Свидание в морге

Глава 19

Отель «Нептун» находился на темной маленькой улочке, проложенной перпендикулярно к ярко освещенной авеню, на которой была целая куча театриков, кино и ночных кабаре. Небольшая неоновая вывеска, над входом оповещала прохожих: «Комнаты с ванной. Цена — от одного до пятидесяти долларов». Рядом расположился ярко освещенный бар, основными посетителями которого были, вероятнее всего, моряки. Мы вошли в отель. Холл был темный и пустой. Молли огляделась, — не проявляя ни удивления, ни брезгливости. Было похоже, что она привыкла к таким местам.

Из-за стойки появился ночной портье — молодой, человек со стрижкой «ежиком», одетый в спортивную рубашку и светлые брюки.

— Комнату с двумя кроватями? — с циничной ухмылочкой осведомился он.

— Нет.

— Если вы возьмете комнату с Одной кроватью, я все равно буду вынужден взять плату за двоих.

— Я офицер полиции.

Он отшатнулся, захлопал глазами, а потом выдавил из себя жалкую улыбку.

— Надо было сразу сказать, старина!

— У вас проживает некий Арт Лемп, не правда ли?

Он бросил взгляд на доску с ключами.

— Да, но он ушел.

— Когда?

— Не знаю. Я не видел его ни вчера, ни сегодня.

— А когда же вы видели его?

— Кажется, позавчера вечером. Но вообще-то для меня все вечера одинаковы.

— Он был в компании с кем-нибудь?

— Я никогда ни с кем его не видел. Это человек-одиночка.

— Никаких друзей?

— Я его совсем не знаю, но приходит он всегда один. Я вижу его обычно только поздно вечером.

— А где он проводит вечера?

Портье пожал плечами.

— Откуда мне знать? Наверное, в баре. На него это похоже, но я ведь не психоаналитик.

Молли засмеялась.

— Боюсь, ему больше не придется шататься по барам, — сказал я.

— Умер?

Я кивнул. Молли схватила меня за руку.

— Вы мне этого не сказали! — гневно воскликнула она. — Вы меня обманули! Вы привезли меня сюда под фальшивым предлогом!

Я освободился от нее и сказал портье:

— Лемп был убит сегодня утром. Я хочу осмотреть его комнату.

— У вас есть ордер?

— В нем нет нужды. Речь идет об убийстве, и человек этот мертв.

Ночной портье снял ключ с доски, снова пожал плечами и положил его передо мной на стойку.

— Вам лучше знать, что надлежит делать. Номер триста семнадцатый. Я не могу вас сопровождать, так как меня некому сменить здесь. Это налево от лифта, последняя дверь в конце коридора, около пожарной лестницы.

— Благодарю, — сказал я и обернулся к Молли. — Ты пойдешь со мной?

— Не испытываю ни малейшего желания.

— Но я не могу допустить, чтобы ты удрала, так что идем!

Я взял ее за руку и увлек к лифту. Маленькая кабина, немилосердно скрипя, подняла нас на третий этаж. Там, следуя указаниям портье, я направился к номеру Лемпа, Молли без энтузиазма следовала за мной.

Из комнат доносились крики, ругань, любовные стоны прямо-таки современное воплощение дантовского ада.

Ключ повернулся в замке беззвучно. Я толкнул дверь и включил свет. Комната освещалась двумя сорокаваттными лампочками без абажуров. Вся обстановка состояла из железной кровати, колченогого стула и умывальника. Да еще на полу лежал кусок старого ковра. За окном виднелась пожарная лестница.

— Так вот где он жил! — брезгливо сказала Молли. — В нищей комнатенке. А мне говорил о норковой шубе и путешествиях! Он до конца остался грязным лгуном.

— Тебе, вижу, не очень-то и жалко его.

— А с чего бы это мне его жалеть? Посмотрите, что он со мной сделал!

Она сбросила пальто и, быстро потянув замок застежки-молнии, обнажила плечо. Оно было все в синяках, уже начавших желтеть.

— В тот вечер, когда я сказала ему, что между нами все кончено, он избил меня своим мексиканским ремнем. Знаете, что он мне обещал? Что он сделает все что угодно, если только я буду хорошо к нему относиться. Говорил, что он стар, что его никто не любит. Вот он и побил меня, надеясь, что после этого уж я полюблю его!

