Sword Art Online. Том 20. Колыбель луны

Глава 6

Северный ветер, теплеющий день ото дня, слегка колыхал голубую гладь озера. От ряби свет Солус на поверхности воды превращался в пляшущие блики.

Окружённое пологими холмами озеро Норкия рядом с Северной Центорией оттаяло всего полмесяца назад, но вдоль берегов уже распускались первые маленькие цветы, добавляя в пейзаж немного жёлтого цвета.

Это самые плодородные из пригородных земель, поэтому природа здесь красива в любое время года, но очень долго — не меньше сотни лет — простолюдинам и младшим аристократам запрещалось даже приближаться к этому озеру. Дело в том, что оно входит в императорские угодья — крупнейшие среди всех частных земель.

После Восстания четырёх императоров Совет запретил все частные угодья, поэтому теперь у озера мог гулять любой желающий, но сейчас здесь были только Ронье, Тизе и два дракончика. Видимо, сказывалось то, что до весны было ещё далеко.

Двадцать четвёртое февраля триста восемьдесят второго года по календарю мира людей.

Закончив утренние тренировки и получив разрешение Дюсольберта, Фанацио и Верховного мечника, Ронье и Тизе вышли за границу Центории вместе с Цукигакэ и Симосаки. Кирито очень сожалел, что не может пойти с ними (и Ронье это обстоятельство также расстраивало), но девушки шли к озеру не просто ради приятной прогулки. Они решили не откладывая последовать вчерашнему совету смотрителя стойл Хайнага.

Ровно в полдень резвившиеся на траве дракончики подбежали к сидящим на прибрежном валуне девушкам и по очереди загудели, видимо успев нагулять аппетит.

В небольшой повозке, в которой девушки везли дракончиков (править ею вызвалась Тизе, хотя и не умела этого делать), на всякий случай было припасено вяленое мясо и фрукты, но Ронье сказала их ни в коем случае не доставать.

— Цукигакэ, Симосаки, сегодня вы должны сами поймать себе обед.

— Кр?

Неизвестно, насколько драконы понимают человеческую речь, но, во всяком случае, малыши выглядели озадаченными. Усмехнувшись, Гизе поднялась с камня и крикнула:

— Ладно, за мной!

Девушка зашагала к кромке воды по низкой траве, и дракончики побежали за ней, весело виляя хвостами. Ронье бесшумно шла за ними.

Остановившись на белом скалистом берегу, Тизе всмотрелась в воду и прошептала:

— Ага, вон они…

Встав рядом с ней, Ронье тоже увидела в прозрачной воде быстро движущиеся тени. Стаи рыб, перезимовавших подо льдом. Пригнувшись, Ронье шепнула дракончику, который выглядывал между девушками;

— Смотри, Цукигакэ, там рыба. Очень вкусная.

— Кр-р… — недоверчиво протрубил разлюбивший рыбу дракончик, поднимая взгляд на Ронье.

Он начал пятиться, но Ронье схватила его за хвост и добавила:

— А если не поймаешь рыбу, останешься без обеда.

— Кр!.. — воскликнула Цукигакэ таким жалобным голосом, что Ронье едва удержалась от смеха, но заставила себя сохранить каменное выражение лица.

А пока они с дракончиком сверлили друг друга взглядами…

— Кюр-р! — воскликнул Симосаки, пару раз хлопнул крыльями, словно отбивая ритм, и решительно прыгнул в озеро. Ещё в воздухе он сложил крылья и вытянул шею, чтобы грациозно нырнуть в воду.

Рыбёшки, плававшие почти у самого дна, — впрочем, у берега глубина была всего около семидесяти санов — бросились врассыпную. Симосаки устремился за одной из них, проворно извиваясь и довольно неплохо плавая.

Хотя драконы, разумеется, созданы для полётов в небесах, их главное гнездо, расположенное на границе Западной Империи, — это огромное, в десятки раз больше Норкии, озеро среди неприступных скал. Говорят, что дикие драконы свободно плавают по этому озеру и ловят в нём рыбу. Цукигакэ и Симосаки вылупились в соборе, поэтому их знакомство с водой ограничивалось плесканием в мелких прудах, но инстинкты должны были подсказать им, как плавать.

Не прошло и полуминуты, как Симосаки выпорхнул из озера, расплёскивая воду. Он быстро захлопал крыльями и приземлился на берег, туда же, откуда прыгнул. Дракончик немедленно отряхнулся. Тизе и Ронье не успели увернуться от полетевших во все стороны брызг.

— А-а! — взвизгнула Ронье, но когда она повернулась, то заметила, что в зубах у Симосаки что-то сверкнуло.

Приглядевшись, она увидела красные пятна на серебристой чешуе. Форель. В воде рыба казалась маленькой, но теперь Ронье увидела, что в длину она была санов двадцать, не меньше.

Форель до сих пор билась, пытаясь вырваться из пасти Симосаки. Цукигакэ обнюхала чужую добычу, а уже в следующий миг Симосаки мотнул головой и проглотил рыбину целиком.

— Кюр-р-р-р! — сыто прогудел дракончик.

— Эх ты! — расстроенно воскликнула Тизе. — Раз уж поймал рыбу, мог бы есть медленнее, чтобы насладиться вкусом!

Однако Симосаки помахал хвостом, будто говоря: «Я только начал!» — и снова нырнул, Цукигакэ подошла к самой кромке воды и заглянула в озеро.

— Давай, Цукигакэ! Вперёд, вперёд! — крикнула Ронье.

Ещё несколько секунд дракончик то наклонялся к воде, то отступал, колеблясь между голодом и страхом, и наконец…

— Кр-р-р! — протянула Цукигакэ, тоже прыгнув в воду.

Ронье внимательно следила за жёлтым дракончиком. Плавал он не так проворно, как Симосаки, но тоже изо всех сил преследовал рыбу. Вот только форели быстро метались из стороны в сторону, ловко ускользая от челюстей дракона. Но когда Ронье подумала, что её робкому по сравнению с Симосаки дракончику будет слишком сложно с первого раза поймать рыбу, перед уплывающим косяком вдруг появился Симосаки. Рыбы растерялись и сбились в стайку, и Цукигакэ влетела прямо в неё.

Сразу после этого она выпрыгнула из воды и приземлилась на берег с красивой двадцатисановой форелью в зубах.

— Кр-р-р-р! — гордо протрубила она, показывая добычу Ронье.

— У тебя получилось! Молодец, Цукигакэ! — не сдержала девушка ликования и даже похлопала, хотя главный вопрос был ещё впереди.

Итак, съест ли Цукигакэ, воротившая нос от рыбы, пойманную ею форель? Смотритель Хайнаг, конечно, уверял, что свежепойманная рыба должна вылечить дракона от излишней привередливости, но…

Ронье смотрела затаив дыхание. Цукигакэ пару раз моргнула, затем вытянула шею к хозяйке и выплюнула форель на траву.

— Кр!

Разумеется, дракончик поступил так не со зла, но Ронье всё равно разочарованно вздохнула. Может, Цукигакэ и понравилось рыбачить, но от нелюбви к рыбе она, похоже, так и не избавилась.

«Так нельзя, без обеда оставлю!» — собиралась отругать Ронье дракончика, но тут раздался голос Тизе:

— Слушай, Ронье, по-моему, она подарила рыбу тебе.

— Что? — Недоуменно моргнув, девушка обратилась к дракону: — Это рыба для меня?

— Кр-р! — протянула Цукигакэ, словно радуясь тому, что хозяйка наконец-то поняла её.

— Ясно… Спасибо, Цукигакэ.

Правой рукой Ронье погладила дракончика по мокрой голове, а левой подобрала прыгающую рыбу.

— Это будет мой обед, — с улыбкой сказала она. — Но следующую должна съесть ты.

— Кр! — охотно согласилась Цукигакэ и вновь прыгнула в воду.

У дракончиков так хорошо получалось рыбачить, что с трудом верилось. Они перестали гоняться за рыбой поодиночке — один преследовал косяк, второй плыл наперерез. Когда рыбы оказывались в тисках и замирали в замешательстве, дракончики легко ловили их.

Прежде чем вся рыба окончательно отплыла от берега, Цукигакэ и Симосаки поймали по пять форелей. По три они съели сами, по две отдали хозяйкам. Ронье и Тизе развели костёр из сухих веток и поджарили на нём форель. Конечно, блюдо получилось очень простым по сравнению со вчерашним шедевром Второй мечницы, но благодаря тому, что рыба была свежая и поймала её Цукигакэ сама, сегодняшний обед показался Ронье ничуть не хуже вчерашнего.

Как и обещал смотритель стойл, Цукигакэ мигом распробовала рыбу. После обеда она снова начала бегать по траве вместе с Симосаки, который и без этого послушно ел всё, что дают. Конечно, во дворе собора тоже хватает места, но всё-таки бегать на природе дракончикам нравилось больше.

«Надо бы их почаще возить за город», — подумала Ронье, глубоко вдыхая свежий воздух.

Недалеко от них привязанная к дереву лошадь каурой масти лениво жевала траву. Над озером летала стайка из десятка белых пташек, а только что вылупившиеся из коконов бабочки уже начали порхать от цветка к цветку. И только людей, кроме двух девушек-учеников, до сих пор не было.

— Это же теперь не частные угодья, люди из столицы могли бы и почаще здесь гулять… — пробормотала Ронье.

Тизе оторвалась от фляжки с чаем и улыбнулась:

— Эх ты, Ронье, совсем уже в соборе от жизни оторвалась. Сегодня не день отдыха, и ни один горожанин средь бела дня из города не выйдет.

— Ой… П-понятно.

И действительно — дети сейчас в школе, взрослые работают или занимаются домашними делами. Хотя Ронье тоже считалась учеником, она, не учитывая утренних тренировок, была совершенно свободным человеком.

«Нельзя принимать привилегии рыцарей как должное», — напомнила она себе, а Тизе продолжила:

— Правда, я слышала, что на бывшие императорские угодья даже в день отдыха никто не приходит. Хотя перед воротами других угодий выстраиваются огромные очереди.

