Свет успеха, или Исповедь счастливой женщины

Мама

Моя мама родилась в Казахстане, в городе Тимертау. Она всегда была цветущей, жизнерадостной женщиной, у нее были великолепный голос и большой организаторский талант. По образованию она экономист. Окончив торговый институт в Алма-Ате, долгое время работала продавцом, потом директором магазина. Тогда работа в торговле была очень престижной и уважаемой. Наша семья жила в достатке. Я помню, что очень часто мама брала меня на разные предприятия, где она проводила ревизии, как член областного профсоюзного комитета. Каждый раз эти проверки заканчивались большим застольем. Позже папа настоял на том, чтобы мама оставила работу в торговле и перешла работать главным бухгалтером в педагогический институт. Дома она всегда поддерживала образцовый порядок, была редкостной чистюлей. Моя мама замечательно шила и вязала. Она была большой модницей и отличалась от других стильной одеждой и обувью. Ухоженное лицо, прическа выделяли ее среди многих женщин.

Помню, когда мама была на работе, я часами вертелась перед зеркалом, примеряя ее красивые наряды, вышитые платья, модные юбки и кофточки. У мамы был красивый корсет, и мне было очень интересно, как же его надевают и при этом затягивают шнуровку. Большие сумки, маленькие дамские сумочки – их тоже было несметное количество, под разные наряды. Часть из них позже она отдала мне. Я, счастливая, дефилировала по двору, надев на голову мамин берет и обернув свою тоненькую шейку газовым платочком или шарфом. Когда я примеряла ее туфли, мои детские ножки утопали в них и очень неустойчиво стояли на полу из-за высоких каблуков. Часами я с наслаждением ходила по квартире, ощущая себя почти взрослой. Мне очень нравилось смотреть на себя в большое зеркало-трюмо и кружиться, наслаждаясь пышностью маминой юбки. Возле зеркала всегда лежала мамина плойка для закручивания волос. Главной радостью для меня было накручивать на голове кудри. К приходу родителей все вещи возвращались в шифоньер, а я как ни в чем не бывало садилась и учила уроки. Ах! С каким удовольствием я наносила на лицо пудру «Белый лебедь» и красила губы яркой проявляющейся помадой, наводила себе румянец на щеки, затем брала в руки пластмассовую кисточку и наносила черную «Ленинградскую» тушь на ресницы. Это была единственная тушь, которую тогда можно было купить в магазинах. Самым противным было, когда тушь попадала в глаза: начинало очень сильно щипать, и слезы градом катились по щекам. Но я все равно разрисовывала себя как могла.

Моим любимым занятием было перевоплощаться в какую-нибудь певицу. Очень нравилось, надеть мамины наряды и петь перед зеркалом песни Софии Ротару или Аллы Пугачевой.

Взяв в руки какой-нибудь предмет, напоминающий микрофон, я пела, воображая, что стою на сцене и мне аплодирует зал. Я кривлялась перед зеркалом, ярко накрашенная, громко поющая, в маминых нарядах. Больше всего я любила из репертуара Софии Ротару песню «Мама», в которой были такие слова:

И мне очень нравилась песня Аллы Пугачевой «Арлекино».

Нередко меня поддерживала сестра. Мы горланили все песни, которые слышали по телевизору и радио, каждый раз представляя себя на большой сцене. Наши голоса были очень сильными от природы, иногда мы так увлекались пением, что бедные соседи вынуждены были стучать по батарее для того, чтобы мы утихли. Вечером они приходили жаловаться на нас родителям, прося угомонить громкоголосых певуний. Родители, как ни странно, редко нас за это ругали, а мама, тяжело вздыхая, говорила нам:

– Ну что мне с вами делать, если вы такие горластые? Вам ведь рот не зашьешь? Вы пойте, если хотите, только чуть тише.

