Сын минувшего будущего

Чуть не застряли

По городу мы продвигались быстро. Небольшие затруднения на светофорах и развязках были, но полноценных пробок пока не собрали. Маршрут проходил по Садовому кольцу от Таганки до Проспекта Мира, потом до Ярославского шоссе, а уже по нему до Пушкино. Странно было, что папа выбрал такой маршрут, ведь по Третьему Транспортному кольцу было бы явно быстрее. Я даже проверил по Индекс. Картам, но оказалось, что «трёшку»[46] только в этом году начали строить — обидно. За пределами кабинета окружающий мир выглядел более привычно. Знакомая дорога, обычные здания, если не присматриваться, то как будто бы ничего не поменялось. Только, пожалуй, раздражали слишком пестрые рекламные перетяжки и баннеры. Конечно, бросалось в глаза полное отсутствие привычных ярких машин Индекс. Такси, каршерингов и, в целом, старинного автопарка на дороге. Самыми выделяющимися в потоке были раскрашенные троллейбусы и автобусы, несущие на бортах весьма посредственную даже для того времени рекламу.

В машине обсуждали бытовые темы и ситуацию на дороге. Мы оба вспоминали и рассказывали какие-то водительские байки: папа из прошлого, а я из будущего. Проезжая мимо Курского вокзала, я удивился отсутствию Атриума. Вид на пустую площадь и вокзал был крайне непривычным, о чём я тоже не преминул рассказать. По дороге я ещё много чего отсутствующего приметил: универсам «Крестовский», торговый центр «Европолис», магазин «Метро», автосалоны, путепроводы и эстакады.

Попутно я обдумывал предстоящую встречу с Валерием Борисовичем — отцом Бори. Чутьё мне подсказывало, что лично с ним пересекаться всё-таки не стоило, несмотря на маскировку.

— Я тут подумал, может тебе стоит одному с Валерием Борисовичем посмотреть квартиру и сторговаться?

— Странно, а почему?

— Первое — он может меня узнать, второе — я буду сам всё время ухмыляться, а это выглядит глупо, третье — торговаться всё равно тебе, у меня же пока нет денег.

Он засопел, идея ему не понравилась, но аргументы были весомые.

— Ладно, посмотрим.

Мы помолчали. Я уже было потянулся за наушниками, не в силах больше слушать «Авторадио», но тут он произнёс:

— А что я скажу, для кого квартира? И почему не сам съемщик приехал?

— Какую версию ты уже рассказал, когда созванивались? Для кого квартира?

— Ничего не сказал, да он и не спросил. Мы быстро договорились и всё.

— Понятно. Тогда пусть будет версия, что приезжает родственник издалека, нужно где-то пожить. А Пушкино — чтобы к вам поближе пока. Потом может в Москву переберётся. Сам он ещё в дороге, прилетает ночью, к утру только доберётся, поэтому смотреть ты сам приехал. Ночью ты родственника встречаешь и отвозишь на квартиру. Конец легенды.

— Ну, вроде логично. Что именно за родственник говорить?

— Да, скажи брат двоюродный из Новосибирска, Юрий Александрович.

— Почему Юрий?

— Пофигу, имя придумай любое, только мне потом не забудь сказать, мало ли…

На выезде из Москвы попали в пробку. По Ярославке перед Кольцевой ещё стоял милицейский пост, гаишники тормозили грузовики и выборочно легковушки. После поста тоже было скопление перед развязкой МКАД[47], мы потолкались в пробке минут 10–15. Я рассказываю и показываю на Картах, какие построят эстакады на этом месте в помощь традиционной развязке «ромашка», папа слушает с интересом, периодически вставляя свои размышления по поводу не совсем прямых рук нынешних проектировщиков. В какой-то момент он не выдерживает и начинает разговор, который уже очень давно откладывал, выжидая момент.

— Ну, ладно, про личное ты не рассказываешь, но вообще, что в стране произойдёт? Куда всё это, — он фривольно обвёл рукой видимое пространство, — куда катится?

Я прыснул.

— Хороший вопрос. Напоминает интернет мем: «Значит ты увлекаешься историей? Назови всё, что когда-либо случалось».

Папа замер в недоумении — оно и понятно. Не всем доступный уровень юмора даже в наше время.

— Ну, шутка такая, претензия человеку, мол раз ты увлекаешься историей, то назови… А, ладно, забудь.