— Я очень огорчен…

— Я тоже. Но только не из-за него, — она застегнула платье. — С такими следами я не могу рассчитывать на ангажемент. Приходится ждать, пока все это пройдет.

— Сядь-ка, Молли, и не мешай мне работать.

Она села на единственный в комнате стул и уставилась в стену.

Шкафа в комнате не было, на вешалке возле двери ничего не висело. Ящики стола были тоже пусты. Я подошел к кровати и стянул с нее простыни, но и под ними ничего не было. Я приподнял и сложил вдвое матрас, за кроватной сеткой виднелся чемодан.

Он был из дешевой кожи, с полусломанными замками. В нем лежал пакет с биркой китайской прачечной, который я не стал разворачивать, бутылка «бурбона», завернутая в шерстяной свитер, старательно сложенный коричневый костюм, в кармане которого я нашел старый полицейский значок из Сан-Франциско. Еще там был револьвер тридцать восьмого калибра, коробка с патронами, перочинный нож, черные ботинки, огрызок сандвича, пустой бумажник из крокодиловой кожи, початый флакон с жидкостью для ращения волос и небольшая бронзовая статуэтка, изображавшая два детских башмачка, связанные ленточкой.

На самом дне я обнаружил несколько книг, в основном порнографических. На полях одной из них карандашом было написано:

На дне чемодана нашлось также несколько бумаг, подписанных помощником шерифа Сан-Франциско. Одна из них рекомендовала Лемпа обществу аэронавтики в качестве ночного сторожа. Нашлась фотография, на которой был снят молодой лысоватый мужчина с ребенком на руках, смутно напоминавший Лемпа. Наконец я нашел свидетельство о рождении. Из него следовало, что Лемп назывался не вполне настоящей своей фамилией. Артур, Джордж Лемпке родился в Петербурге 14 июня 1892 года. На конверте, в котором лежало свидетельство о рождении, рукой Лемпа было написано карандашом: «Отправить письмо: Долина Виста, Ранчо Риджеркрест, около пяти. часов, не слишком поздно. Майнер отвезет малыша в пустыню до утрен. почты (в субб.) в 9.30. Поезд отходит в 11. Самолет вылетает в 14.30».

Лемп предстал пред Высшим Судией вскоре после одиннадцати утра, и самолет улетел без него.

Я открыл бутылку «бурбона» и сделал хороший глоток.

— Вы способны украсть виски у мертвого! — с отвращением сказала Молли. Она встала и быстро подошла ко мне. — Дайте и мне немножко.

— И речи быть не может, — ответил я.

— Почему это?

— Я не пою спиртным детей и не отнимаю сосок у младенцев.

Она горделиво выпрямилась и выставила грудь.

— Я уже не ребенок. Я пью уже несколько лет.

Я снова взглянул на конверт, и вдруг до меня дошло, что передо мной — план похищения Джемми Джонсона. Молли кашлянула, напоминая о себе.

— Брось, малышка, — механически сказал я и стал укладывать чемодан.

Упаковывая коричневый костюм, я выронил бумажник из крокодиловой кожи. Молли, впервые заметившая его, бросилась за ним.

— Отдай его мне, — сухо сказал я. — Это вещественное доказательство.

— Но он принадлежал Кэрри! Я подарила ему этот бумажник в прошлом году в день рождения. Ему исполнилось тогда тридцать лет, и у меня были как раз деньги.

— Ты уверена, что это именно тот бумажник?

Она показала мне тисненные золотом инициалы: «К. С.».

— Ну вот, я оказалась права, — сказала Молли. — Он убил Кэрри, потом украл его машину и бумажник.

— И его подружку.

— Это ложь. Я любила одного только Кэрри… в те дни, когда он не пил. Арт Лемп обращался со мной в то время как дедушка. Все, чего он от меня хотел, это смотреть на меня. В глубине сердца я всегда была верна Кэрри.

Я отобрал у Молли бумажник и закончил укладывать чемодан. Молли подошла к умывальнику и долго смотрелась в зеркало. Наконец она проговорила, словно обращаясь сама к себе:

— Иногда я даже забываю, кто я. Иногда я забываю, откуда я взялась…

Потом она открыла окно и стала смотреть на улицу. В небе отражались неоновые огни большой авеню. Оттуда же доносились различные звуки, временами перекрываемые гудками машин.