К сожалению, ни я, ни моя сестра не смогли реализовать свои певческие таланты. Мы также очень мечтали научиться играть на фортепьяно, но родители не поддержали нас в этом стремлении, и талант будущих российских певиц остался нераскрытым.

Один раз со мной произошел забавный случай. Как-то, вертясь перед зеркалом, я увидела на столике трюмо в маленькой стеклянной мензурке какую-то черную мазь. В ней лежала спичка. Я припомнила, как мама иногда наносила себе на брови и ресницы это средство. Мне захотелось попробовать так же нарисовать себе брови и ресницы этой черной краской. Они получились у меня широкими и яркими. От радости я взяла и нанесла эту краску на прядки волос, спадающих на лоб. Получилось очень забавное лицо, с широкими жгуче-черными бровями, черными ресницами и яркой прядью волос на лбу. Несколько часов я с удовольствием наслаждалась своим новым, ярким образом.

Когда пришло время все смыть, то, к моему большому удивлению, эта черная проклятая краска никак не смывалась. Оказалось, это был очень стойкий краситель – «урзол».

Вскоре пришел из школы брат Слава и, увидев меня, размалеванную, начал смеяться надо мной и дразнить. Он с нетерпением ждал прихода родителей, зная заранее, что меня за это сильно накажут. В этом отношении был очень суров отец, а мама, видя, как я иногда хожу с подкрашенными губами, ресницами и накрученной челкой, улыбалась и говорила:

– Ох и рано ты хочешь стать взрослой, доченька! Успеешь!

Боже! Чем я только не терла свои брови, глаза и волосы. В ход шел даже стиральный порошок. Но ничего не помогало. Вскоре пришли с работы мои родители, я долго не смела выйти, боясь родительского гнева. Но вот все сели ужинать, и меня позвали к столу. Я медленно вышла из комнаты с низко опущенной головой и тихонько побрела к кухне. Брат прыгал перед родителями и ехидно посмеивался. Первым меня увидел папа и воскликнул:

– Это кто тебя так разрисовал, дочка? Брови – как у Тараса Бульбы! – И начал громко хохотать.

Мама тоже улыбнулась, обняла меня и, смеясь, добавила:

– Рановато ты стала красоту на лице наводить. Да ты и так красивая, зачем тебе это?

Я молча стояла, потупив взгляд, и тяжело вздыхала. Покрашенные прядки волос пришлось выстригать, а с черными бровями мне пришлось ходить много дней, вызывая усмешки одноклассников и недовольство учителей.

Это было начало 70-х годов. Косметики и парфюмерии было очень мало. Дефицитом было все: тушь, духи, губная помада, хорошее мыло. Любимым ароматом мамы были духи «Красная Москва». Именно мама с детства приучала меня ухаживать за собой и следить за своей внешностью. Она еще в то время дарила мне на день рождения духи в маленьком стеклянном флаконе с красной яркой этикеткой.

Мама стремилась всегда одевать меня по-особенному, объясняя, как можно быть модной и стильной. В нашем доме было много разных модных журналов с рисунками и выкройками нарядов. Мама прекрасно шила. И когда я пошла в первый класс, она сшила мне форму из хорошей шерсти, пришив на нее красивый кружевной воротничок и белоснежные манжеты. Потом, когда я училась в старших классах, несмотря ни на что, она находила время и создавала своим руками совершенно новые модели школьной одежды, распарывая свои старые добротные шерстяные платья. Надевая эти новые костюмы, сшитые мамиными руками, я с гордостью ходила по школе, потому что именно это выделяло меня из общей массы всех школьников, одетых в однообразную, унылую форму. Иногда учителя вызывали маму в школу и объясняли, что для всех есть единая форма одежды, и мы должны выполнять эти правила. Но мама как-то всегда убеждала учителей, что мое школьное платье тоже красивое и ничем не портит мой внешний вид, а тем более вид всей школы.