— О-о… — протянула Ронье, вновь окинув взглядом окрестности.

Империя Нолангарт похожа на веер, раскрытый на север от Центории. Это значит, что по мере приближения к столице страна становится всё уже и уже. А уж возле озера Норкия, в десяти килорах от северных ворот Центории, Ронье отчётливо видела на востоке и западе нетленные стены, границы Империи.

Императорские угодья занимали территорию к западу от дороги, ведущей из Центории на север. В свою очередь, угодья аристократии расположились на востоке. Иными словами, нелюбовь путешественников к императорским угодьям нельзя было списать на их удалённость.

Ронье посмотрела на подругу и увидела, что у той слегка подрагивают ноздри — так бывало, когда Тизе очень хотелось что-то сказать. Охваченная неприятным предчувствием, Ронье всё же решила задать вопрос, который наверняка уже предвкушала подруга:

— И почему же на эти угодья не ходят люди?

Тизе для важности прокашлялась и указала пальцем на противоположный берег озера:

— Видишь вон там особняк?

— Да, кивнула Ронье.

На другом берегу озера раскинулся лес, из самой середины которого выглядывал черный особняк с заострённой крышей. Это здание, больше похожее на небольшой замок, когда-то было загородным домом императоров Нолангарта, которые останавливались здесь во время посещения своих угодий. До Восстания четырёх императоров в нём постоянно проживали почти два десятка слуг, но теперь особняк опечатан, а прилегающая территория обнесена цепью, чтобы никто к нему не приближался.

— Это особняк императора, да? II что с ним не так? — спросила Ронье, поворачиваясь к подруге.

— Говорят, там водятся они. — ответила та с ещё более загадочным видом.

— Они? Кто?

— Будто непонятно… — глухо прошептала Тизе почти на ухо Ронье. — Призраки.

Ронье притихла на несколько секунд, не зная, как реагировать. Наконец она уточнила:

— Чьи?

Тизе тут же отбросила все попытки сохранить серьёзное лицо и воскликнула:

— Тьфу, ну ты и скучная! Испугалась бы хоть!

— Ты, похоже, всё утро готовилась рассказать мне об этом?

— Разумеется! Когда ещё у меня выпадет такая возможность потроллить тебя? — расстроилась Тизе, вплетая в речь недавно подхваченное у Кирито слово из священного языка.

— Ты это, случайно, не сама придумала? — спросила Ронье, постучав подругу по локтю. — Как ты узнала о призраках?

— В предыдущий день отдыха — как раз когда вы с Кирито улетели в мир тьмы — я ходила за покупками на рынок в шестой район и разговорилась там с булочником. Он рассказал, что в последнее время люди на день отдыха всё чаще гуляют по бывшим частным угодьям, поэтому у него хорошо продаются галеты, которые удобно брать с собой. Он же сказал, что в императорские угодья люди не ходят, потому что рядом с особняком бродят призраки.

— В таком возрасте верить в призраков?.. — Ронье покачала головой.

В детстве она слышала сказки о том, как до появления Церкви Аксиом в городах и деревнях появлялись призраки, портившие людям жизнь. Однако затем их изгнали епископы Церкви и рыцари единства, и эти сказки, как и все остальные, заканчивались словами о том, что теперь жители мира людей могут ничего не бояться. И действительно, Ронье за всю жизнь ни разу не встречала призраков.

— И вообще, битва ведь случилась во дворце первого района. В ней погибли императора до самой смерти не отрекавшийся от престола, военачальники из числа его родственников и старших аристократов, а также старший адъютант, так? С чего бы их призракам появляться в загородном доме? — протараторила Ронье.

Тизе пару раз моргнула:

— Ой, Ронье, чего это ты так завелась?

— Я нисколечки не завелась!

— Хмм? Раз так… давай сходим и проверим?

— Что? — Ронье вздрогнула от неожиданности. — Ты предлагаешь… проверить особняк?

— Разумеется, — подтвердила Тизе с невозмутимым видом и продолжила с высоко поднятой головой: — Смотри, если этот поток сомнительных слухов не остановить, могут сорваться планы Совета по освоению бывших частных угодий. Мы с тобой рыцари единства, хоть и ученики, поэтому должны проверить особняк, если считаем, что так надо.

«Что-то это всё очень подозрительно», — явственно осознала Ронье, но в то же время предложение Тизе было совершенно логичным. Даже наставник Дюсольберт постоянно напоминал девушкам, что они тоже рыцари и поэтому должны действовать самостоятельно, а не только исполнять приказы. Им разрешили провести у озера всю вторую половину дня — ради того, чтобы правильно воспитать Цукигакэ, конечно, — и времени оставалось с запасом.

С трудом подавив рвущийся наружу вздох, Ронье перевела взгляд с Тизе на небо на юге.

Небольшой холм загораживал вид на Центорию, но над ним на фоне голубого неба возвышалась белая башня Центрального собора. Должно быть, прямо сейчас там, в десяти килорах отсюда, Кирито и Асуна с нетерпением дожидаются результатов проверки администрации Южной Центории. Скорее всего, она окончится ничем, зато после неё можно будет объявить розыск гоблинов по всей Южной Центории. Если случится нечто непредвиденное, пока Ронье и Тизе будут здесь, им обо всём сообщит рыцарь единства Ренли на своём драконе Кадзэнуи.

— Хорошо, — сказала Ронье, стараясь сохранять спокойный вид, и посмотрела на резвящихся на траве Цукигакэ и Симосаки. — Но что насчёт них?

— Почему бы не взять их с собой? Драконы — священные существа, поэтому призраки должны их бояться. Если они и правда существуют, конечно.

Так и не сумев понять, всерьёз ли говорила Тизе, Ронье немного подумала и кивнула. Особняк был опечатан от имени Церкви Аксиом, и только рыцари единства имели право входить в него, а призраков, равно как и опасных зверей вроде медведей и волков, в этих краях водиться не должно. Дракончикам в особняке не будет ничего угрожать.

— Ну ладно…

— Тогда решено! — воскликнула Тизе, вскакивая со скалы, на которой сидела.

Ронье тоже встала, положила ладонь на рукоять «Лунной тени» на левом бедре и сказала:

— Надо было по такому случаю и тебе выбрать новый дач.

Подруга взглянула, на свой армейский меч и пожала плечами:

— Мм, возможно, но мне мой нравится… Да и привыкла я к нему…

Ронье хорошо понимала её чувства. Ей тоже было тяжело и боязно расставаться с любимым клинком, поэтому она не стала уговаривать подругу.

Она молча кивнула, Тизе улыбнулась в ответ и повернулась к дракончикам.

— Симосаки! Цукигакэ! Сюда! Идём на прогулку!

Полные сил после обеда из свежей рыбы дракончики, дружно загудели в ответ, хлопая маленькими крыльями.

Чтобы попасть с восточного берега озера Норкия на западный, где находится особняк, озеро нужно обойти либо с севера, либо с юга.

С южной стороны находились болота, поэтому девушки выбрали северный путь. Хотя идти по сухим лугам было легко, дорога в обход большого озера тянулась почти три килора, и Ронье немного волновалась за дракончиков. Впрочем, они не зря были детёнышами обладателей самых огромных запасов Жизни в мире людей и без устали бежали за хозяйками.

Примерно через десять минут девушки добрались до северного края Норкии и увидели крепкий каменный мост через небольшую речушку, впадающую в озеро. Река эта была одним из притоков реки Рул, которая брала начала в Краевом хребте на северной границе Империи и несла свои воды аж до Центории. Она протекала вдоль основной дороги и наполняла чистой водой каналы по всей столице.

Пока Ронье и Тизе учились в академии, Кирито и Юджио рассказывали, что в верховьях реки Рул располагается деревня Рулид, где они жили. Когда Тизе спросила, почему они в таком случае не доплыли до Центории на лодке, избежав долгого и сложного похода, наставники сначала замолчали с растерянным видом, а затем признались, что им это просто не пришло в голову.

Разумеется, на самом деле путешествие на лодке вряд ли было бы таким уж простым, ведь им пришлось бы перебираться через мелководья, преодолевать участки с быстрым течением и даже водопады, однако Кирито и Юджио всерьёз раздумывали однажды навестить Рулид, а затем вернуться в столицу именно по реке. Тизе и Ронье мечтали составить им компанию в этом путешествии, но ему так и не суждено было состояться.

Девушки спрыгнули с поросшего травой склона на хорошую каменную дорогу и перешли через мост. Дальше дорога вела прямиком в особняк. Стоило немного пройти, как впереди раскинулись огромные поля. По ним протянулись стройные ряды кустов — несомненно, именно с них собирали виноград.

Отец Ронье, младший аристократ, говорил, что, если превратить все виноградники императорских и аристократических угодий в пшеничные поля, Северная Центория сможет обеспечивать себя хлебом без поставок из дальних северных районов. И теперь, когда Ронье увидела невообразимые размеры виноградников, она поняла, что отец нисколько не преувеличивал.

Причём император пил далеко не всякое вино — отбирали только лучший виноград и готовили напитки небольшими партиями, которые никогда не доходили до простолюдинов. Хана когда-то работала личным поваром Администратор и рассказывала, что Первосвященница была не слишком привередливой и поэтому пила вино со столичных складов. Безусловно, оно тоже было очень хорошим, но императоры всё равно втайне гордились тем, что их напитки изысканнее, чем у неё.

— Что же станет с этими виноградниками? — прошептала шедшая рядом Тизе.

— Даже в планах по повторному освоению угодий пока не сказано, будут ли виноградники использоваться дальше или их заменят пшеничными полями, — задумчиво проговорила Ронье. — Некоторые из крепостных, которые раньше ухаживали за этими кустами, говорили, что хотели бы вернуться и продолжить выращивать виноград…

— Но чтобы ухаживать за такой площадью, нужно очень много людей… Я слышала, что с императорскими угодьями в других Империях тоже не знают, что делать…

— Интересно, чего хотел Ядзен, работавший на угодьях императора Сазеркройта? — спросила теперь уже Ронье.

