Свет успеха, или Исповедь счастливой женщины

– Светлана! Светлана! Подъем!

Слышу я голос моей коллеги, с которой мы вместе летим в самолете.

– Сейчас принесут обед. Интересно, что у них там вкусненького?

Надежда с удовольствием откидывает столик.

Я отвлеклась от своих воспоминаний, и мы с нетерпением ждем обеда.

Мы летели уже более двух часов. А сколько еще впереди!

В просторном «боинге» мои коллеги тихо передвигались и общались. Наша группа – более семидесяти человек. Все возбужденно обсуждают предстоящий саммит и планируют, как бы поинтереснее провести время в перерывах между обучением и встречами. Лететь еще долго, более семи часов. Ух и перелет! Чтобы побывать в райском уголке планеты, на Гавайских островах, это того стоит. Мне очень хотелось увидеть кратер спящего вулкана Халеакала. Поднявшись на его вершину, я смогу полюбоваться этим редким зрелищем, а еще увидеть тропики и, самое главное, искупаться в океане, ощутить мощь волн и напоить свое тело энергией океана…

…Вскоре папа получил ордер, и мы, собрав свой немудрящий скарб, переехали в новую благоустроенную квартиру на четвертом этаже в только что отстроенном микрорайоне.

Наша семья справила новоселье в большой трехкомнатной квартире. Это жилье папа получил от металлургического комбината, где работал горновым мартеновской печи. Тогда трехкомнатная хрущевка со смежными комнатами была для нас роскошью. Квартира была в обычном новом пятиэтажном панельном доме, с уютным палисадником возле подъезда, большую часть деревьев в котором посадил отец. Возле входа в дом стояли деревянные окрашенные скамейки. Меня перевели в другой детсад, а брат стал ходить в новую школу. Маленькая сестренка росла очень болезненной девочкой и часто месяцами находилась в санаториях.

Как только мы переехали на улицу Суворова, мама настояла на том, чтобы сразу сделать ремонт. Она была инициатором того, чтобы содрать со стен убогие бесцветные обои – точно такие же были во всех квартирах – и сделать побелку. Стены в зале были побелены в лимонный цвет, по ним создали рисунок – накатанный золотым тиснением виноград. Соседи специально приходили к нам в гости, чтобы полюбоваться на эту красоту. Любовь ко всему красивому и неординарному была заложена в маме. Мне тоже нравится делать то, чего нет у других. Ничего не поделаешь – мамины гены!

Роскошные букеты цветов, идеальная чистота и уют окружали нас. Это были простые радости жизни. Мама любила порядок и приучала к этому нас, своих детей.

…Хрущев, лысая башка,

Дай детям пирожка!

Пока взрослые решали свои взрослые проблемы, дети жили в своем мире. Нам было все интересно, потому что мы постоянно придумывали себе разные игры. Самыми популярными у девочек были, конечно, игры в школу, классики, прятки и скакалки.

На асфальте расчерчивались квадраты цветными мелками, и девочки часами прыгали на одной ноге. Эти игры были моим самым любимым развлечением. А еще я очень любила соревноваться со своей лучшей подругой Светланой Доропей в ходьбе по бетонному забору детсада или интерната. Тогда этими панельными узорчатыми бетонными заборами были огорожены все подобные заведения. Ширина плиты была не более трех – пяти сантиметров. И конечно, было трудно удержать равновесие при ходьбе и не упасть. Выигрывал тот, кто дольше сохранял баланс и проходил самый длинный путь по забору. Эта игра была довольно опасна, так как высота забора была выше метра, а иногда доходила и до полутора-двух метров. Каждый раз мы рисковали упасть и травмироваться. Но детский азарт был сильнее, чем страх. Мне доставляло море удовольствия побеждать в этом соревновании, и, пройдя по забору больше, чем моя подруга, я спрыгивала с него и начинала кричать во весь голос:

– Ура-а-а! Я – победитель!!!

Моей радости не было предела; я кружилась и кричала:

– Я – победитель!!!

И с удовольствием трескала конфетку, которую Светка с большой неохотой доставала из кармана своего платья и отдавала мне. Игра есть игра. Мы всегда спорили на конфеты.

Иногда, когда я вспоминаю эти радостные минуты своей жизни, я удивляюсь тому, что в детстве так хочется быть первым, побеждать и получать признание. Кто бы мог подумать, что через много лет я смогу вновь ощутить тот же азарт и восторг от соревнования, что у меня вновь появится возможность почувствовать себя той самой маленькой бесстрашной девочкой, радостно кричащей о своем триумфе.

А еще в нашей семье была традиция выезжать на природу. И опять-таки мама была инициатором этих поездок. Она вывозила за город весь дружный коллектив пединститута, в котором тогда работала. Ездили обычно семьями, человек пятнадцать – двадцать. Я помню, как все усаживались в большой грузовик, закрывались плащ-палатками, одеялами и отправлялись в лес за грибами. Мы отъезжали от города на несколько сотен километров. Высаживались где-нибудь далеко в лесу на поляне. Собирали грузди, сыроежки и маслята. Находили в лесу такие места, где шляпки груздей были величиной со сковороду. Сколько было радости от этой грибной охоты! Каждая семья набирала по два-три мешка. И даже существовало негласное соревнование – какая семья соберет больше грибов? Вечером все собирались у костра, уставшие, но радостные от собранного урожая. Делились своими впечатлениями, демонстрируя самые большие трофеи.