Она много читала, я часто видела ее с книгой в руках. Иногда читала нам вслух стихи и рассказы. Мама приносила из института много интересных книг с необыкновенными иллюстрациями.

Читать я начала очень рано, еще задолго до школы, и первым учителем была мама. Так как мне очень нравилось читать, то я умудрялась это делать еще и ночью, когда все засыпали.

Мой брат Слава смастерил мне лампочку на проводе, которая вставлялась напрямую в розетку. Вечером перед сном я залезала под одеяло, включала эту лампочку и читала, иногда засыпая прямо на книжке. В первом классе, когда почти все дети читали по слогам, я могла читать бегло, с выражением и без запинок. Но самым странным было то, что учительница заставляла меня читать по слогам.

Вызывая к доске, она, например, просила прочитать текст, совсем мне незнакомый. Я с огромным удовольствием начинала его читать четко и правильно.

На что слышала от учителя:

– Медленнее! Кайдаш, читай по слогам, как все!

Я не могла этого делать, и за это мне постоянно снижали оценку. Помню, как приходила домой и показывала маме дневник с тройкой по чтению. Мама на следующий день шла в школу и долго спорила с учителями, доказывая им, что это издевательство – ставить ребенку, который читает лучше всех в классе, низкие оценки только потому, что он не может читать по слогам. Однажды, когда учительница вновь мне снизила оценку за чтение, поставив три балла, я вся в слезах пришла домой и рассказала маме, что опять меня заставляли читать по слогам. Она взяла в руки дневник, полистала его. Ее лицо было очень серьезным. И неожиданно она выдернула лист из дневника, где была поставлена тройка. Ругая учительницу, со злостью она стала рвать его на мелкие кусочки. Потом на чистой стороне дневника на всю страницу написала: «Чтение – 5» – и сама расписалась. Довольная своим поступком, мама вручила мне дневник со словами:

– Доченька, я лучше знаю, какую оценку ты заслуживаешь за чтение!

Учительница на следующий день, открыв мой дневник и увидев мамины записи, долго не могла прийти в себя от гнева, но ничего не сказала. С тех пор я стала получать оценку по чтению только высокую и достойную – 5 баллов.

Это было время, когда в стране всех стригли под одну гребенку. Одинаковая форма в школе, на предприятиях, уравниловка в зарплате и т. д. Выделяться из толпы было нельзя. Но мама всегда отличалась от этой серой людской массы своим редкостным желанием быть не как все, а лучше.

Еще я хорошо помню, что мама приносила домой очень много красивых кукол. Они были большие, с моргающими глазами, с «живыми» волосами и даже умели ходить. Мама брала их в институте на несколько дней, чтобы мы с сестрой могли вдоволь ими наиграться. И все мои подружки в подъезде завидовали нам, потому что у нас были не только большие нарядные куклы, но и игрушечный магазин, с настоящими ящичками, весами и даже сосудами для сока, кукольная мебель и море разных редких игрушек.

Мне слишком многое дозволялось в детстве. Помнится такой случай: я училась в первом классе. Вернулась из школы, дома никого не было, а мне так хотелось сшить новое платье своей любимой кукле. Это был большой голый пластмассовый пупс. Мамина швейная машинка «Зингер» была раскрыта. Я стала искать ткань и наткнулась на красивый цветастый мамин халат. Недолго думая, я решила именно из него сшить наряды для куклы. Отыскав большие ножницы, я вырезала большой квадрат с дыркой посередине для рук и с помощью черных ниток, сначала вручную, как это делала мама, а затем на машинке, стала шить платье. Сшитый мною наряд, как мне тогда показалось, получился на славу. Нарядила куклу, посадила ее на видное место и жду не дождусь, когда же придет мама и увидит мое творение. Я безоговорочно верила в то, что она меня обязательно похвалит. Но, к сожалению, вместо одобрения я получила от матери знатную порку (и поделом!).