После небольшой паузы Тизе ответила.

— Когда госпожа Асуна заглянула в прошлое, Ядзен в нём сказал, что он больше не крестьянин. Вряд ли ему хотелось возвращаться на угодья.

— Да, и правда… И ведь он как раз нашёл себе новое Призвание…

Девушки молча шли по земле, залитой мягким светом Солус.

Ветерок, гулявший по безлюдным виноградникам, слегка ерошил пух у идущих впереди дракончиков. Узловатые кусты без листвы выглядели уныло, но уже скоро на их ветках появятся новые листочки. Однако, если виноградники решат сохранить, к тому времени с этими тысячами кустов уже должны работать люди.

— Слушай, Тизе. Если людей для обработки виноградников не хватит, можно… — начала говорить Ронье, не задумываясь о своих словах, но вдруг замолчала. — Нет, ничего, забудь, — бросила она подруге, когда та покосилась на неё с подозрением.

На самом деле Ронье хотела сказать, что эту работу могли бы выполнять гоблины, которых можно переселить сюда из отдалённых уголков Дарк Территори, где они влачат жалкое существование.

Но тогда получается, что место крепостных, которых заставляли здесь трудиться в поте лица, займут гоблины. Разумеется, их труд был бы не рабским, они получали бы достойную оплату, но, даже если и так, рассуждая в ключе «перевезти сюда, чтобы они здесь работали», она относилась к гоблинам как к рабам.

И раз уж на то пошло…

Жители мира людей тоже обязаны получить Призвание и начать работать уже в десятилетнем возрасте. Конечно, были редкие исключения для тех, кто поступает в академию, вроде Ронье и Тизе, но, если бы девушки не стали рыцарями-учениками, их бы заставили вступить в армию защитников мира людей или выдали бы замуж за того, кто приглянется родителям.

По сути, жители мира людей ничем не отличаются от крепостных, ведь они тоже не вправе выбирать своё будущее.

Ронье никогда не задумывалась об этом, и эта мысль так ошеломила её, что она едва не застыла как вкопанная. Однако её привёл в чувство возглас Тизе:

— А, смотри, ворота!

Ронье моргнула, подняла голову и посмотрела туда, куда указывала пальцем Тизе. Действительно, впереди темнели красивые стальные ворота. От них тянулась аллея из старых деревьев, не пропускающих свет Солус.

Торопливо пройдя в полумраке последнюю сотню меров, девушки остановились перед тонкими стальными прутьями ворот. На створах красовался огромный герб Нолангарта в виде лилии и сокола. Чуть ниже была прибита деревянная табличка, на которой были вырезаны эмблема Церкви Аксиом и надпись: «Вход без разрешения Совета мира людей воспрещён».

Более того, ворота были скованы мощной цепью, которая уходила в обе стороны, опоясывая немаленький лес. Разумеется, там, где не было ворот, её можно было легко перепрыгнуть, но человеку, прочитавшему табличку, даже в голову не придёт нарушать запрет.

Цукигакэ и Симосаки, стоя возле ног девушек, посмотрели на мощные цепи и дружно фыркнули. Их хозяйки переглянулись, затем Тизе сказала:

— Мы ведь с тобой тоже члены Совета, да?

— Наверное, раз каждый день на заседания ходим, — ответила Ронье, хотя правильнее было бы назвать их слушателями, а не участниками заседаний.

Впрочем, иногда… точнее, изредка, им предлагали высказать своё мнение, так что и посторонними их тоже нельзя было считать.

Тизе кивнула, затем вдруг приняла строгий вид, ударила себя в грудь правым кулаком, а левый приставила к рукояти меча:

— Рыцарь-ученик Ронье Арабель! От имени Совета мира людей я разрешаю тебе проход через эти ворота!

Ронье опешила, но тоже изобразила рыцарский жест и пролепетала:

— Х-хорошо…

Тизе опустила руку и попросила подругу сделать то же самое, так что Ронье пришлось последовать её примеру.

Для верности они так же дали разрешения своим дракончикам, затем отошли меров на десять вправо и нырнули под цепь возле одного из железных столбов, на которых она держалась.

Сразу повеяло холодом, и Ронье втянула голову в плечи. Она пыталась убедить себя, что они всего лишь вошли в тень, но это не могло объяснить странной тяжести, которую девушка ощущала в воздухе.

Пройдя под заросшим мхом деревом и вернувшись на мощённую камнем дорожку, Ронье решила уточнить у подруги цель их внезапной вылазки:

— Так, Тизе, мы пришли сюда, чтобы проверить слухи о призраках, верно?

— Да.

— Это значит, что мы войдём внутрь?

— Да. — Тизе хитро улыбнулась. — Что такое, Ронье? Неужели ты боишься призраков?

Конечно же, Ронье не могла сказать «да». На ум чуть было не пришли страшные сказки из детства, но она отмахнулась от подобных мыслей и невозмутимо покачала головой:

— Нет, конечно… Тем более в наше время призраков быть уже не должно.

Почему-то улыбка Тизе на секунду померкла, но через секунду она вновь просияла и хлопнула Ронье по спине:

— Тогда можно смело входить в особняк! Ну, идём!

— Ай… Да поняла уже…

«Я попалась в её ловушку», — подумала Ронье, но послушно пошла вперёд.

Лес закрыли для посещения больше полугода назад, но земля под деревьями не успела зарасти сорняками. Возможно, всё дело в том, что старые деревья забирали себе всю милость Солус и Террарии и траве она просто не доставалась. Подумав об этом, Ронье заметила, что даже воздух здесь кажется спёртым по сравнению со свежестью восточного берега озера.

Хотя Цукигакэ и Симосаки бежали к воротам впереди девушек, сейчас они уже плелись сзади. Обернувшись, Ронье увидела, что дракончики недоверчиво обнюхивают дорогу и совсем не виляют хвостами.

— Что случилось, Цукигакэ? — бросила она через плечо.

Дракончик глухо прорычал в ответ. Ему эта прогулка явно не нравилась, но он не останавливался.

Говорят, что дракон может даже пожертвовать жизнью ради своего рыцаря, если между ним и наездником возникают по-настоящему крепкие узы. Более того, Ронье своими глазами видела, как незадолго до окончания Войны двух миров Кадзэнуи, дракон Ренли, закрывал своим телом хозяина от ударов копий красных рыцарей Реалворлда.

Но война уже закончилась, и, даже когда Цукигакэ и Симосаки вырастут, им никогда не придётся так жертвовать собой. Тем не менее Ронье всё равно ощутила, как у неё сжалось сердце.

«Если сегодняшний поход затевался ради дракончиков, не лучше ли отказаться от осмотра особняка, если им здесь не нравится?» — подумала Ронье, но Тизе даже не собиралась останавливаться. Пришлось вновь повернуться вперёд и догнать подругу.

Ронье вдруг осознала, что Тизе сегодня сама не своя. Она говорила о походе в особняк шутливым, но подозрительно настойчивым тоном, да и само предложение отправиться в дом было немного странным. Казалось, что она решила прийти сюда, как только узнала о прогулке к озеру…

— Слушай…

Но когда Ронье уже обратилась к подруге, с юга донёсся звон двухчасовых колоколов.

— Надо поспешить, пока не стемнело. Быстрее! — бросила Тизе, поворачивая голову.

— Угу…

Неуверенно кивнув, Ронье перешла на бег трусцой, следуя за Тизе. Дракончики захлопали крыльями и побежали вприпрыжку. Хоть они и драконы, но всё равно скоро начнут терять Жизнь от усталости. Нужно будет покормить их захваченными из повозки сушёными фруктами.

Хотя снаружи лес вокруг особняка отнюдь не казался большим, тропинка постоянно петляла, и девушки никак не могли выйти к особняку. Когда после колокольного звона прошло ещё минут десять, впереди наконец забрезжил свет, и Ронье с облегчением вздохнула.

В самой чаще леса открылась огромная поляна диаметром меров сто, посреди которой стоял особняк.

Стены из серого камня, крутая чёрная крыша. Несмотря на три этажа, окон было мало, из-за чего особняк напоминал лесную крепость. Конечно, во дворе перед особняком, как полагается, стояли клумбы, но из них торчали редкие увядшие цветы, наводившие тоску.

— Это точно загородный дом императора? — прошептала Ронье.

— Я тоже не понимаю… — Тизе озадаченно наклонила голову. — Особняки на личных угодьях аристократов — и те, кажется, больше… Хотя смотри, — Тизе подняла руку и показала на огромные парадные двери перед ними. — На дверях герб с лилией и соколом. Его разрешалось использовать только императорской семье.

— Угу…

Раз один и тот же герб есть и на воротах возле леса, и на входе в особняк, этот дом мог принадлежать только императору.

— Пойдём, — тихо бросила Тизе и пошла вперёд.

Симосаки направился следом, чуть ли не прижимая голову к земле.

— Не устала? Всё хорошо? — спросила Ронье, опуская взгляд на Цукигакэ.

Дракончик хлопнул крыльями и тихо прогудел, словно говоря: «Конечно!»

Дорога провела их по сухой лужайке между клумбами и закончилась прямо перед дверями.

Развернувшись, Ронье не увидела голубой глади озера Норкия — деревья полностью загораживали вид.

«В чём тогда был смысл строить дом на берегу озера?» — подумала Ронье, но вдруг услышала за спиной металлический лязг. Вновь повернувшись, она увидела, что Тизе изо всех сил пытается опустить дверную ручку обеими руками.

— Не открывается? — спросила Ронье.

— Нет. Похоже, заперто, — отозвалась напарница, покачав рыжей головой.

— Ну, этого и стоило ожидать. И раз так, внутри никого нет?

Ронье надеялась, что Тизе сдастся, однако подруга продолжала держаться за ручку.

— Но ведь призраки могут проходить и сквозь закрытые двери, не так ли?

— Что?..— Ронье нахмурилась, не ожидая такого ответа.