Я прервался, похохатывая.

— Знаешь, отвечу тебе почти словами классика. Разбуди меня через 20 лет и спроси, что происходит в России, и я отвечу — «Дискотека 80-х» и Пу… — я запнулся, чуть не произнеся имя того, кого я не хотел называть, но быстро сделал элегантный разворот, — и Пугачёва с Галкиным.

— Шутишь, какая «Дискотека 80-х»?

— Ну, да, пока Олимпийский не сломали, то и дело проводил там такие концерты, Модерн Токен даже приезжали периодически.

— Олимпийский сломали?

— Сломают, и стадион, и бассейн. Начнут, вроде, в 2019 к 2021 полностью разберут.

— Во дела! Их же строили к Олимпиаде 1980 года, Серёге тогда только годик исполнился… — он поправился, — тебе исполнился.

— Да, мне тоже жалко было, мы туда с парнями из офиса будем ходить на плавание в обеденный перерыв. У меня одно время будет офис по другую сторону улицы Дурова. Знаешь, там такое здание, мы его называем «стеклянный унитаз»?

— Не помню…

— Смотри, треугольник: Олимпийский, мечеть и «унитаз» на другой стороне.

— Не, не помню там никакого «унитаза».

— Жаль, проехали уже, а то я бы тебе показал. Ну, не важно. О чём это я? Ах, да, снесут Олимпийский… Ну, строили под Олимпиаду летнюю, а снесут после проведения зимней, хотя скорее после Чемпионата Мира по футболу.

— Это у нас буду проводить зимнюю Олимпиаду?

— Да, в 2014 году, в феврале. Угадай где?

— Не знаю… В Новосибирске? В Ханты-Мансийске? В Мурманске?

— Нет, нет и нет! Я тоже обалдел, когда узнал — в Сочи!

— Да ты опять шутишь. Там же снега не бывает почти. И разве в Сочи есть стадионы и трассы?

— Я максимально серьёзно. Снег там в горах, кстати, отличный, а инфраструктуру грандиозную за несколько лет возведут. На Имеретинке отгрохают Олимпийский парк, гостиниц, жилых комплексов, дорог понастроят, международный аэропорт «Адлер»…

Папа начал опять расходиться.

— Ты мне Остапа Бендера напоминаешь из «12 стульев». Тот такое же заливал в шахматном клубе «4-х коней», как космические корабли бороздят Большой театр… — смеётся он.

— Я серьёзно. Мы потом с бабушками и внучатами полетим туда на горных лыжах кататься. Ты вот, правда, с нами не захочешь.

— И что? Сочи переименуют в New Москву? А Москву в Старые Васюки? — он уже в голос хохочет.

«Ничего, пусть посмеётся, сейчас можно» — думаю я и замолкаю. Смех оборвался внезапно — при очередном трогании в пробке машина заглохла. Папа судорожно потянулся к ключу зажигания, завёл, но при трогании она опять заглохла. Он аж побледнел.

— Ну, всё, приехали, вообще бензин кончился! — пошутил я фразой из мультика «Масяня»[48], одной из любимых его цитат.

Он странно покосился на меня, продолжая нервно заводить машину. Сзади уже начинают бибикать. «Ну, что за люди — думается мне — Ну, куда ты там так торопишься в пробке, что аж гудишь?». Мне хочется помочь, и я начинаю искать аварийку, чтобы включить, но не нахожу. Папа бросает третью попытку безуспешно завести «копейку», но в итоге «заводится» сам. Меня до поры до времени это веселит, пока я не вспоминаю, что вызвать Индекс. Такси не получится. Придётся топать пешком до ближайшей автобусной остановки пару километров.

Я ловлю флешбэк[49], или флешфорвард — точно не знаю. Была ранняя весна, я ехал в институт на экспрессе Икарус из Пушкино до метро ВДНХ и спал. Вдруг, меня кто-то будит. Открываю глаза и вижу — автобус полностью пустой, а меня дёргает за плечо какой-то мужчина и нервно произносит: «Выходи, горим!». Я, ничего не соображая, ломлюсь к выходу, выпрыгиваю на улицу к остальным тут же стоящим пассажирам, и только тут замечаю, что задняя часть автобуса вся в дыму. Дядька, который меня будил, садится обратно за руль (это был водитель), закрывает двери, и, подобно капитану тонущего корабля, уезжает вдаль на дымящей машине. Пассажиры, как спасшиеся крысы, сбившись в кучу на обочине, шумно гудят. Я стою чуть в стороне, ещё до конца не проснувшийся, и пытаюсь сообразить, что это такое сейчас было, а главное — что мне делать дальше. Немного очухавшись, констатирую, что не понимаю, где нас высадили, куда идти и что вообще дальше. В итоге, пришлось мне наобум топать пешком почти час пока случайно я не набрёл на железнодорожную платформу. Сейчас этот случай может запросто повториться.