Моим выдумкам не было границ. Мне всегда хотелось придумать что-нибудь необыкновенное. То я обвешивала стены нашей детской комнаты портретами знаменитых артистов кино, певцов, своими рисунками, то раскрашивала акварелью в разные цвета лампочки в комнате и, стоя на улице, наслаждалась необыкновенно светящимися окнами.

Каждый день я стремилась делать зарядку и жила по своему режиму дня. Мне было интересно ходить в разные кружки – театральный, юных натуралистов – и заниматься в секции спортивной гимнастики, куда меня взяли после просмотра в школе еще в первом классе. В тринадцать лет я выполнила программу кандидата в мастера спорта.

В подвале нашего дома мама и папа выращивали грибы – шампиньоны. Когда ранней весной папа нес полную сетку грибов, все кругом удивлялись. У нас часто на столе были шампиньоны и моченые арбузы. Наша семья всегда вызывала интерес у соседей своей неординарностью. В том же подвале отец умудрялся выращивать кроликов, собирая для них траву по всей округе. Но забивать их на мясо никто не решался, хотя они очень быстро размножались. Кролики были совсем ручными. Мы относили крольчат на рынок и, продав, хорошо пополняли домашний бюджет.

Когда мама работала в институте, она являлась членом профкома и была инициатором и организатором детских праздников и утренников, которые проходили в городском дворце культуры. И конечно, на этих праздниках бывали и мы с сестренкой, выучив и подготовив каждый раз новые праздничные песни и стихи. Дед Мороз на этих утренниках всегда давал нам возможность выступить и поощрял наш талант подарками в виде огромных медведей или яркой коробки с материалом для изготовления редкой красоты бус. Мы с сестренкой были в восторге от этих вещей. И не догадывались, что эти особенные подарки для нас заранее готовила мама.

Не раз я задумывалась: «Чем мои родители тогда отличались от всех других?» Очевидно, тем, что они хотели лучше жить, хотели вырваться из привычной круговерти: работа – дом, дом – работа.

Когда у всех были унылые серые балконы, у нас росли диковинной красоты гладиолусы и георгины. Отправляясь с сестрой в сентябре в школу, мы с гордостью несли впереди себя огромные роскошные букеты. Прохожие останавливались и восторженно говорили:

– Где растут такие красивые георгины и гладиолусы,

девочка? На что я отвечала:

– На нашем балконе! Моя мама выращивает эту красоту!

В каждой комнате появлялись букеты из свежих цветов, выращенных мамой. Они наполняли наш дом яркими красками и напоминали о простых жизненных радостях.

Наш большой садовый участок с уютным домиком тоже был весь в цветах. Мама разводила цветы, а папа сажал плодовые деревья, привозя откуда-то саженцы. Они были увлечены садоводством. Затем какое-то время в нашем саду в деревянных клетках родители разводили кроликов, кур и даже поросят. И это было очень здорово, живя в городе, еще иметь и свое подсобное хозяйство.

Родители, несмотря на проблемы в отношениях, все же стремились жить с интересом. Загородные поездки в лес, собирание грибов, земляники были традицией. Даже осенью, когда начинался массовый сбор урожая картофеля, наша семья после работы прямо на поле, сложив аккуратно мешки, устраивала пикники. Мама называла это «праздник бульбы»! Разводился большой костер, и мы пекли свежесобранную картошку на углях. Доставались большой бидон с квасом, хлеб, свежие овощи. Дети, уставшие, но счастливые, возились у костра. Уже темнело, мы пекли картошку, а затем, посыпая ее крупной солью, добавляя зубчики чеснока, уминали с аппетитом, запивая все вкуснейшим, как нам казалось, квасом. Горячий, с ароматным дымком печеный картофель, костер, вечернее поле и стрекот кузнечиков. Все было так здорово! Наши физиономии были испачканы сажей от костра и печеной картошки. Целый день мы помогали взрослым собирать урожай, а вечером дурачились, играли и были счастливы. Дожидались грузовую машину, которая приходила поздно вечером, в кузов загружались мешки с картошкой. Затем вся семья забиралась в машину, усаживаясь прямо на мешки. Нас, детей, накрывали плащ-палатками, и мы медленно ехали в сторону дома. Всю дорогу взрослые и дети горланили песни. Уставшие, но очень счастливые, мы возвращались вместе с урожаем, затем сгружали картофель в подвал и с нетерпением ждали следующей осени.