Действительно, в сказках некоторые призраки были бесплотными и могли просачиваться сквозь стены и двери, но…

— Хорошо, но мы так не сможем… — прошептала Ронье.

Тизе закрыла глаза и вдруг застонала:

— М… Мммм!..

— Ч-что случилось?

— Мммм!

— Эй, Тизе, что с тобой?!

Но когда Ронье уже собиралась схватить стонущую подругу за руку, она вдруг поняла.

Тизе пыталась использовать Инкарнационную отмычку — приём, которым Кирито вчера на их глазах открыл дверь в гостинице Южной Центории.

— Слушай-ка… Мы с тобой даже Инкарнационную руку не освоили. Как ты не понимаешь, что взломать замок тебе не по силам? — удручённо заметила Ронье, но затем увидела, каким серьёзным… если не отчаянным, взглядом Тизе смотрит на дверь, и ахнула.

Немного поколебавшись, Ронье тихо спросила:

— Тизе, почему ты так серьёзно к этому относишься? Неужели тебе и правда так важно проверить слухи о призраках?

Тизе медленно выдохнула и отпустила ручку двери. Какое-то время она стояла с опущенной головой. Наконец раздался её тихий голос:

— Ронье, как ты думаешь, призраки и правда существуют?

— А?..

«Что за детский вопрос?» — думала переспросить она с усмешкой, но успела себя остановить. Тизе не шутила, она по-прежнему выглядела очень серьёзной. Неизвестно почему, но она спрашивала искренне и заслужила искренний ответ.

Ронье никогда в жизни не сталкивалась с призраками — с полными скорби и обиды душами людей, которые не смогли попасть на небеса и были вынуждены вечно скитаться по земле. Мать и бабушка, которые рассказывали ей те истории, тоже наверняка не встречали их.

Правдивы ли вообще сказки о том, что сотни лет назад по миру бродили настоящие призраки? Ронье думала, что нет. Дело в том, что едва ли существует небесный мир, куда попадают души людей после смерти. Снаружи Андерворлда находится Реалворлд, родина Кирито и Асуны, но и там живут не небожители, а обычные люди, тысячи лет сражающиеся между собой.

Поскольку небесного мира нет, Андерворлд давно должны были наводнить неприкаянные души умерших людей. Но так как этого не произошло, выходит, что, даже если человек погиб, полный обиды, его душа мгновенно исчезает, а вовсе не становится призраком.

Ронье глубоко вдохнула, собираясь озвучить подруге свои мысли.

Но в самую последнюю секунду в её памяти всплыло воспоминание, заставившее девушку вытаращить глаза.

Она никогда не видела страшных и ужасных призраков.

Но однажды сталкивалась со светом души умершего человека.

Перед окончанием Войны двух миров человек в чёрной накидке, возглавлявший красных рыцарей Реалворлда, схлестнулся в яростной битве с Кирито, только что очнувшимся от глубокого сна.

Огромный топор мужчины в чёрном уверенно давил на меч Кирито, приближаясь к его плечу. Тизе, видя это, сложила перед собой руки и взмолилась о том, чтобы Юджио вернулся и помог Кирито…

И, словно в ответ на эту молитву, в воздухе появилась золотистая призрачная рука и взялась за «Ночное небо». С её помощью Кирито смог отбросить топор, а затем и одержать победу. Несомненно, эта рука принадлежала человеку, которого тогда уже не было в живых, — элитному курсанту Юджио, наставнику Тизе и лучшему другу Кирито.

— Тизе… ты… — прошептала Ронье, уже забыв все свои мысли относительно призраков.

Наконец-то ей стало понятно, почему Тизе так рвалась в это заброшенное здание, в котором якобы водились призраки. Она подняла руку, чтобы положить её на спину подруги…

Вдруг раздался тихий, но отчётливый звук. Ронье вздрогнула и оцепенела, Тизе резко вскинула голову.

Звук был не естественным — это был неприятный металлический скрежет. И он однозначно раздался из-за запертой двери.

Когда Тизе обернулась, Ронье приложила палец к губам, затем прижалась ухом к двери. Подождала несколько секунд, но других звуков не последовало. Впрочем, она точно знала, что ей не померещилось.

Когда Ронье оторвалась от двери, побледневшая Тизе еле слышно прошептала:

— Мы должны выяснить, что внутри.

Ронье долго колебалась, согласиться ли с подругой.

Даже если слухи о призраках подтвердятся, это вряд ли окажется Юджио, которого до сих пор любила Тизе. Он погиб на верхнем этаже Центрального собора и не мог появиться в загородном доме императора.

А если звук издал не призрак, а живой человек, то вряд ли это безобидный горожанин. Только тот, кто ни во что не ставит авторитет Кодекса Запретов, может войти в это здание, опечатанное от имени Церкви Аксиом и Совета мира людей.

Ронье подумала, что лучше всего немедленно вернуться в собор и обо всём рассказать Кирито или Фанацио, но не успела она хоть что-то сделать, как Тизе побежала на юг вдоль стены, явно направляясь к заднему входу. Симосаки вприпрыжку погнался за ней.

— Кр-р! — загудела Цукигакэ, и Ронье оставалось лишь побежать следом.

Задняя дверь тоже наверняка окажется заперта, поэтому Ронье не знала, что именно задумала Тизе, но если что-то безумное, то её нужно сейчас же остановить. Вот только она убежала уже на десять меров вперёд, и Ронье, никак не могла её догнать.

Дважды повернув, они оказались на заднем дворе. Здесь царил полумрак, С этой стороны дома тоже были клумбы, но, поскольку свет сюда почти не проникал, на них росли только серые папоротники и зелёный мох. На дороге вокруг дома валялись сломанные колёса и прогнившие бочки. С трудом верилось, что это дом самого императора.

Задняя дверь находилась с северной стороны особняка, после ещё одного поворота, так что с самого начала им стоило бежать на север, а не на юг, но Тизе сейчас было не до размышлений о кратчайшем пути. Она ускорила шаг и почти врезалась в маленькую дверь.

Девушка схватилась за круглую, давно покрывшуюся патиной ручку и попыталась повернуть, но, как Ронье и ожидала, раздался лишь сухой щелчок. Тем не менее Тизе начала дёргать за ручку ещё сильнее. Хоть они и были ученицами, но обладали почти сороковым уровнем полномочий, так что вполне могли выломать дверь. Сейчас это здание перешло в собственность Совета, поэтому ломать здесь что-либо без разрешения не мог даже рыцарь, несмотря на любые обстоятельства.

Ронье наконец догнала подругу и схватила её за руку:

— Хватит, Тизе, ты так дверь выломаешь!

— Но… оттуда был звук… — тихо ответила Тизе, необычайная бледность которой была заметна даже в тени.

Ронье обхватила холодную ладонь подруги двумя руками и начала отчаянно уговаривать Тизе:

— Я тоже слышала. Тебе не показалось. Но именно поэтому нам нужно вести себя осторожно.

Когда Тизе постепенно ослабила хватку, Ронье убрала ее ладонь с ручки, отвела подругу на мер от двери и обвела взглядом задний двор:

— Возможно, там внутри не призрак. Но если зданием пользуются живые люди, где-то должны быть следы того, как они входили и выходили.

Тизе пару раз моргнула, но затем кивнула. К растерянному лицу вернулся румянец.

— Угу… Ты права. Давай посмотрим, что здесь есть.

Когда подруга немного пришла в себя, Ронье кивнула ей и вновь осмотрелась.

Полутёмный задний двор был поменьше лужайки перед главным входом, но всё равно имел меров сто в ширину и тридцать в глубину. Слева и справа стояли заросшие мхом клумбы, прямо по центру виднелся пруд с застоявшейся тёмно-зелёной водой. На дороге валялся мусор, всё было затянуто сорняками. Конечно, Ронье сама сказала о следах, но даже не представляла, где они могут быть.

Нет, нельзя надеяться, что беспорядочный осмотр что-нибудь даст. Сначала нужно включить голову и подумать, где именно надо искать.

— Если кто-то входит и выходит через заднюю дверь, то… — прошептала Ронье, внимательно вглядываясь в дорогу перед дверью.

Она поискала бы следы, но, увы, все дорожки были мощёные, как и возле парадного входа. Разница заключалась разве что в количестве мха на камнях. Его всё равно было недостаточно, чтобы на нём отпечатывались следы, но, возможно…

— Тизе, присмотри за дракончиками.

— А, угу.

Отошедшая от двери Тизе присела на корточки и положила руки на спины Цукигакэ и Симосаки.

— Систем колл. Дженерейт амбра элемент, — произнесла Ронье, вытянув руку.

Заклинание создало фиолетовый всполох и крошечный чёрный шарик, похожий на дыру в пространстве. Темнород, самый сложный в обращении среди восьми элементов.

Полная противоположность светородам, этот элемент воплощал собой силы тьмы и при высвобождении втягивал в себя пространство вокруг, после чего исчезал. Ничего страшного, если это случится в воде или воздухе, но, если темнород коснётся человека, ничем хорошим это не кончится. В то же время необычные свойства темнородов позволяли вытворять с ними удивительные вещи.

— Форм элемент: мист шейн, — продолжила Ронье, и темнород беззвучно распался на множество частей, обратившись в фиолетовую дымку.

В бою её можно было превратить в вихрь с помощью ветророда и бросить во врага, но сейчас в этом не было нужды.

Ронье, разгладив дымку обеими руками, превратила её в тонкую плёнку, затем прошептала:

— Дисчардж.

Фиолетовая пелена поплыла вперёд, расширяясь.

Особенность этой дымки в том, что она поглощает из воздуха священную энергию и уничтожает её, исчезая при этом. Поэтому, если совместить её с вихрем, можно не только поразить врага воздушным клинком, но и окутать темнородным туманом, который высасывает кровь, источник священной энергии.

Священной энергией обладают не только люди и животные, но и растения… даже мох на камнях. Разумеется, её очень мало, но, если кто-то повредил мох ногой, она всё равно будет высвобождаться в пространство.