— Где тут аварийка? — возмущаюсь я, но ответом мне становится злобное молчание.

Гудки сзади не прекращаются, хотя пробка сдвинулась всего-то метров на пять. Надо что-то делать, хотя бы достать знак аварийной остановки. Не особо думая о последствиях, я открываю дверь, вылезаю из машины и бросаю папе фразу: «Я разберусь!». Найдя визуальный контакт с водителем «девяносто девятой», гудящей позади, я показываю руками, что мол «Всё, сегодня мы тут застряли». В ответ тот яростно машет и что-то орёт. Я лишь пожимаю плечами и показываю, дескать «машине хана», но это мало интересует оппонента, он снова жмёт на свою гуделку. Приходится мне обойти машины и приблизиться. Водитель открывает стекло и отрёт:

— Чо встал? Убирай свою колымагу!

— Ну, что ж вы так кричите-то? Сломалась колымага, бывает! — с глупой улыбкой выкрикиваю я, пробиваясь сквозь шум пробки.

— Нашёл, где ломаться, катись на обочину — там и стой!

— Обязательно уберёмся на обочину, если сейчас не поедем. Не стоит так переживать! — пытаюсь я уйти от прямого конфликта.

В этот момент, на моё счастье, колымага заводится, трогается и догоняет пробку, оставив меня один на один с нервным гражданином.

— Ну, вот, проблема решилась, извиняемся! — машу рукой я, но водитель уже закрыл окно и не слышит.

Бегом догнав убежавшую «копейку», сажусь обратно. Некоторое время едем тихо. Папа, видно, успокаивается, а я обдумываю своё поведение. «Что же они тут все на дороге такие нервные? Обычная же ситуация. Нет чтобы помочь…. Опрометчиво, конечно, я выскочил на разборку. Не в моём положении устраивать публичные скандалы. Случись что — милиция или скорая не помогут такому „нелегальному мигранту“, надо себя потише вести.»

— Да свечи залило, чёрт… — вдруг ни с того ни с сего жалуется папа.

— Бывает… — проникновенно-сочувственно отвечаю я. — Кстати, знаешь, что на дороге скорость звука быстрее скорости света?

Папа, чувствуя подвох, молча мотает головой.

— А потому что смотри, обычно так: зелёный свет ещё не загорелся, а сзади уже гудят.

Мы оба начинаем хихикать, напряжение спало.

— Ничего… Потерпи, скоро пересядешь на инжектор, там такой ерунды не бывает, — сообщаю я мечтательно. — Кстати, представляешь, в будущем на многих дорогих машинах сделают такую функцию: когда останавливаешься в пробке или на перекрёстке, то мотор сам глохнет. А как только нажимаешь на газ — сразу заводится и едет. Я первые разы очень пугался — непривычно.

— Не понял, а зачем?

— А как же? Экономия топлива и меньше выхлопов.

— Любопытно! А еще что придумают?

— Да много чего полезного. Например, электрический ручник вместо рычага. Просто кнопочка такая, вверх-вниз нажимаешь, а электропривод затягивает или отпускает колодки. Правда, у меня будет потом неловкая ситуация с таким ручником. Провод к правому приводу перемкнёт из-за окисления, и тормоз с правого колеса сниматься не будет — придётся везти в сервис на эвакуаторе.

— Вот тебе и новые технологии…

— Но, если глобально, то с 18 года примерно начнётся глобальный переход на электрокары. По Москве пустят множество электробусов, несколько больших автоконцернов запустят модельный ряд гибридных машин и чисто электрокаров. Но самые, конечно, шикарные ребята почти с нуля соберут электромашину и станут фаворитами рынка. Не буду пока называть бренд… — я задумался, может стоит написать письмо, чтобы в будущем закупиться акциями вновь созданной Теслы?