И только сейчас, со временем, я начинаю понимать, что инициатором новых идей была мама. Это она была большой выдумщицей и организатором пикников, праздников, поездок, выпуска домашней стенгазеты, мини-спектаклей по мотивам разных сказок и многого другого, того, что делало жизнь нашей семьи более полной и насыщенной. Папа следовал за мамой и поначалу всегда поддерживал. Жаль, что этого было так мало в моей жизни.

…Самолет начало сильно трясти – видно, мы попали в турбулентную зону. Загорелось световое табло с сигналом «Пристегните ремни!».

До посадки в Атланте осталось чуть меньше часа. Спина ныла от усталости, шея онемела, хотелось просто лечь, но где же в самолете полежишь?

– Светлана, а ты не знаешь, после приземления сколько времени у нас будет до следующего самолета? – спросила меня Надежда.

– По программе мы останавливаемся в отеле часов на восемь-девять, а рано утром летим в сторону Сити.

– Так мы еще успеем по Атланте проехать и увидеть этот город?!

– Да, наверное, успеем.

Вскоре наш самолет приземлился в аэропорту Атланты, мы быстро прошли паспортный контроль, и в роскошном автобусе нас отвезли в уютный дорогой отель.

Мы договорились собраться через час в гостинице и вместе отправиться путешествовать по городу. Конечно, хотелось спать, но желание увидеть Атланту было сильнее. Шумной толпой мы собрались в холле, у всех отличное настроение.

Хотя всю ночь мы провели в небе, это не мешало нам держаться бодро. Вскоре подъехал небольшой автобус-такси, и мы отправились путешествовать по городу. Америка всегда удивляет своими городами с многочисленными небоскребами из стекла и бетона. Высокие автомобильные эстакады и основательная размеренная жизнь.

Смех и шутки наполняли наш маленький автобус, мы мчались по Атланте, по ее длинным автострадам. Высотные дома, прямые улицы. Чисто американская архитектура: сдержанность и лоск. Уже смеркалось, и город прямо на наших глазах преображался. Начинали светиться яркие крутящиеся витрины магазинов и домов. Все сверкало великолепием. Вскоре нас подвезли к огромному гипермаркету, на посещение которого оставалась пара часов. Договорившись о точном месте и времени встречи, наша компания разбрелась по магазину.

Я заходила в бутики, искала нарядное платье для вечерних мероприятий. И вот наконец мой выбор пал на светло-золотистый костюм, для которого тут же подбираю все аксессуары: бусы, туфли и вечернюю сумочку одной популярной американской фирмы. Решено! Это я и куплю, да и времени уже не оставалось на дальнейшие покупки.

Мне очень нравится заходить в дорогие бутики, где выставлены модели от знаменитых кутюрье. Получаешь удовольствие, когда надеваешь на себя уникальные вещи, крутишься перед зеркалом и ощущаешь каждой клеточкой своего тела роскошь и красоту. И конечно, иногда позволяешь себе купить понравившуюся вещь. Мой любимый отдел – это отдел для дома, где продаются красивая посуда, домашние приборы, сувениры. Какая-то приятная мелочь для кухни или интерьера всегда радует мой взгляд. Иногда я думаю: почему меня так тянет купить что-то для дома? Возможно, желание возникает оттого, что в детстве так делала мама. Наш дом был всегда уютным, в нем было много приятных вещей, которые создавали уют.