Расширившись, фиолетовый туман разделился на тонкие полосы, впитался в землю и причудливо засветился. Судя по расстоянию между полосами, они распределились по чьим-то следам. А судя по яркости свечения, этот человек проходил здесь недавно.

Следы вели от заднего входа на север и терялись где-то в лесу.

— Нам туда, Тизе! — приглушённо воскликнула Ронье и побежала по исчезающим всполохам на земле.

У северного края двора дорожка поворачивала налево и превращалась в тропинку, ведущую в тёмный, словно пещера, лес. Хворост и листья на входе были тщательно убраны, ветки, загораживавшие проход, спилены — здесь явно поработали люди. В полумраке тускло светились фиолетовым чьи-то следы под ногами.

Ронье остановилась у края поляны и шёпотом обратилась к Тизе, когда та её догнала:

— Будь осторожна, мы можем наткнуться на того, кто оставил эти следы.

— Поняла.

Когда подруга кивнула, Ронье перевела взгляд на дракончиков, которые стояли с серьёзными мордами и прижатыми ушами. Ронье не хотелось брать их с собой, ведь впереди могла ждать битва против того, кому принадлежали следы, но, с другой стороны, она не могла назвать безопасным местом ни особняк, ни площадку на заднем дворе.

Смирившись с тем, что дракончиков придётся взять с собой, Ронье нагнулась к ним:

— Ведите себя очень тихо, хорошо?

— Кр-р, — шёпотом прогудела в ответ Цукигакэ.

Погладив дракончика по макушке, Ронье выпрямилась. Когда она вновь посмотрела на тропинку, светящихся следов уже не было, но вряд ли девушки заблудились бы в небольшом лесу. Кивнув друг другу, они двинулись вперёд.

Стоило пройти несколько меров, как в лесном полумраке повеяло холодом. Хотя сегодня было по-весеннему тепло, сейчас у Ронье изо рта вырывались облачка пара, словно в самый разгар зимы.

«Не нравится мне это», — подумала Ронье. Таким же тяжёлым и удушливым был воздух в тронном зале замка Нолангарт, куда девушки ворвались во время Восстания четырёх императоров. Тогда это точно был не зимний мороз — Ронье казалось, что стены и пол настолько пропитались холодом, что поглощали всё тепло.

Не было ещё и половины третьего, а вокруг с каждым шагом становилось всё темнее. По обе стороны от тропинки росли колючие кусты, над головой нависали ветви старых деревьев.

«Если станет ещё темнее, придётся создать светород», — подумала Ронье, как вдруг…

— А… Ронье, смотри, — прошептала вдруг Тизе, и Ронье вгляделась в сумрак.

Вдалеке из тьмы проступали железные прутья. Сначала Ронье показалось, что они дошли до забора, опоясывавшего лес, но затем она поняла, что это никакой не забор, а решётчатая дверь, ведущая в маленькое здание, больше напоминающее сторожку.

Остановившись и убедившись, что рядом никого нет, девушки осторожно подошли поближе.

— Какое старое… — прошептала Тизе.

Действительно, каменные стены давно почернели от дождя и ветра, а у земли поросли мхом. Всё это говорило о том, что им далеко не десять-двадцать лет. На двустворчатой решётчатой двери виднелась ржавчина, но на прутьях не было ни намёка на гниль или разрушение — видимо, они были сделаны из высокоприоритетного металла.

Створы прилегали друг к другу очень плотно, в мере над землёй их скреплял мощный амбарный замок. Ронье попробовала сжать прутья и напрячь руки, но решётка, конечно же, не поддалась. С другой стороны виднелась лестница вниз, в кромешную темноту.

— И тут заперто, — обронила Ронье.

— А ведь внутри наверняка что-то есть… — с досадой протянула Тизе.

К облегчению Ронье, подруга уже перестала вести себя как одержимая, если судить по её голосу. Разумеется, это вовсе не значит, что она раз и навсегда избавилась от интереса к теме призраков, но тот, кто ходил между особняком и этим строением, однозначно был человеком. Как и тот, кто производил звуки, которые слышали девушки.

Скорее всего, этот человек нарушает запреты Совета, так что Ронье очень хотелось исполнить свой долг рыцаря (пусть и ученика): отыскать нарушителя и при необходимости арестовать. Но этого всё равно было недостаточно, чтобы взломать замок, ведь на её глазах не совершалось никакого преступления.

«Жаль, но придётся вернуться в собор, обо всём доложить и прийти сюда со старшим рыцарем», — подумала Ронье, но не успела ничего сказать.

— А, смотри! — приглушённо воскликнула Тизе, просунула правую руку между прутьями и показала на уходившую вниз лестницу.

Ронье приблизила лицо к воротам и всмотрелась во тьму. Около седьмой ступени что-то тускло мерцало. На вбитом в стену гвозде висел шнурок с чем-то длинным и серебристым…

— Ключ! — дружно воскликнули девушки и переглянулись.

Похоже, что это запасной ключ на случай, если посетитель сторожки случайно окажется взаперти. И это означает, что задача решётчатой двери — не впустить внутрь посторонних.

Девушки попытались вытянуть руки как можно дальше, но между прутьями было всего санов десять. Они не смогли просунуть плечи и тем более дотянуться до ключа.

— Если бы мы умели использовать Инкарнационную руку… — протянула Тизе.

Ронье была с ней полностью согласна, хотя ещё лучше было бы научиться у Кирито Инкарнационной отмычке. Она посмотрела по сторонам в поисках длинной палки, но ничего подходящего рядом не нашлось.

Однако Ронье показалось подозрительным, что хозяин этого здания поступил очень неосмотрительно, повесив ключ так, что его можно зацепить и вытащить трёхмеровой палкой. Можно понять, для чего он сделал запасной ключ, но почему повесил так близко к дверям, а не в самой глубине?

«Для чего вообще это здание?» — вновь задумалась Ронье. Вдруг у её ног раздался тихий драконий рык. Опустив взгляд, она увидела, что голубой Симосаки пытается пролезть между прутьями.

— Хватит, Симосаки! — взволнованно воскликнула Тизе, тоже это заметив. — Даже ты здесь не…

Но не успела она договорить, как стоявшая сзади Цукигакэ подтолкнула товарища головой. Дракончик проскользнул между прутьями, по инерции кувыркнулся и встал на лапы прямо перед лестницей.

— Кюр-р! — гордо воскликнул Симосаки.

Его крылья немного испачкались ржавчиной, но он не поранился. Дракончики кажутся большими из-за пуха, хотя на самом деле они довольно маленькие.

— Эй вы, кто вам разрешал? — возмутилась Тизе, правда, с гордой улыбкой на губах, затем вновь просунула руку между прутьями и обратилась к своему дракончику: — Можешь принести ту штуку, Симосаки?

Дракончик загудел, будто отвечая: «Конечно!» Он спустился по ступеням и остановился прямо под гвоздём. Ключ висел на высоте меров двух. Изо всех сил хлопая маленькими крыльями, дракончик два раза подпрыгнул. С третьей попытки ему удалось схватить ключ пастью. Торопливо вернувшись, дракончик просунул морду между прутьями решётки.

Тизе забрала ключ, отдала подруге, а сама погладила дракона по голове. Наблюдая за ними, Ронье начала возиться с замочной скважиной. Ржавый ключ поворачивался неохотно, но вскоре замок отчётливо щёлкнул и открылся.

Как только Тизе отошла, Ронье потянула прутья на себя, и двери отворились с протяжным скрипом. Симосаки остался внутри и нетерпеливо хлопал крыльями.

Поскольку дверь открылась, они могут спуститься и узнать, что происходит, но, когда Ронье вновь уставилась во тьму у дальних ступеней, её ладони стали мокрыми от пота.

Ей не нравилось это несоответствие между прутьями из прочного металла и ключом, висящим на самом видном месте. Конечно, она не думала, что кто-то нарочно пытается заманить их внутрь, чтобы поймать в ловушку, — в таком случае двери не стали бы запирать, — но не имела ни малейшего представления, чего ждать внизу.

Цукигакэ потёрлась о ногу хозяйки, словно почувствовав её сомнения. Подняв дракончика на руки, Ронье предложила:

— Слушай, Тизе. Давай я пойду вниз одна, а ты с дракончиками…

— Нет уж. Разумеется, мы пойдём вместе, — возразила подруга так твёрдо, что Ронье даже не попыталась предложить Тизе сходить вниз самой.

— Хорошо. Только будь очень осторожна.

— Ты тоже, — бросила Тизе с широкой улыбкой.

Ощутив прилив храбрости, Ронье улыбнулась в ответ и подошла к ближайшему кусту. Выбрав ветку без шипов, она отломила её, создала светород и прицепила к листочку на самом верху заклинанием «эдхиа».

Одной рукой она взяла под мышку Цукигакэ, другой подняла получившийся факел и вошла в сторожку. Когда зашла Тизе, Ронье вновь заперла дверь на ключ. Ей хотелось захватить ключ с собой, но она боялась, что кто-нибудь из-за этого заметит их вторжение, поэтому вновь повесила его на гвоздь.

Лестница вниз оказалась гораздо длиннее, чем ожидала девушка. Тридцать ступеней, площадка, поворот, ещё тридцать ступеней — и, наконец, ровный пол коридора. Если высота одной ступени примерно двадцать санов, то они спустились на глубину в двенадцать меров — это три этажа собора.

Здесь оказалось теплее, чем снаружи, но было влажно и пахло плесенью. В глубине души Ронье надеялась, что в этом подземелье находится сокровищница императорской семьи Нолангарта, но если хранить драгоценности в таких условиях, то они за несколько лет растеряют всю Жизнь и рассыплются в труху.

Подземный коридор продолжался ещё меров пятьдесят, затем повернул вправо. За углом впереди наконец-то показался тусклый огонёк, но расслабляться было рано. Чем бы ни был этот свет, рядом наверняка находился человек, который его зажёг.