— И далеко такая электромашина уехать может?

— Ну, да. Аккумуляторы стали делать куда лучше, плюс супер-конденсаторы, плюс рекуперация энергии торможения, получается что-то порядка 500 километров.

— Это прилично! Наверное, ещё и сильно дешевле бензиновых?

— По цене за машину — не сказал бы, даже наоборот, а по эксплуатации да, дешевле — меньше расходников.

— А почему тогда сама машина дороже? Там же деталей тоже должно быть меньше, по идее.

— Аккумулятор дорогой, моторы дорогие с большим КПД[50], куча электроники и автопилот.

— В смысле «автопилот»?

— Да, машина может ехать сама на автопилоте. Камеры, лидары[51], сонары, искусственный интеллект. Задаёшь точку в бортовом навигаторе, и она едет. Объезжает препятствия, может тащиться в пробке, но за рулём человеку всё-таки лучше сидеть — так советует производитель.

— Ничего себе!

— Сейчас вспомнил, чуть ли не первыми технологию автоматического торможения представит компания, не буду называть, которая очень печётся о безопасности своих машин, делая это главной фишкой…

— Volvo, что ли?

— Ну да, так вот… Они сделали автоматическое экстренное торможение перед препятствием в серийной машине, собрали, значит, пресс-конференцию и решили продемонстрировать, как технология работает. Хорошо ещё догадались человека внутрь не сажать. Разгоняют они машину полигоне — куча репортёров, камер — на пути движения стоит фура. Машина просто, не сбавляя ход, под камеры врезается в эту фуру — занавес.

— Что ж это они так? — ёрничает папа.

— Ну, как потом напишут, они забудут у опытной машины аккумулятор подключить. Соврут, конечно, но скандал выйдет приличный.

— И что, электрокары даже дороже Volvo будут?

— Если правильно помню, то в Европе они будут стоить почти как Mercedes C-класса.

— Это сколько в долларах?

— Что-то в районе 50 000 долларов. В России ещё дороже из-за заградительных мер.

— Ну да, не дёшево.

— Кстати, про доллары. Есть разговор… — я замялся, не зная, с чего начать. — В общем, в этом году в стране сложится крайне непростая экономическая ситуация. Точно не помню, но вроде бы осенью произойдёт дефолт, после чего курс доллара вырастет в два-три раза буквально за несколько дней, будет большая паника.

Пока я это выговаривал, у меня перед глазами картинка дрогнула и поплыла от волнения и внутреннего напряжения. Я ждал, что прямо сейчас может случиться всё что угодно, вплоть до схлопывания Вселенной. Но ничего такого, конечно же, не произошло. Папа внимательно выслушал, даже сосредоточенно прищурился.

— Это хороший шанс сохранить сбережения и неплохо заработать. Можно взять денег взаймы, но обязательно рубли, обменять их на доллары, подождать до обвала курса, обменять обратно на рубли, отдать долг с процентами и ещё почти две трети забрать себе. Главное — занимать именно рубли, а не доллары, иначе не сработает.

— Какой смысл, если деньги всё равно отдавать с процентами?

— Я же говорю, курс повысится в три раза. Допустим, ты сейчас взял взаймы 600 рублей и обменял на 100 долларов по курсу 6…

— Да нет такого курса, уже 6,20.

— Не суть, ты обменял 620 рублей на 100 долларов, подождал до декабря, обменял обратно по курсу 18 рублей за доллар и получил в итоге 1800 рублей. Сначала 800 с процентами отдал, а себе 1000 оставил. Разве плохо? Твой кредитор получил 30 % за неполный год. Правда, прямо сейчас брать рановато, надо в конце лета быть готовым, следить за новостями — там будут «звоночки».

Тут я вспомнил про отрывок вчерашней статьи, что фотографировал на телефон.

— «Стабильность рубля, во многом искусственная, поддерживается внешними займами» — торжественно зачитал я в подтверждение своих слов выдержку из статьи и показал фото.

— Ну, а если не вырастет? Ты же говоришь, что не точно.

— Я говорю, что не помню точно день и даже месяц, когда это случится, но случится точно, именно в 98-м. Это ещё назовут «чёрный понедельник» и станет это самым тяжелым экономическим кризисом в России.

Папа замолчал довольно надолго, то ли высчитывая выгоды, то ли испугавшись моих слов.