Сделав наконец-то свою первую покупку, довольная, я уселась в уютном кафе и с наслаждением стала пить ароматный кофе в ожидании моих коллег, которые тоже завершали шопинг.

Сидя за чашкой кофе, я рассуждала – четырнадцать лет работы в Компании «Мэри Кэй», а как изменилась моя жизнь, сколько возможностей я получила!

Благодаря этому бизнесу я, как и тысячи женщин, стала другой – как внешне, так и внутренне. Улучшился мой быт, и каждый день наполняется новым смыслом. Вместе со мной изменилась жизнь моего сына, который четыре года назад уехал жить и учиться в Европу, в тихую и безопасную Швейцарию. Разве могла я об этом мечтать лет пятнадцать – двадцать назад? Нет, конечно…

«Что это, подарок судьбы? – думала я. – Или результат упорного труда и огромное желание изменить свою жизнь и жизнь своего ребенка?» Мне очень хотелось, чтобы его детство и юность были наполнены счастьем.

Америка, Австралия, Франция, Англия, Турция, Италия, Испания, Монако, Греция, Эмираты, Германия, Швейцария, Хорватия, Египет, Индия – вот страны, где я побывала.

И каждая страна – это возможность познать новое, открыть для себя совсем другое мироощущение.

Допивая кофе, я увидела, как группа стягивается к тому месту, где нас должен был ждать автобус. И вновь автобус повез нас по ночной, сверкающей от рекламных щитов Атланте. Было такое ощущение, будто все забыли, что вторые сутки без сна и отдыха. Снова смех, шутки.

В номере, быстро приняв душ, я провалилась в мягкую и теплую постель и через несколько минут погрузилась в негу сна.

Утром легкий завтрак, и мы вновь летим, теперь уже в сторону Гавайских островов. Это последний перелет.

И вот долгожданная посадка в аэропорту острова Мауи. Первое, что бросается в глаза, это чрезмерная влажность воздуха и полное безветрие. Маленький, но очень уютный аэропорт. Через окно видны яркое голубое небо, верхушки стройных пальмовых деревьев и горы. Нас дружелюбно встречают сотрудники головного офиса из Далласа, держа таблички в руках. Очень приятно было получить в первые минуты пребывания подарок. Венок из живых орхидей, источающих тонкий, еле уловимый волшебный аромат, нам надевали прямо на шею.

Я заметила, что в зале, рядом с прохаживающимся полицейским, быстро бегает юркая черная собачонка и тщательно обнюхивает сумки, чемоданы, неожиданно для всех, усаживается возле ног одной из наших коллег. Подошел полицейский и попросил показать содержимое обыкновенного пластикового пакета. В нем лежали фрукты: яблоки и бананы. Оказывается, из соображений экологической безопасности ввоз продуктов категорически запрещен, чтобы не нарушить флору, исторически сложившуюся на этой земле. Все ввозимые фрукты изымались прямо в аэропорту для полного их уничтожения. Но что делать – закон есть закон!

Нас поселили в великолепном отеле «Hilton» прямо на берегу Тихого океана. Просторный номер с современной мебелью, прихожая с тумбой для чайника и набором для чаепития. Большая двухместная кровать, уютный плетеный диван с мягкими подушками, кресло, рабочий стол и балкон с потрясающим видом на океан. Было время отдохнуть, что я и сделала. А вечером нас ждали первый торжественный ужин и знакомство со всеми участниками саммита, приехавшими из Европы и Азии.

Выспавшись и отдохнув, я устремилась на берег океана. И вот он, бушующий, завораживающий, могучий властелин земли, плескался прямо у моих ног. Свежий влажный воздух, брызги соленой воды и разбивающиеся о камни изумрудно-синего цвета волны. Он как бы говорил всем своим видом о своем могуществе.