До огонька оставалось ещё больше тридцати меров, но Ронье всё равно остановилась и попыталась понять, есть ли там кто-нибудь. Пока что они с Тизе не слышали никаких звуков. Но когда Ронье решила двигаться дальше, сзади её потянули за капюшон накидки. Она невольно вздрогнула, напряглась и обернулась.

— Что такое? — прошептала она как можно тише.

Тизе хмуро посмотрела на потолок. Ронье тоже подняла взгляд, но не увидела ничего, кроме камней — таких же, как в кладке стены.

Когда девушки опустили головы, Тизе наморщила лоб ещё сильнее и прошептала:

— Мы направились от заднего двора на северо-запад, вошли в лес… спустились в подвал, повернули… Ронье, ты не думаешь, что мы уже под особняком?

— А…

Ронье попыталась представить карту особняка и леса.

— Угу, и правда. — Она медленно моргнула и кивнула. — Но что в этом такого?

— Как-то это… странно, нет? Обычно лестница в подвал находится внутри здания… Почему мы нашли вход в лесу в десятках меров отсюда?

Вопрос Тизе был совершенно логичным. Ронье вновь задумалась о том, что запасной ключ висел очень уж удобно. Впрочем, они пока слишком мало знали, чтобы разобраться, в чём дело.

— Может, ответ найдётся дальше… — прошептала Ронье подруге.

— Наверное… — ответила та.

Они зашли чересчур далеко, чтобы уйти, не осмотрев подвал целиком.

Девушки направились на юг по коридору, навострив уши и стараясь не издавать ни звука.

Впереди слегка подрагивал жёлтый свет. Ронье принюхалась и в затхлом воздухе почуяла лёгкий запах гари, характерный для масляных ламп. Но пахло и ещё чем-то.

Цукигакэ, которую она обнимала, тоже принюхивалась. Ронье не смогла распознать второй запах, хотя он казался знакомым, поэтому оставалось только бесшумно двигаться дальше.

Как Ронье и думала, источником света служили две масляные лампы на стене справа. Впереди был тупик, зато слева в свете ламп тускло блестела ещё одна решётчатая дверь. Точнее…

— Темница? — прошептала Тизе.

Ронье молча кивнула.

Нет, дверь не могла быть настолько большой. Эта решётчатая стена от пола до потолка ничем не отличалась от той, которую Ронье видела в подземелье здания стражи Южной Центории. Впереди были две большие клетки шириной в четыре мера каждая. Пока что девушки не видели, что находится внутри.

Они прижались к стене и осторожно подкрались ближе. По мере того, как расстояние между ними и клетками сокращалось, сильнее становился таинственный запах, похожий одновременно на сено и старый кожаный доспех. Ронье однозначно встречалась с ним… но в мире тьмы, а не людей…

Не успела Ронье понять, что может так пахнуть, как пришлось остановиться, потому что они подобрались к темницам. Девушка выглянула из-за края стены вместе с Цукигакэ и осторожно посмотрела через решётку.

Слабый свет свисающих со стены ламп не достигал дальних углов клетки, поэтому Ронье пришлось протянуть палку со светородом. Она сразу поняла, что внутри кто-то есть. В самом дальнем от неё углу спали, прижавшись друг к дружке, три узника.

В каждом из них не больше полутора меров роста, и все они одеты в очень простую одежду. Дети? Нет, судя по длинным рукам. Головы были совершенно лысыми, кончики ушей и носы — заострёнными.

Не дети и даже не люди.

Гоблины.

Ронье резко спряталась за стену и зажала себе рот рукой, в которой держала ветку.

— Что случилось? — прошептала Тизе, нагибаясь к ней. — Там кто-то есть?

Ронье быстро закивала, выдохнула и глубоко вдохнула носом. Да, этот аромат сухого сена — запах тел горных гоблинов, который она запомнила после поездки в одну из их деревень.

— Да есть… Три горных гоблина. Скорее всего — те путешественники, которых похитили из гостиницы.

— Что? Тизе вытаращила глаза, и сама, заглянула в темницу, опираясь на Ронье.

Секунды через три она, вернулась и кивнула:

— И правда… Но почему? Что гоблины, пропавшие в Южной Центории, делают в угодьях северного императора?

Ответа на этот вопрос у Ронье не было.

Путь из Южной в Северную Центорию лежит через Восточную или Западную и так или иначе предполагает переход через две нетленные стены. Через ворота в стенах пропускают только по проездным документам либо однодневным пропускам. И то и другое получить не так-то просто.

Конечно, если похитители гоблинов умудрились подделать приказы администрации Южной Центории, им ничего не стоило подделать и пропуск, но даже в таком случае неясно, зачем везти гоблинов в Северную Империю, учитывая риск проверки возле ворот. Южная Империя тоже огромная, и в ней достаточно мест, где можно спрятать узников.

— Потом подумаем, — пробормотала Ронье себе под нос и посмотрела на Тизе. — Мы должны спасти их и доставить в собор.

— Угу… Но темница наверняка тоже заперта.

Ронье понимала, что Тизе права. Она торопливо осмотрела стены, но на этот раз запасных ключей рядом не было.

Другое дело, что и сама ситуация кардинально отличалась. Прямо перед девушками томились в темнице путешественники из Дарк Территории которых похитили, использовав поддельные документы. Поскольку это явное преступление против Совета мира людей, Ронье и Тизе могли действовать по своему усмотрению, пользуясь рыцарскими правами.

— Я сломаю клетку, — сказала Ронье, прикоснувшись к рукояти «Лунной тени».

Скорее всего, эта решётка из того же материала, что и наверху. Она крепкая, но приоритета меча должно хватить, чтобы разрубить её. Вернее, это зависит уже от мастерства самого мечника.

— Хорошо. Удачи, Ронье. — Тизе на секунду улыбнулась, затем посмотрела в сторону темниц. — Только не забудь сначала разбудить гоблинов. Они до смерти перепугаются, если ты без предупреждения используешь тайный приём.

— Это точно…

Тизе была абсолютно права, вот только разбудить уставших гоблинов без лишнего шума — задача на удивление сложная. Если они завопят от неожиданности, их могут услышать похитители, которые наверняка находятся в особняке над ними.

Разумеется, удар мечом по решётке тоже не пройдёт бесшумно, но, если Ронье идеально исполнит самый быстрый из известных ей тайных приёмов, вместо лязга прозвучит лишь тихий звон. Однако чтобы это помогло, гоблинов нужно сначала разбудить.

Ронье поставила Цукигакэ на пол. Затем сложила ладони рупором. Но когда она уже собиралась негромко обратиться к гоблинам…

В проходе раздался громкий скрежет, словно друг о друга тёрлись тяжёлые предметы.

Ронье и Тизе подпрыгнули на месте, гоблины в темнице тоже вскочили. Они сразу заметили Ронье и Тизе перед решёткой и закричали:

— Гхи-и-и!

— Не надо, не бейте нас больше!

Гоблины сбились в кучу и задрожали — видимо, в темнице с ними обращались довольно жестоко. Ронье хотела объяснить, что они с Тизе пришли на помощь, но ей было не до этого.

Стена, казавшаяся ей тупиком, медленно поднималась с громким скрежетом. Потайной ход. Скорее всего, именно этот звук и услышали девушки, стоя возле парадной двери.

А поскольку он открывался, кто-то пытался войти в подвал.

Спрятаться в коридоре было негде, до ближайшего угла тридцать с лишним меров — не успеть даже бегом.

— Придётся сражаться, — услышала остолбеневшая Ронье голос Тизе.

С этим тоже не поспорить. Если прятаться негде, остаётся только сражаться или сдаваться. Выбор очевиден.

Ронье и Тизе выхватили клинки и выставили их перед собой.

Цукигакэ встала перед Ронье и раскинула крылья, собираясь защищать хозяйку. Тизе торопливо скомандовала дракончикам:

— Цукигакэ, Симосаки, спрячьтесь в клетке и ведите себя тихо!

Дракончики недовольно заворчали, но послушались. Цукигакэ первой начала протискиваться между прутьями. Пришлось подёргать лапами, но дракончик извернулся, упал внутрь и кувыркнулся. Гоблины у дальней стены тихо взвизгнули, но они, скорее всего, быстро поймут, что этот зверёк не опасен.

Затем пришёл черёд Симосаки, но к тому времени потайная дверь уже наполовину открылась, и в коридор повалили клубы холодного пара. В темноте Ронье не видела того, кто был за дверью, но отчётливо ощущала его присутствие.

— Быстрее, Симосаки! — крикнула Тизе.

Дракончик жалобно заскулил. Возможно, прутья этой решётки стояли чуть чаще, чем у дверей на поверхности, возможно, был виноват сытный рыбный обед, но если маленькая Цукигакэ как-то смогла попасть внутрь, то Симосаки зацепился крыльями за прутья и по мог протиснуться между ними.

Ронье думала подтолкнуть его рукой, но с маленькими дракончиками нужно обращаться очень бережно, чтобы не сломать их хрупкие крылья. А пока она раздумывала, дверь поднималась всё выше.

— Хватит, Симосаки! Спрячься за меня! — выкрикнула Тизе, уверенно держа перед собой клинок.

Отозвавшись коротким возгласом, Симосаки отступил от решётки и побежал к девушкам.

Тем временем потайная дверь почти целиком ушла в потолок и остановилась с громким стуком.

Через несколько секунд раздался сухой звук шагов. Кто-то неторопливо приближался из темноты.

Ронье с трудом боролась с желанием: включить тайный приём прямо сейчас, не дожидаясь, пока, незнакомец явит себя. Это был бы поступок труса, а не рыцаря единства, тем более что, убив врага, Ронье так и не узнала бы, для чего ему понадобились горные гоблины.

Секунды показались вечностью, но наконец слабый свет масляных фонарей выхватил фигуру незнакомца. Она оказалась настолько чёрной, словно кто-то вырезал силуэт во мгле. Ронье быстро поняла, что это из-за чёрного плаща, но в первое мгновение даже усомнилась, человек ли перед ней.

