведь на

улице очень холодно… На что он четко ответил:

– Да, буду! Ты сказала, что это надо сделать когда-нибудь в первый раз.