Дует прохладный морской ветер, разгоняет низкие облака, треплет мои волосы. Взбираюсь на огромные валуны, лежащие прямо в воде, волны с силой бьют о камень. Шум двухметровых волн настолько силен, что заглушает все остальные звуки. В эти минуты ощущаешь себя маленькой песчинкой в огромном мире, но в то же время неотъемлемой частью этой жизненной энергии.

Вдоль берега океана тянутся ряд высоких и стройных пальм, извилистые тропинки, кругом море благоухающих цветущих кустов.

Поодаль, в нескольких метрах от берега, стоят высокие корпуса гостиницы. Рядом, на специально подготовленной и украшенной площадке, были расставлены столы, где готовились к торжественному ужину, играла музыка, суетились официанты и обслуживающий персонал отеля.

Было еще достаточно времени до начала мероприятия, мне не хотелось уходить. Океан притягивал своей красотой, душа наполнялась легкостью и радостью.

Подставляя лицо свежему теплому ветру, я продолжала глубоко вдыхать полной грудью воздух с йодистым запахом ила, водорослей.

На берегу много больших камней, неизвестно какой силой сюда принесенных. Эти вековые каменные валуны стояли почерневшие от раскаленного солнца и морской соли. Сбросив обувь, я забралась на один из них, с интересом наблюдая за волнами. Они с шумом подкатывали к моим босым ногам, омывая свежей, прохладной соленой водой, вновь унося в пучину разноцветные ракушки, скрипя камнями и прибрежным песком. Хотелось до бесконечности стоять на этом берегу и наслаждаться красотой океана.

Набрав полную грудь воздуха, я прокричала, стараясь перекричать шум волн:

– Здравствуй, Его Величество Океан!!!

– Хххооо! БШаааа! Ххххоо! БШшшаа! – отвечали мне со вздохом бушующие волны из самой глубины.

Как интересно все-таки жить, думала я, заниматься любимым делом и путешествовать. А самое главное, когда есть возможность поделиться всем этим со своими близкими. Мне захотелось привезти сюда своего сына, показать ему это величие природы, этот райский уголок.

Я вспомнила его восторженные глаза в те дни, когда мы путешествовали с ним по Швейцарии, – сколько было в них радости и благодарности! А если привезти его на Гавайи?

В его возрасте я проходила совсем другую школу жизни и мечтать о заграничных поездках даже не могла. Но сейчас совсем другое время и другая жизнь – жизнь, которую я, да и тысячи таких, как я, женщин смогли изменить сами благодаря своему огромному желанию и упорству, связав свою судьбу с Компанией для женщин. Жизнь очень благодарна, когда ты принимаешь ее такой, какая она есть. Когда смело и открыто идешь навстречу своей мечте.

Размышляя об этом, я сидела на берегу океана, с интересом наблюдая, как идет подготовка к торжественному вечеру, как музыканты настраивают инструменты, а мои коллеги, нарядно одетые, прогуливаются по аллеям.

Все были в томительном ожидании красивого вечера, бродили по берегу, фотографировались и продолжали знакомиться.

Чем больше я взрослела, тем печальнее становились мои глаза. Я подрастала, а отношения между родителями ухудшались. Мне было всего восемь лет, когда между папой и мамой стали происходить серьезные ссоры. Они все чаще переходили в настоящую драку. Папа продолжал ездить отдыхать в санатории, на курорты по путевкам, которые ему давали на комбинате. У него появилась другая женщина. Он все реже бывал дома.

Мама практически никуда и никогда с ним не ездила. Она очень много работала, всегда приходила домой поздно, уставшая, садилась на кухне у окна и в одиночестве пила… Потом она долго сидела молча, с безразличием глядя своими голубыми потускневшими глазами в окно. Лицо ее осунулось и постарело.