Но теперь она даже узнала этого человека.

Тот самый мужчина в чёрном, который похитил Лизетту, дочь главнокомандующего армией мира тьмы Искана и посла Шеты. Ронье уже сражалась с ним на опечатанном верхнем этаже замка Обсидия, поэтому сразу почуяла по его ауре, что это тот же самый то ли человек, то ли демон.

Но это невозможно.

Прошло всего три дня с тех пор, как похититель выпрыгнул из окна замка Обсидия и бесследно исчез. От Обсидим до Центории больше трёх тысяч килоров — это пол года пешком, три месяца на повозке, а на почтовом скакуне две недели с остановками в десяти городах и деревнях. Только дракон может преодолеть это расстояние всего за три дня, но, если в небо поднимется дракон, не принадлежащий ни одному из рыцарей единства, такое событие не останется незамеченным.

Это одни и тот же человек или кто-то очень на него похожий?

Ронье прищурилась, чтобы получше разглядеть его.

Шета Безмолвная ладонью отсекла похитителю правую руку, затем левую отрубила Ронье при помощи «Сверхзвукового прыжка» айнкрадского стиля, которому научил её Кирито. Конечно, высшие священные заклинания могут вернуть и руки, и ноги, но привыкать к новым конечностям человек будет не меньше недели.

Однако человек (или нет?) в чёрном остановился, сделав лишь один шаг по направлению к темницам, и замер, так что Ронье не могла оценить его движения. Из непроницаемой тьмы капюшона сверкали только его глаза: он пристально следил за Ронье и Тизе.

«Он оценивает нашу реакцию? Нет, кажется, он… просто чего-то ждёт», — поняла Ронье и крепко сжала рукоять «Лунной тени» обеими руками.

Чего бы он ни ждал, девушек никто не заставлял под него подстраиваться. Если это и есть похититель из замка Обсидия, у него в арсенале имеется яд. Поэтому лучше атаковать его сейчас, прежде чем он придумает какую-нибудь хитрость.

Но убивать его нельзя. Ронье должна отрубить правую ногу, а Тизе — левую, чтобы лишить врага возможности передвигаться.

Ронье повела остриём клинка. Тизе тоже слегка повернула меч, давая понять, что поняла намерения подруги.

Они дышали в такт, готовясь включить «Диагональный удар» айнкрадского стиля. Вдох, выдох, вдох…

Почувствовав, что их с подругой движения полностью синхронизировались, Ронье приготовилась сделать первый шаг.

Но мужчина сдвинулся так внезапно, словно ждал именно этой секунды. Если бы он напал, Ронье и Тизе не задумываясь включили бы тайные приёмы, но он спокойно поднял руки и убрал капюшон. Ронье от неожиданности сбилась с ритма дыхания, и остриё её клинка слегка дрогнуло.

— Какие неожиданные гости! — раздался в ту же секунду хриплый голос. — Или… мне стоит назвать это даром бога Вектора?

Голос показался Ронье знакомым, но это был вовсе не шипящий голос похитителя из Обсидии.

Орлиный нос. Серые усы и острая бородка. Голубые глаза, похожие на замёрзшие озёра.

— Нет… — протянула Тизе дрожащим голосом.

Ронье и сама едва сдержалась, чтобы не произнести то же самое.

Кругер Нолангарт VI, император Северной Империи Нолангарт.

В памяти ожили пылающие чёрные гобелены и далёкий звон клинков.

Но как такое возможно? Ровно год назад император Кругер погиб в тронном зале своего замка. Ронье и Тизе сражались с ним лично. Битва длилась больше пяти минут, поскольку девушки не могли придумать, как одержать верх над высоконоркийским стилем — медленным, но обладающим чудовищно сильными ударами. В конце концов в тронный зал вбежал Дюсольберт и пронзил ноги императора стрелами «Пылающей золы», своего артефакта. Когда враг замер, Ронье и Тизе одновременно использовали тайные приёмы и вонзили клинки в грудь мужчины.

Ни один человек не выжил бы после таких ранений. Дюсольберт лично подтвердил, что император мёртв. Тело доставили в собор и сожгли вместе с ещё двумя императорами. Ронье своими глазами видела, как останки Кругера превращаются в священную энергию и тают в воздухе.

Он не мог быть жив.

И тем не менее человек в чёрном перед ней мог быть только Кругером.

В голову не приходило ни одной мысли, Ронье не могла ни двигаться, ни говорить. Мир перед глазами сужался, тело немело. И только ледяные глаза мужчины постепенно становились будто больше и ярче.

Чувства Ронье настолько притупились, что она слишком поздно услышала тихие шаги за спиной.

«Шаги… Засада… Враг!» — мелькнули мысли, и Ронье резко обернулась, всё ещё направляя меч на человека, похожего на императора. Но она опоздала — неизвестно когда подкравшийся второй мужчина в чёрном уже отпрыгивал назад.

Левой рукой он держал за шею голубого пушистого дракончика.

— Кюр-р-р-р-р! жалобно простонал дракончик.

— Симосаки! — завопила Тизе.

Девушки разговаривали со своими дракончиками, ещё когда те были лишь яйцами в кладке их матери Акисоми. Ронье и Тизе видели, как они вылупляются, и были рядом с ними все первые восемь месяцев их жизни. Дракончики стали для них незаменимыми напарниками, и девушки не могли допустить, чтобы им кто-то навредил.

Забыв обо всём на свете, Тизе побежала ко второму мужчине, но уже на втором шаге застыла прямо как Ронье.

В руке у мужчины появился огромный нож, который он приставил к шее дракончика.

Странный зелёный оттенок клинка говорил, что нож смазан каким-то ядом. Симосаки сразу перестал брыкаться, почувствовав, что ему угрожает опасность.

Мужчина молча отступил на пять с лишним меров. Ронье понимала, что надо что-то сделать, но не могла пошевелить и пальцем.

— Вы, рыцари, переоцениваете этих ящериц, — с безжалостной усмешкой в голосе заявил император Кругер… или его двойник, по-прежнему стоя перед потайной дверью. — Это же всего лишь животные. Не понимаю, почему вы так относитесь к ним, когда их так просто заменить.

— Я и не прошу, чтобы ты понял, — ответила Тизе сдержанным тоном. — Немедленно прикажи, чтобы Симосаки отпустили. Если с него упадёт хоть один волосок, ты не уйдёшь отсюда живым.

— Хо-хо, ты даже рыцарем осталась такой же дерзкой, — скрипуче усмехнулся двойник императора и провёл пальцем по своей груди в том самом месте, куда год назад его поразила клинком Тизе. — Увы, но приказы здесь отдаю я. Мечи на пол, и подтолкните их ногами в мою сторону. Никаких резких движений, или ваша ящерка останется без головы.

«Тогда без головы останешься ты!» — хотела огрызнуться Ронье, но даже настоящий император Кругер не стоил того, чтобы рисковать из-за него жизнью Симосаки. Тизе посмотрела на Ронье умоляющим взглядом, и та коротко кивнула.

Девушки одновременно выронили обнажённые клинки. Ронье зацепила носком обуви гарду меча, извинилась перед ним и толкнула оружие к императору.

Тот высунул из-под плаща ногу, остановил ей скользящие мечи и равнодушно пнул их в сторону потайной двери. Серебристый блеск исчез в плотной тьме.

— Прекрасно. Теперь второй приказ.

Он достал из кармана плаща чёрный блестящий ключ. Император бросил его Ронье, и та инстинктивно поймала его. Хотя ключ до этого лежал в кармане, он почему-то оказался холодным как лёд.

— Откройте клетку, соседнюю с гоблинской, войдите туда и заприте дверь.

Ронье надеялась, что император расслабится, обезоружив девушек, и подойдёт к ним. В таком случае она и голыми руками смогла бы скрутить его, взять в заложники и потребовать освободить Симосаки. Однако император оставался на своём месте, такой же сосредоточенный. Обернувшись, Ронье увидела, что Симосаки с трудом сдерживает дрожь, чувствуя прикосновение отравленного клинка.

И хотя сбежать из запертой клетки будет очень сложно, ничего другого им не оставалось.

Переглянувшись с Тизе, Ронье отошла к пустой темнице. Она открыла её ключом и зашла внутрь вместе с подругой. Закрыв дверь, Ронье просунула ладони через решётку, на ощупь вставила ключ в замочную скважину и повернула вправо.

«Вот бы сделать вид, что закрываю дверь, а на самом деле оставить её открытой!» — подумала Ронье, но это, скорее всего, невозможно. Ей вспомнились недавние слова Кирито: «В этом мире замки и замочные скважины — не настоящие механизмы, а системные».

Слово «системный» — кстати, родственное слову «систем», с которого начинаются все заклинания, — в переводе со священного языка означает «работающий по законам мироздания». Когда ключник наследует Призвание родителей, он получает от них особую стамеску. С её помощью можно сделать замочную скважину в любой стальной пластине. Из куска той же пластины создаётся ключ, однако слова Кирито означали, что связь между ключом и замочной скважиной определяется не ремесленником, а мирозданием. И по этой же самой причине замки имеют два состояния: запертые и открытые. Иначе говоря, невозможно оставить замок в таком состоянии, что он только кажется запертым, но открывается от хорошего удара.

Когда Ронье повернула ключ, она ощутила лёгкое сопротивление замка, а через секунду раздался безжалостный щелчок. Вытащив ключ, она бросила его императору.

Кругер поймал его, засунул в карман плаща и вновь усмехнулся:

— Хе-хе… Очень приятно, что ты такая послушная. Мне и самому не хотелось осквернять это историческое место кровью никчёмной ящерицы.

Тизе едва не закричала от гнева, но Ронье положила руку ей на плечо и спросила, сдерживая собственные эмоции:

— «Историческое»? По-моему, это всего лишь подземная темница.

— Правильно, это подземная темница, — подтвердил император, поглаживая пальцами узкую бородку. — Но камни, на которых вы стоите, три сотни лет пили кровь крепостных, наказанных судебным правом аристократии…

Ронье ахнула и опустила взгляд на чёрные камни под ногами.

