Сын минувшего будущего

Кукла Серёжа, не плачь!

Пока шли телефонные переговоры, я успел проверить прогресс шифрования файлов — оставалось около 6 часов. Мне решительно не хотелось ничего делать, пока папа занят. Теперь мяч был на его стороне — он должен был позвонить и поспрашивать про квартиру, но сейчас ему было не до этого. Пока не решён квартирный вопрос, ни о чём другом мне не думалось.

По доносившимся обрывкам разговора было понятно, что проблема сохраняется — вагон стоял наполовину обесточенный. В итоге они договорились встретиться в цеху и совместно порешать. Я напросился пойти с ним, воочию посмотреть, что там случилось, а заодно и прихватить из машины телогрейку. Мы оделись, вышли из здания и прошли по территории около 800 метров, зашли в крупный цех, в который вели с улицы три железнодорожные ветки. Я не раз бывал в этих цехах, когда приезжал на практику. Папа водил меня показывать, какие вагоны они делают для первых лиц государства или по спецзаказам.

В цеху было привычно шумно и по-особому пахло поездами. Возле злополучного вагона толпилась и материлась кучка рабочих в спецовках, обступив виновников «торжества», сидевших на корточках и что-то разбирающих на полу. Я остался в стороне, пропуская вперёд папу. Через некоторое время, поговорив с прорабом, он поманил меня, и мы вошли в вагон.

Снаружи он выглядел вполне стандартно, а внутри был полностью перепроектирован и больше напоминал бизнес-джет. Был там рабочий кабинет, большая переговорная, несколько индивидуальных купе повышенной комфортности и большой отсек с сиденьями, наверное, для сопровождающих. В переговорной была разобрана часть потолка, стояли сварочные аппараты, валялись инструменты. Папа показал мне место предполагаемого короткого замыкания, но как устранить проблему, не перебирая половину вагона, было непонятно. Усугублялось всё тем, что завтра по плану прибывала делегация из мэрии для контроля статуса работ, поэтому времени было в обрез.

— А почему бы вам не кинуть пока времянку от щитка до места, куда там питание должно приходить?

— А какой смысл? Если до завтра не починим — нас тут всех разгонят к чёртовой матери.

— Ну, вот вы до завтра и почините.

— И что я скажу, что тут за провода такие по всему вагону тянутся грязные?

— А не надо по всему вагону, кинуть через окно и провести снаружи. Скажете, что тестируете электросеть, а так как в вагоне пока реальной начинки нет, то вы подключили тестовых потребителей на максимум мощности.

Папа задумался, взглядом прикинул маршрут аварийной магистрали.

— Нет, не получится, у нас же короткое замыкание в контуре где-то, пустим ток, и оно опять шандрахнет.

Я всегда восхищался папой-инженером, его знаниями, инженерной фантазией и смекалкой, умением мгновенно строить любые сложнейшие сечения, технической интуицией. Но когда дело касалось электрики — тут почему-то была какая-то невидимая стена, о которую все умения и навыки просто разбивались. Самые элементарные электросхемы он, конечно, мог начертить, прочитать и логически объяснить. Но когда в схеме появлялась вторая цепь, проходной выключатель или, что вообще кошмар, транзистор, то тут можно было на логичный ответ не рассчитывать. Мне кажется, что в техникуме у него не клеились отношения с преподавателем по электротехнике, но сейчас я уже историю подзабыл.

— Да помню-помню, какой ты «электрик», — саркастично начинаю я, — Как на даче вешал бра, забыл? Я ему: «У тебя короткое замыкание», а он мне: «Отстань, не лезь под руку, без тебя разберусь» — помнишь? Ну, конечно, ты же главный конструктор, а мне тогда лет 12 от силы.

— Что-то не очень, и что дальше?

— Ну, я стою, молчу, меня вроде бы прямым текстом послали. Про себя думаю: «Если будет делать так, что может током долбануть — вмешаюсь, если же нет, то пусть пробки вышибет». Ты доделал, схема явно выглядит, как короткое замыкание после щелчка выключателем — я молчу. Ты с торжествующим видом пускаешь электричество, подходишь к выключателю — щёлк, хлоп… Пробки вышибло, ты в недоумении поворачиваешься ко мне, и тут меня как прорвало: «А вот, потому что я говорил, что замыкание, но нет, ты же никого не слушаешь!». Ну, теперь вспомнил? Ну, бра в нашей комнате на даче над Танькиной кроватью. Забыл?

— Что-то припоминаю…

— Ты лучше пойди и электрикам своим это предложи, а они уже найдут способ, как закоротивший участок обогнуть, — мне показалось, что я его убедил и сейчас он пойдёт предлагать, — Ты тут тогда объясни ребятам идею, а я пока пойду захвачу телогрейку из машины и буду тебя в кабинете ждать. Дашь мне ключи от машины и кабинета?