Она тщательно скрывала свое состояние на работе, где ее по-прежнему уважали и очень ценили. Но, приходя домой, вновь погружалась в свою душевную боль, заглушая ее алкоголем. На нас, детей, родители все меньше обращали внимание. В последние два года перед окончательным разрывом между родителями дома стало совсем холодно и пусто. Перестали собираться гости, все реже звучал смех. В воздухе витало ощутимое напряжение.

Я плохо понимала, что происходит, но на душе было тревожно и пасмурно.

Не стало веселых выходных, когда мама по воскресеньям пекла свои фирменные пироги или жарила вкусные беляши, выкладывая их большой горкой в эмалированную миску. Ароматные и еще шипящие от раскаленного масла, они наполняли весь дом вкусным, аппетитным запахом. Мы, детвора, усаживались вокруг стола и начинали их есть, запивая сладким чаем. Беляши были всегда очень сочные и сытные. Для нас такой день становился маленьким праздником.

Семья перестала вместе выезжать за город, на балконе больше не цвели роскошные цветы – все медленно приходило в упадок.

Мама, моя родная, дорогая мамочка, что могло так повлиять на твою жизнь, почему ты так быстро сломалась душевно и морально? Как могло произойти, что из цветущей талантливой женщины ты медленно превращалась в человека, опустившего руки и расписавшегося в своем бессилии? Очень часто я задавала этот вопрос сама себе и долгие годы не могла ответить на него. Со временем я поняла только одно – слабой быть легче, чем сильной. Такую жизненную проверку я лично прошла сполна, и каждый раз у меня было много поводов опустить руки, уйти в депрессию и полностью потерять интерес к себе, близким. Скажу честно, к жизни меня каждый раз возвращали безграничная вера и желание начать что-то менять.

Но самым сильным моим двигателем, моей энергией в первую очередь был мой сын. Когда я видела его грустные глаза и свою беспомощность, мне очень-очень хотелось сделать что-то ради него, ради его заливистого смеха. Повторить судьбу своей матери, начать жить в полном безразличии к себе означало предать себя и моего любимого сына.

Возможно, одной из роковых причин ситуации с мамой стала ее работа в торговле. Ведь тогда именно работники этой сферы жили на широкую ногу. В торговле было нормой после каждой проверки, ревизии или снятия остатков товара устраивать большие застолья. Мама в то время была руководителем, а также являлась членом областной ревизионной комиссии и активно принимала участие в этих проверках. Она часто ездила в Челябинск с отчетами, и каждый раз во время и после работы у нее и ее коллег была тысяча возможностей принять участие в застолье. И все чаще и чаще она приходила домой с работы навеселе. Возможно, была и другая причина – разлад в отношениях с близким и любимым ею человеком, отцом ее детей, с мужчиной, с которым она пошла под венец, которого очень сильно любила и делала все, чтобы их семейная жизнь была интересной.

Жаль, что не нашлось у нее сил пройти это испытание с достоинством, приобрести веру и продолжать жить на радость себе и своим детям, несмотря на проблемы в личных отношениях с мужем. Как часто я встречаю таких женщин, сломленных обстоятельствами, неудачным браком или просто находящихся в огромной обиде на весь мир, своих родителей, живущих с потухшими, как у моей мамы, глазами и считающих, что жизнь – это вечное страдание.

Мне понятна их душевная боль, потому что я слишком рано испытала это на собственном опыте. В своей судьбе я в какой-то степени начинала повторять судьбу собственной матери: несчастная женщина, ждущая любви извне, так и не нашедшая ее в своем сердце, прежде всего по отношению к самой себе.

Самое главное, в годы поисков ответа на вопрос «В чем смысл жизни?» я долго не могла понять, что важно воспринимать мир таким, каким он является на самом деле, не идеализируя его и в то же время не делая его трагичным. Только с годами ко мне пришел бесценный опыт – принимать жизнь такой, какая она есть.

…Последний год перед разводом родителей был тяжелым морально и душевно не только для них, но и для нас, детей. У отца с матерью начался длительный и унизительный бракоразводный процесс.