Судебное право — привилегия не всех аристократов, а лишь старших, позволяющая им по своему усмотрению наказывать других людей за проявление неуважения. Под это правило попадают только простолюдины и младшие аристократы, и отец Ронье, аристократ шестого ранга, нередко терпел унижения от людей выше себя по рангу, назначавших наказания по совершенно надуманным поводам.

С другой стороны, эта привилегия не позволяла обходить чётко прописанный в Кодексе запрет на уменьшение Жизни другого человека. Для этого требовались веские основания, и единоличные решения аристократов к ним не относились. Даже рыцари единства, наделённые широчайшими правами среди людей, могут в качестве наказания лишить человека лишь трети общего запаса Жизни.

— Наказание, проливающее кровь, — это нарушение Кодекса Запретов, — хрипло заявила Ронье.

— Хе-хе-хе-хе… — вновь тихо рассмеялся император. — Есть много способов обойти его дырявые параграфы. Можно даже сказать, что вся история императоров и старших аристократов только и состоит из поиска этих способов.

В голове Ронье, словно молния, вспыхнули неприятные воспоминания, стоило ей услышать эти слова.

Когда-то старший курсант Райос Антинус поймал Ронье и Тизе в изощрённую ловушку, чтобы обесчестить их, прикрываясь судебным правом аристократии. Но если он так обращался с учениками академии, противно было даже думать о том, какие омерзительные вещи творили со своими крепостными воспитавшие его отец, дед и другие представители этой семьи третьего ранга. Не говоря уже о семье императора Нолангарта, стоявшего во главе всей знати Северной Империи…

— Девочка, ты уже задумалась о том, для чего этому подвалу, соединённому с особняком, второй выход в лес? — раздался вдруг вопрос, и Ронье посмотрела сквозь прутья решётки в лицо императору. Губы под тонкими усами вновь изогнулись в ухмылке, и император продолжил, не дожидаясь реакции: — Разумеется, это для выноса трупов. Так я берегу свой особняк от грязной крови простолюдинов.

— Что?.. Как ты посмел?! — закричала Тизе.

Она прыгнула к решётке, едва не врезавшись в прутья, и резко вцепилась в них руками.

По телу Ронье тоже пробежало пламя ярости. Этот человек… и его предки сотни лет бросали в темницу крепостных, чтобы в обход Кодекса Запретов издеваться над ними и убивать.

Решётчатая дверь, которую они нашли в лесу, предназначалась вовсе не для защиты от непрошеных гостей. Она служила, чтобы выносить тела ни в чём не повинных крепостных. Вот почему запасной ключ висел на видном месте. И вообще, никому бы и в голову не пришло прокрадываться на императорские угодья с преступными целями.

Тизе изо всех сил тянула прутья решётки, но, хоть девушка и была рыцарем единства — пусть и учеником, — металл не поддавался. Ронье вновь содрогнулась от ярости, представляя себе, сколько людей до них в отчаянии сжимали эти прутья.

Вдруг справа бесшумно появился человек в чёрном, схвативший Симосаки, и встал чуть позади от императора. Увидев нож, приставленный к шее дракончика, Тизе отшатнулась от решётки.

Симосаки оставил попытки вырваться, он казался измученным и тонко скулил. Услышав его голос, Тизе тоже тихонько заплакала. Ронье ощутила, что и в её глазах собираются слёзы.

Но реветь было нельзя.

За стеной в соседней клетке пряталась Цукигакэ. Пока что она вела себя тихо, помня о последнем приказе, но, если Ронье даст волю чувствам, её дракончик тоже вряд ли вытерпит. Возможно, Цукигакэ даже выскочит из клетки, чтобы попытаться спасти своего старшего брата. А без неё шансов на побег совсем не останется.

«Пожалуйста, держись и веди себя тихо», — мысленно попросила Ронье, обращаясь к дракончику за мощной каменной перегородкой и продолжая сдерживать свою ярость.

Вдруг император Кругер посмотрел на неё, будто прочитав эту мысль:

— Темноволосая, неужели ты не взяла свою ящерицу?

Ронье от растерянности смогла лишь молча помотать головой. Вместо неё ответила Тизе, вновь взявшись за прутья:

— Мы пришли сегодня к озеру, чтобы научить моего дракона рыбачить и послушно есть рыбу. Дракон Ронье остался в соборе.

— Вот как?.. Должно быть, вы и не знаете того, что в озере Норкия водится пять видов рыб. Из них четыре разрешено ловить даже простолюдинам, но тех, кто выловит запрещённую золотую форель, немедленно бросали в эту темницу, — рассказал император, явно тоскуя о тех временах.

— Но ведь невозможно предугадать, какая рыба клюнет, — возразила Тизе.

— Да, невозможно. Но у голодных людей не было выбора, поэтому им приходилось рыбачить и молиться, чтобы не попалась вкуснейшая золотая форель. Шанс её поймать — один к трёмстам, по иногда кому-то всё-таки везло… или не везло поймать её на крючок. Как же приятно было сидеть в кресле на берегу, пить вино и смотреть, как нарушители проклинают судьбу.

Когда император расхохотался гортанным смехом, Ронье вновь пришлось сдержать волну ярости.

Так и есть — чаще всего Кодекс Запретов и основной закон Империи нарушались по чистой случайности, ведь для сознательного восстания против правил требовалось сломать печать в правом глазу. Однако наказывать людей за то, что им просто не повезло, — несправедливость в чистом виде, тем более что император нарочно создавал для крепостных условия, в которых происходили эти оплошности. Он действовал в точности как Райос Антинус, который провоцировал Ронье и Тизе на грубость, чтобы использовать против них судебное право.

Император холодно улыбнулся, затем принял серьёзный вид:

— Хм, похоже, с вами и правда только одна ящерица. И раз так, мы подержим её у себя. Не волнуйтесь, мы будем её кормить… Но если попытаетесь сбежать — зажарим и скормим гоблинам.

С этими словами император Кругер пошёл к потайной двери.

Вдруг он замер и посмотрел на Симосаки, которого держал за шею прислужник.

— Как думаешь, Зеппос, эта ящерица может пролезть через решётку?

У Ронье ёкнуло сердце. Зеппос поднял Симосаки, осмотрел его и ответил на удивление писклявым голосом:

— Думаю, пропихнуть можно.

— Ясно.

Император кивнул, снял со стены масляную лампу и посветил ей в клетку Ронье и Тизе. Обведя взглядом все уголки, Кругер удовлетворённо кивнул.

Ронье молилась о том, чтобы император вышел из подвала, но тот направился к соседней клетке.

Скорее всего, Цукигакэ пряталась в тёмном углу, а свет лампы мигом выхватит из тьмы бледно-жёлтый пух. Ронье думала отвлечь императора, но любой возглас вызвал бы у него ещё больше подозрений, да и какой смысл останавливать его на несколько секунд?

«Цукигакэ, если тебя заметят, постарайся убежать к двери на поверхность!» — мысленно взмолилась Ронье и сжала кулачки.

Император остановился возле соседней клетки и поднял лампу. Он вытянул шею и, насупив брови, внимательно осмотрел темницу.

Три секунды… пять… десять…

Вдруг император хмыкнул и отошёл от решётки. Он повесил лампу на стену и вернулся к потайной двери, даже не взглянув на Ронье и Тизе. Зеппос и безвольно свисающий из его руки Симосаки исчезли следом.

Вскоре после их ухода из тьмы раздался щелчок, и убранная в потолок потайная дверь начала с грохотом опускаться.

Когда дверь коснулась пола, от чего содрогнулся весь особняк, Ронье наконец-то смогла выдохнуть. Тизе убрала руки с прутьев, подбежала к подруге и уткнулась головой в её плечо.

— С Симосаки ведь ничего не случится? — тихо спросила она.

— Конечно нет, — отозвалась Ронье. — Им очень нужен заложник, поэтому они не навредят ему.

— Угу… — еле слышно обронила Тизе.

Ронье погладила её по спине. Осторожно отстранившись от подруги, она подошла к решётке и как можно тише обратилась к соседям:

— Спасибо, уважаемые гоблины.

После короткой паузы в ответ послышался шёпот:

— Он всё-таки не заметил дракончика.

У Ронье было лишь одно объяснение тому, почему Кругер не увидел Цукигакэ в маленькой клетке. Хотя гоблины испугались, когда дракончик залез в их клетку, сейчас они закрыли его своими телами.

— Спасибо вам… — вновь поблагодарила соседей Ронье и услышала в ответ короткий возглас дракончика.

Цукигакэ вновь пролезла между прутьями и подбежала к клетке девушек. Ронье торопливо присела, когда дракончик попытался пробраться к ним.

— Не надо, Цукигакэ, — сказала она, останавливая дракончика обеими руками. — Лучше выйди на поверхность и доберись до ворот Северной Центории. Стражи помогут тебе вернуться в собор.

Она многого просила от восьмимесячного дракончика. Мало того что между озером Норкия и Северной Центорией около десяти килоров, добраться от дома императора до дороги — уже сложная задача. Кроме того, Цукигакэ и без этого сегодня много бегала, и Ронье не могла даже представить, сколько Жизни у неё останется к тому времени, как она вернётся в столицу. Она могла даже свалиться без сил посреди дороги.

Но в то же время Цукигакэ оставалась их единственной надеждой. Сломать эту решётку можно лишь клинком, и, даже если это сделать, об этом наверняка узнает император и сразу же убьёт Симосаки.

Терзаемая сильнейшим волнением, Ронье высунула руки из клетки и обняла Цукигакэ. Та прогудела в ответ, словно призывая положиться на неё.

Когда Ронье убрала руки, Цукигакэ отошла, пару раз хлопнула крыльями и побежала на север. Она быстро скрылась из виду, но Ронье ещё долго слышала топот маленьких лап.

— Прости, Цукигакэ… и удачи.

Ронье сложила ладони, стоя на коленях на холодных камнях, и горячо помолилась.