Ночью взрослые жгли костер, расстилали на поляне большую скатерть, раскладывали еду и устраивали веселый ужин. Все дети, замирая от удовольствия, сидели у костра и рассказывали друг другу разные небылицы из жизни леших и Бабы-яги. Насаживали картошку на прутья и пекли на углях. Это было самым любимым лакомством. Потом нас, детвору, укладывали спать на заранее захваченные матрацы и подушки прямо в кузове грузовика. Засыпали мы под шум листвы ночного леса, мерцающий свет звезд и крики ночных птиц. Как-то я очень долго не могла заснуть, любуясь ночным небом. И однажды мне впервые посчастливилось увидеть звездопад. Падали звезды, оставляя свой след на небе, одна за другой. И я, удивленная этим загадочным явлением природы, вскочила и стала громко кричать на весь лес:

– Небо сыплется! Звезды к нам летят!

Конечно, я разбудила всех лежащих рядом и давно спящих детей. Подошла мама, обняла меня, целуя в макушку, и тихо сказала:

– Светочка, когда ты видишь падающую звезду, то обязательно сжимай кулачки и загадывай желание! Все сбудется, доченька.

Мама поцеловала меня, поправила одеяло и ушла к взрослым.

В эти минуты я до боли сжала свои кулачки, загадывая только одно желание, чтобы мои родители не ссорились и мама перестала пить. Господи! Как я этого хотела!

Взрослые всю ночь устраивали веселое застолье, пели песни под гармошку, а мы подглядывали за ними, очень завидовали и расстраивались, что еще не выросли и не можем сидеть рядом. Рано утром все еще раз делали марш-бросок по лесу, загружали вещи и мешки с грибами в кузов, затем уезжали домой. Дома грибы чистили, мыли, жарили, солили и сушили, делая заготовки на всю зиму.

Наша семья ездила за город всем составом: папа, мама, я, брат и сестра. Это были удивительно счастливые дни. И сейчас я люблю бывать в лесу, собирать грибы и с теплом вспоминать те редкие, но очень радостные дни моего детства.

Мои родители учили нас любить природу – этот неиссякаемый источник жизни. Именно он помогает мне сегодня восстанавливаться после длительных перелетов и работы. Только на природе я хорошо отдыхаю и набираюсь новых сил и энергии.

В нашей семье в 60-е годы в одной из первых в доме появился черно-белый телевизор «Рекорд». И дети из всех соседних подъездов вечерами собирались в нашей квартире, усаживались у экрана и затаив дыхание смотрели все подряд. Постучав в квартиру, кто-нибудь из мальчишек просил:

– Тетя Тамара, можно у вас посмотреть телевизор?

Мама и папа никогда не отказывали им. И толпа мальчишек и девчонок, пять – десять человек, вваливалась в наш дом. Мама сразу начинала стряпать, пекла пирожки. Перед нами, детьми, прямо на полу выставлялась эмалированная кастрюля, наполненная горячей выпечкой, и в нее молниеносно запускалось несколько пар детских ручонок, и все содержимое исчезало за несколько минут.

Допоздна мы могли смотреть все, что показывали по телевизору: новости, фильмы, «Голубой огонек» и наши любимые мультфильмы. Родители большинства детей каждый раз благодарили маму за то, что в эти вечера они были у нас, да еще и накормленные… Мне нравилось смотреть телевизор, из передач можно было узнать много нового и совсем мне еще незнакомого. Даже когда родители загоняли меня спать, я тихонько подходила к двери и сквозь щель одним глазом жадно впивалась в этот голубой волшебный мигающий экран.

Скоро в нашем доме появился четвероногий друг – овчарка по кличке Гранат. Мы с братом по очереди с ней гуляли и водили на дрессировку. Брат увлекался ботаникой и зоологией, ходил в разные кружки. И поэтому в доме или на балконе у нас постоянно жили животные: собака, кошка, морские свинки, голуби, ежик, рыбки в аквариуме и даже настоящий рыжий лисенок, который сбежал, когда его вывели на поводке на улицу погулять. Родители никогда не препятствовали прихотям брата, да и мы с сестрой, конечно, получали море положительных эмоций от общения с животными.

Со старшим братом отношения складывались по-разному. Иногда он брал меня с собой в школу. Летом преподаватель биологии оставлял ему ключи от своего кабинета для того, чтобы он наводил порядок на полках и в шкафах. Для меня это были счастливые дни. Вот где часами можно было с восторгом рассматривать разные коробочки с засушенными бабочками или заспиртованными лягушками, скелеты рыб и гипсовые анатомические части тела человека… Слава подробно рассказывал мне о каждом экспонате, и я в этот момент очень гордилась своим эрудированным братом. Но дома наши кулачные бои продолжались по поводу и без повода, заканчивались моими слезами. Брат бил меня со всей силы, даже не задумываясь о том, что мне больно. Затем, получая от меня в ответ болезненные тумаки, шел и жаловался родителям. Он всегда и во всем был для них прав. Особое отношение, самая лучшая одежда, лучшие пионерские лагеря отделяли его все дальше и дальше от нас с сестрой.

Вскоре у брата появился редкий по тем временам советский магнитофон с большими круглыми кассетами. Это чудо техники возвышалось на письменном столе и блестело никелированными ручками. Слава целыми днями возился с магнитофоном, записывая песни, часто тут же ремонтируя его. Каждое утро в нашей квартире начиналось с модных тогда песен Высоцкого, поющего своим сильным хриплым голосом.

Я часами сидела в углу комнаты и слушала его песни, стараясь даже не дышать, лишь бы брат не выдворил меня из своей обители.

Слава, видя мою любовь к песням Высоцкого, иногда разрешал мне включать магнитофон самостоятельно. И я, как только оставалась дома одна, с волнением подходила к деревянному ящику с лакированными боками, еще пахнувшему новизной, и нажимала квадратные кнопки. Из динамика на всю мощь громко хрипел Высоцкий:

– Альпинистка моя… скаллллооолазочка…

Я усаживалась рядом с магнитофоном и пыталась понять их глубокий смысл.