На том и порешили. Я отправился в одиночку обратно, дошел до машины, взял всё нужное. На обратном пути к кабинету, видимо, ошибся этажом, потому что, дойдя до предполагаемой двери обнаружил на её месте совершенно другую широкую двустворчатую дверь. Одна из половин была открыта, сбоку к стене была приделана вторая решётчатая дверь, по задумке при закрытии как бы накрывающая собой основную. Я уже понял ошибку, но из любопытства решил заглянуть в помещение. Внутри находилось то, что папа назвал словом «компьютерный зал». В три ряда параллельно располагались столы с компьютерами, возле некоторых из них стояли большие плоттеры[23], наверное, на формат А0, не меньше. В конце зала, отгороженные от основной массы, стояли четыре особенные машины с серыми мониторами на вид 20 или 21 дюйм, рядом на столах стояли системные блоки странной формы — пухлые низкие параллелепипеды темно синего цвета с зеленоватым оттенком и очень сильно закруглёнными гранями. Было видно, что над ними постарались дизайнеры. Это были графические станции известной на тот момент фирмы Silicon Graphics Inc., практически iMac того времени, чудовищно дорогие, не совместимые с PC, но очень производительные, на матричных процессорах 64-битной архитектуры RISC. За одной из них работал какой-то худощавый мужчина, он поднял на меня глаза вопросительно.

— Кабинет главного технолога не подскажите?

— На третьем этаже, а это — второй.

— Понятно, ошибся этажом, спасибо!

Я повернул обратно к лестнице и прошёл ещё один пятиметровым этаж, прошмыгнул в дверь кабинета и заперся. Было уже 14:15, а ничего из запланированного на день я не выполнил до конца, да и перспектива ночевки на жестких стульях в огромном пустом и неуютном кабинете не прибавляла оптимизма.

Я достал смартфон и наушники, решил полистать все имеющиеся файлы и провести инвентаризацию приложений. Через приложение «Файлы» стал перебирать подряд все папки, одна из первых была «Audiobooks»[24], в которой находились, к сожалению, всего три книги: фантастика Василия Головачева «Черный человек», «Просто космос. Практикум по Agile-жизни» за авторством не известной мне писательницы и просто подарок судьбы — книга Джеффа Сазерленда «Scrum. Революционный метод управления проектами». С этой книгой я мог гарантировано устроиться коучем (как модно стало говорить в 2019), а по-простому — преподавателем Agile/Scrum[25] методологий хотя бы местного уровня. У меня даже имелся один личный контакт, работающий на мэрию Москвы, которому мои услуги могли бы пригодиться.

Следующая папка была «Books»[26] и тут меня ждал целый букет сюрпризов. Там были и книги по Python[27], и по цифровой трансформации, и по современным методикам тестирования, и ITIL[28] и даже 700-страничный PMBOK[29]. За пару лет из этого материала можно было слепить вполне годную собственную книгу и продавать неплохими тиражами.

Папку «DCIM» я уже скопировал на ноутбук, в ней содержатся обычно фото и видео с камеры телефона, содержимое которых я примерно помнил. В папке «Downloads» было навалом интернет-мемов на все случаи жизни, но полезного — ничего. Папка «Music» была просто частичной копией папки на ноутбуке, а папки с файлами WhatsApp и Telegram я уже тоже перенёс на ноутбук. Надеюсь, когда-нибудь у меня хватит времени перебрать их хотя бы поверхностно.

В наушниках играл какой-то house, что не позволяло проникнуться духом времени. Я открыл ноутбук и стал копаться в папке с музыкой, подыскивая что-то соответствующее. Вспомнив про вчерашний хит-парад на вокзале, полез искать в папке с попсой и, о радость, наткнулся на полное собрание Иванушек. Вспомнил, что скачивал их альбомы, но не вспомнил для чего, возможно тоже накрыла ностальгия. Полистав, нашёл и включил вчерашнюю «Куклу», а рядом нашёл и более современный альбом «Об этом я буду кричать всю ночь», где на обложке уже не было Игоря Сорина, а красовался Олег Яковлев. По свойствам аудиофайлов я узнал год выхода альбома — 1999. У меня закралась шальная мысль: а что, если переписать тексты песен и продать их Игорю Матвиенко за скромную сумму? Ведь тогда временной континуум не будет нарушен, всё будет честно, Иванушки споют эти песни, я просто облегчаю творческие муки за звонкую монету. Можно было пойти ещё дальше и продать сразу запись самих песен, например записать через микрофон на кассету, а они там по записи восстановят ноты и аранжировки. Опять же взаимовыгодная экономия творческих ресурсов в обмен на зелёные купюры.

Мне безумно понравилась идея, настроение начинало улучшаться, предприятие сулило «больших барышей и обеспеченной старости»[30]. В папке с попсой был довольно внушительный список исполнителей. Особенно лакомым кусочком смотрелись все альбомы «Гостей из будущего» и «Земфиры». Оставалось решить маленькую техническую проблемку — как связаться с Игорем Матвиенко, Евой Польной или Земфирой Рамазановой, хотя, при наличии денег, решалась и она.